Дми́трий Ува́рович Огурцо́в (1922—1943) — подпольщик и участник Великой Отечественной войны, участник антифашистской организации «Молодая Гвардия».
Биография
Дмитрий Огурцов родился родился 15 ноября 1922 года на хуторе Юрасово Севского района Орловской области (ныне — Брянской области). В город Краснодон семья переехала в 1923 году. В 1937 году Дмитрий вместе с родителями уезжает на Сахалин. Поселились в посёлке Арково (г. Александровск). Через два года семья возвратилась в Краснодон. Жили в посёлке шахты № 7-10, где его отец — Увар Иванович — работал сапожником, а впоследствии — забойщиком на шахте. Мать — Ефимия Фёдоровна. К началу войны окончил 9 классов. В комсомол вступил в 1939 году.
В ноябре 1941 года Дмитрия призвали в армию. Он проходил службу сначала в Анапском учебном отряде, а затем в 144-м отдельном батальоне морской пехоты. Был направлен в школу военно-морских радистов, после окончания которой он принимал участие в обороне города Темрюк. Там попал в окружение и был пленён. Вместе с другими пленными был направлен в Новороссийск, откуда совершил побег. Осенью 1942 года, наскитавшись по вражеским тылам, раненый и испытавший горькое унижение фашистского плена, Дмитрий пришёл в Краснодон, где жили его родители, родные и друзья.
28 января 1943 года Дмитрий был арестован. До 31 января находился в краснодонской тюрьме, а затем в ровеньковской окружной жандармерии. Однажды, когда арестованных выгнали на работу расчищать снег, Огурцов совершил побег, но неудачно. После жестоких пыток 9 февраля 1943 года он был расстрелян фашистами в Гремучем лесу под Ровеньками. Похоронен в братской могиле жертв фашизма в центре города Ровеньки в сквере имени «Молодой гвардии».
Награды
Ссылки
Андросова Лидия • Арутюнянц Георгий • Бондарев Василий • Бондарева Александра • Борисов Василий • Борисов Семён • Борц Валерия • Виценовский Юрий • Герасимова Нина • Главан Борис • Григорьев Михаил • Громова Ульяна • Гуков Василий • Дадашев Леонид • Дубровина Александра • Дьяченко Антонина • Елисеенко Антонина • Жданов Владимир • Жуков Николай • Загоруйко Владимир • Земнухов Иван • Иванихина Антонина • Иванихина Лилия • Иванцова Нина • Иванцова Ольга • Кезикова Нина • Кийкова Евгения • Ковалев Анатолий • Ковалева Клавдия • Кошевой Олег • Куликов Владимир • Левашов Василий • Левашов Сергей • Лодкина Фаина • Лопухов Анатолий • Лукашов Геннадий • Лукьянченко Виктор • Мащенко Антонина • Минаева Нина • Миронов Николай • Мошков Евгений • Николаев Анатолий • Огурцов Дмитрий • Орлов Анатолий • Остапенко Семён • Осьмухин Владимир • Палагута Павел • Пегливанова Майя • Петля Надежда • Петрачкова Надежда • Петров Виктор • Пирожок Василий • Полянский Юрий • Попов Анатолий • Рогозин Владимир • Самошина Ангелина • Сапрыкина Ольга • Сафонов Степан • Сопова Анна • Старцева Нина • Субботин Виктор • Сумской Николай • Ткачев Василий • Третьякевич Виктор • Туркенич Иван • Тюленин Сергей • Фомин Демьян • Шевцова Любовь • Шепелев Евгений • Шищенко Александр • Шищенко Михаил • Щербаков Георгий • Щербакова Надежда • Юркин Радий
В поле тихо и пусто — зови не зови, Только ветер шумит на обрывистом склоне. Есть поверье, что вереск растет на крови. Сколько вереска видели мы в Красподоне! Михаил Матусовский
Незадолго до бегства от наступающих частей Красной армии, немецкая контрразведка, гестапо, полиция и жандармерия активизировали усилия по поимке и ликвидации комсомольско-коммунистического подполья в районе Краснодона. Используя осведомителей, немцы вышли на след юных партизан, и в январе 1943 года начались массовые аресты членов организации.
Инсталляция, рассказывающая о днях, проведённых молодогвардейцами в фашистских застенках.
Тюрьма в Ровеньках, где провели последние дни своих жизней Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Дмитрий Огурцов, Семён Остапенко и Виктор Субботин.
А это та самая, страшная баня, о которой я упоминал в статье про мемориал «Непокоренные».
Фашистские застенки. Особое внимание на форму офицера «СС». Её музей специально заказывал.
Фотографии всех членов организации Молодая Гвардия. И скульптурная композиция «После допроса».
15, 16 и 31 января 1943 года немецкие оккупанты частью живыми, частью расстрелянными, сбросили в 58-метровый шурф краснодонской шахты № 5, замученных жестокими пытками семьдесят одного человека, среди которых были сорок девять молодогвардейцев и двадцать два члена местной подпольной партийной организации.
