акунин в японии кто такой
Борис Акунин. Ничего личного. Только факты
Имя при рождении: Григорий Шалвович Чхартишвили
Псевдонимы (ники):
Борис Акунин,
Анатолий Брусникин,
Анна Борисова и другие.
Дата рождения:
20 мая 1956.
Место рождения: Зестафони, Грузинская ССР, СССР.
Гражданство: СССР, Россия и другое.
Постоянное местожительство:
Франция: Предместье Парижа.
Род деятельности: беллетрист, драматург, переводчик, литературовед.
Биография:
Григорий Чхартишвили родился в семье офицера-артиллериста Шалвы Чхартишвили и учительницы русского языка и литературы Берты Исааковны Бразинской. В 1958 году семья переехала в Москву. В 1973 году окончил школу № 36 с углубленным изучением английского языка. Окончил историко-филологическое отделение Института стран Азии и Африки (МГУ), имеет диплом историка-японоведа. Занимался литературным переводом с японского и английского языков. В переводе Чхартишвили изданы японские авторы Мисима Юкио, Кэндзи Маруяма, Ясуси Иноуэ, Масахико Симада, Кобо Абэ, Синъити Хоси, Такэси Кайко, Сёхэй Оока, а также представители американской и английской литературы (Т. Корагессан Бойл, Малькольм Брэдбери, Питер Устинов и др.) Работал заместителем главного редактора журнала «Иностранная литература» (1994—2000); главный редактор 20-томной «Антологии японской литературы», председатель правления мегапроекта «Пушкинская библиотека» (Фонд Сороса). С 1998 года Григорий Чхартишвили пишет художественную прозу под псевдонимом «Б. Акунин». Расшифровка «Б» как «Борис» появилась через несколько лет, когда у писателя стали часто брать интервью. Японскому слову «акунин» примерно соответствует:
«злодей, являющийся сильным и волевым человеком». Подробнее об этом слове можно узнать в одной из книг Б. Акунина
(Г. Чхартишвили) «Алмазная колесница».
Критические и документальные работы Григорий Чхартишвили публикует под своим настоящим именем. Помимо принёсших ему известность романов и повестей из серии «Новый детектив» («Приключения Эраста Фандорина»), Акунин создал серии «Провинциальный детектив» («Приключения сестры Пелагии»), «Приключения магистра», «Жанры» и был составителем серии «Лекарство от скуки». 29 апреля 2009 года Борис Акунин стал кавалером ордена Восходящего солнца четвертой степени. За вклад в развитие культурных связей между Россией и Японией Борису Акунину была присуждена премия действующего под эгидой правительства Японского фонда.
Женат. Первая жена — японка, с которой Акунин прожил несколько лет. Вторая жена, Эрика Эрнестовна, — корректор и переводчик. Детей нет.
**********
Политические взгляды:
В январе 2012 года Григорий Чхартишвили стал одним из учредителей общественно-политической организации «Лига избирателей». Политическая цель Лиги: «Не допустить всеми возможными способами легитимного переизбрания В.В. Путина на новый срок Президента РФ»
***************************
Информация для размышления:
Перепечатка статьи из интернета.
********************************
«Борис Акунин рассказал как освободить мясника Ходорковского»
энциклопедия жизненных ответов
мы стараемся находить самые интересные вопросы и давать на них исчерпывающие ответы. заходите к нам почаще и вы всегда будете находить для себя что-нибудь новое и интересное.
темы вопросов
актуальные комментарии к ответам
Что значит японское слово акунин?
Борис Акунин (псевдоним, истинное имя Григорий Шалвович Чхартишвили) — pоссийский писатель, эссеист, литературный переводчик, критик, беллетрист, японист и литературовед.
Григорий Шалвович Чхартишвили родился 20 мая 1956 года в Тбилиси (Грузия). С 1958 года живет в Москве. Обучался в школах № 23 и 36.
