как поднимали колонны исаакиевского собора видео
С четвертой попытки: как строили Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге
Первый Исаакиевский собор в Петербурге был открыт в 1710 году и представлял собой небольшую деревянную церковь. Город быстро рос, поэтому вскоре появилась необходимость построить храм больших размеров. В результате уже в 1717 году на берегу Невы, недалеко от того места, где сейчас стоит Медный всадник, началось строительство второго Исаакиевского собора.
Оно длилось более десяти лет и закончилось в 1728 году, уже после смерти Петра I, присутствовавшего при закладке фундамента собора. В 1730-х годах во время одного из ремонтов выяснилось, что этот фундамент уходит под грунт. Было решено строить собор на новом месте.
Место для строительства третьего Исаакиевского собора в 1766 году выбрала императрица Екатерина II. Было решено возвести церковь в том месте, где Исаакий стоит сейчас.
Проект храма с пятью куполами, облицованного мрамором, разработал итальянский архитектор Антонио Ринальди. Однако строительство шло очень медленно, а в 1796 году, после смерти Екатерины и последовавшего за ней отъезда Ринальди, было приостановлено.
Заканчивать строительство собора пришлось Павлу I — он поручил завершить работы новому придворному архитектору Винченцо Бренне. Тот сильно изменил первоначальный проект: был оставлен всего один купол, который стал значительно меньше, а мрамор, который готовили для облицовки, был отправлен на строительство Михайловского замка, в итоге стены были сделаны из кирпича.
Здание, достроенное и освященное в 1802 году, оказалось настолько неудачным, что стало объектом насмешек горожан. Сразу же стало понятно, что ему требуется новая перестройка.
Само поднятие 17-метровых колонн, каждая из которых весила 114 т, также требовало сложного инженерного решения. Для подъема каждой из колонн был разработан отдельный проект, сам подъем занимал около часа, а участие в процессе принимали более ста человек.
Подъем первой колонны стал большим событием — собралось множество жителей города и иностранцев, посмотреть на процесс приехала и императорская семья.
После установки колонн были сооружены пилоновые опоры и начали возводиться стены толщиной до 5 м. Сами стены покрывались мрамором.
После возведения стен и пилонов в соборе установили перекрытия из железного каркаса и кирпича. К 1837 году закончилась подготовка купольного основания, на которое начали устанавливать 24-купольную колоннаду: 64-тонные колонны поднимали на высоту 43 м.
После установки купольных колонн началось сооружение самого купола. По предложению Монферрана он был сделан не из кирпича, а из металла и состоял из трех взаимосвязанных частей: внутренней сферической, средней конической и наружной параболической. Подобную конструкцию купола использовали при постройке собора Святого Павла в Лондоне.
Сам купол был отлит из, как писал Монферран «комбинации чугуна, кованого железа и пустотелых керамических цилиндров». Таким образом, планировалось сделать его легким, но прочным. Его внешняя окружность по периметру была обшита листами позолоченной меди.
Для улучшения акустики внутри купола были установлены около 100 тыс. керамических пустотелых цилиндров.
30 мая (по новому стилю — 11 июня) 1858 года состоялось торжественное освящение собора, на котором присутствовал император Александр II с семьей. Чин освящения возглавил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Григорий.
Первый фотоснимок строящегося Исаакия был сделан в октябре 1839 года, но, к сожалению, он не сохранился. Старейшая фотография собора из сохранившихся — это калотип одного из пионеров британской фотографии Роджера Фентона, сделанный в 1852 году. Однако на нем храм является лишь частью общего вида города.
Первым качественным снимком Исаакиевского собора следует считать работу Ивана Бианки, сделанную в 1853–1854 годах.
Как строили Исаакиевский собор
Исаакиевский собор, который уже 150 лет является самым большим и красивым храмом Петербурга, а также одним из главных символов города, строили четыре раза.
Первый, деревянный, Исаакиевский храм заложили в 1707 году в день рождения царя, который совпадал с днем памяти святого Исаакия Далматского, – отсюда и название. «Император недаром решил почтить именно его — он родился в день святой памяти преподобного, 30 мая по юлианскому календарю». Его переделали из чертежного амбара, находившегося рядом с Адмиралтейством. Здесь, в наспех построенной сырой и пропитанной корабельной смолой церкви, венчались в 1712 году Петр I и Марта Скавронская (Екатерина I).
Вторая Исаакиевская церковь
В конце своего царствования императрица Екатерина II взялась возродить собор, однако ставить его было решено на новом месте, за спиной знаменитого «Медного всадника», памятника Петру. Строительство доверили итальянскому зодчему Антонио Ринальди, но Ринальди заболел и уехал на родину, а вскоре скончалась и Екатерина II. Ее сын, император Павел I, поручил завершить сооружение храма другому итальянцу ‑ Винченцо Бренне.
Проект А. Ринальди третьего Исаакиевского собора. Литография с рисунка О. Монферрана
Третий Исаакиевский собор, достроенный В. Бренна. Литография XIX в.
Собор не соответствовал парадному облику северной столицы, и в 1809 году император Александр I объявил о его перестройке. На этот раз ставилась задача сделать Исаакий главной церковью и украшением Петербурга. Был объявлен конкурс на лучший проект. В нем приняли участие известные зодчие А.Н. Воронихин, А.Д. Захаров, В.П. Стасов, Ч. Камерон, Т. де Томон, Д. Кваренги и многие другие. Основное условие конкурса — требование Александра I сохранить в новом храме алтари предшествующего. Царь считал, что сносить их было бы «оскорбительным для памяти основателей». Однако, прекрасно понимая, что компоновка в одном сооружении новых и старых частей неизбежно приведет к неравномерной осадке здания и вызовет его разрушение, все участники конкурса предлагали полностью снести старый собор. Царь с этим не согласился. Ни один из конкурсных проектов им одобрен не был.
