иконы божией матери благовещение во граде устюге
Икона Богородицы «Благовещение» Устюжская
Празднование
История
Почитание чудотворной Устюжской иконы Божией Матери тесно связано с именем преподобного Прокопия, Христа ради юродивого, подвизавшегося в Великом Устюге. Блаженный Прокопий все свое время проводил в коленопреклоненных слезных молитвах на паперти местной соборной церкви. Однажды, объявив своим согражданам, что за тяжкие грехи им грозит праведный гнев Божий, святой призвал устюжан к покаянию. Но призывы юродивого оставались тщетными, горожане лишь посмеивались в ответ на предостережения Прокопия о том, что Господь за грехи человеческие пошлет огненный град на город и погубит его. Все дни и ночи в неустанных молитвах и безутешных рыданиях проводил святой на церковной паперти.
Спустя неделю наступил для горожан Устюга страшный день: в полдень от надвинувшейся черной тучи наступил полный мрак, приведший в ужас и смятение устюжан. Со всех сторон сверкали молнии и раздавались страшные удары грома. Земля под ногами пришла в движение. Только теперь поняли горожане, как глубока пропасть их греховности, навлекшая Божий гнев, и осознали необходимость покаяния. Все стеклись в храмы и со слезами молили Господа о помиловании и отвращении несчастья. Блаженный Прокопий вместе со всем народом, падши перед иконой Божией Матери, усердно и горячо молился о всех согрешивших. И тогда в соборном храме Великого Устюга от святого образа Благовещения Пресвятой Богородицы было всенародно явлено чудное знамение – из иконы в изобилии источилось благоухающее миро, которым были наполнены все церковные сосуды.
По милосердному заступлению Божией Матери Господь избавил устюжан от верной погибели – грозная туча прошла мимо города и в отдалении на пустынном месте разразилась с ужасающей силой. Дождь из раскаленных камней полностью выжег лес в двадцати верстах от Устюга. В воспоминание этого чудесного избавления, произошедшего в 1290 году, и установлено ежегодное празднование чудотворной иконе Божией Матери.
Исторические сведения о чудотворной иконе отражены во Второй Новгородской летописи и других письменных источниках XVI–XVII веков. Образ был написан новгородским иконописцем в те годы, когда в городе княжил святой благоверный князь Всеволод-Гавриил († 1138).
В середине XVI века при святом митрополите Филиппе святыня была принесена в Москву царём Иваном Грозным из новгородского Юрьева монастыря: «взял из Новгородской Софии в Москву образ Благовещения Юрьева монастыря». Есть сведения, что изначально икона Божией Матери была храмовым образом Благовещенского собора Московского Кремля, а в начале XVII века она была перенесена в Успенский собор, где ее поместили в местный ряд иконостаса. В описи собора за 1627 год икона упомянута как «Образ Благовещения пречистыя Богородицы, греческое письмо».
В течение XVI–XVII веков с чудотворной иконы были сделаны несколько списков: для местного ряда иконостаса Архангельского и Благовещенского соборов московского Кремля, Успенского собора Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, Смоленского собора Новодевичьего монастыря, Соловецкого монастыря. Списком чудотворного образа, написанного для Благовещенского собора Кремля (с клеймами акафиста Богородицы на полях) заменили первообраз, перенесённый в Успенский собор.
В 1747 году по благословению великоустюжского архиепископа Гавриила с чудотворного образа был сделан список, с подобающими почестями перенесенный в Великий Устюг. Тот же архиепископ Гавриил составил службу в память о чудесах, совершившихся от иконы при жизни прп. Прокопия.
Первообраз чудотворной иконы Божией Матери был украшен золотым окладом с крупными драгоценными камнями и отборным жемчугом, утраченным во время Отечественной войны 1812 г. В 1818 году пожертвованиями устюжан для чтимого образа был устроен новый оклад, на нижнем поле которого была помещена не сохранившаяся до наших дней надпись «Матери Бога нашего за избавление от гибели Устюга в лето 1290 посвящают вновь сооруженную ризу вызолоченную в 1818 году».
После закрытия в 1918 году Кремлевского Успенского собора чудотворная икона Пресвятой Богородицы была сначала передана в Государственный исторический музей, а в 1930 году – в Третьяковскую галерею, где находится и поныне.
