имели ли земские соборы право законотворчества

Земские соборы: демократия по-русски?

Земские соборы ныне часто вспоминают, как древний образец «демократии на Руси». Время от времени звучат предложения: а не восстановить ли нам земские соборы в том или ином виде? Может быть, постепенная эволюция современной демократии приблизит ее к тому идеалу, который хранило древнее русское народоправство… Или же Земский собор — явление слишком экзотическое для современности? В 2016 году исполняется 450 лет одному из самых масштабных Земских соборов, проведенному в 1566 го­ду. Самое время поговорить о том, что представляли собой земские соборы.

Вече: в чем состояла его власть?

Для долгой истории России Земские соборы — явление позднее. Их не существовало ни в домонгольскую эпоху, ни позднее, во времена Ивана Калиты, Сергия Радонежского, Андрея Рублева.

В Древней Руси был силен вечевой дух — стойкий остаток племенного самоуправления, при котором все важное решалось общим собранием свободных общинников. Когда княжеская власть на большинстве русских земель возобладала над вечевой, народное вече все-таки сохранило решающее значение в некоторых областях.

Это касается в первую очередь Полоцка, Пскова и особенно — Великого Новгорода. Жители последнего приглашали к себе князя как военного вождя и арбитра для важнейших судебных дел. Но если тот слишком нерадиво служил городу или рушил его старинные законы, новгородцы могли, собравшись, указать ему «путь чист». И тот лишался одного из самых «доходных» княжений на всей Руси.

Даже Киев, главнейший оплот княжес­кой силы, мог воспротивиться участию в очередной междоусобной войне и, собрав горожан, сообщить очередному правителю своему: «За тебя, княже, не встанем».

Государь в конце концов оказывался необходим, однако общество имело самостоятельную силу и самостоятельное влияние на дела войны, политики, права. Когда же начинала чувствоваться острая необходимость в правителе, общество определяло, кого из князей оно желает призвать к себе во властители, кто сыграет эту роль оптимально.

Новгород удерживал вечевую вольность до второй половины XV века, пока не настала ему пора покориться Москве. Полоцк уступил свою «свободность, или Венетию» великим князьям литовским. Дольше всех удерживал вечевой строй древний Псков. Но и он утратил власть веча в 1510 году: забрал ее московский государь Василий III.

Земские соборы: принимают решение или дают совет?

Однако народ или, как говорили в старину, «земля» («земщина») не утратил своего голоса окончательно. В Московском государстве правители не уделяли «земле» ни крохи действительной государственной силы. Зато ей оставили возможность высказать свое мнение, подать совет. Иначе говоря, сохранили право «советывания».
Это и происходило на Земских соборах.

Знаменитый историк С. Ф. Платонов очень точно выразил их суть: «Земщина через своих представителей призывалась правительством на общий совет по важным государственным делам. Таким образом, земщина могла принимать участие в центральном управлении своими советами и челобитьями, которые подавались на соборах представителями земли и в которых выражалась народная инициатива…».

Земский собор — вовсе не парламент и даже не зародыш парламента. Это нечто совершенно другое, принадлежащее принципиально иной политической традиции.

Итак, самая важная черта Земских соборов: они не являлись органом законодательной, судебной или исполнительной власти. Они представляли собой консультативные учреждения. Поэтому и состав Земских соборов менялся от раза к разу. Если государство нуждалось в разговоре со всем народом, созывали огромные соборы, где заседали представители всех общественных групп — от крестьянства до боярства. Если требовалось обсудить какой-то частный вопрос, то и на собор звали только тех, кого он непосредственно касался. Всегда и неизменно присутствовали только бояре и высшее духовенство.

Когда царь сомневался, скажем, продолжать ли ему тяжелую войну, он созывал Земский собор и осведомлялся у «земли»: сдюжит ли она? Когда правительство собиралось ввести новый закон или свод законов, опять требовался Земский собор: как люди отнесутся к изменению в законодательстве? не начнутся ли беспорядки? нет ли каких-то особых требований, которые стоит учесть в формулировках законодательных норм? Когда пресекалась старая династия и на престол требовалось поставить представителя новой, вновь сходились люди изо всех концов страны на Земский собор, чтобы определить, кому править Русью.

Особенную силу Земские соборы приобрели при первых царях из династии Романовых. Иными словами, в первой половине XVII века. Смута привела к тому, что русская государственность оказалась разрушенной до основания. Лишь Земское освободительное движение и вышедшее из народных недр Земское правительство сумели восстановить державу, избрать достойного государя, очистить страну от интервентов и «воровского»,
т. е. бунташного, элемента.

