иконы тайная вечеря разных иконописцев
Тайная Вечеря в иконах и картинах
В Четверг Страстной седмицы Церковь вспоминает Тайную Вечерю. На Тайной Вечере было установлено таинство Евхаристии.
Тайная вечеря. Омовение ног. Моление о чаше. Предательство Иуды. XV — начало XVI века Новгород
Тайная Вечеря Средняя Русь. Первая половина XVI века Белозерск. Церковь Вознесения
Тайная Вечеря Икона Древней Руси XI-XVI веков Из Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. Около 1497 г.
Симон Ушаков Икона «Тайная вечеря» 1685 Икона помещалась над Царскими вратами в иконостасе Успенского собора Троице-Сергиева монастыря
Никола Пуссен Тайная Вечеря 1640 Масло на холсте Замок Белвуар, Грэнтем, Великобритания
Дирк Баутс
Таинство причастия
1464-1467
Алтарь церкви святого Петра в Лувене
Омовение ног (Иоанн 13: 1 — 20). Миниатюра из Евангелия и Апостола, XI в. Пергамент.
Монастырь Дионисиат, Афон (Греция).
Омовение ног; Византия; X в.; местонахождение: Египет. Синай, монастырь св. Екатерины; 25.9 x 25.6 см.; материал: дерево, золото (сусальное), пигменты натуральные; техника: золочение, темпера яичная
Омовение ног. Византия, XI в. Местонахождение: Греция, Фокида, монастырь Осиос Лукас
Симон Вуэ Тайная Вечеря Масло, холст 1615-1620
Рафаэль Санти Тайная Вечеря 1518-1519 Фреска Дворец Папы Римского, Лоджии Рафаэля, Ватикан
Козимо Россели Тайная Вечеря Фреска Сикстинской капеллы
Юлиус Шнорр фон Карольсфельд Тайная Вечеря Гравюра 1851-1860 Из иллюстраций к «Библии в картинках»
Маттиас Шейтс Тайная Вечеря Гравюра на дереве 1672
Альбрехт Дюрер Тайная Вечеря Гравюра на дереве 1511
Каспар Луикен Тайная Вечеря Гравюра на меди 1712
Поль Густав Доре Тайная Вечеря Гравюра 1865
Тайная вечеря (неизвестный автор 17 века) копия фрески Леонардо да Винчи
Ге Н.Н. Тайная вечеря
Овнатан Овнатанян Тайная Вечеря
Тайная Вечеря Гобелен 1520-1530
Эрколе де Роберти Святое Причастие (Тайная Вечеря)
Анжелико-Фра Тайная Вечеря 1450
Якопо Бассано Тайная Вечеря 1542
Андреа дель Сарто Тайная Вечеря 1520-1525 Фреска Монастырь Святого Сальви, Флоренция
Омовение ног Симону Петру «Омовение ног». Федор Антонович Бруни 1841 г.
Омовение Ног. 1880 — Бакалович Степан Владиславович
Омовение ног. Статуя перед Dallas Baptist University.
Тайная Вечеря
Тайная Вечеря — последняя трапеза Христа
Накануне крестных страданий и смерти Господь Иисус Христос совершил с учениками Свою последнюю трапезу — Тайную Вечерю. В Иерусалиме, в Сионской горнице, Спаситель с апостолами праздновал ветхозаветную иудейскую пасху, установленную в память о чудесном избавлении еврейского народа от египетского рабства. После вкушения ветхозаветной еврейской пасхи Спаситель взял хлеб и, возблагодарив Бога Отца за все Его милости к роду человеческому, преломил и подал ученикам, говоря: «сие есть Тело Моё, которое за вас предаётся; сие творите в Моё воспоминание». Потом Он взял чашу с виноградным вином, также благословил её и подал им, говоря: «пейте из неё все; Ибо сие есть Кровь Моя Нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Причастив апостолов, Господь дал им заповедь всегда совершать это Таинство: «Сие творите в Моё воспоминание». С тех пор христианская Церковь за каждой Божественной литургией совершает Таинство Евхаристии — величайшее таинство соединения верующих со Христом.
