как были сделаны колонны исаакиевского собора

Как строили Исаакиевский собор

Исаакиевский собор, который уже 150 лет является самым большим и красивым храмом Петербурга, а также одним из главных символов города, строили четыре раза.

Первый, деревянный, Исаакиевский храм заложили в 1707 году в день рождения царя, который совпадал с днем памяти святого Исаакия Далматского, – отсюда и название. «Император недаром решил почтить именно его — он родился в день святой памяти преподобного, 30 мая по юлианскому календарю». Его переделали из чертежного амбара, находившегося рядом с Адмиралтейством. Здесь, в наспех построенной сырой и пропитанной корабельной смолой церкви, венчались в 1712 году Петр I и Марта Скавронская (Екатерина I).

Вторая Исаакиевская церковь

В конце своего царствования императрица Екатерина II взялась возродить собор, однако ставить его было решено на новом месте, за спиной знаменитого «Медного всадника», памятника Петру. Строительство доверили итальянскому зодчему Антонио Ринальди, но Ринальди заболел и уехал на родину, а вскоре скончалась и Екатерина II. Ее сын, император Павел I, поручил завершить сооружение храма другому итальянцу ‑ Винченцо Бренне.

Проект А. Ринальди третьего Исаакиевского собора. Литография с рисунка О. Монферрана

Третий Исаакиевский собор, достроенный В. Бренна. Литография XIX в.

Собор не соответствовал парадному облику северной столицы, и в 1809 году император Александр I объявил о его перестройке. На этот раз ставилась задача сделать Исаакий главной церковью и украшением Петербурга. Был объявлен конкурс на лучший проект. В нем приняли участие известные зодчие А.Н. Воронихин, А.Д. Захаров, В.П. Стасов, Ч. Камерон, Т. де Томон, Д. Кваренги и многие другие. Основное условие конкурса — требование Александра I сохранить в новом храме алтари предшествующего. Царь считал, что сносить их было бы «оскорбительным для памяти основателей». Однако, прекрасно понимая, что компоновка в одном сооружении новых и старых частей неизбежно приведет к неравномерной осадке здания и вызовет его разрушение, все участники конкурса предлагали полностью снести старый собор. Царь с этим не согласился. Ни один из конкурсных проектов им одобрен не был.

В 1816 году был создан Комитет по делам строений и гидравлических работ, призванный превратить Петербург в парадный представительный город. Император дал распоряжение подготовить предложения по перестройке Исаакиевского собора и подобрать для этого архитектора. Выбор пал на только что приехавшего в Россию из Франции Огюста Монферрана. 20 февраля 1818 года Александр I утвердил его проект и назначил автора придворным архитектором. Проект дорабатывался еще несколько лет и в марте 1825 года получил Высочайшее одобрение.

В строительстве Исаакиевского собора принимали участие архитекторы А.П. Брюллов (брат Карла Павловича Брюллова) и Н.Е. Ефимов, А.И. Штакеншнейдер, А.И. Кракау, И.А. Монигетти и другие.

Северный фасад Исаакиевского собора. Литография Ф. Бенуа по рисунку О. Монферрана. 1845 г.

Начавшееся в 1818 году строительство растянулось на сорок лет и осуществлялось при трех императорах — Александре I, Николае I и Александре II. За это время в нем приняли участие почти 500 000 человек: каменотесов, плотников, камнерезов, лепщиков, кузнецов, скульпторов и живописцев.

Вид на строительство Исаакиевского собора в 1838 г.


Исаакиевский собор в лесах. Литография Байо по рисунку О. Монферрана. 1845 г.

Для грандиозного сооружения, задуманного Монферраном, требовался надежный сплошной фундамент, поскольку возводился он на болоте. В дно котлована было забито около 11 тысяч просмоленных сосновых свай длиной 6,5 метров диаметром 25-30 сантиметров. Промежутки между ними заполнили древесным углем и утрамбовали до твёрдости камня. На сваи в два ряда уложили гранитные плиты, выше — кладку из камня, связанного специально приготовленным известковым раствором. На этой мощной опорной подушке и строился собор. Работы по сооружению фундамента собора продолжались пять лет, в них приняли участие около 125 000 человек.

Леса для установки колонн. Лист из альбома О. Монферрана. 1845 г.

