как доехать до жадовского монастыря

Как доехать до жадовского монастыря

Свято-Богородице-Казанский Жадовский мужской монастырь основан в 1714 году на месте явления Казанской иконы Божией Матери, который стал местом паломничества едва ли не всей России.

Стены Жадовской обители многое повидали и пережили. В 1927 году пустынь была закрыта большевиками, управляющий, архимандрит Каллист и двое монахов расстреляны, остальные арестованы. Большинство монастырских построек были разрушены, сохранились лишь две башни, часть стены с въездными вратами, да три двухэтажных каменных здания, в которых, на протяжении долгого времени, располагались совхоз, техникум и магазин.

В мае 1996 года все сохранившиеся корпуса были возвращены Русской Православной Церкви по ходатайству епископа (ныне архиепископа) Симбирского и Мелекесского Прокла в Священный Синод, было получено благословение и началось возрождение монастыря. Наместником монастыря в то время был отец Агафангел, ныне настоятель храма в селе Румянцево. В последние несколько лет возрождение обители ведется с помощью Божией, трудами наместника, игумена Филарета с братией, при участии благотворителей.

Жадовская Казанская икона Божией Матери издавна почиталась в Симбирской губернии, как исцеляющая многие болезни, как Заступница при всевозможных стихийных бедствиях, пожарах, неурожае и прочих напастях. С чудотворным образом каждый год проводились крестные ходы. И в этом году, спустя почти 80 лет, по благословению Владыки Прокла, по инициативе и стараниями Президента Фонда поддержки РПЦ Владимира Коннова и рядом благочестивых мирян по городам и селам епархии прошел крестный ход. Сопровождали чудотворную иеромонах монастыря отец Никодим и инокиня Иоанна. Крестный ход прошел с великим триумфом. Надо было видеть, с каким благоговением, с какой радостью встречали Божию Матерь: в 35-градусную жару люди, от мала до велика, стояли на коленях на асфальте.

Молились, воздевали к иконе руки, многие плакали. Под ноги несущим чудотворную бросали живые цветы. Двери храмов где находился образ, не закрывались до глубокой ночи, люди шли и шли. Говорили, что к ним пришла вторая Пасха, и очень просили, чтобы на следующий год крестный ход с иконой Жадовской Казанской Божией Матери состоялся бы вновь.

Но не думайте, что монахи и послушники только тем и заняты, что молится, упражняются в богомыслии и совершенно оставили все нужды земные. И сено заготавливают для подсобного своего хозяйства, и дрова рубят, и за огородом ухаживают, и даже овец сами стригут.

Однако, в пору становления, возрождения монастыря, когда одна работа порой накладывается на три другие, и все они срочнее одна другой, конечно же, требуется и помощь. В этом благодатном намоленном месте ждут и вас, дорогие братья и сестры. Всех встречают тепло и с большой любовью.

Адрес: 433731, Ульяновская область, Барышский район, поселок Самородки
Телефон: (84253) 6-45-88

Как добраться: на личном транспорте из Ульяновска выехать в сторону г. Барыша (в с. Солдатская Ташла направо на Кузоватово). Затем, через 50 км поворот направо на Барыш, а прямо на Кузоватово. Барыш проезжаем вдоль железной дороги целиком и на последнем T-образном перекрестке поворачиваем влево через переезд в сторону п. Николаевка. На всех поворотах теперь есть указатели «Жадовский монастырь». Держим направление в сторону п. Николаевка. Ориентировочно через 20 км в п. Жадовка будет последний важный перекресток тоже с указателем направо. Далее по главной дороге, пока не увидите купола храма.

Координаты: N53°34′19.01″ E46°54′5.23″

Источник

ЖАДОВСКИЙ КАЗАНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Жадовский Казанский монастырь. Лето 2013 г.

Жадовский мужской монастырь в честь Казанской иконы Божией Матери Барышской епархии

Основание монастыря

Обитель основана в 1714 году по благословению митрополита Казанского Тихона (Воинова) на месте обретения Казанской иконы Божией Матери крестьянином Тихоном на роднике.

В 1709 году на горе возле родника местным помещиком подполковником Иваном Петровичем Обуховым, а также другими местными землевладельцами Л.Т. Аристовым, С.П. Ребровским, Н.Ф. Плешивцевым, Ф. Воронцовым и В. Зимнинским, была выстроена деревянная часовня. В 1711 году И.П. Обухов рядом с часовней начал строительство деревянного храма с главным престолом в честь Казанской иконы Богородицы и приделом святителя Тихона Амафунтского. В архиве Святейшего Синода хранится доклад Казанского митрополита Тихона, где сказано:

Первым настоятелем пустыни стал игумен Сызранского Вознесенского монастыря Михаил. Храм освящен в 1714 году, этот год принято считать годом основания обители. С 1733 года упоминается устраиваемая ежегодно на площади у стен обители Казанская летняя ярмарка, которая приурочивается к празднику Казанской иконы Богородицы. На средства монастыря на площади устраиваются торговые места и лавки, которые сдаются на время проведения ярмарки приезжающим купцам и крестьянам. Получаемые от такой аренды деньги становятся одним из основных источников доходов обители.

К концу 1730-х годов в монастыре уже имелись, кроме деревянной церкви, настоятельская и одиннадцать братских келий, хлебопекарня, житница, конюшня. Территория пустыни была обнесена деревянной оградой 67 сажень в длину.

От строительства первого каменного храма до упразднения обители в 1764 году

В 1739 году дворянин Григорий Афанасьевич Аблязов (прадед писателя А.Н. Радищева) заложил в монастыре каменный двухпрестольный храм по образцу имевшейся уже в его поместье церкви. Прежняя монастырская деревянная церковь была разобрана (именно на ее месте начала строится новая каменная) и перенесена к вратам обители. Здесь был сооружен надвратный (над «святыми воротами») храм, освященный в честь святого Иоанна Воина. В марте 1741 года Г.А. Аблязов принял монашеский постриг с именем Герман и назначен казначеем пустыни (позднее он принял великую схиму и до самой кончины жил в затворе в келье, устроенной на втором ярусе колокольни выстроенного им храма).

Строительство каменной церкви велось несколько лет. Сначала был закончен теплый придел, освященный во имя Тихона Амафунтского; торжественное освящение главного престола в честь Казанской иконы Божией Матери состоялось 5 июля 1746 года.

Это было время расцвета пустыни. Обитель строилась, монастырское хозяйство становилось все более крепким. Многочисленные доброхоты и благотворители жертвовали монастырю средства и земли, способствовали его украшению. Насельники в то время занимались, кроме иных хозяйственных работ, огородничеством и пчеловодством.

За год до закрытия обители в 1763 году прапорщиком Иваном Суховым была составлена подробная опись монастыря, где в частности говорится:

В храмах имелись иконы хорошего письма, украшенные серебром и золотом, достаточная и хорошая богослужебная утварь. В описи указаны игуменская келия старая, две игуменские келии новые, семь братских келий, погреб, четыре амбара, баня, скотный сарай, конюшня с сушильней для сена. Вокруг обитель «загорожена в столбы забором» (т.е. ограда из толстых тесаных досок, концы которых были укреплены в пазах вкопанных в землю столбов), за оградой обители был скотный двор и часовня деревянная на ключе. В описи отражено и добротное монастырское хозяйство.

