икона или образ в чем различие

Икона или образ в чем различие

В греческом языке слово «икона» имеет несколько значений, основными из которых являются следующие: «изображение», «образ», «мысленный образ», «представление», «видение», «уподобление». Такая многозначность слова «икона» не могла не повлиять на разработку богословия иконы, на некоторые существенные стороны понимания самой иконы и иконописания как особого вида искусства, на характер иконопочитания и иконоборческого мышления. Для носителя языка, византийца, слово «икона» было наполнено смыслом, не адекватным современному, оно включало в себя целую гамму оттенков (семантических, эмоциональных, ассоциативных). Поскольку слово «икона» в других языках является заимствованным и до известной степени остается варваризмом даже сегодня, все эти оттенки скрадываются, затушевываются или совсем пропадают. Этому способствует и современный образ мыслей, ментальность, возросшая и воспитанная на других, часто противоположных раннехристианским, мировоззренческих и эстетических принципах.

В русском языке слово «икона» закрепилось за священным изображением как предметом церковного, богослужебного и бытового почитания. Отзвук слова «образ» в понятии «икона» едва различим. В свою очередь «образ», хотя и употребляется в качестве синонима «иконы», все же чаще служит для обозначения отвлеченного мысленного представления о предмете или явлении и имеет более широкое поле словосочетаемости. Такого разделения на «образ» и «икону» не было в греческом языке, и вся эпоха иконоборческих споров, а также последующее развитие богословия иконы, убедительно свидетельствуют об этом. Из приведенных выше значений слова «икона» легко выделить два: «изображение» и «мысленный образ» (остальные, в качестве семантических синонимов, можно отнести либо к первому, либо ко второму). Эта несложная операция помогает увидеть, что в греческом языке слово «икона» обозначает и материальное (изображение), и духовное (мысленный образ) в их органичной неразрывной взаимосвязи.

Иконопись сформировалась на византийской почве, и богословское обоснование иконопочитания выкристаллизовалось там же, поэтому понимание и интерпретация иконы невозможны без обращения к греческому тексту Библии в переводе семидесяти толковников.(1) Слово «икона» встречается уже в первой главе Священного Писания: «И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему. » (Быт.1:26) и далее, в следующем стихе: «И сотворил Бог человека по побразу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт.1:27). В несколько другой форме выражена эта идея в девятой главе книги Бытия: «ибо человек создан по побразу Божию» (Быт.9:6). Взаимосвязь между «образом» и «иконой», даже их единство, станут более заметными и в русском языке, если мы в процитированных стихах Священного Писания заменим одно слово другим: И сотворил Бог человека по иконе Своей. Адам сотворен по образу Божию и являл собой Его икону, Адам — это иконообраз Божий.

Грехопадение прародителей затмило, даже скрыло бого-образ-ие, иконичность первого человека, сделало образ Божий в нем неясным, почти неразличимым. Идея такой эмпирической «нечистоты» иконообраза Адама, изгнанного из рая, выражается наличием артикля перед словом икона в следующем стихе: «Адам. родил сына по побобию своему и по образу своему. » (Быт.5:3). Если первый человек сотворен по Образу Божию, то Адам произвел потомство уже по своему образу и виду, искаженному грехом. По милосердию Божию грехопадение повлекло за собой не утерю образа, а лишь его «потемнение «ведь, «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего» (Прем.2:23).

В Новом Завете слово «икона» неоднократно употребляется по отношению к воплотившемуся Слову. Согласно апостолу Павлу, Господь Иисус Христос «есть образ Бога невидимого» (Кол.1:15; ср.1Кор.11:7; 2Кор.4:4). Нельзя не обратить внимания на особенности «богословия образа» у святого Апостола. Если Адам сотворен только по образу Бога Отца, то Христос Сам есть этот Образ Бога невидимого. В Послании к Римлянам Павел пишет, что Бог «Ибо кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего. » (Рим.8:29). Первый человек сотворен по образу Божию, а этот Образ есть Христос Логос. Адам, следовательно, сотворен по предвечному Первообразу — Сыну Божию Иисусу Христу.

В связи с этим следует сказать о встречающемся иногда в богословской литературе именовании Бога Отца Первообразом. В своей книге «Икона и иконопочитание» отец Сергий Булгаков пишет: «. Отношения между Отцом и Сыном определяются как между Первообразом и Образом» (Булгаков 1931: 77). При этом он ссылается на апостола Павла (Кол.1:15) и прп. Иоанна Дамаскина. Но в приведенных им цитатах ни у Апостола, ни у Св. Отца подтверждения этой мысли мы не находим.(2) Для прп. Иоанна образ всегда есть образ оригинала: лица, предмета, явления. Образ призван из-образ-ить оригинал, явить, показать его, и потому Господь Иисус Христос обращается к вопросившему Филиппу со следующими словами: «. Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь:»покажи нам Отца»?» (Ин.14:9).

Понятия «Образ» и «Первообраз» Святые Отцы, как правило, употребляли в качестве синонимов и относили ко второму Лицу Пресвятой Троицы — Сыну. Иногда можно уловить у Отцов такой оттенок в различении этих понятий: Первообраз — это второе Лицо Пресвятой Троицы до Боговоплощения, это невидимый Образ Бога невидимого; Образ — это ставший видимым, воплотившийся и вочеловечившийся Сын Божий. Термин «Первообраз» углубляет, уточняет и раскрывает смысл слова «Образ», ведь написанное с маленькой буквы это последнее слово означает образ Божий в человеке, и вообще любой образ.(3)

Именование Отца Первообразом вызывает пусть наивные, на первый взгляд, но неизбежные вопросы и недоумения: а) если Отец есть Первообраз, то не утверждаем ли мы тем самым описуемость Отца; б) насколько и чем отличается Первообраз от Образа; в) если Сын — Образ Первообраза, то нет ли в этом простой тавтологии; г) если Сын — Образ Первообраза, то Он вторичный Образ, а в таком случае можем ли мы, как это должно в соответствии с православной догматикой, говорить о рождении от Отца, о равенстве и равночестии Лиц Пресвятой Троицы; д) и, наконец, Первообразом кого является Отец, кто служит для Него оригиналом? — Ответы на эти вопросы не просто трудны или невозможны, — они увели бы нас в область совершенно искусственных построений в духе средневековой схоластики, построений, чуждых православному мышлению и не имеющих твердой опоры в святоотеческом богословии. Поэтому следовало бы остаться при терминологии апостола Павла и большинства Св. Отцов. Сын — рожденный «образ Бога невидимого» (Кол.1:15), и Он не Образ Первообраза, а Первообраз или Образ Ипостаси Отца (см.Евр.1:3).

Настоящее состояние образа Божия в человеке апостол Павел увязывает с греховной жизнью. Люди, живущие во грехе, «изменили славу нетленного Бога въ подобие образа тленного человека. » (Рим.1:23). Грехопадение и последующая греховная жизнь человека означают изменение образа Божия в плане дихотомии «тленность — нетление», возврат же первоначального нетленного иконообраза связывается святым Апостолом с преображением человека: «Мы же все, открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа. (2Кор.3:18). Это преображение позволяет человеку вернуть себе, точнее, выявить в себе с прежней силой, в изначальной полноте, в сиянии славы и красоты образ Божий, реиконизировать, воиконовить себя: «И как м ы носили образ персного, будем носить и образ небесного» (1Кор.15:49).