Четыре фасада собора были украшены портиками с монолитными гранитными колоннами, которые вырубались на каменоломне Пютерлакс (недалеко от Выборга) и по воде доставлялись на баржах к месту строительства.

Выгрузка и перекатывание колонны на Адмиралтейской набережной. Тонированная литография А. Кювилье и В. Адама по рисунку О. Монферрана. 1845 г.

Установка этих 112 монолитных колонн вызвала восхищение современников – их поднимали вручную, при помощи деревянных лесов. Монферран принял неординарное архитектурное решение: установить колонны до возведения стен.

Вид северного портика Исаакиевского собора. Литография Бенуа по рисунку Монферрана. 1845 г.


Колонны Исаакиевского собора

После возведения основания купола собора в 1837 году вокруг него установили 24 гранитные колонны массой более 60 тонн каждая. Монферран предложил заменить традиционную кирпичную кладку купола металлическими конструкциями, что давало возможность облегчить верхнюю часть здания и ослабить его неравномерную осадку.

Купол облицевали позолоченными медными листами. Медь золотили с 1835 по 1843 год необычным способом. Листы меди покрывали амальгамой (сплавом золота и ртути) и, нагревая их над жаровнями, выпаривали ртуть. Золочение каждого листа делали трижды. Подобный метод позволил сохраниться позолоте купола собора без повреждений на протяжении более чем полутора веков. На золочение куполов ушло 100 килограмм золота. Позолоченные купола православных храмов встречаются достаточно часто, но золоченый купол Исаакиевского собора по своим размерам единственный в своем роде не только в России, но и в мире. Диаметр купола — более 25 метров.

Металлический каркас главного купола. Литография с рис. О. Монферрана. 1845 г.

Строительство Исаакиевского храма стало школой новых технологий, многие из которых использовались впервые, в том числе рельсовый путь, легкий металлический купол и широкое применение в декоративном убранстве гальванопластики.

На внутреннее убранство собора пошло 400 кг золота, 16 тонн малахита, 500 кг лазурита и тысяча тонн бронзы. Было отлито около 300 статуй и горельефов, мозаика заняла площадь 6,5 тысяч кв. метров. Слабый запах благовоний, который улавливается в соборе, источают малахитовые пластинки, украшающие колонны главного алтаря. Мастера скрепляли их специальным составом, куда входило миро — освящённый состав из елея (масла) и благовонных трав и веществ.

Церемония освящения и открытия храма состоялась 30 мая 1858 года, в присутствии императора Александра II, членов царской фамилии и хора из 1200 певчих. Исаакиевский собор стал главным кафедральным храмом России.

Церемония освящения Исаакиевского собора 30 мая 1858 г. Литография


Панорама внутреннего убранства собора

К.П. Брюллов. Богоматерь в окружении святых. Плафон главного купола. Фигуры 12 апостолов в барабане купола написаны П.А. Басиным по картонам Брюллова

Колонны из зеленого малахита

Главный иконостас

В связи с тем, что Исаакиевский собор строился необычайно долго, в Петербурге ходили слухи о намеренной задержке стройки, поскольку главному архитектору Исаакиевского собора, Огюсту Монферрану, было предсказано, что он будет жив до тех пор, пока строится собор. Возможно, это случайное совпадение, но через месяц после окончания строительства Исаакиевского собора, ставшего делом всей жизни архитектора, Огюст Монферран скончался. В связи с этим, в петербургском фольклоре появились различные версии происшедшего. Многие из них ссылаются на неприязненное отношение императора Александра Второго к архитектору. Якобы, во время освящения Исаакиевского собора кто-то обратил внимание Александра на горельеф западного фронтона.

Огюст Монферран на фронтоне собора

Здесь Монферран оставил своеобразный автопортрет, изобразив себя среди группы святых и своих современников с макетом собора в обнимку. Причём, все персонажи склонили голову, приветствуя Святого Исаакия Далматского, и лишь Монферран держит голову прямо. Государю это настолько не понравилось, что, проходя мимо Монферрана, он даже не поприветствовал его и не сказал ему ни слова благодарности за работу. Архитектор не на шутку расстроился, ушёл домой до окончания церемонии освящения, заболел и через месяц — скончался. Монферран завещал похоронить его в своём главном детище, Исаакиевском соборе, но Александр это пожелание не одобрил. Поэтому гроб с телом архитектора обнесли вокруг храма, отпели его в костёле Святой Екатерины на Невском, после чего вдова увезла его в Париж.