Слово на Евангельское чтение в Великий Четверг (15.04.93)
Перед самым началом Своих страстей Господь собирает учеников на Тайную вечерю. Хотя Господь наш имел право сказать: «Я ничего не говорил втайне» (как Он сказал Своим врагам); хотя христианству чуждо настроение заговора и конспирации, а тем более пустая игра в мнимые тайны, в таинственность, в секреты, как это свойственно оккультистам, в сердце христианства — тайна.
Вечеря Христова — тайная. Во-первых, потому, что ученики собираются вокруг Учителя, ненавидимого миром, ненавидимого Князем мира сего, пребывающего в кольце злобы и смертельной опасности, которая являет великодушие Христа и требует верности от учеников. Это требование, нарушенное страшным предательством со стороны Иуды и несовершенно исполняемое другими учениками, которые впадают в дрёму от уныния, от унылых предчувствий, когда им должно бодрствовать с Христом во время моления о Чаше. Петр в оторопи страха с клятвами отрекается от своего Учителя. Все ученики разбегаются.
Евхаристия. София Киевская
Но грань между верностью, хотя бы несовершенной, и полнотой предательства остается. Это страшная грань: непримиримое столкновение между Его великодушием и святостью, между Царством Божиим, которое Он возвещает и приносит людям, — и царством Князя мира сего. Это настолько непримиримо, что, приближаясь к тайне Христа, мы оказываемся перед последним выбором. Ведь мы приближаемся ко Христу так близко, как верующие других религий и вообразить не могут. Они не могут вообразить, что можно так приблизиться к Богу, как мы, когда мы вкушаем Христову плоть и пьем Его кровь. Это помыслить трудно, а каково выговорить! Каково было апостолам услышать впервые слова, которыми Господь устанавливал истину Евхаристии! И горе нам, если мы не испытываем хотя бы малой доли того трепета, который тогда должен был охватить апостолов.
Мы — слабые люди. И когда наши сердца мертвеют, нам хочется благополучия. Но пока у нас живое сердце, грешное, но живое, — о чем тоскует живое сердце? О том, чтобы был предмет любви, бесконечно достойный любви, чтобы можно было такой предмет любви найти и служить ему, не жалея себя.
Все мечтания людей — неразумны, потому что это мечтания. Но они живые, пока живое сердце стремится не к благополучию, а к жертвенной любви, к тому, чтобы нас обрадовали неизреченным великодушием к нам и чтобы нам какой-то долей великодушия ответить на это и верно послужить Царю царствующих и Господу господствующих, который так великодушен к Своим слугам.
Господь наш в лице апостолов назвал нас своими друзьями. Об этом более страшно подумать, чем подумать о том, что мы рабы Божьи. Раб может в поклоне спрятать глаза; друг не может уклониться от того, чтобы встретить взгляд своего друга — укоризненный, прощающий, видящий сердце. Тайна христианства, в отличие от мнимых тайн, которыми ложные учения соблазняют людей, — это как непроницаемая для взгляда глубина прозрачнейшей воды, которая, однако, так велика, что дна мы не видим; да и нет его — дна.
Что можно сказать в этот вечер? Только одно: что Святые Дары, которые будут нам вынесены и поданы, — это те самые тело и кровь Христовы, которые в невообразимом потрясении сердца вкушали апостолы. И это наше собрание — это та самая длящаяся Тайная вечеря. Будем молиться, чтобы нам не выдать Божьей тайны — тайны, которая сплачивает нас со Христом, чтобы мы пережили эту теплоту тайны, не предали ее, чтобы мы ответили на нее хотя бы самой несовершенной верностью.
