имя которое при крещении дали сергию радонежскому
Преподобный Сергий Радонежский. Биография
Основатель Свято-Троицкой Сергиевой лавры, преобразователь монашества в центральной и северной Руси, преподобный Сергий Радонежский (в миру Варфоломей) родился 3 мая 1314 года в селе Варницы, под Ростовом, в семье боярина Кирилла и его жены Марии.
В семилетнем возрасте Варфоломея отдали учиться вместе с двумя его братьями — старшим Стефаном и младшим Петром. Сначала он отставал в обучении грамоте, но потом, благодаря терпению и труду, ознакомился со Священным писанием и пристрастился к церкви и иноческому житию.
Около 1330 года родители Сергия покинули Ростов и поселились в городе Радонеже (около 55 километров от Москвы). Когда старшие сыновья женились, Кирилл и Мария незадолго до смерти приняли схиму в Хотьковском монастыре Покрова Пресвятой Богородицы, неподалеку от Радонежа. Впоследствии овдовевший старший брат Стефан также принял иночество в этом монастыре.
Похоронив родителей, Варфоломей уступил женатому брату Петру свою часть наследства.
Вместе с братом Стефаном он удалился для пустынножительства в лес за несколько километров от Радонежа. Сначала братья построили келию (жилище для монашествующего), а потом небольшую церковь, освященную во Имя Пресвятой Троицы. Вскоре, не выдержав трудностей жизни в пустынном месте, Стефан оставил брата и перешел в Московский Богоявленский монастырь, где сблизился с иноком Алексием — будущим митрополитом Московским, а позже стал игуменом.
В октябре 1337 года Варфоломей принял монашеский постриг с именем святого мученика Сергия.
Известия о подвижничестве Сергия распространялись по округе, к нему начали стекаться последователи, желающие вести строгую монашескую жизнь. Постепенно образовалась обитель. Основание Троицкого монастыря (ныне Свято-Троицкая Сергиева лавра) относят к 1330-1340 годам.
Через некоторое время иноки убедили Сергия принять игуменство, угрожая разойтись, если он не согласится. В 1354 году после долгих отказов Сергий был рукоположен во иеромонаха и возведен в сан игумена.
С глубоким смирением Сергий сам служил братии — строил кельи, рубил дрова, молол зерно, пек хлеб, шил одежду и обувь, носил воду.
Постепенно слава его росла, в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и заканчивая князьями, многие селились по соседству и жертвовали ей свое имущество. Первоначально терпевшая во всем необходимом крайнюю нужду пустынь обратилась в богатый монастырь.
Троицкий монастырь был сначала «особножитным»: подчиняясь одному игумену и сходясь для молитвы в один храм, монахи имели каждый свою келью, свое имущество, свою одежду и пищу. Около 1372 года к Сергию пришли послы от Константинопольского патриарха Филофея и принесли ему крест, параман (небольшой четырехугольный плат с изображением креста) и схиму (монашеское облачение) в благословение на новые подвиги и патриаршую грамоту, где патриарх советовал игумену устроить общежительный монастырь по примеру христианской общины апостольских времен. С патриаршим посланием преподобный Сергий отправился к митрополиту Московскому Алексию и получил от него совет ввести в обители строгое общежитие.
Вскоре иноки стали роптать на строгость устава, и Сергий покинул обитель. На реке Киржач он основал монастырь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Порядок в прежней обители стал быстро приходить в упадок, и оставшиеся иноки обратились к митрополиту Алексию, чтобы он возвратил святого. Тогда Сергий повиновался, оставив игуменом Киржачского монастыря своего ученика Романа.
Игумен Сергий был призван митрополитом Алексием на склоне лет с просьбой принять Русскую митрополию, но по смирению отказался от первосвятительства.
Сергий Радонежский выступал и как мудрый политик, стремящийся к умирению раздоров и сплочению русских земель. В 1366 году он разрешил княжеский родовой спор за Нижний Новгород, в 1387 году выехал послом к князю Олегу Рязанскому, добившись его примирения с Москвой.