Зададимся вопросом, что именно понимают Св. Отцы под образом Божиим в человеке? «На сей счет, — пишет прп. Анастасий Синаит (VII в.), — экзегетами высказываются многие и различные мнения. Одни говорят, что по «образу и подобию Божию» подразумевается царствующее и самовластное начало в человеке(4), другие — что разумное и незримое начало души(5), третьи — что нетленное и негреховное начало, когда появился на свет Адам(6), и, наконец, четвертые утверждают, что здесь изрекается пророчество о крещении» (Анастасий 1990:304).(7) Прп. Анастасий приводит эти мнения Отцов не как противоречащие друг другу, а как дополняющие одно другое. Сам Преподобный говорит прежде всего о богообразии души человеческой: «Бог создал в тебе, — обращается он к читателю, — по образу и подобию Троичного бытия Своего, некую отпечатленную единосущную троицу, познаваемую как единица», само собой разумеется, замечает он, «душа создана по отпечатленному подобию, а не по естественному равенству с Троицей». Это троическое богообразие человека исключительно важно для Богопознания: «Познай сокрытого Бога не извне, но изнутри себя; узнай через реально существующие вещи, и исходи из троицы в себе» (Анастасий 1990:311,312,313).(8)

Прп. Анастасий Синаит увязывает наличие образа Божия в человеке с Боговоплощением. Если образ Божий несут в себе и душа и тело, то, очевидно, в разных смыслах, и прп. Отец предполагает: «Пожалуй, одна душа есть (сотворенное) по образу одного Божества, а сочетание души и тела в нас есть (сотворенное) по подобию Воплощения Слова», поэтому человек «ясно предызображает и Вочеловечение Бога Слова — Единого от Святой Троицы» (Анастасий 1990:304). Душа человеческая сотворена по невидимому Образу Христову в его предвечном бытии. Человек в целом, как духовно-телесное существо, являет собой образ воплотившегося Господа, он — прообраз и «предызображение» (прп. Анастасий излагает историю искупления человека Спасителем как бы в обратной перспективе) Боговоплощения.

Еще один аспект понимания образа Божия раскрывается в творениях прп. Симеона Нового Богослова, который, вслед за многими другими Отцами, исходит из того, что человек троичен: ум, слово и душа(9) дают полноту человеческой природы и богообразия. «По образу Слова нам дано слово, ибо словесные — от Слова. Поистине по образу Его душа всякого человека — словесный образ Слова. Обладая умом и словом, она (душа) имеет их по существу нераздельными и неслиянными, равно и единосущными (по образу Троицы — В.Л.). Если ты удалишь одно из трех, то вместе удалишь, конечно, и всех. Без души не могут существовать ни ум, ни слово. Итак, по образу точно также помышляй и о Первообразе» (Симеон 1993:3,146-147). Для прп. Симеона Сын-Слово есть Образ Отца, но в силу нераздельности Ипостасей Пресвятой Троицы он вместе с тем есть и Образ Троицы; человек призван осознать себя не только образом Божиим, но и образом Троицы. Мало того, по прп. Симеону вeдение своей троичности помогает человеку восходить к Первообразу. Ранее эту мысль развивал прп. Анастасий Синаит и другие Отцы (Анастасий 1990:304-305,310-314), а позже прп. Григорий Синаит: «Как в человеке есть ум, слово и дух; и ни ум не бывает без слова, ни слово без духа, но всегда суть и друг в друге, и сами по себе. Ум говорит посредством слова, и слово проявляется посредством духа. По сему примеру человек носит слабый образ неизреченной и началообразной Троицы, показывая и в сем свое по образу Божию создание» (Добротолюбие 1993:5,134).

Свт. Василий Великий говорит о двух пониманиях, «разумениях» образа Божия в человеке. Первое — «боголепное»: Образ Божий состоит в обладании Божественными свойствами (Василий 1846:1,173). Свт. Григорий Нисский также видит сущность образа Божия в совокупности добродетелей (по контексту, — свойств). Зиждитель «расцветил» ими, будто красками, образ Свой в человеке (Григорий 1995:16,26). Положительное (катафатическое) богословие дает нам подробное описание свойств или имен Божиих. Св. Дионисий Ареопагит(10) в книге «О божественных именах» подробно говорит о таких именах, как Сущий, Жизнь, Ум, Премудрость, Истина, Слово, Любовь, Добро, Свет, Красота, Воля, Свобода и др. Все эти имена-свойства в равной мере приложимы и к Отцу, и к Сыну, и к Духу, это имена и Пресвятой Троицы. Но в человеке эти Божественные свойства — только «отобразы» (™ktЪpwma), отражения, отпечатки небесных, Божественных свойств. Они отличаются от последних и своей ограниченностью, и возможностью их неправильного развития и использования. Например, одно из имен Божиих — Жизнь: это Жизнь «сверхживая и живоначальная» (св. Дионисий Ареопагит), Жизнь вечная, неподвластная смерти, Жизнь, имеющая источник в самой себе, Жизнь, творящая всякую иную жизнь. В человеческом образе это Божественное свойство ограничено своей зависимостью от Бога — источника Жизни. Но кроме того, человек может этот дар Божий, это богообразное свойство использовать не для обретения Жизни вечной, не для всецелого уподобления этого свойства его Божественному первообразу, а на отрицание Жизни, на окончательное затемнение в себе образа Божия, на вхождение «пространными вратами» в вечную погибель. Такая же возможность есть у человека относительно всех других богообразных, богодарованных ему свойств — Свободы, Воли, Любви.

Наряду с «боголепным» существует, согласно свт. Василию Великому, и другое понимание образа, не отрицающее первое: образ Божий состоит в «телесном очертании» (Василий 1846:1,173). Сын Божий — Образ Нетварный — ради спасения человека воплощается и принимает на Себя образ «перстный», телесный, чтобы обновить, воссоздать и пре-образ-ить его, вернуть ему первоначальную чистоту. Итак, а) человек сотворен по Образу Божию, и несет в себе прежде всего Образ второй Ипостаси — Образ Сына Божия, б) в силу нераздельности трех Лиц Пресвятой Троицы, человек запечатлевается и троичностью своего внутреннего духовного устроения, в) образ Божий в человеке несет в себе дарованные ему Господом Божественные свойства, г) наконец, человек является образом Божиим и по своим «телесным очертаниям» как предызобразитель Боговоплощения.

До сих пор говорилось только об образе Божием, но человек сотворен Богом «и по подобїю » (kaq’ Рmo…wsin — Быт. 1:26). Именно понятие «подобие» вносит динамику в понимание образа. Образ Божий невозможно утратить, он принадлежит самой сущности человека; он дан человеку как залог его причастности к Богу, к вечной жизни, этот залог может быть поруган человеком, отвергнут им всей своей жизнью, но не может быть совершенно утрачен им или отнят Богом. Каким бы «черным» ни стал иконообраз, у человека всегда остается возможность очистить его на пути покаяния, возвращения к Богу. В грехопадении было утрачено подобие Божие, дарованное Адаму. Очистить в себе образ Божий — это значит вернуть ему утраченное подобие Первообразу. Поэтому святые, восстановившие в себе образ небесный, именуются Церковью «пре-подобными».

В динамике «развития» образа можно проследить наличие определенных ступеней:

а) Адам до грехопадения — образ Божий сияет в нем во всей чистоте, красоте и действенности, подобие обладает первоначальной чистотой;

б) человек, «лежащий» во грехе (Адам после грехопадения) — образ Божий по-разному и в разной мере затемнен, даже сокрыт грехом, а подобие утеряно;

в) святой — внутренний неуничтожимый иконообраз очищен подвигом, постом, молитвой, добродетельной жизнью и явлен миру, устремлен к Первообразу, в святом (преподобном) возрождено, восстановлено подобие;

г) Христос Логос и Образ Божий — рожденный Первообраз, нетварная Первоикона, небесный Архетип;

д) Бог невидимый, иконообразом Которого человек является через Первообраз, через Христа.

