икона сергия радонежского в ярославле
Страшный суд и реки золотых нимбов. Что еще оставили нам ярославские иконописцы
XVII век – время расцвета ярославской иконописной школы. В отличие от других культурных центров, традиции древнерусской иконописи здесь продолжали развиваться и в Новое время.
Ярославль сыграл важную роль в эпоху Смуты. Многие ярославские купцы оказались в числе привилегированного купечества Российского государства, именно потому, что участвовали в ополчении Минина и Пожарского, а затем – в выборе царя Михаила Федоровича Романова, оказались государевыми гостями. Благодаря активной купеческой деятельности город быстро поднялся после Смуты, местные купцы торговали по всей России и за рубежом, в нем находилось 22 иностранных купеческих подворья, активная деятельность по производству кож, изразцов, кирпича, тканей, книжное дело.
После пожара 1658 года за 50 лет было построено и освящено 50 каменных храмов, при этом строили их только в летнее время. Причем большая часть храмов строилась на пожертвования многих прихожан, а не на средства одного богатого жертвователя, что говорит о высоком уровне самоорганизации ярославских посадских людей.
Храм Федоровской иконы Божией Матери в Ярославле. Фото: tourprom.ru
Эти обстоятельства во многом определяли особенности ярославской иконописной школы.
Большие размеры икон
Ярославль был многонаселенным городом – второй после Москвы по количеству посадов и третий после Москвы и Казани по объему торгового оборота. Отсюда приходские храмы соборного типа, пятиглавые, могущие вместить тысячу человек. Поэтому иконы Ярославля – монументального размера.
Иконы в залах отдела дневнерусского искусства в Ярославском художественном музее. Фото: yarwiki.ru
Подробность в изображении сюжета
Это вообще специфика культуры XVII века, когда в икону привносится момент эмоционального сопереживания. Отсюда – появление большого количества Страстных циклов или появление иконографии Рождества Христова, где подробно описано избиение младенцев. Иконография Рождества Христова именно в таком изводе очень любима ярославскими художниками.
Вот икона XVII века «Рождество Христово», которую некоторые исследователи приписывают Иосифу Владимирову. В иконах Рождества и в традиционных изводах одномоментно показывается множество действий – Рождество Христово, отправившиеся в путь волхвы, благовестие ангелов пастухам. В этой иконе – и бегство в Египет, и убийство Захарии в храме, и избиение вифлеемских младенцев.
Икона Рождества Христова. Середина XVII в.
В иконе не действуют законы времени нашего мира, и все события происходят как бы одномоментно, в одной точке Вечности. Спаситель приходит на землю беззащитным Младенцем, приходит туда, где есть боль и страдания, где убивают невинных, где матери оплакивают детей, и Его Самого ожидают крестные муки.
Распространение литургических сюжетов
Любимый сюжет – «Похвала Богоматери», «О Тебе радуется», «Хвалите Господа с небес». Это сюжеты, которые радостно прославляют мир тварный и мир небесный.
Икона «Хвалите Господа с небес». Весь мир славит своего Создателя: и те, кто находятся сейчас в Вышних чертогах – Божья Матерь, святые (например, Иоанн Креститель), люди, животные, в том числе экзотические для мастера того времени (слоны и жирафы).
Хвалите Господа с небес
Наверное, для жителя того времени слон был так же загадочен, как и сказочный единорог, все, до последнего подземного обитателя, дракона с собачьей головой и так далее. Это иллюстрация 148-го псалма – «Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних…»
Композиционное построение
Очень часто в ярославских иконах сюжеты разделяются не геометрическими вертикальными и горизонтальными рамками. Разделителем служит архитектурный и пейзажный фон, рассказ перетекает из одного события в другое. Причем не по прямым линиям, а всегда экспрессивно, динамично. Экспрессия, динамика композиции часто передается и образами, их активными жестами, выразительными позами.