В 1816 году был создан Комитет по делам строений и гидравлических работ, призванный превратить Петербург в парадный представительный город. Император дал распоряжение подготовить предложения по перестройке Исаакиевского собора и подобрать для этого архитектора. Выбор пал на только что приехавшего в Россию из Франции Огюста Монферрана. 20 февраля 1818 года Александр I утвердил его проект и назначил автора придворным архитектором. Проект дорабатывался еще несколько лет и в марте 1825 года получил Высочайшее одобрение.
В строительстве Исаакиевского собора принимали участие архитекторы А.П. Брюллов (брат Карла Павловича Брюллова) и Н.Е. Ефимов, А.И. Штакеншнейдер, А.И. Кракау, И.А. Монигетти и другие.
Северный фасад Исаакиевского собора. Литография Ф. Бенуа по рисунку О. Монферрана. 1845 г.
Начавшееся в 1818 году строительство растянулось на сорок лет и осуществлялось при трех императорах — Александре I, Николае I и Александре II. За это время в нем приняли участие почти 500 000 человек: каменотесов, плотников, камнерезов, лепщиков, кузнецов, скульпторов и живописцев.
Вид на строительство Исаакиевского собора в 1838 г.
Исаакиевский собор в лесах. Литография Байо по рисунку О. Монферрана. 1845 г.
Для грандиозного сооружения, задуманного Монферраном, требовался надежный сплошной фундамент, поскольку возводился он на болоте. В дно котлована было забито около 11 тысяч просмоленных сосновых свай длиной 6,5 метров диаметром 25-30 сантиметров. Промежутки между ними заполнили древесным углем и утрамбовали до твёрдости камня. На сваи в два ряда уложили гранитные плиты, выше — кладку из камня, связанного специально приготовленным известковым раствором. На этой мощной опорной подушке и строился собор. Работы по сооружению фундамента собора продолжались пять лет, в них приняли участие около 125 000 человек.
Леса для установки колонн. Лист из альбома О. Монферрана. 1845 г.
Четыре фасада собора были украшены портиками с монолитными гранитными колоннами, которые вырубались на каменоломне Пютерлакс (недалеко от Выборга) и по воде доставлялись на баржах к месту строительства.
Выгрузка и перекатывание колонны на Адмиралтейской набережной. Тонированная литография А. Кювилье и В. Адама по рисунку О. Монферрана. 1845 г.
Установка этих 112 монолитных колонн вызвала восхищение современников – их поднимали вручную, при помощи деревянных лесов. Монферран принял неординарное архитектурное решение: установить колонны до возведения стен.
Вид северного портика Исаакиевского собора. Литография Бенуа по рисунку Монферрана. 1845 г.
Колонны Исаакиевского собора
После возведения основания купола собора в 1837 году вокруг него установили 24 гранитные колонны массой более 60 тонн каждая. Монферран предложил заменить традиционную кирпичную кладку купола металлическими конструкциями, что давало возможность облегчить верхнюю часть здания и ослабить его неравномерную осадку.
Купол облицевали позолоченными медными листами. Медь золотили с 1835 по 1843 год необычным способом. Листы меди покрывали амальгамой (сплавом золота и ртути) и, нагревая их над жаровнями, выпаривали ртуть. Золочение каждого листа делали трижды. Подобный метод позволил сохраниться позолоте купола собора без повреждений на протяжении более чем полутора веков. На золочение куполов ушло 100 килограмм золота. Позолоченные купола православных храмов встречаются достаточно часто, но золоченый купол Исаакиевского собора по своим размерам единственный в своем роде не только в России, но и в мире. Диаметр купола — более 25 метров.
Металлический каркас главного купола. Литография с рис. О. Монферрана. 1845 г.
Строительство Исаакиевского храма стало школой новых технологий, многие из которых использовались впервые, в том числе рельсовый путь, легкий металлический купол и широкое применение в декоративном убранстве гальванопластики.
На внутреннее убранство собора пошло 400 кг золота, 16 тонн малахита, 500 кг лазурита и тысяча тонн бронзы. Было отлито около 300 статуй и горельефов, мозаика заняла площадь 6,5 тысяч кв. метров. Слабый запах благовоний, который улавливается в соборе, источают малахитовые пластинки, украшающие колонны главного алтаря. Мастера скрепляли их специальным составом, куда входило миро — освящённый состав из елея (масла) и благовонных трав и веществ.
Церемония освящения и открытия храма состоялась 30 мая 1858 года, в присутствии императора Александра II, членов царской фамилии и хора из 1200 певчих. Исаакиевский собор стал главным кафедральным храмом России.
Церемония освящения Исаакиевского собора 30 мая 1858 г. Литография
Панорама внутреннего убранства собора
К.П. Брюллов. Богоматерь в окружении святых. Плафон главного купола. Фигуры 12 апостолов в барабане купола написаны П.А. Басиным по картонам Брюллова
Колонны из зеленого малахита
Главный иконостас
В связи с тем, что Исаакиевский собор строился необычайно долго, в Петербурге ходили слухи о намеренной задержке стройки, поскольку главному архитектору Исаакиевского собора, Огюсту Монферрану, было предсказано, что он будет жив до тех пор, пока строится собор. Возможно, это случайное совпадение, но через месяц после окончания строительства Исаакиевского собора, ставшего делом всей жизни архитектора, Огюст Монферран скончался. В связи с этим, в петербургском фольклоре появились различные версии происшедшего. Многие из них ссылаются на неприязненное отношение императора Александра Второго к архитектору. Якобы, во время освящения Исаакиевского собора кто-то обратил внимание Александра на горельеф западного фронтона.
