блинчики со сгущенкой фанфик импровизация

Фанфик по фэндому импровизация: Моя странная зависимость 18+

«Бывают разные зависимости… Бывает зависимость от каких-то вредных привычек, бывает от человека… Я хочу, чтобы вы максимально оградили себя от этого».

Антону херово от этих слов. Он закусывает нижнюю губу и по привычке поправляет свою чёлку, которая упала на лоб и мешает смотреть на объект своего обожания. Столько вопросов и столько нерешенных дел, в голове Шастуна все путается. Как там пелось? Все переплетено. Так вот у парня сейчас там оголенные провода, которые запутались и если обрезать не тот, голова взорвется, вспыхнет и Антон погаснет.

Антоше двадцать восемь, когда он понимает, что залипает на друга, который старше его почти на десять лет и черт подери, идеальный. Идеальный, красивый и необычный человек.

Арсений понимает Антона как никто другой и от этого где-то в груди щемит. По больному щемит, потому что у него семья. Жена и дочь, которые каждый раз ждут его в Омске и единожды Шастун стал свидетелем разговора Поповского и его семьи.

Но с этим ничего не сделаешь. Арсений не его, никогда не будет и смысла бегать за ним просто нет. Антон же не тринадцатилетняя девочка, чтобы лелеять надежды. Ведь так? Надо снять розовые очки и понять.

Попов не его. Больно? Да. Хочется его? Безумно. Зарыться в эти темные длинные волосы пальцами, перебирать пряди и слышать недовольное шипение, о том, что они путаются в многочисленных кольцах.

Сейчас Антону почти тридцать. Ему все так же хочется Попова. Эротические сны покоя не дают, он все представляет как тот берет его где только можно. Вплоть от его собственного стола в доме до гримерки где-то в каком-то городе, в туре. Хотя последнее, что-то невообразимое, но мечтать никто не запрещает.

Он только мечтает. Только и делает, что думает и мечтает. «А что если бы мы были вместе?» и в следующую секунду к нему Ира подходит, со спины обнимает, обвивает его тонкими руками и целует куда-то в шею. Сердце бешено стучит и девушка думает, что вот так Антон выражает свою любовь, но… Это не так.

Ирина хорошая. Она не заслужила такой лжи со стороны парня и тот начинает намекать ей, мол. Не надо, я не тот кто тебе нужён, но девушка или слепая или наивная. Не видит, не слышит, не понимает. Тогда Антон чуть ли не с ума сходит и доводит девушку, что та аж на крик срывается.

— Это не тот Антон, которого я полюбила, — кричит Кузнецова и отводит взгляд от парня и тише добавляет. — Это он да? Это все Арсений? Ты его любишь?

А Шастун молчит, понимает. Не сможет соврать, чтобы девушка осталась, не сможет сказать ей «люблю», как делал это года два назад. Как дышал ей, как целовал и правда любил. Так искренне, так по-детски, так… Необычно.

Сейчас он зависим. От голубых омутов, от заразительного смеха и он ловит каждый вздох, каждый взгляд.

Антон сухо извиняется и девушка уходит. Не появляется около недели, а потом возвращается в квартиру. Все комнаты пропахли одиночеством и болью. Будто все что было здесь некоторое время назад, исчезло и как будто не собиралось возвращаться.

Ирина находит своего бывшего на кухне. Вокруг бутылки пива стоят, коньяк и водка. Последнее медленно поглощается хозяином квартиры. Внутри что-то сжимается. Хочется прижать этого парня к себе, погладить как кота, чтобы не видеть ту боль в зелёных глазах.

Антон влип и по полной.

Импровизатор медленно переводит свой затуманенный взгляд на девушку, а она на месте застывает. Столько эмоций она не видела. Причём там только боль. Она плещется в этих глазах и кажется останется там навсегда.

А потом отрубается, чуть ли не падает на паркет. Вот эта туша сто девяносто семи сантиметровая, чуть ли не навернулась и девушка, хрупкая такая, кое как, перетащив того на диван, который находился там же.

Кузнецова понимает, она не хочет находится здесь и укрывает Шастуна пледом, собирает самое необходимое и уходит, хлопнув дверью.

Ей больно, так же как и неспокойно спящему Антону.

Стук в дверь, заставляет открыть глаза и башка болеть начинает, он чуть ли не воет от звуков и орет на всю квартиру, лишь бы это дерьмо прекратилось.

— Привет, я… — мужчина глаза поднимает и видит внешний вид своего коллеги, удивлённо таращится на него. — Тох, что с тобой? — старший отодвигает длинное тело и проходит вглубь квартиры.

Арс доходит до кухни и видит, сколько там стоит бутылок, понимает. Парень влип и конечно же не расскажет из-за чего и почему.

Стал таким же как ты.

— Забей, я так понимаю тебе жить у Сереги наскучило и ты решил перебраться ко мне? — кряхтит парень и перебирая ногами добирается до дивана, падает на него, уткнувшись лицом в подушку.

— Вообще я… — Попов даже фразу договорить не успевает, как слышит храп со стороны младшего. Тот лишь улыбается, накрывает Шастуна и понимает, что убираться придётся ему.