Временно в пустынь назначены были священник и церковнослужители из вдовствующих, которые служили в приходах рядом с ней. Вскоре в закрытую обитель были направлены на постоянное служение священник и два причетника, Казанский храм обращен в приходской, но спустя несколько десятков лет он был приписан к Жадовской сельской церкви.

Возрождение и расцвет обители

Вид Жадовской Казанской пустыни. Литография XIX в.

В июле 1845 года окрестные с бывшей обителью помещики обратились к епископу Симбирскому Феодотию (Озерову) с просьбой об учреждении в церкви Казанской иконы Божией Матери постоянного богослужения.

Решением Симбирской духовной консистории, утвержденным епископом Феодотием 23 января 1846 года, причт села Жадовки был оставлен при своем приходском храме, а церковь бывшей обители «впредь до дальнейшаго о ней распоряжения, для беспрерывнаго в ней Богослужения и удовлетворения народному усердию служением молебнов» была причислена к Симбирскому архиерейскому дому.

Указом консистории от 6 февраля 1846 году в бывшую пустынскую церковь был командирован иеромонах Августин, принявший по описи у священника села Жадовки Иоанна Смирнова имущество церкви бывшей пустыни. Августин просил «для исправления при сей церкви Богослужений, а равно и для соблюдения в оной целости и опрятности, командировать сюда одного диакона, двух послушников и трех штатных служителей». Просьба была исполнена, в пустыни вновь начались регулярные богослужения, и начало возрождаться монашеское общежитие.

В июле 1851 года в адрес Владыки Феодотия поступило письмо, в котором была подтверждена передача в пользу пустыни испрашиваемых земельных участков. В частности, в этом письме говорилось: «Согласилися мы ту землю, на которой устраивается обитель, выделить из общих наших владений в количестве двадцати десятин, жертвуя на сей предмет каждый тот участок земли, который падает на часть его владений». Среди подписавших это письмо были статская советница Е.И. Протопопова (урожд. Безобразова), отставной коллежский асессор В.В. Обухов, М.Н. Сабанина, П.И. Ребровский, титулярная советница Е. Молчанова.

Храм иконы Богородицы «Живоносный источник» на роднике. Жадовская Казанская пустынь. Лит. А. Ильина, 2-я пол. XIX в.

13 июня 1856 года был освящен во имя иконы Богородицы «Живоносный источник» новый храм, построенный вместо ветхой часовни на святом источнике.

При иеромонахе Пионии были произведены некоторые исправления в монастырской ограде, гостином дворе и монастырской мельнице, ветхие деревянные строения на ярмарочной площади у стен обители были заменены на новые и благоустроенные, а количество их было увеличено. В 1863 году было окончено строительство нового братского каменного двухэтажного корпуса с общей монастырской трапезой, который возвели рядом с уже существующим, на месте, где перед тем стояли деревянная трапеза и кухня.

В период частой смены управляющих в начале 1870-х годов хозяйство пустыни пришло в упадок. Из «Описания посещения Жадовской пустыни епископом Симбирским и Сызранским Феоктистом в июле 1875 года»:

В 1875 году управляющим Жадовской пустынью стал иеромонах Макарий. Уже через год обитель во многих отношениях была приведена в порядок. К началу 1880-х годов были завершены работы по ремонту храма на источнике. Вероятно, к тому же времени относится строительство рядом с монастырской стеной вне обители двухэтажного каменного дома с номерами для приезжих (гостиницы) вместо деревянного обветшавшего здания.

В 1894 году в обители построен при архиерейских покоях епископом Симбирским Варсонофием домовой храм, освященный в честь Алексия, человека Божия.

К концу XIX века монастырь приобрел совершенное свое устройство и, по словам епископа Варсонофия, стал «служить привлекательным местом для близкого и дальнего населения, где оно ищет и находит душевный покой во время кратковременных посещений или более длительного пребывания в ней по обетам или в душевных скорбях» [4].

Разорение и закрытие монастыря в годы советской власти

Повальная национализация после революции 1917 года не могла не коснуться земельной собственности монастыря. По описям на 1917 год за монастырем числилось: водяная мукомольная мельница, 1540 десятин (около 1700 га) земли и 227 десятин (около 250 га) леса. Рядом с монастырем был разбит большой сад, а под монастырской горой были три небольших рыбных пруда. К началу 1918 года обитель владела из всех вышеперечисленных земель лишь небольшим, по сравнению с прежде имеющимися в ее распоряжении угодьями, участком земли в 72 десятины, на котором располагались сам монастырь, луг и сад возле обители, и небольшой участок леса. Но и эти земли новая власть решила у монастыря экспроприировать. Архимандрит Каллист (Павлов) письмом от 20 апреля 1918 года обращается с письмом от имени братии к новой власти «с покорнейшей просьбой оставить монастырю сей Пустыни бывший у него с давнего времени до сих пор участок земли при монастыре» [5].

В 1920-х годах из монастыря были изъяты ценности, национализированы постройки, закрыт храм на источнике, надвратная и домовая церкви. На территории бывшего монастыря расположилась школа колхозной молодежи. Монахи приютились в небольшом домике рядом с храмом. Была разобрана на кирпичи каменная монастырская ограда. Две стены и четыре башни, оставшиеся от нее, стали использоваться под склады и для иных хозяйственных нужд.

Весной 1930 года были арестованы последние насельники обители во главе с архимандритом Каллистом (Павловым). В 1967 году был разрушен Казанский храм.

Сохранившийся фрагмент кирпичной стены б. Жадовского монастыря с с.-в. угловой башней и виднеющимися остатками бывшего ранее на территории обители зернохранилища, 1990-е гг.

Газета «Ульяновская правда» в начале 1990-х годах писала:

Ради сохранения монастырских зданий предлагалось использовать их под дом ветеранов войны и труда, «приспособить братские корпуса под благоустроенное жилье, а бывшие архиерейские покои переоборудовать под хозяйственно-бытовой корпус». Однако этим планам не суждено было сбыться.

Второе возрождение обители

Казанский храм Жадовского монастыря, нач. 2010-х гг.

В сентябре 1994 года епископ Симбирский Прокл (Хазов) обратился к патриарху Алексию II с просьбой благословить возрождение монастыря. Владыка писал:

5 октября 1994 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Священный Синод Русской Православной Церкви, учитывая прошение Преосвященного Прокла, дали свое благословение на открытие Жадовского Богородице-Казанского мужского монастыря.

В 1996 году развалины бывшей Жадовской пустыни были переданы Симбирской епархии. Первым наместником возрожденного монастыря стал иеромонах Агафангел (Семёнов), начались восстановительные работы. К своей 300-летней годовщине обитель стала одной из главных паломнических мест православных людей со всего Поволжья.

Статистика

Святыни

Настоятели, наместники

Некрополь

В дореволюционный период (могилы не сохранились):

В 1990-х годах, при восстановлении монастыря, были обнаружены несколько безымянных захоронений священнослужителей. Их объединили в одно, рядом был погребён первый наместник возрожденной обители Агафангел (Семенов) (+ 2014) [21].

Святая пустынь (фильм к 300-летию основания монастыря)

Фильм Д. Гурина к 300-летней годовщиней монастыря. Часть 1. Святая пустынь. Видеостудия Барышской епархии.

