илори абхазия храм как доехать
Илорская церковь святого Георгия Победоносца
Мiръ Абхазия Очамчырский район Илорская церковь святого Георгия Победоносца
Илорская церковь святого Георгия (груз. ილორის წმინდა გიორგის ეკლესია) — христианский храм в селе Илор в Абхазии, образец грузинской архитектуры XI века. Комплекс Илорской церкви составляют само здание церкви и подсобные строения. Территория обнесена булыжной оградой, над воротами имеется колокольня.
Содержание
История [ править ]
Илорская церковь – это один из древних храмов Абхазии. Он располагается восточней города Очамчира, в небольшом поселке Илор. Покровителем храма считается Святой Георгий.
Илорская церковь окружена оградой с воротами. Согласно свидетельствам источников, возле нее в средневековье устраивались многолюдные ярмарки. Этот храм издавна пользовался большой популярностью не только на территории страны, но и за ее пределами – сюда приходили паломники со всех окрестностей. Ранее в церкви находилась чудотворная икона святого Георгия.
Убранство храма некогда было очень роскошным. Слава о серебряных и золотых литургических чашах и сосудах, которые хранились в его стенах, распространилась по всей стране. На сегодняшний день в Илорской церкви хранится только небольшая часть тех сокровищ.
В период турецкого ига церковь, как и много других храмов Абхазии, сильно пострадала от пожара. Примерно в середине XIX ст. храм был отремонтирован и покрыт железом. Наружные и внутренние стены обители оштукатурили, при этом были сохранены надписи на алфавите «асомтаврули», а также рельефы фасадной части церкви.
В настоящее время Илорская церковь – это действующий храм и одна из главных культовых достопримечательностей города Очамчира.
Престольные праздники [ править ]
Как добраться [ править ]
Адрес: Республика Абхазия, Очамчырский район, поселок Илор.
1) На личном автотранспорте из Сухума в сторону Грузии до правого поворота на Очамчиру. Далее проезжаем по набережной (в Очамчире набережная является центральной улицей) через весь город и никуда не сворачивая едем по главной дороге около 3 километров, пока справа не покажется Илорский храм (указателей нет).
2) Рейсовым автобусом от ж/д вокзала города Сухум до Очамчыры, далее около 5 километров пешком или на попутке (не рекомендую 2 вариант).
3) С экскурсией, на которую можно записаться в любом курортном населенном пунтке Абхазии.
Илорский храм
На карте
Илорский храм представляет собой белокаменную церковь с многочисленными пристройками, возведенными в разное время. Внутреннее убранство храма всегда было богатым, а стены украшены средневековыми росписями. Любой человек трепетно относящийся к архитектурному искусству обязательно оценит впечатляющее сооружение.
Ранее в храме хранили золотую чашу, преподнесенную в дар царем Багратом и оригинальные литургические сосуды. О церкви ходит множество легенд и рассказов. Если верить преданиям, в храме есть мироточащие иконы, редко выставляющиеся на всеобщее обозрение. Но те, кому посчастливилось увидеть эти лики святых, находились под сильнейшим впечатлением.
Две иконы в храме выполнены из серебра. Есть поверье, что при нарушении клятвы, данной перед этими ликами святых, человека настигнет суровое наказание. Слава об этих иконах распространилась далеко за пределы страны, поэтому сюда стекаются тысячи туристов со всего света.
Восточная Абхазия. Илор. Гальский район. Незавершенный маршрут в Ткуарчал
Ради удовлетворения туристического аппетита решили забраться в восточную, не так широко расркытую массовым туризмом, часть страны. Не смотря на скромное по меркам равнины расстояние — 370км — путь по расчетам яндекса занимал в целом почти 9 часов, и это без учета время осмотра, в целом так и получилось.
Погода предстояла пасмурная, на пляж не пойти, поэтому собравшись выдвинулись в путь. Практически через полчаса нас накрыл тропический циклон, из-за которого незнакомые дороги покорялись ещё труднее — местами даже по прямой приходилось ехать 40кмч из-за низкой видимости (заметка — местные не используют задние туманки, ездят почему-то в непогоду на аварийке)
После Сухума мы попали в пробку, вызванную упавшими деревьями — дорога здесь одна, и объехать особо негде. Абхазы при этом почему то не могут вовремя остановиться, формируют кучи рядов, и в итоге с каждой стороны завала образовывается вереница машин во всю ширину дороги, блокируя сами себя. Вместе с некоторыми более здравыми водителями пришлось даже поучаствовать в регулировке движения. К счастью скоро прибыли ДПС и вместе с МЧС начали устранять последствия.