Богословие образа, как видим, связано с самыми важными событиями Священной Истории: сотворением человека; грехопадением и превращением образа из нетленного в тленный, из небесного в перстный; восстановлением образа Божия в человеке через Христа, благодаря Боговоплощению. Богословие образа стало одной из важнейших вероучительных особенностей, формировавших на протяжении многих веков своеобразие православного сознания и мировидения, оно послужило также теоретической базой, богословским обоснованием церковного, храмового, литургического искусства, прежде всего иконописи. Слово «e„kиn» (иконообраз) по своему семантическому богатству оказалось способно выразить важнейшую богословскую идею: икона — это не просто изображение, ибо тогда невозможно его почитание, вернее, почитание в таком случае ничем не отличалось бы от идолопоклонства, но икона — и изображение, и его мысленный образ, образ и Первообраз, единство которых понимается в богословии иконы как невидимое, но реальное благодатное «присутствие» в изображении Божественной энергии оригинала: в иконе святого — самого святого, в изображении Богородицы — Самой Пресвятой Девы, в иконе Христа — Самого Господа.

Далее наряду со словами икона и образ мы будем употреблять термин иконообраз, чтобы, с одной стороны, подчеркнуть внутреннее единство и взаимосвязь двух понятий, с другой, — приблизить наше словоупотребление к грекоязычной терминологии эпохи иконоборческих споров.(11) В первом приближении иконообраз — это явленное двуединство Первообраза и образа, Божественного и человеческого, невидимого и видимого.(12) В следующих главах мы будем постепенно раскрывать и уточнять смысл, вкладываемый в это понятие.

1 Мы не обращаемся к древнееврейскому оригиналу Ветхого Завета, поскольку в этом случае нужно было бы затронуть несколько важных вопросов, не имеющих прямого отношения к теме книги. Византийское и вообще раннехристианское грекоязычное богословие при истолковании библейского текста нередко придавало важное значение таким оттенкам мысли, которые различимы лишь в греческом переводе и поскольку именно он лег в основу богословия иконы, мы оставляем в стороне вопрос о соответствии цитируемых стихов древнееврейскому тексту.

2 В глубоких и точных комментариях к своим новым переводам прп. Максима Исповедника А. И. Сидоров отмечает: «Что касается Первообраза, то это понятие следует соотносить с Богом Отцом» (Максим 1993:1,304). Там же приводятся цитаты из Св. Отцов, которые, на наш взгляд, эту мысль не подтверждают, во всяком случае не подтверждают убедительно.

3 Выражение «Образ Первообраза» несколько раз употребляет свт. Григорий Богослов. Стоит обратить внимание на то, что во всех трех случаях за этими словами следуют такие: «Естество,равное Родителю, Естество, равное Отчему» (Григорий 1994:2, 20,51,66), т.е. свт. Григорий хочет подчеркнуть равенство, единородность Сына Отцу, предвечное рождение Сына как Света от Света, Бога истинна от Бога истинна. Но вместе с тем свт. Григорий называет Сына «Образом бессмертного Отца» (Григорий 1994:2, 97), а в тех случаях, когда говорит о восхождении образа к Первообразу, под Первообразом разумеет Христа (см. Григорий 1994:1, 402).

4 Климент Александрийский, свт. Иоанн Златоуст, свт. Кирилл Александрийский, свт. Ириней Лионский, свт. Григорий Нисский, прп. Максим Исповедник, прп. Иоанн Дамаскин и др. (Анастасий 1990:315).

5 Свт. Афанасий Великий, свт. Григорий Богослов, свт. Мефодий Олимпийский, свт. Епифаний Кипрский, прп. Максим Исповедник, прп. Иоанн Дамаскин и др. (Анастасий 1990:315).

6 Св. Иустин Мученик, свт. Ириней Лионский, Свт. Афанасий Великий, свт. Григорий Нисский, прп. Иоанн Дамаскин и др. (Анастасий 1990:315).

7свт. Епифаний Кипрский, свт. Ириней Лионский, Климент Александрийский, блаж. Диадох Фотикийский (Анастасий 1990:315).

8 Господь устроил тебя так, говорит прп. Анастасий далее, «дабы ты (будучи) по образу и подобию Божию, имел в себе образ и подобие, изображения и примеры Святой и единосущной Троицы и дабы взирая на свой образ, отраженный в устроении (твоей) души, ты не испытывал колебаний относительно таинства Троицы… Ты обретешь в душе своей те неописуемые отпечатления, образы и очертания того, что благочестиво изрекается относительно Божества» (Анастасий 1990:311,312).

9 Другие Святые Отцы, например, прп. Иоанн Дамаскин, называют ум, слово и дух (Иоанн 1893:102).

10 Не вдаваясь в научные дискуссии об авторской принадлежности корпуса ареопагитик, мы в соответствии с церковным преданием и в согласии с таким авторитетом, как прп. Максим Исповедник, именуем автора цитируемых произведений святым Дионисием Ареопагитом.

11 Не желая усложнять и перегружать текст новым термином «иконообраз», мы чаще всего употребляем все три понятия (образ, икона, иконообраз, иногда иконичный образ) как синонимы.

12 Слова «невидимый» и «видимый» мы употребляем в святоотеческом понимании: невидимое — это область чистого бытия Божия в Его Троическом единстве, это также Царство Небесное (в сотворении— небо), область пребывания бесплотных ангельских сил и святых; видимое же — это окружающий человека тварный мир, Вселенная.

Источник

Чем икона отличается от картины?

Приблизительное время чтения: 1 мин.

Отвечает Анатолий Влезько, руководитель мастерской «Палехский иконостас»

«Троица» Андрея Рублева и «Христос в Гефсиманском саду» Николая Ге, штампованные бумажные иконки и простенькие иллюстрации в детских изданиях Библии, и даже граффити на стенах домов… В чем принципиальная разница между иконой и произведением светского художника?

Икона — будь то старинная фреска или работа современного мастера — всегда написана по четким изобразительным канонам.

Если изучить свод «иконописных правил» подробно, можно узнать много интересного: например, что цвет одежд Христа на иконах — пурпурный с синим, а нимб вокруг Его главы особый — крестчатый. Или то, что, в отличие от картины и фотографии, мы видим предметы на иконе не в прямой, а в обратной перспективе.

Даже те, кто с этими канонами не знаком, чаще всего смогут отличить икону от картины — чисто интуитивно.

Глядя на картину, мы видим личность художника, его эмоции — душевную скорбь о крестных страданиях Христа, гнев на Его гонителей, ликование от воскресения. Картина может быть красива, даже гениальна, может волновать наше сердце, но на молитву мы встаем перед иконой. Икона бесстрастна — мысли и чувства иконописца остаются за ее рамками, а его талант служит одной главной цели — общению с Богом и преображению души человека.

На заставке: Генрих Гоффман. Христос и богатый юноша, 1889 г.

Источник

Икона

Ико́на (от греч. εἰκών (икон) — изоб­ра­же­ние, образ) – живо­пис­ное изоб­ра­же­ние Святой Троицы, Иисуса Христа, Божией Матери, Ангель­ских Сил, святых, а также свя­щен­ных собы­тий, напи­сан­ное в соот­вет­ствии с цер­ков­ными ико­но­пис­ными кано­нами и освя­щен­ное по цер­ков­ному чину.