Литература

Использованные материалы

[17] Из Симбирской подгорной Соловецкой пустыни.

[18] После возведения в сан архимандрита назначен наместником в Сызранский Вознесенский монастырь.

[19] Переведен в Сызранский Вознесенский монастырь на должность казначея.

[20] Переведен в Сызранский Вознесенский монастырь в должности наместника.

Источник

Команда Кочующие

Командный раздел

Марий Эл

Татарстан

Регионы

Окно в природу

Блог от Лоцмана

Последние комментарии

Популярное содержимое

За сегодня:

За всё время:

Жадовский мужской монастырь

В марте 1930 г. монастырь закрыт советской властью.

Возрожден в 1996 году.

1. Казанская–Жадовская чудотворная икона Божией Матери;

2. Икона с частицей Ризы Господней;

3. Икона с мощами Киево—Печерских отцов (84 частицы);

4. Икона с мощами блж. Андрея Христа ради юродивого Симбирского Чудотворца;

5. Икона с мощами прп.исповедника архимандрита Гавриила Мелекесского;

6. Источник на котором была обретена икона.

Богослужения

В Воскресенье и праздники:

Где находится, как доехать
Адрес: 433731, Ульяновская область,
Барышский район,
село Самородки, монастырь.

Проезд:
На поезде или автобусе до г. Барыш.
Из Барыша в дневное время (до 17-00 ч.) маршруткой до с. Жадовка, пешком 3 км.
Или такси:
днем — 300 р., с 22:00 до 06:00 – 350 р.

ИСТОРИЯ ОБРЕТЕНИЯ ЧУДОТВОРНОЙ ИКОНЫ
В селе Ивановском, Румянцево, отстоящем от пустыни на 7 верст, был некто поселянин именем Тихон. Сей поселянин, в продолжение 6 лет, страдал неизлечимым недугом расслабления, у которого руки и ноги вовсе не владели, и он без посторонней помощи не мог встать с места и перейти куда-либо по самым необходимым нуждам; впрочем, укреплясь верою и упованием на промысел Божий, он никогда не роптал на свою жалкую участь, но всегда с усердием молился Богу и Пречистой Его Матери, и в усердной молитве просил об освобождении его от такой тяжкой и долговременной болезни.
В одну летнюю ночь, когда страдалец, изнемогая под бременем тяжкого недуга, начал унывать и отчаиваться в своем выздоровлении, вдруг в сонном видении, является ему некая благообразная девица, и коснувшись плеч его, сказала: «Встань, раб Божий Тихон, и поди в село Жадовку, на поляну, находящуюся за источником Самородки. Там на ключе увидишь ты икону Казанския Пресвятыя Богородицы, почерпни из этого ключа воды, испей оной и умойся, и получишь освобождение от долговременного своего недуга». Сказав это, девица скрылась; а Тихон, проснувшись, начал размышлять в себе, чтобы это было за видение, и как он ощутил от него некоторый страх, то во всю ночь не мог уже заснуть. Наконец, по долгом размышлении, предположил, что это приключилось ему сонное воображение от сердечных в молитве потрясений, а потому видение сие оставил без внимания.

В другую ночь, когда Тихон пред самой уже зарей немного уснул, прежде виденная им девица опять ему явилась, и с некоторым уже упреком сказала: «Что ж ты, Тихон, не веришь моим словам и не хочешь идти на указанное тебе место? Встань, оденься и поди! Ты увидишь там на себе великое милосердие Божие и благодатную помощь Пресвятыя Богородицы, которая на том месте от многих Христиан будет прославляема». Больной, взглянув на девицу и приняв некоторое дерзновение, сказал: «Как же я могу встать, когда я весь расслаблен — руки и ноги у меня не владеют?». Девица, подойдя ближе к одру больного и коснувшись рамен (плеч.) его, сказала: «знаю, что ты расслаблен и требуешь помощи свыше, но веруй в Бога и повинуйся его Св. повелению, и спасешься». Тихон от сего видения мгновенно проснулся и вне себя вскочил с одра своего, оградился крестным знамением, надел на себя одежду, не говоря ничего никому из своих домашних, с поспешностью ушел в жадовскую дачу на указанное ему место.
Здесь он весь день ходил по родникам, отыскивая ключ, в котором находилась Св. икона, но не мог обрести оной, и после долговременных об отыскании усилий, возвратился домой с душевным прискорбием, что не нашел объявленной ему Святыни. Меж тем домашние его, не найдя утром на постели своего больного, начали удивляться и друг друга спрашивать: куда девался их расслабленный, и кто его тихомолком из дома увез?
Когда же к вечеру увидели его возвращающимся домой совершенно здоровым, то окружив его, как домашние, так и соседи, начали расспрашивать, где он был и каким образом получил исцеление; но Тихон на все их вопросы ничего не отвечал, а только от душевной радости проливал слезы и благодарил Господа за избавление его от долговременных страданий. Успокоившись от внутреннего восторга и укрепившись не много пищею, он лег отдохнуть и скоро заснул сладким сном, не выпуская впрочем из мыслей случившейся с ним перемены.
Перед самым рассветом, когда Тихон покойно спал, вышеупомянутая девица опять ему явилась и сказала: «Ты трудился весь вчерашний день и не отыскал Св. иконы. Она находится подле речки у высшей поляны; туда утром ступай и найдешь ее в ключе плавающую поверх воды». Тихон, проснувшись, ощутил в себе неизъяснимую радость, встал тотчас с постели, оделся и взял с собою малолетнюю девочку, спешно побежал на указанное ему место, где, обойдя несколько родников, наконец с бугорка заметил ручеек, вытекающий из кустарника, выросшего на топком месте, к которому без подмосток невозможно было подойти. Набросав нарубленных им еловых жердок он кое-как дошел до ключа и тут раздвинув руками кусты, увидел Св. икону Божией Матери, плавающую поверх воды и сияющую неизреченным светом.
Обрадованный обретением такового неизреченного сокровища, Тихон был вне себя, не знал, что с Св. иконою делать, и в восторге душевном часто и громко повторял сии слова: «Царица Небесная спаси меня!… Мати Божия помоги мне!». А девочка, стоя на бугорке и слыша его голос, начала плакать. В это время из села Жадовки два пастуха подогнали стадо, и, увидев стоящего в кустах человека, начали спрашивать, что он делает тут.
Тихон отвечал им: «Я обрел икону Божией Матери, но не смею прикоснуться к ней. Подойдите сюда: вот она, вот она заступница; посмотрите на нее!». Пастухи, перешедши реку Самородку, приблизились к роднику, но не могли подойти к нему вплоть, за топкостью места; ибо нарубленные и набросанные жерди были от них в противной стороне, почему Тихону сказали они: «Возьми икону из воды и вынеси ее на берег, тогда увидим и мы, что это за икона!».