Пречистая Дева с мотком красной пряжи в руке изображена на иконе стоящей на подножии у престола. Напротив Нее – Архангел Гавриил, простирающий благословляющую десницу. Особенностью иконографического извода Устюжского образа Благовещения Пресвятой Богородицы является изображенный поверх складок Ее мафория образ воплощенного Божественного Младенца Иисуса Христа.
Золотое свечение, пурпурная пряжа и предвидение Жертвы. Читаем иконы с академиком Алексеем Лидовым
А.М. Лидов на Синае рядом с иконой Христа Пантократора VI в.
Первое, что поражает, когда мы смотрим на «Устюжское Благовещение» в зале домонгольских икон Третьяковской галереи, – огромные размеры доски.
До нас дошло всего несколько икон подобного размера, причем все – из Древней Руси. Но и среди этих икон «Устюжское Благовещение» – самая монументальная.
Размер иконы говорит о том, что изначально она была написана для большого храма, в каком-то смысле выполняла роль монументальной росписи и играла чрезвычайно важную символическую роль в храмовом пространстве.
Происхождение образа
Есть летописное свидетельство, где говорится, что икона Благовещения была взята Иваном Грозным в Новгороде, в Георгиевском соборе Юрьева монастыря, что вполне согласуется с ее огромными размерами. Как заметил один исследователь, икона «Устюжское Благовещение» соответствует по размеру иконе «Святого Георгия в рост», также находящейся в Третьяковской галерее рядом с «Устюжским Благовещением». Первоначальный образ, который сейчас находится под поздними записями, тоже древний – XII века. Можно предположить, что изначально образы святого Георгия и Благовещения находились на восточных подкупольных столбах Георгиевского собора, который после Софии Новгородской был самой значительной постройкой Великого Новгорода.
Икона «Устюжское Благовещение»
Есть и другая версия, которая говорит, что эта икона происходит из церкви Благовещения на Городище, построенной, как и Георгиевский собор, в начале XII века. Исследователи, придерживающиеся этой теории, утверждают, что изначально «Устюжское Благовещение» – храмовая икона этой церкви.
По летописным свидетельствам фон иконы, который сейчас выглядит немного пустым, с остатками золота и белого левкаса, первоначально был покрыт золоченной серебряной басмой. Икона выглядела, как некий роскошный ковчег, где молящиеся могли видеть фигуры архангела Гавриила и Богородицы, и вверху сегмент неба с изображением Ветхого деньми.
Любопытная история связана с появлением названия – «Устюжское». Как в ряде других случаев, на древний образ наложилось относительно позднее предание. В данном случае это предание из жития св. Прокопия Устюжского, которое было написано в XVII веке. Там есть эпизод о молитве святого перед иконой Благовещения об избавлении Великого Устюга от побиения «каменным градом», и во время его молитвы икона замироточила и «не стало более удушливого зноя, утихли молнии и громы, разошлись тучи».
Георгиевский собор Юрьева монастыря, для которого предположительно была написана икона. Фото: Mysquarehead / Wikimedia commons
Это предание появилось в эпоху позднего Средневековья, видимо, уже после того, как сама икона была перенесена Иваном Грозным в числе многих других святынь из захваченного и разоренного опального Новгорода в столицу – Москву. Долгое время икона находилась в Успенском соборе Московского Кремля, и устюжане до такой степени связали с ней свое предание о великом чуде из жития Прокопия Устюжского, что после того, как французы, занявшие Кремль, изуродовали икону и ободрали с фона позолоченную басму, жители города Устюга специально собрали деньги для того, чтобы украсить эту икону, которую они считали своей святыней, новым драгоценным окладом.
Воплощение и предвидение Жертвы
Важнейшая и уникальная особенность иконографии «Устюжского Благовещения» – изображение на груди у Богородицы образа Богомладенца, как бы только воплотившегося в момент чуда Благовещения. При этом Христос представлен довольно необычно: Он восседает на груди Богоматери, как будто на троне, Младенец показан полуобнаженным, на Нем – набедренная повязка. Этот образ Спасителя вызывает в памяти тему Распятия, где Христос изображается на кресте с набедренной повязкой.
Художник в одном очень необычном образе собирает сразу несколько смыслов – идею Воплощения Богомладенца, тему Христа – Владыки мира, как Второго Лица Святой Троицы, который восседает на троне и благословляет, напоминая Своей позой о грядущем Страшном Суде, и важнейшую тему страстей Христовых.