Седь­мой Все­лен­ский Собор сле­ду­ю­щим обра­зом сфор­му­ли­ро­вал учение Церкви об ико­но­по­чи­та­нии: «…Чем чаще при помощи икон они (изоб­ра­же­ния) дела­ются пред­ме­том нашего созер­ца­ния, тем более взи­ра­ю­щие на сии иконы побуж­да­ются к вос­по­ми­на­нию о самих пер­во­об­ра­зах и при­об­ре­тают более любви к ним. Чество­вать их лобы­за­нием и почи­та­тель­ным покло­не­нием, не тем истин­ным по вере нашей бого­по­чи­та­нием, кото­рое подо­бает еди­ному Боже­скому есте­ству, но почи­та­нием, фимиа­мом и воз­же­нием свечей, ибо честь, воз­да­ва­е­мая образу, пере­хо­дит к пер­во­об­раз­ному».

Боже­ствен­ная бла­го­дать, дей­ству­ю­щая в изоб­ра­жён­ных на иконах, сопри­частна и их иконам, поэтому так бла­го­го­вейно, так почти­тельно мы отно­симся к этим изоб­ра­же­ниям.

Неко­то­рые иконы имеют особые назва­ния:

Икона – это глу­боко сим­во­ли­че­ское изоб­ра­же­ние. Все харак­тер­ные осо­бен­но­сти ико­но­пис­ного лика, изоб­ра­же­ние жестов и поло­же­ния фигуры имеют духов­ный смысл. Напри­мер, высо­кий лоб озна­чает духов­ную муд­рость и глу­бо­ко­мыс­лие, боль­шие глаза – про­ник­но­ве­ние в Боже­ствен­ные тайны, тонкие губы – аске­тизм, удли­нён­ные пальцы – духов­ное бла­го­род­ство и чистоту дел, наклон головы – вни­ма­ние в своём сердце Божьему гласу, воз­де­я­ние рук – молитву, чуть скло­нён­ная фигура – сми­ре­ние и послу­ша­ние воле Божией.

Что общего и что отлич­ного между иконой и кар­ти­ной?

Икона, как и кар­тина, явля­ется пред­ме­том худо­же­ствен­ного твор­че­ства чело­века. Как и напи­са­ние кар­тины, напи­са­ние иконы тре­бует исполь­зо­ва­ния опре­де­лен­ных худо­же­ствен­ных мето­дов и при­ё­мов, худо­же­ствен­ного мастер­ства.

Между тем, икона отли­ча­ется от кар­тины по суще­ству. Прежде всего нужно отме­тить, что икона пред­став­ляет особую сферу чело­ве­че­ского бытия — духовно-рели­ги­оз­ную, имеет особые функ­ции, особое пред­на­зна­че­ние.

Кар­тина может отоб­ра­жать как дей­стви­тель­ный, так и вымыш­лен­ный, вооб­ра­жа­е­мый мир. Икона же — только дей­стви­тель­ный, однако в отли­чие от кар­тины она являет его не с точки зрения живо­писца, а с опорой на Откро­ве­ние Божье.

Мир, отоб­ра­жа­е­мый на иконе, это не только, и даже не столько мир при­выч­ного для греш­ни­ков зем­ного бытия, сколько мир ино­бы­тия. Пред­став­ляя даже и земной, види­мый, чув­ствен­ный мир, икона обна­ру­жи­вает его таким, каким он видится со сто­роны святых: как объект Божьего Тво­ре­ния и Попе­че­ния; как арена духов­ной борьбы сил Добра и зла. Вместе с тем иконы пред­став­ляют нам и мир горний, и мир доль­ний.

Даже если речь идёт о рели­ги­оз­ных кар­ти­нах, где могут отоб­ра­жаться идеи, при­су­щие Пра­во­слав­ной ико­но­гра­фии, эти кар­тины, будучи неза­ви­си­мыми от тре­бо­ва­ний цер­ков­ных кано­нов, несут на себе печать инди­ви­ду­а­лизма их авто­ров, след част­ного, субъ­ек­тив­ного миро­ощу­ще­ния и свя­зан­ных с этой част­но­стью автор­ских ошибок, фан­та­зий, меч­та­ний (в данном отно­ше­нии раз­ницу между ико­нами и кар­ти­нами можно сопо­ста­вить с той раз­ни­цей, какая про­сле­жи­ва­ется между цер­ков­ной и вне-цер­ков­ной рели­ги­озно-фило­соф­ской лите­ра­ту­рой).

Цель иконы — спо­соб­ство­вать еди­не­нию чело­века и Бога. Конечно, в какой-то мере кар­тина тоже может слу­жить этой цели, напри­мер, бла­го­творно воз­дей­ствуя на эсте­ти­че­ское и даже рели­ги­оз­ное чув­ство и тем спо­соб­ствуя нрав­ствен­ному пре­об­ра­же­нию лич­но­сти. Однако, это отно­сится далеко не ко всем образ­цам живо­пис­ного искус­ства. Доста­точно часто кар­тины, даже и при­над­ле­жа­щие к обла­сти высо­кого твор­че­ства, воз­буж­дают в чело­веке те чув­ства, с кото­рыми совер­шенно не мирится поня­тие о хри­сти­ан­ской доб­ро­де­тель­но­сти, чистоте.

В отли­чие от картин, отоб­ра­жа­ю­щих дей­стви­тель­ность с той или иной сте­пе­нью кон­крет­но­сти, икона — глу­боко сим­во­лична; причём, как пра­вило, эти сим­волы понятны и доступны всем вни­ма­тель­ным, обра­зо­ван­ным веру­ю­щим. Образы же сим­во­ли­че­ских картин нередко бывают понят­ными только для их авто­ров.

Нако­нец, икона служит окном в горний мир. Бла­го­го­вейно взирая на образ Божий или Его свя­того, отме­чен­ный на иконе, хри­сти­а­нин духовно воз­но­сится к Самому Пер­во­об­разу; молясь перед ликом изоб­ра­жен­ного, он реально соеди­ня­ется духов­ною связью с Самим изоб­ра­жен­ным, Богом или Его святым; а Бог, или Его святой, реально слышит молитву, реально отве­чает на просьбу моля­ще­гося (по мере веры и в меру умест­но­сти).

Кар­тина не имеет такого зна­че­ния и пред­на­зна­че­ния. Более того, ложное кар­тин­ное изоб­ра­же­ние Бога спо­соб­ствует фор­ми­ро­ва­нию у довер­чи­вого зри­теля лож­ного о Нём впе­чат­ле­ния, что может при­ве­сти к созда­нию в душе неко­его вооб­ра­жа­е­мого идола.

Чем икона отли­ча­ется от идола?

Изна­чально чело­век не был неве­ру­ю­щим. До гре­хо­па­де­ния пер­во­здан­ные люди живо ощу­щали при­сут­ствие Бога, пре­бы­вали в обще­нии с Ним. Эти отно­ше­ния были раз­ру­шены в резуль­тате дерз­кого пре­ступ­ле­ния. Первое время знание об Истин­ном Боге, Творце, рас­про­стра­ня­лось между потом­ками от отцов и мате­рей к детям. Посте­пенно истин­ное знание о Боге вытес­ня­лось ложным, обрас­тало мифами и леген­дами.

В конце концов, между наро­дами рас­про­стра­ни­лись извра­щён­ные веро­ва­ния в мест­ных богов. Стре­мясь иметь под рукой ося­за­е­мые образы вымыш­лен­ных божеств, люди стали созда­вать себе куми­ров и идолов. Нередко и сами кумиры «наде­ля­лись» сверхъ­есте­ствен­ными, боже­ствен­ными свой­ствами. Стало быть, идолы появи­лись вслед­ствие неве­де­ния Бога, как один из резуль­та­тов греха.