Блаженный Августин говорил о Евхаристии довольно трудные для нашего малодушного сердца слова. Он толковал Евхаристию, в частности, как призыв к мученическому подвигу: за тело и кровь, которые Христос предал за нас, мы должны быть готовы отдать наше тело и нашу кровь. К подвигу мученичества в полном смысле призваны немногие, и не будем говорить о вещах, слишком для нас высоких. Но если Господь наш предает нам, омыв наши ноги, Свое тело и Свою кровь, как же нам не терпеть великодушно хотя бы те малые невзгоды, которые нам приходится терпеть?!
Помолимся, чтобы нам никогда не забывать тайны, в которую мы взяты великой тайной — Тайной вечерью, чтобы нам никогда не выдать ее врагам видимым и невидимым, никогда не иметь окамененного нечувствия в отношении к ней. И чтобы наше сердце рвалось послужить Царю царствующих, который так милосерден, так близок — до последней близости, до близости вкушаемого нами Яства.
И еще одна мысль должна посетить каждого, кто слушает это Евангельское чтение. Мы видим, что Господь наш в земной Своей жизни соблюдал ветхозаветный Закон. И в город Иерусалим Он пришел в связи с тем циклом празднеств, которые были у иудеев, — между иудейской Пасхой и иудейской Пятидесятницей. Он пришел не разрушить, но исполнить, и Его жизнь началась с того, что Он по Закону подвергся обрезанию. Почему же в одном Господь наш так последовательно бросал вызов законничеству — в вопросе о полном бездействии, которого иудейские законники требовали от человека в субботу?
Конечно, это учит нас тому, что доброта важнее обряда, важнее обрядовой правильности, это избавляет нас от опасности обрядоверия. И всё-таки, кажется, дело не только в этом. Что значило для верующего иудея особо строгое почитание субботы? — Что творящая деятельность Бога окончена к седьмому дню: в седьмой день Бог опочил от трудов Своих, и эта завершенность Божьего творения празднуется каждую субботу.
И бездействие верующего — свидетельство о его вере в то, что мир изменен не будет. (Хотя у иудеев во времена Христа было учение, не очень ясное, о будущем веке и о воскресении, в которое верили фарисеи; саддукеи, впрочем, отрицали его, так что это еще не было всеобщей верой.) Если празднуется покой Бога, понимаемый как полное бездействие, как прекращение Его творчества, значит, мир стабилен. Это описано со скорбной красотой в книге Екклесиаста: что было, то и будет.
Этому Господь наш противопоставляет другое учение, не разрушающее смысл Ветхого Завета, но его дополняющее: покой Бога — это не прекращение Его творчества (хотя мир Божий завершен и совершенен в той мере, в какой он не испорчен действием падших духов и падших людей). Мы и сейчас, видя каждое творение Божье — распускающиеся ветви весной и любое другое творение, — слышим слова Творца о том, что это весьма хорошо.
Всё же замысел Бога еще не осуществлен — замысел о преображении мира. Бог создал нас людьми, а мы сами себя сделали падшими людьми. Но Бог хочет нас возвести к такому достоинству, для которого апостол Иоанн в своем послании не находит и слов, говоря: мы сейчас дети Божии, но не знаем, чтo будем. И слова Господа: Отец продолжает делать, продолжает творить, и Я продолжаю. Знамение этого — исцеление в субботу.
Милость Божия безгранична, щедра, она упреждает человека, его просьбы и мольбы, не говоря уже о его исправлении. Но милость Божия требовательна. Мы знаем, как мы себя ведем с чужими маленькими детьми и со своими детьми. Чужих маленьких детей, за которых мы не несем ответственности, мы рады приласкать, если уж не вовсе злые люди, дать им что-нибудь сладкое, обрадоваться за них и ничего от них не требовать. Мы за них не отвечаем. Это для них и для нас радость на мгновение, не имеющая продолжения и дальнейшего смысла. Но Бог добр к нам не как чужой дядюшка, который дарит нам конфетку и идет своим путем, ничего от нас не требуя. Христос встречает исцеленного Им человека и напоминает ему о том, что великая милость, им полученная, — это одновременно и требование: не греши. Чем больше Бог нам дает, тем больше Он от нас и требует.