Вскоре после революции Исаакиевский собор был разграблен. Только в мае 1922 года власти изъяли из собора 45 килограммов золотых изделий, 2230 килограммов — серебряных украшений, около 800 драгоценных камней.

История музея начинается с 1928 года, когда в Исаакиевском соборе была открыта выставка «История строительства Исаакиевского собора». Посетители могли увидеть чертежи, рисунки, модели, связанные со строительством храма документы Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, Русского музея, Академии художеств и Ленинградского центрального архива, а также портреты архитектора О. Монферрана, художников К.П. Брюллова, Ф.А. Бруни и П.В. Басина.

Бюст О. Монферрана. Скульптор Фолетти. 1850-е гг. Выполнен из 43 пород минералов и камней — всех, что использовали при строительстве храма

В 1937 году Исаакиевский собор получил статус памятника, а музею был определен историко-художественный профиль. В годы Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда в Исаакиевский собор для сохранения перевозятся экспонаты музеев города и пригородных дворцов Петродворца, Павловска, Пушкина и Гатчины. После войны, вместе с подготовкой к открытию, в соборе проводились ремонтные и реставрационные работы, которые начались в 1945 году и продолжались до 1963 года.

Послевоенная экспозиция Исаакиевского собора включала следующие разделы: «Исаакиевский собор как историко-художественный и архитектурный памятник»; «История постройки Исаакиевского собора»; «От собора к музею»; «Маятник Фуко», который был демонтирован лишь 12 апреля 1986 года. С тех пор он находился в хранилище музея-памятника Исаакиевского собора.

Маятник Фуко в Исаакиевском соборе Ленинграда. 1978 г.

В 2016 году маятник, забавлявший туристов, опять достали из закромов советского атеизма — ровно через 75 лет после установки и 30 лет после демонтажа. Сотрудники музея сообщают, что на прежнее место — под купол — маятник подвешен не будет. Но, вполне вероятно, скоро экспонат вынесут на улицу — для всеобщего обозрения. В центре купола, где раньше крепился трос, возвращена фигура голубя, символизирующая Святой Дух.

В 1990 году (впервые с 1922 года) в храме совершил Божественную литургию Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В 2005 году было подписано «Соглашение между Государственным музеем-памятником «Исаакиевский собор» и Санкт-Петербургской Епархией о совместной деятельности на территории объектов музейного комплекса», и сегодня богослужения проводятся регулярно по праздникам и воскресным дням.

Источник

С четвертой попытки: как строили Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге

Первый Исаакиевский собор в Петербурге был открыт в 1710 году и представлял собой небольшую деревянную церковь. Город быстро рос, поэтому вскоре появилась необходимость построить храм больших размеров. В результате уже в 1717 году на берегу Невы, недалеко от того места, где сейчас стоит Медный всадник, началось строительство второго Исаакиевского собора.

Оно длилось более десяти лет и закончилось в 1728 году, уже после смерти Петра I, присутствовавшего при закладке фундамента собора. В 1730-х годах во время одного из ремонтов выяснилось, что этот фундамент уходит под грунт. Было решено строить собор на новом месте.

Место для строительства третьего Исаакиевского собора в 1766 году выбрала императрица Екатерина II. Было решено возвести церковь в том месте, где Исаакий стоит сейчас.

Проект храма с пятью куполами, облицованного мрамором, разработал итальянский архитектор Антонио Ринальди. Однако строительство шло очень медленно, а в 1796 году, после смерти Екатерины и последовавшего за ней отъезда Ринальди, было приостановлено.

Заканчивать строительство собора пришлось Павлу I — он поручил завершить работы новому придворному архитектору Винченцо Бренне. Тот сильно изменил первоначальный проект: был оставлен всего один купол, который стал значительно меньше, а мрамор, который готовили для облицовки, был отправлен на строительство Михайловского замка, в итоге стены были сделаны из кирпича.

Здание, достроенное и освященное в 1802 году, оказалось настолько неудачным, что стало объектом насмешек горожан. Сразу же стало понятно, что ему требуется новая перестройка.

Само поднятие 17-метровых колонн, каждая из которых весила 114 т, также требовало сложного инженерного решения. Для подъема каждой из колонн был разработан отдельный проект, сам подъем занимал около часа, а участие в процессе принимали более ста человек.