По пути к нашей первой точке мы проехали через городок Очамчира — мрачная погода лишь усилила восприятие этого полузаброшенного города (если в 1989 году здесь жило около 20 тысяч человек, сейчас осталось всего около 5 тысяч) — пустые окна домов, практически нет людей и машин на улицах, только коровы одиноко гуляют по улицам
Вскоре мы прибыли к Илорской церкви — историческое место, первая церковь была основана тут ещё в XI веке, несколько раз была на грани уничтожения и восстанавливалась. По легендам, здесь исполняются искренние просьбы и мольбы. Внутри вести съёмку запрещено, поэтому мы из уважения не стали нарушать это правило — зал представляет из себя правильный прямоугольник, в конце небольшое квадратное помещение алтаря. Очень много мироточащих икон. На входе выдают косынки и набедренники тем, у кого их нет. Единственное, что портит ощущение — частый поток туристов, в связи с чем если попасть вместе с ними, можно оказаться в очереди — поэтому вместо ощущения спокойствия получается ощущение базарной лавки.
Прошлое и настоящее храма Святого Георгия Победоносца в селе Илор
Храм Святого Георгия Победоносца в течение столетий имел особое значение в Абхазии. В сложных жизненных ситуациях люди обращались к этому святому месту. Здесь приносили очистительную присягу, чтобы снять с себя подозрения в постыдных поступках или преступлениях. Считалось, что молитвы, произнесенные в Илоре, всегда доходили до Бога.
О реликвиях, главных событиях истории храма Святого Георгия Победоносца в селе Илор и легендах, связанных с ним, читайте в материале Sputnik.
Исключение из правил
Илорский храм возведен на месте одного из семи главных абхазских святилищ Елыр-ныха. Название происходит от абхазского слова «аилыргара», что можно перевести как «правосудие». Как рассказал глава Абхазской православной церкви иерей Виссарион, во времена становления христианства в Абхазии духовенство разворачивало строительство храмов в местах, которые особо почитались местным населением.
В XI веке христианство на территории Абхазии уже твердо закрепилось, и в большинстве случаев духовные власти не особо считались с языческими представлениями населения. Храмы строились просто в удобных и подходящих местах.
«Однако, это положение не распространилось на Илор. Церковь была построена в священном, по языческим представлениям, но болотистом месте, окруженном густой растительностью. Дубовый лес в Илоре считался местом пребывания божества Елыр-ныха, в честь которого в древности совершались моления с жертвоприношениями», — рассказал отец Виссарион.
Русский ботаник Николай Альбов, путешествовавший по Абхазии в XIX веке, писал о том, что у населения Самурзакана и Абжуа самой важной считается присяга, данная перед образом Святого Георгия Илорского.
Король, олень и Святой Георгий
До сегодняшнего дня дошло немало народных легенд и преданий, связанных с Илорским храмом. Согласно одной из них, однажды местный князь в лесу во время охоты ранил оленя. Убегая, олень скрылся в густых зарослях. Охотник преследовал его, пока следы крови не привели к развалинам древнего святилища. Князь увидел раненого оленя, положившего голову на каменный престол с высеченным посередине крестом, и понял, что животное находится под покровительством самого Святого Георгия. Князь пощадил оленя и приказал воздвигнуть на том месте храм в честь Святого Георгия Победоносца.
Согнувшись, выползаю из салона. В лицо ударяют свежесть, чистота Засухумья и крапинки тёплого дождя. Сразу же правой ногой ступаю в лужу, брызги разлетаются по сторонам и, слава Богу, никого не задевают. Огляделся. Взмокшие деревья выглядят печально: листва обвисла, ветки сникли, но стволы блестят и, как мне показалось, впитывают благодатную небесную воду и набухают. В воздухе висела сырость. Шлёпаю по небольшим лужицам на асфальте к храму. Справа мелькнул чернеющий остов приходского колодца и небольшая кучка людей возле него, окружившая светлобородого монаха в выцветшей скуфейке. Он что-то говорит, качает головой и указывает перстом на барабан с цепью. При виде колодца жажда будто срывается с верёвки, и беспощадно терзать мой мозг.
Вход в подворье венчало белокаменное строение, похожее на часовню, видимо, приходская колокольня. Через арку зашёл в него, посмотрел вверх, на округлые формы, и почувствовал, как каменеют ноги, но это ощущение было мгновенным и до конца непонятым мною. Посетившую волну короткой тяжёлости я отнёс к долгому сидению на жёстком кресле микроавтобуса.