В 1613 году именно Земский собор привел на русский престол государя Михаила Федоровича, первого из династии Романовых. На протяжении нескольких лет его правления Земские соборы созывались постоянно. Они фактически слились в один большой Земский собор, работавший, если воспользоваться лексикой наших дней, как коллективный антикризисный менеджер. В полуживой стране, разоряемой мятежными казаками, интервентами и просто размножившейся уголовщиной, он собирал деньги, формировал армии, бросал их на врага.
Ни до того, ни позднее роль Земских соборов не восходила на такую высоту.

С течением времени государство укреплялось, и Земские соборы стали казаться правительству учреждением совершенно ненужным, даже обременительным. Ко второй половине XVII столетия они сошли на нет. Российская империя их не знала.

Земские соборы и Церковь: зачем приглашалось духовенство?

В каждом Земском соборе участвовало высшее духовенство России. Его собрание называли «Освященный Собор», т. е. своего рода собор в соборе.

Порой, когда требовалось расширенное присутствие духовенства, к архиереям добавлялись настоятели, келари и старцы «честнейших» монастырей страны. Среди них обыкновенно первенствовали архимандриты Владимирского Рождественского монастыря, а также двух московских обителей: Новоспасской и Симоновой. Присутствовали, по традиции, иноческие власти из Новгорода Великого, Владимира, Пскова, Смоленска, Казанской земли. Приглашались к участию в общем деле представители Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоцкого монастырей. Тогда собрание становилось многочисленным.

Так, в 1566 году государю «советовало» 32 человека из духовенства. Еще больше епископов и священников представляли мнение Церкви на Земском соборе 1613 года, когда избирался новый царь: 8 архиереев, четыре десятка настоятелей, келарей, старцев, к которым добавилось еще и белое духовенство в лице 5 протопопов и приходских священников. И это не предел: собирали и по 100 человек от духовенства…
Историки вели и ведут между собой споры о том, какова была истинная роль духовенства во время таких общегосударственных совещаний? Некоторые считали, что Освященный Собор просто закрепляет своим авторитетом решения светской власти, но воли к самостоятельному высказыванию не имеет. Иные специалисты полагали, напротив, что Церковь имела вес одной из главенствующих сил — наряду с Боярской думой и самим монархом.

Ныне ясно, что Церковь, во всяком случае, не ограничивалась на Земских соборах безгласным присутствием. Она высказывала свое мнение, а громадный «вес» главы духовной власти делал его фигурой, которая могла одобрить или не одобрить дела власти светской по собственному разумению.
Так, например, на Соборе 1566 года, отвечая на вопрос о продолжении войны, Церковь четко сказала: за спорные с литовцами города и земли «пригоже государю стояти», то есть отстаивать их; а Церковь будет «за него, государя, Бога молити».

Напротив, патриарх Никон резко критиковал итоги Земского собора 1648 года. Он вообще неодобрительно относился к Земским соборам и много способствовал их прекращению.

После Земских соборов:«круги» и мятежи

Как уже говорилось выше, Земские соборы исчезли еще на закате Московского царства. Императорская Россия не видела их.

К концу XVII века и позднее, во времена Российской империи, «вечевое начало» сохранялось лишь в казачестве. Русские казаки решали важнейшие дела, собираясь в «круг», как в древности собирались новгородцы или псковичи на свое вече. Традиция казачьих кругов оставалась живой и действующей в императорское время, хотя она и затухала по мере постепенного «огосударствления» казачьей службы.

Да еще, пожалуй, народоправство, стес­ненное государственной громадой, не находящее выхода под тяжким прессом Империи, время от времени вспыхивало кровавыми разрушительными мятежами. Самым известным из них стала пугачевщина. Однако в подобном опыте «народоправства» трудно найти что-либо позитивное: слишком дорогую цену всякий раз приходилось за него платить русскому народу.

Как знать, не совершил ли правящий класс России серьезную ошибку, поставив крест на Земских соборах? Если бы власти с петербургских высот слышнее было народ, если бы народу вернули право «советывания», возможно, стране удалось бы избежать вспышек яростной вооруженной борьбы…

Источник

Земские соборы: демократия по-русски?

Приблизительное время чтения: 7 мин.