Особой славой овеяны его дела и молитвы перед Куликовской битвой (1380). У Сергия Радонежского испрашивал благословения на предстоявшее сражение великий князь Димитрий Донской. Во время битвы преподобный вместе с братией стоял на молитве и просил Бога о даровании победы русскому воинству.
Достигнув глубокой старости, Сергий Радонежский, за полгода прозрев свою кончину, призвал к себе братию и благословил на игуменство опытного в духовной жизни ученика Никона.
8 октября (25 сентября по старому стилю) 1392 года преподобный Сергий скончался.
Сергий Радонежский просил братию похоронить его вне церкви, на общем монастырском кладбище, но с разрешения митрополита его тело было положено в церкви с правой стороны. Через 30 лет, 5 июля 1422 года, совершилось открытие мощей святого в присутствии его крестного сына — князя Юрия Галицкого. Тогда же было установлено местное празднование памяти преподобного в монастыре. В 1452 году Сергий Радонежский был причислен к лику святых.
В 1463 году построена первая известная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского на владычном дворе в Новгороде.
Помимо Свято-Троицкой Сергиевой лавры, преподобный Сергий Радонежский основал Свято-Благовещенский Киржачский монастырь, Ростовский Борисоглебский монастырь, Высоцкий монастырь, Богоявленский Старо-Голутвин монастырь и другие, а его ученики учредили до 40 обителей.
Русская православная церковь отмечает память его в день кончины, а также 18 (5 по старому стилю) июля, в день обретения мощей.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Приблизительное время чтения: 7 мин.
Что же такого сделал этот святой, если он уже при жизни был почитаем, а позднейшие поколения присвоили ему высокое звание «игумена всея Руси»? Отличен ли монашеский путь Сергия от подвига ранних иноков, и если да, то в чем именно его уникальность? И, наконец, какое влияние оказал преподобный угодник Божий на культуру Северо-востока Руси?
Святой жил в XIV веке – в годы монголо-татарского ига. Русские земли по-разному пережили набег ордынцев. И если Европейская часть, более известная сегодня как Украина и Беларусь, уже к середине столетия практически избавилась от политического диктата со стороны оккупантов, то Восток еще не один десяток лет ощущал на себе всю мощь поработителей. А это очень многое значило. На Западе Руси с середины столетия татары практически не вмешивались в политику князей, ограничиваясь лишь поборами и грабежом. А вот Восток вплоть до конца XV века вынужден был считаться с мнением ханов, и даже Великие князья Московские проходили унизительную процедуру признания легитимности своей власти захватчиками.
Все это не могло не сказаться на духовном состоянии как народа, так и правящей элиты. Например, русский святитель Кирилл, ставший митрополитом почти сразу после нашествия Батыя и всю жизнь старавшийся наладить церковную жизнь, в своих записках описывал больше не нищету и разорение, а глубокое нравственное одичание людей. Состояние было даже хуже, чем до крещения Руси – настолько сильно разрушило иго духовный фундамент общества.
Кроме того, на выжженной и опустошенной территории почти не осталось монахов. Те же, немногие, кто смог спастись, уходили в глухие леса. Приток свежих сил в иноческие ряды был очень слабым – народ настолько очерствел душой за годы оккупации, что заботы о Вечности в то время мало кого интересовали. Каждый стремился просто выжить, даже не задумываясь о чем-то более возвышенном. Если же и находились люди, желающие стать на путь монашеского подвига, то они проходили его самостоятельно, вне монастырей, кто как мог. Ведь старцы, которые могли бы передать свой опыт, погибли, а книги, излагающие правила монашеского жития, безвозвратно сгорели в огне пожарищ.
Для полноты картины важно не забывать и тот факт, что чем дальше на восток и север от Киева находились земли, тем дольше длилась их христианизация. На этом фоне преподобному Сергию предстояло в буквальном смысле совершить духовную революцию в глуши отдаленных русских земель, превратив их во второй очаг православной веры. С именем этого человека связан блистательный и неповторимый в отечественной истории расцвет иноческого жития на Востоке Руси.
