как поселиться в монастыре постоянно
Как и зачем уйти в монастырь женщине или мужчине
Путь к монашеству — один из сложных и ответственных решений для человека. К нему приходят не от безысходности, не от разочарования в жизни, не убегают от личных проблем. К монашеству идут для тесной связи с Богом, тихой радости при общении с Ним и за ощущением блаженства.
Для чего уходят в монастырь
Монашество вправе причисляют к таинствам православной церкви, объединяющее в себе Крещение, Миропомазание, Венчание, Причастие, Священство, так как несёт в себе отречение от грешной жизни, печать избранничества, соединение навеки с Христом и посвящение на служение Богу.
Монашество — удел сильных духом и телом. Если человек несчастен в жизни мирской — побег в монастырь только усугубит его несчастья.
В монастырь возможно уйти только разорвав связи с внешним миром, полностью отречься от всего земного и посвятить жизнь служению Господу. Одного желания для этого мало: зов и веление сердца делают человека ближе к монашеству. Для этого надо потрудиться и подготовиться.
Начинается путь в монастырь с познания глубины духовной жизни.
Уход в монастырь женщин
Как уйти в монастырь женщине? Это решение, которое принимает сама женщина, но не без помощи духовного наставника и Божьего благословения.
Не стоит забывать, что приходят в монастырь не для исцеления душевных ран, полученных в миру от несчастной любви, смерти близких, а для воссоединения с Господом, с очищением души от грехов, с пониманием того, что вся жизнь теперь принадлежит служению Христу.
В обители рады видеть всех, но пока остаются проблемы в мирской жизни, стены монастыря не смогут спасти, а могут только ухудшить положение. При уходе в монастырь не должно остаться никаких привязанностей, задерживающих в обыденной жизни. Если готовность отдаться служению Господу сильна, тогда и монашеская жизнь пойдет на пользу монахине, обретется покой, умиротворение в ежедневных трудах, молитвах и ощущения того, что Господь всегда рядом.
Если безответственно ведут себя люди в миру — хотят уйти от жены, оставляют детей, то нет уверенности, что монашеская жизнь пойдёт на пользу такой заблудшей душе.
Важно! Ответственность нужна всегда и везде. Нельзя убежать от самого себя. Нужно не уходить в монастырь, а приходить в обитель, идти навстречу новому дню, новому рассвету, где ждёт тебя Господь.
Уход в монастырь мужчин
Как уйти в монастырь мужчине? Это решение непростое. Но правила неизменны, как и для женщин. Просто в социуме на мужских плечах лежит больше ответственности за семью, работу, детей.
Поэтому, уходя в монастырь, но при этом, сближаясь с Богом, нужно подумать, не останутся ли близкие без опоры и сильного плеча мужчины.
Большой разницы между мужчиной и женщиной, желающих уйти в монастырь, нет. Причина ухода в обитель у каждого своя. Единственное, что объединяет будущих иноков — подражание образу жизни Христа.
Подготовка к монашеской жизни
Монах — в переводе с греческого означает «одинокий», а на Руси их называли иноками — от слова «иной», «другой». Монашеская жизнь — это не пренебрежение миром, его красками и восхищением жизнью, но это отречение от пагубных страстей и греховности, от плотских удовольствий и наслаждений. Иночество служит восстановлению первоначальной чистоты и безгрешности, которыми были наделены в раю Адам и Ева.
Да, это тяжелый и сложный путь, но награда велика — подражание образу Христа, бесконечная радость о Боге, умение принимать с благодарностью всё, что посылает Господь. Помимо этого, иноки — первые молитвенники о грешном мире. Пока звучит их молитва — стоит и мир. Это главная работа монахов — молиться за весь мир.
Пока мужчина или женщина живут в миру, но всею душою чувствуют, что их место в обители, у них есть время подготовиться и сделать правильный и окончательный выбор между мирской жизнью и жизнью в единстве с Богом:
О православных монастырях:
Кто может поступить в монастырь
Невозможность жить без Бога ведёт мужчину или женщину к стенам монастыря. Они не бегут от людей, а идут за спасением, за внутренней потребностью покаяния.
И всё же существуют препятствия для поступления в обитель, не каждый может быть благословен на иночество.
Не может быть монахом или монахиней:
Если всего этого нет и намерение прийти к монашеству не покидает человека ни на минуту, безусловно, никто и ничто не помешает отречься от мира и уйти в монастырь.
Идут в обитель абсолютно разные люди: достигшие успеха в миру, образованные, умные, красивые. Идут, потому что душа жаждет большего.
