к идолам человеческого разума ф бэкон относил

Учение Ф.Бэкона об «идолах» и их преодолении.

«Идолы и ложные понятия, сковавшие человеческий разум, пустив в нем глубокие корни, не только препятствуют поиску истины, но (даже если доступ к ней открыт) они продолжали бы вредить в процессе обновления наук, если бы люди, предупрежденные об этом, не боролись с ними, насколько возможно». Различать идолы необходимо для освобождения от них.

1. Идолы рода (idola tribus) «вскормлены самой человеческой природой, человеческим родом. Ум человека подобен неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезображенном виде.»

2. Идолы пещеры (idola specus) исходят от отдельного человека. Каждый из нас, помимо общих заблуждений, свойственных человеческому роду, имеет свою собственную пещеру, в которой свет природы рассеивается и гаснет по причине специфической природы каждого индивида или воспитания и влияний других людей, или из-за книг, которые он читает, и авторитета тех, кем он восхищается и кого уважает, или по причине различия впечатлений, в зависимости от того, находят ли последние душу уже занятой предубеждениями или свободной и спокойной. Дух людей «различен, склонен к изменчивости и почти случаен». Поэтому, пишет Бэкон, прав был Гераклит, когда сказал: «Люди ищут знаний в своих маленьких мирах, а не в большом, общем для всех мире». Идолы пещеры «берут свое происхождение из особой природы души и тела индивида, его воспитания и привычек или других случайностей». Так, например, может случиться, что некоторые привязываются душой к своим частным наблюдениям «или потому, что чувствуют себя их авторами-открывателями, или потому, что затратили на них весь свой ум и привыкли к ним». Основываясь на каком-либо сконструированном ими фрагменте знания, они экстраполируют его на философские системы: «Даже Гильберт от изучения магнита перешел немедленно к конструированию философии, соответствующей тому, что привлекало его внимание». Есть такие, «кто восхищается античностью, и такие, кого притягивает новизна; мало тех, кому удается держаться середины, т.е. не презирать того, что есть справедливого в учении древних, и не забывать его в связи с открытиями современных ученых».

4. Идолы театра (idola theatri) «проникли в человеческую душу с помощью различных философских доктрин из-за наихудших правил доказательства». Бэкон называет их идолами театра, считая «все философские системы сказками, предназначенными быть разыгранными на сцене, пригодными для создания выдуманных театральных миров». С баснями мы сталкиваемся не только в современных философских доктринах и «античных философских сектах», но и во «многих научных принципах и аксиомах, утвердившихся в силу традиции, слепой беспечной веры». При всем том Бэкон не склонен обвинять древних или отказывать им в уважении. Мы, говорит он, ищем новый метод, незнакомый древним, позволяющий умам более скромным достичь больших результатов: «Как говорят, и хромой, поставленный на верную дорогу, быстрее преодолеет трудный перевал; ведь незнающий пути чем больше торопится, тем больше плутает». Это можно сказать и об истинной цели науки и верном методе исследования.

Реале Дж., Антисери Д.Западная философия от истоков до наших дней. Т 3. Новое время. СПб., 1996

Источник

«Идолы», которые мешают мыслить

Предлагаем убедиться, что базовые ошибки познания, которые Фрэнсис Бэкон описывал ещё 400 лет назад, никуда не исчезли.

Фрэнсис Бэкон, который жил на рубеже XVI и XVII веков, сформулировал множество идей, которые по сей день повторяют психологи и специалисты по когнитивным наукам.

В трактате «Новый Органон», или «Истинные указания для истолкования природы» Бэкон говорит о необходимости пересмотра и восстановления наук, закладывая основы для научного метода, который знаком нам сегодня. И там же рассказывает о трудностях, с которыми сталкивается всякий, кто стремится объяснять мир.