Еще лучше будет, если мы поймем, что Его требовательность к нам — это самое лучшее, что Он нам дает. Слова «не греши» были сказаны человеку, исцеленному от очень тяжелой, очень длительной болезни, вызволенному из горчайшей беды. Но каждый из нас, даже живущий благополучной и как будто безопасной жизнью, не знает, над какими безднами проводит его, не зрящего, не видящего этих бездн, рука Божия. И эти слова обращены к каждому из нас: не греши, чтобы с тобой не сделалось чего худшего. Ибо даже те из нас (а много ли таких среди нас?), у кого нет воспоминаний о прошедшей мимо, чудом миновавшей тяжелой беде или беде уже настигшей и потом отступившей, имеют все основания знать, что с нами каждое мгновение может быть много хуже. Мы привели себя и Божий мир в такое состояние, когда беды должны с нами случаться. И благоразумно нам — не говоря о том, что это долг благодарности — не грешить, потому что не по грехам нашим поступает с нами Господь.
Помолимся о том, чтобы Бог воздвиг наши расслабленные души, расслабленные сердца и чтобы он совершил дело возрождения нашего Отечества. И мы сегодня должны ещё молиться о душах тех, кто своей кровью заплатил за победу нашего Отечества. Мы должны также вспоминать людей, отдавших свою жизнь в русской диаспоре за спасение тех, кому угрожала бесчеловечность гитлеровского режима. Мы должны вспоминать таких людей, как мать Мария. Помолимся о том, чтобы, как расслабленный, потерявший земную надежду, наше Отечество не по нашим грехам получило бы здравие. Аминь.
(Аверинцев С.С. Духовные слова, М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2007. С. 71-78)
Богослужение на Тайную Вечерю:
Тайная Вечеря в иконах и картинах
В Четверг Страстной седмицы Церковь вспоминает Тайную Вечерю. На Тайной Вечере было установлено таинство Евхаристии.
История и значение иконы Тайная вечеря, где вешать и в чем помогает
Последние часы жизни Иисуса Христа перед казнью описаны в Новом Завете. Иисус, зная, что его ждет, собрал учеников для празднования еврейской Пасхи. На иконе «Тайная вечеря» изображен момент, когда Спаситель сообщает апостолам о предателе, своей скорой смерти, завещает им Евхаристию. Сюжет наполнен глубоким смыслом: святое Причастие стало одним из главных таинств христианства.
История написания образа
Событие, изображенное на иконе, описано в Евангелиях от Луки, Матфея, Марка. Действие происходит в Иерусалиме во время празднования Пасхи (даты возвращения евреев из египетского рабства). Иисус собрал на ужин (вечерю) своих самых близких учеников (12 апостолов), чтобы отметить этот праздник и проститься с ними.
Первосвященники нашли апостола, который согласился выдать Учителя. Иисус знал, что Иуда предаст его, и сказал об этом ученикам. Его будущее было предопределено Богом-Отцом.
Перед трапезой Иисус омыл ноги учеников. Во время вечери Христос раздал апостолам хлеб и вино и пояснил, что это символы Его плоти и крови. Кто попробует хлеб и вино, тот духовно станет един с ним. Этим обрядом Спаситель установил Новый Завет – Евхаристию (благодарение), таинство Причастия.
После тайной вечери и искупительной жертвы Спасителя апостолы наполнили Пасху другим содержанием. Теперь это праздник Воскресения Христа, победы над смертью. Православная церковь события этого дня поминает в Великий (чистый) четверг и на ежедневных литургиях в молитве Иоанна Златоуста.
Иконография
Самое известное изображение «Тайной вечери» принадлежит Леонардо да Винчи. Монументальная фреска (размер более 4 метров в высоту и 8 метров в длину) украшает заднюю стену трапезной доминиканского монастыря Санта-Мария-делле-Грация в Милане. Время создания шедевра приходится на период расцвета Ренессанса (1495-1498 года). Заказчиком росписи был герцог Лудовико Сфорца, правитель Милана.