Тихон, умывши лицо и руки вытекающею из родника водою, и оградивши себя крестным знамением, взял с благоговением от воды икону, облобызал ее и вышел на берег. Тут подошли к нему и пастухи, и Тихон, обливаясь от радости слезами, начал им пересказывать все с ним случившееся, как ему в сонном видении несколько раз являлась девица, указывая место, где находилась Святая икона, и как он получил исцеление от долговременного своего недуга.
Чудотворная иконаПо довольной беседе, Тихон вырубил в стоявшем близь родника ельховом дереве (ольха. — В. Г. ) место, и вставил в оное обретенную им икону, и, взяв малолетнюю свою девочку, пошел домой объявить своему семейству о случившемся; равно и пастухи в тоже время дали знать о сем в село Жадов-ку своим сообывателям, и внезапно к месту явления Св. иконы, куда прибыл уже Тихон с своим семейством, стеклось множество народа, между коим были и недужные, которые, прикладываясь к Св. иконе и умываясь от родника водою, тут же получали исцеления.
Старейшие поселяне, видя совершающиеся от Св. иконы чудеса и многое стечение народа, общим советом положили устроить Л. 19 на бугре, против родника, часовню и поставить в ней явленную и чудотворную икону Божией Матери, а в самый родник, где она явилась, опустить деревянный сруб и сделать из жердей и тальника подмостки, для удобного к нему хождения.
Вскоре о явлении Св. иконы разнесся слух по окрестным городам и селам, и день ото дня, с приумножением приходящих сюда Богомольцев, умножились и чудеса Божией Матери, и многие не только из простых поселян, но и от благородных особ, возымели желание иметь на сем Св. месте постоянное пребывание.
Наконец о сих важных событиях дано знать и Высшему Духовному начальству, которое, по получении сведений, немедленно поручило произвести на месте расследование, потребовало явленную икону в г. Казань, и по расследовании о всех бывших от Св. иконы чудесах, она возвращена на место своего явления, с прикомандированием к ней одного благочестивой жизни инока, которому при означенной часовне, выстроена была келья, и сим-то старцем положено первоначальное основание Жадовской пустыни, под названием Казанской. Тут же неотлучно находился и обретший Св. икону Божией Матери Тихон, который остальные дни свои посвятил на служение Богу. Он окончил житие свое в иноческом звании, от чего потомки его, находящиеся в с. Румянцеве, и доселе называются Старцевы.

В котором именно году явилась Св. икона, и какие в начале ее явления были чудеса, за неохранением при пустынской церкви древнего о событиях описания, покрыто неизвестностью; по общему же отзыву старожилов, доказывается, что сию Св. икону, во всех несчастных случаях особенно во время засухи и других важных обстоятельств, требующих помощи свыше, брали и торжественно носили по окрестным селениям и деревням, и принимавшие оную икону с живою верою получали от нее благодатную помощь, от чего и по ныне некоторые из соседних жителей — одни в знак благодарности за окаанное им, или их предками Небесное благодеяние, ежегодно поднимают явленную икону Божия Матери и носят в свои поместья, другие, при болезненных припадках и иных несчастных случаях, прибегают под покров Царицы Небесной и просят ее Святой помощи, и как ближние, так и дальние христиане к сей явленной иконе имеют большую веру и часто посещают ее с христианским усердием.
Кто была виденная Тихоном девица, указывающая ему место, где находилась икона Божией Матери, неизвестно; известно только то, что, по ея предсказанию, на сем Св. месте и доселе прославляется имя Божие, и доселе от многих христиан ублажается Виновница великих и всемощных благодеяний! И все, с живой верою и христианским упованием к ней притекающие, получают благодатное по душе и по телу врачевание.
И неудивительно: если Св. Апостолов Петра и Павла сень, убрусы (платки) и главотяжи (у ветхозаветных евреев — повязка на голове) имели дар различных исцелений, как свидетельствуют их жизнеописания; то, кольми паче Св. икона Царицы Небесной в состоянии излить спасительную силу врачевании на тех, кои мысленно в молитве возносятся к ней ввысь, и с душевным умилением просят всемощного Ее от бед и зол избавления.

БЕСЕДЫ С ОТЦОМ АГАФАНГЕЛОМ
Прошу его рассказать о явлении святых икон на стенах обители, которые он сам видел.
«Они были будто из света сделаны, и держались довольно таки долго. Может быть несколько дней. Нам сообщили, мы приехали и обомлели все. Икона Божией Матери уже бледнеть стала. Сначала думали, что свет кто-то включает и бегали ночью на станцию смотреть как там: не сидит ли кто с приборами какими то. Потом совсем свет отключали, ничего из этого не помогло. Ну, у нас народ какой: говорят и мертвые будут восставать и все равно не поверят. В одной из гостиниц старых здесь, был магазин, там устроили власти продажу вина, водки. И вот из этого магазина вышли два пьяных мужчины, подошли.
Смех, анекдоты, нехорошие слова. И тут Божья Матерь вроде как бы заплакала и исчезла. Я то тогда даже еще и священником не был, в 1991 году. Я приезжал сюда с отцом Игорем молебен служить. А увидели эти проявившиеся лики Спасителя и Богородицы первыми трое мальчишек. Они играли здесь, на току, и увидели. Побежали сказали по пути кому то, и люди пошли…
Многие это видели. Мы приезжали, служили молебен, отец Александр с Павловки тоже тогда приезжал, молебен служил. Потом, толи все в суете думали, что я сообщу Владыке, я думал, что он сообщил. И все это как-то тихо прошло, только местный народ здесь волновался. Владыке уже поздно сообщили. Владыка потом нам выговаривал: «Почему вы сразу мне не сообщили». Решили, что явление это благоволение Божее: нужно открывать, возрождать монастырь. А для воссоздания не было ничего, на месте монастыря ничего не было. В одном корпусе на втором этаже администрации сельская была, внизу был магазин.
Вместо храма был ток, во всех стенах были сплошные дыры. В конце концов, нам отдали верхний этаж, где была администрация сельская. Хотя первый этаж был уже практически церковью, а на первом этаже еще работал магазин. Одну большую келью мы перегородили, сделали «алтарик». Соорудили небольшой престолик, иконки старенькие повесили, начали молиться. В соседней келье братская была, там мы спали, отдыхали, и одна келья — трапезная там была. Вот так жили. И слава Богу. У нас, вы знаете, такие чудеса происходили. На этом престольчике и перед иконой Казанской Божией Матери, которая сейчас стоит перед входом в трапезную, монастырскую и еще была икона Спасителя прострелянная. Её потом отреставрировали, она сейчас в храме. Перед этими иконами сами зажигались лампадки. Потушим их, все уйдем, утром приходим: горят лампадки. Да… и так продолжалось довольно долго. Мы даже думали, что кто-то шалит…