Боковой вход через притвор в храм, минуя прозрачные, застывшие в неподвижности шторы, выводит нашу группу прямо к алтарю (Центральный с фасадной стороны закрыт). Удивило, что рядом с алтарём и местом для ведения служб находился пункт по продаже церковных принадлежностей, там же можно было написать записки за упокой и во здравие. Ничтоже сумнящиеся выстоял очередь и записал на пустых бумажечках усопших и здравствующих близких и родственников, купил несколько свечек и иконку Сергия Радонежского. Принимая из моих рук записки, служительница храма, молодая, болезненного вида абхазка интересуется:
— Самоубийцы и некрещённые в списках есть?
Отрицательно качаю головой. Потом вспоминаю и сообщаю ей, что покойный мой родитель, Валентин Александрович, не был при жизни крещён. Лицо моё при этом краснеет, взгляд опускаются к полу. Вижу боковым зрением как её рука вычёркивает имя отца. Мне становится не по себе.
По спине пробегает густая волна мурашек. В испуге оглядываюсь на крики. Ко мне резво перебирая ногами лицом вниз, изрыгая жуткие вопли, летит полу сгорбленная женщина, лет семидесяти, в белом платочке, чёрной юбке до пят и бело-рябой кофточке.
С ужасом смотрю и отчётливо представляю как она с улюлюканиями будет проходить сквозь меня. Естественно, закрываю глаза, но с места не схожу. Чуть погодя, открываю веки, и вижу, как она стоит молча, спиной ко мне, возле образа Николая Чудотворца и пытается с дрожью в руках зажечь фитиль свечки. Плечи при этом неестественно гнутся, какими-то рывками, будто в них всаживают иглы или накинули верёвку и сдавливают.
— Не бойся, это одержимая, бес в неё вселился. Она никого не тронет, даже не прикоснётся. Георгий не дозволяет ей это делать. Она, заблудшая овца, уже год тут обитает, живёт в общежитии. Отец Сергий её отчитывает. Сильно её Бог наказал. Пока крест свой не пронесёт до конца, не ослабонится от беса.
— Об этом только Бог ведает.
— Сейчас служба начнётся, сами всё увидите.
Выход священника вызвал оживление.
Сзади легонько в локоть толкает знакомый монах:
— Пойди, попроси благословение. Для тебя это очень важно.
В этот момент к прихожанам оборачивается и становится лицом к залу высокий, плечистый, короткостриженый, лет сорока мужчина, в светлой рубашке и суконной жилетке, стоявший ближе всех к полукруглому алтарю и говорит, застенчиво, слегка улыбнувшись:
— Уважаемые, сейчас начнётся служба, мужчины встаньте по правую сторону, а женщины по левую. Такой у нас порядок.
Когда «десантник» повернулся к алтарю, по образовавшейся дорожке между разделившимися группами людей направляюсь к месту, где стоит отец Сергий, как мне мнится, на встрече судьбе. Откровенно говоря, побаивался приближаться к тому, кто, по словам монаха, умело изгонял бесов из грешных тел. Подошёл и попросил, наклонив голову, благословения на добрые поступки. Он перекрестил голову и зачем-то слегка ударил по ней кулаком. Мне показалось, тело будто прожгло с темечка до пят. И стало очень стыдно за самого себя. Такого стыда я ещё не испытывал. Смотрю по сторонам, а вижу как весь мир видит твою чувственную оголённость и мирскую нечистоту. Как мне потом пояснил монах, он просто отогнал от блуждающих вокруг меня нечестивых и укрепил во мне веру.
Через некоторое время, меня посещает удивительное спокойствие. Такое ощущение, будто на тебя одели колпак и отделили от всего мира с его неприветливыми облаками и ненасытными дождями. И самое интересное, жажда исчезла, будто её вообще не было. Откуда-то сзади продолжают доносится вопли несчастной, а спереди, из алтаря, раздаются новые приглушённые крики. Поднимаясь на цыпочках и, вытягивая шею, пытаюсь определить источник их появления. Но никого не вижу.
С улицы доносится колокольный звон, символизирующий начало службы. Зажигается дополнительный свет у алтаря. Вверх на верёвочке перед главным входом в алтарь взмывает вверх паникадило. Отворяются двустворчатые ворота алтаря. Протяжно, на низких нотах, запел отец Сергий. Пел на старославянском, не очень профессионально, но выразительно. Слева подпевали служительницы храма. В зале, поднимая ко лбу правые руки, хаотично закрестились. Смотрю на спины впереди стоящих монахов. Иноки стоят, не шелохнувшись, опустив к низу голову, руки вытянуты по швам, никто из них не крестится. Безмолвие монахов несколько настораживает.
Час службы прошёл незаметно. Стою, как и все прихожане. Батюшка произносит имена:
-Анна, Ольга, Серафима, Валентин, Александр и заблудшая Ольга.