С того момента проходит около месяца. Скоро тур и им надо как-то налаживать контакт. Потому что Попов не понимает, что происходит с Шастуном. Он стал его сторониться, избегать взглядов и самое странное, что они перестали оставаться один на один.

Неужели Антон его боится? Но почему?

Столько вопросов и так мало ответов. Арсений даже не знает к кому обратиться. Пытался поговорить с Димой, но тот лишь плечами пожал, сказал что попытается поговорить с ним, но все тщетно.

Теперь Арс понимает, что не может без зелёных глаз, заразительного смеха, его мимики (и как только Антон может так лицо кривить?) и глупых шуток. Ему даже на секунду показалось, что…влюблён?

Нет, какие-то глупости. Я и Шаст? Мы же друзья, коллеги. Не более.

Но с каждым Новым днём Попов понимал, слишком долго держал все в себе, слишком долго прятал свои чувства. Боялся? Может быть.

А Антон? Ну что Антон? Кидал редкие взгляды, плакал по ночам в подушку и умирал от того, насколько хочет коснуться. Не может больше терпеть эту боль и решил отпустить. Только херово это получается.

Каждая гребенная секунда. Арсений думает об Антоне, а Антон об Арсение. И так по кругу. Это как прыжок с парашютом, вроде страшно, но хочется. Хочется нырнуть в этот омут, окунуться и не вылезать. Прочувствовать каждой клеточкой тела прикосновения, касаться губами, шептать о любви оставить засос на шее, намекая. Он — мой.

Арсению же, хочется разобраться и понять, что творится у его некогда близкого друга. Почему, тогда месяц назад, Антон был полуживой с тусклыми глазами и полного стол, выпитого алкоголя. Почему он его избегает? Что он сделал не так?

Жаль, что это всего лишь мечты

Жаль, что найти ответы на вопросы так и не получается.
Примечания:
Окей окей. Я просто хочу чтобы была «реальность». Хыхы, посмотрим шо дальше будет:)
ПБ включена. Поправляйте если что.

В этот раз, город отличился. Слишком шумно было в зале, а значит Импровизация прошла на ура. Зал — самое важный отклик, если шумно, то все идёт как по маслу. Сейчас ребята бегают по гримерке, собирая вещи. Кроме Серёжи, он как всегда ест что-то, а Дима опять стебет его.

Окс оповещает ребят, что пора бы выдвигаться в другой город и Дима с Серёжей наперегонки покидают гримерку и в ней остаётся только Шастун и Попов.

А Антон даже не замечает этого, листает с фейковой страницы ленту Твитера и удивляется насколько люди бывают внимательными. Замечают все. Каждое касание, каждый взгляд и иногда Шастуну кажется, что он с ума сходит.

— Шаст, — доносится где-то над ухом и последний на месте подпрыгивает от неожиданности. — Что с тобой…

— Ничего, — обрубает его мысли парень и ставит телефон на блокировку, убеждается, что не забыл ничего и хочет было направится за ребятами, но Арсений не намерен гадать, что же происходит с его другом и ставит преграду в виде руки, не давая покинуть просторное помещение.

— Шаст, я не экстрасенс, я переживаю вообще-то. Когда я последний раз тебя видел, все же хорошо было. Что случилось?

— Да даже если и случилось. Я не хочу разговаривать об этом, разве не понятно? — светловолосый глаза закатывает, когда видит недовольную гримасу Попова и добавляет. — Арс, забей. Справлюсь сам как-нибудь, как обычно и бывает.

— Но… — начинает мужчина, но Антон опять недослушивает его и воспользовавшись тем, что тот в замешательстве, убирает руку с прохода и под крик Оксаны, уходит из здания.

Когда машины готовы и слышится гул по ту сторону дверей, парни понимают. Их ждут и хотят отблагодарить. Парень маску чёрную нацепляет на половину лица, чтобы никто не увидел его боль, чтобы никто не трогал. Чтобы больше не чувствовать ничего к Арсению. Жаль, что это невозможно.

— Ребят, машины уже готовы. Скоро выходить будем, а вы, — он тыкает пальцем сначала в Арса, потом в Антона. — Садитесь в одну машину, — получив злой взгляд от высокого и непонимающий от красивого, он поясняет. — Пусть шипперы порадуются.

— Все ребят, выходим, — кричит Окс и открывает дверь, чтобы выпустить парней из «заточения».

За ней, как за мамочкой наседкой выходят все импровизаторы. Гул поднимается на всю улицу и парни, кто-то пятюни отбивает и снимает на телефон. Только Антон, поднимает руку вверх, машет и говорит «спасибо большое». Устал, а ещё и с Поповским в одной машине ехать. Сдохнуть и не встать. Лезть же начнёт, расспрашивать и в этом весь питерский граф. Аполлон епта.

Темные и недавно подстриженные волосы, голубые глаза и идеальные черты лица. Он весь идеален. Раздражает. Только характер немного выебистый. Арсений — азартный и не любящий, когда того тупым выставляют. Это по громкому вопросу понять можно.

Шастун, сам испугался. Когда тот в него сначала в импровизации «Без чувств» подносом кинул от нервов и когда начал Позова материть. Ой, сколько шуму поднялось. То и дело комментарии по типу, «какой он душный». Да, Арс бывает занудой, да бывает немного вспыльчив, но он же тоже человек… Этого Антон точно никогда не поймёт, того, что люди осуждают человека, за то какой есть на самом деле.