Монашество открыто для всех, но не все в полной мере готовы к нему. Иночество — это жизнь без печалей, в том понимании, что человек избавляется от мирской суеты, забот. Но эта жизнь намного тяжелее, чем жизнь семейного человека. Семейный крест труден, но убежав от него в монастырь, ожидает разочарование и облегчения не наступает.
Совет! И все же, чтобы ступить на нелегкий путь иночества, который принадлежит немногим, нужно взвешенно и тщательно обдумать, чтобы потом не оглядываться назад и не сожалеть о случившемся.
Как быть с родителями
Многими родителями в древности на Руси и в других православных странах приветствовалось желание детей пойти в монахи. Отроков готовили с детства для принятия иночества. Такие дети считались молитвенниками обо всей семье.
Но были и глубоко верующие, которые категорически выступали против служения своих детей на монашеском поприще. Хотели видеть своих чад успешными и преуспевающими в мирской жизни.
Дети, которые самостоятельно приняли решение жить в монастыре, готовят близких к такому серьезному выбору. Следует подобрать верные слова и доводы, которые будут восприниматься родителями правильно и не введут их в грех осуждения.
В свою очередь, благоразумные родители изучат досконально выбор своего ребенка, вникнут в суть и понимание всего вопроса, помогут и поддержат близкого человека в таком важном начинании.
Просто большинство от незнания сути иночества воспринимают желание детей служить Господу как нечто чужеродное, противоестественное. Начинают впадать в отчаяние и тоску.
Родители грустят от того, что не будет внуков, что у сына или дочки не будет всех привычных мирских радостей, которые принято считать наивысшими достижениями для человека.
Совет! Монашество — достойное решение ребенка, и поддержка родителей — важная составляющая в окончательном утверждении правильности выбора дальнейшего пути в жизни.
О воспитании детей в вере:
Время для раздумий: трудник и послушник
Чтобы выбрать монастырь, в котором останется будущий инок, совершают не одну поездку по святым местам. При посещении одного монастыря трудно определить, что здесь останется сердце человека для служения Богу.
Оставшись в обители на несколько недель, мужчине или женщине отводится роль трудника.
В этот период человек:
Живет трудник при монастыре и питается здесь же. На этом этапе к нему присматриваются в обители, и если человек остается верен своему призванию монашества, предлагают остаться в монастыре послушником — человеком, готовящимся к постригу в монахи и проходящему духовное испытание в обители.
Важно: послушание — христианская добродетель, монашеский обет, испытание, весь смысл которого сводится к освобождению души, а не к рабству. Суть и важность послушания необходимо понять и прочувствовать. Понять, что всё делается для добра, а не для мучения. Исполняя послушание, понимают, что старец, который несёт ответственность за будущего монаха, заботится о спасении его души.
При непосильных испытаниях, когда ослабевает дух, всегда можно обратиться к своему старцу и поведать о трудностях. И непрестанная молитва к Богу — первый помощник в укреплении духа.
Послушником можно быть много лет. Готов ли человек к принятию монашества, решает духовник. На этапе послушания есть еще время подумать о будущей жизни.
Епископом или настоятелем обители совершается чин монашеского пострижения. После пострига назад дороги нет: удаление от страстей, печалей и смущений приводит к неразрывной связи с Богом.
Важно: не спешить, не торопиться принимать монашество. Импульсивные порывы, неопытность, горячность ложно принимаются за истинное призвание быть монахом. И потом у человека начинаются тревоги, уныние, тоска, побеги из монастыря. Обеты даны и никто их не может снять. И жизнь превращается в муку.
Поэтому главное наставление у святых отцов — тщательное послушание и испытание в течение определенного периода времени, которое и покажет истинное намерение быть призванным к монашеству.
Жизнь в монастыре
В наш 21 век приблизиться и увидеть жизнь иноков стало возможным и для простых мирян.
Сейчас организовываются паломнические поездки в женские и мужские монастыри. Паломничество рассчитано на несколько дней. Живут миряне при монастыре, в специально отведенных помещениях для гостей. Иногда проживание может быть платным, но это символическая цена и средства от неё идут на содержание обители. Питание бесплатное, согласно монастырскому уставу, то есть еда постная.
Но миряне живут в обители не как туристы, а приобщаются к жизни иноков. Проходят послушание, трудятся на благо монастыря, молятся и всем своим естеством ощущают благодать Божью. Устают сильно, но усталость приятная, благодатная, которая несёт душе умиротворение и ощущение близости Бога.