Ярославские иконописцы были монументалистами – умели и понимали, как надо работать с крупными монументальными формами, поэтому их постоянно вызывали к государевым работам в Московский Кремль. Например, они поновляли или что-то писали заново в Успенском соборе. Ярославцы чувствовали монументальную форму даже в небольших иконах. Если увеличить даже небольшое изображение, его запросто можно было бы перенести на стену.
Обилие охры
Краски делались из местных пигментов, и колорит ярославских икон отличается от колорита других культурных центров. Цвета в иконах ярославских мастеров – от желтого до темно-коричневого; очень горячего оттенка красные; мягкие, не очищенные, а полные оттенков белые; очень характерный изумрудно-зеленый.
Редкие сюжеты
Еще одна особенность ярославской иконописной школы. Например, икона преподобного Сергия Радонежского со сказанием о Мамаевом побоище – это единственная икона, где изображена Куликовская битва. Изображая события Куликовской битвы, для победы в которой Русь объединилась, иконописец наверняка вспоминал недавние события Смуты, преодолеть которую получилось только с помощью единения, напряжения духовных сил народа.
В иконах Ярославля нашли отражение сказания о местных чудотворных иконах. Например, чудотворная икона Божьей Матери «Толгская», чудотворная икона Божьей Матери «Казанская». Надо сказать, что ярославские художники были образованными людьми и эта грамотность позволяла им глубоко и очень серьезно осмыслять самые разные литературные источники – от библейских и евангельских до текстов житий и святоотеческих поучений, которые сложно иллюстрировать.
Богоматерь Толгская со Сказанием
Вот Богоматерь Толгская с клеймами «Сказания о явлении и чудесах иконы Толгской Богоматери» (1655). Икона Божьей Матери «Толгская», связанная с ярославскими землями, по преданию, явилась в 1314 году ростовскому архиепископу Трифону на берегу реки Толги, протекающей недалеко от Ярославля. Иконописец XVII века знаком не только с иконографией этой иконы, но и с литературным источником – «Сказанием о явлении и чудесах иконы Толгской Богоматери». И, изображая в клеймах сюжеты чудес от иконы, он представил в том числе чествование иконы в Ярославском кремле.
Расширение образцов
Ярославские мастера XVII века пользовались не только художественными образцами прошлого, не только прорисями русских иконописцев, но и активно использовали западноевропейские образцы. Кроме известных западноевропейских гравированных Библий Пискатора, они обращались к Библии Борхта, Библии Мериана, Библии Схюта, причем использовали эти образцы не только во фресках, но и в иконах. Обращаясь к западным образцам, иконописцы все-таки перерабатывали их, переводили их на язык иконы, не утрачивая того главного, что в ней есть.
Все перечисленное создавало очень яркую, самобытную ярославскую иконописную школу.
Что мы знаем об авторах
При этом ярославцы были очень хорошими учениками. Во второй половине XVII века было востребовано искусство миниатюрного, тщательного, тонкого письма, которое культивировали костромич Гурий Никитин, Семен Спиридонов из Холмогор. Ярославцы, умея работать с монументальной формой, быстро постигли эти традиции и позже стали также писать миниатюрно, изменился даже колорит икон.
Поэтому у нас такой парадокс ярославской школы – имена приезжих художников, работавших в Ярославле, сохранились на иконах, созданных ими: это придворный мастер Федор Зубов, Семен Спиридонов Холмогорец, Гурий Никитин. А иконы ярославских мастеров не подписаны, притом, что ярославских иконописцев было много, их ценили – Дмитрий Григорьев Плеханов, Семен Иванов, Севастьян Дмитриев, Федор Игнатьев.
Иконы ярославской иконописной школы
«Воскресение – Сошествие во ад» – одна из любимых композиций ярославских мастеров. В иконе мы видим не только события, связанные с Воскресением и Сошествием во ад, но и события Страстной недели, и те, что были после Воскресения Христа. Причем композиция построена так, что события идут не в строчку, не слева направо, а разбросаны: рядом с уверением Фомы – Распятие, а Положение во гроб ниже, чем Распятие.