Идол в пере­воде с гре­че­ского — изоб­ра­же­ние. Это статуя, исту­кан, кото­рому покло­ня­ются как боже­ству. Для языч­ника исту­кан, кото­рому он покло­нялся, был как бы живым, физи­че­ским вопло­ще­нием боже­ства. При­не­сти идолу кро­ва­вую жертву, под­не­сти уго­ще­ние в виде каких-то плодов или цветов зна­чило бук­вально «накор­мить, задоб­рить боже­ство». Язы­че­ское созна­ние вос­при­ни­мало руко­твор­ного идола как визу­а­ли­зи­ро­ван­ное боже­ство, кото­рое мате­ри­а­ли­зо­ва­лось в дереве, металле, мра­море или любом другом мате­ри­але, из кото­рого был сделан исту­кан.

В отли­чие от идолов святые иконы оли­це­тво­ряют не обо­жеств­лен­ную тварь, не вооб­ра­жа­е­мых ложных богов. Они пред­став­ляют образы вопло­тив­ше­гося Еди­ного и Истин­ного Бога, а также образы Его угод­ни­ков, образы види­мого и неви­ди­мого мира, важные собы­тия про­шлого, насто­я­щего, буду­щего.

В отли­чие от идо­ло­по­клон­ни­ков, верив­ших в могу­ще­ство своих идолов, хри­сти­ане, почи­тая иконы и молясь перед ними, не имеют в виду, что молит­вен­ные обра­ще­ния направ­ля­ются к дереву и крас­кам. Пра­во­слав­ные отно­сятся к иконам как к свя­ты­ням, бого­угод­ным сред­ствам, спо­соб­ству­ю­щим еди­не­нию с Гос­по­дом, доб­рыми анге­лами, пра­вед­ни­ками, однако не наде­ляют их Боже­ствен­ными каче­ствами.

При том, что сами по себе идолы не обла­дают ника­кой сверхъ­есте­ствен­ной силой, покло­не­ние им может сопро­вож­даться про­яв­ле­нием поту­сто­рон­них сил. Почему? Идо­ло­по­клон­ство угодно дья­волу; почи­тая идолов и куми­ров, люди всту­пают в обще­ние с демо­нами ( 1Кор.10:19-20 ).

Совсем другое дело — ико­но­по­чи­та­ние. Прак­тика почи­та­ния святых икон угодна Богу. Одно из первых про­об­ра­зо­ва­тель­ных изоб­ра­же­ний Христа было создано по ука­за­нию Божию ещё во вре­мена Вет­хого Завета. Речь — о медном змее: «И сказал Гос­подь Моисею: сделай себе [мед­ного] змея и выставь его на знамя, и [если ужалит змей какого-либо чело­века], ужа­лен­ный, взгля­нув на него, оста­нется жив» ( Числ.21:8 ). Медный змей про­об­ра­зо­вал собою Христа, воз­не­сен­ного на Крест, умер­шего и вос­крес­шего, взирая на Кото­рого с верой хри­сти­ане избав­ля­ются от власти диа­вола и греха.

Идолы бес­сильны. А по молит­вам истинно веру­ю­щих, моля­щихся перед ико­нами Бог пре­по­даёт бла­го­дать. Икона помо­гает бого­мольцу воз­вы­ситься духом к тому пер­во­об­разу, чей образ пред­став­лен на ней. Стало быть, взирая на образ, хри­сти­а­нин всту­пает в обще­ние не с изоб­ра­же­нием, а с изоб­ра­жен­ным святым. И несмотря на то, что моля­щийся пред­стоит образу, его молитву дей­стви­тельно, а не мнимо слышит сам пер­во­об­раз. В этой связи икона нередко обо­зна­ча­ется как окно в горний мир.

Покло­не­ние идолам раз­вра­щает нравы людей. Сми­рен­ное же и пока­ян­ное моле­ние перед ико­нами спо­соб­ствует вос­хож­де­нию по лествице духов­ных совер­шенств.

Покло­ня­ю­щи­еся идолам могут быть под­верг­нуты суду Божьей Правды уже в земной жизни, но гораздо страш­нее то, что они ставят себя под угрозу вечной поги­бели ( Втор.27:15 ). Почи­та­ю­щие же святые иконы нередко ста­но­вятся объ­ек­тами Божией мило­сти, Божьих бла­го­сло­ве­ний.

Зачем освя­щать иконы?

Смысл освя­ще­ния икон выра­жен в молитве, кото­рую читает свя­щен­ник при освя­ще­нии иконы: «Воззри на эти иконы, кото­рые рабы Твои в честь и славу Тебя создали, бла­го­слови их и освяти, и подай им силу целеб­ную, все козни диа­воль­ские про­го­ня­ю­щую, и сделай, чтобы все, при­лежно пред ними моля­щи­еся были услы­шаны, и милость Твоего чело­ве­ко­лю­бия обрели, и бла­го­дать полу­чили».

По словам С.В. Алек­се­ева, “освя­ще­ние – это, можно ска­зать, бла­го­сло­ве­ние, кото­рое дает от лица всей Церкви свя­щен­но­слу­жи­тель на исполь­зо­ва­ние пред­мета или изоб­ра­же­ния для Бого­об­ще­ния. При­ме­ни­тельно к святым иконам освя­ще­ние – это также кри­те­рий оценки их бого­слов­ского содер­жа­ния и, соот­вет­ственно, раз­ре­ше­ние на уча­стие в литур­ги­че­ской жизни Церкви. Сомни­тель­ные по содер­жа­нию и тех­нике выпол­не­ния иконы бла­го­сло­ве­ния не полу­чают.

Не будем судить о том, про­ис­хо­дят ли изме­не­ния в физи­че­ской при­роде пред­мета в момент его освя­ще­ния, но с точки зрения нрав­ствен­ной – эти изме­не­ния оче­видны. Меня­ется не только статус пред­мета, но и отно­ше­ние чело­века к нему”.

Кто и когда напи­сал самую первую икону?

Согласно Цер­ков­ному Пре­да­нию, первая икона появи­лась во время земной жизни Спа­си­теля. Это образ, кото­рый мы знаем под назва­нием «Неру­ко­твор­ный Спас». Подроб­ное изло­же­ние про­ис­хож­де­ния Неру­ко­твор­ного Образа нахо­дится в Четьи Минее. Кратко оно сво­дится к сле­ду­ю­щему: Едес­ский царь Авгарь, боль­ной про­ка­зой, послал к Христу своего архи­ва­рия Хан­нана (Ананию) с пись­мом, в кото­ром просил Христа прийти в Едессу и исце­лить его. Ханнан был худож­ни­ком, и Авгарь пору­чил ему, если Спа­си­тель не сможет прийти, напи­сать Его образ и при­не­сти ему. Ханнан застал Христа окру­жен­ным густой толпой, он встал на камень, с кото­рого ему было виднее, и попы­тался изоб­ра­зить Спа­си­теля. Видя, что Ханнан хочет сде­лать Его порт­рет, Хри­стос потре­бо­вал воды, умылся, вытер Свой Лик платом, и на этом плате отпе­ча­тался Его образ. Спа­си­тель пере­дал этот плат Хан­нану с пове­ле­нием отне­сти с ответ­ным пись­мом послав­шему его. В этом письме Хри­стос отка­зы­вался идти в Едессу Сам, говоря, что Ему над­ле­жит испол­нить то, на что Он послан. По испол­не­нию Своего дела Он обещал послать к Авгарю одного из Своих уче­ни­ков. Полу­чив порт­рет, Авгарь исце­лился от глав­ного своего недуга, но его лицо оста­ва­лось еще повре­жден­ным. После Пяти­де­сят­ницы в Едессу пошел святой апо­стол Фаддей, один из 70-ти, закон­чил исце­ле­ние Авгаря и обра­тил его в хри­сти­ан­ство. Авгарь при­кре­пил образ к доске и поме­стил в нише над город­скими воро­тами, убрав оттуда нахо­див­ше­гося там идола.