«Органоном» (от греческого слова «инструмент, метод») тогда называли логические сочинения Аристотеля. Тот посредством своих работ подарил метод не только схоластам, которые основывали на аристотелевской логике собственные «суммы» и диспуты, но и всей европейской научной мысли. Бэкон решил создать нечто не менее масштабное, потому и назвал «Новым Органоном» вторую часть работы о «великом восстановлении наук». Главным методом научного познания мира Бэкон полагал индукцию, которая предполагает рассуждение от частного к общему и опирается на опыт.

На пути познания даже людям разумным и просвещённым встречается множество препятствий. Эти препятствия он назвал идолами или призраками — от слова «idolum», которое в греческом языке означало «призрак» или «видение». Этим подчёркивается, что речь идёт о мороке, иллюзии — о том, чего нет на самом деле.

Предлагаем взглянуть на этих идолов и разобраться, существуют ли они по сей день.

Идолы рода

Читайте также :

«Родовые идолы» — это, согласно Бэкону, заблуждения, которые «находят основание в самой природе человека». Ошибочно было бы полагать, будто мир именно таков, каким он видится нашим органам чувств. «Ложно утверждать, что чувства человека есть мера вещей», пишет Бэкон. А ведь опыт, который мы получаем, общаясь с внешней средой, ещё и подвергается интерпретации, что также создаёт неизбежные погрешности. Ум человека в «Новом Органоне» сравнивается с неровным зеркалом, которое добавляет к отражаемым вещам собственные погрешности, искажая природу.

Идея о том, что наше восприятие относительно, была развита впоследствии множеством учёных и сформировала современное понимание наук о человеке и природе. Фигура наблюдателя влияет на трактовку знаменитых квантовых экспериментов, будь то кот Шрёдингера или опыт Клауса Йенсономса с дифракцией электронов. Изучение субъектности и индивидуальных человеческих переживаний — главная тема в культуре начиная с ХХ века.

Бэкон отмечет, что заблуждения «родоплеменного» характера есть у всех людей: они называются так, потому что свойственны всем нам как виду, и от этого багажа собственной природы никуда не деться. Зато философ — человек, который идёт по пути познания — может, как минимум, осознать эту природу и делать на неё скидку, выдвигая суждения о сути явлений и вещей.

Идолы пещеры

Прежде, чем говорить об этих заблуждениях, сперва нужно остановиться на символике пещеры. В классических текстах этот образ всегда отсылает к платоновской пещере, которую тот описывает в диалоге «Государство».

Согласно мифу о пещере, человеческое знание и незнание можно описать следующим образом. Стоя спиной к свету костра в тёмной пещере, человек смотрит на тени, отбрасываемые вещами на стены пещеры, и, видя их, полагает, что имеет дело с подлинной реальностью, в то время как видит лишь теневые фигуры. Согласно Платону, наше восприятие строится на наблюдении иллюзий, и мы только воображаем, будто познаём подлинную реальность. Таким образом, пещера представляет собой чувственно-воспринимаемый мир.

Бэкон уточняет, что у каждого человека своя пещера, которая искажает свет природы. В отличие от «идолов рода», «пещерные» заблуждения разнятся для каждого из нас: это означает, что погрешности в работе наших органов восприятия индивидуальны. Также важную роль играют воспитание и условия развития. Как и несколько сотен лет назад, сегодня у каждого из нас есть свой опыт взросления, усвоенные в детстве модели поведения, сформировавшие внутренний язык любимые книги.

«У каждого помимо ошибок, свойственных роду человеческому, есть своя особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы. Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях».Фрэнсис Бэкон, «Новый Органон»

Идолы площади

Читайте также :

Этих «идолов» Бэкон предлагает обнаружить (и обезвредить) в тесных сообществах людей, объединённых общими связями, интересами и проблемами. Социальное общение — наше лучшее умение как вида, однако в нём же может быть корень ошибок, которые из индивидуальных становятся коллективными, поскольку люди передают друг другу свои заблуждения.