При создании фрески у художника возникла проблема, как должны выглядеть апостолы и Иисус Христос. В качестве модели Спасителя Леонардо да Винчи выбрал юного певчего из церковного хора. Молодой человек имел красивую, одухотворенную внешность.
Сложнее всего было найти прототип Иуды, как его себе представлял художник. Натурщиком для предателя-апостола стал бродяга. Пьяницу извлекли из канавы и привели к Леонардо да Винчи. Лицо несчастного было искажено страстями, злобным ожесточением.
Евангельский сюжет использовали, как известные художники и иконописцы, так и неизвестные древнерусские и средневековые мастера. На Руси иконы с одинаковым сюжетом датируются XV веком. Композиционное построение идентично для всех изображений: 12 учеников за общим столом, в центре – Иисус Христос. Отличие – в акцентах изображения.
На некоторых иконах подчеркивается предательство Иуды: у него одного отсутствует нимб, в руках может быть изображен кошель. Лица апостолов, узнавших, что среди них есть предатель, выражают удивление и негодование. На других образах нимб есть только у Христа. На столе изображены хлеб и вино. Иисус протягивает хлеб одному из учеников. Главный смысл такой иконы заключается в Причащении апостолов.
Значение иконы
Евангелисты повествуют, что Спаситель преподал апостолам 3 важнейших христианских заповеди:
Смирение стало одним из важнейших качеств христиан, в первую очередь, у монашествующих. Постом и молитвами монахи стараются победить в себе гордыню, превозносящую их перед другими верующими.
Смирение не унижает, а возвышает человека, потому как оно свидетельствует о его способности победить свои страсти, то есть силу духа. Когда смиряются слабые духом, то это не одно и то же, так как они подчиняются тем, кто сильнее их. Цель их смирения – возвыситься над другими. Иисус Христос, совершеннейший и безгрешный, показал пример смирения своим ученикам.
Нетрудно смирять себя перед Богом, осознавая свою греховность, перед самим собой. Намного сложнее смиряться перед другими людьми. Господь требует именно такого, истинного смирения, без которого невозможно единение с Ним.
На иконе «Тайная вечеря» изображены последние часы Христа до его смертных страданий. Евангелисты свидетельствуют, что Иисус являет ученикам свою любовь к ним со словами: «Как возлюбил меня Отец, и я возлюбил вас, пребудьте в любви моей». Он преломляет хлеб, наливает вина, поясняя, что это есть Плоть и Кровь Его.
Евхаристия – причащение к Телу и Крови искупителя людских грехов. Без Святого Причастия невозможно соединиться с Богом. Иисус Христос благословил апостолов на таинство до своего второго пришествия. Смысл иконы означает духовное соединение с Богом через принятие его искупительной жертвы.
В каких проблемах помогает?
В храме, перед иконой «Тайная вечеря» молят Господа о прощении грехов, (особенно во время поста, перед причащением к Святым дарам). Дома, в вечерней молитве перед образом благодарят за то, что есть достаток, никто не остался голодным. В молитвенном обращении к Господу можно изложить свои проблемы, испросить помощи.
Молитва и тропарь иконе «Тайная Вечеря»
Перед иконой полагается молиться следующими словами:
Тропарь
«В Великий Четверг Страстной недели одна из главных тем богослужения – предательство Иуды и просьба к Господу о прощении грехов перед Причастием».
Где нужно помещать икону в доме?
В православии значение иконы определяется ее положением в иконостасе. В церкви ее располагают над Царскими Вратами, иконами Спасителя и Богоматери. Где надо вешать икону дома, особой роли не играет. Но, исходя из сюжета святого изображения, ее часто размещают в помещении, где обедают, готовят пищу.