Было это тогда, когда мы только начинали служить.
Потом потихоньку нам подарили два сруба. Один сруб привезли из Павловки, тогдашний председатель подарил. Второй сруб сам Владыка подарил. Вот из этих срубов и сделали нашу первую деревянную церковь. И служить начали уже в ней. Владыка часто приезжал. Первую Литургию служили под открытым небом на улице. На току был сарай, мы затянули его материалом, поставили две иконочки, аналой поставили, подсвечники и Владыке кафедру поставили. Прямо на улице. Бедный Владыка, как он выдержал, такая жара была! Мы то все туда под навес спрятались, а он на жаре. Владыка тогда еще молодой был тогда, бодрый. Отслужили, слава Богу, крестный ход сделали к родничку.
Потом наместником стал отец Филарет. Мне пришлось уйти по болезни. Я уже не мог тянуть монастырь.
+Отец Агафангел, вы как-то говори, что вас преследовали какие-то страшные жизненные события в эти ответственные времена?
+Это больше личные события, я понял так, что виноват во всем больше сам я. Чем больше делаешь добрых дел, тем больше враг мешает. Вы думаете: так просто святое место до такой степени загадить, а потом опять восстановить?
Здесь было отделение Учхоза. И в этих заброшенных домах были и пьянки, и другие самые неприятные искушения. Враг как мог, надругался над этим местом. В храме была и прачечная, и склад, и ремонтная мастерская: трактора чинили. И этого мало было врагу. Срыли собор, вытащили его на улицу тракторами, и не хотелось ему отдавать этого места. Я думаю так. Война против меня была открыта. Был я первым здесь насельником. Я даже думаю, что знаете.. здесь было: он… чуть ли не в явь являлся даже… Волосы дыбом вставали… Всякое бывало…
Мы сидим в келье батюшки Агафангела, за окном слышится как размеренно и протяжно бьет колокол: «не забудь, помни, мы молимся…»
Отцу трудно долго сидеть, и ждал он меня специально, сообщили ему что приеду, и сам я говорил с ним, просил о беседе заранее. Не хотел он сначала. Но потом Владыка попросил и схиигумен согласился: разрешил сделать запись беседы на видеокамеру. Но только как бы для внутреннего пользования, для истории обители. На дворе сильный гололед, туман, местами по дороге выпал обильно снег, даже вьюжило. Когда ехал обратно, уже сильно стемнело, с трудом удерживал машину на дороге, молился, отгоняя плохие мысли…
Батюшка продолжает: И родные у меня пострадали, я только виню себя… Слава Тебе, Господи. А я? Живой еще я. Значит и Господь слышит. По болезни Владыка меня благословил в схиму. Не знаю, встану я, не знаю: нет. Дай Бог, нашему Владыке! Таких Владык наверно, нет, как наш!
Люди в монастырь приходят всякие, в душу всем не заглянешь. Бывало и воровство, и еще что-то. За бомжами никто не смотрит, они вон гуляют по всей России. Выгонять, выпроваживать начинаешь его с монастыря, он говорит: «вон, сколько монастырей открылось! По году поживем, — жизни не хватит». Вот до чего дошло. Ну, ладно, это Бог с ними…
И Владыка сказал так: построим храм,- я верну икону. А икона была тогда уже у Владыки. Отец Николай Шитов передал её Владыке. Построили храм, Владыка пришел, посмотрел, говорит: «нет, делайте решетки!» Сделали решетки на храм. И вот тогда и вернулась икона. Владыка привез нам икону Чудотворную. Радости, конечно, было безмерно, а то прежде ездили в Ульяновск, прикладываться к ней. Теперь Она на месте, Матушка наша родная…

Отец Филарет следом едет туда. Спаси их Господи. Хорошие братия.
+Да, отец игумен, правда, они очень вас любят. Был свидетелем, как порой паломники спрашивают о вас, а они останавливаются, рассказывают про вас, советуют к вам зайти, попросить благословения, поговорить. И не зазнаются, а ведь порой бывают такие батюшки, что важничают, зазнаются немножко.
+Господь смирит! Надо понимать, чем выше нос задерешь, чем выше залезешь, чем сильней Господь об землю ударит. Что Господь дал, по-нашему не будет. Живи, как Бог велел. Не будет по-нашему, а как Бог велит,- будет.
Я все время раньше думал, как же так все бабушки говорили у нас… Они были келейницы, а мы их монашками звали, одинокие старушки. Жили, кто у знакомых, кто просто у людей хороших. Им избенки поставили маленькие, типа банёшки, там они и жили. Была среди них баба Катя. Жила в избушке, коечка за голаночкой, а под койкой книг битком: столько, что койка не опускалась из-за книг этих. Стол, стул и лавка. И всё. А стены все в иконах.

Помню, бабушка приведет меня туда, я сижу, разглядываю иконы. Она говорила, а я все гадал, как же это может быть: «Прикуёт Господь рога, будешь носить». Оно так и есть. Даст Господь болезнь, будешь её до смерти носить. Господь дал, Господь возьмет. Ни один врач не поможет. У неё была племянница баба Лизавета, так она придет к тетке своей, а та говорит ей: на поминки мои, чтобы ни одной бутылочки не было!
А потом смягчилась и говорит ей: «Лиза, все-таки пару бутылочек возьми, а то не зароют ведь!» А знаете ведь тогда у нас и пьяниц не было, большой поселок: 6 тыс. населения, а на весь поселок всего четыре пьяницы. На них и смотрели так, как не на людей. Такого повального пьянства не было. То ли это от безысходности какой, не знаю веру совсем потеряли. В семьях организуют меж собой планерки: этого ребенка нам не надо, аборт. А раньше рожали по десять детишек, шестеро выживало, но таких, что колом не убьешь.
У отца Агафангела есть духовное чадо- уже игумен благочинный Псково-Печерского монастыря отец Гавриил.
+Господи, да какие у меня грешного духовные чада. Я помог ему. Интересный был мальчик. Когда он стал постарше, стал ездить к нам в Барыш. А семья у него была не особенно верующая, холодно относились ко всему. Ни поста, ничего они не соблюдали. А он мальчишка лет 12-ти, соблюдал все посты. Я у него спрашиваю, Юра, как ты переносишь это все? Да вот, говорит, я свиньям варю картошку и сам поем, а то чаю с хлебом.
Мы служили тога в Барышской церкви, а он жил недалеко в деревньке под Барышом. Как-то мы собрали продукты и всякие вещи для Псково-Печерского монастыря, мне везти, а как я один столько отвезу? Я ему говорю: хочешь со мной? Он с радостью. Так и поехали. Пришли, я стою впереди, он чуть сзади, стоим, молимся. Оборачиваюсь- нет будущего отца Гавриила.
Я бегом на улицу – нет. Обратно прибегаю – нигде нет. Со мной там чуть плохо не стало: мальчишка пропал. А он потом мне шепотом: «Эй». Оказывается, его два схимника взяли за руки и поставили меж собой наверх на скамьи к себе: Юрку то моего!. А мне невидно. Стоит меж ними молятся вместе, так его сразу полюбили там. И он стал туда ездить уже сам. Как только какие каникулы: летние, зимние, весной, осенью, он туда. Школу закончил: совсем уехал туда. И в армию оттуда ушел, и вернулся туда. Ему покойный отец Иоанн Крестьянкин говорит: «Ты к матери съездий, повидай её, пока жива». Приезжал. Вот и ко мне приезжал теперь повидаться, свидимся ли ешё? Он и раньше приезжал, когда я в Ульяновске в больнице лежал. Я сам, когда не болел, ездил не однажды в Печерский монастырь, бывал у отца Иоанна. Просил я его, — говорю: как мне быть вот Владыка меня наместником ставит. Он мне так сказал: «Будут единомышленники — построишь монастырь, не будет – костями ляжешь у ворот, и ничего не будет.
Может и построишь что-то, но монастыря не будет. Монастырь – в людях! В братии, в единомышленниках. Чтобы каждый на себя одеяло не тянул. Чтобы все в одну кучу было. Чтобы всё вместе и любовь была». Вот он и сказал: «Наместника не осуждайте, как начальника, и любите друг друга. Любовь будет – будет монастырь. Любви не будет – разбредется монастырь. Слава Богу, здесь братия такая благостная. Божия Матерь покрывает, исправляет. Молится за нас. Сделайте, пожалуйста, фильм о крестном ходе. Людям в назидание, помоги вам господи и Божия Матерь. Покров ее пусть будет с вами.
И тут случилось маленькое чудо. В моей видеокамере, стоявшей на штативе, как только батюшка произнес свои последние слова, тут же в ту же долю секунды закончилась лента на кассете. У меня аж мороз по коже побежал от таких… совпадений? Или благоволения свыше… Кстати запись этого моего удивления и высказывания есть на диктофоне, слышно, как после слов схиигумена вдруг запищала камера, и мой возглас…