Особое внимание Бэкон уделяет словам, ведь люди объединяются с помощью речи, а главная ошибка, которая может возникнуть в этой связи — «плохое и нелепое установление слов». Пусть слово «площадь» вас не обманывает: название эти идолы получили просто потому, что площадь — место шумное. А этому греху познания, по мнению философа, подвержены не только зеленщики на рынках, но и учёные. Ведь даже когда между учёными затевается спор, он чаще всего увязает в потребности «определиться с понятиями». Все, кто участвовал когда-либо в научных дискуссиях, знают: определяться можно сколь угодно долго. Поэтому Бэкон советовал обратиться к «обычаю и мудрости» математиков — начать с определений.

«Люди верят, что их разум повелевает словами. Но бывает и так, что слова обращают свою силу против разума. Это сделало науки и философию софистическими и бездейственными. Большая же часть слов имеет своим источником обычное мнение и разделяет вещи в границах, наиболее очевидных для разума толпы».Фрэнсис Бэкон, «Новый Органон»

О том, насколько важна лингвистика для сознания, сегодня говорят много — причём не только когнитивные психологи и лингвисты, но и специалисты, которые занимаются обучением машин. О значимости слов и определений начиная с ХХ века активно заговорили социальные философы. Используя язык, в котором много сниженных понятий, мы грубо упрощаем мысль; используя грубые слова для определения других людей — насаждаем агрессию в обществе. В то же время, давая грамотные и развёрнутые определения вещам и явлениям, мы говорим о них более спокойно и взвешенно, создаём более компетентные описания.

Чего Бэкон никак не мог предсказать, так это беспрецедентного для его времени развития средств коммуникации. Однако человеческая психология с получением новых инструментов не слишком изменилась — просто теперь мы можем ещё более эффективно создавать сообщества со своими правилами, представлениями, предрассудками, и языком, который всё это закрепляет.

Источник

Фрэнсис Бэкон

Родиной метафизического материализма явилась одна из наиболее развитых в капиталистическом отношении стран — Англия, а его родоначальником — знаменитый английский политический деятель и философ, идеолог крупной буржуазии и обуржуазившегося дворянства Френсис Бэкон (1561 —1626). В своем главном произведении — «Новый Органон» (1620 г.) — Бэкон заложил основы материалистического понимания природы и дал философское обоснование индуктивного метода познания. С выходом в свет этого произведения начался новый этап в истории развития материалистической философии.

Индуктивный метод, разработанный Бэконом, был направлен на экспериментальное изучение природы и являлся в тот период передовым, прогрессивным методом. Вместе с тем этот метод был в основе своей метафизическим и исходил из того, что исследуемые предметы и явления природы неизменны и существуют изолированно, вне связи друг с другом.

Бэкон против силлогизмов

Бэкон как основоположник метафизического материализма явился в новое время также первым выдающимся критиком идеализма древнего мира и схоластической философии средневековья. Он критиковал Пифагора, а также Платона и особенно его позднейших последователей, которые, по его словам, смешивая божеское и человеческое, дошли до того, что стали основывать свою философию на книгах Священного писания. Особенно острую, непримиримую борьбу Бэкон вел со схоластикой как главным препятствием на пути изучения природы. Он говорил, что схоластика плодовита в словах, но бесплодна в делах и не дала миру ничего, кроме чертополоха споров и препирательств. Коренной порок схоластики Бэкон усматривал в ее идеализме и соответственно в абстрактности, выразившейся, по его мнению, в сосредоточении всей мыслительной деятельности человека на силлогизмах, на выведении из общих положений соответствующих частных следствий. Бэкон доказывал, что, пользуясь только силлогизмами, нельзя достичь подлинного знания вещей и законов природы. Силлогизмы, говорил он, ввиду их оторванности от материальной действительности всегда содержат в себе возможность ошибочных заключений.

«…Силлогизм состоит из предложений, предложения из слов, а слова — это символы и знаки понятий. Поэтому, если понятия разума (которые составляют как бы душу слов и основу всего такого построения и деятельности) дурно и опрометчиво отвлечены от вещей, смутны и недостаточно определены и очерчены, короче, если они порочны во многих отношениях, то все рушится».