Первое, что сделал преподобный Сергий, – изменил отношение к монашескому подвигу. В сознании большинства мирян того времени постриг был спасителен сам по себе и приравнивался к Крещению – человек принимал постриг, и уже считался стопроцентно спасенным, свободным от прежних грехов. Именно поэтому среди князей и бояр долгое время бытовал обычай предсмертного принятия иночества. Святой Сергий восстанавливает лучшие монашеские традиции Киевской Руси и всей своей жизнью утверждает истинное понимание монашества. Для всех преподобных отцов, как до Сергия, так и после него, принятие пострига – это не «второе Крещение», не «билет в Рай» и не гарантия спасения – это лишь его возможность через крест непрестанного очищения от грехов; крест послушания до полного самоотречения. И только от самого монаха зависит, использует ли он эту возможность или нет.
Эпоха преподобного Сергия дала Церкви огромное количество святых. Непосредственными учениками великого старца было более двадцати монахов, которые основали в целом около 40 монастырей! Из этих обителей, в свою очередь, выходили новые подвижники, которые дали России еще приблизительно полсотни иноческих общин. В итоге за XIV – XVI века весь Север Руси покрылся густой сетью малых и больших обителей. Например, один только Авраамий Галицкий, бывший в числе первых духовных чад игумена Радонежского, основал четыре обители. Без преувеличения, Сергий является «игуменом всея Руси», вдохновителем и во многом – создателем северного иночества.
Основание монастырей в описываемую эпоху происходило по такой схеме: подвижник, чающий молитвенного уединения, уходил в лес. Через некоторое время около него собирались другие иноки, и на месте кельи отшельника вырастал монастырь. А старец, тяготясь своей славой, снова уходил в пустынные места, и все повторялось сначала. Была и другая схема, когда инок какого-нибудь монастыря, стяжав благодатные дары Святого Духа, покидал свою родную обитель и основывал другую, уже в ином месте. Князья и богачи тоже строили монастыри, но иноческую жизнь в этих обителях все равно налаживали иноки, прошедшие трудную школу пустынножительства.
XIV столетие считается началом «Золотого века» русского монашества. В течение двух веков – XIV и XV – прославились Дмитрий Прилуцкий, Кирилл Челмогорский, Стефан Махрищский, Александр Куштский, Стефан Пермский, Пахомий Нерехтский, Дионисий Суздальский, Сергий Нуромский, Кирилл Белозерский, Савватий Соловецкий, Андрей Рублев. Это список неполный, его можно продолжать, не говоря уже о подвижниках, имен которых мы не знаем, и которые по своему смирению остались неизвестными. Многих святых связывают узы личной дружбы, которую они пронесли через всю свою жизнь.
Эти преподобные отцы служили не только Богу, но и людям. И если мы внимательно будем читать их жития, то заметим, что чудеса, творимые святыми подвижниками, были направлены, прежде всего, на помощь ближнему. Русский инок во все времена оставался верным сыном своего Отечества, и, несмотря на то, что он отрекается от мирской суеты, сам мир, его проблемы и беды, не становятся иноку чуждыми. Возносясь душой к Богу, монах продолжает болеть за свой народ и молится за него.
В XVI веке, когда наша земля стала оправляться от ужасов татарщины, когда Московское государство окрепло и у людей появилось ощущение стабильности и уверенности в завтрашнем дне, монашество стало клониться к закату. С приходом в страну благополучия и процветания все меньше людей хотело отрекаться от комфорта и достатка, уходить подальше от мира и искать спасение в обители. Подвиг, конечно, продолжал совершаться, многие иноки достигли святости, но в общем потоке монашеского движения уже не было той живой движущей силы, той массовости, которая была присуща иночеству эпохи святого Сергия и его учеников.