В одном образе концентрируется вся история спасения, при этом страстная тематика подчеркивается еще одной очень важной деталью: Богоматерь как бы принимает благую весть от архангела Гавриила, который правой рукой указывает на Младенца, с другой стороны – словно защищает Его. Этот жест люди, знакомые с православной иконографией, сразу узнавали – это жест скорбящей Богоматери у Распятия. То есть Она, защищая Своего воплотившегося Младенца, уже предвидит Его будущее, Его крестные страдания.
В этом образе перед нами – концепция византийского иконографического литургического времени, когда в одно целое собирается прошлое, настоящее и будущее, и между ними не оказывается границ.
Интересно посмотреть, откуда возникает мотив Христа Младенца на груди Богородицы? Мы знаем всего несколько примеров таких изображений Благовещения, например – синайская икона конца XII века, в которой на груди Богоматери однотонным рисунком (гризалью) показан воплотившийся Младенец.
Происхождение этого мотива очень древнее, восходит как минимум к VI веку, когда изображение Благовещения с такой деталью появляется в росписях константинопольской базилики Богородицы Халкопратийской – одного из важнейших храмов Богоматери Византийской империи, где среди прочих хранилась важнейшая реликвия Пояса Богородицы. Храм был полностью разрушен, но у нас есть письменные свидетельства, что в росписи храма в VI веке на груди Богоматери был изображен Богомладенец.
Христос на груди Богородицы. Фрагмент иконы «Устюжское Благовещение»
И этот древнейший мотив получил новую жизнь в искусстве XII века как в образе «Устюжского Благовещения» в начале века в далеком Новгороде, так и в иконе Синайского монастыря в конце того же столетия.
Пурпурная пряжа
Богоматерь держит в руках пурпурную пряжу. По преданию, в тот момент, когда произошло Благовещение, Богоматерь, как Дева, посвященная храму, плела завесу Ветхозаветного храма. Ту самую завесу, которая разделяла Святое и Святое Святых и разорвалась надвое в момент Распятия. Пурпурный цвет – один из четырех цветов этой завесы, и выбор цвета весьма красноречив, поскольку пряжа символизирует тело Христа, а храмовая завеса – это образ Христа, Его зримая икона.
И это не наши домыслы или новая интерпретация: именно эти смыслы мы находим у отцов Церкви, когда пряжа в руках Богородицы однозначно понималась как символический прообраз Плоти Христовой, которая созидается в момент Благовещения и приносится в жертву в Распятии.
Христос в образе Старца
Вверху огромной иконы – сегмент с изображением Иисуса Христа – Ветхого деньми. Так этот образ обозначен в надписи – «ICXC трьсвяты [в]ьтъхы д[ъ]неми». Это изображение Христа в виде Старца, сидящего на огненном троне в окружении ореола-мандорлы на фоне звездного неба. У трона огненные херувимы, выше серафимы с рипидами в руках, указывающими на длящееся небесное богослужение с участием ангельских сил. От благословляющей руки Старца в сторону Богомладенца идет золотой луч. Образ Ветхого деньми восходит к пророчеству Даниила: «Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая волна» (Дан. 7:9). Поскольку Христос – это Второе Лицо Троицы, то Он существовал вечно и воплотился в образе земного Младенца Христа, но до этого являлся пророкам. Именно эти изображения являющегося пророкам Второго Лица Троицы и получили именование «Иисус Христос Ветхий деньми», сохранившаяся рядом с образом надпись «Трехсвятой» указывает именно на эту нерасторжимую связь Христа в образе Старца и Святой Троицы, вечно пребывающих на Небесах.
Образ Ветхого деньми. Фрагмент иконы «Устюжское Благовещение»
На иконе «Устюжское Благовещение» – одно из самых ранних изображений Ветхого деньми не только в древнерусской, но и в целом византийской традиции. Хотя изображение Христа в виде Старца известно еще с ранневизантийских времен, например, на синайской иконе VII века. Но название «Ветхий деньми» этот образ получает только в середине XI века, и самый ранний пример такого именования мы находим в константинопольской рукописи середины XI века (сейчас она в Парижской национальной библиотеке).