Подъем первой колонны стал большим событием — собралось множество жителей города и иностранцев, посмотреть на процесс приехала и императорская семья.

После установки колонн были сооружены пилоновые опоры и начали возводиться стены толщиной до 5 м. Сами стены покрывались мрамором.

После возведения стен и пилонов в соборе установили перекрытия из железного каркаса и кирпича. К 1837 году закончилась подготовка купольного основания, на которое начали устанавливать 24-купольную колоннаду: 64-тонные колонны поднимали на высоту 43 м.

После установки купольных колонн началось сооружение самого купола. По предложению Монферрана он был сделан не из кирпича, а из металла и состоял из трех взаимосвязанных частей: внутренней сферической, средней конической и наружной параболической. Подобную конструкцию купола использовали при постройке собора Святого Павла в Лондоне.

Сам купол был отлит из, как писал Монферран «комбинации чугуна, кованого железа и пустотелых керамических цилиндров». Таким образом, планировалось сделать его легким, но прочным. Его внешняя окружность по периметру была обшита листами позолоченной меди.

Для улучшения акустики внутри купола были установлены около 100 тыс. керамических пустотелых цилиндров.

30 мая (по новому стилю — 11 июня) 1858 года состоялось торжественное освящение собора, на котором присутствовал император Александр II с семьей. Чин освящения возглавил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Григорий.

Первый фотоснимок строящегося Исаакия был сделан в октябре 1839 года, но, к сожалению, он не сохранился. Старейшая фотография собора из сохранившихся — это калотип одного из пионеров британской фотографии Роджера Фентона, сделанный в 1852 году. Однако на нем храм является лишь частью общего вида города.​

Первым качественным снимком Исаакиевского собора следует считать работу Ивана Бианки, сделанную в 1853–1854 годах.

Источник

Почему колонны Исаакиевского собора начали производить раньше, чем был утвержден проект собора

Некоторые исследователи обратили внимание на то что имеются упоминания изготовления и и доставки колонн Исаакиевского Собора еще в 1820 году в то время как до установки окончательно решение о строительстве ныне существующего четвертого по счету ИС по проекту Монферрана было принято аж 3 апреля 1825 года. Поэтому добывать колоны не могли ранее этой даты. Тем более аж на 5 лет раньше.

В частности, русский писатель-эмигрант Лукаш Иван Созонтович в своем произведении ]]> «Сны Петра» (1931 год) ]]> ссылается на журнал «Сын Отечества» за 1820 год, где опубликована статья будущего декабриста Бестужева.

Архив журнала отсканрован Гуглом
]]> https://onedrive.live.com/?authkey=%21AHqkpesJlyy_RA4&id=7CA8E82C74D010A3%2159507&cid=7CA8E82C74D010A3 ]]>
Но, я пока не понял как найти там статью Бестужева «Кронштадт», позже разберусь, а если кто поможет, пишите в комментах.

Вот цитата из произведения Ивана Лукаша:

]]> ]]> В «Сыне Отечества» о 1820 год в месяце октябре дана о них краткая запись, а помечена так:

«Н. Бестужев. Кронштадт». О двух гранитных мастерах писал декабрист Бестужев мимошедшие и забытые записи.

А кому вспоминать, и вот уже забвенны, и вот померкают имена строителей города Святого Петра, тех же Коробова и Захарова, мастеров Адмиралтейских Коллегий, тех же Суханова и Жербина, строителей ста тридцати двух колонн собора Казанского и пятидесяти шести (56) колонн Исаакия, и гранитного столпа Александрова в пятьдесят три тысячи (53 000) пудов тяжестью, и набережных всего гранитом одетого Санкт-Петербурга.

53 тысячи пудов = 850 тонн для Александровской колонны тоже многовато. По ОВ и по рассчетам она должна весить 600 тонн. Пусть она в неоконченном виде весила чуть больше, когда ее ставили, но, не на 250 тонн!

— Вы всё врё. Здесь нет кро.

Но, может, имелось в виду, что у Исаакия 56 колонн внизу? Ведь в начале речь могла идти только о нижних колоннах. И тут пролет. У Исаакия 48 колонн внизу, 24 вверху вокруг купола, 32 на 4-х колокольнях (по 8 на каждой) и еще несколько внутри.

