ампутировали указательный палец что делать
Жизнь после ампутации
Порой устоявшаяся жизнь может резко измениться. Какое-то событие или несчастный случай кардинально меняют людей, заставляют их заново учиться жить. Именно это предстоит сделать некоторым пациентам отделения гнойной хирургии больницы скорой медицинской помощи Курска.
По словам заведующего отделением Сергея Ельникова, люди с обморожениями проводят у них по нескольку месяцев. «Когда в феврале были сильные заморозки, к нам поступали пациенты в тяжелейшем состоянии, – говорит Сергей Назарович. – Отмороженные ноги, руки чернели. Студенты мединститута, приходившие на практику, порой не могли смотреть на омертвевшие конечности без содрогания, многим становилось плохо». Ельников предложил поговорить с двумя женщинами. Они уже пошли на поправку, скоро отправятся по домам.
После операции бросил муж
Наталье – 25 лет. В конце февраля она отморозила себе кисти рук.
– Я работала в 6-й поликлинике, – говорит она. – Вечером возвращалась пешком домой в поселок Конорево, всего несколько километров. В тот день градусник показывал –25оС. У меня руки уже были немного подморожены, застудила я их, еще когда на рынке работала. А тут кисти стали покалывать. Когда пришла домой, они побелели. Я сразу же руки опустила в тазик с теплой водой, но было поздно.
В БСМП Наталье ампутировали четыре пальца на правой руке и три – на левой. Но даже те, что удалось сохранить, пока не разгибаются и ничего не чувствуют.
– Как бы не пришлось и их ампутировать, – говорит Сергей Ельников. – Но Наталья у нас не унывает, хохочет с другими пациентами, в коридор уже курить бегает.
– Как же вы умудряетесь сигарету держать? – недоумеваем мы.
– А вот так две руки складываю, между ними сигарету и зажимаю, – показывает Наташа. – Есть, правда, сама не могу, кормят меня. Не научилась еще ложку запястьями держать. Главное сейчас, чтобы оставшиеся пальцы на левой руке «заработали». Буду заново учиться писать, придется левую руку разрабатывать. Жаль, теперь рисовать не смогу – раньше у меня это было вроде хобби.
До того как попасть в больницу, Наталья жила с парнем. Они не были расписаны, обоих устраивал гражданский брак. Узнав, что Наташа стала инвалидом, мужчина собрал вещи и ушел. Да и в больнице его ни разу не видели. «Бог ему судья», – вздыхает наша собеседница.
Зато к Наталье постоянно приезжают родители, переживают за дочь. «Очень по ребенку скучаю, – говорит Наташа. – Дочке годик и восемь месяцев. Она, правда, еще не понимает, что со мной случилось. Но это, наверное, и к лучшему».
«Жалости нам не надо»
На соседней койке – Галина из поселка Ворошнево. Как-то зимним вечером возвращалась домой и по колено провалилась в ручей.
– Воды набрала полные сапоги, – говорит женщина. – А пока до дома добралась, ноги ужасно замерзли. Разулась – вижу, дело плохо. Пока нашли машину, чтобы добраться до Курска, ступни стали темнеть. Уже здесь, в больнице, в голове была всего одна мысль: скорее бы операция – не оставалось сил терпеть жуткую боль.
Галине ампутировали обе ступни по щиколотки. Рядом с ней постоянно находится дочь, не уходит даже ночью. Составляет три стула – так и спит. В отделении нет свободных коек, люди лежат даже в коридоре.
– Иногда чувствую, что пятка чешется, – говорит Галина. – Руки сами тянутся, а потом понимаю, что почесать-то и нечего.
– У меня то же самое бывает, – вступает в разговор Наталья. – Иногда кажется, будто кончики пальцев покалывает.
При всем этом женщины не унывают. Говорят: «Что нервы зря трепать? Нужно учиться заново жить». Когда к ним приходят посетители, никогда не говорят об операции и инвалидности. Есть ведь масса других тем для разговора.