Под впечатлением от японского театра Кабуки поступил на историко-филологическое отделение Института государств Азии и Африки МГУ и стал японоведом. Занимался литературным переводом с японского и британского языков. В переводе Чхартишвили изданы японские создатели Юкио Мисима, Кэндзи Маруяма, Ясуси Иноуэ, Масахико Симада, Кобо Абэ, Синъити Хоси, Такэси Кайко, Сёхэй Оока и др.
Акунин стал создателем книжки «Писатель и самоубийство» (М.: Новое литературное обозрение, 1999), огромного числа литературно-критических статей, переводил, кроме японских создателей, известные произведения американской и британской литературы (Корагессана Бойла, Малкольма Брэдбери, Питера Устинова и др.).
Работал заместителем головного редактора журнальчика «Иностранная литература» (1999-2000 гг.), главный редактор 20-томной «Антологии японской литературы», председатель правления мегапроекта «Пушкинская библиотека» (Фонд Сороса). Сначала октября 2000 года ушел из журнальчика «Иностранная литература», чтоб заниматься только беллетристикой.
С 1998 года Григорий Чхартишвили пишет художественную прозу под псевдонимом «Борис Акунин». Японское слово «акунин», по словам самого писателя, не имеет адекватного перевода на российский язык. Примерно его есть возможность перевести как «злой человек», «разбойник», «человек, не соблюдающий законов». Подробнее об этом слове есть возможность выяснить в одной из книжек Б. Акунина «Алмазная колесница».
Кроме принесших ему известность романов и повестей из серии «Приключения Эраста Фандорина», Акунин сделал серии «Приключения сестры Пелагии», «Приключения магистра», «Жанры» и был составителем сборника более ярчайших произведений современных западных беллетристов «Лекарство от скуки».
Критичные и документальные работы Григорий Чхартишвили публикует под своим реальным именованием.
В 2000 году Б. Акунин был выдвинут на соискание премии «Smirnoff-Букер 2000» за «Коронацию», но в число финалистов не вошел. В сентябре 2000 года на Столичной книжной ярмарке был назван русским писателем года. Лауреат премии «Антибукер» за 2000 год за роман «Коронация».
Книжки об Эрасте Фандорине вышли в Италии, Франции, Стране восходящего солнца и др. странах.
Веб-сайты, посвященные творчеству Бориса Акунина, бесплатные библиотеки, в каких есть возможность отыскать и скачать его произведения, интернет-магазины, где есть возможность приобрести эти книжки:
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Библиотечный центр «Екатеринбург»
Муниципальное бюджетное учреждение культуры
Материал к 65-летию писателя, литературоведа, переводчика и япониста
Борис Акунин (Григорий Шалвович Чхартишвили) родился 20 мая 1956 года.
Отец – Шалва Ноевич Чхартишвили, уроженец села Цихисперди в Западной Грузии, кадровый офицер-артиллерист, участник Великой Отечественной войны, кавалер орденов Красного знамени (1943) и Красной Звезды (1953).
Мать – Берта Исааковна Бразинская, уроженка города Таращи Киевской области, выпускница филологического факультета МГУ, учитель русского языка и литературы.
Информация к размышлению
«Я вдруг понял, что с родителями есть одна, как теперь говорят, засада. Мы их видим такими, какие они сейчас, или такими, какие они были к концу жизни, а это заблуждение.
Какими твои отец и мать стали потом, это их личная история, имеющая к тебе лишь косвенное отношение. Важно знать, какие они были в момент, когда любили друг друга и произошел выброс энергии, который и стал тобою. Только это и имеет прямую связь с тем, что такое ты.
Я полез в старые фотографии и нашел, как мои родители выглядели в пятьдесят пятом, перед моим появлением на свет. Совсем не похожи на 78-летнего мужчину и 85-летнюю женщину, что остались у меня в памяти. Те чудесные, но совсем-совсем другие. Меня же произвели на свет вот эти, никогда мною не виданные. Я сложился из них. А потом мы, все трое, отправились каждый своей дорогой, и ушли очень далеко».
Борис Акунин «Вспоминая родителей»
1958 год – родительская семья Б. Акунина-Чхартишвили переезжает в Москву.