Огюст Монферран на фронтоне собора
Здесь Монферран оставил своеобразный автопортрет, изобразив себя среди группы святых и своих современников с макетом собора в обнимку. Причём, все персонажи склонили голову, приветствуя Святого Исаакия Далматского, и лишь Монферран держит голову прямо. Государю это настолько не понравилось, что, проходя мимо Монферрана, он даже не поприветствовал его и не сказал ему ни слова благодарности за работу. Архитектор не на шутку расстроился, ушёл домой до окончания церемонии освящения, заболел и через месяц — скончался. Монферран завещал похоронить его в своём главном детище, Исаакиевском соборе, но Александр это пожелание не одобрил. Поэтому гроб с телом архитектора обнесли вокруг храма, отпели его в костёле Святой Екатерины на Невском, после чего вдова увезла его в Париж.
Вскоре после революции Исаакиевский собор был разграблен. Только в мае 1922 года власти изъяли из собора 45 килограммов золотых изделий, 2230 килограммов — серебряных украшений, около 800 драгоценных камней.
История музея начинается с 1928 года, когда в Исаакиевском соборе была открыта выставка «История строительства Исаакиевского собора». Посетители могли увидеть чертежи, рисунки, модели, связанные со строительством храма документы Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта, Русского музея, Академии художеств и Ленинградского центрального архива, а также портреты архитектора О. Монферрана, художников К.П. Брюллова, Ф.А. Бруни и П.В. Басина.
Бюст О. Монферрана. Скульптор Фолетти. 1850-е гг. Выполнен из 43 пород минералов и камней — всех, что использовали при строительстве храма
В 1937 году Исаакиевский собор получил статус памятника, а музею был определен историко-художественный профиль. В годы Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда в Исаакиевский собор для сохранения перевозятся экспонаты музеев города и пригородных дворцов Петродворца, Павловска, Пушкина и Гатчины. После войны, вместе с подготовкой к открытию, в соборе проводились ремонтные и реставрационные работы, которые начались в 1945 году и продолжались до 1963 года.
Послевоенная экспозиция Исаакиевского собора включала следующие разделы: «Исаакиевский собор как историко-художественный и архитектурный памятник»; «История постройки Исаакиевского собора»; «От собора к музею»; «Маятник Фуко», который был демонтирован лишь 12 апреля 1986 года. С тех пор он находился в хранилище музея-памятника Исаакиевского собора.
Маятник Фуко в Исаакиевском соборе Ленинграда. 1978 г.
В 2016 году маятник, забавлявший туристов, опять достали из закромов советского атеизма — ровно через 75 лет после установки и 30 лет после демонтажа. Сотрудники музея сообщают, что на прежнее место — под купол — маятник подвешен не будет. Но, вполне вероятно, скоро экспонат вынесут на улицу — для всеобщего обозрения. В центре купола, где раньше крепился трос, возвращена фигура голубя, символизирующая Святой Дух.
В 1990 году (впервые с 1922 года) в храме совершил Божественную литургию Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В 2005 году было подписано «Соглашение между Государственным музеем-памятником «Исаакиевский собор» и Санкт-Петербургской Епархией о совместной деятельности на территории объектов музейного комплекса», и сегодня богослужения проводятся регулярно по праздникам и воскресным дням.
Как же всё-таки сделали колонны Исаакия?
В интернете ведутся нешуточные споры вокруг вопроса изготовления колонн Исаакиевского собора. В Европе нет ни одной церкви, кроме Исаакия, которая имела бы такое количество гранитных монолитов подобной величины.
Камень, с исключительным размахом примененный в строительстве, способствует эффектному внешнему виду собора.
Как изготавливали колонны Исаакия: ВЕРСИИ
Обсуждается несколько версий изготовления колонн. Кто-то считает, что колонны изготавливались методом литья. Кто-то говорит о том, что они сделаны из кирпича, секций или бетона и попросту оштукатурены.
«Кому память, кому слава, кому тёмная вода»
Вся слава досталась Огюсту Монферрану. О непосредственных исполнителях творческого замысла архитектора Исаакия говорят мало. В годы строительства собора в северной столице было широко известно имя искусного каменотёса, ваятеля и подрядчика Самсона Ксенофонтовича Суханова (1769-1840-е).
Он участвовал в строительстве мостов, облицовке диким камнем берегов Крюкова канала и Малой Невки, сооружал знаменитые монолитные ванны-бассейны из гранита для Петергофского, Зимнего, Александровского дворцов, Баболовского дворца в Царском селе. Ему посвящали статьи в журналах «Отечественные записки» и «Сын Отечества». Знаменитый художник В.А. Тропинин написал его портрет.
Никто ранее не вырубал такие монолиты из гранита, не доставлял их на стройку и не обрабатывал. “Трудности предприятия и неизвестность в успехе первоначально устрашили промышленников и никто не решался взять это дело с подряда, так что комиссия сама должна была заняться им, производя работы хозяйственным образом через комиссионера своего купца Суханова и наблюдая всевозможные предосторожности; но потом, когда успех оправдал смелое его предприятие, нашлось не мало охотников, которые взяли доставку колонн с подряда с большими для казны выгодами” (Источник: Описание Исаакиевского собора в С-Петербурге, составленное по официальным документам. В. Серафимов и М.Фомин. С-П. 1865 г., стр. 24)
Что было самым сложным в работе с колоннами Иссакия?
Исследователь русского искусства, профессор Н.Комужецкий обнаружил прошение мастера Великому князю от 5 октября 1840 года, т.е. поданное через 10 лет после установки колонн. В нём 70-летний Суханов пишет о бедственном положении, в котором оказалась его семья и просить выдать «. для насущего питания семейства всемилостивейшее вспоможение».
