7 ветров почему так говорят
На семи ветрах
Смотреть что такое «На семи ветрах» в других словарях:
На семи ветрах — Жанр военный фильм … Википедия
НА СЕМИ ВЕТРАХ — «НА СЕМИ ВЕТРАХ», СССР, киностудия им. М.Горького, 1962, ч/б, 106 мин. Военный кинороман. Накануне войны Светлана оказалась в доме своего жениха. Вскоре в этом доме разместилась редакция фронтовой газеты. Светлана стала душой коллектива. А когда… … Энциклопедия кино
на семи ветрах — нареч, кол во синонимов: 1 • открыто (80) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
на семи ветрах — (стоять) На открытом, незащищённом пространстве … Словарь многих выражений
На семи ветрах — Книжно поэт. Экспрес. Находящийся, расположенный на пересечении всех дорог. О месте, городе и т. п. Бойкий это был перекрёсток, на семи, как говорится, ветрах. Утром немцы являются, ночью наши приходят. А то и наоборот (В. Аксёнов. Комментарии к… … Фразеологический словарь русского литературного языка
НА СЕМИ ВЕТРАХ — Дом № 34 на Наличной улице … Словарь Петербуржца
На семи ветрах (фильм) — На семи ветрах Жанр военный фильм Режиссёр Станислав Ростоцкий Авто … Википедия
ДОМ НА СЕМИ ВЕТРАХ — Дом № 10 на Наличной улице … Словарь Петербуржца
семь — семи/, тв.; семью/; числ. колич. см. тж. седьмой а) Число, состоящее из семи единиц; название цифры 7. По народным представлениям считается счастливым, везучим числом. Двадцать семь. Двести семь. Семь тысяч триста двадцать. б) отт. Количество 7 … Словарь многих выражений
Лариса Лужина — Биография Ларисы Лужиной Актриса театра и кино, народная артистка России Лариса Анатольевна Лужина родилась 4 марта 1939 года в Ленинграде (Санкт Петербург). Ее отец и шестилетняя сестра умерли от голода. Лариса с мамой были эвакуированы по… … Энциклопедия ньюсмейкеров
7 ветров почему так говорят
Сама цифра 7 прочно прижилась в пословицах и поговорках. На 7 ветрах (их 
в переносном смысле,когда человек попал в трудное,безвыходное положение,на него навалились со всех сторон неприятности и поддержки,и помощи ждать неоткуда.Он на открытой местности обдуваемый со всех сторон ветрами.
Семеро по лавкам, у семи нянек дитя без глаза, на семи ветрах, седьмое небо, один с сошкой, семеро с ложкой, седьмая вода на киселе, семь бед, один ответ, семь раз отмерь, один отрежь и т.д. и т.п.
Число 7 во времена оно, считалось магическим. Кроме того был счет не десятичный, а семичный. Посему цифра семь, часто втречается в народном фольклере и в пословицах.
Семь вообще сакральное число. Перекрёсток семи дорог. Семь раз отмерь-один раз отрежь. Семеро одного не ждут. Семь бед-один ответ. Что-то тут явно не просто так.))
а я советчица. ))) и психотип мой тоже таков, Джулия Ламберт или Советчица. многие меня убеждались, что это бесполезное занятие. а теперь я знаю, что нет)
Наташа, в натуре это заразно))))
почти как коровий вирус
Да,Жанна. похоже!
Молодец,Евгений!)))
Число семь в Библии означает совершенство, полноту. Может и это выражение означает, что человек или кто-то примчался настолько быстро, насколько мог.
А так-же «У семи нянек дитя без пригляду!».Есть кстати подобная поговорка и у японцев: «Корабль, у которого семь капитанов, обязательно сядет на мель.».
Их восемь семь звучит складно. Семь раз отмерь один раз отрежь! и тд и тп 1 Арменаз
2 Афганец
3 Балтэрэц
4 Баргузин
5 Биза
6 Бора
7 Бриз
8 Гармсиль
Выпускники нашего ВУЗ-а разъедутся на все четыре стороны света. Они поедут на Север и на Юг, на Восток и … на Северо-Восток
Интересный вопрос. 7 совершенное число. это число Бога (по моему в Египте)А вы знаете? Хотелось бы узнать по точнее
тоже не знаю. надо поискать
Это к мореходам. Там именно с семи морей. Не считай четыре океана. Белое, Карское.. Далее не надо. И сам подзабыл.