Но, несмотря на все дальнейшие перипетии, которые ожидали Церковь и Россию в последующих веках, фигура Радонежского игумена оставалась путеводной звездой для тех сотен тысяч людей, которые в разное время захотели посвятить себя Богу. И в годы Смуты, и в лихолетье раскола, и в бурю Петровских реформ, и в пышный век дворцовых переворотов, и в «просвещенное» XIX столетие, и в годы большевизма игумен Сергий оставался тем самым идеалом, который вдохновлял на подвиг. И даже в периоды наибольшего отпадения России от Бога этот святой служил напоминанием того, до каких высот может взлететь христианская душа в своем подвиге. Без преувеличения, все, что мы имеем лучшего в культуре и духовности России, – и «Троица» Андрея Рублева, и белокаменные соборы, и огромное литературное наследие, – все это является преломлением и переосмыслением того благодатного опыта, который приобрел, накопил и преумножил великий Радонежский инок.
В заставке и материале использованы репродукции картин художника Александра Простева
Читайте другие материалы о святом Сергии Радонежском
Житие Сергия Радонежского в пересказе Бориса Зайцева
Сергий Радонежский. Детство
По древнему преданию, имение родителей Сергия Радонежского, бояр Ростовских Кирилла и Марии, находилось в окрестностях Ростова Великого, по дороге в Ярославль. Родители, «бояре знатные», по-видимому, жили просто, были люди тихие, спокойные, с крепким и серьезным складом жизни.
Св.прп. Кирилл и Мария. Роспись Вознесенского храма на Гродке (Павлов-Посад) Родители Сергия Радонежского
Хотя Кирилл не раз сопровождал в Орду князей Ростовских, как доверенное, близкое лицо, однако сам жил небогато. Ни о какой роскоши, распущенности позднейшего помещика и говорить нельзя. Скорей напротив, можно думать, что домашний быт ближе к крестьянскому: мальчиком Сергия (а тогда — Варфоломея) посылали за лошадьми в поле. Значит, он умел и спутать их, и обротать. И подведя к какому-нибудь пню, ухватив за челку, вспрыгнуть, с торжеством рысцою гнать домой. Быть может, он гонял их и в ночное. И, конечно, не был барчуком.
Родителей можно представить себе людьми почтенными и справедливыми, религиозными в высокой степени. Помогали бедным и охотно принимали странников.
3 мая у Марии родился сын. Священник дал ему имя Варфоломея, по дню празднования этого святого. Особенный оттенок, отличающий его, лежит на ребенке с самого раннего детства.
Семи лет Варфоломея отдали учиться грамоте, в церковную школу, вместе с братом Стефаном. Стефан учился хорошо. Варфоломею же наука не давалась. Как и позже Сергий, маленький Варфоломей очень упорен и старается, но нет успеха. Он огорчен. Учитель иногда его наказывает. Товарищи смеются и родители усовещивают. Варфоломей плачет одиноко, но вперед не двигается.
И вот, деревенская картинка, так близкая и так понятная через шестьсот лет! Забрели куда-то жеребята и пропали. Отец послал Варфоломея их разыскивать, наверно, мальчик уж не раз бродил так, по полям, в лесу, быть может, у прибрежья озера ростовского и кликал их, похлопывал бичом, волочил недоуздки. При всей любви Варфоломея к одиночеству, природе и при всей его мечтательности он, конечно, добросовестнейше исполнял всякое дело — этою чертой отмечена вся его жизнь.
Сергий Радонежский. Чудо
Теперь он — очень удрученный неудачами — нашел не то, чего искал. Под дубом встретил «старца черноризца, саном пресвитера». Очевидно, старец его понял.
— Что тебе надо, мальчик?
Варфоломей сквозь слезы рассказал об огорчениях своих и просил молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту.
Видение отроку Варфоломею. Нестеров М.В.
И под тем же дубом стал старец на молитву. Рядом с ним Варфоломей — через плечо недоуздки. Окончив, незнакомец вынул из-за пазухи ковчежец, взял частицу просфоры, благословил ею Варфоломея и велел съесть.
— Это дается тебе в знак благодати и для разумения Священного Писания. Отныне овладеешь грамотою лучше братьев и товарищей.