Воскресение с Сошествием во ад
Художник строил композицию, как ему удобно. Для молящегося человека хронологическая последовательность была не важна – он и так ее знал, зато он видел два прекрасных потока золотых нимбов ангелов, которые вместе с Христом спускаются в ад, и потом уже поток золотых нимбов, в котором ангелы вместе с праведниками поднимаются в рай, к жизни уже вечной.
Традиционно в православной иконографии Воскресения Христова сам сокровенно-таинственный момент Воскресения иконописцы не изображали, в русских иконах он появился с конца XVI века как раз под влиянием западноевропейского искусства.
«Страшный суд» конца XVII века – монументальная по размерам, почти двухметровая икона. Это удивительное воплощение популярнейшей, важнейшей композиции, потому что фактически это образ не конца света и Страшного суда, а торжества конечной справедливости, истины и радости. То есть художник живет не в ожидании Страшного суда, а в ожидании Пришествия Христова. Икону характеризует яркий, торжественный, радостный колорит, почти все внимание иконописец уделяет той радости, в которой пребывают верные, изображению мучений грешников в аду выделено совсем мало места в пространстве огромной радостной иконы.
Страшный Суд. Середина XVI в.
Кстати, в этой иконе, в соответствии с каноном, среди грешников изображаются архиереи и монахи, видимо, чтобы напомнить верующим о том, что «кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12:48).
Страшный Суд. Вторая четверть XVII в.
Большая храмовая икона «Евангелист Матфей со сценами жития» конца XVII – начала XVIII века – редкий по сюжету образ. Житие евангелиста Матфея мало иллюстрировалось. В нашей иконе житийные сюжеты написаны с использованием Пролога – древнерусского сборника житий святых. Там подробно рассказывается, как Христос призывает Матфея, как затем Матфей начинает распространять христианство в неких землях нечестивого царя Фульвана и крестит многих людей. Царь Фульван все время пытается его схватить, арестовать, заключить в темницу, но у него не получается. В конечном итоге, при попытке схватить Матфея он слепнет, и Матфей его исцеляет. Фульван тут же приказывает бросить евангелиста Матфея в горящую печь. Этот огонь изображен в нижней части иконы, и пламя представлено очень выразительно. По житию, огонь был такой силы, что идолы, которые были сделаны из металла, расплавились, а евангелисту Матфею огонь никакого зла не причинил. Он тихо, по молитве, уходит из жизни. Потрясенный царь Фульван хоронит евангелиста Матфея с почестями, а сам принимает крещение с именем Матфей.
Евангелист Матфей с житием
Икона написана на рубеже XVII-XVIII веков, в петровское время. Нужно сказать, что особенность средневекового мышления – это проецирование сюжетов Священного Писания на события современности. Вероятно, современники Петра I увидели в «Житии евангелиста Матфея» параллели с их эпохой. Идея противостояния истинного христианина и нечестивого царя была созвучна представлениям времени петровского царствования. Привычные, понятные иконописные образы в данном случае приобретали дополнительный контекст.
Ярославская иконописная школа сконцентрировала в себе то лучшее, что было накоплено в предыдущие эпохи. А выдающегося потенциала этой школы хватило и на эпоху Нового времени, когда иконопись Ярославля продолжала сохранять глубокое содержание и высокое мастерство художников-иконописцев.
Иконография Преподобного Сергия Радонежского
Житием твоим, еже в мире сем,
образ быв всем… яко солнце, просиял еси.
(Канон на обретение мощей, песнь 3)
По обилию и разнообразию иконографических сюжетов преподобный Сергий Радонежский не имеет равных среди святых, прославленных в Русской Церкви. Самые ранние изображения преподобного появились уже в начале XV в. Из дошедших до нашего времени изображений древнейшим является, очевидно, покров со святых мощей преподобного, датируемый двадцатыми годами XV в. (Сергиево-Посадский госуд. историко-художественный музей-заповедник). Лицевое шитьё достаточно точно передает портретные черты преподобного; во всяком случае, близкие по времени иконографические сюжеты с преподобным это портретное сходство в большей или меньшей степени учитывают. Надо отметить, что более поздние (уже середины XV в.) покровы с мощей преподобного Сергия впечатления портретного сходства уже не оставляют.