Шалва Чхартишвили в 1973 году заканчивает школу № 36 с углублённым изучением английского языка. В 1978 году заканчивает историко-филологический факультет Института стран Азии и Африки при МГУ.
Редакторская деятельность Григория Шалвовича Чхартишвили
Занимается литературным переводом с японского и английского языков. В его переводе изданы многие известные японские авторы, а также представители американской и английской литературы, такие как Ти Си Бойл, Малькольм Брэдбери, Питер Устинов и др.
С 1994 по 2000 гг. работает заместителем главного редактора журнала «Иностранная литература», главным редактором 20-томной «Антологии японской литературы», является председателем правления проекта «Пушкинская библиотека» (Фонд Сороса). Работая в издательстве «Иностранка», стал составителем серии книг «Лекарство от скуки».
Критические и документальные работы Григорий Чхартишвили публикует под своим настоящим именем.
Псевдоним
Появляется у Григория Чхартишвили с 1998 года. Он пишет художественную прозу под псевдонимом «Борис Акунин». Слово «акунин» с японского в очень приблизительном переводе означает – «злой гений».
Из литературной деятельности Бориса Акунина с 1998 года
Помимо принёсших ему известность романов и повестей из серии «Новый детектив» («Приключения Эраста Фандорина»), Акунин создал серии «Провинциальный детектив» («Приключения сестры Пелагии»), «Приключения магистра», «Жанры».
Вопрос-ответ
Журналист: Была ли у серии «Приключения Эраста Фандорина» особая миссия? Удалось ли вам обратить внимание читателя на то, во что вы вкладывали особый смысл?
Всё это получилось. Насчет читателей не знаю, кто что из этого чтения вынес. Если просто развлеклись – уже прекрасно. Пожалуй, единственное, в чем я уверен – это что некоторое количество людей заинтересовались моей любимой Японией.
В 2013 году Борис Акунин приступил к работе над проектом «История Российского Государства», рассчитанном на десять лет, включающем в себя исторические тексты и беллетристику.
Журналист: Сколько, по-вашему, еще проживет серия «История Российского государства»? История нашей страны богата событиями, но вскоре вам перестанет хватать материала.
Акунин: Будет еще минимум 4 тома. Дальше пока не заглядываю. Да и что будет к тому.
Творческие отметины
2000 год – Акунин был номинирован на премию «Букер-Smirnoff» за роман «Коронация, или Последний из Романов», однако не попал в число финалистов. В том же году за этот же роман был номинирован и стал лауреатом премии «Антибукер».
2003 год – роман «Азазель» попал в шорт-лист Британской Ассоциации писателей-криминалистов в разделе «Золотой кинжал».
2009 год – номинант премий «Бронзовая улитка» и «Интерпресскон» за роман «Фантастика».
29 апреля 2009 года Борис Акунин стал кавалером ордена Восходящего солнца четвертой степени. Награждение состоялось 20 мая в японском посольстве в Москве.
10 августа 2009 года за вклад в развитие культурных связей между Россией и Японией Борису Акунину была присуждена премия действующего под эгидой правительства Японского фонда.
2009 год – номинант премии «Итоги года» за лучший отечественный роман от журнала «Мир фантастики» (роман «Квест»).
Семейное положение
Женат. Первая жена — японка, с которой Акунин прожил несколько лет. Вторая жена, Эрика Эрнестовна, – корректор и переводчик. С 2014 года проживает с семьёй в Лондоне.
Журналист: К чьему мнению вы прислушиваетесь, когда пишете роман? И обращаете ли внимание на критику?
Резюме
Журналист: Что для вас главное в жизни?
Акунин: Прожить свою собственную жизнь, а не ту, что мне навязывают другие люди и внешние обстоятельства. Найти и развить всё хорошее, что во мне заложено, и нейтрализовать, истребить всё плохое.