Индукция и дедукция по Ф. Бэкону

Бэкон призывал при изучении природы пользоваться индукцией, которая, согласно его взглядам, близка к природе и считается с показаниями органов чувств и опыта. Он учил, что индукция — это необходимая для наук, опирающаяся на показания органов чувств, единственно истинная форма доказательства и метод познания природы. В индукции порядок доказательства — от частного к общему — противоположен порядку дедуктивного доказательства — от общего к частному.

В дедукции обычно дело велось таким образом, что «от чувства и частного сразу воспаряли к наиболее общему, словно к твердой оси, вокруг которой должны вращаться рассуждения; а оттуда выводилось все остальное через средние предложения: путь, конечно, скорый, но крутой и не ведущий к природе, уклоняющийся к спорам и приспособленный для них. У нас же (в индукции – прим. админа) постоянно и постепенно устанавливаются аксиомы, чтобы только в последнюю очередь прийти к наиболее общему; и само это наиболее общее получается не в виде бессодержательного понятия, а оказывается хорошо определенным и таким, что природа признает в нем нечто подлинно ей известное и укорененное в самом сердце Вещей».

Индукцию Бэкон считал ключом к познанию природы, методом, помогающим разуму человека анализировать, разлагать и разделять природу, открывать присущие ей общие свойства и законы.
Таким образом, критикуя базирующийся на идеалистической основе метафизический дедуктивный метод, Бэкон противопоставлял ему свой, разрабатываемый им на материалистической основе, метафизический же индуктивный метод. Метафизический индуктивный метод Бэкона, связанный с материалистическим эмпиризмом его теории познания, был в условиях XVII века крупным научным завоеванием, большим шагом вперед в развитии философской мысли.

Однако Бэкон настолько раздул значение разрабатываемой им индукции, что свел почти к нулю роль дедукции в познании, стал видеть в индукции единственный и непогрешимый метод познания. Как метафизик, он совершенно оторвал индукцию от дедукции, не понимая того, что можно применять их вместе.

Представления Бэкона о материи и движении

Являясь родоначальником метафизического, механистического материализма, сам Бэкон в понимании материи не был типичным механистом. В истолковании Бэкона она выступает как нечто качественно многогранное, обладает различными формами движения, переливает всеми цветами радуги. Характеризуя материю как вечную основу и первопричину всего сущего, Бэкон учил, что она состоит из многих неподвижных «форм», или законов, являющихся источниками и причинами различных движущихся «натур» — простейших качеств: тяжести, теплоты, желтизны и т. п. Из разных сочетаний этих «натур», полагал Бэкон, образуются все разнообразные вещи природы. Исторический интерес представляют высказывания Бэкона о постоянстве количества материи.

«…«Из ничего,— утверждает Бэкон,— ничего не происходит» и «Ничто не уничтожается». Все количество материи или ее сумма остается постоянной и не увеличивается и не уменьшается».

Бэкон отрицательно говорил о воззрениях древних философов-атомистов о строении материи и о существовании пустоты. Пространство он считал объективным и говорил о нем как о месте, постоянно занимаемом частями материи. О времени он рассуждал как об объективной мере скорости движения материальных тел.

Свое учение о разнородности материи Бэкон подкреплял своей характеристикой движения как вечного прирожденного состояния материи, имеющего многообразные формы. При этом Бэкон признавал вечность материи и движения как само собой разумеющийся, не нуждающийся в обосновании факт.

Однако, в целом диалектически поставив вопрос о материи и движении, Бэкон в своих попытках конкретизировать его выступил как метафизик. Ему была чужда идея развития. Признав качественное многообразие материи, Бэкон в то же время заявил, что количество «форм» (законов) и простых «натур» (качеств) конечно, а конкретные вещи могут быть разложены на простые «натуры» и без остатка сведены к ним. Как метафизик Бэкон выступил и в своем учении о видах движения. Все многообразие форм движения в природе он ограничивал девятнадцатью видами, относя сюда сопротивление, инерцию, колебание и тому подобные, в ряде случаев наивно представляемые им, виды движения. При этом процесс движения материи Бэкон фактически характеризовал как круговой процесс постоянного воспроизведения этих девятнадцати видов движения. И все же признание Бэконом качественного многообразия материи и различных видов ее движения говорит о том, что он еще не стоял на позициях крайнего механицизма.