Комужецкий приходит к выводу, что просьба, осталась без ответа. Но этот документ помог установить примерную дату кончины знаменитого каменотеса: умер народный умелец в полной нищете в сороковых годах прошлого века.
Письменное свидетельство современника.
Николай Александрович Бестужев был возмущён тем, что в печати не было сказано ни слова о том, как высекались из скал, перевозились и устанавливались колонны Исаакия. В «Письме к издателю» он писал: «Мы ищем удивительных вещей в чужих краях, с жадностию читаем древние истории, повествующие нам об исполинских подвигах тогдашней архитектуры, за каждой строкой восклицаем: чудно! неимоверно. И проходим мимо сих чудных неимоверных колонн с самым обыкновенным любопытством… Огромность колонн, простые способы, которые по секрету открыла сама природа нашим простым людям, наполняет мою душу каким-то приятным чувством, от которого мне кажется, будто я, россиянин, вырос целым вершком выше иностранцев, так что мне нет никакой надобности смотреть на них с подобострастием исподлобья”.
Спасибо, познавательно, пойду Рен-твшечкой полирну инфу.
Не прошлого, а позапрошлого века, то есть в 40-х годах 19 столетия. Или он 150 лет прожил?
По первым абзацам подумал было, что это очередная статья «рептилоидов». Ан нет.
следущий пост про Александрийскую колонну будет?
А я читая хозяйку медной горы думала что эти самые колонны как раз и есть те что в сказке, которые из Гумешек вывезли в Петербург
А я вообще всегда думал, что они сделаны из колец, надетых на центральную ось, а потом отполированы, чтоб стыков не было видно.
Такие титанические усилия, и для чего?!
Чтоб построить красивый «зиккурат».
А курватура у них есть, как у парфенона?
Где на Воздвиженке летит комета и сидят маленькие львы?
Свое название одна из старейших улиц Москвы — Воздвиженка — получила при Иване Грозном в честь Крестовоздвиженского монастыря, упраздненного в 1814 году. Во время правления царя Алексея Михайловича здесь были дворы московской знати: бояр Василия Стрешнева, Бориса Морозова, Ивана Милославского.
Улица сильно пострадала от пожара 1812 года, после Отечественной войны Воздвиженку расширили и возвели на ней ряд новых каменных зданий. Во второй половине XIX века улицу замостили булыжником, а после 1917 года его сменил асфальт.
В советское время улица сначала носила имя Коминтерна, позднее — Михаила Калинина. Историческое название вернулось к Воздвиженке в 1990-е годы.
1. Дом Пашкова: шедевр классицизма
Улица Воздвиженка, дом 3/5, строение 1
Одно из самых красивых зданий на Воздвиженке стоит чуть в стороне от нее — ближе к Знаменке и Моховой. Однако не заметить его невозможно: дом Пашкова, усадьба XVIII века, предположительно построенная по проекту Василия Баженова, стоит на Ваганьковском холме. Высокое расположение в свое время сделало его первой светской постройкой, из окон которой открывался вид на Кремль не снизу вверх.
Усадьба была построена в 1784–1786 годах для Петра Пашкова, капитан-поручика лейб-гвардии Семеновского полка, сына денщика Петра I. Во время Отечественной войны 1812 года здание сильно пострадало: были уничтожены деревянный бельведер и скульптурная группа. Восстановлением усадьбы занимался архитектор Осип Бове.
В 1843 году здесь разместился Московский дворянский институт, а в 1861-м — библиотека и хранилище коллекции Румянцевского музея. После Октябрьской революции в здании оставили только библиотеку музея, которая позже стала основой для Государственной библиотеки СССР имени В.И. Ленина (Российская государственная библиотека). После открытия главного здания библиотеки в доме Пашкова остался отдел редких рукописей.
2. Библиотека имени В.И. Ленина: храм науки
Улица Воздвиженка, дом 3/5, строения 2–5
Строительство главного здания библиотеки по проекту архитекторов Владимира Гельфрейха и Владимира Щуко началось в 1929 году. Одним из требований к архитекторам было органично вписать здание в существовавшую застройку — дом Пашкова, Манеж, здание Московского университета на Моховой. Величественное и монументальное, оно соединило в себе архитектурные принципы разных стилей: его асимметричность пришла из конструктивизма, колоннады и сдержанность декора — из неоклассики.
Здание библиотеки величественно не только снаружи. Читальный зал № 3, открытый в 1958 году, является самым большим в Европе — он рассчитан на 464 посадочных места.
В 2012–2018 годах в зале прошла масштабная научная реставрация: здесь были восстановлены деревянная галерея, лестницы, порталы, мебель, художественный паркет, трехъярусные латунные люстры, живописное панно «Дружба народов», 16 гипсовых бюстов общественных и культурных деятелей, а также бронзовая скульптура Ленина. В 2018-м читальный зал стал лауреатом конкурса Правительства Москвы «Московская реставрация» в номинации «Высокое качество ремонтно-реставрационных работ».
3. Дом Талызина: от ампира к неоклассике
Улица Воздвиженка, дом 5/25, строение 1
Здание, в котором сегодня расположен Государственный музей архитектуры имени А.В. Щусева, вероятно, было построено по проекту Матвея Казакова — его фасад запечатлен в знаменитых «Архитектурных альбомах» зодчего. Впрочем, узнать его на чертеже сложно: изначально дом выглядел не так, как сегодня. Это было трехэтажное здание с двумя флигелями, возведенное в 1787 году для отставного тайного советника Александра Талызина.