Борис Акунин: «Все от меня ждут „Фандорин, Фандорин“, а я уже двинулся дальше»
3 июля на Букмейте выходит новая книга Бориса Акунина «Просто Маса» — детектив с расширенными иллюстрированными комментариями о японской культуре. Bookmate Journal узнал у автора, как Фандорину удалось стать настоящим народным героем, какие дополнительные возможности открывает электронная версия нового романа, и почему в этот раз он рассказывает о похождениях японца Масахиро Сибаты.
Роман «Просто Маса» сначала вышел в аудиоформате. Теперь к изданию готовятся электронная и бумажная версии. Кроме того, все три формата отличаются по содержанию. Уточните, пожалуйста, с чем это связано?
Они отличаются не по содержанию, а по оформлению и по дополнительным возможностям. Ведь у каждого формата есть какие-то бонусы, которых нет в других вариантах. Я по своему мировоззрению литературоцентрист. Я считаю, что литературный текст — самое главное и лучшее, что есть на свете. В начале было слово, и потом все время было слово — такая моя позиция. И поэтому всякий раз, когда появлялись и продолжают появляться какие-то новые формы, вроде бы конкурирующие с прозой, они меня не пугают, а наоборот: я на них смотрю как империалист. Я думаю: ага, вот появилось еще одно пространство, которое литература может завоевать и использовать в своих целях. Так что сейчас, когда оформились три вида чтения — традиционное бумажное, электронное и аудио, — меня интересуют возможности каждой из этих сред.
Я пользуюсь всеми ими ситуационно, так же как и многие читатели. Я это знаю, потому что проводил недавно опрос в фейсбуке «Какой вид чтения вы предпочитаете и почему?». Помимо индивидуальных объяснений, есть и общие. Например, чем хороша бумажная книга? Тем, что это вещь — материальный предмет. Ее можно взять в руки, значит, ее нужно сделать такой, чтобы ее было приятно взять в руки. Во-вторых, она создает ностальгические воспоминания о тех чудесных часах, которые мы все когда-то провели за книгой. В-третьих, что очень важно, бумажную книгу можно подарить. Прийти на день рождения и подарить электронную книгу довольно трудно: ее не завернешь в красивую бумагу и не перевяжешь ленточкой. Бумажная книга обязана быть красивой. Все бумажные книги, которые у меня выходят, иллюстрированные, на хорошей бумаге, с красивой обложкой, чтобы было приятно держать ее дома или давать почитать.
Японию, которую я изображаю в повествовании, можно еще и увидеть. Что касается аудиоформата, здесь использованы все возможности звука: музыка, эффекты… Для проницательного слушателя я туда ввел парочку загадок, которые нужно улавливать на слух. Но не более того, сюжет тот же самый.
Однако самые большие возможности открывает электронная книга. В ней ты попадаешь в целую вселенную, по которой можешь двигаться как хочешь. Электронный вариант романа «Просто Маса» — это еще и пласт дополнительных маленьких текстов. Такая энциклопедия японской жизни. Многочисленные реалии, отсылки, цитаты, которые есть в тексте — и которые читатель бумажной версии и аудиослушатель чаще всего просто пропускают, — здесь раскрываются. При желании в них можно углубиться. Примерно полторы сотни маленьких эссе пристегнуты к тексту романа. Они что-то объясняют, рассказывают, есть там и игровые вещи. Можно заглядывать в них в процессе чтения или прочитать их как приложение к роману — они собраны в конце книги.
Естественно, очень много картинок, всякой дополнительной изобразительной информации. То есть это книга с совершенно другими возможностями. Мы с редакторами обсуждали и решили в итоге сделать так, чтобы книжку можно было читать без интернета. Но когда мы еще немного продвинемся вперед по технологической части и у нас интернет будет доступен всегда и всюду, я буду делать электронные тексты с работающими ссылками, через которые можно посмотреть кино, послушать музыку, пройти по линкам в смежную литературу. То есть книжка будет такой орбитальной космической станцией, к которой с разных сторон подсоединены разные модули. Идеальная электронная книга будущего — так я себе ее представляю.
Какой формат предпочитаете вы сами?