«Идолы» Френсиса Бэкона

Утверждая материальность мира, считая природу первичной, а сознание вторичным, Бэкон непоколебимо отстаивал познаваемость природы. Он первый из философов нового времени подверг критике идеалистов древнего мира и средних веков, провозглашавших невозможность познания законов природы. Идеалисты, в частности последователи школы Платона, говорил Бэкон, стремятся внушить людям, что их учения о природе — самые совершенные и законченные. Они считают, будто то, о чем не говорится в их учениях, является в природе непознаваемым.

«Создатели любой науки обращают бессилие своей науки в клевету против природы. И то, что недостижимо для их науки, то они на основании той же науки объявляют невозможным и в самой природе».

Бэкон отмечал, что подобные порочные в своей основе теории о невозможности познания природы вселяют неверие в силы людей, подрывают их стремление к деятельности и наносят тем самым ущерб развитию наук и делу подчинения природы власти человека. Он указывал, что вопрос о познаваемости природы решается не спорами, а опытом. Успехи опыта людей опровергают доводы сторонников теории непознаваемости природы.

Природа познаваема, но на пути ее познания, учил Бэкон, лежит множество препятствий. Главным из этих препятствий он считал засоренность сознания людей так называемыми идолами — искаженными образами действительности, ложными представлениями и понятиями. Бэкон называл четыре вида идолов, с которыми человечеству следует бороться, а именно: идолы рода, пещеры, рынка и театра.

Идолами рода Бэкон считал ложные представления о мире, которыми отличается весь человеческий род, и являются результатом ограниченности человеческого ума и органов чувств, результатом того, что люди, видя в своих чувствах меру вещей, примешивают к их природе свою собственную, создавая, таким образом, ложные представления о вещах. Чтобы уменьшить вред, наносимый познанию идолами рода, людям необходимо, учил Бэкон, мерить свои чувства вещами, сопоставлять показания органов чувств с предметами окружающей природы и тем самым проверять их правильность.

Идолами пещеры Бэкон называл искаженные представления о действительности, характерные для отдельных людей,— индивидуальные ошибочные представления. У каждого человека, учил он, есть своя пещера, свой субъективный внутренний мир, накладывающий печать на его суждения о вещах и явлениях действительности. Идолы пещеры, неправильные представления того или иного отдельного человека о мире, по мнению Бэкона, зависят от его прирожденных свойств, от воспитания и образования, от авторитетов, которым он слепо поклоняется, и т.п.

К идолам рынка Бэкон относил ложные представления людей, возникающие из-за неверного употребления слов, в частности, распространенным на рынках и площадях. Люди, указывал он, в одни и те же слова часто вкладывают различный смысл, а это ведет к пустым, бесплодным спорам из-за слов, что, в конечном счете, отвлекает людей от изучения вещей природы, затрудняет их правильное понимание.

В категорию идолов театра Бэкон включал ложные представления о мире, некритически заимствованными из разных философских учений. Он называл подобные представления идолами театра, указывая, что их столько было в истории философии, столько написано и сыграно комедий, изображающих вымышленные, искусственные миры.

Бэкон через учение об идолах пытался очистить мировоззрение людей от пережитков идеализма и схоластики и тем самым создать одно из важнейших условий для успешного распространения знаний, основанных на опытном изучении природы.

Опытное познание природы

Говоря о познаваемости мира, Бэкон называл познание важнейшим фактором увеличения господства человека над природой. Подчинять себе природу, указывал он, люди могут, только подчиняясь ей, т.е. зная ее законы и руководствуясь ими в своей деятельности. Степень власти человека над природой, по Бэкону, находится в прямой зависимости от степени знания им законов природы. Исходя из того, что, только познавая природу, человек может заставить ее служить своим целям, Бэкон ценил философию и науку только из-за их практического значения и потому, что они обеспечивают человеку возможность успешного воздействия на окружающую природу.