В 1805 году усадьба изменилась в первый раз: по распоряжению нового владельца, купца Михаила Устинова, между главным домом и флигелями были сделаны двухэтажные переходы, а фасад был декорирован в духе ампира. При Устиновых особняк стал одним из популярных культурных салонов Москвы, музыкальные вечера посещали Денис Давыдов и Александр Пушкин.
В 1920 году сюда въехал секретариат Центрального комитета компартии — в усадьбе находились кабинеты Иосифа Сталина и его секретарей. В 1930-е годы в здании было общежитие, позже — коммунальные квартиры. Государственный музей архитектуры расположился в здании после Великой Отечественной войны.
4. Главный дом городской усадьбы В.А. Морозовой: крылатые львы
Улица Воздвиженка, дом 14, строение 1
Одна из первых крупных построек, принесших славу архитектору Роману Клейну, является памятником неоклассицизма. Фасад симметричен, боковые ризалиты (выступающие части здания) украшают небольшие портики. Одна из главных особенностей усадьбы — крылатые львы, сидящие на колоннах коринфского ордера. По центральной части фасада тянется фриз с лепниной в виде геральдических лилий — символ королевской власти.
Дом возводился в 1886–1888 годах для меценатки Варвары Морозовой. В 1891 году его дополнили две пристройки по проекту Виктора Мазырина, он же позднее возвел по соседству особняк для сына Морозовой Арсения. Архитектурные вкусы матери и сына были очень разными: особняк, вдохновленный дворцовой архитектурой португальской Синтры, Варваре Алексеевне совершенно не понравился.
В доме Варвары Морозовой собирались писатели и художники: Антон Чехов, Александр Блок, Валентин Серов, Василий Суриков и другие. Также там часто проходили лекции о политике. После Октябрьской революции 1917 года в доме располагались Институт социальной гигиены и Международный аграрный институт при Крестьянском интернационале.
5. Главный дом городской усадьбы Я.П. Шаховского — И.И. Краузе — Осиповских: грифон и лев
Улица Воздвиженка, дом 18/9
Этот трехэтажный дом появился на Воздвиженке в 1783 году. Ее построили по проекту неизвестного архитектора для князя Якова Шаховского, третьего в России генерал-прокурора. В 1842 году усадьбу приобрел врач и ботаник Иероним Краузе. Спустя 10 лет архитектор Николай Козловский переоформил фасад здания в стиле рококо: над окнами второго этажа появились полукруглые наличники, украшенные лепниной в виде гирлянд, раковин, завитков и небольших львиных голов.
В 1868 году усадьбу купил другой известный врач Димитрий Осиповский, главный доктор московской Мариинской больницы. Спустя 10 лет, когда он получил дворянство, на фронтоне появился его фамильный герб: грифон и лев держат щит, на котором изображены двухэтажная зубчатая башня, шестиконечные звезды, комета и месяц. Щит увенчан дворянским коронованным шлемом со страусиными перьями.
С 1900 по 1917 год в доме проживала племянница жены Осипова — Елизавета Вареникова. Она была знакома с Антоном Чеховым — ее семья жила по соседству с писателем в Мелихове. Существует мнение, что прототипами некоторых рассказов Чехова («Крыжовник», «Три года», «Соседи») являются Елизавета Григорьевна и ее родные.
Цветные фото Российской Империи
Всех приветствую! В данном посте представляю вашему вниманию удивительные для своего времени фотоснимки. (Описания находятся НАД фото)
1. Заготовка сена в центральной России
Фотографии были сделаны в период с 1903 по 1916 годы. Это коллекция цветных фотографий достопримечательностей Российской империи С. М. Прокудина-Горского.
Это одна из первых в мире коллекций цветных фотографий, представляющая собой уникальный объект культурного наследия и для всего человечества. В настоящее время общее количество снимков, входивших в состав коллекции к 1917 году, оценивается в 3500.
Несмотря на утвердившееся название коллекции, в ней представлены не только достопримечательности бывшей Российской империи, но и снимки, сделанные на территории Дании, Италии, Франции, Швейцарии и Австро-Венгрии.
2. Группа участников железнодорожной постройки, 1916 год
3. Общий вид Златоустовского завода и Троицкий собор. 1909 г.
4. Команда парохода «Шексна» (М.П.С.) Российская Империя, 1909
5. Часовня времён Петра Великого. Близ водопада Кивач
6. Вид Тобольска с колокольни церкви Преображения
7. Село Усланка на реке Свири (Церковь Зосимы и Савватия Соловецких).
8. Работа на Бакальском руднике
9. Шашлычная в Самарканде
10. Ветряные мельницы на сибирской равнине
11. Железнодорожная станция Бородино в Московской области
12. Вид с Бутыловской горы на Златоуст сквозь деревья
13. Обед на покосе, 1909 год
14. Железнодорожный мост через Каму в Перми. 1910 год.
15. Русские дети на склоне холма в Белозёрске
16. Сплав леса по каналу Петра I на Ладожском озере
17. Старинная часовня на набережной г. Осташкова
18. Башкир у своего дома в д. Яхья.
19. Вид с колокольни Ризположенского монастыря на Суздаль
20. Лютеранская кирха и костёл Непорочного зачатия девы Марии в Двинске
21. Аул Нижний Гуниб в Дагестане
22. Вид на Лугано, Швейцария
23. Текинец с семьей (близ Байрам-Али)
24. Австро-венгерские и германские военнопленные на строительстве Мурманской железной дороги
В период эмиграции Прокудина-Горского коллекция демонстрировалась в 1931-1936 гг. на мероприятиях русской общины в Париже в виде черно-белых слайдов, т.к. не имелось специального аппарата для цветных проекций.