Вслед за людьми каратели скинули в шахту шахтёрские тележки и бросили несколько гранат.
9 февраля 1943 года в городе Ровеньки в лесу были расстреляны Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Семён Остапенко, Дмитрий Огурцов, Виктор Субботин, ещё четыре человека были расстреляны в других районах. Всех молодогвардейцев перед смертью подвергали жестоким пыткам и истязаниям.
После освобождения города тела изуродованных до неузнаваемости молодогвардейцев и коммунистов-подпольщиков, казнённых в Краснодоне, были подняты из ствола шахты № 5 на поверхность.
Сначала достали те тела, которые зацепились за самые верхние балки и пострадали меньше всего, потому что взрывы гранат их не задели. Далее подъём тел чуть было не прекратился, так как оставшиеся тела, пролежавшие на дне шурфа почти месяц, уже начали разлагаться, спускаться туда было опасно — трупный запах губительно воздействовал на лёгкие. Однако, при содействии отца Лидии Андросовой, профессионального шахтёра, подъём тел продолжился.
Смерть юных героев была страшной. Я приведу лишь несколько примеров. Это страшно. Я серьезно прошу, если вы впечатлительные – не читайте дальше. Пропустите.
Семнадцатилетнюю Нину Герасимову (казнь 11 января) опознали с трудом: «переломлена левая рука; тело все, и особенно грудь, черны от побоев, правая сторона изуродована». Бориса Главана извлекли из шахты связанным с Евгением Шепелевым колючей проволокой. Их связали лицом к лицу, причем лицо у молодого человека было изуродовано, кисти рук отрублены, живот вспорот. У Евгения Шепелева голова была разбита, отрублены кисти.
Владимира Жданова арестовали одним из первых, 3 января. 14 января он сумел передать родным записку: «Здравствуйте, дорогие… Я пока жив. Судьба моя неизвестна. За остальных я ничего не знаю. Я сижу ото всех отдельно в одиночной камере. Прощайте… Крепко целую». 16 января Владимира вместе с другими молодогвардейцами вывезли к шурфу. Площадь была оцеплена полицией. К месту казни подводили по несколько человек и расстреливали. В последний момент Жданов оказал сопротивление, попытавшись столкнуть в шахтный колодец начальника полиции Соликовского, но был застрелен. «Володя Жданов, 17 лет, извлечен с рваной раной в левой височной области, пальцы переломлены и искривлены, под ногтями кровоподтеки, на спине вырезаны две полосы шириной три сантиметра длиной двадцать пять сантиметров, выколоты глаза и отрезаны уши».
Антонина Иванихина арестована 11 января. До последнего часа девушка ухаживала за ослабевшими после пыток товарищами. Расстрел — 16 января. «Тоня Иванихина, 19 лет, извлечена без глаз, голова перевязана платком и проволокой, груди вырезаны».
Клавдия Ковалева казнена 16 января. «Клава Ковалева, 17 лет, извлечена опухшей, отрезана правая грудь, ступни ног были сожжены, отрезана левая рука, голова завязана платком, на теле видны следы побоев. Найдена в десяти метрах от ствола, между вагонетками, вероятно, была сброшена живой».
Нина Минаева казнена 16 января. Брат подпольщицы Владимир Петрович вспоминал: «…Мою сестру распознали по шерстяным гамашам — единственной одежде, которая осталась на ней. Руки у Нины были поломаны, один глаз выбит, на груди бесформенные раны, все тело в черных полосах…».
Владимира Осьмухина (арест — 5 января, казнь — 15 января) опознали по одежде. Сестра Владимира Людмила: «Когда я увидела Вовочку, изуродованного, совсем почти без головы, без левой руки по локоть, думала, что сойду с ума. Я не верила, что это он. Был он в одном носочке, а другая нога совсем разута. Вместо пояса вдет шарф теплый. Верхней одежды нет. Голова разбита. Затылок совсем вывалился, осталось только лицо, на котором остались только Володины зубы. Все остальное изуродовано. Губы перекошены, носа почти совсем нет…».
Нину Старцеву извлекли из шурфа на третий день. Мама узнала ее по волосам и вышивке на рукаве сорочки. Девушке загоняли под пальцы иголки, резали полоски кожи на груди, левый бок был сожжен раскаленным железом и огнем. Перед тем как сбросить в шурф, девушке выстрелили в затылок.
Демьян Фомин (Дема) подвергся особо жестоким пыткам. У него срезали всю кожу со спины узкими полосками. Тело обезглавлено. На вопрос, каким он был, мама Демьяна Мария Францевна отвечала: «Добрым, нежным, отзывчивым сыном. Мечтал водить поезда».