Еще интереснее, что тот же Бестужев в другом своем рассказе «Колонны Исаакиевского собора» рассказывает, что колонн не 56, а. 36. Цитата:

Этот рассказ Бестужева я смог найти в отсканированной Гуглом копии журнала за 1820 год, стр. 173-179.

Возникает вопрос, какие могут быть колонны до 1825 года? Журнал то за 1820-й. Может, это все происходило в параллельной реальности?

Тем более, что по ОВ первая колонна установлена в 1828 году, а последняя из колонн нижнего этажа в 1830-м. Зачем их добывать на 10 лет раньше? Да еще и перевозить сразу на 3 уникальных кораблях повышенной грузоподъемности по 2 штуки на каждом. Куда торопиться?

А ответ очень прост. Последний проект Монферрана был утвержден в 1825 году, а до него начали осуществлять предыдущий проект, утвержденный ранее, и отложенный на самой начальной стадии, вместо которого уже произвели окончательный нынешний собор.

Я насобирал в сети различные эскизы этого проекты:

У современного ИС 4 колонных портика, у этого только 2. Вот план современного собора:

Так же сомнения вызывает, почему Бестужев Казанскому собору приписывает 132 колонны, когда их там 192.

А еще интереснее то, что Бестужев утверждает, что колонны весили всего по 190 кг. Об этом моя предыдущая тема

В ОВ есть еще одна сомнительная вещь. Цитата из сохранившихся протоколов заседания комиссии по строительству Собора:

Записка о предметах занятия Комиссии Исаакиевского собора в заседание оной 8 числа августа 1824 г.

Вроде бы ничего удивительного. Почему бы не затонуть одному судну? Всяко бывает.

Но, в другом источнике подробности этой истории очень смущают:

29 июля 1824 года одно судно с двумя колоннами затонуло между Исаакиевским мостом и Адмиралтейством. Доставивший колонну подрядчик Жербин сам пожелал разгрузить затонувшее судно. Для этого он привлек 40 собственных работных людей и нанял еще600 солдат, отказавшись от предложенных ему Монферраном услуг Самсона Суханова.

А выглядело это примерно так:

]]> ]]>

Рисунок с 60-й страницы альбома Монферрана

Когда монолит перемещали с причального помоста на судно, деревянные опоры не выдержали столь большой тяжести и обломались. Колонна рухнула в воду и могла уйти на дно моря.
Тем временем из близлежащей фридрихсгамской крепости были затребованы на помощь шестьсот (600) солдат

Похоже, они копируют из одного и того же анекдота.

Возвращаемся к цитированию ОВ о затонувшей паре исаакиевских колонн:

Работы должны были производить в присутствии члена Комиссии по строению Исаакиевского собора инженера-генерала К.И. Оппермана, но в связи с его болезнью 12 августа, в 7 часов утра, к месту событий прибыл президент Академии художеств А.Н. Оленин. Разгрузка судна началась в 10 часов «в присутствии английского посла господина Багота и других господ иностранцев».

И была успешно осуществлена. По словам Оленина, вся работа продолжалась не более двух часов; причем ни один канат не лопнул и ни одна веревочка не треснула».

Вы будете смеяться но Александровскую колонну установили 30 августа 1832 года тоже не более чем за 2 часа. В разных источниках фигурирует цифра от 105 минут до двух часов.

Связанные темы:

Очертания гигантской статуи на месте Александровской колонны на картине Г. Гагарина «Александровская колонна в лесах» ]]> http://levhudoi.blogspot.com/2016/06/statuavlesah.html ]]>

Материалы по теме

А вот ещё:

Колонны Выборгского залива, часть 3

После написания двух статей о колоннах в Выборгском заливе в которых раскрыты все геометрические и иные характеристики, остался ряд нераскрытых вопросов. Последние дни на тематических ресурсах я прочитал много версий о том как колонны могли там оказаться, как они перевозились, куда предназначались. В данной статье я попробую озвучить свои мысли по данному поводу. Теперь обо всем по порядку.
]]>

Вернемся к нашей теме. По точке А я высказался. Она где-то в локации тех мест где колонны и сейчас находятся. Что касаемо точки Б то тут всё намного сложнее. Она может быть где угодно. И совсем не обязательно что это Санкт-Петербург. Шарик большой.