Когда появи­лись первые руко­пис­ные иконы?

Первые иконы Божией Матери Цер­ков­ное Пре­да­ние отно­сит к свя­тому еван­ге­ли­сту Луке. В насто­я­щее время в Рус­ской Церкви насчи­ты­ва­ется около десяти таких икон. Конечно, все эти иконы при­над­ле­жат еван­ге­ли­сту не в том смысле, что они писаны его рукой. Автор­ство апо­стола Луки нужно пони­мать в том смысле, что иконы эти явля­ются спис­ками (вернее, спис­ками со спис­ков) с икон, писан­ных когда-то еван­ге­ли­стом.

Все ли иконы явля­ются чудо­твор­ными?

Цер­ков­ная исто­рия знает мно­же­ство чудес, про­ис­хо­дя­щих через святые иконы, с глу­бо­кой древ­но­сти и до наших дней. При этом в Церкви суще­ствует мно­же­ство явлен­ных обра­зов (то есть чудесно обре­тен­ных по Про­мыслу Божию), и их явле­ние озна­ме­но­вано чуде­сами. Но грань между чудо­твор­ной и не чудо­твор­ной иконой не без­услов­ная и не прин­ци­пи­аль­ная. Каждая икона бла­го­датна и может стать чудо­твор­ной. Можно даже ска­зать, что всякая икона, перед кото­рой горячо и искренне молятся Богу, святым или бес­плот­ным силам, ста­но­вится для моля­щихся чудо­твор­ной, так как пред данным обра­зом совер­ша­ется чудо пре­об­ра­же­ния души.

Какие иконы кла­дутся в центре храма на аналое?

В центре храма на аналое пола­га­ется икона празд­ника (если в этот день есть какой-либо цер­ков­ный празд­ник) или икона с изоб­ра­же­нием свя­того, память кото­рого празд­ну­ется в этот день. В вос­крес­ный день кладут икону Вос­кре­се­ния Хри­стова, кроме нее может пола­гаться и икона празд­ника или свя­того. В осталь­ные дни на аналое лежит хра­мо­вая икона, то есть икона того празд­ника или свя­того, в честь кото­рого освя­щен глав­ный пре­стол храма.

Почему веру­ю­щие целуют икону?

Лобы­за­ние святых икон и покло­не­ние им сви­де­тель­ствует о любви к изоб­ра­жен­ным на них – к Богу, Божией Матери и святым. Через почи­та­ние святых икон при­вле­ка­ется к чело­веку бла­го­сло­ве­ние Божие и любовь святых угод­ни­ков Божиих.

Как пра­вильно цело­вать иконы?

К иконам сле­дует под­хо­дить, не спеша, мыс­ленно про­из­нося молитву. При­нято дважды пере­кре­ститься с пояс­ным покло­ном, затем при­ло­житься к иконе в знак любви и почи­та­ния изоб­ра­жен­ного на ней. После этого в третий раз пере­кре­ститься, покло­ниться и отойти. У изоб­ра­жен­ного на иконе Спа­си­теля сле­дует цело­вать ноги, бла­го­слов­ля­ю­щую дес­ницу (правую руку), край одежды. У Божией Матери и святых – руку или край одежды, а неру­ко­твор­ный образ Спа­си­теля и главу Иоанна Кре­сти­теля – во власы. Если перед вами икона, кото­рой кроме вас хочет покло­ниться боль­шое коли­че­ство людей, помо­ли­тесь зара­нее, чтобы не задер­жи­вать и не иску­шать других веру­ю­щих.

Для чего зажи­га­ются све­тиль­ники перед ико­нами и совер­ша­ется перед ними каж­де­ние?

Све­тиль­ники сим­во­ли­зи­руют духов­ную радость, теп­лоту веры и горе­ние духа моля­щихся перед ико­нами. Зажи­гать све­тиль­ники перед свя­щен­ными изоб­ра­же­ни­ями и совер­шать перед ними каж­де­ние бла­го­вон­ным фимиа­мом пове­лел Сам Бог про­року Моисею: «И вели сынам Изра­и­ле­вым, чтобы они при­но­сили тебе елей чистый, выби­тый из маслин, для осве­ще­ния, чтобы горел све­тиль­ник во всякое время; в скинии собра­ния вне завесы, кото­рая пред ков­че­гом откро­ве­ния, будет зажи­гать его Аарон и сыно­вья его, от вечера до утра, пред лицем Гос­под­ним. Это устав вечный для поко­ле­ний их от сынов Изра­и­ле­вых» ( Исх.27:20-21 ). За пра­во­слав­ным бого­слу­же­нием воз­жи­га­ются све­тиль­ники в знак радост­ного горе­ния духа перед Богом, и бывает каж­де­ние бла­го­вон­ным лада­ном для напо­ми­на­ния веру­ю­щим, что молитва, как дым кадиль­ный, должна воз­но­ситься вверх к Пре­столу Божию.

Как устро­ить домаш­ний ико­но­стас?

Обя­за­тельно надо иметь дома иконы Спа­си­теля и Божией Матери. Кроме того, суще­ствует много икон угод­ни­ков Божиих. Хорошо иметь в домаш­нем ико­но­стасе иконы святых, имена кото­рых носят члены семьи и тех святых, к небес­ной помощи кото­рых наи­бо­лее часто обра­ща­ются. При­об­ре­тать иконы лучше в пра­во­слав­ном храме или в спе­ци­аль­ных цер­ков­ных мага­зи­нах, где они уже освя­щены. Рас­по­ла­гать иконы в святом углу или домаш­нем ико­но­стасе нужно по прин­ципу иерар­хич­но­сти. Глав­ное место должно быть выде­лено иконам Пре­свя­той Троицы, Гос­пода Иисуса Христа и Пре­свя­той Бого­ро­дицы. Жела­тельно, чтобы икона Троицы, Христа была не меньше осталь­ных икон. Икона Пре­свя­той Бого­ро­дицы, как пра­вило, ста­вится рядом с изоб­ра­же­нием Спа­си­теля, одес­ную (то есть справа, по правую руку) Его. Осталь­ные иконы рас­по­ла­га­ются по обе сто­роны от них, изоб­ра­жая собор святых вокруг Гос­пода Иисуса Христа. Обя­за­тельно на видном месте должен постав­ляться святой крест, как символ спа­се­ния людей от вечной смерти.

Где устро­ить домаш­ний ико­но­стас?