Ульяна Громова последнюю запись в своей книжке сделала 9 ноября 1942 года: «Гораздо легче видеть, как умирают герои, чем слушать вопли о пощаде какого-нибудь труса. Джек Лондон». Казнена 16 января. «Ульяна Громова, 19 лет, на спине у нее была вырезана пятиконечная звезда, правая рука переломана, поломаны ребра».
1 марта 1943 года герои-антифашисты с воинскими почестями были захоронены в братской могиле в парке имени Комсомола, в самом центре города Краснодона.
Почти все пособники и палачи фашистов были пойманы, осуждены, и казнены.
Однако начальнику Краснодонской полиции Соликовскому В.А. удалось скрыться. Судьба его до сих пор не известна.
В следующем зале мы увидим стенд, посвященный молодогвардейцам, которым удалось уйти из Краснодона в январе 1943 года, но которые погибли до окончания Великой Отечественной войны.
8 сентября 1943 года секретарь ЦК КП(б)У Никита Хрущев направил Сталину докладную, в которой просил присвоить пятерым молодогвардейцам «как наиболее выдающимся организаторам и руководителям «Молодой Гвардии» звание Героя Советского Союза и «наградить 44 человека актива «Молодой Гвардии» орденами Союза ССР за проявленные доблесть и мужество». «Ордена Союза ССР» — это орден Отечественной войны 1-й степени и медаль «Партизану Отечественной войны 1-й степени».
Когда подходишь к этим бюстам, то начинает звучать голос Левитана Ю.Б.
Уже в 90-е годы звание Героя было присвоено Туркеничу И.В.
Мы завершаем изучение основной экспозиции музея. Спускаясь на первый этаж, постепенно двигаюсь к выходу.
Это макет известного памятника «Клятва», о котором я обязательно упомяну в следующей статье. А раньше здесь стоял гипсовый Сталин жутковато-желтого цвета. Но года за три до этого, его убрали.
Витрины с историей жизни оставшихся в живых молодогвардейцев, откликах на эту историю в других странах, историей произведений по этой теме.
На выходе можно изучить множество скульптур, макетов и картин, так или иначе связанных с молодогвардейцами.
А на этом фото, на заднем плане, можно увидеть обучение молодого экскурсовода. Очень забавно. С удовольствием послушал.
Ну и завершаем экскурсию, изучая витрины с подарками музею.
Презентация музея для московской выставки.
Покидая музей, нельзя не упомянуть директора А.Г.Никитенко. Он умер несколько лет назад, оставив о себе добрую память. По словам хранителя, это был уникальный человек, который сегодняшний музей обязан всем. В честь него отдельный уголок.
К сожалению, музей переживает не лучшие времена. Даже сувенирной продукции у них не осталось. И я смог купить на память лишь несколько магнитиков.
В сентябре 1982 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Краснодонский государственный музей «Молодая гвардия» награжден орденом Дружбы народов.
Социально-экономическое состояние страны в 90-е годы негативно сказалось на его деятельности, но даже в столь непростых условиях ему удалось выжить, выстоять. Он теперь вновь принимает посетителей, количество которых хотя и медленно, но неуклонно возрастает
Конечно же, новая война так же прибавила проблем. Практически разрушенные связи с Украиной. Молодой республике и так не хватает средств, а на поддержку музеев и подавно. Хотя, безусловно, все стараются.
А завершить свой большой и объемный обзор я хотел бы словами директора Краснодонского государственного ордена Дружбы народов музея «Молодая гвардия» А.Г.Никитенко:
«Я думаю, что будущее у нашего музея есть, несмотря на социально-экономические, политические катаклизмы. В этом убеждают последние годы, отмеченные значительным ростом посещаемости музея. Надеюсь, так будет и дальше».
Еще раз напомню. Более подробную информацию о Молодой Гвардии вы всегда можете почерпнуть из библиотек, интернета и прочих открытых источников. В данный обзор не вошло 100% экспозиций музея. Я не ставил перед собой такой цели.
Поэтому я могу дать несколько базовых ссылок. Остальное – сами.
Официальный сайт музея.
Интервью директора Краснодонского музея «Молодая гвардия» А.Г. Никитенко [г. Луганск] 2 октября 2002 г.
А.Г. Никитенко «Не зарастёт народная тропа».
Письмо Первому секретарю ЦК КПСС тов. Брежневу Л.И. от Тюлениной Александры Васильевной.
НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬ. КАК УБИВАЛИ МОЛОДОГВАРДЕЙЦЕВ (18+).
Горская Алла Александровна.
ГТРК ЛР.Пристально.Молодая гвардия. Краснодон 15 апреля 2016 г.
Экскурсия в музее «Молодая Гвардия».
Спасибо за прочтение! До новых встреч. Ваш, советский коллекционер.
В 1927 г. Шевцовы переезжают в город Краснодон. Григорий Ильич (отец) был шахтером и с утра до ночи пропадал на работе. К слову сказать, он не погиб при эвакуации как писал А.А. Фадеев, а после освобождения города от немецко-фашистских захватчиков, вернулся домой.