Почему у змей гораныча три семь двенадцать голов? Потому что в России живём) непредсказуемосьь епти)
Цифра семь раньше использовалась в значении всем. Выражение означает:доступно всем ветрам
На семи ветрах
Смотреть что такое «На семи ветрах» в других словарях:
На семи ветрах — Жанр военный фильм … Википедия
НА СЕМИ ВЕТРАХ — «НА СЕМИ ВЕТРАХ», СССР, киностудия им. М.Горького, 1962, ч/б, 106 мин. Военный кинороман. Накануне войны Светлана оказалась в доме своего жениха. Вскоре в этом доме разместилась редакция фронтовой газеты. Светлана стала душой коллектива. А когда… … Энциклопедия кино
на семи ветрах — нареч, кол во синонимов: 1 • открыто (80) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов
на семи ветрах — (стоять) На открытом, незащищённом пространстве … Словарь многих выражений
На семи ветрах — 1. Книжн. поэт. На пересечении всех дорог, на открытом, оживленном месте. НРЛ 79. /em> Из речи моряков. 2. Разг. В отдаленном районе новостроек. Мокиенко 2003, 14 … Большой словарь русских поговорок
НА СЕМИ ВЕТРАХ — Дом № 34 на Наличной улице … Словарь Петербуржца
На семи ветрах (фильм) — На семи ветрах Жанр военный фильм Режиссёр Станислав Ростоцкий Авто … Википедия
ДОМ НА СЕМИ ВЕТРАХ — Дом № 10 на Наличной улице … Словарь Петербуржца
семь — семи/, тв.; семью/; числ. колич. см. тж. седьмой а) Число, состоящее из семи единиц; название цифры 7. По народным представлениям считается счастливым, везучим числом. Двадцать семь. Двести семь. Семь тысяч триста двадцать. б) отт. Количество 7 … Словарь многих выражений
Лариса Лужина — Биография Ларисы Лужиной Актриса театра и кино, народная артистка России Лариса Анатольевна Лужина родилась 4 марта 1939 года в Ленинграде (Санкт Петербург). Ее отец и шестилетняя сестра умерли от голода. Лариса с мамой были эвакуированы по… … Энциклопедия ньюсмейкеров
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Многие слышали эти названия, но даже не подозревают, что это известные и знаменитые ветра на нашей планете.
Сирокко
Место: Италия
Влажный, горячий юго-восточный ветер, который зарождается в африканских пустынях, а потом напитывается водой, пролетая над Средиземным морем, называют в Италии сирокко. Этот ветер приносит характерную душную жару: днем температура может достигать сорока градусов, а ночью не опускается ниже тридцати. Спать в такую погоду очень трудно, быстро портится пища, а в прошлом еще и начинали особенно характерно благоухать сточные канавы. Так что итальянцы считают сирокко крайне вредным для здоровья.
В Венеции с приходом этого ветра связано впечатляющее явление acqua alta, в буквальном переводе — «высокая вода». Дело в том, что сирокко дует с моря, иногда он бывает настолько сильным, что полностью блокирует морской отлив.
Таким образом, вода не уходит из венецианской лагуны естественным путем, а с каждым приливом ее уровень еще повышается. Именно аква-альта (а вовсе не пророчества Греты Тунберг) стала причиной появления знаменитых фотографий затопленной площади Святого Марка в 2019 году (кстати, в рекордном 1966 году эта площадь вообще была залита водой высотой в человеческий рост).
Венецианцы прекрасно понимают, что с сирокко шутки плохи, и, как только появляется прогноз о юго-восточном ветре, заранее устанавливают на улицах пешеходные мостки в метре от брусчатки. Выглядит довольно сюрреалистично, однако очень функционально!