«Причащение Апостолов» и «Тайная Вечеря»: одно событие – две традиции
До скончания века
Каждый Божий день в течение всего года (за редчайшими исключениями) Церковь совершает таинство Евхаристии. Поэтому образ Тайной Вечери или Причащения Апостолов находится в самом иконостасе, непосредственно над царскими вратами, через которые священник выносит Чашу с Телом и Кровью Христовой для причащения народа.
Но в церковном году есть один единственный день – Великий Четверг Страстной Седмицы, когда совершается воспоминание этого священного исторического события, которое произошло в Сионской горнице.
Когда собрал Господь Своих учеников, для того чтобы разделить с ними Свою последнюю трапезу, когда преломил самый простой хлеб, благословил самое простое вино и Своею властию Божией преложил их в Свои Тело и Кровь.
И благословил своих учеников это таинство совершать до скончания века, сказав, что в этом таинстве – залог жизни с Ним и в Нем, пребывания в Боге и сейчас, в этой земной жизни, и в жизни будущего века. Потому в течение всех двух тысяч лет по всей вселенной, по всему земному шару каждый день, за исключением будней Великого поста и еще нескольких редчайших дней в году исполняется это благословение Христово.
«Нас же всех соедини друг ко другу»
Литургия в переводе с греческого – «общественное служение», «общее дело», общее дело всех христиан, поэтому Литургия по определению не может совершаться в пустом храме, не может священник для самого себя ее совершать. Принципиально важно, чтобы хоть несколько человек даже в самые «незначительные» будние дни, участвовали в Божественной литургии, причащались Тела и Крови Христовых.
Но Великий Четверг – это тот день, когда все без исключения стараются принять участие в этом таинстве, разделить трапезу Господню, быть вместе и друг с другом, и со Христом, когда Спаситель соединяет всех нас воедино.
Сейчас мы поговорим о композиции «Причащение апостолов», которую мы видим, например, здесь, в иконостасе Никольского придела храма Святителя Николая в Кленниках.
А в Казанском приделе нашего храма на алтарной преграде мы увидим белокаменный барельеф, изображающий Причащение апостолов. Справа и слева от апостолов мы видим такую надпись: «Нас же всех, от единаго Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друг ко другу во единаго Духа Святаго причастие», – это слова из текста божественной литургии святителя Василия Великого.
Как они важны, как они должны быть дороги для каждого из нас. «Всех нас, от единого Хлеба и Чаши причащающихся, соедини друк ко другу, в причастие единого Святого Духа» – это призыв к единству и друг с другом, и со Христом, и во Христе.
Начало Церкви Христовой
Как образ Евхаристии являет нам то, что совершалось в Сионской горнице? На второй, на третий, на десятый план по смыслу отходят эмпирические подробности, не так важно, как на самом деле выглядел интерьер Сионской горницы.
На дальнем плане мы видим некие городские строения города Иерусалима разнообразные, иногда очень сложные. Их покрывает покров, который называется «велум» Таким образом наброшенная ткань – это символ того, что изображаемое происходит не где-то на открытом воздухе, а в интерьере, внутри Сионской горницы.
Но самое главное, мы видим, как Спаситель преломляет хлеб и раздает каждому из апостолов Тело Свое, видим, как он преподает ученикам Чашу с вином, которое стало Его Честною Кровью.
Изображение Тайной Вечери мы можем увидеть на фреске Леонардо да Винчи, на картине художника Николая Ге, на многих других полотнах и настенных изображениях художников ренессансной или классицистической культуры. Перед этим искусством ставились совершенно другие задачи.
А искусство иконы стремится передать самое существенное из происходившего. Да, тут присутствуют и человеческие эмоции, мы видим апостолов вовсе не безучастных, и личность каждого из них здесь раскрывается присущими ей особенностями. Но все же главное на этом образе, как Христос в этом таинстве напояет Самим Собой, окормляет Самим Собой тех, кто и стал началом Церкви Христовой.