Ефросинья Мироновна (мать) была домохозяйкой. Как она рассказывала: «Люба не была красавицей, но привлекала она к себе людей радостной улыбкой, веселым характером. Светлорусая, синеокая. Черные брови дугой. Любознательной была. Одевалась Люба всегда хорошо. Сама себе шила вещи».
Родители Л. Шевцовой: Григорий Ильич и Ефросинья Мироновна.
В 1933 г. она пошла в первый класс. Училась Щевцова вместе с Сергеем Тюлениным и Виктором Третьякевичем в школе № 4 имени К.Е. Ворошилова.
При клубе имени А.М. Горького работал кружок художественной самодеятельности, в который с большим удовольствием ходила Шевцова. Она хорошо танцевала и пела. В Краснодоне долго еще помнили ее звонкий голосок. Люба мечтала стать актрисой, но началась война.
В феврале 1942 г. в тогда еще прифронтовом Краснодоне Люба Шевцова вступила в ряды ВЛКСМ, а в апреле по рекомендации Краснодонского райкома комсомола стала курсантом Ворошиловградской школы подготовки партизан и подпольщиков, получила здесь специальность радистки. Инструкторы, которые руководили ее подготовкой, отмечали, что она обладала боевыми качествами и, по моему мнению, была лучше всех готова к подпольной работе.
Летом 1942 г. Шевцова была оставлена для связи в одной из групп, действовавших в оккупированном Ворошиловграде. В ее обязанности входило передавать в Центр разведданные, собранные подпольщиками.
В середине августа в результате провала явочной квартиры одного из членов подпольной группы возникла опасность ареста Шевцовой. После безуспешных попыток наладить связь с руководителем группы, Люба вынуждена была уехать в Краснодон. Здесь она устанавливает связь с молодежным подпольем, становится активным участником организации «Молодая гвардия», а затем и членом ее штаба.
По заданию штаба Люба неоднократно ездила в Ворошиловград, Каменск и другие населенные пункты, осуществляя связь с партизанами.
Вот что вспоминала Ефросинья Мироновна: «Когда были арестованы многие молодогвардейцы, я просила Любу скрыться. Но Люба не согласилась. Она сказала, что не может бросить в беде своих товарищей, быстренько собралась и уехала в Ворошиловград попросить помощи для организации, попавшей в беду».
8 января 1943 г. Любу Шевцову арестовала краснодонская полиция.
Фашисты давно разыскивали ее как советскую радистку. 31 января Любу Шевцову вместе с Дмитрием Огурцовым, Семеном Остапенко и Виктором Субботиным под усиленным конвоем доставили в Ровеньковскую окружную жандармерию.
Палачи подвергли Любу зверским истязаниям: вырезали на нее спине звезду, избивали ее плетьми от электрического провода. В тюрьме, на стене камеры, сохранились надписи, сделанные Шевцовой: «Мама, я тебя сейчас вспомнила. Прошу простить меня за все. Взяли навеки. Твоя дочь Люба уходит в сырую землю. 7 февраля 1943 г.».
9 февраля 1943 г., когда Любу вывели на расстрел в Гремучий лес, она запела одну из самых своих любимых песен: «На широких московских просторах. ».
На казнь она шла с гордо поднятой головой. Перед гибелью она передала на волю слова, которые звучат завещанием оставшимся в живых: «Передайте всем, что я люблю жизнь. Впереди у советской молодежи еще не одна весна и не одна золотая осень. Будет еще чистое, мирное голубое небо и светлая лунная ночь, будет еще очень хорошо на нашей дорогой и близкой, всеми нами любимой Советской Родине».
А 14 февраля 1943 г. город Ровеньки был освобожден. Всего пять дней.
13 сентября 1943 г. указом Президиума Верховного Совета СССР члену штаба подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» Любови Григорьевне Шевцовой посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Олег Кошевой: по подлинным документам и воспоминаниям.
В чем причина? А она заключалась в Елене Николаевне Кошевой. Множество документов подтверждают тот факт, что Фадеев жил у Кошевых и именно она до самой своей смерти (а умерла она в 1987 г.) считалась основной хранительницей памяти молодогвардейцев. До остальных родителей он просто не дошел. Это и повлекло те трагические последствия (я имею ввиду семью Третьякевичей и не только), которые произошли в городе Краснодоне после его освобождения от немецко-фашистских захватчиков.
Олег Кошевой с матерью Еленой Николаевной
Замуж она вышла рано в 17 лет за коренного жителя Прилук, наследника древнего казацко-гетманского рода, бухгалтера Василия Федосеевича Кошевого. Когда родился Олег, он стал любимцем не только для родителей, но и для дедушки с бабушкой. Но так сложилась судьба, что брак был недолгим. Сын воспитывался то у отца, то у матери, которых любил безмерно.
