реликвия реставрация консервация музеи

За «кадром» археологических сенсаций

В 12-м номере нашего журнала д.и.н. Н. В. Полосьмак и к.и.н. Е.С. Богданов рассказали об уникальных находках, обнаруженных сибирскими археологами при раскопках одного из курганов хунну в горах Ноин-Улы (Северная Монголия) во время экспедиции в 2006 г. В этом выпуске мы предлагаем читателям совместную публикацию специалистов из Института археологии и этнографии СО РАН, посвященную скрупулезнейшей работе реставраторов, дающих найденным вещам вторую жизнь.

Какие ветхие шелка! Какие древние одежды!
Не покидает нас надежда, что жизнь в них теплится
пока к ним прикасается рука…
И виден выцветший узор, сплошь из драконов,
С давних пор живущих в Поднебесной

Многие считают, что предметы, обнаруженные в древних погребениях и поселениях, изначально выглядели такими же, какими их видит посетитель музея. Мало кто представляет реальную картину археологической находки. Очень редко случается, что вещи, найденные в земле, не нуждаются в реставрации. Это относится в основном к изделиям из золота, камня и керамики. С другими предметами специалистам приходится работать, чтобы они приобрели свой первозданный вид.

Работа реставратора очень часто остается «за кадром», хотя только благодаря квалифицированной реставрации древняя вещь обретает вторую жизнь, сохраняясь уже на века. Ни один уважающий себя археолог не может приступить к раскопкам не будучи уверен в том, что все обнаруженное в погребении или на поселении будет должным образом восстановлено и сохранено.

Начиная в 2006 г. большой проект по исследованию курганов знатных хунну на памятнике Ноин-Ула в горах Северной Монголии, мы, конечно, отдавали себе отчет в том, какого рода материал может быть обнаружен в ходе раскопок, и были готовы к его немедленной консервации и дальнейшей реставрации. Но археология прекрасна неожиданностью возникающих ситуаций. Условия нахождения древнего погребального инвентаря в 20-м Ноин-улинском кургане заставили ломать привычные стереотипы. Герметичность сделанной из сосновых брусьев двойной погребальной камеры, установленной на глубине более 18 м, была нарушена древними грабителями, которые проникли в нее, прорубив потолок. Камера не устояла под напором многотонного давления заполнивших могильную яму плотно утрамбованной глины и камней и сложилась, как карточный домик. Все находившиеся внутри предметы в большей или меньшей степени подверглись механическим повреждениям. Но и это не все. Внутри камеры стояла вода. Она способствовала консервации изделий из лака и сохранила текстиль – то, что практически никогда доходит до нас из столь глубокой древности. В то же время вода размыла и затянула внутрь мелкодисперсную светло-серую глину и уголь, слои которых были уложены строителями могилы между стенками погребальной камеры и могильной ямы. Эта вязкая агрессивная масса покрыла и пропитала все содержимое погребальной камеры, все вещи, которые сопровождали похороненного в ней человека, нанеся им за две тысячи лет, прошедших со времени совершения захоронения, непоправимый урон.

Особенно пострадал текстиль. Фрагменты ковров, занавесей, одежды были взяты из погребения вместе с глиной. Собственно говоря, это были просто комья глины, в которых едва угадывался текстиль. Ситуация усугублялась тем, что когда мы дошли до пола камеры, был уже октябрь, и ночные заморозки намертво связали мокрые глину и угольную пыль с тонкими серебрянными бляхами, медными пряжками от конской упряжи и тканями. Днем было не намного теплее, работать с вещами стало невозможно, поэтому была проведена только подготовка их для отправки в Новосибирск. Для каждой категории предметов создали наиболее благоприятную среду, чтобы они не пострадали в пути. Так, например, лаки, дерево должны были находиться во влажной среде, тогда как металлические изделия должны были оставаться сухими. В таком виде все эти уникальные изделия и прибыли из Улан-Батора в наш институт.

Раскопать памятник только полдела. Сохранение материала, полученного в ходе раскопок, его безупречная консервация, а затем реставрация – вот главные задачи, к выполнению которых готовы далеко не все. Для того чтобы сохранить уникальный материал, который был получен в Монголии, необходимы усилия коллектива высококвалифицированных исследователей-реставраторов. В ИАЭТ СО РАН этот коллектив сложился еще во время выполнения проекта по исследованию пазырыкских памятников Горного Алтая. Тогда был приобретен бесценный опыт работы с текстилем и мокрым деревом.