Для домаш­него ико­но­стаса жела­тельно спе­ци­ально выде­лить часть глав­ной ком­наты (или место в каждой ком­нате), по древ­не­рус­ской тра­ди­ции изби­рался перед­ний угол, то есть при входе в ком­нату перед­ний справа угол, кото­рый часто мог сов­па­дать с восто­ком. В этом так назы­ва­е­мом крас­ном углу и обу­стра­и­ва­ется место исклю­чи­тельно для икон, лампад, святой воды, просфор и других свя­тынь. Можно, если не поз­во­ляют усло­вия, устро­ить место для икон и не в углу ком­наты, глав­ное, создать своего рода домаш­ний ико­но­стас, кото­рый станет удоб­ным местом для личной и семей­ной молитвы. Жела­тельно избе­гать близ­кого сосед­ства с ико­но­ста­сом теле­ви­зора, маг­ни­то­фона и другой быто­вой тех­ники, кото­рая вся служит земным, сию­ми­нут­ным целям. Не стоит рядом со свя­тыми ико­нами ста­вить деко­ра­тив­ные пред­меты свет­ского харак­тера.

Что озна­чают над­писи на иконах, напри­мер, буквы на главе Спа­си­теля?

На иконах име­ются обя­за­тель­ные над­писи. Икона счи­та­ется закон­чен­ной лишь тогда, когда была поиме­но­вана: в духов­ном смысле это озна­чает соеди­не­ние имени и образа. Над­писи на иконах – знаки свя­то­сти, славы и Боже­ствен­ной тайны. Иконы Гос­пода нашего Иисуса Христа всегда имеют венчик или нимб – символ фавор­ского света, свя­то­сти. На нимбе начер­таны три буквы на гре­че­ском языке, кото­рые озна­чают – Сущий (Само­быт­ный – име­ю­щий жизнь, бытие в Самом Себе).

Что делать с иконой, если она пришла в состо­я­ние негод­но­сти и не под­ле­жит рестав­ра­ции?

Такую икону ни в коем случае нельзя просто выбро­сить. Раньше такие иконы пус­кали по тече­нию реки, но сейчас реки полны нечи­стот, поэтому лучше всего отне­сти такую икону в храм и отдать для сжи­га­ния в цер­ков­ной печи. Надо пом­нить, что порча иконы – грех, поэтому выцвет­шие бумаж­ные иконы нельзя сми­нать, раз­ры­вать, раз­ре­зать. Даже к испор­чен­ной иконе сле­дует отно­ситься с бла­го­го­ве­нием.

Каковы основ­ные типы ико­но­гра­фии Спа­си­теля?

Ико­но­гра­фия Гос­пода Иисуса Христа вклю­чает мно­же­ство направ­ле­ний, в том числе, свя­зан­ных с Празд­нич­ным циклом (впро­чем, ико­но­гра­фия Празд­ни­ков обычно рас­смат­ри­ва­ется как само­сто­я­тель­ное направ­ле­ние ико­но­писи).

В каче­стве основ­ных ико­но­гра­фи­че­ских типов Спа­си­теля чаще всего выде­ляют пять: Спас Неру­ко­твор­ный, Гос­подь Все­дер­жи­тель (Пан­то­кра­тор), Спас в силах, Спас Эма­нуил (Емма­нуил), Спас на пре­столе.

Согласно Пре­да­нию Церкви, иконы этого типа вос­про­из­во­дят при­жиз­нен­ный образ Христа, явлен­ный вслед­ствие чуда.

Исто­рия свя­зы­вает это чудо со сле­ду­ю­щими собы­ти­ями. Когда Едес­ский царь Авгарь, стра­дав­ший от неиз­ле­чи­мой болезни (про­казы), узнал про совер­ша­е­мые Хри­стом чудеса, он послал к Нему своего живо­писца, Ананию, с тем, чтобы тот вручил Ему письмо с при­гла­ше­нием посе­тить город Едессу. Выслу­шав Ананию, Хри­стос отка­зал Авгарю в личном посе­ще­нии, однако не отка­зал в Своей мило­сти. Омыв лицо и потре­бо­вав при­не­сти убрус (плат), Хри­стос отёрся. В резуль­тате на ткани платка отпе­чат­лелся Его Боже­ствен­ный лик. Через Ананию плат был пере­дан царю Авгарю, после чего тот был исце­лен.

Уве­ро­вав во Христа, Авгарь обра­тил к истин­ной вере своих под­дан­ных. Согласно его рас­по­ря­же­нию, Неру­ко­твор­ный Образ был раз­ме­щён в нише над город­скими воро­тами; он почи­тался как вели­кая свя­тыня. Когда один из потом­ков Авгаря, впав в грех идо­ло­по­клон­ства, захо­тел снять этот Образ, епи­скоп Едес­ский, по настав­ле­нию свыше, тайно заму­ро­вал нишу, скрыв Образ за гли­ня­ной доской.

Со вре­ме­нем о место­на­хож­де­нии Образа забыли, но когда (около 545 года) Едессу оса­дило войско пер­сид­ского царя Хозроя I, Небес­ная Вла­ды­чица, явив­шись архи­ерею Евла­лию (Евла­вию), ука­зала на Образ и пове­лела извлечь его из город­ской стены. Ниша была вскрыта, и к удив­ле­нию при­сут­ству­ю­щих помимо Неру­ко­твор­ного Образа (на убрусе) был обна­ру­жен ещё один, ана­ло­гич­ный ему, вос­про­из­ве­ден­ный на при­кры­вав­шей его гли­ня­ной доске. По воз­не­се­нии горо­жа­нами молитв к Богу и совер­ше­нии Крест­ного хода (с Неру­ко­твор­ным Обра­зом) вра­же­ское войско отсту­пило, и город был избав­лен от меча и позора.

Иконы «Спас Неру­ко­твор­ный» в разных вари­ан­тах пред­став­ляют лик Гос­пода либо без намёка на плат, либо отоб­ра­жен­ным на плате (убрусе) или на чере­пице (чрепии). Два послед­них вари­анта опре­де­ля­ются как «Спас на убрусе» и «Спас на чрепии» соот­вет­ственно.

На изоб­ра­же­ниях этого ико­но­гра­фи­че­ского типа Гос­подь бывает пред­став­лен фрон­тально: в рост или в форме пояс­ного изоб­ра­же­ния.

Его дес­ница пишется сло­жен­ной в жесте бла­го­сло­ве­ния — в знак бла­го­сло­ве­ния всех людей на избав­ле­ние от греха и стя­жа­ние Цар­ства Небес­ного. В левой руке Иску­пи­теля вос­про­из­во­дится рас­кры­тое или закры­тое Еван­ге­лие, либо свиток. Как Книга, так и свиток ука­зы­вают на Еван­гель­скую про­по­ведь; с другой сто­роны Книга ука­зы­вает на Книгу жизни.

Основ­ная идея сюжета: Гос­подь пред­став­лен в образе Все­мо­гу­щего, Все­власт­ного Царя (Пан­то­кра­тора, Все­дер­жи­теля).

Харак­тер­ной осо­бен­но­стью икон этого плана явля­ется то, что вос­се­да­ю­щий на пре­столе Спа­си­тель изоб­ра­жа­ется на фоне трех особых гео­мет­ри­че­ских фигур: крас­ного ромба (квад­рата), впи­сан­ного в синий овал (круг, эллипс), кото­рый, в свою оче­редь, «нало­жен» на крас­ный четы­рех­уголь­ник, в углах коего, высту­па­ю­щих из-за кон­тура овала, рас­по­ло­жены сим­волы четы­рех Еван­ге­ли­стов, по одному в каждом углу (орёл — знак Иоанна, ангел — Матфея, телец — Луки, Лев — Марка).

Крас­ный ромб, обрам­ля­ю­щий фигуру Спа­си­теля, зна­ме­нует огонь Боже­ства и ука­зы­вает на Боже­ствен­ное досто­ин­ство Мессии; синий овал сим­во­ли­зи­рует Небо, ангель­ский мир, а внеш­ний и самый круп­ный четы­рех­уголь­ник, вклю­ча­ю­щий сим­волы Еван­ге­ли­стов, ука­зы­вает на про­по­ведь Еван­ге­лия по всему миру.