Елене Николаевне было удобно считать мужа умершим, наверное, обыкновенная женская ревность. Однако потом стало достоверно известно, что Василий Федосеевич после войны работал бухгалтером в Краснодоне, где и умер лишь в 1967 г.
А до этого (то есть до войны) жил в Боково-Антраците, где и воспитывал сына. И все потому, что Елена Николаевна бросила в прямом смысле и мужа, и сына, и свою мать на зятя и уехала с молодым мужчиной под фамилией Кашук (эта фамилия впоследствии станет псевдонимом Олега), являвшимся их соседом по дому в Прилуках. И только лишь 14 января 1940 г., когда новый муж-сожитель умер, а по другим данным его посадили за растрату, она приехала в Краснодон.
В школе имени А.М. Горького, где учился Олег, он знакомится с будущими молодогвардейцами: Валерией Борц, Иваном Земнуховым, Георгием Арутюнянцем, которые становятся его близкими друзьями. Вместе с Ваней Земнуховым, Олег редактировал общешкольную стенгазету, занимался в литературном кружке, выступал в художественной самодеятельности. В альманахе «Юность», который издавался в школе, часто появлялись его рассказы и стихи.
Кошевой увлекался произведениями М. Горького, Т. Шевченко, Э. Войнич, Н. Островского.
Немцы все ближе и ближе подходили к Краснодону. Олег с семьей своего дяди Николая Коростылева собрались в эвакуацию. Но не смогли далеко уйти, так как немцы перерезали пути и они были вынуждены вернуться домой.
Потянулись жуткие дни оккупации. Вот тут и начинается главный вымысел. Из документов архива ЦК ВЛКСМ, Краснодонского музея организации и из рассказов оставшихся в живых мологвардейцев установлено, что Олег Кошевой организатором подполья не был (ими были Виктор Третьякевич, Иван Земнухов, а позднее Иван Туркенич) и заслуга эта приписана ему ошибочно. Олег пришел в организацию в ноябре в разгар ее деятельности. При этом он действительно был членом штаба и руководителем своей пятерки (для конспирации молодогвардейцы были разбиты на группы), в которую входили Нина, Оля Иванцовы и другие ребята. К Нине Олег питал нежные чувства.
Нереальным является и утверждение, что квартира Кошевых являлась местом сбора штаба и различных совещаний. Документы подтверждают, что все эти мероприятия проводились на квартирах Виктора Третьякевича, Радика Юркина и других, но не у Кошевых, так как у них постоянно останавливались немцы.
Также по воспоминаниям Антонины Титовой (ее я упоминала в статье про Виктора Третьякевича): «. Олег не имел таких обширных связей со школами какие имел Виктор Третьякевич и по характеру был высокомерен. В клубе Горького, где в том числе давались задания юным подпольщикам, Кошевой никогда не был, он не только не участвовал в кружках молодежи, но даже ни разу не посетил его».
Все вышесказанное конечно наводит на определенные мысли. Но я нисколько не принижаю его заслуг.
Начались страшные дни для организации. Уже по доносу подонка Поцепцова арестованы лучшие из лучших: Витя Третьякевич, Ваня Земнухов, Женя Мошков.
Надо расходиться. Олег, Сергей Тюленин, Валя Борц, Оля и Нина Иванцовы пытаются перейти линию фронта. Ничего не получается. Надо разделиться, вместе не пройти.
Олег Кошевой был арестован в конце января 1943 г. немецким командиром и железнодорожным полицейским, на разъезде, в семи километрах от города Ровеньки, и доставлен в полицию.
Люди, которые сидели с Олегом в одной камере и, чудом избежавшие гибели, рассказывали, что в конце января к ним в камеру бросили исхудалого, чисто одетого юношу. Его арестовали в Боково-Антраците. При обыске у него нашли зашитый в пальто комсомольский билет и несколько чистых бланков (носить с собой эти документы в целях конспирации было категорически запрещено в организации). Был у него и наган, из которого, отстреливаясь, он ранил полицейского. Юношу звали Олегом, но фамилии его вспомнить они не смогли. Когда его спросили, как он попал в руки полиции, он сказал, что его выдал дед, бывший кулак, к которому замерзающий юноша зашел погреться в Боково-Антраците.
Полицаи зверски избили Олега. В камеру его бросили уже без сознания. В камере он не давал товарищам падать духом. Говорил, что никогда не станет просить пощады у палачей и тоже самое советовал и всем арестованным.
Олег пытался совершить побег. Кто-то передал ему пилочку. За ночь с помощью товарищей он перепилил решетку на окне и бежал, но далеко уйти не смог: ослабевшего, его поймали гестаповцы и снова подвергли страшным пыткам.
На последнем допросе, перед казнью, он сказал:
В феврале 1943 г. в Ровеньках в Гремучем лесу, откуда не возвращался никто, Олег Кошевой был расстрелян.