Обратите внимание, на этой иконе нет Иуды, но есть изображение апостола Павла, который не присутствовал тогда на Тайной Вечере. Но именно он стал вместе с апостолом Петром первоверховным апостолом, он оставил для нас с вами наибольшее количество посланий, поучающих нас в жизни во Христе.
Причастниками Божественного естества стали те, кто после сошествия Святого Духа разошлись по всей вселенной, для того чтобы проповедывать Евангелие, возвещать тайны Царствия Небесного.
Днем рождения, а вернее – актуализации Церкви, началом воплощения ее практической деятельности называют день Пятидесятницы, день сошествия Святого Духа.
Но ведь зачинается Церковь именно с этого события, с Тайной Вечери Великого Четверга. Мы видим то, чем стала жива церковь – Телом и Кровью Христовыми. Именно поэтому этот образ помещается над Царскими вратами для явления того, что именно совершается и в алтаре, и во всем храме, и для всего верующего народа.
И сколько бы веков и тысячелетий ни проходило, как бы далеко мы ни жили от града Иерусалима, за каждой Литургией совершается все та же Евхаристия, которую совершил Господь на Тайной Вечере. Она длится, совершается и сейчас.
Реальность наполняется смыслом вечности
Попробуем внимательнее вглядеться в некоторые важные элементы иконы. Мы видим, например, стол, а над ним – сень. В то время в реальности был такой стол? Нет, конечно. Тогда, наверное, стола, как такового, и не было в Сионской горнице.
На иконе мы видим то, что мыслится уже как Престол, необходимый для совершения Евхаристии. Спаситель причащает своих учеников, жителей самого начала нашей эры, но у Престола, за которым мы сейчас совершаем Божественную литургию. Изображаемое на иконе выходит из понятия исторической правды – это уже Священная история. Реальность в иконе через символизм переплавляется, преображается, наполняется смыслом вечности.
Мы знаем примеры большей повествовательности на иконах русских, балканских и поздних греческих изображений, где на столе Тайной Вечери изображено множество приборов с ножами и ложками, разнообразные яства с рыбой, горькими травами и прочими подробностями, характерными для того времени, когда создавалась фреска или икона.
Но мы помним икону преподобного Андрея Рублева, где он символически изобразил Предвечный Совет Пресвятой Троицы. Там на столе находится одна единственная Чаша с главой жертвенного Ангца.
Это и есть та самая Чаша, со спасительными Телом и Кровью, которую Господь Иисус Христос заповедал пить своим ученикам и всей Церкви. Так исполнился Предвечный Совет о спасении мира через Жертву Христову за каждого из нас.
Символизм и реализм Тайной Вечери
Интересно, что существует две иконографии этого праздника, сходные по сюжету, но отличающиеся по смыслу, по степени повествовательности и символичности – Причащение апостолов и Тайная Вечеря.
На иконе Тайной Вечери мы видим именно Сионскую горницу, мы смотрим словно сверху, чуть отстраненно. Круглый стол, за которым сидят равные между собой ученики Христовы и их Божественный Учитель. Впрочем Он может быть несколько выделен по масштабу, фигура Его может быть чуть крупнее.
На этой иконе могут не совпадать геометрический и смысловой центры иконы, Спаситель может располагаться ближе к краю композиции, но мы всегда первый взор обращаем именно на Него, потому что Он является видимым смысловым центром этого образа.
Спаситель начинает Вечерю, как обычную иудейскую пасхальную трапезу, но вслед за этим начинает происходить что-то необычное. И слова Спасителя, и Его священнодействия перестают укладываться в какие бы то ни было традиции. Он говорит, что отдает Себя, свои Тело и Кровь ради спасения Своих учеников и всего мира…
А еще во время трапезы Спаситель говорит, что один из ближайших учеников предаст Его.