После смерти Прокудина-Горского и продажи коллекции в США она долгое время была исключена из научного и культурного оборота, пока в 1980 г. не был издан альбом Роберта Олсхауса «Фотографии для царя: пионер цветной фотографии Сергей Михайлович Прокудин-Горский, уполномоченный царем Николаем II»
Широкое знакомство публики с коллекцией началось только после того, как в 2000 хранящиеся в Библиотеке Конгресса США негативы были оцифрованы и выложены на сервере Библиотеки в сети.
Бродим по Средневековью. Замок Сфорца (Castello Sforzesco)
Италия, Ломбардия, Милан
В 1358 году капитан народа Галеаццо II Висконти решил построить замок.
Строительство, правда, затянулось аж до 1370 года, и замок получился не очень большой.
Уже на тот момент было почти восемьдесят лет тому, как Висконти стали наследственными правителями Милана, но играли вот пока что в демократию, поэтому не князь, не герцог, а скромно так «капитан народа».
Тут вот намедни, кстати, ставил машину на стоянку, а рядом оказалась «Альфа Ромео». У ней половину эмблемы занимает красный крест святого Георгия, герб Милана, а вторую – какие-то чёрточки.
Но это не чёрточки на самом деле.
Это огромный змей, пожирающий живого человека.
Вот так это выглядит в натуральную величину.
Фамильный герб рода Висконти.
И не зря, ох, не зря.
Сын Галеаццо Второго, Джан Галеаццо Висконти после того, как укокошил дядю и отправил в изгнание кузенов, замок ещё расширил, так что это уже получилась конкретная твердыня с четырьмя башнями и высокими стенами.
В 1395 году сделал скромный подарок (сто тысяч флоринов!) королю Германии Венцелю, в ответ на что этот Венцель учредил титул герцога Миланского и отправил Висконти знаки герцогского достоинства.
Про Висконти много чего можно было бы рассказать, но пора уже, видимо, закругляться.
Потому что третий герцог Миланский Филиппо Мария умер в 1447 году, не оставив наследников.
В Милане тут же случилась свобода и демократия. Была образована Золотая Амброзианская республика, и все были счастливы какое-то время.
А замок, оплот и символ ненавистных Висконти был порушен и разобран по камешкам, чтобы и следа не осталось.
В 1450 году в Милане всё ещё продолжалась свобода и демократия, но есть уже стало нечего, и народ начал бунтовать.
Франческо Сфорца был кондотьером, наёмным солдатом высокого ранга, талантливым и удачливым полководцем.
А ещё он был женат на дочери Филиппо Марии Висконти. В общем, логично было по ситуации, что сенат Милана преподнёс этому Сфорца герцогскую корону.
Франческо Сфорца оказался хорошим правителем. Миланцев он накормил, город развивал, налогами сильно не давил. Безопасность государства обеспечивал, когда дипломатическими путями, а если надо, то и военными.
Но всё-таки на всякий случай и для престижа тоже не вредно Франческо Сфорца построил в Милане замок. На том самом месте, где ещё пять лет назад стояла крепость дома Висконти.
Началось строительство в 1452 году под руководством архитектора Антонио ди Пьетро Аверулино по прозвищу Филарете. Вот в его честь башня, что над главными воротами, так и называется – Башня Филарете.
Замок достраивали и украшали до самого конца XV века, но, в общем и целом, он был готов, конечно, раньше.
Миланские архитекторы, приглашённые Иваном III для реконструкции Московского Кремля, были с Филарете, как минимум, знакомы. Не то чтобы они его проект полностью нагло слизали, этого не было, но так, скромненько кое-что позаимствовали.
Франческо Сфорца умер в 1466 году, новым герцогом Миланским стал его сын Галеаццо Мария.
Новый герцог был покровителем искусств, много сделал для развития книгопечатания, основал библиотеку, в качестве развлечения приказывал зарывать живых людей в землю и вообще был кровожадным тираном.
В декабре 1476 года его убили заговорщики.
Нового герцога Миланского звали Джан Галеаццо Мария Сфорца, было ему на момент смерти отца семь лет.
Сначала регентом была его мать Бона Савойская при поддержке секретаря Франческо Симонетты. Это был сильный и искусный политик, на нём всё и держалось.
Антонио Тассино, любовник Боны Савойской настроил её против этого Симонетты.
Тогда в Милан вернулся Лодовико Мария Сфорца, дядя юного герцога, Симонетту казнил, Бону отправил в ссылку, Тассино вообще пропал со скрижалей.
Дядя, значит, стал править в качестве регента, а юный герцог между тем подрастал.
Дядя для него – всё, что угодно. Скучным учением не загружал, а развлечения всякие – пожалуйста, доступные женщины – пожалуйста, ну и, конечно, вино декалитрами и бочками.
И вот, несмотря на такую привольную жизнь, Джан Галеаццо Мария умер в 1494 году в возрасте двадцати пяти лет.
Ну так получилось, а может, помогли, ну, не знаю.
Джан Галеаццо Мария, кстати, был женат и имел законного сына.
А всё равно новым герцогом стал его дядя. Просто как-то не нашлось на тот момент кому возразить.
В 1482 году, ещё будучи регентом, Лодовико Мария Сфорца пригласил в Милан Леонардо да Винчи. Прежде всего – в качестве инженера, а в свободное время мастер мог писать картины.
Леонардо провёл в Милане семнадцать лет, до 1499-го.
Да и вообще в герцогстве Миланском всё хорошо.
3. Итальянские войны
В 1499 году король Франции Людовик XII вдруг вспомнил, что его бабушку звали Валентина Висконти, и он сам, значит, является правнуком первого герцога Миланского. И, понятное дело, имеет на герцогскую корону гораздо больше прав, чем какие-то там Сфорца.
Решено – сделано, французские войска вторглись в герцогство, чтобы восстановить справедливость. Как-то без особых сражений и осад заняли Милан.