Вот что писала в своей книге «Повесть о сыне» Елена Николаевна Кошевая о тех страшных днях, что соответствует действительности:
«. 11 марта 1943 г. нам стало известно, что в Ровеньках будут раскапывать могилы расстрелянных. Я быстро собралась в путь. Со мной пошли Нина и Оля Иванцовы. Красная Армия била гитлеровцев недалеко, около Боково-Антрацита. По дороге туда через Ровеньки торопились наши подкрепления: пехота, танки, артиллерия. Месть свершалась. Фашисты упорствовали. В Ровеньках рвались их тяжелые снаряды, горели и разрушались дома, низко стелился черный дым. Немецкие самолеты то и дело обстреливали город и дороги к нему.
В лесу около разрытых могил скопилось много народа. Немцы стали бить по лесу из пулеметов. Стоял треск и грохот, ревели моторы самолетов, с деревьев сыпались на нас срубленные пулями ветки. Мы падали на землю и опять поднимались. Никакие силы не могли заставить нас отойти от дорогих могил. Рыдали и причитали женщины. Плакали родные расстрелянных и чужие. Лес был ископан могилами, и все они были забиты расстрелянными и замученными.
С болью и страхом, и вместе с тем с тайной надеждой, что здесь Олега нет, ходила я между разрытых могил, приглядывалась, искала свое родное дитя. Вместе с Ниной и Олей мы узнали страшно изуродованных Любу Шевцову, Семена Остапенко, Виталия Субботина и Дмитрия Огурцова. Олега мы не нашли.
На следующий день мы снова пошли в лес. Только откопали первый труп, я без крика бросилась к нему. Я узнала Олега. Узнали его Нина и Оля. Мой сын, которому не было еще и 17-и, лежал передо мной седой. Волосы на висках были белые-белые, как будто посыпанные мелом. Немцы выкололи Олегу левый глаз, пулей разбили затылок и выжгли на груди номер комсомольского билета. Сын пролежал в могиле полтора месяца. Яма оказалась мелкая, тело почти не было засыпано землей. Зато снег засыпал, а мороз сковал и сберег тело сына. Даже через полтора месяца после смерти Олег был прекрасен. На его высокий лоб падали седые пряди волос, длинные черные ресницы оттеняли спокойную бледность его лица.
Мне помогали Нина и Оля и какие-то совсем посторонние люди. Мы перенесли сына в гроб и на салазках повезли в город, к госпиталю. На дороге разрывались немецкие снаряды, и мы часто останавливались. А мимо гроба все шли и шли вперед наши подразделения. Какой-то боец спросил меня:
Боец приоткрыл крышку гроба.
Мы похоронили Олега 20 марта 1943 г., в Ровеньках, на центральной площади. Рядом с Олегом поставили гроб Любы Шевцовой. Вместе с ними положили Виталия Субботина, Семена Остапенко и Диму Огурцова. »
13 сентября 1943 г. указом Президиума Верховного Совета СССР члену штаба подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия» Олегу Васильевичу Кошевому посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Трагическая судьба Виктора Третьякевича или цена художественного вымысла
Тема Великой Отечественной войны волнует меня с детства, а роман А.А. Фадеева «Молодая гвардия» стал настольной книгой. Когда я выросла, то посмотрела на происходившие события совсем другими глазами. Начала читать воспоминания родственников молодогвардейцев, опубликованные документы и, естественно, делала свои выводы.
Впервые роман выходит в свет в 1947 г. и сразу подвергается резкой критике за то, что недостаточно ярко выражена «руководящая и направляющая роль Коммунистической партии». Фадеев критические замечания принял. Он объяснял: «Я писал не подлинную историю молодогвардейцев, а роман, который не только допускает, а даже предполагает художественный вымысел».
К сожалению, последнего было предостаточно. Взять к примеру вымышленную фамилию Стахович?! Все сразу поняли, что речь идет о Викторе Третьякевиче.
В чем же заключалась главная ошибка Фадеева? Теперь об этом можно говорить с полной уверенностью. В том, что нельзя было писать роман практически со слов одного человека, а именно Елены Николаевны Кошевой.
Всмотритесь в фотографии ребят! Какие прекрасные, молодые лица! Жить да любить! Им и в страшном сне не могло присниться тогда, что не пройдет и восьмидесяти лет со дня Великой Победы, как то, против чего они боролись, вновь поднимет свои мерзкие головы. И где?! На родной и любимой ими Украине.
Началась война. Октябрь 1941 г. был очень тяжелым для Ворошиловграда. Брат Виктора Михаил работал секретарем обкома. С вопросом: «Что делать?» к нему и обратился Виктор. Старший брат предложил эвакуироваться в Самарканд. Витя отказался. Стал обращаться во все военкоматы, но по молодости лет его просьбы везде отклоняли.