Именно в то время утверждается важная для всего византийского искусства идея полиморфизма Христа, суть которой в том, что Он является в истории спасения и в литургии в самых разных образах. Три из которых самые известные – это образ Христа Эммануила, или Христа Младенца, Христа Ветхого деньми, или Христа Старца с седой бородой, и самый известный нам всем образ Христа Вседержителя, или Пантократора, Средовека (средних лет) с длинными волосами и окладистой бородой.
В середине XI века эти разные образы получают большое распространение в византийской храмовой иконографии и устойчивые наименования, которых до этого времени не было.
В «Устюжском Благовещении» в композиции иконы мы видим сопряжение двух образов Христа – образа Ветхого деньми и образа Христа Эммануила на груди Богородицы. Эта связь подчеркивалась несохранившимся образом Святого Духа в виде голубя, который отправлялся от Ветхого деньми к Младенцу на лоне Марии, зримо представляя мистический процесс Боговоплощения. Вместе они должны были ярко воплотить важную для литургии и современного иконе храмового пространства идею полиморфизма, или многообразия Христа. Вспомним слова литургической молитвы: «Ты бо еси Приносяй и Приносимый, и Приемляй и Раздаваемый, Христе Боже наш».
Тот, Кто посылает Христа, Сам воплотившийся в Младенца, принявший земные крестные страдания, и Тот, кто приносит Сам Себя в жертву при небесном жертвеннике – это одно и то же Лицо, один и тот же Христос.
В этой парадоксальной литургической диалектике заключены очень важные религиозно-символические смыслы, которые волновали умы византийских богословов XI-XII веков. Идея многоликости Христа была акцентирована в культуре второй половины XI века и в XII веке, то есть тогда, когда было создано «Устюжское Благовещение», уникальная иконография которого отразила богословские искания и новые литургические смыслы своей эпохи.
Кто автор?
Мы не знаем, кем был мастер, написавший эту икону. Но мы можем быть уверены в том, что он знал абсолютно все, что происходит в то время в византийском искусстве. Кем он был – русским мастером или византийским художником, которых было немало на Руси и в самом Древнем Новгороде. Это общая проблема для большинства икон, дошедших до нас от домонгольской эпохи. Мы смело можем их рассматривать как неотъемлемую часть русского национального наследия и в то же время яркое проявление византийского искусства, единого на огромной территории, находившейся под духовным и художественным покровом Константинополя.
Золотое свечение
«Устюжское Благовещение» – это и выдающийся памятник с художественной точки зрения, несомненно написанный крупным и лично одаренным художником, полностью воплотившим идеалы византийского искусства рубежа XI-XII веков с его поисками монументального и идеальной гармонии. Постановкой фигуры Богоматери и Архангела напоминают древнегреческие статуи, полные внутреннего величия. При этом фигура Марии стоит на особом возвышении, напоминающем архиерейское место в храме, а фигура Гавриила как бы повисла в воздухе, явно с желанием создать образ явления вестника с Небес.
Икона в экспозиции Третьяковской галереи. Фото: Shakko
Монументальность, которую мы видим в «Устюжском Благовещении», с конца XII века уходит из византийского искусства, сменяясь более экспрессивной и подчас рафинированно-изломанной манерой, получившей в научной литературе название «позднекомниновского маньеризма».
Обращают на себя внимание сосредоточенные лики с крупными чертами и артикулированными глазами. Они написаны так, что возникает впечатление принадлежности образов одновременно двум мирам – земному и небесному. С помощью вохрения – последовательно высветляющихся слоев охры, создается важнейший для всей византийской традиции эффект внутреннего свечения образа. То есть свет, в отличие от обычной реалистической живописи, исходит не из внешнего источника, а рождается как бы изнутри, источается самим образом, который сохраняет естественную красоту форм, но уже принадлежит другой реальности.