Лодовико Сфорца бежал к императору Максимилиану I, который помог ему собрать небольшую, но хорошо обученную армию из швейцарцев.
Лодовико со швейцарцами сумел Милан отбить, но в полевом сражении при Новаре был жестоко разбит и попал в плен. Следующие восемь лет, до своей смерти в 1508 году бывший уже герцог провёл в заключении в замке Лош.
В 1512-м ситуация изменилась, швейцарцы изгнали французов из Ломбардии. Хотя правили всеми территориями, в том числе и Миланом, швейцарские капитаны, всё-таки они на всякий случай провозгласили герцогом Миланским Массимилиано Сфорца, сына умершего в заточении Лодовико.
Массимилиано герцогством не правил, так только, правителем числился и получал кое-какие доходы.
Но это всё недолго продолжалось. В 1515 году Франциск I, новый король Франции, совершил переход через Альпы, разгромил швейцарцев в сражении при Мариньяно и стал фактическим хозяином Ломбардии.
Франциск мог бы, конечно, Милан захватить. Но штурмы, осады – дело муторное да и недешёвое. С другой стороны, герцог Массимилиано тоже не рвался свою столицу по серьёзному оборонять.
Договорились. Тридцать тысяч дукатов – и Массимилиано Сфорца уступил свои права на Миланское герцогство Франциску Валуа.
Это, значит, 1515 год.
Через десять лет, в 1525-м, Франциск I потерпел сокрушительное поражение при Павии, сам попал в плен и, понятное дело, много чего потерял. В том числе и Милан.
Победитель Франциска, император Священной Римской империи Карл V решил восстановить Миланское герцогство, сделав его, естественно, вассалом Империи. Герцогом был назначен Франческо II Мария Сфорца, младший сын Лодовико Марии.
В 1526 году французы ворвались в Милан и осадили герцога Франческо с его войском в замке. Осаждали, осаждали, но взять не смогли.
В 1535 году Франческо II Мария Сфорца умер, не оставив наследников. Миланское герцогство было ликвидировано, территория присоединена к Короне Арагона, королём которого был всё тот же император Карл V.
Замок Сфорца уже больше не использовался в качестве правительственной резиденции, наместник императора переехал во дворец, тут же неподалёку. В замке расположился гарнизон испанской армии.
В 1796 году имперский (австрийский) гарнизон пытался держать в замке Сфорца оборону против армии Наполеона. Выдержал полтора месяца и сдался.
Наполеон тогда ещё не был императором, а наоборот, генералом революционной армии. Жители Милана подали ему петицию об уничтожении замка Сфорца как символа ненавистной тирании. Бонапарт был, в общем, не против, но сейчас не до этого, воевать надо.
В 1800-м Бонапарт приказал срыть укрепления XVI – XVIIвеков, равелины с куртинами, а сам замок оставить как есть.
Замок позже реставрировался, в 1833 и в 1900 годах. Во время реставрации 1900 года была вновь отстроена башня Филарете, сколь возможно близко к её первоначальному облику.
Уникальная панорама Петербурга 1861 года
160 лет назад неизвестный фотограф сделал с башни Адмиралтейства круговую панораму города. До недавнего времени ее единственный экземпляр хранился в библиотеке Мраморного дворца.
Посмотрев на старые кадры видно, что Дворцовый мост еще наплавной, Адмиралтейская набережная не реконструирована, а Румянцевского сада не существует.
Стражи Кёнигсберга
Заброшенные исторические здания Калининградской области
Дом в городе Советск
Народный банк в городе Гусев
психиатрическая больница Алленберг
Дворец искусств в Ташкенте
Панорамный кинотеатр им. А.Навои был построен в 1964-ом году.
Единственный ташкентский кинотеатр, уцелевший после землетрясения 26 апреля 1966-го года.
О ПЕТЕРБУРГСКИХ ГЛИНАХ
Наверное, всякий знает: если попросить быстро назвать домашнюю птицу, фрукт и поэта – большинство не задумываясь ответят: «Курица, яблоко, Пушкин». А вот триаду «Петербург, кирпич, Слепушкин» знают немногие. Почему так, и о чём вообще речь?
Строить, строить, строить!
Пётр Первый мечтал, чтобы Петербург был похож на Амстердам с каменными домами под крышами из черепицы. Архитекторы Жан-Батист Леблон и Доменико Трезини вычертили план необычного для России города с прямыми улицами. Строгой сетью линий рассекли Васильевский остров, торгово-административный центр Петербурга… К 1725 году здесь насчитывали 40,000 жителей, а дом был нужен каждому с самых первых дней.
Как строить, из чего строить?
Из дерева срубили первый в городе Троицкий собор, первый Гостиный двор, первую пристань и первый трактир «Аустерия четырёх фрегатов». Даже в Петропавловской крепости каменные стены с бастионами начали возводить только на третий год.
Типовыми служили одноэтажные каркасные дома, обмазанные местной глиной, иногда с дёрном на крыше. Сенат – мазанка, Почтовый двор – мазанка, и новый Гостиный двор тоже. Но богатые россияне не желали жить в хатах. Канцлер Головин взял камень из развалин крепости Ниеншанц, и в 1710 году на Берёзовом острове появился первый каменный дом Петербурга. Для генерал-губернатора Меншикова построили каменную усадьбу на Васильевском острове.
Тогда же Пётр Первый объявил кирпич главным строительным материалом будущей столицы и повелел в указе: «Кирпичным заводам существовать при Санкт-Петербурге по рекам Неве, Ижоре и Тосне».