Преподобного Сергия вскоре после обретения мощей стали достаточно часто изображать в многофигурных композициях в числе наиболее почитаемых святых. Литературной основой для изображения конкретных событий жизни преподобного стало его Житие, составленное в 1417—1418 гг. его учеником Епифанием Премудрым.
Какие же события из жизни преподобного Сергия нашли отражение в иконографических сюжетах? Епифаний Премудрый, начиная жизнеописание преподобного Сергия, говорит: Надеюсь я на Милосердного Бога и на молитву Его угодника, Преподобного старца. Видимо, и самым первым сюжетом, усвоенным в иконографии преподобного, стало его молитвенное предстояние Святой Живоначальной Троице:
От младаго возраста, отче Сергие, Христа возлюбив и Сего живоносным стопам последуя, мира всего избегл еси и достигл еси в незаходимый свет разума, идеже ныне дерзновенно Святей Троице предстоиши, Юже о всех нас умоли (из канона на обретение мощей преподобного Сергия).
В собрании Третьяковской галереи хранится новгородская икона первой половины XV в. — Богоматерь на престоле с сидящим
Богомладенцем в окружении святых. На верхнем поле изображен преподобный Сергий, но это, видимо, более поздняя вставка. Из точно датируемых икон с изображением преподобного следует назвать икону из Троицкого собора (взорванного в 1942 г.) Стефано-Махрищского монастыря. Ныне эта икона первой трети XV в. в собрании Государственного исторического музея. По композиции она похожа на новгородскую: Богоматерь сидит на престоле с Богомладенцем; пред Нею изображен в молении преподобный Сергий. Благословляющий преподобного Сергия Богомладенец Христос почти точно повторяет изображение на келейной иконе преподобного — Богоматери Одигитрии XIV в. (из собрания Троице-Сергиевой лавры).
Преподобного Сергия часто изображали в числе палеосных святых на иконах Богоматери: вместе с Пречистой Девой и другими угодниками Божиими он выступал ходатаем пред Богом, как говорится в одной из молитв к нему, за всю богопросвещенную Россию. Преподобного Сергия почитали новгородцы и часто изображали рядом со «своим» преподобным Варлаамом Хутынским. Известны изображения и на иконах-святцах, т.н. новгородских «таблетках» из Софийского собора.
В собрании Третьяковской галереи есть происходящий из Ильинской церкви пригородного коломенского села Сандыри трехстворчатый складень — Богоматерь Ярославская с избранными святыми. На левой створке складня среди прочих святых изображены преподобный Сергий и митрополит Петр; на другой створке святитель Алексий. Эта икона — родовая святыня Шереметевых, написанная, судя по всему, в Троице-Сергиевой лавре. Икона датируется 1491 г. Молитвенное предстояние угодника Божия, строго говоря, нельзя привязать к какому-то определенному моменту — оно было постоянным. В то же время достаточно быстро в иконографии преподобного Сергия появляются сюжеты, вполне определенные в хронологическом отношении.
Один из самых ранних эпизодов жития, ставший излюбленным иконографическим сюжетом, — явление преподобному Сергию Матери Божией. Епифаний рассказывает о том, как во время совершения келейного правила, завершив пение акафиста Божией Матери, он вдруг сказал своему ученику Михею: «Чадо! Трезвись и бодрствуй, потому что сейчас мы будем иметь чудесное и неизреченное посещение». Еще он говорил это, как раздался голос: «Пречистая грядет», и святой поспешно вышел из келлии в притвор. Его осиял яркий свет, сильнее солнечного, и блаженный увидел Пречистую с двумя апостолами, Петром и Иоанном, от которых также исходило неизреченное сияние. Явление Божией Матери преподобному Сергию известно не только как клеймо житийной иконы, но и как самостоятельный иконографический сюжет уже с первой половины XVI в.: Богоматерь с посохом, в сопровождении апостолов Петра и Иоанна протягивает руки навстречу святому, который склоняется пред Нею в молитве; позади преподобного Сергия изображают его келейника, преподобного Михея Радонежского.