Я предпочитаю читать электронные книги. Ну, просто потому что это удобнее — у тебя в кармане целая библиотека. Аудиокниги я слушаю, когда должен долго сидеть за рулем. Это замечательно, не дает клевать носом. Печатная книга у меня сейчас ассоциируется с лежанием на диване или отдыхом — или это что-то, что надо рассматривать: карты, альбомы и так далее.
А вам часто дарят книги?
К счастью, редко. Только друзья дарят свои книги, когда они выходят. Места дома не хватает катастрофически. У меня давно железное правило: если у меня прибавляется одна книга, я с полки одну книгу выкидываю. Сначала было больно, а потом привык. Бумажных книг, которые действительно нужны, не так уж много. Это или ностальгические артефакты, или альбомы, или справочная литература. Например, сейчас за моей спиной стоит 86 томов «Словаря Брокгауза и Ефрона». Я к ним привык, они радуют меня своим видом, и работать с ними в бумаге пока удобнее, чем в электронном виде.
Если коротко, то почему читателям должны быть интересны похождения японца Масахиро Сибаты? За что его могут полюбить новички, незнакомые с приключениями Фандорина?
Насчет новичков не знаю. Новичкам пусть расскажут про Масу мои читатели. Я ведь своими книгами пытаюсь создать некую вселенную, целый мир. Каждая дополнительная книжка — планета или звезда в этой вселенной. Если человек в нее погружен, ему интересней жить в моем мире, потому что он понимает не только жизнь одной планеты, но и то, как это связано со всем Млечным Путем. Там есть всякие неочевидные связи, аллюзии, перекинуты мостики.
В основном я, конечно, адресуюсь к своим читателям, которых у меня, слава богу, довольно много. В этом смысле я давно уже распоясался — я тот отличник, на которого работает зачетка. Я знаю, что есть читатели, которые готовы от меня стерпеть какие-то фокусы, эксперименты, какие-то мои собственные аффектации. Потому что у нас есть опыт долгих отношений, некий кредит доверия. Я могу себе позволить отклоняться от своей железнодорожной колеи, которая меня давно уже сильно достала. Все от меня ждут «Фандорин, Фандорин, Фандорин», а я уже двинулся дальше, я уже другой, меня интересуют другие вещи. Но кто любит Фандорина, тому будет интересно почитать и про Масу. Кстати говоря, у Масы поклонников как у персонажа не меньше, чем у Фандорина. Ну а кто любит Японию, прочитает из-за японской линии.
Как у япониста, нет ли у вас амбиций создать полноценную энциклопедию о Японии или отдельных сферах жизни, которая не будет привязана к художественному произведению?
Простой ответ — нет. Я уже 20 лет профессионально Японией не занимаюсь. Я утратил квалификацию, от япониста остался только японофил. Думаю, что не смог бы сейчас написать такую книгу или это потребовало бы от меня оставить все другие дела и долго заниматься только этим. Я к такому не готов и уверен: есть люди, которые могут сделать это профессионально лучше меня.
Тем не менее действие книги происходит в Японии. Почему Маса решил туда вернуться?
Потому что мне, как автору, захотелось вернуться в Японию. Я там очень давно не был и не знаю, попаду ли [еще раз]. Я люблю Японию. Это очень простое, одномерное чувство. Не такое, скажем, как к моей собственной стране. Потому что от России я видел как много хорошего, так и много плохого. Поэтому я за что-то ее люблю, а за что-то нет. От Японии же я видел только хорошее. Про это и роман.
В «Просто Масе» очень много воров и вообще преступников — благородных и не очень. Не могли бы вы объяснить, какое место вообще они занимали и занимают в японском обществе? Как ситуация отличается от западной?
Якудза — особый феномен. Даже не знаю, с чем сравнить. С легендой о Робин Гуде? Такими, во всяком случае, они хотят выглядеть. У нас, мол, своя твердая этика, просто другая. По-русски, впрочем, такая этика называется «жизнь по понятиям», и бандиты — они все равно бандиты, хотя бы и в Японии. Паразитируют на человеческих пороках и лазейках в законодательстве. Но покрасоваться любят. И умеют, это правда.