Последнее имя вызывает приступ знакомого уже душераздирающего крика, который нёсся, как мне показалось, откуда сверху, будто из под купола. Смотрю верх и ничего кроме пустых сводов не вижу. В ушах дребезжит. Хочется их заткнуть. Двое молодых парней не выдерживают и, опустив глаза, семенят к выходу из храма. Вижу как девочка лет пяти ёрзает на скамейки возле левой стены, загадочно смотрит на кричащую и что-то шепчет губами. Возле алтаря раздаётся новый крик:
-Ух, лукавый, что делает, хитёр, хитёр.
С боку от алтаря поют в два голоса служительницы:
— Святый Георгие, моли Бога о нас.
Слева, в трёх метрах от девочки, за фигурами людей глухо кашляют. Кашель учащается. Через некоторое время он переходит в рвоту. Человек, видимо, задыхается. Кто он, я не могу из-за заслоняющих фигур людей разглядеть. Потом только, когда люди выстроились на елепомазание, увидел полную старушку в светло-кофейном платье, которая, стоя на коленях, прислонилась к лбом к боковой скамейки и глухо стонала. Кашля и рвоты уже не было.
Очередь к батюшке двигалась быстро. Первые шли мужчины, женская цепочка слева во главе со служительницей терпеливо ожидала. Глаза служительницы, одной из всех женщин, было смиренным, она смотрела вниз, не поднимая глаз на алтарь и отца Сергия. За её спиной топтались в беспокойстве прихожанки, крутили головой по сторонам, переговаривались, видимо забыв, что в храме может громко говорить только батюшка.
К одной из них с боку подбежала полная женщина лет шестидесяти пяти, в роговых очках и отчётливо проговаривает:
-Что ты сюда приехала, вы же все здесь нелюди, скоро все подохните и не спасёт вас ваш Георгий. Уезжайте отсюда.
Сзади подходит служительница храма и тихонько, кладя руку на плечо перепуганной прихожанке, говорит:
— Не пугайтесь её, она тоже одержимая. Бес её устами хочет вас отвадить от поклонения Святому Георгию на святом месте. Стойте и не разговаривайте с ней. Она сама уйдёт.
С левого плеча какой-то мужской голос недоверчиво бубнит:
— Странно, а что ж она десять минут беснуется, могла бы и раньше начать свою речёвку.
Стоящие недалеко женщины поворачивают в его сторону головы и укоризненно оглядывают лицо говорящего.
— Нечистый в ней начинает говорить, когда отец Сергий в отчитке упоминает её имя.- Поясняет служительница храма.
Обернувшись, увидел, как смутившись, отходит в сторону молодой парень в чёрной, короткой до пояса куртке и удаляется в глубь зала, пытаясь, видимо, затеряться среди прихожан. Остановившись возле пожелтевшей иконы с изображением святого в чалме, крестится. Лицо его морщится. Брови двигаются вверх-вниз. Он слегка сутулится. Видимо, переживает или что-то переосмысливает.
Женщина в роговых очках ещё некоторое время поблуждала по залу, потеребила прихожанам нервы. Насытившись содеянным, быстро подбежала к деревянному, грубо сколоченному столику, стоящему у западной стенки храма, недалеко от мироточущей иконы Святого в чалме, со скрипом уселась, и начала пристально и недоверчиво оглядывать прихожан, алтарь, отца Сергия, который к этому моменту уже завершал службу.
Спокойствие, посетившее до начала службы, продолжало властвовать надо мной. Кстати, оно не покинуло меня даже в тот момент, когда после службы долго беседовал с монахом Георгием. Он много рассказывал о храме, себе, отце Сергие, мироточащих иконах, которых в приходе порядка восьми штук. (Мне посчастливилось увидеть только одну).
Набравшись смелости, спрашиваю у него:
— Что вы! Это великая благодать посвятить себя служению Богу.- Отвечает он.
Я смотрю в его худое скуластое лицо и понимаю, что этот человек давно уже в конфликте с тем миром, в котором живу я и считаю, что лучше него ничего нет на свете. Он видит то, что не вижу я со своими чувствами, хотелками, стремлениями и переживаниями. Он никогда не расстанется с теми трудностями, тяжкими испытаниями потому, что в них он ощущает свободу, которую он ждал, может быть, всю жизнь.
Он говорит, а глаза его смотрят на купола огоньков, парящих над подсвечником, перед образом Святого Георгия. Губы его тихо шепчут. Пытаясь расслышать слова, наклоняю голову ближе. Слушаю и запоминаю, что он говорит.