Большие житийные иконы преподобного Сергия появляются во второй половине XV в. Литературной основой для них служило Житие, написанное Епифанием Премудрым и в середине XV в. основательно переработанное и дополненное Пахомием Логофетом. В числе наиболее известных — икона начала XVI в., круга Дионисия, из Успенского собора города Дмитрова; ныне она в собрании Музея им. преподобного Андрея Рублева. Посмотрим, как представлена на ней жизнь Троицкого игумена.
Первое клеймо (левое верхнее) — рождение Варфоломея, затем следуют: «Научение грамоте» (старец-монах благословляет отрока Варфоломея); пострижение святого в монахи игуменом Митрофаном.
Далее идут сюжеты поставления Сергия во диаконы, а затем и во иереи, епископом Волынским Афанасием, жившим тогда в городе Переяславле. Надпись на развернутом свитке, который держит над главою преподобного архиерей: Божественная благодать, всегда немощныя исцеляющая, а недостаточныя полняющая…
Следующий сюжет — изведение источника: собравшиеся к преподобному иноки возроптали на отсутствие воды в пустынной обители. Сергий вышел из монастыря, взяв с собою одного из иноков, и спустился с ним в лесной овраг под монастырем, где никогда не было источника воды. Преподобный осенил крестным знамением место, где стояла дождевая вода, и вдруг из-под земли забил полноводный источник, который бьет и поныне и из которого берут воду для всех монастырских нужд, благодаря Бога и Его угодника Сергия. От воды из этого источника случались многочисленные исцеления больных, страдавших разными недугами, если болящие приходили к источнику с верой, говорится в Житии.
Следующие клейма рассказывают о воскрешении младенца по молитве преподобного Сергия: несчастный отец спешил донести своего тяжело заболевшего малютку-сына до келии преподобного и просить молитв о его исцелении, но не успел — сын умер. Отец отправился за гробом, чтобы сына похоронить, но преподобный Сергий горячо молился над умершим, и Господь возвратил младенцу жизнь.
Клеймо «Служение Божественной литургии преподобным Сергием с Ангелом» иллюстрирует следующий рассказ Жития. Однажды преподобный Сергий служил Литургию вместе со своим родным братом Стефаном и племянником епископом Феодором. Молившимся в храме монахам Исаакию молчальнику и Макарию было видение в алтаре четвертого священнослужителя — сияющего необычайным светом, в блистающих ризах. Иноки поняли, что святому Сергию сослужил Ангел Божий.
С этим сюжетом связывают и чудесное видение, которое имел ученик преподобного Симон: когда святой Сергий служил Литургию, Симон увидел огонь, разливающийся по святому престолу. Когда Преподобный причащался, то Божественный огонь вошел в святой потир.
Далее на иконе из Успенского собора расположено описанное выше изображение чудесного посещения преподобного Сергия Богородицей.
Следующее клеймо — приход послов от Константинопольского Патриарха Филофея. В обитель преподобного Сергия из Константинополя прибыли греки, посланцы Патриарха; они передали подарки — крест, параман, схиму — и послание с советом устроить в обители общежительный монастырь.
Далее — клейма с чудесными исцеления-ми. Клеймо с изображением исцеления греческого епископа, приезжавшего в Москву. Епископ много слышал о святом (слава о Сергии достигла Константинополя!), но думал про себя так: «Разве может явиться такой светильник веры в этой стране, особенно в наше последнее время?» Приближаясь к монастырю, он почувствовал сильный страх, а войдя в монастырскую ограду, ослеп. Преподобный Сергий исцелил епископа, и тот прозрел.