Санта-Ана, или Дыхание дьявола
Место: Калифорния
Цитата: «Это была одна из тех горячих и сухих Санта-Ан, которые спускаются через горные перевалы, лохматят волосы, играют на нервах и заставляют кожу противно чесаться. В такие ночи каждая пьянка заканчивается дракой. Маленькие, смиренные жены тихонько трогают лезвие разделочного ножа и поглядывают на шею своих супругов. Все что угодно может случиться в такую ночь!» (Рэймонд Чандлер. Красный ветер)
Санта-Ана — это классический адиабатический (то есть нагретый) ветер, который спускается с гор в долины Калифорнии, высушивая всю растительность на своем пути. Об этом климатическом катаклизме знали еще местные индейцы, однако по-настоящему от «инфернального дыхания дьявола» стали страдать белые переселенцы, решившие заниматься садоводством в мягком калифорнийском климате.
Большую часть года все у них шло хорошо, а вот в сентябре фруктовые сады частенько прямо на корню сжигал раскаленный ветер.
О такой напасти, случившейся в долине Санта-Ана в XIX веке, написали национальные газеты, и после этого ветер получил свое название (хотя некоторые калифорнийцы считают, что «сантаана» произошло от искажения испанского слова «satanas» — сатана). Помимо пакостей в отношении фермеров Санта-Ана известна как разносчик страшных болезней. Самая неприятная из них называется «калифорнийская лихорадка». Ее причиной являются споры грибка Coccidioides immitis, которые вихрь поднимает с земли в пустыне и приносит на побережье.
Попадая в легкие человека, грибок вызывает кашель, зуд по всему телу и общее ощущение слабости, поднимается температура. Иногда это состояние становится хроническим, и человек чахнет на глазах. В XX веке злодейка Санта-Ана отличилась еще и тем, что стала причиной самых страшных пожаров в истории США.
Большинство из разрушительных огненных катастроф последних лет в Калифорнии случились из-за непогашенного костра, который раздула сильная и горячая Санта-Ана, превратив его в неукротимую стену огня.
Зефир
Место: Средиземноморье
Цитата: «Ночной зефир Струит эфир…» (А. С. Пушкин)
Самый приятный погодный феномен в нашей коллекции — это легкий, теплый западный средиземноморский ветер, который древние греки считали юным богом* (впрочем, кого только они таковым не считали), а современные метеорологи называют верным предвестником весны.
Зефир приносит хорошую, ясную погоду. Горизонт становится настолько чистым, что из Испании при этом ветре видно Африку через Гибралтарский пролив. По всему Средиземноморью зацветают всевозможные растения (кстати, в греческой мифологии Зефир также считается мужем богини цветов Флоры).
В общем, сплошные серенады, Гвадалквивир и томленье духа, как и описано Александром Сергеевичем. Нет ничего удивительного, что скульпторы частенько изображают этот ветер в виде субтильного юноши с крыльями бабочки, а кондитеры — в виде воздушного лакомства в форме помета единорога.
Самум
Место: Сахара, пустыни Арабского полуострова
В арабских странах самумом называют ветер, который приходит из пустыни, принося с собой песчаные бури. Его направление может меняться, однако главная характеристика — обжигающая температура и облако красной пыли — остается неизменной.
На арабском «самум» означает «ядовитый». Во-первых, пыль забивает дыхательные пути попавшего в самум человека, так что сам воздух кажется отравленным.
А во-вторых, впереди облака пыли передвигается область низкого давления. Бывало, что неискушенные путешественники, столкнувшись с самумом в пустыне, теряли сознание, как будто вдохнув ядовитый газ, и их заносило песком.
Бедуины, завидя на горизонте пыльную бурю, ложатся на землю, загородившись верблюдами (они также стараются вжаться в песок) и накрывают голову тканью. Еще одно свойство самума — его сухой, невыносимый жар. Согласно некоторым измерениям, температура этого ветра может достигать +54, что всего на 2 градуса ниже абсолютного температурного рекорда Земли.
Наконец, представь, что вся эта душегубка со встроенным аэрогрилем может длиться несколько часов, а иногда и целые сутки, накрывая не только караваны в пустыне, но и целые города, — и ты поймешь арабскую лютую любовь к кондиционерам.