Все же Виктору пришлось эвакуироваться. Но до Самарканда он не доехал, так как не достал билетов и просидев три дня на вокзале в Куйбышеве (ныне Самара), вернулся в Ворошиловград.
9 июля 1942 г. к Михаилу Третьякевичу, тогда уже второму секретарю горкома партии, пришел Виктор и попросился в партизанский отряд, комиссаром которого тот был. Но брат отказал. Тогда Виктор побывал у первого секретаря горкома партии Яковенко, где получил разрешение остаться в отряде в разведгруппе Рыбалко. 14 июля отряд ушел в леса. 17 июля Ворошиловград был оккупирован.
Группа состояла из 22 человек. Помимо Виктора, в отряде было еще 6 комсомольцев. Он принимал участие почти во всех боевых операциях. Основным делом был подрыв мостов. Немцы в течение месяца не могли возвести переправу через Донец. Все четыре их попытки окончились неудачей.
Огромное внимание уделялось распространению листовок, которые писались от руки. Проводилась агитационная работа, в результате чего в течение 7 месяцев не было выпущено никакой продукции в пользу «великой Германии».
Среди ребят он пользовался непререкаемым авторитетом. Виктор был прирожденным лидером. Он был из среды «шанхайских» («шанхаем» назывался один из районов города Краснодона) ребят, поэтому он сумел сплотить вокруг себя не только своих сверстников, но и ребят гораздо старших, таких как Василий Гуков, Евгений Мошков, Иван Туркенич.
Будучи комсоргом школы, Виктор был связан с другими школами, а поэтому знал много комсомольцев и учащихся старших классов.
Я не буду красочно описывать операции, которые проводились молодогвардейцами. Скажу лишь, что ни одного вагона угля, ни одного килограмма пшеницы немцы так и не вывезли с Донбасса. А спасение около 2000 краснодонцев от угона в Германию (я имею ввиду поджог так называемой биржи труда)? Только за это, им при их короткой, но яркой жизни надо было ставить памятник.
1 января 1943 г. Виктора арестовали. Его подвергли особо тяжелым пыткам: как и всех молодогвардейцев, его били двужильным проводом (стены камеры были красны от крови), душили этим проводом, подвешивали за ноги в петлю, дважды выворачивали руки, ломали пальцы, жгли каленым железом, загоняли под ногти иголки. Потом фашистские прихвостни рассказывали на допросах как мужественно вел себя Виктор.
Из тюрьмы Виктор прислал несколько записок. Сначала бодрую: «Обо мне не беспокойтесь, скоро свидимся». Потом грустную: «Если можно передайте цинковой мази, белой материи и немного табачку» (курить Виктор начал с 9 класса). От пыток у него не заживали раны и нечем было их перевязать. И последнюю записку: «Дорогие и любимые мамочка и папочка. По всему видно, что нам отсюда не выйти. Но вы мужайтесь. Сегодня мне приснился сон, что я дома. Но это только сон. Еще раз прощайте. Я умираю за нашу Родину, за наш народ. Вечно любящий вас Виктор».
Однажды на допрос приехал кто-то в штатском. Полицаи вытянулись по струнке. И Виктор приготовился к самому худшему. Но что может быть хуже, если каждая частица тела избита и болит. Тело словно чужое.
Но враги дьявольски изобретательны в своем подлом деле. Им меньше всего надо было, чтобы кто-то умер под пытками. Они знали этот миг, когда человек находится на грани жизни и смерти. Заканчивали избивать, отливали водой. Гестаповец прибыл не один. Привез приспособления для пыток, каких еще не было.
Чего же добивались гестаповцы от Виктора? Ведь почти все члены «Молодой гвардии» были арестованы по доносу подонка Почепцова (сейчас открылись документы, в которых говорится, что предателей было четверо. Да и не мог Поцепцов знать всех, так как организация была разбита на пятерки). Гестаповцы хотели напасть на след Ворошиловградского подполья. На свободе был и комиссар отряда Михаил Третьякевич, старший брат Виктора.
Почепцову и Виктору устроили очную ставку. В списке, который предатель выдал жандармерии, первой значилась фамилия Третьякевича. Это Виктор видел на допросе своими глазами. Начальник полиции Соликовский потрясал списком. Он злорадствовал. Девушек и юношей избивали до полусмерти, отливали водой и показывали список. Мол зря страдаете.
И когда Соликовский положил эту бумажку на край стола, Виктор, якобы потеряв сознание, упал грудью на мебель. Он успел кое-что запомнить. Почерк ведь очень знакомый. Фамилий двадцать, не больше, но самый центр организации: Третьякевич, Земнухов, Мошков.