На другом клейме — исцеление Захария Бороздина, тверского боярина, давшего во время болезни обет посетить Сергиеву обитель; преподобный явился ему в сонном видении и исцелил; выздоровевший Захария с радостью отправился в монастырь.
Еще один случай чудесной помощи преподобного Сергия — исцеление некоего знатного человека, жестоко мучимого бесом. Преподобный отслужил молебен о страждущем, и тот стал приходить в себя и, пробыв в монастыре несколько дней, уехал домой полностью здоровым.
Последний из изображенных на дмитровской иконе случай исцелений относится к посмертным чудесам преподобного: это возвращение зрения слепцу, приведенному к гробу преподобного Сергия. Получивший прозрение недавний слепец остался в обители трудником.
Клеймо с изображением погребения преподобного Сергия: стоящий у гроба Ангел держит раскрытую книгу с молитвой шестого часа святителя Василия Великого «Боже и Господи сил и всея твари Содетелю…»
На житийных иконах преподобного из Троице-Сергиевой лавры и Московского Кремля кроме перечисленных сюжетов представлены также следующие:
«Приведение отроком Варфоломеем старца к родителям» — дополнение к сюжету «Научение грамоте».
«Чудо о некоем земледельце». Некий крестьянин-земледелец пришел в монастырь, чтобы увидеть преподобного. Крестьянин никогда ранее не видел Сергия и, придя в обитель, начал его разыскивать и никак не мог поверить, что сам преподобный в ветхой одежде работает на огороде, и надменно отвернулся от него. В это же время в обитель прибыл князь и земно поклонился преподобному Сергию, тем самым вразумив крестьянина.
Сюжет с изображением множества птиц. Однажды, когда святой совершал свое молитвенное правило, вдруг раздался голос: \«Сергий!\» Преподобный открыл оконце келии и увидел множество прекрасных птиц, летавших не только по монастырю. Послышался голос: \«Так же многочисленны будут твои ученики, и после тебя они не оскудеют, если только захотят последовать твоим стопам\».
Необходимо упомянуть здесь и знаменитую икону святителя Алексия, Митрополита Московского с житием, написанную в конце XV — начале XVI вв. Дионисием для Успенского собора Московского Кремля (ныне в ГТГ). Здесь заслуживают внимания два клейма, связанные со взаимоотношениями святителя и преподобного. На седьмом клейме святитель Алексий просит преподобного Сергия отпустить его ученика Андроника на игуменство в Спасский (ныне Спасо-Андроников) монастырь, который свт. Алексий основал в 1361 г. на высоком берегу реки Яузы в Москве. Перед сидящим святителем стоит преподобный Сергий и сопровождающие его два Троицких монаха; преподобный смиренно принимает первосвятительское благословение (Блаженный не отверг просьбу святителя и отпустил с ним Андроника, говорится в Житии). На тринадцатом клейме Митрополит Алексий, чувствуя приближение своей кончины, призывает преподобного Сергия на первосвятительское служение. Преподобный сидит в мантии на широком седалище напротив святителя Алексия, Митрополит — на святительском престоле; между ними возвышается киворий… По великому смирению своему преподобный Сергий не принял предложения, и Митрополит Алексий, утешив преподобного духовными назиданиями, отпустил его в свой монастырь. Этот сюжет очень точно воспроизводится в миниатюрах Лицевого жития преподобного Сергия XVI в. (Российская государственная библиотека).
В начале XVI в. для собора Высоцкого монастыря в Серпухове была написана житийная икона преподобного с восемнадцатью клеймами; сейчас икона находится в Третьяковской галерее.
Рассматривая сюжеты, изображенные на житийных иконах преподобного Сергия Радонежского, обращаешь внимание на их назидательность; каждый эпизод жития великого игумена Святой Руси не только исторически точен, но открывает для молящегося пред иконой преподобного принять его как добрый пример в своей христианской жизни: житием своим, еже в мире сем, преподобный Сергий являет образ всем — в том числе и нынешнему поколению христиан.