О чем они беседовали дальше, мы не знаем. Но Варфоломей пригласил старца домой. Родители приняли его хорошо, как и обычно странников. Старец позвал мальчика в моленную и велел читать псалмы. Ребенок отговаривался неумением. Но посетитель сам дал книгу, повторивши приказание.
Тогда Варфоломей начал читать, и все были поражены, как он читает хорошо.
А гостя накормили, за обедом рассказали и о знамениях над сыном. Старец снова подтвердил, что теперь Варфоломей хорошо станет понимать Св. Писание и одолеет чтение.
[После смерти родителей Варфоломей сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где уже иночествовал его овдовевший брат Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реки Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335 года) небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя Святой Троицы.
Не выдержав слишком сурового и аскетичного образа жизни, Стефан вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал игуменом. Варфоломей, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия, так как в тот день праздновалась память мучеников: Сергия и Вакха. Ему было 23 года.]
Преподобный Сергий Радонежский. Нестеров М.В.
Совершив обряд пострижения, Митрофан приобщил Сергия Радонежского св. Тайн. Сергий же семь дней не выходя провел в «церквице» своей, молился, ничего не «вкушал», кроме просфоры, которую давал Митрофан. А когда пришло время Митрофану уходить, просил его благословения на жизнь пустынную.
Игумен поддержал его и успокоил, сколько мог. И молодой монах один остался среди сумрачных своих лесов.
Возникали пред ним образы зверей и мерзких гадов. Бросались на него со свистом, скрежетом зубов. Однажды ночью, по рассказу преподобного, когда в «церквице» своей он «пел утреню», чрез стену вдруг вошел сам сатана, с ним целый «полк бесовский». Они гнали его прочь, грозили, наступали. Он молился. («Да воскреснет Бог, и да расточатся врази Его…») Бесы исчезли.
Выдержит ли в грозном лесу, в убогой келии? Страшны, наверно, были осени и зимние метели на его Маковице! Ведь Стефан не выдержал же. Но не таков Сергий. Он упорен, терпелив, и он «боголюбив».
Так прожил он, в полном одиночестве, некоторое время.
Сергий Радонежский. Ручной медведь
Сергий увидел раз у келий огромного медведя, слабого от голода. И пожалел. Принес из келии краюшку хлеба, подал — с детских ведь лет был, как родители, «странноприимен». Мохнатый странник мирно съел. Потом стал навещать его. Сергий подавал всегда. И медведь сделался ручным.
Юность преподобного Сергия (Сергий Радонежский). Нестеров М.В.
Но сколь ни одинок был преподобный в это время, слухи о его пустынничестве шли. И вот стали являться люди, прося взять к себе, спасаться вместе. Сергий отговаривал. Указывал на трудность жизни, на лишения, с ней связанные. Жив еще был для него пример Стефана. Все-таки — уступил. И принял нескольких…
Построили двенадцать келий. Обнесли тыном для защиты от зверей. Келии стояли под огромными соснами, елями. Торчали пни только что срубленных деревьев. Между ними разводила братия свой скромный огород. Жили тихо и сурово.
Сергий Радонежский подавал во всем пример. Сам рубил келии, таскал бревна, носил воду в двух водоносах в гору, молол ручными жерновами, пек хлебы, варил пищу, кроил и шил одежду. И наверно, плотничал теперь уже отлично. Летом и зимой ходил в той же одежде, ни мороз его не брал, ни зной. Телесно, несмотря на скудную пищу, был очень крепок, «имел силу противу двух человек».
Был первым и на службах.
Труды преподобного Сергия (Сергий Радонежский). Нестеров М.В.
Так шли годы. Община жила неоспоримо под началом Сергия. Монастырь рос, сложнел и должен был оформиться. Братия желала, чтобы Сергий стал игуменом. А он отказывался.
— Желание игуменства,— говорил,— есть начало и корень властолюбия.
Но братия настаивала. Несколько раз «приступали» к нему старцы, уговаривали, убеждали. Сергий сам ведь основал пустынь, сам построил церковь; кому же и быть игуменом, совершать литургию.