Почепцов выдал организацию не сразу, а по частям. Чтобы выгородить предателя, фашисты оклеветали Третьякевича (до сих пор не найдено ни одного документа, изобличающего Виктора в измене). Был в этом дьявольски коварный план. Уходя фашисты минировали дома, заводы, города и села, чтобы после их ухода все взлетело на воздух. Но они оставляли после себя еще одну мину замедленного действия. Оклеветав Третьякевича, фашисты рассчитывали на то, что его семью уничтожат сами русские. А после освобождения Краснодона Советской Армией был арестован один из бывших следователей полиции Кулешов, который в своих показаниях оклеветал многих членов подпольной организации. Затем вышел в свет роман Фадеева. Созданный в нем образ предателя Евгения Стаховича портретно и биографически схож с организатором и руководителем организации.
В ночь с 15 на 16 января 1943 г. молодогвардейцев подвели к шурфу шахты № 5. Виктор схватил одного из полицаев, но его ударили прикладом по голове и живым столкнули в 80-ти метровый колодец.
Единственным человеком, которая поддерживала убитую горем Анну Иосифовну Третьякевич в то очень непростое время была мать молодогвардейца Анатолия Ковалева (пропавшего без вести при побеге) Анастасия Григорьевна. Она первой начала писать во все инстанции о том, что это ложь, добивалась реабилитации Виктора и ни на секунду не усомнилась в его преданности делу, за которое он отдал жизнь. Эта замечательная женщина говорила, что придет тот день, когда грязное пятно будет смыто с имени Виктора.
Позднее Анна Иосифовна напишет: «Вы поймете меня, матери. Ведь ему, моему сыну, было только 18 лет. Самый меньший, самый любимый. Думала я, что на старости лет утешение будет мне. И увели его. Даже проститься с ним не успела.
В этот же день я узнала, что за городом у шурфа шахты N 5 фашисты сыновей наших казнили. Вы бы поверили, матери? Поверили бы, что ваше дитя, кого вы качали, ночами не спали, вся жизнь ваша в ком, никогда не скажет вам «мама»? И я не верила. И ждала его. Вдруг постучит, вдруг откроется дверь, и он с порога обнимет меня. Не вернулся. Не дождалась.
Собрались мы, матери, с горем своим, пошли к месту казни сыновей. И опять нас не подпустили изверги.
Чтобы вы делали, матери? Чтобы вам грезилось в долгие бессонные ночи, когда каждый шорох, скрип, шелест ветки о стекло, отзывается в сердце: «может он?».
Когда-то они пели, смеялись, а сейчас лежат рядышком, безмолвные, обезображенные. Никто бы не отличил их друг от друга. Но матери узнавали своих. Да какая мать не угадала бы по только ей известным приметам сына или дочь свою!
Один. Второй. Третий. Не он. И вот самый последний. Волосы и лицо почернели. Вывернута рука, ноги размозжены. Страшно подумать, что это мой Витя. Но словно кто-то бросил меня к нему.
Потом их хоронили в городском парке. Как и все матери, я бросила прощальную горсть земли в их общую могилу. Вместе они учились, вместе боролись с врагом, вместе умирали. Теперь вместе лежат навеки.
А потом. Потом люди стали обходить меня стороной. Других матерей навещали, утешали, каждое их слово ловили. О детях их писали газеты, журналы, говорили по радио, писали книги. Только ко мне никто не пришел. Только меня никто не утешил. Одна была, одинешенька. Со своей думой, со своим горем.
«Мать предателя». Случалось, что за моей спиной я слышала шепот: «Это мать Стаховича». Весь мир уже знал, весь мир уже читал роман.
Другие матери в любой день могли прийти в парк, где покоятся их дети. Не стыдясь слез, долго стоять у дорогой могилы. И люди вместе с ними скорбели. Только я одна не могла прийти к сыну.
Ночью, когда весь город заснет и на улицах никого не увидишь, я крадучись захожу в безмолвный парк. Неярко светит при луне золото имен. Я жадно всматриваюсь, но нет среди них имени моего сына. И тогда опускаюсь я к могиле, обнимаю землю, прижимаюсь грудью к ней. И так лежу часами. Кто в эту глухую ночь придет и потревожит меня? Кто помешает моему разговору?
А утром, как только забрезжит рассвет, я торопливо ухожу из парка. Кто узнает, что здесь была мать Третьякевича? Кто догадается, сколько слез вместе с росою окропили могилу? Матери, вам довелось испытать такое?
Только в сказках на могилы в полночь приходят тени. Я 16 лет была такой тенью. Выплакала все слезы. Бывало, вспомню о нем, все затрепещет во мне, хочу облегчить страдания. Но слезы не идут. И кажется, что задыхаюсь я.
Не выдержал мой муж (Иосиф Кузьмич), отец его, мучений. Согнулся под тяжестью горя. Но когда умирал, до последнего все шептал: «Не верю. »
Лишь в декабре 1960 г. Виктор Третьякевич силами многих принципиальных и честных людей был реабилитирован и награжден орденом «Отечественной войны первой степени». Не слишком ли высокая цена за «художественный вымысел»?