Хри­стос пишется бла­го­слов­ля­ю­щим правой рукой, дер­жа­щим в левой Книгу (символ Бла­го­ве­стия и Книги жизни)

Ико­но­гра­фия этого сюжета отоб­ра­жает эсха­то­ло­ги­че­ский мотив, являя Мессию в вели­чии Небес­ной славы, Таким, Каким Он явится при кон­чине веков, чтобы судить мир.

Отча­сти сюжет заим­ство­ван из виде­ния про­рока Иезе­ки­иля, созер­цав­шего Гос­пода, носи­мого ангель­скими силами, пред­став­лен­ными под обра­зом таин­ствен­ных живот­ных ( Иез.1:4-28 ).

Иконы этого направ­ле­ния пред­став­ляют Христа в образе Отрока или Мла­денца — Эмма­ну­ила, рас­по­ла­га­ю­ще­гося не на руках Своей Матери, но отдельно. Имя Эмма­нуил, озву­чен­ное через про­рока Исаию, озна­чает «С нами Бог» ( Ис.7:14 ).

Ико­но­гра­фией этого вида с особой выра­зи­тель­но­стью отте­ня­ется мысль о цели При­ше­ствия Сына Божьего в мир — Спа­се­нии чело­века, при­зва­нии всех людей в Цар­ство Божье.

Сюжет икон этого типа близок по содер­жа­нию сюже­там изоб­ра­же­ний «Гос­подь Все­дер­жи­тель». Хри­стос пред­стает вели­че­ственно и тор­же­ственно вос­се­да­ю­щим на пре­столе, как Царь Славы, Судья и Пра­ви­тель мира.

Внеш­ним отли­чием явля­ется то, что Еван­ге­лие рас­по­ла­га­ется на колене Христа, и Сам Он изоб­ра­жа­ется в полный рост.

Каковы основ­ные типы ико­но­гра­фии Божьей Матери?

В ико­но­гра­фии Божьей Матери тра­ди­ци­онно выде­ляют сле­ду­ю­щие типы: Оранта, Оди­гит­рия, Елеуса

Оранта — один из наи­бо­лее древ­них обра­зов Божьей Матери. В древ­но­сти изоб­ра­же­ния моля­щейся жены нередко отно­си­лись к хри­сти­а­нам вообще, сим­во­ли­зи­руя порыв души к Богу. Позд­нее этот образ закре­пился в ико­но­гра­фии Бого­ро­дицы.

Будучи Мате­рью Христа по чело­ве­че­скому есте­ству, а также в силу особой свя­то­сти, пра­вед­но­сти, нрав­ствен­ной чистоты Дева Мария имеет осо­бен­ное дерз­но­ве­ние к Богу.

На иконах типа «Оранта» Она бывает пред­став­лена фрон­тально, с воз­де­тыми кверху руками, в знак искрен­ней, напря­жен­ной молитвы, как Заступ­ница и Хода­та­ица перед Гос­по­дом, Небес­ная Вла­ды­чица.

Пояс­ные (а иногда и росто­вые) изоб­ра­же­ния Моля­щейся Бого­ро­дицы с Мла­ден­цем (Отро­ком) Хри­стом, отме­чен­ным в меда­льоне, отно­сятся к типу «Зна­ме­ние».

Слово «зна­ме­ние» сбли­жа­ется по смыслу со словом “чудо”. Ико­но­гра­фия «Зна­ме­ния» с яркой выра­зи­тель­но­стью ука­зы­вает на вели­чай­шее чудо в исто­рии мира — Вопло­ще­ние Сына Божьего ради Спа­се­ния людей.

Иконы, при­над­ле­жа­щие этому типу, являют Бого­ро­дицу с Сыном. Обычно Гос­подь бывает вос­про­из­ве­ден сидя­щим на Её левой руке.

В свою оче­редь в Его левой руке — изоб­ра­жа­ется свиток, сим­во­ли­зи­ру­ю­щий Еван­гель­скую про­по­ведь. Дес­ница Христа бывает сло­жена в жесте бла­го­сло­ве­ния, в знак того, что Он бла­го­слов­ляет людей идти путём Света, Истины, Жизни.

По сюжету изоб­ра­же­ния Бого­ма­терь ука­зы­вает на Него (сво­бод­ной рукой) как на Путь, Истину, Жизнь ( Ин.14:6 ), под­твер­ждая, что никто не при­хо­дит к Отцу, как только через Него ( Ин.14:6 ).

На иконах этого вида Бого­ро­дица изоб­ра­жа­ется таким обра­зом, что Её щека бывает нежно (с уми­ле­нием) при­жата к Мла­денцу-Христу. Через данную ико­но­гра­фи­че­скую деталь вос­про­из­во­дится идея высо­кой и бес­ко­рыст­ной любви Бого­ма­тери к Сыну, особая духов­ная бли­зость (что также под­чер­ки­ва­ется и сопря­жен­но­стью Их нимбов).

Сын Божий может изоб­ра­жаться сидя­щим как на Её левой, так и на Её правой руке.

В более про­стран­ной интер­пре­та­ции подоб­ного рода иконы ука­зы­вают на еди­не­ние зем­ного и Небес­ного, на бли­зость Христа и Его Церкви, на бли­зость к Богу всякой хри­сти­ан­ской души.

Про­то­и­е­рей Алек­сий Умин­ский:
Почи­та­ние святых икон явля­ется не только эсте­ти­че­ским, но прежде всего почи­та­нием дог­ма­ти­че­ским и суще­ственно важно для осу­ществ­ле­ния нашей веры.
Мы знаем, что в Ветхом завете суще­ство­вало запре­ще­ние изоб­ра­жать всякий образ. И понятно почему: ведь по Своей сущ­но­сти, Бог совер­шенно непо­сти­жим и непо­зна­ваем, и сле­до­ва­тельно не может быть изоб­ра­зим. Бог без­мерно больше всего на свете, И поэтому всякое изоб­ра­же­ние того, кого невоз­можно даже пред­ста­вить, понять и познать, обя­за­тельно будет ложью. А ложный образ – это идо­ло­об­раз, уво­дя­щий от истины. Поэтому в Ветхом завете запре­ща­лось изоб­ра­же­ние Боже­ства.
Почему же ново­за­вет­ный образ суще­ствует и тор­же­ствует? Потому что Бог явился нам во плоти, Сын Божий вопло­тился, стал одним из нас, стал иметь наш лик, наши руки, наши глаза, чело­ве­че­скую душу. Изоб­ра­жая Гос­пода, мы тем самым утвер­ждаем, что Гос­подь воз­вы­сил чело­века, воз­вы­сил каж­дого из нас. Он принял на себя нашу чело­ве­че­скую при­роду абсо­лютно окон­ча­тельно и до конца, и ничто в при­роде не оста­лось не увра­че­ван­ным, не оста­лось не спа­сен­ным. Мы изоб­ра­жаем Лик нашего Спа­си­теля, потому что мы знаем, что этот лик Он оста­вил нам в Своем Еван­ге­лии, этот лик есть образ того, каким должен быть каждый из нас.

митр. Пити­рим (Нечаев):
Икона — это не объект покло­не­ния, это только види­мый знак при­сут­ствия Бога и святых, «кон­такт­ный» пред­мет. Кумир, в отли­чие от иконы, — это то, что под­ме­няет сам объект покло­не­ния.

Источник