В первой статье ]]> я обоснованно показал что вероятность того что колонны были произведены в близлежащем карьере (500 метров на юг, желтый квадрат) крайне мала, не логична. Скорее всего в данную точку они попали из района обозначенного оранжевым овалом.

Вот схема с подписями, чтобы было наглядно. Серым пунктиром я обозначил предполагаемое место где шла выработка гранита данного паспорта и соответственно его обработка в формы. Судно с колоннами успело пройти по заливу порядка 3 км прежде чем по какой-то причине потеряло управление и его ветром снесло в бухту в которой эти колонны покоятся до сих пор.

Тут можно строить много предположений. Могла быть самоходная баржа которая потеряла управление. Мог быть буксируемый «прицеп», который сорвался с троса и его унесло ветром. Сие нам не узнать никогда. Единственное что можно предположить как уточнение, это то, что колонны были аккуратно выгружены. Рядышком, ровненько. То есть их берегли и планировали забрать. Судно же, судя по всему, позднее удалось эвакуировать.

Вы видите, что рядом с колоннами находятся каменные блоки, под которыми в свою очередь виднеются деревянные элементы. Сейчас я попытаюсь разъяснить что и как там появлялось. Конечно я со свечкой не стоял, я строю лишь логически обоснованную цепочку умозаключений на основе собственных знаний и опыта. Во ]]> второй ]]> статье я указал, что деревянные элементы это поддон, сделанный с целью изъятия колонн. Теперь подробно.

Первое что нужно понимать, так это то, что блоки и колонны никак не связанные события. Все думают что колонны и блоки везли на одной барже, либо их там вместе складывали, либо это руины какого-то древнего сооружения и прочее и прочее. Версий я слышал уже много. Вплоть до того, что были огромные сани на которых по льду всё это добро возили аж в Петербург. В конце статьи я напишу почему версия со льдом ошибочная. А пока к колоннам и камешкам вернемся.

Для визуализации и лучшего понимания моих мыслей в процессе повествования я буду рисовать принципиальные схемы. Сразу отмечу что версия предполагает погрузку колонн обратно на судно. В случае изъятия колонн на сушу всё было бы намного проще. Система лебёдок от ближайших деревьев и дело в шляпе. Правда потом совершенно невозможна их дальнейшая транспортировка без соотвествующей ландшафной проработки, следов которой нет от слова совсем.

Представьте себя на месте прораба или инженера, которому поручили достать колонны и погрузить на судно. Что вы будете делать? Логично предположить что вам первым делом на дне рядом с колоннами придется соорудить какой-то настил, на который вы сможете поставить подъемный кран (механизм). И такой настил на дне был обнаружен во время экспедиции. Вот схема. Оранжевым цветом я обозначил колонны на тот момент. Они еще рядышком.

Видимо замысел был следующим.

Я нарисовал поддон находящийся на дне. На нём видимо предполагалось размещение подъемных механизмов. Скорее всего два механизма, по торцам колонн. Ибо завести петлю из троса (каната) можно только с торцов. Принцип простой. Как у Архимеда. Дайте мне точку опоры и я переверну Землю. Предполагался подъем колонны, затем на освободившееся место смещалось погрузочное судно, колонна опускалась. Однако не срослось. Скорее всего одной из причин был прогиб или пролом поддона. Встал вопрос укрепления настила и было принято решение под подъемными механизмами настелить второй слой брёвен.

Однако опять не получилось. В этот раз по всей видимости проблемы возникли с подъёмным механизмом. Может балка не выдерживала, может еще что. Но, скорее всего, балка. Если мы исходим из того что подъемных механизмов было два, то можно прикинуть силу на излом. Колонны порядка 34-36 тонн, то есть на каждый рычаг по 18 тонн условно. Вылет стрелы относительно точки опоры никак не менее 3 метров, наверное даже 3,5-4 метра в реалиях был. Предполагая длину стрелы, которая возможно и видна на фото в виде длинного бревна и составляет 16 метров, можно рассчитать как усилие на противоположном конце стрелы, так и силу излома в точке опоры. Если мы условно возьмем соотношение длины плеча рычага как 1:3 (4 и 12 метров), то на противоположном плече рычага вес должен быть 6+ тонн. Вот эти самые 6 с гаком тонн на концах рычага мы и видим в виде разных каменных блоков. При этом когда стрела подъемного механизма начала гнуться и ломаться, на каком-то этапе была тщетная попытка укоротить плечи рычагов, что предполагало увеличение массы на конце плеча рычага. Это дополнительные каменные блоки другого размера.