Настояния переходили чуть не в угрозы: братия заявляла, что, если не будет игумена, все разойдутся. Тогда Сергий, проводя обычное свое чувство меры, уступил, но тоже относительно.
— Желаю,— сказал, — лучше учиться, нежели учить; лучше повиноваться, нежели начальствовать; но боюсь суда Божия; не знаю, что угодно Богу; святая воля Господа да будет!
И он решил не прекословить — перенести дело на усмотрение церковной власти.
Митрополита Алексия в то время не было в Москве. Сергий с двумя старейшими из братии пешком отправился к его заместителю, епископу Афанасию, в Переславль-Залесский.
Сергий возвратился, с ясным поручением от Церкви — воспитывать, вести пустынную свою семью. Он этим занялся. Но собственную жизнь, в игуменстве, не изменил нисколько: сам свечи скатывал, варил кутью, готовил просфоры, размалывал для них пшеницу.
В пятидесятых годах к нему пришел архимандрит Симон из Смоленской области, прослышав о его святой жизни. Симон — первый принес в монастырь и средства. Они позволили построить новую, более обширную церковь Св. Троицы.
С этих пор стало расти число послушников. Келии принялись ставить в некотором порядке. Деятельность Сергия ширилась. Сергий постригал не сразу. Наблюдал, изучал пристально душевное развитие прибывшего.
Несмотря на постройку новой церкви, на увеличение числа монахов, монастырь все строг и беден. Каждый существует собственными силами, нет общей трапезы, кладовых, амбаров. Было положено, что у себя в келии инок проводит время или за молитвой, или за размышлением о своих грехах, проверкой поведения, или за чтением св. книг, переписыванием их, иконописью — но никак не в разговорах.
Трудолюбие мальчика и юноши Варфоломея оставалось неизменным и в игумене. По известному завету ап. Павла, он требовал от иноков труда и запрещал им выходить за подаянием.
Сергий Радонежский. Обитель
Сергиева обитель продолжала быть беднейшей. Часто не хватало и необходимого: вина для совершения литургии, воска для свечей, масла лампадного… Литургию иногда откладывали. Вместо свечей — лучины. Нередко не было ни горсти муки, ни хлеба, ни соли, не говоря уже о приправах — масле и т. п.
В один из приступов нужды в обители нашлись недовольные. Поголодали два дня — зароптали.
— Вот, — сказал преподобному инок от лица всех, — мы смотрели на тебя и слушались, а теперь приходится умирать с голоду, потому что ты запрещаешь нам выходить в мир просить милостыни. Потерпим еще сутки, а завтра все уйдем отсюда и больше не возвратимся: мы не в силах выносить такую скудость, столь гнилые хлебы.
Сергий обратился к братии с увещанием. Но не успел он его кончить, как послышался стук в монастырские ворота; привратник увидел в окошечко, что привезли много хлеба. Он сам был очень голоден, но все же побежал к Сергию.
— Отче, привезли много хлебов, благослови принять. Вот, по твоим святым молитвам, они у ворот.
Сергий благословил, и в монастырские ворота въехало несколько повозок, нагруженных испеченным хлебом, рыбою и разной снедью. Сергий порадовался, сказал:
— Ну вот, вы алчущие, накормите кормильцев наших, позовите их разделить с нами общую трапезу.
Приказал ударить в било, всем идти в церковь, отслужить благодарственный молебен. И лишь после молебна благословил сесть за трапезу. Хлебы оказались теплы, мягки, точно только что из печки.
Троице-Сергиева лавра (Сергий Радонежский). Лисснер Э.
Монастырь не нуждался уже теперь, как прежде. А Сергий был все так же прост — беден, нищ и равнодушен к благам, как остался и до самой смерти. Ни власть, ни разные «отличия» его вообще не занимали. Негромкий голос, тихие движения, лицо покойное, святого плотника великорусского. В нем наши ржи и васильки, березы и зеркальность вод, ласточки и кресты и не сравнимое ни с чем благоухание России. Все — возведенное к предельной легкости, чистоте.