Земские соборы ныне часто вспоминают, как древний образец «демократии на Руси». Время от времени звучат предложения: а не восстановить ли нам земские соборы в том или ином виде? Может быть, постепенная эволюция современной демократии приблизит ее к тому идеалу, который хранило древнее русское народоправство… Или же Земский собор — явление слишком экзотическое для современности? В 2016 году исполняется 450 лет одному из самых масштабных Земских соборов, проведенному в 1566 го­ду. Самое время поговорить о том, что представляли собой земские соборы.

Вече: в чем состояла его власть?

Для долгой истории России Земские соборы — явление позднее. Их не существовало ни в домонгольскую эпоху, ни позднее, во времена Ивана Калиты, Сергия Радонежского, Андрея Рублева.

В Древней Руси был силен вечевой дух — стойкий остаток племенного самоуправления, при котором все важное решалось общим собранием свободных общинников. Когда княжеская власть на большинстве русских земель возобладала над вечевой, народное вече все-таки сохранило решающее значение в некоторых областях.
Это касается в первую очередь Полоцка, Пскова и особенно — Великого Новгорода. Жители последнего приглашали к себе князя как военного вождя и арбитра для важнейших судебных дел. Но если тот слишком нерадиво служил городу или рушил его старинные законы, новгородцы могли, собравшись, указать ему «путь чист». И тот лишался одного из самых «доходных» княжений на всей Руси.

Даже Киев, главнейший оплот княжес­кой силы, мог воспротивиться участию в очередной междоусобной войне и, собрав горожан, сообщить очередному правителю своему: «За тебя, княже, не встанем».

Вече избирало должных людей городского самоуправления — посадников, тысяцких, определяло внешнюю политику, устанавливало законы. Иными словами, у русского народа хватало ума, воли и самостоятельности, чтобы успешно вести дела большой державы как с князем… так и без него.

Призвание Михаила Фёдоровича на царство. Михаил Нестеров. 1885

Государь в конце концов оказывался необходим, однако общество имело самостоятельную силу и самостоятельное влияние на дела войны, политики, права. Когда же начинала чувствоваться острая необходимость в правителе, общество определяло, кого из князей оно желает призвать к себе во властители, кто сыграет эту роль оптимально.
Новгород удерживал вечевую вольность до второй половины XV века, пока не настала ему пора покориться Москве. Полоцк уступил свою «свободность, или Венетию» великим князьям литовским. Дольше всех удерживал вечевой строй древний Псков. Но и он утратил власть веча в 1510 году: забрал ее московский государь Василий III.

Земские соборы: принимают решение или дают совет?

Однако народ или, как говорили в старину, «земля» («земщина») не утратил своего голоса окончательно. В Московском государстве правители не уделяли «земле» ни крохи действительной государственной силы. Зато ей оставили возможность высказать свое мнение, подать совет. Иначе говоря, сохранили право «советывания».
Это и происходило на Земских соборах.

Знаменитый историк С. Ф. Платонов очень точно выразил их суть: «Земщина через своих представителей призывалась правительством на общий совет по важным государственным делам. Таким образом, земщина могла принимать участие в центральном управлении своими советами и челобитьями, которые подавались на соборах представителями земли и в которых выражалась народная инициатива…».

Земский собор — вовсе не парламент и даже не зародыш парламента. Это нечто совершенно другое, принадлежащее принципиально иной политической традиции.

Вече в Новгороде. Клавдий Лебедев. 1907

Итак, самая важная черта Земских соборов: они не являлись органом законодательной, судебной или исполнительной власти. Они представляли собой консультативные учреждения. Поэтому и состав Земских соборов менялся от раза к разу. Если государство нуждалось в разговоре со всем народом, созывали огромные соборы, где заседали представители всех общественных групп — от крестьянства до боярства. Если требовалось обсудить какой-то частный вопрос, то и на собор звали только тех, кого он непосредственно касался. Всегда и неизменно присутствовали только бояре и высшее духовенство.

Когда царь сомневался, скажем, продолжать ли ему тяжелую войну, он созывал Земский собор и осведомлялся у «земли»: сдюжит ли она? Когда правительство собиралось ввести новый закон или свод законов, опять требовался Земский собор: как люди отнесутся к изменению в законодательстве? не начнутся ли беспорядки? нет ли каких-то особых требований, которые стоит учесть в формулировках законодательных норм? Когда пресекалась старая династия и на престол требовалось поставить представителя новой, вновь сходились люди изо всех концов страны на Земский собор, чтобы определить, кому править Русью.