– Вот что нам сейчас абсолютно не нужно, так это жалости, – чуть ли не одновременно сказали женщины. – Жить будем!
Травматическая ампутация. Первая помощь.
Введение
Думается, если задать главный тематический вопрос из данной статьи, – «Что делать, если?…» – абсолютное большинство наших взрослых сограждан навскидку ответит верно. По большому счету, ничего сверхсложного здесь и впрямь нет: останавливаем кровь, хватаем утраченную часть тела, помещаем ее в холод – и пулей доставляем пострадавшего в больницу. Или несемся сами, если травма собственная и рядом никого. Или, в зависимости от места действия, немедленно звоним в Скорую. Или…
Дьявол, как известно, кроется в подробностях.
В наше перенасыщенное механизмами время никто от травмы не застрахован, беда может случиться даже на кухне. Тем не менее, травматические ампутации пальцев, кистей, предплечий, ступней, бедер – случаются не так часто, как можно было бы ожидать: их доля составляет около одного процента в потоке всех учитываемых травм конечностей (ампутации скальпов, гениталий, носов и ушей тоже встречаются, но реже).
Один процент – много это или мало? Да и вообще, чем поможет статистика в подобной, не приведи господи, ситуации?!
Хотя бы тем, что предупредит о главных опасностях. В сотый, в тысячный, в миллионный раз (который все равно не будет лишним!) напомнит о том, чего надо остерегаться, чем люди наносят себе увечья, что делают правильно, а что – наоборот. Сегодня много говорят о чудесах микрохирургии, и это действительно чудеса, которые были совершенно невозможны еще лет пятьдесят назад. Однако впадать в благодушно-защищенное настроение, – в наше-то время, дескать, что ни оторви, всё тут же пришьют обратно, – поверьте, еще очень и очень рано. Да, современные микрохирурги умеют и могут многое, но мы как-то не обращаем внимания на то, что самые сенсационные, уникальные, получающие всемирную известность примеры трансплантации и реплантации (т.е. пересадки донорских органов и «пришивания обратно» органов утраченных) производятся хирургическими бригадами высочайшей квалификации, в крупных элитных медцентрах с сильным научно-исследовательским сектором; производятся на такой аппаратуре и с такой оснасткой, которую врачи из средней районной больницы могут увидеть разве что на разноцветной картинке в интернете… И если разобраться поглубже, настоящее чудо – это те не столь уж редкие случаи, когда реплантация производится в обычных наших условиях, «обычными» хирургами, наследниками полумифических уже земских врачей. То, что зависит от нас, – если беда все-таки случилась, – дать этим немногословным ребятам как можно больше шансов на успешную реплантацию. От нас зависит реагировать быстро, вспоминать и соображать четко, действовать грамотно. В реальной ситуации это далеко не так просто, как выглядит на экране компьютера; в реальной ситуации пострадавшему очень больно, плохо и страшно, а для того, кто может и должен помочь, всё случается слишком внезапно, не там и не вовремя. Подключаться к интернету и «гуглить» будет некогда. Скорее всего, надеяться придется лишь на то, что было прочитано когда-то раньше.
Причины
Разнообразных и вполне достоверных статистических материалов в отношении травматической ампутации накоплено предостаточно. В разных источниках они несколько отличаются, поскольку результаты таких исследований зависят от «ракурса» (математической постановки задачи), однако судить о том, где и в каких ситуациях мы подвергаемся наибольшей опасности, позволяют уверенно.
Печальное лидерство сохраняется за колесным и рельсовым транспортом. ДТП – главный поставщик высокоэнергетической травмы; под «высокой энергией» здесь подразумевается кинетический импульс, в момент ударного, очень быстрого изменения скорости превышающий действие силы тяжести в десять и более раз (другим вариантом является падение с большой высоты). Политравма означает одновременное тяжелое поражение нескольких органов и/или систем, причем в этом случае травматические эффекты взаимно утяжеляются. Если же в число полученных политравматических повреждений входит отрыв конечностей, состояние пострадавшего зачастую оказывается несовместимым с жизнью.