Маса всегда был, скорее, реалистом, а в некоторых случаях даже и циником. Это видно и в новом романе. Где предел его цинизма? И как так получается, что он все равно служит добру?
Не знаю. По-моему, он романтик. И с чего вы взяли, что циник не может служить добру? Еще как может. Как, впрочем, и романтик — злу.
Насколько сложно было писать про второстепенного персонажа, когда главного нет вовсе? Что нужно было допридумать в характере Масы, в его биографии?
Ничего не надо было придумывать. Он сам мне все рассказал. С ним намного легче и комфортнее, чем с Эрастом Петровичем. С женщинами только странными все время связывается. Мнит себя большим специалистом по женскому вопросу, а на самом деле не умнее Фандорина.
Литературный критик Галина Юзефович как-то назвала Эраста Фандорина единственным по-настоящему народным героем в постсоветской литературе. Как, на ваш взгляд, Фандорину удалось им стать?
Я думаю, очень просто — отсутствие конкуренции. Дело в том, что в русской литературе не сложилось традиции массовой коммерческой прозы. До революции просто не успели, да и вообще там тон задавала большая литература, которую интересовали не приключения, а страдания.
Страдания — это прекрасно, это возвышает душу, но людям хочется и отдохнуть. А там, кроме Крестовского или Чарской, читать было особенно нечего. Поэтому читали в лучшем случае Холмса, а в худшем — про Пинкертона. В советские же времена не было книжного рынка и коммерческой литературы. Кроме того, обязательная идеологичность делала героев очень скучными и предсказуемыми. Трудно себе представить, что дети будут играть в майора Пронина, да?
Когда в 1990-е годы я решил, что буду делать приключенческую литературу, мне было понятно, что в стране возникает средний класс, которого раньше не было. Ему нужны свои развлечения, своя литература, он начинает себя осознавать. И на самом деле вот тогда, в конце 1990-х, каких-то серьезных попыток создать харизматичного сериального героя не предпринималось, поэтому сделать это было нетрудно.
Если говорить о формуле, ты берешь те качества, которые не присущи данному этносу, но по которым он тоскует на подсознательном уровне. Это должны быть те качества, которые ощущаются как дефицитные, к которым люди внутренне тянутся. Как притяжение полов. Берешь героя, который очень сдержан в очень несдержанной стране; который живет по твердым правилам в стране, которая привыкла правила всегда обходить; человек, у которого главная черта — understatement — сказать меньше, чем сделать, это очень нерусская черта. По-русски — рвануть рубаху на груди, изобразить больше любви, чем есть на самом деле и тому подобное. Фандорин в этом смысле не про сильные слова, а про сильные чувства. Не любовь, которая про себя кричит, а которая молчит, но при этом ясно, что это очень мощное чувство.
Мне кажется, что на уровне молекулярном все сводится к этому. Многим читателям понравился Фандорин, потому что они ощущали внутреннюю тоску вот по такому персонажу. Так я себе это объясняю.
Расскажите про эксперимент, который вы провели в 2007 году, когда вышла широко рекламируемая книга Анатолия Брусникина «Девятный спас». Тираж разошелся хорошо, но до славы Фандорина автору было далеко. Несколько лет спустя вы признались, что и за Анатолием, и за другим многообещающим писателем, Анной Борисовой, стояли вы. К каким выводам вы пришли после этого литературного эксперимента? Что за всем этим стояло?
Несколько вещей. Во-первых, моя вечная проблема — это кризис перепроизводства. Поскольку я ничем в жизни не занимаюсь кроме сочинения книжек, и это не работа, а развлечение, мне не нужны выходные. У меня разработано такое ноу-хау: я одновременно пишу три книги и если чувствую, что мне одна из них начинает немного надоедать, то просто переключаюсь на вторую, а потом на третью. Я пишу больше книг, чем способен прочитать мой читатель.