Особенную силу Земские соборы приобрели при первых царях из династии Романовых. Иными словами, в первой половине XVII века. Смута привела к тому, что русская государственность оказалась разрушенной до основания. Лишь Земское освободительное движение и вышедшее из народных недр Земское правительство сумели восстановить державу, избрать достойного государя, очистить страну от интервентов и «воровского»,
т. е. бунташного, элемента.

В 1613 году именно Земский собор привел на русский престол государя Михаила Федоровича, первого из династии Романовых. На протяжении нескольких лет его правления Земские соборы созывались постоянно. Они фактически слились в один большой Земский собор, работавший, если воспользоваться лексикой наших дней, как коллективный антикризисный менеджер. В полуживой стране, разоряемой мятежными казаками, интервентами и просто размножившейся уголовщиной, он собирал деньги, формировал армии, бросал их на врага.
Ни до того, ни позднее роль Земских соборов не восходила на такую высоту.

С течением времени государство укреплялось, и Земские соборы стали казаться правительству учреждением совершенно ненужным, даже обременительным. Ко второй половине XVII столетия они сошли на нет. Российская империя их не знала.

Земские соборы и церковь: зачем приглашалось духовенство?

В каждом Земском соборе участвовало высшее духовенство России. Его собрание называли «Освященный Собор», т. е. своего рода собор в соборе.

Портрет патриарха Никона с клиром. 1660-1665 гг.

Обычно он состоял из архиереев во главе с первенствующим среди них митрополитом, а с 1589 года — патриархом Московским. Если кто-то из епископов, по ветхости лет или из-за болезни, не мог приехать, он отправлял грамоту, где излагать свое мнение по главному вопросу собора.

Порой, когда требовалось расширенное присутствие духовенства, к архиереям добавлялись настоятели, келари и старцы «честнейших» монастырей страны. Среди них обыкновенно первенствовали архимандриты Владимирского Рождественского монастыря, а также двух московских обителей: Новоспасской и Симоновой. Присутствовали, по традиции, иноческие власти из Новгорода Великого, Владимира, Пскова, Смоленска, Казанской земли. Приглашались к участию в общем деле представители Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоцкого монастырей. Тогда собрание становилось многочисленным.

Так, в 1566 году государю «советовало» 32 человека из духовенства. Еще больше епископов и священников представляли мнение Церкви на Земском соборе 1613 года, когда избирался новый царь: 8 архиереев, четыре десятка настоятелей, келарей, старцев, к которым добавилось еще и белое духовенство в лице 5 протопопов и приходских священников. И это не предел: собирали и по 100 человек от духовенства…
Историки вели и ведут между собой споры о том, какова была истинная роль духовенства во время таких общегосударственных совещаний? Некоторые считали, что Освященный Собор просто закрепляет своим авторитетом решения светской власти, но воли к самостоятельному высказыванию не имеет. Иные специалисты полагали, напротив, что Церковь имела вес одной из главенствующих сил — наряду с Боярской думой и самим монархом.

Ныне ясно, что Церковь, во всяком случае, не ограничивалась на Земских соборах безгласным присутствием. Она высказывала свое мнение, а громадный «вес» главы духовной власти делал его фигурой, которая могла одобрить или не одобрить дела власти светской по собственному разумению.
Так, например, на Соборе 1566 года, отвечая на вопрос о продолжении войны, Церковь четко сказала: за спорные с литовцами города и земли «пригоже государю стояти», то есть отстаивать их; а Церковь будет «за него, государя, Бога молити».

Напротив, патриарх Никон резко критиковал итоги Земского собора 1648 года. Он вообще неодобрительно относился к Земским соборам и много способствовал их прекращению.

После Земских соборов:«круги» и мятежи

Как уже говорилось выше, Земские соборы исчезли еще на закате Московского царства. Императорская Россия не видела их.

Однако историческая память о Земских соборах оказалась столь живучей, что даже в конце XIX столетия министр внутренних дел в правительстве Александра III граф Н. П. Игнатьев подавал царю проект об их возрождении. Впрочем, проект этот был в 1882 году решительно отвергнут.

Грамота царя Михаила Федоровича Земскому собору о согласии венчаться на царство. 1613

К концу XVII века и позднее, во времена Российской империи, «вечевое начало» сохранялось лишь в казачестве. Русские казаки решали важнейшие дела, собираясь в «круг», как в древности собирались новгородцы или псковичи на свое вече. Традиция казачьих кругов оставалась живой и действующей в императорское время, хотя она и затухала по мере постепенного «огосударствления» казачьей службы.