Говорят, в старину в арабских странах преступления, совершенные во время самума, разбирали с особым снисхождением к преступнику. Этот ветер был известен как «стихия, возбуждающая жар и гнев, которой человек не в силах противостоять».
Кстати, египетский вариант самума, хамсин, особенно знаменитый своей продолжительностью, может длиться аж полтора месяца (его название означает «пятьдесят дней»). Любопытно, что именно из хамсина, после того как он пролетит над Средиземным морем, рождается горячий и влажный сирокко, который иногда выпадает в Италии «кровавым дождем», наполненным той самой красной пылью Сахары.
Норд-ост
Место: Новороссийск
Цитата: «Бора*, иначе норд-ост, — это яростный таинственный ветер, который рождается где-то в плешивых, облезших горах около Новороссийска, сваливается в круглую бухту и разводит страшное волнение по всему Черному морю. Сила его так велика, что он опрокидывает с рельсов груженые товарные вагоны, валит телеграфные столбы, разрушает только что сложенные кирпичные стены, бросает на землю людей, идущих в одиночку. В середине прошлого столетия несколько военных судов, застигнутых норд-остом, отстаивались против него в Новороссийской бухте: они развели полные пары и шли навстречу ветру усиленным ходом, не подаваясь ни на вершок вперед, забросили против ветра двойные якоря, и тем не менее их сорвало с якорей, потащило внутрь бухты и выбросило, как щепки, на прибрежные камни». (А. Куприн. Листригоны)
Местный очень суровый северо-восточный катабатический (исходящий) зимний ветер называют в Новороссийске норд-остом. Он зарождается по общему принципу нисходящих ветров: холодный воздух стремительно скатывается с гор вниз к морю, снося все, что плохо лежит или нагло торчит на его пути.
Местные уже знают, что норд-осту обычно предшествует появление вокруг горных вершин клочьев облаков, которые называют «бородой». Поэтому наблюдение за «бородатостью» гор — это неизменный утренний ритуал жителей Новороссийска в период ноября по март. Достигая моря, норд-ост вызывает сильный шторм, волны затапливают прибрежные районы, покрывая все вокруг ледяной коркой.
В целом это ветер огромной силы, его порывы могут достигать 60 м/с (при этом уже при 30 м/с сносит с домов крыши). В старину извозчики во время норд-оста наполняли пустые телеги камнями, иначе бы их просто уносило с дороги.
Чинук, или Пожиратель снега
Место: Канада
Цитата: «Давным-давно у теплого синего моря жила-была девушка по имени Чинук-Ветер. Однажды ее сосватал юноша Чинук-Ледник и увез далеко от моря в свою холодную страну. Быстро заскучала Ветер в ледяном плену и послала письмо, в котором просила своих родных приехать навестить ее. Они обернулись снежинками, прилетели к Леднику и устроили с ним ссору. Силен был Ледник, но родных у Ветра было так много, что они одолели чужеземца и увели его жену обратно домой, в тепло». (Легенда канадских индейцев лилуэтов)
В общем-то канадские индейцы весьма затейливо и с экивоками объяснили суть необычного природного явления, которое в Канаде называют чинук, а в Европе — фён. Ветер чинук — это невероятно сухой и теплый воздушный поток, который приходит иногда зимой со стороны западного океана из-за Скалистых гор в провинцию Альберта в Центральной Канаде.
В целом зимы в Альберте суровые. Морозы могут достигать –40 градусов, в феврале температура, как правило, балансирует в районе –20. Чинук знаменит тем, что может почти мгновенно, за один день, поднять температуру до нуля, а то и до +10 градусов. При этом своим теплым сухим дыханием он буквально слизывает сугробы и лед на озерах: в день уходит до 30 см снега!