Эти слова Он произносит так, что ученики замирают, один лишь Иоанн по просьбе Петра спрашивает: «Кто это?», Христос отвечает: «Омочивший со мною руку в солило». Но ведь все апостолы принимают трапезу из одних и тех же сосудов…
На иконе мы видим жест одного единственного человека. С малых лет родители учат детей: не тянись через весь стол! А здесь мы видим руку Иуды, тянущуюся к чаше. Этот жест не просто не этичен, здесь речь идет не только лишь о нарушении условных договоренностей между людьми, речь идет о верности и измене Богу.
На этой иконе показано то, что было сокровенно для учеников в тот момент, который описывает данный евангельский текст: мы видим безнравственность измены. Икона являет этот жест Иуды, ставший очевидным лишь для Самого Спасителя.
И в этом превосходство иконы над иллюзорными реалистическими изображениями, в этом – символизм в иконографии Тайной Вечери. Этот символизм выражается и в отстраненном – не в активном, действенном, деятельном, а именно отстраненном взгляде на Тайную Вечерю, за которой не было никого, кроме ближайших учеников; и в видении этого события с некоторой высоты Священной истории; и в дерзком жесте Иуды, с которого началась его измена…
Мы видим и других апостолов: и нежного, возлежащего на груди или на коленях Спасителя, Иоанна Богослова, и самого горячего, пылкого и эмоционального апостола Петра. При всем их равенстве мы видим неповторимые характеры учеников Христовых, и икона не скрывает, а выявляет это.
Замковый камень
Но есть и совсем иная иконография этого же события, которая еще более возвышается над историзмом и повествовательностью, еще один вариант образа Причащения апостолов – их шествие ко Христу. В ряд расположены подходящие с обеих сторон ученики, среди которых и апостол Павел, а в центре, в Горнем месте – Христос.
Это изображение часто помещается на втором ярусе алтарной апсиды. Во время совершения Божественной литургии священнослужители и народ Божий, созерцая образы Тайной Вечери и Причащения апостолов в глубинах алтаря или в иконостасе над царскими вратами, снова и снова переживают событие происходившее и 2000 лет назад, и сегодня, и в вечности…
В отличие от камерной композиции Тайной Вечери, иконография Причащения апостолов, особенно в алтарном, имеющем, как правило, сферическую поверхность, изображении, такова, что в нее включаются и все люди, стоящие в храме, мы с вами.
Лики некоторых апостолов обернуты к нам, словно говорящие: «Мы идем, а вы идете?» Вот еще символ: содержание настенных росписей может приглашать к себе, включать в себя и зде предстоящих и молящихся.
Когда священнослужители стоят рядом с образами апостолов у Престола, мы видим начало того апостольского преемства, которое дошло и до сего дня. А ведь есть фрески Причащения апостолов, где вместе с человеческим миром явлен и ангельский, участвующий в Литургии: «Ныне силы небесные с нами невидимо служат».
Есть множество разнообразных изображений этого события – икон разных веков, стилей, которые передают богатство этого непостижимого содержания. Давайте вместе посмотрим на композицию Причащения апостолов, которая располагается на алтарной преграде в Казанском приделе храма святителя Николая в Кленниках.
Когда только начинал создаваться иконостас, мы с другими художниками понимали, как именно изображать его верхние ярусы, но когда дошел черед до нижних ярусов, возникла некая заминка.
И только тогда, когда мы вспомнили одновременно и о художественной, и о смысловой, богословской значимости Евхаристии, стало понятно, что именно это изображение и должно стать тем «замковым камнем», священным камнем. Архитекторы знают, что такое «замковый камень», как он важен, как на нем держится вся арка.
Когда мы ввели в эскиз проекта эту барельефную композицию, иконостас получил свое логическое завершение – стройность и цельность.
Видите, эта композиция Евхаристии значима не только сама по себе, она соединяет и киоты с образами Спасителя и Божией Матери. В центре за Престолом мы снова видим фигуру Христа, который раздает Свое Тело и Кровь апостолам и со всеми кто приходит в храм, чтобы разделить Трапезу Господню со всей Церковью.