Многие приходили издали, чтобы только взглянуть на преподобного. Это время, когда «старичка» слышно на всю Россию, когда сближается он с митр. Алексием, улаживает распри, совершает грандиозную миссию по распространению монастырей.
Преподобный хотел более строгого порядка, приближавшего к первохристианской общине. Все равны и все бедны одинаково. Ни у кого ничего нет. Монастырь живет общиною.
Деятельность Сергия нововведение расширяло и усложняло. Нужно было строить новые здания — трапезную, хлебопекарню, кладовые, амбары, вести хозяйство и т. п. Прежде руководство его было только духовным — иноки шли к нему как духовнику, на исповедь, за поддержкой и наставлением.
Все способные к труду должны были трудиться. Частная собственность строго воспрещена.
Чтобы управлять усложнившейся общиной, Сергий избрал себе помощников и распределил между ними обязанности. Первым лицом после игумена считался келарь. Эта должность впервые учреждена в русских монастырях пр. Феодосием Печерским. Келарь заведовал казной, благочинием и хозяйством — не только внутри монастыря. Когда появились вотчины, он ведал и их жизнью. Правил и судебные дела.
Уже при Сергии, по-видимому, было собственное хлебопашество — вокруг монастыря являются пахотные поля, частью обрабатываются они монахами, частью наемными крестьянами, частью — желающими поработать на монастырь. Так что у келаря забот немало.
Преподобный Савва Сторожевский
Одним из первых келарей Лавры был преп. Никон, позже игумен.
В духовники назначали опытнейшего в духовной жизни. Он — исповедник братии. Савва Сторожевский, основатель монастыря под Звенигородом, был из первых духовников. Позже эту должность получил Епифаний, биограф Сергия.
За порядком в церкви наблюдал экклезиарх. Меньшие должности: параэкклезиарх — содержал в чистоте церковь, канонарх — вел «клиросное послушание» и хранил богослужебные книги.
Так жили и трудились в монастыре Сергия, теперь уже прославленном, с проложенными к нему дорогами, где можно было и остановиться, и пробыть некоторое время — простым ли людям, или князю.
Митрополиты Московские Петр и Алексий. Изображение на иконе
Два митрополита, оба замечательные, наполняют век: Петр и Алексий. Игумен ратский Петр, волынец родом, первый митрополит русский, основавшийся на севере — сначала во Владимире, потом в Москве. Петр первый благословил Москву. За нее, в сущности, положил всю жизнь. Это он ездит в Орду, добывает от Узбека охранительную грамоту для духовенства, непрерывно помогает князю.
Митрополит Алексий — из сановного, старинного боярства города Чернигова. Отцы его и деды разделяли с князем труд по управлению и обороне государства. На иконах их изображают рядом: Петр, Алексий, в белых клобуках, потемневшие от времени лица, узкие и длинные, седые бороды… Два неустанных созидателя и труженика, два «заступника» и «покровителя» Москвы.
Пр. Сергий при Петре был еще мальчиком, с Алексием он прожил много лет в согласии и дружбе. Но св. Сергий был пустынник и «молитвенник», любитель леса, тишины – его жизненный путь иной. Ему ли, с детства — отошедшему от злобы мира сего, жить при дворе, в Москве, властвовать, иногда вести интриги, назначать, смещать, грозить! Митрополит Алексий часто приезжает в его Лавру — может быть, и отдохнуть с тихим человеком — от борьбы, волнений и политики.
Преподобный Сергий вышел в жизнь, когда татарщина уже надламывалась. Времена Батыя, разорения Владимира, Киева, битва при Сити — все далеко. Идут два процесса, разлагается Орда, крепнет молодое русское государство. Орда дробится, Русь объединяется. В Орде несколько соперников, борющихся за власть. Они друг друга режут, отлагаются, уходят, ослабляя силу целого. В России, наоборот,— восхождение.
В Орде между тем выдвинулся Мамай, стал ханом. Собрал всю волжскую Орду, нанял хивинцев, ясов и буртасов, сговорился с генуэзцами, литовским князем Ягелло — летом заложил свой стан в устье реки Воронежа. Поджидал Ягелло.