Да еще, пожалуй, народоправство, стес­ненное государственной громадой, не находящее выхода под тяжким прессом Империи, время от времени вспыхивало кровавыми разрушительными мятежами. Самым известным из них стала пугачевщина. Однако в подобном опыте «народоправства» трудно найти что-либо позитивное: слишком дорогую цену всякий раз приходилось за него платить русскому народу.

Как знать, не совершил ли правящий класс России серьезную ошибку, поставив крест на Земских соборах? Если бы власти с петербургских высот слышнее было народ, если бы народу вернули право «советывания», возможно, стране удалось бы избежать вспышек яростной вооруженной борьбы…

Источник

Права и значение Земских соборов

Права земских соборов, подобно правам власти царя и боярской думы, не были установлены и определены законом (грамота при избрании Владислава не получила силы закона,а запись царя Михаила Феодоровича нам неизвестна); права соборов постепенно укреплялись обычаем: уже при Федоре Иоанновиче бояре отвечали послам польско-литовским:

«Это дело (заключение вечного мира) великое; государю нашему надобно советоваться о том со всею землею: сперва с митрополитом и со всем освященным собором, а потом с боярами и со всеми думными людьми, со всеми воеводами и со всею землею» (Соловьев. «Ист. Рос.». VII, 274).

Хотя поляки выражали недоверие к такому новому для Москвы обычаю, но они вскоре убедились в действительности его, когда самому Владиславу пришлось утверждать законодательную власть соборов, и когда его собственное избрание оказалось несостоявшимся потому, что он (подобно Шуйскому) не был избран всей землей. При осаде Смоленска Сигизмундом, русские послы не хотели дать приказ о сдаче города «без совета со св. патриархом, боярами и со всеми людьми».

По мере укрепления существования соборов обычаем, и их государственная роль из фактической становилась правомерною, из более или менее пассивной — активной, укрепляясь волей самих государей.

По отношению прав соборов к правам власти царя и думы нельзя именовать соборы ни совещательными, ни законодательными учреждениями: собор есть учреждение нераздельное с двумя первыми властями; решения его или принадлежали только ему с думой боярской (соборы избирательные и собор 1613 г. в безгосударное время), или слагались из мнений собора и думы и воли царя (все эти власти входят в состав собора: см. выше). Впрочем, по различным вопросам государственной жизни права собора были неодинаковы, а именно:

1) По вопросу об избрании нового государя, хотя право решения принадлежит совместно думе и собору, но главное значение в нем принадлежит собору, так что избрание одной думой считается незаконным (избрание Шуйского и Владислава); Борис Годунов не довольствовался избранием в думе и на московском вече; при избрании Шуйского народ заявил, что «следует разослать во все города Московского государства грамоты, чтобы из всех городов съезжались в Москву выборные люди для царского обирания».

По свержении Шуйского были разосланы грамоты в города о высылке депутатов для избрания государя (но собор не состоялся). В самом конце периода (1682 г.), когда патриарх предложил думе вопрос, кому из двух царевичей (Иоанну или Петру) быть царем, то члены думы отвечали: это должно быть решено людьми всех чинов Московского государства. Соборы избирательные были следующие: 1584, 1598, 1613 и 1645 гг.

2) По делам внешней политики. Выше приведены слова бояр польским послам при Феодоре Иоанновиче и ответ русских послов полякам, свидетельствующий о том, что, по мнению думы и населения, важнейшие внешние дела должны решаться по совещанию с думой и собором. Вопросы о войне и мире разрешались соборами 1566, 1613, 1618 1632, 1637, 1642, 1651 и 1653 гг.

Из них наиболее активное значение в данном вопросе обнаружилось на соборе 1637 г., решение которого было опубликовано в такой форме: «Мы, вел. гос., приговорили на соборе с патриархом и с властьми, и с бояры и со всякими чинми людми… против недруга нашего крымского царя стоять со всеми ратными людьми» (значение собора 1642 г. указано выше).