Преподобноисповедник Гавриил Мелекесский

прп.исповедник Гавриил (Игошин)
Преподобноисповедник Гавриил родился 23 мая 1888 года в деревне Самодуровка[1] Пензенской губернии в семье крестьянина Ивана Игошкина. Во святом крещении младенцу нарекли имя Иоанн, потому что в этот день, 23 мая, праздновалась память Ростовского чудотворца — блаженного Иоанна Власатого Милостивого. Родители его, Иван Павлович и Варвара Павловна, отличались богобоязненностью и простотой. С детства Иоанн познакомился с тяжелым крестьянским трудом, помогая своему отцу в работе.
Родители воспитали сына в заветах строгого благочестия, и посеянное семя принесло добрый плод. Иоанн был старшим сыном в семье. Когда он подрос, его отдали учиться грамоте. Родители смотрели на обучение грамоте как на дело священное: грамота давала ключ к чтению и уразумению Божественных писаний. Приходилось ходить на учебу за десять километров в Русский Качим, — именно там находилось двухклассное духовное училище. Иоанн полюбил храм Божий, в свободное от учебы время посещал его, а дома все свободное время посвящал чтению духовных книг и молитве.
Еще будучи отроком, Иоанн обнаружил склонность к подвижничеству, с годами его ревность к благочестию возрастала все более и более. Закончив учебу, он решил оставить мир с его соблазнами и ушел 12 ноября 1903 года в монастырь Жадовская пустынь Корсунского уезда Симбирской губернии.

Жадовский монастырь история

В 1909 году послушника Иоанна призывают на военную службу в город Ковно. В Ковенской крепостной артиллерии на должности певчего при военном соборе он прослужил до конца марта 1913 года. Возвратившись домой, Иоанн вместе с родителями занялся крестьянским трудом, но в 1914 году, в связи с начавшейся Первой мировой войной, был призван в действующую армию, где служил псаломщиком и делопроизводителем при 25-м военном госпитале. В конце 1917 года Иван Игошкин был демобилизован по болезни и вернулся к родителям в Самодуровку. В 1922 году родители его скончались.

В январе 1921 года Иоанн был рукоположен во диакона к Свято-Троицкой церкви города Покровска, а в 1922 году — во священника к тому же храму. В 1922 году архиепископа Уральского Тихона (Оболенского)2 переводят в Москву, и он забирает с собой священника Иоанна.
С 1922 года отец Иоанн служил вторым священником Покровского храма Марфо-Мариинской обители сестер милосердия, что на Большой Ордынке, основанной в 1908 году преподобномученицей великой княгиней Елизаветой Федоровной.
Духовник обители и настоятель Покровского храма архимандрит Сергий (Сребрянский)3 стал для батюшки живым образцом пастырского служения, и у него он многому научился. Отца Сергия в 1926 году арестовали и сослали. В послевоенное время отец Иоанн, уже сам отбывший многие годы в лагерях, посетил своего любимого наставника и духовника, который жил тогда в ссылке в селе Владычня Тверской области.
Отец Иоанн прослужил в храме обители до 1928 года, после его закрытия его перевели в храм святителя Николая в Пыжах.

19 августа 1934 года в праздник Преображения Господня во время богослужения его арестовали, обвинив в принадлежности к активной контрреволюционной церковно-монархической группировке. 3 октября 1934 года он был освобожден за недоказанностью вины. Вскоре церковь, в которой служил отец Гавриил, была закрыта, и его перевели в храм Покрова Богородицы села Звягино Пушкинского района Московской области. Среди прихожан московских храмов отец Гавриил пользовался большим авторитетом, и многие, несмотря на расстояние, стали ездить в Звягино. Это был пастырь, просвещенный благодатью Божией, умудренный жизненным опытом, находивший путь к каждому сердцу. Ему были чужды осуждение и равнодушное отношение к людям. После службы в храме, а иногда и дома он проводил духовные беседы, разъясняя Священное Писание. Отец Гавриил со своими духовными чадами собирал пожертвования для отправки в лагеря высланным священникам.

В октябре 1936 года местные комсомольцы совершили поджог церкви, в которой служил отец Гавриил. Он очень скорбел об этом и говорил о гонении на Православную Церковь со стороны властей, о безнаказанности за поджог. Его перевели в храм Сошествия Святого Духа города Пушкино. 4 ноября 1936 года во время богослужения на праздник в честь иконы Казанской Божией Матери отца Гавриила арестовали, обвинив в контрреволюционной деятельности. Содержался отец Гавриил в Бутырском изоляторе, где на многочасовых допросах спрашивали о священнике Вениамине Воронцове, с которым он служил пять лет в Марфо-Мариинской обители. На вопросы отец Гавриил отвечал уклончиво: «Я с ним не поддерживаю связи». Задавали вопросы и о других священниках и руководителях Марфо-Мариинской обители, в частности о великой княгине Елизавете Федоровне. На все вопросы он отвечал: «Ничего не знаю и общаюсь только с теми людьми, что касается службы в церкви».
В день Рождества Христова — 7 января 1937 года отцу Гавриилу предъявили обвинительное заключение, и 20 января Особое совещание при Народном комиссариате внутренних дел СССР за участие в контрреволюционной группе приговорило его к пяти годам исправительно-трудового лагеря. Отца Гавриила отправили этапом в город Чибью в Коми область.

По пути зашел к известному в то время блаженному старцу Василию Струеву, проживавшему в селе Копышовка Тагайского района Ульяновской области, чтобы получить от него благословение, как и где ему жить. В дороге он занемог, и старец Василий благословил пожить ему в двух километрах от него в Базарном Урене у престарелых сестер, которые не побоялись принять в свой дом старца. Он пришел в деревню в длинном кафтане, в резиновых галошах на шерстяной носок, завязанных веревкой, как лапти.
Отец Гавриил тайно совершал в их доме Божественную литургию, исповедовал, причащал Святых Христовых Тайн, совершал требы. Частенько бывал у старца Василия в Копышовке, подолгу они вели духовные беседы; бывало, служил у него в доме литургию, причащая старца и всех желающих. На исповеди говорил так, что все плакали. Отец Гавриил обращался к иконе Спасителя и говорил: «Господи, прими эти слезы покаяния и прости их согрешения». Батюшка сказал однажды: «Я рад, что, живя здесь, успел сказать 33 проповеди». Везде старался он выполнять свой пастырский долг, окормляя верующих. Архимандрит Гавриил, прожив в Базарном Урене до начала мая 1946 года и немного поправив свое здоровье, обратился с прошением о принятии в клир к епископу Ульяновскому и Мелекесскому Софронию (Иванцову), который назначил его настоятелем церкви в честь иконы
Батюшке была присуща любовь к богослужению, благоговейная строгость в исполнении церковного устава. Божественную литургию он совершал с особым духовным подъемом, со слезами молясь за прихожан. Неотъемлемой частью богослужения считал проповедь. Говорил он проникновенно и убедительно. Поучения его были глубоки по смыслу и вместе с тем доступны пониманию молящихся.