Нынешняя коллекция невероятно сложна для работы. Это определяется составом, состоянием и количеством вещей. Кроме того, найдены совершенно новые, не известные нам ранее вещи – лакированные изделия, опыта работы с которыми у нас не было. Необходимость выполнения большого объема высококвалифицированной работы по реставрации уникального и сложного материала в короткие сроки (так как коллекцию нужно уже этой осенью, т. е. через два года после раскопок, возвратить в Монголию) заставила нас обратиться за помощью к ведущим российским специалистам – реставраторам мирового уровня Н. П. Синицыной (Государственный научно-исследовательский институт реставрации) и В. Г. Симонову (Всероссийский художественный научно-реставрационный центр им. ак. И. Э. Грабаря). С их стороны нам была оказана неоценимая и бескорыстная помощь в реставрации текстиля и лака, вызванная их личной профессиональной заинтересованностью столь необычным древним материалом. А главное – мастер-классы, которые они провели для наших реставраторов. Руками Натальи Павловны и Олеси Сергеевны Поповой были возвращены из небытия фрагменты уникального шерстяного вышитого полотнища – поистине сенсационной находки.

Спасти от разрушения ханьские лаковые чашки, покрытые росписью и отмеченные редчайшими хуннскими тамгами и иероглифическими надписями, помог В. Г. Симонов, который разработал методику сохранения подобных изделий.

Параллельно с реставрацией происходит и исследование всего разнообразия вещей и веществ из 20-го Ноин-улинского кургана комплексом физико-химических методов. Но это уже другая тема.

Какие ветхие шелка…

При реставрации археологического текстиля в первую очередь следует оценить саму возможность ее проведения, так как некоторые образцы могут просто не поддаваться никакому механическому воздействию. Это относится к случаям, когда волокна ткани разрушены настолько, что связующим компонентом между ними является грунт или оксиды металла. Тогда имеет смысл говорить о консервации образца при помощи реактивов, позволяющих сделать эту связь еще более прочной.

Если же эластичность текстильного волокна допускает производить какие-то манипуляции, то в любом случае начинать приходится с механической очистки поверхности ткани с одновременным ее распрямлением или выравниванием, учитывая наличие швов, слоев и деталей.

Механическая чистка может проводиться кистью, мягкими губками и даже пылесосом с регулируемым режимом мощности всасывания и специальными насадками.

Закончив механическую очистку, необходимо оценить возможность влажной чистки или мытья изделия, а также способа проведения этой операции. Если погружать изделие в воду, даже с использованием поддерживающих средств, нельзя из-за вероятности больших потерь, то влажная чистка производится тампонами или промыванием на промокательной бумаге или сетке. В случае более хорошей сохранности изделие можно промыть, погружая его в воду и даже используя нейтральное моющее средство (Hostapoon).

После промывания и «прополаскивания» (сменой воды до отсутствия осадка или пены) текстилю необходимо придать его изначальную форму, если это целое изделие, или просто разгладить, если это фрагмент. Такую операцию можно проводить на стекле или пленке: еще влажная ткань помещается на гладкую поверхность и аккуратно распрямляется в направлении нитей основы и утка до ее реальных размеров и формы. Затем поверхность ткани покрывается стеклом (листы прямоугольной формы нужных размеров с отшлифованными краями), между которыми оставляют небольшие промежутки. Этого бывает достаточно, чтобы при высыхании складки и заломы, образовавшиеся в результате длительного пребывания ткани в погребении, не стянули ее в прежнее положение. Если необходимо, то поверх стекол можно положить небольшой груз. После высыхания и удаления стекол и груза (если основные и уточные нити тщательно выровнены) ткань выглядит хорошо разутюженной.

Как показал опыт, ткани, обработанные подобным способом, остаются эластичными, не теряют яркости и блеска более длительное время, чем текстиль, обработанный закрепляющими и увлажняющими составами или клеем для дублирования. Конечно, немаловажную роль в этом играют и условия правильного хранения.