Бэкон был представителем материалистического эмпиризма в теории познания. Источник знаний о природе и их истинность он искал в опытном пути. Познание, по Бэкону, является не чем иным, как изображением внешней картины мира в человеческом сознании. Оно начинается с чувственных показаний, с восприятий внешнего мира. Но последние нуждаются, в свою очередь, в экспериментальной проверке, в подтверждении и дополнении. Как бы ни были точны показания органов чувств о вещах и явлениях природы, всегда необходимо иметь в виду, отмечал Бэкон, что данные опыта по своей полноте и точности намного превосходят непосредственные показания чувств. Подчеркивая роль опыта в познании, Бэкон указывал, что судить о самих вещах и явлениях природы необходимо лишь на основании данных опыта.

«…Непосредственному восприятию чувства самому по себе,— писал он,— мы не придаем много значения, но приводим дело к тому, чтобы чувство судило только об опыте, а опыт о самом предмете».

В теоретическом обосновании экспериментального пути познания природы и в освобождении наук от пережитков схоластики Бэкон видел основное назначение своей философии. Бэкон — эмпирик в теории познания, но эмпирик мыслящий. Он полагал, что познание не может и не должно ограничиваться непосредственными чувственными данными, простым их описанием. Задача познания состоит в раскрытии законов природы, внутренних причинных связей вещей и явлений, а этого можно достигнуть только путем обработки непосредственных показаний органов чувств и данных опыта разумом, теоретическим мышлением.

Подчеркивая единство чувственного и рационального моментов в познании, Бэкон был не согласен как с узкими эмпириками, недооценивающих роль разума, теоретического мышления, движущихся ощупью в познании, так и в особенности рационалистов, игнорирующих роль чувственных показаний и данных опыта и считающих разум человека источником знаний и критерием их истинности.

«Эмпирики подобно муравью, только собирают и пользуются собранным. Рационалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань. Пчела же избирает средний способ, она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным умением. Не отличается от этого и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознание нетронутым материал, извлекаемый из естественной истории и из механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме».

В единстве опыта и умозрения, в правильном сочетании показаний органов чувств и теоретического мышления Бэкон видел залог прогресса знаний и увеличения власти человека над природой.

Единство чувственного и рационального по Ф. Бэкону

Бэкон первый в философии нового времени поставил вопрос о необходимости единства чувственного и рационального моментов в познании и внес этим ценный вклад в развитие материалистической теории познания. Однако решить эту правильно поставленную им проблему Бэкон, как метафизик, не смог. Он не понимал истинного значения теоретического мышления в познании, как эмпирик, недооценивал его роль.

Бэкон не сумел подняться до рассмотрения познания как исторического процесса. Он полагал, например, что если люди будут пользоваться предлагаемым им эмпирическим индуктивным методом познания мира, то открытия всего происхождения вещей и явлений и окончание развития всех наук может быть делом десятилетий.

Бэкон был материалистом при объяснении природы и, как все материалисты домарксовского периода, идеалистом в истолковании общества. Метафизический, односторонний материализм Бэкона является материализмом созерцательным. Его назначение ограничивалось лишь задачей познания мира. Будучи метафизиком, Бэкон не дошел до научного понятия практики как общественно-исторической деятельности людей. При изложении своей философской системы он нередко употреблял термины «опыт», «практика», но понимал под ними лишь простое экспериментальное изучение природы.

В философском учении Бэкона содержатся и теологические высказывания, явно противоречащие его основному материалистическому содержанию и общей направленности. В нем можно встретить, например, утверждения, что все происходит от бога, что истины религии и истины науки имеют, в конечном счете, один источник: первые-де выражают волю бога, а вторые — его могущество. Бэкон не выступал открыто против религии, а стремился лишь обосновать право науки на отдельное, наряду с религией, самостоятельное существование.

Источник