Впрочем, едва стихает чинук, снег выпадает заново и холода возвращаются. Приходу этого удивительного теплого ветра часто предшествует сильная метель. А в день, когда он начинает дуть с гор, на горизонте в небе образуется сюрреалистическая облачная «арка», которая на рассвете и закате переливается всеми оттенками радуги. Это шлейф дождя, который чинук скидывает по ту сторону гор, так как напитанные влагой облака не могут перевалить через хребет. В Европе похожий аномально теплый ветер иногда приходит из-за гор в середине зимы в Германии, Швейцарии, Франции. В этих странах его называют «фён». И да, название прибора для сушки волос происходит именно от этого слова!
Мистраль
Место: Прованс
Цитата: «Вы еще не нюхали мистраля? Бог мой, вот увидите. Мистраль, словно бич, обрушивается на город и не стихает двести дней в году. Если вы пытаетесь пройти по улице, мистраль швыряет вас, прижимая к стенам домов. Если вы в открытом поле, он валит вас с ног и вдавливает в землю. Он переворачивает вам все кишки, — вам уже кажется, что вот-вот всему конец, крышка. Я видел, как этот дьявольский ветер вырывает оконные рамы, выворачивает с корнями деревья, рушит изгороди, хлещет людей и животных так, что, того и гляди, разорвет их в клочья». (Ирвинг Стоун. Жажда жизни)
Этот сильный и холодный северо-западный ветер, коварный похититель шарфиков и гроза уличных кафе в Провансе. Сильнее всего (до 50 м/с) он дует в конце зимы и начале весны. В Провансе с мистралем имеют дело с доисторических времен (раскопки обнаружили древние хижины, в которых вход всегда обращен на юг, в противоположную сторону от этого ветра, а с северо-западной стороны у очага выстроена ветрозащитная стенка).
Так что местные жители давно привыкли крепко завязывать шарфики. Они ничуть не жалуются и даже любят мистраль, называя его «проказником». Зимой в его честь в Марселе, например, проводят фестиваль воздушных змеев. Именно мистралю Прованс обязан своей удивительно солнечной для Франции погодой. Влажные клубящиеся тучи медленно наползают на страну с северо-запада, из Атлантики, на юго-востоке они стремительно разгоняются и улетают прочь со свистом.
Когда дует сухой и сильный мистраль, небо над Провансом становится удивительно глубокого голубого цвета, можно увидеть горные гряды за 150 километров. А еще мистраль называют mange-fange — «пожиратель грязи». В старину он прекрасно подсушивал сточные канавы и очищал воздух от угольного смога, так что его считали чрезвычайно полезным для здоровья.
На семи ветрах
В воде, смеясь, плескались облака,
Устало хлюпая кормой дремали лодки,
А шелеста листвы, негромкой, нотки,
Слетались здесь к реке, издалека.
Она всегда любила посидеть,
У заводи, с поваленной березы,
Читая строки романтичной прозы,
Подолгу, в воду темную, смотреть.
Он шел к реке с желанием искупаться,
Нырнуть в горячий, ласковый песок,
Позагорать на пляжике с часок,
И в зелени природы потеряться.
Приметил он ее издалека,
Печальную, красивую фигуру,
Чью прелесть и глубокую натуру,
Так оттеняла тихая река.
Она ему невольно улыбнулась,
Своей очаровательной улыбкой,
Такой печальной, трогательной, зыбкой,
Как будто бы сама сейчас проснулась.
Так началось случайное «свидание»,
В березовой посадке, у реки,
Чьи заводи чисты, и глубоки,
Под щебет птиц, и шарм очарования.
Они встречались чаще, и, порой,
Минутки уходящие считая,
И ничего вокруг не замечая,
Общались вечерами под луной.
Мир замирал в разлуке, и дремал,
Как дремлют звезды в вечности вселенной,
Где время, из обычной переменной,
Вдруг в твердый превращается кристалл.
И каждая секунда расставания,
Казалась им, как вечность ожидания!
А жизнь застыла, в страстных поцелуях,
В сиянии звезд, и нежности в глазах,
В румянце безмятежном на щеках,
В любви, прекрасно – мягких струях.
Им было радостно, и весело вдвоем,
Они кружились в бешеном потоке,
В неистовстве, безумстве и пороке,
И вены, наполняли их – огнем,
И им казалось, эта жизнь для них,
Что нет препятствий, им в одной дороге,
Что только счастье ждет их на пороге,
Один венец, терновый, на двоих!