В конце концов стало понятно что таким образом колонны поднять и погрузить на судно не получится. Стали ломать голову что делать дальше и придумали другой вариант. Кардинально другой. Вот его принципиальная схема.

Но и тут ничего не получалось. Возможно настил не выдерживал, возможно снова рычаг ломался, возможно судно не удавалось жестко закрепить и малейшее движение (осадка) судна все попытки сводила к нулю. Причин может быть много, а скорее всего все причины вместе взятые. Один малейший перекос тянул за собой всю вереницу проблем.

Тут стоит отметить то, что налицо спешная работа, без основательной подготовки. Торопились, возможно хотели втихаря, утайкой, малыми силами. Как я писал во второй статье, это действо происходило в 20 веке, скорее всего в 20-30 годы финнами или во время Великой Отечественной войны немцами.

На самом деле, если по-серьезному подходить к вопросу изъятия колонн, то лично я не вижу особых проблем. Правда понадобится основательная подготовка и металлические механизмы. Если сейчас вдруг кто-то захочет колонны достать, то он это сделает. Хоть на берег вытащить и погрузить на шаланду, хоть на судно. Да, будет не дешево, да придется проделать определенные работы как на дне, так и на берегу, но всё технически исполнимо.

Да, пока не забыл. Когда те кто понял что ни черта не получается, у них хватило ума блоки сложить кучкой у колонн, хотя один блок все-таки остался валяться примерно в десятке метров от кучи. На первом фото с квадрокоптера его видно внизу у обреза снимка. А теперь, когда я все подробно расписал и нарисовал, наложите мой рассказ на имеющиеся фото и вы поймете что я прав. Как минимум моя версия полностью соответствует тому что есть по факту. Один из рычагов при последнем варианте обломился и до сих пор его обломок торчит между колоннами. Напомню тем кто не читал вторую статью, древесина поддона достаточно свежая, хорошей сохранности. Её нельзя датировать периодом Российской империи.

Возможны иные предполагаемые варианты? Конечно возможны. И мой вариант так же может корректироваться. Например я описал вариант с двумя подъемными механизмами, но их могло быть и больше. Запросто могло быть три и даже четыре. При том что два вида блоков видимых на фото как раз имеют по три единицы примерно одного размера. Правда второго уровня поддона мы видим все же лишь два. Но среднюю часть второго уровня на каком то этапе вполне могли разобрать и пустить в ход на настил последнего варианта при закатывании сразу на судно. К сожалению этого мы уже не узнаем никогда, так и будем лишь строить предположения.

Кстати о предположениях. Я обещал рассказать почему версия со льдом ошибочна. Напомню, что я читал версии о том, что колонны и каменные блоки могли катать на санях или неких конструкциях по типу саней зимой по льду. Отвечу как местный рыбак.
1. Лёд не ровный и не однородный. Он и буграми, и с торчащими камнями, и разной толщины. В оттепели с промоинами. Ветер и течения его ломают, повсюду трещины. Часто уносит. Вспомните ежегодные эпопеи с питерскими рыбаками.
2. Торосы. Прибрежная часть до 3 км от берега обычно чрезвычайно торосистая. Локально и в отдельные годы полностью не проходимая ничем. Ни людьми, ни техникой. Даже сейчас.
3. Если выпадет снег, даже рыбацкий ящик на лыжах тащить крайне трудно. Особенно когда снег подтает и под ним вода. Или наоборот, выпавший снег своей массой выдавит через трещины воду которая скапливается под снегом. Передвижение на технике (снегоход, мотособака, сани) в таком случае практически невозможно, пешком крайне затруднительно.
4. в поземку снег надувает барханами как песок в пустыне. Локально запросто может быть толщиной более полуметра. Так же малопроходимо.
5. даже если снег выпал тонким слоем, свеженький, то пока он не спрессуется и не сцепится с поверхность льда, то точки опоры нет от слова совсем. Очень скользко. Вы даже ребенка на санках тащить не сможете. У всех питерских рыбаков, тех кто ходит далеко по Финскому заливу (корюшатники), имеется специальная обувь. Раньше это были специальной формы галоши на валенки. Сейчас сапоги с подошвой из специального состава и определенного протектора. А так же специальные накладки с шипами, так называемые ледоступы.