3) По вопросу о наложении новых податей, тесно связанному с предыдущим, обнаруживается наиболее активное значение соборов. На соборе 1634 г. государь, прося назначить новый экстраординарный налог (5-ю деньгу), говорил так:

«И вам бы властям и всему освященному собору, боярам и всем служилым и приказным людем, видя таких злых врагов (Польши) злое умышление на Московское государство… на жалованье ратным людем дать денег. А гостям бы и всяким тяглым людем дати с животов и с промыслов своих пятую деньгу, чтоб вашим вспоможеньем истинная наша непорочная и православная христианская вера и св. Божия церкви от таких врагов Божиих в целости были… А то ваше нынешнее прямое даяние приятно будет самому Содетелю Богу. А государь… то ваше вспоможенье учинит памятно и николи не забытно и вперед учнет жаловати своим государским жалованием во всяких мерах».

Вопросы о налогах решаемы были соборами 1613–1615, 1616–1619, 1632, 1634, 1642 гг. — Земские соборы в безгосударное время и в первую половину царствования Михаила Феодоровича принимали постоянное участие во многих прочих частях внутреннего управления; некоторые же создаваемы были именно для установления внутреннего порядка (собор 1650 г.).

4) В деле законодательства собору принадлежит такое же значение, как и боярской думе, т. е. закон (предложенный собору) является результатом совокупной воли царя и собора; такой закон носит техническое наименование «соборного уложения»: «в государеве указе и в уложенье с собору 128 г. написано» (о поместьях: Ук. кн. пом. прик. III, 12).

Отдельные узаконения издаваемы были соборами времен Михаила Феодоровича много раз (собор 1613, 1619, 1620 гг.); но главнейшая законодательная роль принадлежит собору 1648–1649 гг., созванному царем и думой для того, «чтобы царственное и земское дело (издание общего кодекса) со всеми выборными людьми утвердити и на мере поставить, чтобы те все великие дела по-нынешнему его государеву указу и соборному уложению впредь были ничем нерушимы» (Предисл. к Улож. ц. Ал.Мих.). Уложение 1649 г. было отчасти составлено и все в целом рассмотрено и утверждено земским собором.

5) Важнейшее значение соборов заключается, однако, не в исчисленных частных видах правительственной и законодательной деятельности, а в непосредственном сближении через них царской власти с народом: через них царь имел полную возможность узнать нужды и желания народа (иногда вызываемы были выборные именно для того, чтобы «рассказать про неправды и разорения»; см. выше о созыве собора 1620 г.); с другой стороны, подданные имели верное средство ознакомить с ними власть.

Право петиций принадлежало в Московском государстве и отдельным лицам и классам, но только петиции соборные могли иметь значение непререкаемого голоса всей земли. Не имея нужды и возможности разделять свое благо от блага подданных, государи только и нуждались в том, чтобы не впасть в заблуждение в распознавании этого блага.

В дальнейших последствиях право соборных петиций является правом законодательной инициативы (представления проектов закона) и правом контроля над деятельностью правительственных органов. Выше было сказано, что реформы Грозного могут быть приписаны заявлениям собора 1550 г., что мысль об издании общего закона (Уложения) вызвана просьбой земского собора.

Соборы постоянно пользовались своим правом заявления даже и тогда, когда вопрос, предложенный для решения, по-видимому, не вызывал их; именно в этом отношении собор 1642 г. должен быть признан одним из важнейших: на нем (рассуждая о войне с Турцией) дворяне в резких выражениях указывают на беззаконную деятельность и обогащение дьяков, требуют уравнения податей и повинностей с имуществ бояр и духовенства, требуют контроля над расходованием государственных сумм.

Другие ссылаются на то, что они «разорены пуще турских и крымских басурманов московскою волокитою и от неправд и неправедных судов». Гости указывают на невыносимую тягость податей, на вред для государства от торговых привилегий иноземцам и на то, что «торговые люди обнищали и оскудали до конца от твоих государевых воевод» (задержания и насильства в проездах), и напоминают, что «при прежних государях в городах ведали (выборные) губные старосты, а посадские люди судились сами промеж себя, а воевод в городах не было».

Подобные заявления вели к изданию узаконений и распоряжений, которые, хотя даны без соборов, но по справедливости должны быть приписаны все соборной деятельности. Царь издавал, например, такие распоряжения: «Ведомо нам учинилось, что в городах воеводы и приказные люди… всяким людем чинят насильства и убытки, и продажи великие и посулы и кормы емлют многие»; царь приказывает земским людям не давать взяток воеводам, не продавать им ничего, кроме съестного, не давать им даровой прислуги, не пахать на них пашни и пр. (А. А. Э. III, 111).

Вообще земские соборы Московского государства указывают на тот же древний характер русского государственного права, который в 1-м периоде обозначается термином «одиначества» всех форм власти.

Источник