Кирпич кирпичу рознь
Глину здесь добывали за столетия до Петра. Технология была немудрёной: в тёплое время года вручную формовали блоки, сушили на солнце, а потом обжигали в небольших печах. Тогдашний завод – это «изба для рабочих с каморкой, пять печей кирпичных, над печами шатры, покрытые тёсом, амбар, восемь кирпичных сараев».
Производства при старинных глиняных карьерах принадлежали Канцелярии каменных дел, работали подрядным способом и вскоре стали выпускать до 15 миллионов кирпичей в год.
Много это или мало? Например, дом Нарышкиных – это 438,200 кирпичей. К 1726 году на Васильевском острове было 113 кирпичных зданий. Голландские мечты Петра постепенно сбывались, хотя даже через сто лет из 8,000 петербургских домов больше 5,000 всё ещё были деревянными.
На правом берегу Невы против села Рыбацкого в 1765 году обосновались 60 переселенцев с семьями из королевства Вюртемберг и прусской провинции Бранденбург. Так появился Новый Саратов – в отличие от Саратова главного, где жили немцы Поволжья.
Новосаратовская колония быстро выросла в аккуратный патриархальный германский городок, где к удивлению и восхищению русских никогда не было нищих. Впавшему в бедность помогали всем миром, чтобы побыстрее выкарабкался. Малолетним сиротам вскладчину собирали деньги на учёбу и воспитание, а подросшим подыскивали удачный брак.
В 1775 году контроль за производством кирпича передали специально созданному Каменному приказу, а в пушкинские времена к здешним кирпичным заводчикам ездили учиться.
Фёдор Никифорович Слепушкин появился на свет в 1783 году и фамилию получил по кличке ослепшего деда. Крепостной крестьянин из-под Ярославля выучился читать и в 1803 году перебрался на отхожий промысел в Петербург. Торговал вразнос на улицах варёной грушей, со временем открыл мелочную лавку, а потом продал всё и переехал в Новосаратовскую колонию.
Там Слепушкин осилил немецкий язык, открыл лодочный перевоз через Неву, научился у немцев производству, выстроил завод и скоро уже поставлял городу по семи миллионов кирпичей в год…
…а ещё начал писать стихи. Он заочно учился у Языкова, Крылова, Жуковского и Пушкина: увидав стихи Слепушкина, Александр Сергеевич сперва отказывался верить, что тот пишет сам.
Успех, свобода и триумф
Слух о крестьянском поэте, который кирпичи миллионами печёт, – или кирпичном заводчике, который недурные стихи сочиняет, – дошли до Николая Первого. Молодой любопытный император вызвал Слепушкина к себе и под впечатлением от разговора пожаловал гостю кафтан с золотыми галунами, а императрица Александра Фёдоровна подарила золотые часы. Пушкин завидовал и возмущался: «Стыдное дело: Сле-Пушкину дают и кафтан, и часы, и медаль, а Пушкину полному – шиш». Золотой медалью Слепушкина наградила Российская Академия наук.
При этом до 1826 года кирпичный король оставался крепостным: хозяйка его, урождённая графиня Орлова, заломила за вольную 3,000 рублей – стоимость 200,000 кирпичей в ценах начала XIX века. Вынуть громадные деньги из оборота и оторвать их от семьи Фёдор Никифорович не мог. Тогда Пушкин и другие поэты при поддержке княгини Юсуповой собрали нужную сумму; Слепушкин выкупил себя со всей семьёй и приписался к купеческому сословию.
Первый поэт среди кирпичников и первый кирпичник среди поэтов опубликовал ещё несколько книг и получил золотую медаль на Андреевской ленте; его стихи сборником издала Академия наук, их публиковали в переводах на немецкий, французский и английский в Европе. Фёдор Никифорович, имея к середине 1840-х годов семью в 50 человек, содержал на средства от кирпичного производства школу в Рыбацком: он по своему опыту знал, как важно выходцам из низов общества обучиться грамоте.
Умер Слепушкин в 1848 году во время эпидемии холеры – не уберёгся, помогая заболевшим. Дети, а потом внуки продолжили его дело и по-прежнему выпускали кирпич. Долгое время семья жила в доме Фёдора Никифоровича, который он выстроил на фундаменте старой шведской сторожевой башни, а в 1907 году фамильное гнездо безвозмездно передали Начальному народному училищу: девочки и мальчики учились там бесплатно – Слепушкины покрывали все расходы.
К началу XX века счёт кирпичам для Петербурга шёл на сотни миллионов ежегодно. С тех пор много воды утекло в Неве. Страну лихорадило – войны, революции, катаклизмы. Заводы закрывались, разграблялись, возрождались, объединялись, переоснащались, процветали – и снова закрывались. А дом Слепушкиных, простоявший больше полутора столетий и уцелевший во время блокады, в 2013 году неожиданно сгорел: уж больно хотели застройщики освоить землю под историческим памятником и отгрохать на его месте что-нибудь бетонное.
О петербургском бетоне надо рассказывать отдельно. В городе больше 48,000 жилых зданий, и около половины из них бетонные. Из бетона выстроен самый высокий небоскрёб Европы, «Лахта-центр» – 372 м (462 м со шпилем). Как строительный материал бетон хорош, но лишён того тепла, которым обладает кирпич. Ведь из новосаратовской глины не меньше пятисот лет создавали игрушки, кухонную утварь – и те самые кирпичи, из которых сложены стены подавляющего большинства всемирно известных петербургских зданий.
Кирпичи долговечнее человеческой памяти. Люди забывают ремесло, забывают историю, забывают многие добрые дела; забыли уникального Слепушкина, да и Пушкина уже не очень твёрдо помнят. Но пока ещё есть Нева, есть речной песок, есть глина в Новосаратовке.
Есть хорошие люди и есть надежда на возрождение.