Цель реставрационных работ с текстилем – сохранить его в неизмененном, а по возможности и улучшенном состоянии на как можно более долгий срок. Это дает возможность продолжить изучение данного образца текстиля или его фрагмента всеми известными на сегодняшний день методами, провести его рекон­струкцию и понять, как его применяли в прошлом. А также – сберечь его для исследований в будущем.

Тайна восемнадцати фрагментов

На реставрацию поступили 18 крупных и средних фрагментов и множество мелких обрывков и жгутов от ковра, представлявшего собой прямоугольное шерстяное полотно красного цвета, орнаментированное параллельными рядами кругов, выложенных шерстяными жгутами. Полотно было закреплено на двух слоях войлока черного и светло-коричневого цвета. По краям полотна шерстяной нитью пришит войлочный бордюр, орнаментированный аппликациями.

Для очистки и промывки фрагментов ковра была использована методика реставрации древнего текстиля крупнейшего в Европе Реставрационного центра Abegg-Stiftung (Швейцария). Эта методика многие годы успешно применяется нами для реставрации тканей и войлоков из замерзших курганов пазырыкской культуры.

Для фрагментов ноин-улинского ковра прежде всего была необходима тщательная механическая сухая очистка, что обеспечивало в дальнейшем успешную его промывку. Глиняная корка на поверхности изделий разбивалась деревянными палочками или толстой тупой иглой, грязь удалялась пылесосом с тонкими насадками на малой мощности. Таким образом фрагменты ковра были очищены с обеих сторон. Путем частичного увлажнения из пульверизатора ткань была распрямлена в местах заломов, а орнаментальные жгуты – уложены по сохранившимся на шерстяной основе следам. Для предотвращения потерь и деформации ткани при промывке все фрагменты были с двух сторон по периметру зашиты в капроновую сетку.

Промывка изделий производилась в специальной промывочной ванне дистиллированной водой с применением нейтрального моющего средства Hostapoоn. Порошок вспенивался с помощью губки в небольшом количестве теплой дистиллированной воды. Разложенные в ванне изделия покрывали пеной и оставляли на 30 минут, после чего ванна заполнялась водой до уровня, необходимого, чтобы полностью покрыть изделия. С помощью губки поверхность ткани слегка отжималась, сильно загрязненные места промывались мягкой кистью. Затем воду спускали, изделие переворачивали, снова покрывали пеной, и процесс повторялся. После этого ткань тщательно прополаскивалась путем многократной смены воды до полного удаления грязи и моющего средства.

Сушка фрагментов производилась на стеклянной поверхности, избытки влаги удалялись с помощью фильтровальной бумаги. Во влажном состоянии ткань распрямилась, в местах прорех нити были уложены по направлению утка и основы, детали орнамента разложены по своим местам.

Высушенные фрагменты текстиля частично или полностью дублировались на натуральный шелковый газ, окрашенный в коричневый цвет и напыленный тонким слоем полимера А-45К. Дублирование производилась с помощью электрошпателя. При нагревании дублировочной основы полимер расплавляется и газ приклеивается к ткани (пользуясь случаем, выражаем нашу глубокую благодарность и восхищение Наталье Павловне Синицыной, познакомившей нас со своей методикой реставрации и реконструкции древнего текстиля и любезно предоставившей нам свои материалы для работы). Орнаментальные шнуры на фрагментах шерстяного полотна подклеены на клей Laskaux. Фрагменты войлочного бордюра также продублированы на основу. По возможности восстановлены войлочные аппликации.

Лаковая чашечка – вызов реставраторам

Задача сохранения лаковых изделий была для нас новой. Поэтому еще до начала раскопок, предвидя находки из лака, мы обратились за помощью к известному специалисту по восточно-азиатским лакам В. Г. Симонову – ведущему реставратору Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени академика И. Э. Грабаря. В этом центре восточно-азиатские лаковые предметы реставрируются с 80-х годов прошлого века. Однако в нашем случае проблема заключалась в том, что деревянная основа лакированных предметов имела максимальную влажность. Задача консервации таких предметов возникла в отечественной реставрации впервые. Мы оказались перед серьезной проблемой создания новой методики.

Условия залегания найденных лаковых предметов в погребении были достаточно жесткими. Лаковые чашечки, оказавшись под давлением грунта, деформировались: лишились ручек, стали более плоскими, «приплюснутыми», или распались на фрагменты. Лак частично отслоился, в разломах хорошо определялась их деревянная основа. Чтобы исключить быстрое высыхание и последующее отслоение лака, было решено провести превентивную или полевую консервацию.

Полевая консервация деревянной основы лаковых предметов состояла в очистке от глины и пропитке кистевым способом 10—20 % водным раствором полиэтил­гликоля (PEG-400). Пропитанные предметы хранились и транспортировались в герметичных кюветах.

Следующий этап – консервация в лабораторных условиях – решал задачу дальнейшей стабилизации структуры древесины чашечек. Для этого использовали тот же консервант – полиэтиленгликоль, но с большей молекулярной массой (PEG-400). Подобная методика используется для укрепления мокрой археологической древесины из «замерзших» пазырыкских курганов Горного Алтая.

Далее возникала проблема сушки, т. е. удаления влаги из объектов с наименьшими изменениями их внешнего вида. Чтобы при высыхании лак не скручивался, необходимо зафиксировать его на основе с самого начала сушки. Однако мокрая деформированная деревянная основа и отдельные ее фрагменты, а также конфигурация лаковых слоев были таковы, что фиксация лака обычным способом (т. е. грузом – мешочком с песком и т. д.) не представлялась возможной. Для этого было сконструировано и изготовлено в материале специальное устройство для фиксации отслоившегося лака на сложных рельефных и сильно наклоненных поверхностях. Влага удалялась путем заполнения пространства вокруг объекта сорбентом с последующим периодическим контролем его состояния и количеством влаги. В качестве укрепляющего состава был предложен рыбий клей с антисептиком, способный склеивать лак в случае когда другие клеи не эффективны. Чтобы при высыхании объекта лак не вспучивался и не коробился, под него следовало ввести раствор рыбьего клея, прижать его и зафиксировать с помощью упомянутого устройства. Тогда бы клей высыхал одновременно с объектом и сохранял лак на поверхности, приклеив его к основе. Так как подвести клей под отслоившийся лак повсеместно из-за влажного состояния объекта невозможно, то фиксация происходила сначала лишь в отдельных местах, чтобы в дальнейшем провести полное укрепление. Благодаря такому подходу ни один фрагмент лака не был сломан или утерян.

Следующим этапом стало укрепление лакового слоя на высохших чашечках и их фрагментах. В этом случае использовались разработанные ранее и ставшие уже традиционными методы, применяющиеся при работе с музейными экспонатами. В зависимости от технологических особенностей нанесения лаковых слоев применялись разные варианты. Более толстый и жесткий лак укреплялся на воскосмоляную мастику. Расплавленная мастика подпускалась под лак, после чего поверхность проглаживалась тепловым шпателем. Таким способом можно укладывать и выравнивать серьезные коробления лака. По-другому этого сделать нельзя, так как восточно-азиатский лак не размягчается ни одним растворителем, допустимым в реставрации, а только под действием тепла. Мастика оказалась также удобна тем, что при укреплении одновременно заполнялись неровности, впадины деструктированной уже, но пропитанной полиэтиленгликолем деревянной основы. В целях защиты лакового слоя (порой выходящего за пределы основы фрагмента) от механического воздействия по краям делалась бортовка.

Одним из сложных моментов в работе оказался процесс восстановления формы предметов путем склейки фрагментов – подобно тому, как склеивается разбитая чашка. Однако на наших фрагментах не было четких краев, поэтому не было возможности зафиксировать их для склейки. Склейку приходилось проводить буквально на руках. Для этого необходим был клей высокой вязкости. После апробации нескольких видов клея наиболее удачным оказался рыбий клей высокой концентрации. Благодаря ему фрагменты чашечек последовательно соединялись друг с другом и благополучно удерживались в этом положении до полного высыхания клея. Неплотность прилегания фрагментов была такова, что порой они соединялись друг с другом лишь по двум-трем точкам касания. Надо отметить, что сочетание множества различных укрепляющих материалов на одном объекте, нежелательное в обычной ситуации, в данном случае строго обусловливалось спецификой работы. Использование нами белкового клея при фиксации лака во время сушки и фрагментов во время сборки вместе с синтетическими клеями или воскосмоляной мастикой вполне допустимо, когда нет другого пути для сохранения артефакта.

Работа по сохранению уникальных памятников китайского происхождения эпохи Хань еще не окончена, но основное направление решения этой проблемы на сегодняшний день найдено.

Ржавеет золото и истлевает сталь…*

Почти все металлы подвержены коррозии, т. е. потере металлических свойств с последующим образованием минеральных наслоений.

В земле коррозия металла усиливается в зависимости от кислотности почвы, её пористости и присутствия растворимых солей. Эти соли во влажной почве проводят электрический ток, являясь электролитом. Происходит электрохимический процесс – взаимодействие двух неоднородных металлов в присутствии соляного раствора, и менее благородный металл корродирует, а более благородный не поддается коррозии. И в этом случае Анна Ахматова не права – золото не ржавеет. Распределяются металлы в такой нисходящей последовательности: золото, серебро, медь, свинец, олово, железо.

Извлеченные из земли металлические предметы всегда бывают покрыты слоем оксидов, различными солями, налипшим грунтом и т. п., что изменяет их форму и искажает поверхность, а при изменении влажности и присутствии кислорода воздуха процессы разрушения усиливаются и могут привести к полному разрушению предмета.

Источник

Реликвия реставрация консервация музеи

Реликвия реставрация консервация музеи

[1] Ст. 3 Устава – см. Международный совет музеев ИКОМ. Кодекс профессиональной этики. Издание Советского комитета ИКОМ, 1989 г.

Среди основных направлений музейной деятельности на первом месте после «приобретения» находится именно «хранение». В любом виде музейной деятельности мы должны руководствоваться принципом сохранности объекта. Ответственность за хорошее состояние коллекций несут все и каждый. Общество доверило нам культурные и исторические ценности, мы должны передать их последующим поколениями в неповрежденном виде. Сохранить прошлое для будущего – вот наша главная задача.

Хранение, сохранение, превентивная консервация, консервация (профилактика), реставрация фондов

Понятие «музейное хранение» достаточно широкое и включает в себя систему учета музейных предметов и программу их сохранения. Меры по сохранению фондов могут быть разделены на три категории: превентивная консервация, консервация (профилактика) и реставрация.

Значение превентивной консервации

Термин «превентивная консервация» введен в 60-е годы американскими специалистами, хотя сама идея достаточно стара. В программу превентивной консервации «входят действия, предпринимаемые для задержания или для предотвращения повреждения объектов культурного наследия путем обеспечения оптимальных условий содержания, хранения, использования». [1]

Задачи превентивной консервации – замедлить процесс разрушения музейных предметов, стабилизировать их состояние.

.1 «Кодекс этики», стр.39.

В программу превентивной консервации входят следующие шаги:

· Создание и постоянное поддержание стабильного музейного микроклимата.

· Исследование фондов с точки зрения их сохранности, составление паспортов сохранности на каждый музейный предмет.

· Составление списков очередности и срочности реставрации.

· Фазовая консервация: помещение «больных» объектов в специальные защитные приспособления: микроклиматические контейнеры, папки, коробки и футляры из нетоксичных материалов (например, из картона и бумаги т.н. «архивного качества»). Эти меры помогут отделить объекты плохой сохранности от «здоровых», защитить их от дальнейших механических и климатических повреждений.

Соотношение превентивной консервации и реставрации

Правильный контроль окружающей среды представляет собой то основание, на котором держится вся остальная деятельность по обеспечению сохранности фондов. Если музейные предметы будут продолжать храниться в неподходящих условиях, все остальные меры не будут иметь абсолютно никакого значения.

Реставрация не является панацеей. Никакая реставрация – даже самая осторожная и тщательная – не дает гарантии долговечности объекта, если он опять будет помещен в неправильные условия хранения. Большинство механических и химических повреждений объектов в принципе необратимо. Легче болезнь предупредить, чем лечить.

Программа сохранения музейных фондов

Общие меры безопасности

· Охрана прилегающей территории и здания

· Предупреждение преступного и антиобщественного поведения

· Меры безопасности в экспозиционных залах

· Обеспечение безопасности фондов

Меры, направленные на поддержание сохранности

· оценка факторов, которые могут стать причиной нарушения режима хранения;

· планирование мер готовности к стихийным бедствиям:

· оценка состояния фондов и составление плана консервации и реставрации:

· составление списков предметов, нуждающихся в реставрации,

Источник