Арс- воплощение эстетики и грамотного сокрытия нужной информации. Он своеобразный. Только недавно, Шаст понял, что когда ты любишь человека, он автоматически становится идеальным несмотря на его недостатки, а они есть у всех. Абсолютно, но это ведь нормально? Скорее всего.

За время своих рассуждений, Антон успевает и историю выложить и твиттер глянуть и случайно открыть страницу «Книги фанфиков», выпучить глаза от неожиданности и быстро закрыть страницу, пока сосед не увидел.

А Арсений бы и не увидел, потому что мирно посапывал и сам того не заметил, положил голову на плечо парня. Шастун дернулся от такого жеста и взглянув на актёра, понял что не разбудил его. Поджав губы и осмелев в каком-то плане, Антон положил свою голову на его и закрыл глаза, наслаждаясь запахом волос и не заметил, как сон поглотил и его самого.

Что ж вы делаете со мной, Арсений Сергеевич.

Арсению тридцать три, когда мечты начинают сбываться. Когда спустя два года их пилот одобрили и решили выпускать новое шоу. Столько ажиотажа и большая база полковников шоу, что было решено проводить концерты, где будет взаимодействие со зрителем, а ведь об этом только мечтать можно было.

Потом начались фанфики и рисунки. Куча отметок и каждый раз жена дома скандалы закатывала, мол «Опять со своим Антоном сидел, да?», на что Попов только тихо вздыхал и мысленно молился за себя и свои нервы, потому что их уже не осталось.

— Ален, что ты несёшь. Какие отношения? Совсем свихнулась? — с этими словами мужчина покинул квартиру, набирая друга Серёжу, чтобы пожаловаться, что его все достало.

Так шли годы и он не выдержал. Не выдержал постоянного контроля и ограничений в дружбе, конечно брак рушить не хотелось, ведь у них дочь есть. Его доченька, которую он любит настолько, что готов отдать все, что у него есть, лишь бы та счастлива была.

— Папочка, мамочка, хватит ссорится, — говорит маленькая девочка и дергает первого за штанину. — Пожалуйста, — чуть ли не плача просит малышка обнимая отца за ногу, а тот гладит по голове, берет на руки и обнимает так крепко, до хруста косточек, но ослабив хватку, обращается к жене.

— Хватит, Ален. Ты видишь до чего ребёнка довела, — она слово хочет вставить, но тот указательный палец вверх поднимает, чтобы не перебивала. — Я понимаю, что шоу занимает много времени и что я чаще в Москве нахожусь, но ревности твоей я не понимаю.

— Доченька, а ты можешь сходить поиграть? — говорит ее мама и вынимая из рук супруга, ставит ту на пол.

— А вы не будете ругаться? — тихо спрашивает она и вытирает ладошками подступающие слёзы, получив короткое «не будем», она убегает в свою комнату и как только от дочери след простыл, продолжает. — Так больше не может продолжаться Арсений, ты же это понимаешь? Я хочу любви, а от тебя я не вижу её.

— Думаешь, что разойтись будет проще? А ты о Кьяре подумала? Она же любит меня, так же как и тебя…

— Даже больше чем меня, — хмыкает жена и ее взгляд бегает по интерьеру кухни. — Пойми, я…

— Нашла кого-то? — догадывается мужчина, а Алена только глаза отводит. — Надеюсь ты мне не изменила с ним?

— Я не такая, как ты думаешь.

— Я тоже думаю, что нам лучше разойтись, — все же выносит свой вердикт Попов и быстро удаляется с кухни в комнату к дочери.

Это оказался переломным моментом в жизни Арсения. Уже выходя из квартиры, он набирал Антона, потому что знал. Тот всегда выслушает и поймёт.

— Алло, — доносится с той стороны, но будто бы опомнившись, актёр быстро бросает трубку и чаще дышит.

Нет, нет, нет. Почему именно ему? Почему не Серёже? Почему Шастуну? Это же бред, нет.

Вновь раздаётся рингтон айфона и увидев абонента, Попов сбрасывает и пишет, что перепутал контакты, получает в ответ «ага, поверил» и на этом их диалог закончился.

Арсения раздражает. Арсению не нравится, каждый раз заходить в свой Инстаграм и видеть отметки, видео и фан-арты, ему это не нравится? Нравится Определённо не нравится. Как-то раз даже заходил и читал фанфики, не может признать себе, что у него кхм… Нет. Бред какой-то.

Антон всего лишь друг, Антон всего лишь коллега (с которым они спят по любви), а Арсению никак не забыть его зелёные глаза, улыбку и такой заразительный смех.

— Арс, — зовёт его Матвиенко и внимательно изучает лицо друга, после звонка. — С кем болтал?

— Он тебе нравится? — вдруг задаёт вопрос ему друг и у Арсения брови верх летят от удивления.

— Ты чего такое удумал, а косичка? Сейчас лишишься ее, друг мой родной.