Несмотря на то, что все всё знают, понимают и вроде бы не забывают смотреть по сторонам, люди продолжают погибать и получать тяжелейшие травмы под колесами трамваев и поездов. При затягивании движущимся транспортом на рельсы, как правило, ампутируются ноги, и в случае двусторонней ампутации на уровне бедер из-за травматического шока (см. ниже) шансов на спасение пострадавшего остается, увы, немного.
Кисть как универсальный манипулятор человеческого организма травмируется чаще всего (до 70% всех открытых травм опорно-двигательного аппарата, до 60% всех производственных травм); здесь наиболее распространенной причиной является работа с инструментами, механизмами, сельскохозяйственными машинами и т.п. Среди пострадавших преобладают мужчины 40-60 лет, и на этот факт следует обратить внимание: подобно тому, как тонут опытные пловцы или разбиваются водители с большим стажем, отнюдь не новички лишаются пальцев, кистей или более крупных сегментов. К тяжелой травматизации приводит несколько факторов: снижение концентрации внимания в ходе долгой монотонной работы с потенциально опасным механизмом, электро- или бензоинструментом; переоценка собственного опыта и скорости реакции; прямые нарушения техники безопасности (в первую очередь, работа с заведомо неисправными механизмами, под действием алкоголя или в отсутствие защитных приспособлений); попытки внесения модификаций, не предусмотренных конструкцией инструмента (вспоминается, к примеру, случай, когда сильный здоровый мужчина лишился обеих ступней из-за того, что установил на кусторезную электрокосу диск от циркулярной пилы, причем большего диаметра, чем допускалось техническим паспортом). Но главная причина видится в нелепой надежде на то, что «уж со мной-то точно ничего не случится», «один раз можно, если осторожно», «раньше и не такое делал»…
Именно пальцы при травмах ампутируются чаще всего, затем следует кисть, предплечья, ступни и более крупные сегменты рук или ног. В отношении всего перечисленного, повторим, можно найти самые подробные статистические выкладки, однако гораздо важнее помнить другое: в развитых странах эта статистика не просто устойчива (т.е. не обнаруживает тенденции к снижению), но по ряду пунктов возрастает. Наша техника становится все более разнообразной, умной (в том числе и в плане всевозможных встроенных «защит»), мощной и эффективной, но по-прежнему она не прощает никакой небрежности.
Симптоматика
Характер ампутации имеет куда большее значение для врача, чем для пострадавшего или оказывающего доврачебную помощь, однако все же отметим ключевые моменты.
Различают полную и неполную ампутации; во втором случае отторгнутый сегмент сохраняет ту или иную анатомическую связь с конечностью (кожа, сухожилия и т.п.). Как показано ниже, логика оказания помощи от этого практически не меняется. Очевидно, что резаная рана, нанесенная тонким вращающимся диском, отличается от размозжения при падении груза или при затягивании в движущиеся части механизмов, а отрыв растяжением – от рельсовой раны.
В большинстве случаев из-за быстрого тромбирования не наблюдается такого стойкого и обильного кровотечения, как, например, при локальной резаной ране артерии, однако кровопотеря может быть достаточно большой, чтобы развился жизнеугрожающий травматический шок. Под этим понятием подразумевается резкое глубокое угнетение сердечной и высшей нервной деятельности под действием трех шоковых факторов: очень интенсивная боль, психическое потрясение и, – наиболее опасный фактор, – утрата больших объемов крови в течение короткого времени, что приводит к «провалу» артериального давления и гиповолемическому шоку (критический дефицит циркулирующей крови, к которому сердечнососудистая система не успевает адаптироваться).
Все последующие риски и опасности (а они ничуть не менее серьезны, чем непосредственные) связаны с вероятным инфицированием раны, некротическими процессами и развитием посттравматических вариантов шока, куда могут вовлекаться почки, легкие, печень; однако к этому моменту обычно проходит от шести часов до суток после получения травмы, т.е. в подавляющем большинстве случаев больного успевают госпитализировать и, таким образом, посттравматическими состояниями занимаются уже врачи в стационарных условиях.
Диагностика
Следует запомнить элементарные критерии, позволяющие оценить тяжесть ситуации в первые же секунды: чем проксимальней место ампутации (т.е. чем ближе к сердцу и внутренним органам), тем ситуация опасней. Двусторонняя ампутация, естественно, опасней односторонней. Политравма значительно опасней изолированной ампутации. Сильно загрязненная, обожженная и/или размозженная на большом участке культя опасней и значительно хуже в прогностическом (реплантационном) плане, чем «аккуратное», как бритвой, отсечение пальцев или кисти болгаркой; однако во втором случае может наблюдаться более сильное кровотечение.
Прекоматозное состояние (сопор, ступор) – опаснее, чем паника с истошными криками, попытками куда-то бежать и т.п.
Доврачебная помощь
И в заключение самое главное – правила оказания доврачебной помощи (а в некоторых случаях и самопомощи) при травматической ампутации.
Общая последовательность действий: оценка происходящего – остановка кровотечения – иммобилизация – вызов «Скорой» – сохранение ампутата (отторгнутого сегмента).
Прежде всего, необходима адекватная оценка ситуации. Независимо от наличия признаков начальной или глубокой фазы травматического шока, первоочередной задачей является обеспечение неподвижности больного и остановка кровотечения из культи. Культя должна находиться в возвышенной позиции относительно сердца. Если травма произошла в холодное время года вдали от помещений – крайне важно избежать переохлаждения. При тяжелой политравме придать пострадавшему т.н. противошоковую позу: уложить на спину и поднять ноги на 20-30 см выше головы (если ампутированы именно нижние конечности, особенно обе, сделать это будет необходимо в любом случае, приподняв культи).
Место отрыва НЕ обрабатывать!
Нужна давящая повязка. Перевязочный материал, который непосредственно контактирует с раной, должен быть максимально чистым (в идеале, конечно, стерильным). Последующие слои – из того, что под рукой; если нет ничего – делаем полосы из собственной одежды (рубашка, футболка и т.п.). Если в поле быстрой досягаемости имеются чистые женские гигиенические прокладки или памперсы – пускаем в ход в первую очередь, они отлично поглощают кровь. Если повязка быстро пропитывается кровью, менять ее не следует – продолжаем бинтовать поверх
Важно: весь перевязочный материал желательно сохранить и показать медработникам – это позволит сразу же оценить объем кровопотери.
Очень важно: в отличие от первой помощи при повреждениях вен и артерий, когда сильное кровотечение можно остановить только наложением жгута, при травматической ампутации жгут применяется лишь в крайнем случае – если, несмотря на повязку, продолжается обильная кровопотеря. Напомним, что жгут предназначен для механического перекрытия просвета кровоточащего сосуда и выключения этого сосуда из кровообращения. Соответственно, жгут должен быть достаточно тугим; накладывается примерно на 5 см выше места отрыва. Между жгутом и кожей обязательно должна быть одежда или плотная прокладка из ткани. При правильном, т.е. оптимально-тугом наложении жгута пострадавший испытывает боль, но ниже жгута кровь останавливается. Вместо стандартного эластичного жгута можно использовать повязку с закруткой, резиновую трубку достаточной длины и прочности, галстук, ремень, но ни в коем случае НЕЛЬЗЯ применять электропровод или проволоку. Кровь должна остановиться под первым же туром (оборотом, витком жгута), остальные используются для фиксации.
Критически важно! При травматической ампутации, если все-таки пришлось применить жгут, его НЕЛЬЗЯ ни ослаблять, ни снимать самостоятельно даже по прошествии критического времени (один час зимой и до двух летом). Время наложения жгута фиксируется и записывается обязательно; обычно рекомендуют вставить кусок бумаги под жгут, но на практике сгодится что угодно – например, написать можно маркером на неповрежденной коже рядом со жгутом, на лбу пострадавшего и т.п., лишь бы это место было на виду. Полагаться на собственную память слишком рискованно и недопустимо: в подобной ситуации можно внимательно взглянуть на часы – и забыть об этом через секунду, а то и вообще не воспринять сознанием положение стрелок.
Теперь об ампутате, – утраченном сегменте. «Поместить в холод» означает завернуть отторгнутую часть в чистый целлофановый пакет, плотно завязать его и полностью погрузить в другой пакет, заполненный водой и, в идеале, кусочками льда. В некоторых источниках настоятельно рекомендуется прибегать даже не к двойной, а к тройной термоизоляции. Если нет достаточно количества пакетов – ищите посуду разного диаметра. Чем-либо промывать, класть в холодильник и вообще класть куда бы то ни было ампутат нельзя, – его транспортируют только в подвешенном состоянии.
Критически важно! Для случаев частичной ампутации справедливо все вышесказанное (включая сохранение в холоде) плюс еще один нюанс: не пытаясь каким-то образом обрабатывать или воздействовать на сохранную связь, необходимо обеспечить НЕПОДВИЖНОСТЬ обоих сегментов друг относительно друга, использовав любую подходящую шину (аккуратно, но плотно прибинтовать выше и ниже отрыва).
Давать анальгетики или сердечные препараты пострадавшему можно и нужно; алкоголь – смертельно опасно.
О важности немедленного вызова «Скорой» или доставки больного в медучреждение говорить подробно, по-видимому, нет нужды. В первую же секунду, как только позволит ситуация (наложена повязка, остановлено кровотечение, больной неподвижен) необходимо звонить или, – опять же, все зависит от места события, – позаботиться о транспорте. Однако здесь также есть один существенный нюанс.
Важно как можно быстрее доставить пострадавшего в ЛЮБУЮ больницу, и это действительно так, – особенно в наиболее тяжелых случаях, когда речь идет не реплантации, а о сохранении жизни. Но в отношении прочих, менее тяжелых случаев (когда все сделано правильно и реплантация теоретически возможна) многие специалисты поднимают вопрос о том, что этап амбулаторного оказания помощи является, по большому счету, лишним, а иногда и осложняющим – поскольку в перспективах микрохирургической операции важна буквально каждая минута, и ситуацией с самого начала должны заниматься профильные специалисты (это касается и диагностики, и обработки, и подготовки к операции). Поэтому при всех обстоятельствах, где время доставки в то или иное медучреждение различается незначительно, следует стремиться сразу транспортировать пострадавшего в крупную областную больницу, институт неотложной помощи, НИИ хирургической направленности и т.п. – словом, в тот медицинский центр, где заведомо есть оснащенная микрохирургическая операционная и хирурги соответствующей квалификации. Существуют четко прописанные критерии того, в каких случаях реплантация показана, а в каких нет, и решает это врач; однако алгоритм действия лица, которое оказывает доврачебную помощь, остается одним и тем же, – соответственно, мы на этих критериях здесь не останавливаемся.
И еще один немаловажный вопрос: а что делать, если недоступен ни лед, ни снег, ни даже холодная вода, ни транспорт, ни…
Сохранять самообладание (даже если это дается очень трудно) и проявлять максимальную изобретательность. Самое страшное уже произошло, остается только действовать, а панику можно отложить до более удобной (и безопасной) для этого обстановки. Запас времени есть почти всегда. При охлаждении утраченного сегмента до температуры около или ниже четырех градусов этот запас достигает 16-20 часов и более, – если речь идет о кистях или пальцах, поскольку при утрате более крупных частей ресурс жизнеспособности тканей сокращается. В случае сохранения при комнатной температуре запас времени меньше примерно на 30%. Так или иначе, несколько часов в запасе есть точно, и за это время можно успеть очень многое: оказать первую помощь и предотвратить развитие шока, вызвать «Скорую», добежать до ближайшего населенного пункта, если травма получена в отдалении, и т.п. Максимально следуя всем изложенным выше принципам, важно использовать доступные средства и шансы, которые совершенно не обязательно окажутся такими, как описано здесь.
Однако наилучшее спасение в критической ситуации – это хотя бы начальное знакомство с практикой оказания доврачебной помощи при инфарктах, инсультах, кровотечениях, ампутациях и других поражениях. Сегодня можно найти и специальные курсы, и, – хотя бы, – подробные, пошаговые инструкции в интернете: как наложить жгут, как проводится сердечно-легочная реанимация и т.д. В конце концов, не стесняйтесь попрактиктоваться друг на друге с ближайшими родственниками или приятелями. Пусть даже такого рода идея вызовет поначалу смех и подтрунивание, – это пережить можно; пусть такие знания и навыки не пригодятся никогда, – это неизмеримо лучше, чем однажды растеряться и не сделать того, что могло бы спасти жизнь.
Ампутировали указательный палец что делать
Оценка понижения функции кисти производится у каждого больного индивидуально, после возвращения его на работу. Иногда очень небольшие повреждения кисти могут привести к продолжительной потере трудоспособности. При ретроспективном изучении 100 случаев повреждений кисти, приведших к необратимым нарушениям функции, я пришел к выводу, что число таких повреждений, при которых с самого начала было очевидно возникновение необратимых нарушений функции, составило всего 8—10%.
В 90—92% случаев повреждения были настолько незначительными, что врачи, производящие первичную обработку, не думали о серьезных последствиях и не предупреждали об этом больного. Потеря всей кисти оценивается различными страховыми обществами как понижение трудоспособности на 50—60%. После небольших повреждений кисти и пальцев, излечивающихся без функциональных нарушений, пенсия по инвалидности не выплачивается.
При наличии более значительной потери трудоспособности, при определении пенсии по инвалидности руководствуются различными таблицами, так, например, известной таблицей Линигера. Однако оценка трудоспособности больного непосредственно после окончания лечения не может быть окончательной. Его состояние позже может измениться.
При определении трудоспособности следует принимать во внимание все факторы, которые могут иметь значение с точки зрения работы: чувствительные рубцы, понижение способности захвата и опоры, наличие невром, синдрома Зудека. Если можно предполагать, что позже в состоянии больного могут наступить изменения, то следует определять временную пенсию по инвалидности.
В ЕС размер окончательной пенсии по инвалидности, наступившей вследствие несчастного случая, при снижении трудоспособности на 16—25% (1 группа) составляет 8%, при снижении трудоспособности на 26—35% (2 группа) — 10%, при снижении трудоспособности на 36—49% (3 группа) — 15%, а при снижении трудоспособности на 50—66%, (4 группа) — 30% от заработной платы.
Оценка потери различных отделов кисти: отсутствие концевой фаланги большого пальца (а),
ногтевой и основной фаланг (б),
полутора дистальных фаланг (в),
большого пальца и пястной кости (г),
указательного пальца (д),
безымянного пальца (е),
среднего пальца (ж) и мизинца (з)
При повреждении кисти и пальцев желательно через каждые три месяца производить контрольное обследование больного. После улучшения состояния кисти временная пенсия может быть снижена.
Неподвижность отдельных пальцев кисти, особенно в разогнутом положении, сильно мешает при работе. Многие больные через некоторое время просят ампутировать неподвижный палец. Поэтому неподвижный палец в положении разгибания следует рассматривать как потерянный.
Оценка функции кисти после травмы, операции для определения группы инвалидности
Наиболее важной функцией кисти является способность захвата всей кистью и кончиками пальцев. Потеря этой способности равноценна потере всей кисти (40—66,5%). В тех случаях, когда сила захвата сохранена, но кончики пальцев не могут прикасаться к ладони, потеря трудоспособности фактически является незначительной, особенно если речь идет о чернорабочих, которым достаточно иметь только силу захвата.
Оценка потери кисти при отсутствии большого и указательного пальцев (и) всех пальцев кроме мизинца (й),
большого указательного и среднего пальцев (к),
всех пяти пальцев (л),
большого и среднего пальцев (м),
большого пальца и мизинца (н),
большого и безымянного пальцев (о) и, наконец, указательного и среднего пальцев (п)
Потеря разгибательной способности особенно мешает музыкантам и людям тонкого ручного труда. Пострадавшие очень долго жалуются на уменьшение силы кисти. При определении временной пенсии эти жалобы следует учитывать.
Однако если неподвижный большой палец находится в положении сгибания и приведен к ладони, то он значительно нарушает функцию всей кисти. При потере большого пальца у молодых следует ставить вопрос о замещении его путем пластических операций.
Оценка потери кисти при отсутствии 2-4 пальцев (р),
указательного и безымянного пальцев (с),
всех четырех пальцев, за исключением большого (т),
указательного пальца и мизинца (у),
среднего и безымянного пальцев (ф),
среднего пальца и мизинца (х),
3-5 пальцев (ц),
безымянного пальца и мизинца (ч)
Указательный палец имеет менее важное значение, чем большой палец, однако у людей тонкого ручного труда он обладает более важной функцией, чем остальные длинные пальцы. У людей тяжелого физического труда потеря его, если потеряна и головка пястной кости, означает потерю трудоспособности на 10%, а у людей тонкого ручного труда — на 10—15%.
При неподвижности указательного пальца в положении разгибания окончательная пенсия составляет 10%. Неподвижность концевой фаланги в положении разгибания или сгибания не дает основания для выплаты пенсии.
Потеря среднего пальца после приспособления больного к этому состоянию не причиняет больших расстройств функции. Однако при одновременной потере пальца и головки III пястной кости выплачивается постоянная пенсия в размере 10—25%, так как при этом значительно снижена сила захвата. Также оценивается и неподвижность среднего пальца, которая приводит к ограничению функции кисти. Это же относится и к безымянному пальцу, потеря которого нарушает функцию мизинца.
Потеря мизинца, как правило, не снижает трудоспособности, но все же у рабочих физического труда, ввиду снижения силы захвата, трудоспособность может снижаться на 10%.
При потере различных отделов кисти необходимо определить, в какой степени осуществляется захват оставшимся отделом кисти. При потере всех длинных пальцев и сохранении подвижного большого пальца трудоспособность снижается в меньшей степени (35—40%), чем при сохранении мизинца (40—45%), так как большой палец осуществляет захват, в то время как мизинец не может быть удовлетворительно противопоставлен.
Сохранение подвижного безымянного пальца и мизинца дает возможность для захвата нетяжелых предметов даже при отсутствии всех остальных пальцев (33— 40%). Руководствоваться указанными цифрами можно только в случае, если остальные пальцы действительно отсутствуют и рубцы культей нечувствительны. В тех случаях, когда деформированные или неподвижные культи сгибаются к ладони, функция кисти страдает еще больше, что означает более значительное снижение трудоспособности. Удаление таких культей улучшает функцию.
Потеря всех пальцев снижает трудоспособность на 50—60%. В таких случаях всегда нужно ставить вопрос о замещении большого пальца.
Потеря правой кисти у правшей соответствует снижению трудоспособности на 60—66,5%. Это относится и к потере предплечья. Потеря верхней конечности выше локтя соответствует 75%, а экзартикуляция плечевого сустава — 75—80%-ному снижению трудоспособности. Указанные величины по отношению к левой конечности на 10% ниже. Они действительны только при наличии безболезненных культей, покрытых неизмененной кожей. Оценка потери отдельных частей верхней конечности наглядно показана на рис. 473—476. В основу приведенных схем положены данные Бюркле, де ла Камп.
Оценка потери верхней конечности: при отсутствии кисти (а),
при отсутствии конечности до середины предплечья (б),
до границы верхней и средней трети предплечья (в),
до локтя (г),
до границы нижней и средней трети плеча (д),
до середины плеча (е) и при отсутствии всей верхней конечности (ж)
Редактор: Искандер Милевски. Дата обновления публикации: 18.3.2021