Но время шло, краснел кленовый лист,
Природа плакала, дождями, в непогоду,
И ветер приносил с собой – невзгоду,
И воздух, по морозному, был чист.
Они вдвоем сидели у камина,
Огонь ласкал их потные тела,
И грусть давно, запутала дела,
Как мошек путает, паучья паутина.
И ясно было, от разлуки не уйти,
И вот она, в проулке, меж домами,
И делать нечего, увы, она за нами,
И вновь им разные, достанутся пути.
На семи ветрах. 2. Разлука.
Ей нужно было ехать в институт,
Что бы продолжить долгую учебу,
И собираясь в дальнюю дорогу,
Себе с тоской, построила маршрут.
Ложилось криво чистое белье,
Слеза текла, непрошено, по коже,
Ей было грустно, страшно и тревожно,
От безысходности, менять свое «жилье».
Вот как сейчас, его оставить здесь,
Свою любовь, и преданность и нежность,
И как ей вылечить такую неизбежность,
Себя, отправив, в сумрачную взвесь.
Его метало – волнами в грозу,
Глаза сверкали молниями боли,
Он застонал, ведь хуже нет неволи,
Чем встретить на глазах ее – слезу!
И он никак не мог себе простить,
И мысли разбегались врассыпную,
Он в грезах обнимал ее – родную,
Не в силах оторвать, и отпустить.
Но что же делать, следовать за ней,
Принять ее проблемы и уставы,
Устроить по периметрам заставы,
Оберегая быт, ее счастливых дней.
Иль попытаться как-то преуспеть,
Пока она, так занята учебой,
Но ведь тебе, написано природой,
Устроить быт, и песнь свою пропеть.
Так, за руки дрожащие держась,
Они к реке спускались по не многу,
Уже, собравшись, в общую дорогу,
Чтоб на природе погулять, не торопясь.
Его родные, встретили отъезд,
Спокойно очень, батя похмелился,
А может он и спать то, не ложился,
И бодрым был, как есаул, в разъезд.
А матушка, сжимая свой платок,
Ее за талию легонько обнимала,
Не плакала, она ведь понимала,
Давно уж повзрослел ее сынок.
Прасковья Дмитриевна, бабушку зовут,
Своей их грустной, встретила улыбкой,
Их чувства не казались ей – ошибкой,
И для себя она решила, пусть живут.
И внучки выслушав, взволнованный рассказ,
О неизбежных, быстрых сборах и дороге,
Им пожелала счастья на пороге,
Смахнув слезу, не прошенную, с глаз.
Вокзал их проводил, рекламой и огнями,
А поезд уносил от суеты,
От той, им нарисованной черты,
Куда они сейчас стремились сами.
Они смотрели грустно за окно,
И думали о разном, и о многом,
Мечтательно, или в суждении строгом,
Откинув все сомнения давно.
Лишь искорки влюбленности мелькали,
Во взглядах встретившихся, ласковой улыбке,
И в такт мелодии прекрасно-грустной скрипки,
Сердца влюбленные, в дороге, трепетали.
Он познакомился с ее родным отцом,
Как полагается, просил благословения,
Они подумали, и приняли решения,
Как жизнь спланировать, пред будущим венцом.
Ей предстоит закончить институт,
Его – финансовые стороны разлуки,
Чтоб не скучали, от безделья руки,
А свадьбы и венчанья – подождут.
И он отправился судьбу решать в столицу,
Уже неся, в руках своих – «синицу».
На семи ветрах 3. «На семи ветрах».
Он принялся за дело, не таясь,
С друзьями встретился, с кем отслужил на флоте,
Поднял вопрос о жизни, о работе,
Где можно быстро заработать, не стыдясь.
Он рассказал им о своей любви,
О планах общих, суете, разлуке,
Что уж давно, работу ищут руки,
Но скоро вновь сольются их пути.
Его друзья, конечно помогли,
Он скоро стал – помощник капитана,
И, ранее неведомые страны,
К его ногам немедленно легли.