Источник

Блинчики со сгущенкой фанфик импровизация

Что может быть легче, чем обчистить замок, который никто не охраняет? Даже его хозяйка, принцесса Твайлайт Спаркл, болтается неизвестно где. Но, как и всегда, всё почему-то пошло не так…

Заколебавшийся Брони и Нежданная Попаданка

Однажды, давным-давно. Кажется в прошлый четверг. Жил да был один в край заколебавшийся брони. Если еще несколько месяцев назад его распирало от дружбомагии и веры в людей, но в последние дни он мечтал лишь быстрее попасть домой, промотать в замониторье время до вечера, а после сна опять идти на работу. От заката, до рассвета, от зарплаты до зарплаты. Он уже спокойно как слон реагировал на все новое в своей жизни, с безразличием проглядывал новые серии любимого сериала. Пока однажды, придя домой не обнаружил в своей кровати лошадь. Да не простую – а цветастую, с рогом и с разумом в глазах, сиреневую лошадь, которая сжимала его плюшевую поньку. Увидела лошадь человека, и молвит ему человеческим голосом, но диалектом заморским который в рамках необходимости и нежелания изгаляться Русским записан: «Привет? Где я, и почему у вас есть плюшевая. Твайлайт?» Хотя скорее всего все началось не совсем так. Было больше драмы, больше страсти, больше крови! Впрочем сами увидите.

Избранные

Когда фанатизм доходит до безумия, грани дозволенного стираются, а прописные истины просто-напросто исчезают.

Да, это было неловко

Самая обычная история. Несколько пони собираются вместе, пьют и им приходят в голову очень странные вещи. Они пытаются реализовать их на практике и все пони счастливы. Обычно. Но иногда что-то идёт не так. И тут на сцену выхожу я, Сестра Рэдхарт…

Мифология каланнов и ланчи

Стилизация под фрагмент эквестрийского сборника мифологии и фольклора, написанная на Конкурс мифов и легенд древней Эквестрии. Основой послужили реальные предания обитающих на территории Индии и Мьянмы народов тибето-бирманской языковой семьи (чинов и качинов), и — отчасти — некоторых других народов Юго-Восточной Азии. Не все, но значительная часть омонимов и топонимов основана на реальных корнях качинского языка (в некоторых случаях использованы бирманские корни); однако автор ни в коем случае не претендует на то, что эти имена и названия образованы корректно с точки зрения исходного языка, и считает, что они уместны только в рамках «вторичного мира».

Тепло семейного счастья

Этот короткий рассказ о пони, который обрел счастье, не смотря на трудности в жизни.

Колыбельная

Небольшая зарисовка о закате в один из дней на границе лета и осени.

Ходя по небесам

Сказанное мимоходом

Золотое солнышко

Блинчики со сгущенкой

Ранее я выкладывал этот отрывок, как самостоятельное произведение. В итоге я решил его перенести в состав данного фанфика, чтобы соблюсти рамки одной общей вселенной.

Эквестрийские холода никогда не были особо сильной темой для дискуссий и жалоб. Независимо от расположения региона: на севере или на юге, зимы всегда было довольно теплыми, и переносили их очень даже хорошо. Порой хватало лишь обмотанного вокруг шеи шарфа или же шапочки с помпоном. Но, если честно, в большинстве случаев даже такие простые атрибуты носили исключительно, чтобы придать времени года немного символичный характер. Шерстка всех пони была очень густой и плотной, что очень помогало в такую погоду, которая, впрочем, даже зимой не была такой яростной, как в других, не столь радужных регионах на границе. Поэтому и обходились все по-простому: шарф, шапочка и в некоторых случая даже удобные накопытники из искусственной шерсти.

Впрочем, так думали ровно до тех пор, пока в Кантерлоте не началась самая настоящая метель. Погодные Бригады по приказу Принцессы Твайлайт к наступлению Дня Согревающего Очага должны были перегнать облака таким образом, чтобы накануне и несколько дней после веселья небо над Кантерлотом было кристально чистым. Но работа с небосводом имела огромное количество «подводных камней» в виде естественной траектории полета облаков. И, чтобы все они прошли естественный цикл полета, всегда необходимо было за счет воздушных потоков передвигать их по четко спланированной траектории, прежде чем они полетят дальше. Поэтому, чтобы к праздникам небо над Кантерлотом было кристально чистым, необходимо было передвинуть облака ближе к столице таким образом, чтобы снежные осадки выпали раньше срока и в следующий раз вернулись уже после праздников, которые закончатся только к концу следующей недели.

К несчастью жителей столицы об этом предупредили слишком поздно. Сильная метель, которая теперь должна была пройти только через несколько дней, застала врасплох буквально всех. Забавная картина, когда один жеребец пытается угнаться за своей шапочкой, которую снесло ветром; как кобылки, спеша домой или в какое-нибудь заведение, чтобы укрыться от метели, подскальзываются прямо на дороге и со смехом падают в неубранный сугроб; или как сам дворник, будто пытаясь обогнать ветер, машет лопатой то влево, то направо, пытаясь расчистить улицу. Но только он уберется в одном месте, как в другом из-за метели образуется здоровенный сугроб, вызывающий хоть и кислую, но довольно забавную мину.