Время для Димитрия опасное.
До сих пор Сергий был тихим отшельником, плотником, скромным игуменом и воспитателем, святым. Теперь стоял пред трудным делом: благословения на кровь. Благословил бы на войну, даже национальную, Христос?
Преподобный Сергий Радонежский благословляет Д. Донского. Кившенко А.Д.
Русь собралась
18 августа Димитрий с князем Серпуховским Владимиром, князьями других областей и воеводами приехал в Лавру. Вероятно, это было и торжественно, и глубоко серьезно: Русь вправду собралась. Москва, Владимир, Суздаль, Серпухов, Ростов, Нижний Новгород, Белозерск, Муром, Псков с Андреем Ольгердовичем — впервые двинуты такие силы. Тронулись не зря. Все это понимали.
Начался молебен. Во время службы прибывали вестники — война и в Лавру шла,— докладывали о движении врага, предупреждали торопиться. Сергий упросил Димитрия остаться к трапезе. Здесь он сказал ему:
— Еще не пришло время тебе самому носить венец победы с вечным сном; но многим, без числа, сотрудникам твоим плетутся венки мученические.
После трапезы преподобный благословил князя и всю свиту, окропил св. водой.
— Иди, не бойся. Бог тебе поможет.
И, наклонившись, на ухо ему шепнул: «Ты победишь».
Есть величавое, с трагическим оттенком — в том, что помощниками князю Сергий дал двух монахов-схимников: Пересвета и Ослябю. Воинами были они в миру и на татар пошли без шлемов, панцирей — в образе схимы, с белыми крестами на монашеской одежде. Очевидно, это придавало войску Димитрия священно-крестоносный облик.
20-го Димитрий был уже в Коломне. 26—27-го русские перешли Оку, рязанскою землею наступали к Дону. 6-го сентября его достигли. И заколебались. Ждать ли татар, переправляться ли?
Сергий в эти дни тоже был в подъеме высочайшем. И вовремя послал вдогонку князю грамоту: «Иди, господин, иди вперед, Бог и Св. Троица помогут!»
8-е сентября 1380 года!
По преданию, на зов татарского богатыря выскакал Пересвет, давно готовый к смерти, и, схватившись с Челубеем, поразив его, сам пал. Началась общая битва, на гигантском по тем временам фронте в десять верст. Сергий правильно сказал: «Многим плетутся венки мученические». Их было сплетено немало.
Преподобный же в эти часы молился с братией у себя в церкви. Он говорил о ходе боя. Называл павших и читал заупокойные молитвы. А в конце сказал: «Мы победили».
Преподобный Сергий Радонежский. Кончина
Преп. Сергий Радонежский скончался 25 сентября 1392 г.
Сергий Радонежский пришел на свою Маковицу скромным и безвестным юношей Варфоломеем, а ушел прославленнейшим старцем. До преподобного на Маковице был лес, вблизи — источник, да медведи жили в дебрях по соседству. А когда он умер, место резко выделялось из лесов и из России. На Маковице стоял монастырь — Троице-Сергиева лавра, одна из четырех лавр нашей родины. Вокруг расчистились леса, поля явились, ржи, овсы, деревни. Еще при Сергии глухой пригорок в лесах Радонежа стал светло-притягательным для тысяч. Сергий Радонежский основал не только свой монастырь и не из него одного действовал. Бесчисленны обители, возникшие по его благословению, основанные его учениками — и проникнутые духом его.
Троице-Сергиева лавра. photosight.ru
Итак, юноша Варфоломей, удалившись в леса на «Маковицу», оказался создателем монастыря, затем монастырей, затем вообще монашества в огромнейшей стране.
Не оставив по себе писаний, Сергий будто бы ничему не учит. Но он учит именно всем обликом своим: одним он утешение и освежение, другим — немой укор. Безмолвно Сергий учит самому простому: правде, прямоте, мужественности, труду, благоговению и вере.
Читайте также: