икона матроны московской и ксении петербургской

Эта блаженная незаслуженно забыта: ее почитали не меньше Матроны Московской и Ксении Петербургской

5 октября — день памяти Параскевы Дивеевской, Христа ради юродивой

Приблизительное время чтения: 4 мин.

Сегодня, когда речь заходит о женщинах-юродивых, мы обычно вспоминаем Ксению Петербургскую или Матрону Московскую. А вот прожившая 120 лет и почитаемая всей Россией блаженная Параскева Дивеевская, больше известная как Паша Саровская, почему-то незаслуженно забыта. А ведь к ней прислушивались и преподобный Серафим Саровский, и Николай II. Именно она предрекла последнему русскому царю и скорое рождение долгожданного наследника, и гибель России и царской династии, и разгром Церкви, и море крови.

«Истинных юродивых мало»

Преподобный Серафим, благословивший ее на подвиг юродства, говорил: «истинных блаженных и Христа ради юродивых бывает мало; большинство из них — бродящие по России, взявшие самопроизвольно на себя этот великий и тяжелый подвиг, порочные люди, руководимые врагом человечества. Но истинные блаженные узнаются по необъяснимой на словах чистоте и святости взора, проникающего в сердце человека, по образу их жизни и, в особенности, по неподражаемости речи, которая у всех одна».

А настоятель Суздальского Ефимьева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов), автор «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», прекрасно знавший Пашу Саровскую, вспоминал: «От доброго взгляда ее каждый человек приходит в невыразимый восторг. Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза ее поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в ее чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности ее — иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки — лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая величайшее смирение, кротость, любовь и сострадание. Облекаясь иногда в сарафаны, она, как превратившаяся в незлобивое дитя, любит яркие красные цвета и иногда одевает на себя несколько сарафанов сразу, как, например, когда встречает почетных гостей или в предзнаменование радости и веселия для входящего к ней лица».

Почти 30 лет в пещере

А начиналась жизнь Ирины, дочери крепостных крестьян помещиков Булыгиных из села Никольского Спасского уезда Тамбовской губернии, вполне банально для конца XVIII — начала XIX века. Семнадцати лет господа выдали ее замуж, прожила она с мужем 15 лет, потом продали их господам Шмидтам. А через 5 лет Ирина овдовела. Детей у нее не было, второй раз замуж идти она наотрез отказалась, и господа оставили ее при себе экономкой.

А потом у них пропало два холста. Господа учинили настоящее следствие: приехал становой с солдатами, допрашивали экономку с пристрастием — аж уши порвали. Потом холсты нашли… А Ирина от своих «нехристей»-хозяев сбежала. Те подали в розыск и через полтора года нашли беглую в Киеве, куда она добралась Христовым именем на богомолье. Посадили ее в острог, потом этапом вернули господам. Но она опять сбежала. А когда ее вернули второй раз, она уже приняла тайный постриг с именем Параскева и получила благословение на подвиг юродства.

Блаженная Паша Саровская (в центре) на крыльце
с архимандритом Серафимом (Чичаговым)
и келейницей монахиней Серафимой.
Фото 1890-х гг.

Конечно, в дворовые она больше не годилась, и господа выгнали ее в чем была на улицу. Пять лет бродила она по селу, служа всеобщим посмешищем, а потом пропала — укрылась в Саровском лесу, вырыла себе пещерку и прожила там… почти 30 лет. Ходила иногда в Саров, в Дивеево, окрестные крестьяне и паломники приходили к ней в лес, просили молитв, давали милостыню.

Кончилось все трагично: польстившись на мифическое богатство отшельницы, на нее напали грабители и избили до полусмерти. Нашли блаженную Пашу всю в крови, она целый год болела и полностью так никогда и не оправилась. Осенью 1884 года она пришла в Дивеевский монастырь и осталась там до конца своих дней — на 31 год.

Блаженная предрекала гибель Романовых

Умирала блаженная схимонахиня Параскева тяжело и долго и скончалась 5 октября (по новому стилю) 1915 года. Ей было 120 лет. Похоронили ее у алтаря Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря. А в 2004 году на торжествах, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского, состоялось ее прославление в лике святых.

Источник

Две святые: Ксения Петербургская и Матрона Московская

Так издавна сложилось, что судьба актрис, певиц, поэтесс, художниц и прочих светских львиц интересует и вдохновляет всех больше, нежели судьба религиозных деятелей, проповедников и святых, которые остаются в неизменном меньшинстве. Однако такие личности вносят не меньший вклад в развитие культуры и духовной жизни, они — неотъемлемая часть городской мифологии, без них немыслима наша история…

Редакция Woman on Top выбрала 2 наиболее интересные фигуры, символичные для обеих столиц: Ксению Петербургскую и Матрону Московскую. О них пойдёт речь в сегодняшней статье.

Ксения Петербургская: ангел-хранитель северной столицы

С самого момента своего основания Петербург был городом-мифом, гигантским спрутом, раскинувшим свои ядовитые щупальца вдоль болот и чухонских капищ. И даже увенчивающий Петропавловскую крепость золочёный ангел не отогнал всех фантасмагорических чудовищ, населявших это гиблое пространство. Петербург всегда был благодатным пластилином для творцов, убеждённых мистиков, разгорячённых поэтов и полусумасшедших художников. Город с несмываемым налётом литературности. Вот уже более 300 лет в коммунальном пространстве Санкт-Петербурга уживаются невинно-падшие сонечки мармеладовы, блоковские пьяницы с глазами кроликов, сбежавший нос майора Ковалёва, декаденствующие поэтессы, безумные старухи, надменные чиновники, кариатиды с изрытыми оспой бюстами и чугунные львы. Однако, кроме своих литературных, архитектурных и прочих художественных достоинств, этот город обладает интереснейшей религиозной историей, особое место в которой занимают местные юродивые. Одной из наиболее значимых и почитаемых фигур является Ксения Петербургская, реальная биография которой уместится, пожалуй, всего в нескольких абзацах. Зато вести о её благих делах перекрывают всю сухую статистку жизни в духе «родилась-вышла замуж-умерла». Тем более что у Ксении получилась очень интересная посмертная судьба: она стала ангелом-хранителем своего родного города, и в тяжёлые минуты, даже в самую мрачную эпоху гонений на религию, люди обращались именно к ней.

Точная дата рождения Ксении неизвестна; как правило, историки называют временной отрезок с 1719 по 1730 год. Сведений о семье тоже нет; даже отчество в разных источниках указано в нескольких вариациях: то Григорьевна, то Ивановна. Впрочем, так ли это важно, если речь идёт о святой? Правда, Ксения была канонизирована совсем недавно: в 1988 году. Но в народе её давно почитали именно как святую. И неофициальность подобного статуса не способна была смутить ни одного петербуржца. Даже в агонизирующем блокадном Ленинграде, умирая от голода и холода, люди оставляли записки именно святой Ксеньюшке.

Икона Святой блаженной Ксении Петербургской. Автор — Юрий Кузнецов

Замужество и вдовство

Как гласит легенда, Ксения жила вместе с мужем, придворным певчим, Андреем Петровым, на Петроградской стороне. Брак был счастливым и крепким, но неожиданно супруг скончался, а 26-летняя женщина, обезумев от горя, перестала откликаться на собственное имя, раздала всё имущество бедным, свой дом подарила унтер-офицерской вдове Прасковье Антоновой с условием, что та будет пускать на ночлег нищих. Как отмечают историки, существовала и другая легенда, согласно которой Ксения происходила из княжеской семьи, была брошена нечистым на руку гвардейским офицером и именно поэтому отказалась от всех материальных благ. Впрочем, чаще всего звучит всё же первая версия, в ней Ксения — безутешная вдова, носившая мундир мужа и откликавшаяся на его имя.

Юродство и признание в родном городе

Точная дата смерти петербургской юродивой неизвестна: в одних источниках указан 1777 год, в других — аж 1803.Точное место захоронения Ксении не сохранилось; её известность была настолько велика, что люди несколько раз растаскивали её могилу на Смоленском кладбище.

В советское время на месте часовни, возведённой в честь Ксении, построили склад лакокрасочных материалов, затем сапожную мастерскую, но работа никак не шла: молотки отскакивали, гвозди рассыпались, набойки не держались…. Намоленное пространство как будто отвергало все эти чужеродные строения. Только в 1987 году часовня была вновь освящена, а к 2003 восстановили и её золочёную главку. Каждый день, даже в самые лютые морозы, почтить Ксению и помолиться за своих близких приходит огромное количество людей. А современный городской фольклор гласит, что Ксеньюшка до сих пор ходит по родному Петербургу и помогает всем тем, кто так нуждается в поддержке…

Матрона Московская: заступница столицы

О другой известной юродивой— Матроне Московской— известно гораздо больше реальных фактов. Тем не менее все они так или иначе окрашены в чудесные тона. Матрона Дмитриевна Никонова родилась в крестьянской семье в 1885 году. Она была 4 ребёнком и, в отличие от Ксении, её особенный дар проявлялся уже с самого детства.

Детство и юность Матроны Никоновой

Ещё до появления Матроны на свет родители решили оставить её в приюте: они были немолоды и с трудом воспитывали 3 детей. Надо было поднимать на ноги сыновей и младшенькую Машу. Но матери приснился вещий сон, в котором ещё не родившаяся дочь предстала в виде чудесной белой птицы с закрытыми глазами. Это был особый знак. Девочка родилась слепой, но Наталия всё равно оставила дитя и всем сердцем привязалась к своей необычной дочери. Говорили, что во время крещения Матрону окружал лёгкий благоухающий дым, принятый всеми за знак святости.

Маленькую слепую девочку часто обижали сверстники: её стегали крапивой, сажали в яму, зная, что она никогда не ответит злобой на эти жестокие проказы. Но Матрона никогда не роптала на свою судьбу и уже в 7-8 лет она могла исцелять людей от болезней. У неё было особое чутьё; девочка предсказывала беды. Однажды она заранее увидела пожар, уничтоживший практически всю деревню, а также предрекла гибель священника, крестившего её. Кроме этого, девушка видела, что Россию ждут серьёзные потрясения в виде кровавых междоусобиц и гонений на религию. Уже позже, в 1939 или 1940, она предугадала победу русского народа в Великой отечественной войне.

А ещё Матрона всегда знала, что со временем её имя станет не просто известно: «После моей смерти на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие, а когда и они умрут, запустеет моя могилка, разве изредка кто придет… Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбами помолиться за них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу».

В 17 лет у Матроны отнялись ноги, и до конца своей жизни она уже не могла ходить. Но перед этим девушка успела попутешествовать по святым местам: дочь тульского помещика Лидия Янькова брала её с собой в поездки. Так, например, состоялась памятная встреча со священником Иоанном Кронштадтским, мгновенно отметившим дар 14-летней девочки.

В 1925 году Матрона перебралась из Тульской области в Москву; постоянного крова у неё не было: женщина скиталась по друзьям и знакомым. Люди любили блаженную и даже в самые тяжёлые времена не отворачивались от неё. Хотя краски вокруг неё всё же иногда сгущались, а её знакомые подвергались гонениям. Тем не менее Матрона очень любила Москву, и чаще всего она жила в самом сердце столицы: у Никитских ворот, на Арбате, в Вишняковском переулке.

По воспоминаниям очевидцев, Матрона Дмитриевна никогда не осуждала других людей и призывала всех к тому же: «Зачем осуждать других людей? Думай о себе почаще. Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик. Что тебе до других хвостиков?»

Несмотря на отсутствие какого-либо образования, наша героиня обладала фундаментальными знаниями во многих областях. Когда у её хорошей знакомой Зинаиды Ждановой были трудности с дипломным проектом, именно Матрона подсказала, какие коррективы внести в работу.

«Поедем мы с тобой в Италию, во Флоренцию, в Рим, посмотрим творения великих мастеров…» И начала перечислять улицы, здания! Остановилась: «Вот палаццо Питти, вот другой дворец с арками, сделай так же, как и там — три нижних этажа здания крупной кладкой и две арки въезда». Я была потрясена её ведением. Утром прибежала в институт, наложила кальку на проект и коричневой тушью сделала все исправления. В десять часов прибыла комиссия. Посмотрели мой проект и говорят: «А что, ведь проект получился, отлично выглядит — защищайтесь!», — так вспоминала об этом эпизоде Зинаида Владимировна в своей книге о Матроне.

Своё последнее пристанище матушка нашла на Сходне, там она поселилась у дальней родственницы. Но где бы ни жила Матрона, во всех местах её посещали отчаявшиеся люди, уходившие от неё с надеждой и утешением.

Святая блаженная Матрона Московская. Автор — Юрий Кузнецов

Матушка скончалась 2 мая 1952 года и была похоронена на Даниловском кладбище. Почти через полвека её мощи перенесли в Данилов монастырь, а затем на территорию Покровского монастыря. В 1999 году Матрону Московскую канонизировали как святую. Её чтят до сих пор; сотни людей со всех уголков страны приезжают к матушке со своими горестями, и о чудодейственной силе этих посещений ходят легенды. Так незрячая женщина из Тульской губернии стала настоящим ангелом-хранителем города на семи холмах…

Верить или не верить в силу этих двух святых — каждый решает сам, но вряд ли кто-то станет отрицать их влияние на историю, культуру и мифологию 2 столиц.

Когда будущий император Александр III тяжело заболел, его супруга, Мария Фёдоровна, принесла песок с могилы Блаженной Ксении. Считается, что именно благодаря ему, а также непрерывным молитвам цесаревны, Александр поправился. Свою дочь супруги назвали Ксенией в честь Ксении Петербургской.

«Дорогая святая Ксеньюшка, моли Бога, чтобы немец не разбомбил наш дом на Малой Посадской, 4, и чтобы мы не умерли голодной смертью. Таня, Вадик и бабушка», — вот одна из оставленных для Ксении записок во время Блокады.

Ксения Петербургская упоминается в повести «Сестра печали» ленинградского писателя Вадима Шефнера.

Существует полумифическая версия, согласно которой Матрона встречалась со Сталиным и сказала ему, что в схватке с немцами победит именно русский народ. Однако в официальном житии Матроны Московской об этом эпизоде ничего не сказано.

Братья Матроны тоже перебрались в Москву, но они приняли большевистскую идеологию и стали сельскими активистами, поэтому матушка не могла поддерживать с ними отношения.

Зинаида Жданова написала книгу о жизни Матроны Московской; она называется «Сказание о житии Блаженной старицы Матроны».

Источник

Святые блаженные Матрона Московская и Ксения Петербургская

Святая Матрона Московская 1885 – 02.05.1952 г.

Одна из самых известных и почитаемых в России святых — святая Матрона Московская. Каждый, кто хотя бы раз побывал у нее, в Покровском монастыре, навсегда запомнит необыкновенное ощущение близости, теплоты и отзывчивости на просьбу о помощи, которое приходит во время молитвенного общения с Матушкой. Она будто здесь, открытая, простертая навстречу всем, кто приходит в храм с верой. Сегодня исполняется то, что она предсказала о себе незадолго до своей смерти: «…на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие…Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбой помолиться о них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу»… Традиционные, от ворот, очереди, ворохи записок, цветы, которые она любила, и радость от сознания того, что в простоте и безыскусности обязательно будешь принят. Ты к ней – с букетиком, а от нее, бывает, что и с целым букетом роз, облагодатствованный, обласканный, а впереди – главное чудо: помощь, так же просто, как если бы говорили лицом к лицу. Вот это и есть Матушка Матрона. Сколько бы ни подтрунивали богословы над этим неиссякаемым народным обожанием, в нем есть своя правда. Истосковавшиеся по сердечности люди утешаются тем, что здесь все, «по-оптински»: «на молитве не лукавь, а веди дело проще». А за этой простотой и «народностью» – исповеднический подвиг, история послушливой, по-детски преданной любви к Богу.

Слепая девочка

Сиротство было уготовано ей еще до рождения. Обычная крестьянская семья из села под Тулой, где едва сводили концы с концами. До ее появления на свет в 1885 г. мать от бедности и отчаяния подумывала, как бы пристроить нежеланного младенца в приют. А новорожденная девочка, маленькая, слабая, оказалась совершенно беззащитной перед миром – слепой, и мать вдруг одумалась, осознав, что если не она, никто не возьмет на себя заботу об этом ребенке, никому он не будет нужен, и Матронушку оставили в семье. Со временем же, та, что казалась «обузой», стала для матери большей радостью, чем ее старшие дети. Девочка росла ласковой, доброй. Кроха, сама немощная, а мать свою старалась поддержать, будто это и не она нуждалась в помощи. Когда же матушка жалела о ней, о будущей ее участи, Матрона только и отвечала: «Я-то несчастная? У тебя Ваня несчастный, да Миша». Слов ее не понимали тогда, но стали примечать, что ребенок этот необычен. Видно было, что ей дано зрение, хотя и отличающееся от обыкновенного: она пробиралась к иконам, любила держать образы на руках, различала… …Невысокая, с короткими ручками и ножками, Матрона Никонова с самого детства оказалась «обособлена» от обычной жизни. Общение со сверстниками порой приносило ей страдание: над ее немощью потешались, и она приняла свой недуг как ограду – началась жизнь внутренняя в постоянном обращении к Богу, к святым. Вера была у нее крепкая, как у взрослого. Любимым ее уголком стало уединенное место в Успенском храме, поблизости от дома, слева, за входной дверью, где она часами неподвижно стояла в молитве. Один случай открыл необычность ее внутренней жизни, когда Матронушка среди ночи сказала вдруг о том, что скончался крестивший ее священник, отец Василий, и слова ее оказались правдой. Тогда родные припомнили и важный эпизод: когда о. Василий крестил Матрону, во время совершения таинства над купелью поднялось легкое благоухающее облако, и священник предсказал, что их ребенок будет свят. Духовное зрение, которым девочка была наделена от Бога, стало проявляться все более явно. Она предсказывала будущие события, часто уберегая людей от опасности, предвидела она и стихийные бедствия, за много лет предсказывала революцию и гонения на Церковь. По ее молитве люди стали получать исцеление и помощь в скорбях. О маленькой молитвеннице узнали: к дому Никоновых стал стекаться народ не только из окрестных сел, но и из других губерний. Были в тот период и радости в ее жизни: паломничества в Киево-Печерскую лавру, к Троице-Сергию. Послал Господь добрую душу: дочь местного помещика Лидия приняла Матрону как спутницу в своих путешествиях по святым местам, заботясь о ней. Сохранилось предание и о том, что в Кронштадте, среди толпы, выделил и особым образом благословил Матронушку сам о. Иоанн Сергиев. Назвав прежде с ним незнакомую девушку по имени, о. Иоанн прибавил: «Смена мне, восьмой столп России».

На семнадцатом году жизни Матрона «обезножила», внезапно, будто от удара. Сама она видела в этом испытание веры, и говорила, что ей был указан и человек, женщина, сознательно причинившая ей зло, по ненависти к тем, кто угождает Богу молитвой. Матрона приняла болезнь как Крест Христов, не без воли Божией посылаемый. В телесном страдании ей было дано почувствовать то, что испытывал апостол Павел: изобилие благодати при крайней немощи плоти. Прозорливость ее поражала. Одну посетительницу она обличала в утаенном грехе – та в голодное время продавала сиротам и неимущим несвежее и нечистое молоко, другой – приоткрыла, что задуманное ей дело не сбудется – и материалы заготовлены, и средства есть, а помешает революция возведению новой колокольни, третьему же советовала поскорее продать имение и уехать за границу. В редких случаях, когда ее советами пренебрегали, события заставляли об этом сожалеть. Понадеялся помещик Яньков на то, что «пересидит» волнения в глубинке, и не избежал преждевременной смерти, оставив бесприютной сиротой единственную дочь. К Матрюше везли больных и расслабленных: помолится, подаст воды, и казалось неизлечимо-больной человек, после продолжительного и глубокого сна, встает совершенно здоровым. Сама же Матрона не признавала за собой никакой чудотворной силы: «Что Матронушка Бог что ли? Бог во всем помогает». Это и возводило ее в ранг евангельского врача: не ради корысти лечила она людей и помогала, сама довольствуясь лишь необходимым, а для прославления Имени Божия, и не своими силами, а через молитвенное обращение к Господу. За это Матрону ненавидели «целители» и ворожеи, колдуны и оккультисты, «соревновавшее» ей и бессильные. Матрона упреждала людей от уклонения на путь «легкой помощи»: помочь – «помогут», да только временно, а цену поставят непомерную – душу, Богом сотворенную, бессмертную.

От Арбата – до Посада

Революция произвела разделение и в ее семье: оба брата Матроны вступили в партию. Жить под одной крышей с блаженной, к которой люди, по-прежнему, шли и ехали отовсюду, было для них нестерпимо. Оба были «активистами», сельскими агитаторами. Матронушка же не могла ни от Бога отступить, ни утаивать дар от Него полученный как «не свое», а для служения на пользу ближним ей данный, и, жалея престарелых родителей, перебралась в Москву. С 1925 года она стала бездомной странницей: ни постоянного угла, ни прописки. До войны жила она на Ульяновской улице в доме приютившего ее на время священника, а потом – на Пятницкой, в Сокольниках в летнем домике, где в холодное время стены покрывались пленкой льда, в подвале у племянницы жила в Вишняковском переулке и у Никитских ворот, в Петровско-Разумовском и в Царицыно, гостила и в Сергиевом Посаде. «Безногая», всю Москву знала она по подвалам и закуткам. Не раз она, как птица, срывалась с места перед самым приходом милиции и искала себе прибежище в другом конце города. Сопровождали ее «келейницы», разделявшие с ней ее скитания. Неудобств для себя она словно и не замечала. Не было ни жалоб, ни ропота, ни досады. Любила Москву, называла ее «святым городом», и, предсказывая приближение долгой и кровопролитной войны, утешала: «Москву враг не тронет. Из Москвы уезжать не надо». С 1942 г. появился у нее, наконец, «свой уголок» в Староконюшенном переулке, у женщины из одного с ней села, где задержалась она на пять лет. Три угла в комнате от потолка до самого пола занимали иконы. Маленький «островок» прежней жизни за тяжелыми, дореволюционного пошива, шторами. Здесь заботливо поддерживали огонь в лампадах, помнили праздники и дни великих святых, и, по-прежнему, молились. А народ, по-прежнему, шел за помощью, так, что в иные дни стекалось к ней и по сорок человек. Так и шла жизнь по заведенному распорядку: днем – посетители, ночь – для молитвы, краткие перерывы на сон, хотя она и не спала глубоко, а только дремала, по-монашески, положив голову на кулачек. Матушке открывались судьбы людей, сражавшихся на фронте, она не отказывала в молитве за воинов, и сама часто присутствовала в разных местах страны. Среди ее предсказаний запомнилось и относившееся к ее «малой родине»: «В Тулу немцы не войдут». Бывало, что и приходившие к ней в отчаянии, не надеясь уже ни на что, получали помощь за простое обещание твердо верить, что есть Бог и Его силой все совершится и уладится, за внимание к ее словам о том, что христианам нужно, не снимая, носить крест, читать молитвы, венчаться в Церкви. И за этим следовали сотни свидетельств об исцелениях, избавлении от власти злых духов, разрешении запутанных, сложных обстоятельств. Утешала, ободряла, увещевала, обещая, что Господь не оставит Россию, а бедствия посылаются за оскудение веры. И так до конца служила она Богу, не думая о себе высоко, держась всегда просто и скромно, не поощряя никаких внешних выделений и «обособлений в духовность». «Ни вида, ни величия», ни монашеского облачения. Выглядела она как обычная, только очень немощная и утружденная болезнями и неустройством женщина, всегда благодушная, со светлым лицом и детской улыбкой. Однако не только для мирян, но и для монахов Троице-Сергиевой Лавры была она «Божиим человеком», «духовной матерью», которую знали многие и чьими молитвами дорожили. В первые годы после ее кончины в 1952 г. о маленькой могилке на Даниловском кладбище, выбранном по тому, что там находился один из немногих действующих храмов, знало лишь ограниченное число людей. Лишь спустя десятилетия совершилось ее прославление, мощи были перенесены в Покровский монастырь, и снова пошли люди со свечами, с букетами цветов, с пением акафиста новой московской и всероссийской святой – в удостоверение плодов ее земного подвига, пройденного смиренно в простом русском платьице в горошек. Читайте также:

Святая блаженная Ксения: утешающая всех, кто ее просит

Ксения Петербургская — одна из самых любимых русских святых. Икона ее — не редкость в православном доме. А на могилке блаженной на Смоленском кладбище в Петербурге всегда многолюдно. Бываю здесь обязательно, даже если выбираюсь в Петербург на полденечка. Склонив колени, касаюсь лбом белого мраморного надгробия и говорю всегда только два слова: «Помоги, Ксеньюшка». Она все знает. И — помогает. Никого не оставляет без своих молитв. И всегда здесь, у могилы блаженной, я вспоминаю удивительную историю. …Сын служил в Чечне. Небольшая часть на краю леса, недалеко от Грозного. Война на радости скупа. А тут радость — приехала к сыну мать. Командир части отпустил солдата в увольнение, повидаться, поговорить, побродить по лесу. И они говорили, и бродили, и ушли далеко от части. А когда вернулись — части не было. Ее уничтожили чеченцы, зверски расправившись с солдатами. Если бы не та прогулка… Мать уехала, сына перевели в другую часть дослуживать. И вот, наконец, вернулся сыночек. Радость матери, долгие разговоры за столом. — Да, мама, если бы ты тогда не приехала, не сидеть бы нам сейчас вместе. — Когда? — недоуменно спросила мать. — Да тогда, в часть ко мне, когда наших уничтожили. — Что ты, сынок, — мать со страхом смотрела на него, — не была я у тебя, не приезжала. Да, не приезжала. И не гуляла с сыном по лесу, и не обнимала его на прощание. Этой истории поверить можно, ее рассказала священнику сама мать, пережившая это чудо. Не была в Чечне, но молилась. Непрестанно молилась Ксении Петербургской, которая по материнским слезным молитвам отвела сына от страшной беды. Сама явилась в образе матери, сама спасла от верной смерти. Жила святая в XVIII веке. Рано овдовев, взяла на себя самый трудный христианский подвиг — юродство. Находясь в полном здравии ума, она, якобы, безумствует. Идет за гробом мужа, а хоронит… саму себя. «Умерла моя Ксеньюшка, — сокрушается, — один я остался». И живет под именем мужа, долго живет, ходит по Васильевскому острову босиком, а по ночам носит кирпичи для церкви на Смоленском кладбище. И помогает болящим. Много чудес на ее счету. И нас чудесами дарует. Знаю москвичку, Людмилу Павловну Парамонову, для которой Ксения Петербургская — домашний доктор. Заболела серьезно и ей назначили операцию. Поехала в Петербург помолиться блаженной Ксении. Отстояла три молебна подряд. И операцию отменили, не подтвердился диагноз. С тех пор со всеми проблемами — к Ксеньюшке. После воспаления легких сын ее никак не мог прийти в себя — слабость, головокружение, апатия. Поехала к своей целительнице. Помолилась, попросила святую о сыне своем единственном. И начал подросток потихоньку оживать. Даже такой серьезный недуг, как эпилепсия, по силам великой Божьей угоднице. Дарья Тарасовна Куличкова из Петербурга измучилась со своей старшей дочерью, больной эпилепсией. Куда только ни возила ее, к каким только средствам ни прибегала. Без толку. Рассказали ей добрые люди про Ксению. Поехала на Смоленское кладбище вместе с дочкой. Сняли невдалеке квартиру и ходили добросовестно, как на работу, к часовне блаженной неделю — каждый день. Молебен заказывали, сами своими словами молились. Помогло. Вот уже три года нет у дочки приступов. Вся часовня блаженной Ксении в записках. Просят страждущие православные каждый о своем. Напишут записочку с просьбой и воткнут ее в стену. Или встанут вплотную к часовне, прильнут головой к холодному камню — просят. Я знаю петербургского врача-невропатолога, которая, выписывая рецепты больному, обязательно добавит: — И к Ксении сходите непременно. Толпы людей тянутся к могилке блаженной, к маленькой, тесной часовне. Не только прикладываются сами, но и прикладывают к гробнице ее иконку. Во все концы России разъезжаются иконки, чтобы врачевать тех, кто не может сам лично приехать в Петербург. И через иконку свою дарует блаженная Ксения исцеление. У москвички Таисии Сергеевны Клепиковой заболел грудной ребенок, температура ползла вверх и подбиралась к критической отметке. Заметалась молодая мама по квартире и будто натолкнулась на взгляд блаженной Ксении с иконы. Бросилась — помоги! Потом раскрыла акафист и стала читать его непослушными от страха губами. И температура начала понемногу спадать. Молитва Ксении Петербургской без выходных и праздников. Святые наши помощники усталости не ведают.

Святая Ксения (по отчеству Григорьевна) была женой полковника Андрея Федоровича Петрова, служившего придворным певчим. Двадцати шести лет Ксения овдовела и, казалось, лишилась ума от горя. Она раздала свое имущество бедным, оделась в одежды покойного мужа и, как бы забыв свое имя, называла себя именем своего покойного мужа — Андреем Федоровичем.

Эти странности не были связаны с потерей рассудка, а лишь означали полное презрение к земным благам и человеческому мнению, ставящему эти блага в центр бытия. Так Ксения Петербургская взяла на себя тяжелый подвиг юродства Христа ради.

Земные скоропреходящие блага перестали иметь для нее какую-либо цену. У Ксении был дом, но она передала его одной знакомой с условием давать в нем приют беднякам. Сама же, не имея пристанища, Ксения скиталась среди бедняков Петербурга, а по ночам уходила в поле, где проводила время в горячей молитве.

Когда на Смоленском кладбище начали строить церковь, Ксения после наступления темноты тайно носила кирпичи наверх постройки, чем помогала каменщикам возводить стены храма.

Некоторые из родных Ксении хотели устроить ее у себя и снабдить всем необходимым для жизни, но блаженная отвечала им: “Мне ничего не надо.” Она была рада своей нищете и, приходя куда-нибудь, порой замечала: “Вся я тут.” Когда одежда ее покойного мужа истлела, Ксения оделась в самую бедную одежду, а на ноги одела рваную обувь без чулок. Теплого платья она не носила, а заставляла свое тело страдать от стужи.

Чувствуя величие духа блаженной Ксении, петербургские жители любили ее, потому что она презрела земное ради Царства Небесного. Если Ксения входила в чей-либо дом, это считалось хорошим признаком. Матери радовались, если она поцелует ребенка. Извозчики просили у блаженной позволения немного провезти ее, так как после этого выручка была обеспечена на целый день. Торговцы на базарах старались дать ей калач или какую-нибудь еду. И если блаженная Ксения брала что-либо из предложенного, то весь товар продавца быстро раскупался.

У Ксении был дар прозорливости. Накануне Рождества 1762-го года она ходила по Петербургу и говорила: “Пеките блины, завтра вся Россия будет печь блины.” На другой день императрица Елизавета Петровна скоропостижно скончалась. За несколько дней до убиения царственного юноши Иоанна VI-го (Антоновича, пра-правнука царя Алексея Михайловича), который в младенчестве был провозглашен русским императором, блаженная плакала и повторяла: “Кровь, кровь, кровь.” Через несколько дней после неудачного заговора Мировича юный Иоанн был убит.

Однажды Ксения пришла в дом, где была взрослая дочь. Повернувшись к девушке, она сказала: “Ты тут кофе распиваешь, а муж твой на Охте жену хоронит.” Через некоторое время эта девушка, действительно, вступила в брак с вдовцом, который в тот момент хоронил свою первую жену на Охтенском кладбище.

Блаженная Ксения скончалась в конце 18-го века, но предание не сохранило ни года, ни дня ее кончины. Ее погребли на Смоленском кладбище, где она помогала строить церковь. Паломничество на ее могилу началось в скором времени после ее кончины. Блаженная Ксения часто являлась в видениях людям, находящимся в трудных обстоятельствах, предупреждала об опасностях и спасала от бедствий.

Праведница не переставала оказывать сострадательную любовь всем, кто с верою призывал ее, и известны многие случаи ее помощи страждущим и находящимся в безвыходном положении.

Гродненский чиновник Николай Селиванович Головин жил в Гродно приблизительно до 1907-го года и часто испытывал неприятности по службе. Он приехал в Петербург устраивать свои дела, но они еще больше запутались. Головин был весьма беден, а на его попечении находились старушка мать и две сестры. В отчаянии он шел по улицам Петербурга, и хотя он был человеком верующим, в его душу стала закрадываться мысль броситься в Неву. В этот момент перед ним предстала какая-то незнакомка, поразившая его своим видом, и отчасти напоминавшая бедную монахиню. “Что ты такой грустный? — спросила она. — Иди на Смоленское кладбище, отслужи панихиду по Ксении, и все успокоится.” После этих слов незнакомка стала невидима. Головин исполнил совет таинственной монахини, и его дела неожиданно устроились наилучшим образом. Он радостный вернулся домой в Гродно.

В Псковскую губернию к одной помещице приехал погостить родственник из Петербурга и рассказал, как почитают в столице блаженную Ксению. Под влиянием его рассказа, благочестивая помещица перед сном помолилась об упокоении ее души. Ночью ей приснилось, что Ксения ходит вокруг ее дома и поливает его водой. Утром в усадьбе загорелся сенной сарай, но огонь не распространился дальше и дом остался цел.

Вдова одного полковника приехала в Петербург определить в кадетский корпус своих двух сыновей. Ей это не удалось. Деньги, взятые на поездку, были на исходе, и вдова шла по улице и горько плакала. Вдруг к ней подошла какая-то простолюдинка и сказала: “Отслужи панихиду по Ксении, она помогает в горестях.” “Кто такая Ксения?” — спросила вдова полковника. “Язык до Киева доведет,” — ответила простолюдинка и быстро скрылась. Действительно, вдова полковника легко узнала, кто такая Ксения, отслужила по ней панихиду на ее могиле на Смоленском кладбище и неожиданно вскоре получила известие, что оба ее сына приняты в корпус.

Известно множество подобных случаев помощи блаженной Ксении. Русские люди вдумчиво относятся к истине взаимодействия небесного и земного мира и уже второй век поминают блаженную Ксению в своих молитвах.

Источник