Власти, видя, каким он стал пользоваться авторитетом и уважением, решили отказать ему в прописке, и он был переведен настоятелем Никольской церкви в город Мелекесс.
По приезде в Мелекесс он купил небольшой домик, благодаря денежной помощи брата Григория, который проживал в Москве и работал на заводе. С началом служения отца Гавриила в Никольской церкви духовная жизнь прихожан оживилась. В воскресные и праздничные дни стали проводиться духовные беседы, на которых толковались прочитанные во время литургии главы из Евангелия, изучались молитвы. Батюшка не выдерживал большого напряжения из-за слабого здоровья, поэтому беседы начинались после вечернего богослужения. Духовные беседы проводились по благословению епископа Ульяновского и Мелекесского Серафима (Шарапова)6. В церковь стало ходить много молодежи и детей. Отец Гавриил, добрый и снисходительный к другим, сам вел строгую монашескую жизнь, имел всецелое послушание своим архипастырям и искренне любил их.
Архимандрит Гавриил был необычайно строг к себе, а также к церковному причту, не терпел пьянства и безнравственности. Не всем это нравилось. Некоторые — регент хора, церковный староста, председатель ревизионной комиссии — вели себя неблагочестиво. Приходили в церковь в пьяном виде, устраивали скандалы, деньги из церковной кассы расходовали на свои нужды. Замечания, сделанные батюшкой, им пришлись не по душе, и они стали писать клеветнические письма и доносы в Патриархию, правящему епископу, уполномоченному по делам религии при Ульяновском облисполкоме и в органы государственной безопасности. Батюшка сам обращался к архиерею с просьбой о переводе на служение в другую церковь, но получил отказ.
прп.исповедник Гавриил

Регент хора написал очередной донос на батюшку, и 8 июня 1949 года отец Гавриил был арестован сотрудниками государственной безопасности во время богослужения. Прихожане все плакали. Когда его вывели из церкви, арестовывавшие остановили проезжавшую автомашину с углем и с насмешкой посадили батюшку на нее, чтобы довезти его до отдела милиции. Многие прихожане бежали за машиной со слезами, чтобы получить благословение и попрощаться с ним. Когда машина подъехала к милиции, батюшку было не узнать — он был весь черный от угольной пыли. Сразу подошли верующие, и им было сказано с усмешкой: «Вот сидит ваш поп». Одна верующая, Анна, осмелилась подойти ближе к машине и с сожалением спросила: «Отец Гавриил, за что вас так?» А он отвечал: «За грехи, люди нашлись и написали клевету. Последний мой суд будет». А когда он слез с машины, народ стал подходить к нему под благословение, но милиция не допустила.
Отца Гавриила сначала поместили в Мелекесскую тюрьму, а 9 мая перевели во внутреннюю тюрьму управления Министерства государственной безопасности по Ульяновской области.
Архимандрита Гавриила обвинили в том, что он является враждебно настроенным к политике коммунистической партии и советского правительства, среди верующих на протяжении ряда лет проводит антисоветскую пропаганду. Возглавляемую им Мелекесскую церковь превратил в духовную школу, в которой в праздничные и воскресные дни после церковной службы с верующими проводил собеседования, беседы по изучению молитв, привлекал к церкви молодежь и детей школьного возраста.

В одной из проповедей сказал: «Родители, чтобы не допустить детей к неповиновению, нужно им всегда внушать слово Божие. Утром встанет дитя — заставить его молиться, приучать к страху Божию, тогда дети будут расти послушными». Игнорировал марксистско-ленинские науки. Во время церковной службы упоминал врага революционного движения отца Иоанна Кронштадтского7.
По поводу «антисоветской настроенности и агитации» отец Гавриил ответил: «Настроен я религиозно, я человек верующий, антисоветской агитацией никогда не занимался. Нигде и никто не слышал от меня враждебных слов в адрес советской власти и ее вождей. Сборищ не собирал, проповеди говорил только в церкви, призывал верующих к честному труду и исполнению своих гражданских обязанностей, заботе о семье и быть полезным членом общества и государства».
На обвинение в том, что он игнорирует науку, ответил: «Это неправда, науку я люблю и всю жизнь учусь и другим советую учиться, ибо учение — свет, а неучение — тьма. Наука облагораживает человека и облегчает ему жизнь. Пред людьми науки я преклоняюсь и превозношу их имена, труды и открытия. О сотворении на земле жизни и человека говорил, как написано в Святом Писании, по-другому и не мог сказать… Проповеди произносились в строго церковном духе, ни в какой мере не касался политики. А остальное, что говорят так называемые свидетели, это клевета».
29 декабря 1949 года областной суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. Этапом в товарном вагоне в лютую январскую стужу отец Гавриил был отправлен в лагерь в город Мариинск Кемеровской области.
По прибытии в лагерь его поселили в бараке, где содержались уголовники-рецидивисты. Когда надзиратель первый раз вел отца Гавриила в камеру по длинному коридору, батюшка несколько раз, из-за одышки и сильной сердечной боли, просил отдохнуть.