У меня были разговоры с издателями, что каждой книжке, когда она выходит, нужно дать возможность подышать — побыть в одиночестве. И идея была: а что, если мне ввести альтернативных авторов, которые не будут толкаться на рынке под моим именем, а будут существовать сами по себе?
Второе — я стал жертвой читательских ожиданий. Меня вписали в определенную ячейку и стали ждать от меня литературы определенного рода, ласкающей и непременно западнической. Мне захотелось писать по-другому. Не так, чтобы читатель открывал книжку и начинал ждать, когда там про Фандорина начнется.
Я обратился к владельцу издательства АСТ Якову Хелемскому, азартному человеку, который очень любит книги. Мы договорились, что об этом издательском эксперименте будем знать только мы, и больше никто. Мы запустили двух авторов: славянофила Анатолия Брусникина и московскую дамочку Анну Борисову. Вообще надо сказать, что с русскими издателями работать интереснее, чем с западными. Потому что русский издатель — это чаще всего человек, который сам принимает решение. Все риски его собственные. Он готов, ему интересно. На Западе это такой человек на зарплате, который рисковать, как правило, не готов. В России в этом смысле динамичнее.
Мы попробовали два разных пути. В раскрутку романа Брусникина вложили какие-то безумные деньги, заклеили всю Москву так, что меня уже тошнило от него: он висел на каждой автобусной остановке. Было продано 700 тысяч экземпляров, что, конечно, невероятно для первого романа. Анна Борисова, в которую не вложили ничего, продала, не помню точно, что-то около 50 тысяч экземпляров. Книгу разослали лидерам мнений, которым читатель доверял. Им понравилось, они что-то написали, и цитаты вынесли на обложку. Этого оказалось достаточно. Да, не 700 тысяч, зато это была чистая прибыль. Оба варианта интересно сработали. Ну и в целом мне было приятно и занятно писать по-другому с литературной точки зрения.
Не можем не спросить об актуальном для всех нас — в марте вы перенесли коронавирусную инфекцию. Пост, посвященный этому, тоже набрал тысячи комментариев. Среди прочего вы сказали, что стоит рассматривать эпидемию как стимул для развития взаимовыручки и организованности. Прошло почти три месяца. Изменилась ли ваша позиция?
Мне кажется, многие страны переусердствовали и принесли себе вреда больше, чем сама эпидемия. В некоторых решениях не было никакого чувства меры, совершено огромное количество ошибок. За это придется тяжело расплачиваться. Я имею в виду даже не потерю работы и разорение для огромного количества людей и не угрозу массового голода в странах третьего мира, где для людей остаться без работы — вопрос жизни и смерти. Я говорю сейчас про людей, которые умрут из-за того, что в течение этих трех месяцев вся медицина была сосредоточена только на эпидемии и осталось огромное количество обычных больных, которым не сделали операции, которые не прошли онкологические проверки и так далее. Огромное количество людей, которые психически неустойчивы, сейчас просто сошли с винта. И вернутся ли они обратно к нормальной жизни — непонятно. Это все, как мне кажется, надо было с самого начала учитывать и продумывать.
Я посмотрел статистику в Англии, а это не такая большая страна, так здесь из-за коронавируса было отменено и отложено два миллиона операций. Это значит, что многих из этих людей, возможно, нельзя будет уже спасти. Если, не дай бог, будет вторая волна, я надеюсь, общество будет лучше подготовлено и поведет себя разумнее.
И последнее. В книге «Алмазная колесница» Эраст Фандорин говорит: «Конституция — вот единственное спасение». А что вы сами чувствуете сейчас, накануне голосования о поправках к Конституции?
Ничего, кроме раздражения. Можно было выбрать разные способы оформить пожизненную диктатуру Путина, но эти люди выбрали самый бесстыжий и бездарный. Голосовать, конечно, не буду. Мне кажется, принять участие в этом голосовании, даже высказавшись против, означает признать легитимность этого цирка. Нет уж, пусть сами играются в свои наперстки.