Вся эта картина со стороны была похоже на забавный разрозненный улей. Но были, к счастью, и те, кто в момент начала снегопада были дома и спокойно попивали горячий чай, либо сидели напротив камина, наслаждаясь шумом не стихающей метели и треском углей рядом. Одной из этих персон была кобылка серого окраса с изображением скрипичного ключа на кьютимарке. Будучи деятелем культуры и, если можно так выразиться, утонченной личность, Октавия находила в этой погоде нечто удивительное и романтичное. Скорее это было вызвано тем, что она в этот самый момент сидела на подоконнике напротив окна и, держа двумя копытами чашку, делала маленькие глотки, стараясь не обжечься вкусным горячим шоколадом. А может и вовсе она предвкушала тот самый момент, когда она вместе со своей музыкальной группой через неделю будет выступать на сцене театра имени Вальдера по случаю Дня Согревающего Очага. Все эти мысли, одновременно переплетаясь в ее голове, создавали невообразимое чувство романтики и вдохновения. В какой-то момент она даже глубоко вздохнула, легонько дернувшись всем тельцем, от пробежавших по всей спине мурашек. Но долго этому чувству не суждено было продлиться, ведь секундой позже послышался звук резко распахнувшейся двери, а вслед за этим и очень холодный ветерок, заставивший земную пони быстро прижать свои ушки к своей голове.

Когда же она вскочила с подоконника и пошла обратно в зал, чтобы встретить ожидаемого ею гостя, оказалось, что это была ее подруга Винил, которая вышла из дома где-то час назад и, по всей видимости, оказавшаяся в момент пошедшего снегопада в самом эпицентре.
— Октавия, что б тебя, ну помоги мне! — упершись двумя копытами в дверь с входной стороны, пыталась она ее закрыть, однако та не поддавалась из-за сильного встречного ветра. — Октавия. — мило запищала она.
— Сейчас-сейчас! — подошла земная пони к подруге и, вместе толкнув дверь, те, наконец, закрыли ее, повалившись на пол.

Винил в этот момент больше походила на снеговика, ибо снег был у нее буквально везде: в гриве, в ушах, на спине, на хвосте и даже на носике, который от холода был краснее самого помидора.
— Я эту погодную бригаду… вот прям вот так, и так, и так! — начала Винил стукать копытами, стряхивая с себя снег.
— Я тоже очень удивилась этой погоде. Зато всю следующую неделю будет ясно, — направилась Октавия в ванную, вернувшись с несколькими толстыми полотенцами.
— Ты-то у нас больше всех пострадала. Небось, у тебя самая страшная катастрофа — это остывший горячий шоколад. Подумаешь, на улице сейчас самый настоящий… ай! — пискнула Винил, когда Октавия начала растирать замерзший круп подруги.
— Не дергайся. Смотри, у тебя снег абсолютно везде.
— Ты думаешь это удивительно. Давай, Тави. Тебе придется очень постараться, чтобы хорошенько меня отчистить, — начала Винил озорно дергать своими пышными бедрами.
— Ну тебя, — покраснела Октавия, направившись обратно в зал, перед этим комично накинув полотенце на мордашку подруги.
— Вот об этом я и говорю. Ты только представь, что будет, если такая погода сохранится вплоть до праздников?
— Не волнуйся, ко Дню Согревающего Очага она пройдет. К тому же нам пока есть, чем заняться, — протянула Октавия кружку горячего шоколада.
— Не знаю, как ты, а лично я планирую сидеть дома и есть вкусняшки, — плюхнулась Винил на пуфик прямо напротив камина. — С выступлениями я пока повременю. По крайней мере, пока погода не уляжется.
— Ты ведь только-только из Понивилля. А как погода обстоит там?
— Погода-погодой, — отпила немного Винил, запачкав свой носик. — Дала пару выступлений в Сладкой Вишенке, отморозила свой круп, за то появились новые слушатели.
— Это что за слушатели? — заботливо вытерла Тави носик подруги.
— Какой-то там путешественник издалека. Высокий такой с висюльками по бокам. И ходит он на двух задних копытах.
— Может ты опять перебрала?
— Говорю же тебе. Сейчас весь Понивилль его обсуждает. Удивительно, что ты ничего не слышала.
— У меня сейчас очень много репетиций по случаю выступления ко Дню Согревающего Очага. Мне-то есть, чем заняться, кроме как коверкать музыку в нечто невообразимое, — ухмыльнулась Октавия.
— Ты просто не разбираешься в искусстве, — скрестила копыта Винил. — А меня уже, между прочим, слушают, эти, ино-стра-нцы. Может он специально прибыл, чтобы посетить мое представление.
— Ты это про кого?
— Да я же тебе только что говорила, — взяла она за щечки Октавию. — Этот, как его… вроде… Джеймс зовут. По крайней мере, так мне передали. Лично я с ним не здоровалась, но видела издалека. Он вроде в Академии Дружбы остановился и ходят слухи, что скоро он приедет к нам в Кантерлот.
— Путешественник, говоришь?
— Да, и таких я раньше точно не видела. Вот я и говорю, что на мои представления ходят даже приезжие из других государств, а на ваши классические концерты только Кантерлотские снобы, которые только и могут, что… храпеть прямо на представлении.
— Да ну тебя, — усмехнулась Тави, запульнув подушку прямо в Винил. — Нашу музыку могут понять только настоящие ценители искусства, а не дилетанты.
— Об этом я и говорю, — подложила Винил эту же подушку себе под голову. — Поэтому принеси мне чего-нибудь похрумкать.
— Я вообще-то музыкант, а не…
— Я и говорю. Принеси пока чего-нибудь похрумкать. И поскорее, — сладко улыбнулась единорожка.