Надзиратель внимательно смотрел на батюшку и думал, что в первую же ночь убьют его, ведь без убийства не проходило ни одной ночи. Когда открыли дверь камеры, батюшка вошел туда и возгласил: «Мир вам!» Отец Гавриил сразу сказал, что он священник, и попросил разрешения помолиться. Сначала сокамерники возмутились, но потом как-то притихли и стали слушать молитву, в которой отец Гавриил поминал всех страждущих и озлобленных… В лагере отец Гавриил продолжал свое пастырское служение: вел беседы с заключенными, исповедовал, отпевал умерших. Все это запрещалось лагерным начальством, и за нарушение полагался карцер, поэтому богослужения совершались в строжайшей тайне.
В Мариинский лагерь отцу Гавриилу приходило от его духовных чад много посылок с продуктами, которыми он оделял всех живущих вместе с ним. Делить продукты в камере доверяли только отцу Гавриилу, как старшему. Зачастую он отдавал свой кусок хлеба самым истощенным из собратьев по несчастью, лечил обмороженных.
4 сентября 1953 года отец Гавриил написал очередную жалобу в Верховный суд СССР, в которой просил отменить решение Ульяновского областного суда как незаконное и построенное на клеветнических показаниях свидетелей.
Отец Гавриил оставил большое духовное наследие — это и проповеди, и многочисленные письма, и повести. В одной из них, «Беседа двух старцев», батюшка описывает случай, который произошел в лагере: «Однажды под давлением всего пережитого я лег на свое убогое ложе с намерением скорее заснуть. Измученный переживаниями целого дня, я действительно в ту же минуту погрузился в глубокий сон.
Увидел я себя стоящим в конце площадки перед бараком. Одноэтажный длинный барак тянулся с северо-востока на юго-запад, перед ним была небольшая площадка, где в свободное время гуляли заключенные. День был пасмурный, но дождя не было. Я стоял на конце площадки с южной стороны. Там стояли и другие, преимущественно старики, народу было немного. Окинувши взглядом площадку, я посмотрел и на барак, и дальше на запад. Взор мой прикован был чудным видением. Низко на облаках плыла величественная женщина — Монахиня, одетая во все черное и с черным апостольником на голове. Взор Ея блистал, лицо светилось, красоты было неописуемой. Величественно Она плыла по воздуху и плавно опустилась на середину площадки к стоящему народу.
В мыслях у меня промелькнуло, что это Матерь Божия пришла посетить нас, скорбящих, и подать утешение в печали. Скорыми шагами я направился к Ней, но здесь глазам моим представилась другая — жуткая картина. Недалеко от того места, где Она опустилась, далее к востоку среди народа стоял огромного роста бурый медведь. Он стоял, как копна, вернее, сидел на задних лапах с вытянутыми вперед передними лапами. Я задрожал от испуга, что этот великан-зверь растерзает Монахиню. Она же шла прямо на него. И что же? Она не дошла до него. Как только увидел Ее этот страшный великан-зверь, рассыпался, как прах, исчез бесследно. Не убежал, не спрятался и не скрылся куда-либо, но рассыпался в прах и исчез, не оставив после себя никакого следа, так что никаких признаков его существования на площади не осталось.
Матерь Божия двигалась по тому же направлению, как и вначале, то есть дальше на восток. Народ подходил к Ней, и Она каждого благословляла, что-то давала каждому в руку. Все с радостью спешили к Ней получить благословение и получить во утешение то, чем Она оделяла всех. Спешил и я, но вследствие того, что я стоял на самом конце площадки, скоро не мог подойти, и тем более когда весь народ тесным кольцом окружил Ее со всех сторон. Когда подошел я к первым получившим от Нее гостинцы, спросил: что Она раздает? Один благообразный старичок показал мне только что полученную от Нее круглую небольшую лепешечку размером, видом и цветом наподобие печенья; разломивши пополам, старичок половину отдал мне. С радостью я взял как дар и благословение Матери Божией, а сам употреблял все меры, чтобы самому подойти и лично получить от Нее благословение и гостинец. Но сего по моим грехам не удостоился, ибо, только я получил половину лепешечки, врученную мне старичком как небесный дар, как благодать Божию, как небесный хлеб, данный людям в благословение, освящение и подкрепление духовных и телесных сил, я с благоговением принял его во уста и тут же проснулся, чувствуя сладость во устах.
Проснулся я с большим сожалением, как бы потерявши сокровище и драгоценности, не удостоившись лично получить от Матери Божией то, чем Она утешала многих. Я сокрушался и был в великой печали, что по своим грехам не удостоился получить благословение. Во время такого печального раздумья меня осенили отрадные мысли. В них слышался мне как бы голос, отрадный голос Самой Матери Божией, ласково и непонятно откуда раздававшийся в ушах моих: “Не печалься, — вещал сей таинственный голос, — видение сие для тебя не окончено, а только прервано, оно продлится для тебя в самой жизни. Ты идешь и стремишься получить благословение и милость. Не ослабевай, терпеливо продолжай путь, вместе с благословением получишь милость и дар”. Настоящие мысли ободрили меня.
Хотя лично я не удостоился получить от Матери Божией гостинец, которым Она оделяла подходящих к ней, однако и не лишен был благодатного утешения, которое получил через старичка в виде половины сладостного печенья. И оно имело для меня пророческое значение, а именно: я пробыл в лагере на этот раз половину срока, данного мне, после которого я удостоился уже наяву получить благословение на возвращение домой, как вещал мне сей таинственный голос, и дар освобождения».
Отец Гавриил даже в трудные лагерные годы не нарушал постов, как бы ему это трудно ни было. Ольга, отбывавшая с батюшкой свой срок и работавшая на кухне в лагере, любила повторять, что отец Гавриил из тюрьмы сделал тайный монастырь. Как-то подошел отец Гавриил к Ольге и предрек скорое освобождение, так как она была осуждена, будучи совершенно невиноватой, как вскрылось позже. Она заплакала: «Батюшка! Не хочу уходить от вас». Он в ответ: «Мы еще увидимся…» И действительно, после освобождения Ольга переехала в Мелекесс и купила домик на улице Неверова, на которой жил батюшка. Позже, когда отец Гавриил был освобожден, они и встретились на этой улице.
Начальник лагеря относился к отцу Гавриилу с большим уважением. У него тяжело болела жена, обошла всех врачей и к профессорам обращалась, но помощи ни от кого не получила. И тогда он стал просить отца Гавриила, чтоб он полечил жену. «А как лечить? Идите к врачу». — «Пользы нет!» — «А я ведь молюсь и прошу у Господа, чтоб исцелил болящего». — «А я это и прошу вас». Начальник пригласил отца Гавриила домой. Он жил у него две недели. И по молитвам отца Гавриила его жена получила от Господа полное исцеление. Теперь и начальник стал хлопотать о его досрочном освобождении. И вот 3 октября 1954 года состоялось заседание Кемеровского областного суда, на котором было вынесено определение о досрочном освобождении отца Гавриила по болезни, и он был освобожден из-под стражи 23 октября, отбыв половину срока.
Находясь вдали от духовных чад, архимандрит Гавриил поддерживал их молитвенно, не оставлял без пастырского попечения, хотя сам находился в несравненно более тяжелом положении. Он постоянно присылал в своих письмах наставления и проповеди.

Свои письма он начинал, испрашивая милость, мир и благословение на всех словами: «Возлюбленные о Господе чада, боголюбивые братия и сестры. Возлюбленные чада, не меняйте свои сокровища духовные на страсти и пороки, делами милосердия отправляйте их в страну вечности, там они будут вашим богатством духовным. Украшайте свои души добрыми делами, чтобы быть достойными Небесного Жениха Иисуса Христа. Тогда, как отправитесь в путь и пришедше в страну вечной жизни, услышите от Него радостный призыв: придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное от создания мира». Он призывал хранить верность Богу во всех обстоятельствах жизни.
Трижды судимый, отец Гавриил пробыл в лагерях в общей сложности семнадцать с половиной лет, но никогда не жаловался на ужасы лагерной жизни. О себе он почти ничего не говорил, хотя все знали, какая судьба выпала на его долю, а он все это воспринимал как испытание его в вере и любви к Богу. Только говорил: «На все воля Господня. Слава Богу за все!» Он непоколебимо верил в благой Промысел Божий о каждом человеке, в Покров Царицы Небесной над каждым из нас, безропотно и мужественно переносил страдания все долгие годы заключения. Он говорил: «Я рад, что Господь сподобил меня пострадать вместе с моим народом и потерпеть сполна все скорби, которые не единожды выпали на долю православных; испытания посылаются человеку от Бога и необходимы для его очищения и освящения».
После освобождения из лагеря архимандрит Гавриил вернулся в Мелекесс. Дом его был конфискован. И он пошел в церковь, надеясь на добрых людей. Многие боялись пригласить к себе батюшку. Но вот нашлась добрая душа Евдокия Васильевна, которая не побоялась принять отца Гавриила, хотя домик ее был небольшой и в семье четыре человека.

Источник