Еще одна важная стилистическая деталь, которую мы видим в первую очередь в фигуре архангела – обильное использование ассиста – золотых линий, пронизывающих видимую материю. Ассист – и в волосах ангела, и в крыльях, и в его одеждах. Это один из любимых приемов византийского искусства комниновского времени, XI-XII веков. Смысл приема – создать эффект золотого свечения, передать идею божественных энергий, которыми пронизана вся фигура святого, в данном случае – архангела. В этом и была главная художественная задача византийского искусства – сохраняя красоту естественной пластики и формы, сделать ее, насколько это возможно, бесплотной, и тем самым указать на принадлежность иконных образов Небесному миру, подчеркивая их посредническую роль в переходе в иную реальность Божественного пространства.
nickfilin
nickfilinИсторические записки
Название иконы связано с легендой о ее происхождении из Великого Устюга. Согласно этой легенде перед иконой Благовещения св. юродивый Прокопий Устюжский молился в 1290 году об спасении города Устюга от истребления «тучей каменной». Во время молитвы юродивого икона замироточила, храм наполнился благоуханием, а небе случилась перемена: черная туча, нависшая над городом, сотрясавшая воздух громом, сверкавшая молниями рассеялась. Вскоре пошел слух, что тогда же в 20 верстах от Устюга упали на землю раскаленные камни, вокруг которых долгое время не заростали лесные гари. В честь чуда, связанного с иконой — « Знамение от иконы Божией Матери Благовещения во граде Устюге» 8 (21) июля установлено церковное празднество. В XVIII в. проводились поиски упоминаемой в Житии Прокопия чудотворной иконы Благовещения в Великом Устюге. Но она не была обнаружены. В связи с чем было выдвинуто предположение, что икона эта та самая икона Благовещения, которая была вывезена Иваном Грозным из Новгородаи хранилась в Успенском соборе. Эта версия была поддержана церковью.
Однако современные ученые считают связь иконы Благовещение устюжское с Устюгом недостоверной. Скорее всего устюжская икона, перед которой молился Прокопий сгорела в одном из пожаров. В XX веке надежно установлено новгородское происхождение Благовещения Устюжской. По наиболее распространненой точке зрения, выдвинутой В. Н. Лазаревым, написание иконы датируется 1119—1130 годами и связано с возведением каменного Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде.
Устюжское Благовещение
Икона «Устюжское Благовещение» — одна из самых древних из сохранившихся русских икон. Она интересна не только своим возрастом, но и тем, как показан на ней сам праздник.
Благовещение — событие чрезвычайной важности для человечества: лишившегося по вине Евы рая, благодаря Марии оно смогло вернуться обратно:
«Призвав для благовестия великой тайны Воплощения Сына Божьего Гавриила, одного из первых Ангелов, Бог изрек ему: «Иди, Гавриил, и будь слугою страшного и сокровенного таинства, послужи чуду. Движимый любовью, Я спешу взыскать заблудшего Адама. Грех обезобразил созданного по образу Моему человека, повредил творение рук Моих, помрачил красоту, Мною созданную. Жилище Рая пусто, Дерево Жизни охраняется пламенным мечем, место сладости и блаженства закрыто. Хочу помиловать бедствующего и связать врага. Иди к Деве Марии… иди к святилищу, для Меня предуготованному». Григорий Богослов.
Евангелия дают скудные сведения о Матери Христа; большинство фактов о Ее жизни происходят из апокрифов. Прошло 5 веков, прежде чем Марию стали почитать именно Богородицею. В 431 г. III Вселенский собор в Эфесе утвердил догмат о Боговоплощении: земная дева родила Бога и человека. Это нашло отражение и в гимнологии, и в искусстве. Уже в то время христианские мыслители пришли к пониманию того, что изображение не копирует изображенного буквально, а всего лишь частично отображает: «Иконы суть видимое невидимого и не имеющего фигуры, но телесно изображенного из-за слабости понимания нашего» (Иоанн Дамаскин). Отцы VII Вселенского собора (8 в.) сошлись на мнении, что икона напоминает молящимся о первообразе и помогает сосредоточиться.
Благовещение стало одним из основных сюжетов для художественного исполнения, потому что именно здесь учение о Боговоплощении можно показать особенно наглядно. Этот сюжет часто располагают на столбах храма или на Царских вратах как символ того, что врата Рая снова открыты для людей. Иконы писались в основном маленькие, предназначенные для праздничного ряда иконостаса. Устюжское Благовещение отличает большой размер — 229х144 см (изначально).
Икона интересна тем, что в ней отсутствует всякая историзация события. Здесь нет ни чертогов, ни земли, ни растений. Только угадывается престол позади Богородицы, и пряжа в Ее руках.
Написана икона была в первой трети XII в. и находилась в Георгиевском соборе Юрьева монастыря в Великом Новгороде. В XVI в. ее перевезли в Москву, где сначала поместили в Благовещенский собор Кремля, затем в Успенский.
Скорее всего, речь шла о другом образе, поскольку никакие исторические документы не подтверждают факт присутствия иконы в Устюге. Однако молва так крепко привязала икону к городу, что за ней осталось название «Устюжская». Память об этом событии была закреплена в церковном календаре, а с оригинальной иконы сняли копию и торжественно привезли в Великий Устюг.
На иконе изображены Богородица и Архангел Гавриил. Мария, будучи человеком, стоит на опоре. Хотя на иконе есть сидение (утраченное), Дева встала, чтобы выслушать слова небесного посланника стоя. Ангел парит в воздухе. Несмотря на ограниченное пространство, Гавриил будто не смеет приблизиться к Той, кому благовествует, и передает Ей святую весть с благоговением. В левой руке он держит жезл (мерило) — символ власти. Правая рука поднята для приветствия. Кажется, что он благословляет Богородицу, однако этот жест с античных времен означал начало речи. Так на некоторых изображениях Иисус Навин обращается к Архангелу Михаилу.
Голову и плечи Марии покрывает мафорий (накидка) вишневого цвета, соединяющий в себе начало и конец спектра — красный и фиолетовый. Это, по мнению отцов Церкви, символизирует Христа, начало и конец всего сущего. Мафорий украшен золотой бахромой, а традиционные звезды отсутствуют.
Мария, опустив левую руку с пряжей, подняла правую в почти благословляющем жесте к Младенцу Иисусу, изображенному у Нее на груди. Это одновременно означает ответ на обращенную речь, согласие и молитву. Голова смиренно склонена. Жесты рук Богородицы и Архангела лаконичны и рифмуются.
Прялка, веретено — очень многозначные символы. Ткачество с момента его появления считалось женским занятием и символизировало женщину. Кроме того, согласно апокрифу, Мария пряла завесу для Иерусалимского храма в момент появления ангела: «И сказал первосвященник: «Бросьте жребий, что кому прясть: золото, и амиант, и лен, и шелк, и гиацинт, и багрянец, и настоящий пурпур». И выпали Марии настоящий пурпур и багрянец, и, взяв их, она вернулась в свой дом. И, взяв кувшин, пошла за водой; и услышала голос, возвещающий: «Радуйся, благодатная! Господь с тобою; благословенна ты между женами».
И стала оглядываться она, чтобы узнать, откуда этот голос. И, испугавшись, возвратилась домой, поставила кувшин и, взяв пурпур, стала прясть его. И тогда предстал перед нею ангел Господень и сказал: «Не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога и зачнешь по слову Его». Она же, услышав, размышляла, говоря сама себе: «Неужели я зачну от Бога живого и рожу, как женщина любая рожает?» И сказал ангел: «Не так, Мария, но сила всевышнего осенит тебя, потому и рожденное тобой Святое наречется сыном Всевышнего. И наречешь ему имя Иисус, ибо Он спасет народ свой». И сказала Мария: «Я — раба Господа, да будет мне по слову твоему». (Протоевангелие Иакова).
Алый цвет нити означает плоть, которую должна была соткать в Своей утробе Пресвятая Дева для Сына Божьего: «Пречистая! Мысленная багряница — плоть Еммануила соткалась внутри Твоего чрева как бы из вещества пурпурного, потому мы почитаем Тебя, истинную Богородицу» (перевод Богородична 8-ой песни Великого Канона).
Христос Эммануил показан на лоне Девы. Это одно из самых ранних изображений догмата о воплощении Христа. Это учение с самого начала вызывало ожесточенные споры, потому что казалось иудеям соблазном, а язычникам — безумием (1 Кор. 1, 23). Младенец одет только в набедренную повязку, напоминающую о грядущем распятии. Тот факт, что тело обнажено, указывает на человеческую природу Христа. Его правая рука благословляет, левая отведена в сторону с открытой ладонью.
В верхней части иконы изображен Ветхий Денми (т.е. днями). Это символическое изображение Христа в виде старца. Он восседает на престоле, держа в левой руке свиток, а правой благословляя Богородицу. Вокруг парят серафимы и херувимы.
Все пространство иконы залито золотым сиянием, растворяющим тьму и придающим событию вечный характер. Событие Благовещения предстает здесь как поворотный момент в истории человечества. Господь избрал Деву для совершения спасения, и Она ответила согласием.