С ехидной ухмылкой Октавия встала с насиженного у камина места и пошла на кухню, прокручивая в голове весь прошедший диалог.

Подобные комичные перепалки случались у них довольно часто. Это и спором нельзя было назвать, ведь никто из них не таил друг на друга зла. Наоборот, такие момент все больше и больше скрепляли их тесные взаимоотношения и позволяли разглядеть друг в друге что-то новое и несхожее со своим мировоззрением. Октавия, будучи деятелем классического направления, никак не могла понять тот жанр музыки, который исполняла ее подруга, а Винил в тоже время не могла понять, как все только не засыпают под весь непривычный ей классический ансамбль. И именно эта несхожесть во взглядах делала из двух кобылок самое гармоничное объединение, в котором разные направления и взгляды выливались в бесконечные комичные упреки, веселье и взаимопонимание.

Еще днем, догадываясь, что на вечер что-нибудь придется готовить, Октавия подготовила все необходимые ингредиенты, а именно почти пустая пачка муки, пару яиц, молоко и сахар. Готовкой обычно занималась именно она, но это совсем не обременяло, ведь лучше все приготовить самой, чем дать Винил простор для импровизации. Любое блюдо, будь оно даже самым простым, выходило у единорожки постоянно, то слишком соленым, то слишком сладким. Или же наоборот: если оно должно быть жидким, выходило твердым и наоборот. В целом это был еще один особенный талант белоснежной кобылки, которым та всячески хвасталась, хотя, в общем-то, и нечем было. Этим и объясняется ее постоянная привычка питаться вкусняшками, фастфудом или же едой быстрого приготовления, для которой нужна была лишь кипяченая вода. Благо оно у Винил получалось более менее съедобным.

Что-то про себя напевая, Октавия мелодично орудовала миксером, пока не почувствовала, что кто-то начинает тихонько вынюхивать у ее ушка.
— И чем это так вкусно пахнет? — раздался голос подруги, сопровождавшийся тихими шмыгами. — Я ведь сейчас и тебя съем.
— Винил, имей терпение, — включив плиту, улыбнулась земная пони. — Поужинаем блинчиками, а ты пока… ай, Винил!

В эту секунду земная пони ощутила, как что-то легонько лизнуло ее по кьютимарке и, как оказалось, источником этого ощущения стала ее непоседливая подруга, смотрящая сейчас на нее каким-то раззадоренным взглядом.
— Тави, я совсем на улице замерзла! Бросила полотенце мне на мордочку, так теперь еще и голодом моришь!
— Винил, ну ты же видишь, я уже стою готовлю, — наигранно-жалобным голосом взмолилась Октавия. — Потерпи немного и скоро все будет… — прервалась Октавия, ощутив, как ее подруга начала со скулежом тереться о нее бочком. — Ну что ты делаешь?
— Я замерзла, — прислонилась Винил своей щечкой к щечке земной пони. — Здесь горящая конфорка и ты. Можно я постою рядом?
— У камина теплее, — пытаясь совладать с улыбкой, развернулась Тави к плите, размазывая по сковороде масло. — Если хочешь постоять здесь, может поможешь мне?
— И чем же? — игривым голосом спросила Винил.
— Вот тебе тарелочка. В холодильнике лежит сгущенка. Достань ее и выдави все в нее.
— Будет сделано, — отсалютовала единорожка, направившись к холодильнику.

Следующие секунд десять прошли довольно спокойно. Тави, продолжая напевать, уже выливала на раскаленную сковородку заготовленную молочную смесь, которую теперь оставалось только переворачивать по готовности. Кухня также по мере готовки наполнялась вкусным ароматом, что заставляло носик земной пони забавно дергаться. Но продолжалась эта романтическая прелюдия ровно до того момента, пока со стороны холодильника не начали доноситься странные причмокивающие звуки.

Как оказалось, Винил вместо того, чтобы выдавить содержимое упаковки в тарелку, сама жадно присосалась к горлышку, начиная с удовольствием скулить от той сладости, что сейчас капала ей на язычок.
— Винил, что же ты делаешь?! — тут же подбежала Октавия, выхватив упаковку сгущенки из ее губ. — Это ведь нам на блины.
— Я просила принести мне вкусняшек, а ты меня проигнорировала. Смотри, у меня теперь из-за тебя весь рот липкий. Поможешь? — игриво улыбнулась она, облизнувшись.
— Винил, может ты лучше подождешь в зале, пока я…
— Ну же, Тави, кто обо мне позаботится, как не ты? — с игривым взглядом начала она наклоняться ближе к серой пони.
— Винил, ты замерзла, тебе нужно греться у камина… там тепло, — начала немного чаще дышать Октавия, уже ощущая горячее и сладкое дыхание своей подруги.
— Мне уже тепло… а теперь еще теплее, — лизнула она щечку Октавии.
— Теперь у меня из-за тебя липкая мордочка, — смущенно опустила взгляд земная пони.