Следующее. Так же сейчас много идет разговоров о том, что древесина может быть более старой. Приводится в пример и морёный дуб, и Венеция (сибирская лиственница) и прочие примеры археологических находок. Тут так же нужно понимать что есть что и отделять мух от котлет. Древесина может долго сохраняться в среде с малым количеством кислорода. То есть должен быть некий консервант. Консервантом может быть лишь то, что исключает или снижает количество растворенного в воде кислорода. Например глина, выступающая гидроизолятором, или ил и торф которые активно пожирают свободный кислород. Там где лежат колонны нет ни глины, ни ила, ни торфа. Только песок. Песок хорошо пропускает воду, а вместе с ней и кислород. В данной локации нет условий для длительного сохранения древесины. При том что древесина в данном случае это обычная хвоя, как известно не отличающаяся особой стойкостью к гниению. Раз уж отвлекся на древесину, еще кое что скажу. Древесина бывает разной. Как по плотности и твердости, так и по химическому составу. Кроме того, разные породы дерева имеют разный электрический заряд. Древесина в воде гниет любая, но различные особенности могут уменьшать или увеличивать срок. Некоторые породы дерева при определенных условиях дубеют, кальцинируются. Всем известный пример с морёным дубом. Если дуб положить в воду и засыпать песком, да потолще, а лучше глиной или илом, то он каменеет. Но нужны многие годы. Сейчас в промышленных условиях этот процесс сокращен до дней путем нагрева, сушки, обработки паром и химикатами. При этом мало кто знает что ряд пород дерева в некоторых условиях по характеристикам превосходит мореный дуб. Например всем нам хорошо известная осина. Она очень мягкая, особенно верхушка дерева, при этом в естественных условиях гниет очень быстро, по-этому старых и толстых деревьев в лесу вы не найдете. Но, если дерево намочить, оно сильно разбухает, а при сушке сильно ссыхается. При этом имеется факт накопления. То есть каждый цикл разбухания и последующего усыхания будет плясать от последнего цикла с прогрессией к уплотнению. Так вот, после трёх таких циклов осина уже твёрже дуба. А после 10 циклов вы в неё даже гвоздь не забьёте. Самое интересное то, что осина не имеет предела сжатия. Даже после многих циклов сушки сохраняет способность к усыханию. Правда этот процесс крайне замедлен. При этом если окажется влажная среда, то будет так же впитывать влагу и разбухать. Даже покрытая лаком или воском. Ибо с годами лак, воск и прочие покрытия теряют свои свойства и увеличивают гигроскопичность. В общем со временем изделие из осины обязательно растрескается. Кстати, осина имеет отрицательный заряд и по-этому не дружит с хвоей. Вместе они не растут, осина угнетает хвою. А те ёлки что умудряются расти, имеют ветви в сторону от осины. Чёта Остапа понесло. Хватит. Да, у других пород дерева свои «тараканы».

И последнее. Справа и слева от колонн имеется песчаная «отмель». Кое кто пытается это связать каким-то образом с руинами прошлых лет. Типа под песком что-то погребено. А колонны с блоками это лишь верхушка айсберга.
]]> ]]>
Нет. Это не верхушка айсберга. Тут нет ничего необычного. У любого берега на некотором расстоянии от уреза воды есть такой намыв из песка и гальки. Образуется он придонным обратным течением при большой волне в берег. То что у колонн нет такого намыва обусловлено только тем, что сами колонны были как дамба и сдерживали как нагонное поверхностное течение, так и обратное придонное. А справа и слева этот намыв заканчивается причинами иного характера. Это рельеф дна (глубина), геометрия береговой линии, каменные гряды, заливчик впадающего ручья и пр..

Тепеь всё. Свои мысли по теме возможной принадлежности и транспортировке колонн я изложил. Равно как и наиболее вероятную причинно-следственную цепочку событийного характера. Всем спасибо за чтение.

Добавлено 20.09.2020. В данный момент происходит процесс изъятия колонн. Блоки уже вытащены на берег, в скором времени вытащат и колонны. Планируется создание ]]> музея в Выборге ]]> где колонны станут одним из экспонатов. Хорошо это или плохо, я не берусь судить. Могу лишь предположить, что маленький песчаный пляж, который был жемчуженой залива, перестанет быть этой самой жемчужиной, если вообще останется.

Источник