И снова крики чаек, шум прибоя,
Бурун бурлящей пены за кормой,
Сосредоточенный в работе – рулевой,
И мысли грустные, печального героя.
Он плохо спал, и часто просыпаясь,
Себя ловил на мысли об одном,
Что помешало им, в поселке жить родном,
Растить детей, и жизнью – наслаждаясь.
Раздался звук моторов за бортом,
Сигналов уханье, огней – тревожный сполох,
И микрофонами гремел не русский голос,
На баке всех собрать, к нему – лицом.
Их обыскали, и наручники надев,
Спустили в шлюпы, под усиленной охраной,
И потянул конвой к причалу, строчкой рваной,
Да ветер в вантах, свой свистел напев.
Тянулись дни, они уже устали,
От неизвестности, и думая о том,
Как отнесется, к их пропаже – дом,
Кормили плохо, все тревожно спали.
Их редко выводили на допрос,
И задавали глупые вопросы,
Им не понять, что Русские матросы,
Писать не станут, на страну – донос.
Не будут плакать, о судьбе стонать,
Лишь молча, терпеливо – ждать.
Он понимал, что время не вернуть,
Уже, как год, они торчат в «остроге»,
В своих сомнениях, и липнущей тревоге,
Как ситуацию, к свободе повернуть.
И изредка встречаясь – «подышать»,
Успев друг другу кинуть пару фраз,
Словить удары, и сухой приказ,
Оказываясь в камерах опять.
На семи ветрах 4. «Ожидание».
Тянулись, тягостно, задумчивые дни,
Прошла зима, заплакали капели,
Она сидела возле колыбели,
Встречая взглядом редкие огни.
Ей чудилось, что он вот-вот придет,
Разденется, свои ботинки скинет,
К ней подойдет, и, нежно так обнимет,
Что вся душа ее, сейчас же расцветет.
Она расплачется в любимое плечо,
И будет говорить ему сквозь слезы,
Как было плохо ей, в суровые морозы,
И как она его любила – горячо,
И как ждала, прислушиваясь к скрипам,
Смотрела вечером в морозное окно,
Как было на душе ее – темно,
И слезы капали, рыданию в тон, и всхлипам.
Но детский плач, ее вернул из грезы,
Сменить пеленки надо, покормить,
У ней есть сын, и им ей надо жить,
Оставив в прошлом, грусть свою, и слезы.
Минули годы, сын ее подрос,
Уж разговаривал уверенно так – кроха,
На самокатике своем гонял не плохо,
И всем рассказывал, что – будущий матрос.
Она ждала, ее уж не терзали,
Своими мыслями, заплаканные дни,
Воспоминания, и те давно ушли,
В какие-то неведомые дали.
Заботы вытеснили грезы прошлых лет,
Остались только смутные сомнения,
И, не разборчивые, вялые – видения,
Что и в живых, его давно уж нет.
И что тогда, ей надо выбирать,
Воспитывать ли сына в одиночку,
Или на прошлом, ей поставить точку,
И отменить свою команду – ждать.
На семи ветрах Часть 5. «Из мрака ночи».
Им вспомнились аллеи, и тропинки,
И шелест искренний трепещущих берез,
Их поцелуи, доводящие до слез,
И на ресницах, звездные росинки.
Они купались в мире бытия,
Так искренне, друг друга не стесняясь,
И внутренне при этом изменяясь,
Под жаром охватившего огня!
«Зачем пришел?», вопрос застал врасплох,
Как объяснить нелепость положения,
Он никогда еще не делал предложения,
И глупо выглядел, как будто бы оглох.
Сказать ей, что люблю, но после стольких лет,
Когда в заботах, не черкнул и строчки,
Когда пришлось идти путями одиночки,
Неся в душе своей, ее скупой портрет?
Улыбка глупая скользнула по лицу,
Глаза наполнились дождем воспоминания,
Он отвернулся, с чувством осознания,
Что вся история, приблизилась к концу.
Она к нему шагнула, протянув,
Свои озябшие, холодные ладошки,
В душе ее оттаяли дорожки,
И вдруг расплакалась, себя, к нему, прильнув.
Ночь рисовала красками страстей,
И полный штиль, и урагана рокот,
И стон, и откровений – шепот,
В тенях уже оплавленных свечей.
Рассвет принес не ясность ощущений,
Тепло в душе, и слезы на глаза,
И мысль крамольную, за что же небеса,
Их наградили тяжестью мучений.
Но чай вскипел, свисток зашелся «криком»,
Она накрыла стол, как в первый раз,
И поняла, счастливей, чем сейчас,
Ей не бывать, при всем желании – диком.
Зашел он в дом, неся в руках дрова,
Сложил в углу, и растопил камин,
И осознал, из тысячи картин,
Лишь от нее, кружилась голова.
Их взгляды встретились, скупое понимание,
Взорвало мир, ведь это навсегда,
Любви огонь, журчащая вода,
Улыбки, стоны, дети и внимание!
Часть 6. «Золотые купола».
А где же сын, и как его зовут?
И как мое воспримет появление?
Он ждет тебя, а завтра день рождения,
И мы устроим, праздничный салют.
Сын спит еще, его будить не надо,
Она к нему прижалась головой,
Зашел Никитка, встретив мать – такой,
Вдруг кинулся к отцу, чтоб с ним быть рядом.
Блистали золотом макушки куполов,
Кудрявилась сирень соцветием белым,
И солнце налилось сиянием – спелым,
Когда венчали их, под звон колоколов.
Торжественно на них смотрел Иисус,
Мария – дева, скромно улыбалась,
И только радость, в душах их осталась,
И поцелуев, первозданный вкус.
Они никак поверить не могли,
Что это все, конец разлуки долгой,
И теплой нежности, ласкающие волны,
К ногам вновь обвенчавшихся – легли.
И пыл их чувств, порадовал опять,
Когда наполненные радостью недели,
Одним мгновением, чудесно пролетели,
Врачи сказали, снова ей – рожать.
И было тяжело, но он всегда был рядом,
Они с Никиткой улыбались ей в ответ,
Когда она, давала им совет,
Задорно – искренним, подбадривая взглядом.
Две девочки – близняшки родились,
И скоро он их всех забрал с больницы,
В душе цвели сады, и пели птицы,
И трепетные будни – начались.
Он с ними спал, прижав к груди широкой,
Рассказывал им сказки и баллады,
И жил мгновением, и дети были рады,
Любви, так искренней, чарующей, глубокой.
Она его прекрасно понимала,
И слыша радостный, многоголосый смех,
Им не мешала, папа был – успех,
Но и она его, тихонько ожидала.
А встретившись, как будто в первый раз,
Они друг друга взглядом пожирали,
И, радуясь, что дети не мешали,
Опять пускались в сказочный экстаз.
Их дети подросли, им надо помогать,
Теперь и сыну, в жизнь – определиться,
Он так хотел, отцом, нырнуть в столицу,
Что и она не смела возражать.
Сын уезжал, отца прижав к груди,
Он попросил его благословения,
Перекрестив, с оттенком – сожаления,
Отец желал, счастливого пути.
И дочки – пигалицы, брата обнимали,
Ему трещали, как в последний раз,
И слезки капали, из их красивых глаз,
И возвращения, скорейшего, желали.
На семи ветрах Часть 7. «Гармония».
Так жизнь проходит, в нежности, в любви,
В волнующих минутках откровения,
Иль в беспокойных, давящих сомнениях,
Что мы себе, устроить помогли.
И, кажется, предмета проще нет,
Чем жизнь любить во всяком проявлении,
И в неизбежно – растревоженном волнении,
Встречать за окнами любимыми – рассвет.
Да, нас гнетут, сомнения и страх,
В причудливой игре воображения,
Мы видим мир, в своих оттенках мнения,
Себя неся по жизни, на руках.
Мы, как подарки от любых проблем,
Лучимся гордостью, и страстью ожидания,
Что мир вокруг, достигнет понимания,
Того, что до сих пор, дано не всем.
Но, как бы ни был наш мирок плохим,
Или хорошим, в этом все различие,
Я удалюсь, оставив для приличия,
Поразмышлять, о суете – другим.