В ответ на услышанное, Винил тут же лизнула и ее левую щечку, шерстка на которой тут же немного взлохматилась от сладкой липкости.
— Это тебе за то, что кинула в меня полотенце, — хихикнула Винил.
— Винил… у меня уже блинчики подгорают, — тяжело дыша, ласково погладила она свою подругу по гриве.

Игнорируя ее слова, единорожка очень нежно поцеловала земную пони в шею, из-за чего та тихонько охнула, при этом как бы идя навстречу ее движению губ.
— Это тебе за то, что кинула в меня подушку, — хихикнула Винил ей на ушко, ощущая как та ласково гладит ее копытом по гриве.
— Винил… — тяжелым шепотом сказала Октавия.
— А это… — нежно поцеловала она в губы Октавию, стараясь медленными и ласковыми движениями передать ей весь вкусовой спектр. — Это тебе за то, что ты не принесла мне вкусняшек.
— Ну тебя, — пытаясь скрыть краску на мордочке, развернулась Октавия обратно к конфорке, на которой уже подгорал блинчик.

Отправив пару готовых лепешек на уже подготовленную тарелку, Тави, находясь в каком-то сладком тумане, автоматически налила на сковородку следующую молочную заготовку, явно понимая, что на этом ее подруга так просто не остановится. Уж слишком хорошо она ее знала. Так, к счастью, и оказалось, ведь вслед за тихим смешком она ощутила, как что-то липкое начинает стекать вдоль ее хвостика прямо к сокровенному месту, которое та всячески старалась прикрыть, прижимая хвостик ближе к себе.

Делая вид, будто она вовсю занята готовкой, Октавия начала снова что-то про себя напевать, но не удержалась от тихого стона, когда ощутила, как Винил начинает своим язычком вылизывать ее уже сладкие от сгущенки кьютимарки. Задняя «ножка» предательски подкосилась и выгнулась так, будто она вот-вот собирается лягнуть неприятеля сзади. Но сейчас этот жест был больше вызван приятным спазмом в мышцах, от которого по всему тельцу прошелся стимулирующий разряд, усиливающийся по мере того, как Винил своими движениями спускается вдоль «ножки» все ниже, то снова возвращается обратно к кьютимарке. Эта смесь сладких ароматов настолько пропитали всю кухню, что хвостик теперь сам будто бы приглашал незваных гостей, хотя Октавия до сих пор изо всех сил пыталась сделать вид, будто она занята исключительно готовкой.

К тому моменту, как белоснежная единорожка, присев сзади, медленно отодвинула непослушный хвостик земной пони, на тарелке уже красовалась довольно внушительная горстка блинов. Но теперь обе вошли в такой вкус, что все происходящее превратилось в забавную игру. Октавия, растягивая прелюдию, как бы продолжала готовить, в то время, как Винил тихонько сопя, продолжала хитрить сзади.

Но, когда та в итоге прошлась своим шершавым язычком вдоль всей намокшей от экстаза щелочки подруги, последняя не сдержалась, и издала длинный протяжный стон, при этом уронив запачканную лопатку на пол. Придерживаясь передними копытами о стойку, земная пони от удовольствия опустила свою голову вниз, подняв свой круп так, чтобы ее подруге было еще удобней заниматься всеми неприличными шалостями.

Тихий причмокивающий звук с одной стороны и тяжелое дыхание с другой создавало ту атмосферу, от которой обе уже находились практически на грани от логичной кульминации. И в тот момент, как Винил, хихикнув, запустила свой язычок прямо внутрь, Октавия, дрожа бедрами, выкрикнула еще громче, после чего ее задние копыта не выдержали и она рухнула на пол, стараясь спрятать свою раскрасневшуюся мордочку как можно дальше от своей подруги.

На какие-то несколько секунд наступила полная тишина. Первая мысль, что возникла в голове Октавии было чувство легкого стыда и смущение. Но они быстро улетучились, когда Винил легонько куснула ее за ушко. Когда же земная пони подняла свой взгляд наверх и увидела милую улыбку единорожки, так эти чувства и вовсе исчезли.
— Я вижу, блинчики уже готовы, — облизнулась Винил.
Октавия, глядя на подругу, ничего не ответила. Лишь чаще заморгала, пытаясь подобрать правильные слова.
— Иди ложись у камина, я сейчас все принесу, — чмокнула Винил, свою подругу, помогая подняться.

К тому моменту, как Октавия смущенно легла на мягкий ковер прямо напротив камина, на улице погода только усугубилась. Сквозь окно была видна самая настоящая метель и дальше нескольких сантиметров совсем ничего не было видно. На подоконнике стояла все еще недопитая кружка с горячим шоколадом. И в тот момент, как она решила встать и взять ее к себе, рядом приземлилась ее сладко улыбающаяся подруга, которая в магическом сиянии левитировала тарелку с блинчиками.
— Если честно, я уже парочку блинчиков схрумкала. Настала твоя очередь.
— Очень на тебя похоже, — отвела взгляд Октавия.
— Ну же. Кто это тут у нас маленькая смущенная кобылка, — поднесла она к ротику земной пони еще неостывший блинчик.
— Винил!
— Открой ротик, — улыбнулась единорожка.
— Я и сама могу поесть!
— Ну же.

Улыбка ее белоснежной подруги была столь заботливой и ласковой, что земная пони не сдержалась и секундой позже медленно открыла ротик, в который секундой позже залетел первый скрученный блинчик, который та начала медленно и с удовольствием жевать.
— Ну раз так… — жуя, игриво улыбнулась Октавия.

В следующую секунду, она копытами взяла один из блинов и медленно поднесла ко рту Винил.
— Теперь ты открывай рот, — с лукавой ухмылкой нагнулась ближе Октавия.
— Меня дважды не нужно просить, — с закрытыми глазками ухватила она задний кончик и вместо того, чтобы надкусить, та начала поступательными движениями посасывать его от начала до середины.
— Винил, блины кушают не так, — саркастично отвела взгляд Октавия.

Тут же откусив половину, та начала довольно жевать, не сводя глаз со своей подруги.
— Теперь снова моя очередь, — хихикнула Винил.
— И мы так будем есть все… — обратно повернула голову Октавия и тут же столкнулась с сладкими губками, Винил.

Поцелуй в этот раз был не просто дразнящим. Он был по настоящему страстным и горячим. Обе, закрыв глазки и, нежно обняв друг друга, начали телами двигаться в такт движения своих язычков, будто они никак не могли насытиться друг другом. Прижимаясь друг к другу своими горячими животиками, обе начали нежно ласкать друг друга копытами, поглаживая и по гриве, и по спине, и по бокам. И в тот момент, когда Винил спустилась своим копытом к горячей промежности своей подруги, Тави резко перевернула ее на спину, оседлав при этом сверху.

Сначала она смущенно осматривала Винил сверху, а после медленно нагнулась и начала покрывать все ее тело нежными поцелуями, начиная от шеи и, заканчивая животиком. На место смущенной пони пришла довольно уверенная и раскованная кобылка, коей и была обычно ее подруга. И теперь, когда до промежности Винил оставалось буквально пару чмоков, Октавия остановилась, наблюдая за раскрасневшейся мордашкой белоснежной единорожки.

Ее задние ножки теперь были полностью разведены в стороны в то время, как хвостик послушно лежал где-то под спиной. Ее передние копытца были мило согнуты в локте, а открывшиеся только сейчас глазки только и просили, чтобы ее подруга ни на секунду не останавливалась со своими играми.

Прочитав это в ее взгляде, Октавия медленно опустила свою мордочку ниже и в следующее мгновение Винил будто бы ударило самым сильным током, ведь ощущение язычка ее подруги, ласкающего ее горящую промежность было самой суровой пыткой в ее жизни. Медленно проводя язычком вверх и вниз, Тави помимо сильной метели, что бушевала за окном, слышала и тихий стон ее белоснежной подруги, которая в такт ее движениям губ извивалась подобно самой гибкой кошечке. Обе от этих незабываемых ощущений были практически на пике. И в тот момент, когда винил ощутила внутри себя ее влажный шершавый язычок и, осознав, что больше не выдержит, та резко отстранилась чуть назад и притянула Октавию себе на животик.

С раздвинутыми ножками те легли таким образом, чтобы их влажные от смазки промежности соприкоснулись между собой и при каждом даже аккуратном движении начали тереться друг о друга, вызывая сильный волны экстаза по всему телу. Глядя друг другу в глазки, те начали синхронно двигаться, натирая щелочки друг друга, из-за чего нагретая от камина комната помимо влажных шлепков наполнилась девичьими синхронными стонами.

По мере увеличения темпа и их движений вперед-назад, звуки становились все громче и громче. И в тот момент, когда темп был уже на запредельной скорости, обе, стиснув зубки, громко закричали, и, борясь с приятным спазмом в мышцах, рухнули друг на друга, в конце слившись в долгом, но уже не страстном, а больше нежном поцелуе.

Лежа друг на друге, обе кобылки старались отдышаться. И, если ранее в комнате было просто тепло, то теперь здесь было по-настоящему жарко. Открыв усталые от такого спринта глазки, обе взглянули друг на друга, а позже обе вообще тихонько рассмеялись, явно не ожидая, что именно этим закончится их приятный зимний вечер.
— Ну теперь можно и поесть… — причмокивая, улыбнулась Винил. — Кстати, чего это ты забралась на меня сверху?
— Мне тут удобнее, — зевнула Тави, положив свою голову на плечо Винил.
— Это вроде я та пони, которой требуется уход и забота. Не забыла, что это я пришла с улицы вся в снегу и замерзшая, пока ты тут нежилась у камина.
— Да-да-да. А я тогда та пони, что приготовила ужин на всех.
— А я тогда та пони, что хорошенько тебя… — не успела договорить Винил, прежде чем, Октавия прислонила к ее рту свое копытце. — Ладно-ладно. Еще сочтемся. Но я все-таки не могу понять, — задумалась единорожка.
— Чего? — улыбнулась Октавия.
— …где все-таки вкусняшки, о которых я тебя просила?

В ответ на услышанное Октавия саркастично выгнула свою бровь. Винил явно не хватало, свойственных приличным пони, светских черт…

Источник