После таких поездок многие мифы о жизни иноков развеиваются:
После пострига принимаются три обета: целомудрия, нестяжания, послушания:
И только с Господом, когда общение с Ним становится превыше всего — остальное, в принципе, не обязательно и не важно.
Как уйти в монастырь
Как уйти в монастырь и какой монастырь лучше выбрать
Для каждого человека вера в Бога и любовь к Нему означает нечто свое. С одной стороны, в доверии к Богу нужно пройти несколько ступеней: в начале мы не знаем Бога и не обращаемся к Нему, затем лишь боимся Бога и просим Его о помощи, наконец, мы начинаем искренне любить Бога и стараться делать различные дела ради Бога, подражать святым в отношении к людям и Господу. Это правильный путь для каждого православного христианина.
Но есть и необычные люди, которые всем сердцем любят Бога и не видят себе иного пути, кроме служения Ему, посвящения себя Господу. Это – истинные монахи. Такие люди могут быть даже успешны в миру, но вместе с тем им будет чего-то не хватать – так, как влюбленному не хватает своей любимой рядом. И только в молитве будущий монах обретает успокоение.
В нашей статье мы расскажем, как уйти в монастырь женщине и мужчине, чем отличаются девичьи и женские обители, как подготовиться к монастырской жизни и чего ждать в обители, предостережем от ошибочных решений и приведем примеры святых, верно избравших монашеский путь.
Почему уходят в монастырь сегодня
«Уйти в монастырь» – интересное устоявшееся выражение, фразеологизм. Если поразмыслить, можно прийти в монастырь, а можно уйти в монастырь от чего-то. Святые отцы, духовные наставники всех времен предостерегали: уходить в монастырь нужно только если чувствуешь, что не можешь жить без Бога.
Если у вас жизненные неурядицы, несчастная любовь, негде жить, не получается найти работу – уходить в монастырь от проблем нельзя! Увы, зачастую и сегодня идут в монастырь за легкой жизнью без проблем. Однако в монастыре таким людям рано или поздно приходится еще труднее, чем в миру (вне монастыря).
К счастью, в монастыре можно некоторе время просто пожить – вы не будете платить за проживание и еду, но будете выполнять любую порученную работу – это называется трудничество. Оно не накладывает никаких обязательств, вернуться из монастыря вы можете в любой момент, однако находясь в монастыре, вы будете жить по уставу обители и сможете ощутить на себе монашескую жизнь хотя бы отчасти.
Нужно понимать, что монастырь – это, в первую очередь, отречение от своей воли. Вы не будете постоянно и сколько захотите молиться – вы будете духовно совершенствоваться под руководством духовного отца, выполняя и физический труд, и духовную работу.
Монастырь и мир: плюсы и минусы
Однако многие остаются в монастыре из-за духовных «плюсов», из-за того, что такая жизнь под руководством духовно опытных людей – это жизнь для Бога и людей, вечное самосовершенствование, работа над собой, которую в полном соблазнов современном мире выполнить трудно или невозможно.
Монастырь – это ваше новое рождение, где вы заново обретаете себя.
Как подготовиться к уходу в монастырь?
Сначала нужно пожить приближенной к монастырской жизнью в миру.
Каждый пришедший в обитель и каждый уже принявший постриг монах – не ангел. Каждый боролся и со своими привычками, и с недостатками. Многие победили себя. Ничего страшного, если вам будет очень трудно: вы поймете, действительно ли готовы идти в монастырь. И даже в монастыре вам будет непросто – опять же, монашеский постриг совершается с согласия человека и далеко не сразу, бывает, через несколько лет после прихода в монастырь.
Разница – послушник, трудник и монах
Все эти ступени есть и в женских, и в мужских монастырях. Монашеские уставы для всех одни, однако в разных обителях есть разные традиции и обычаи, послабления и ужесточения устава.
Женщине можно уйти в девичий или женский монастырь – это единственное отличие. Разница в том, что девичьих монастырей сегодня почти не осталось, в отличие от дореволюционных времен. В девичий монастырь имеет право уйти только девушка (девственница). У врачей это, конечно, это не проверяют, но свидетельствуют словесно перед Богом.
Мы расскажем о пути нынешнего Предстоятеля Русской Православной Церкви, Святейшего Патриарха Кирилла и преподобного Амвросия – одного из известнейший русских духовных старцев, наставников к пострижению в монахи. По их житиям вы сможете сравнить свою жизнь и свои причины уходить в монастырь с их причинами и жизненными итогами.
Также святому Амвросию можно молиться о правильном принятии решения, уходить ли в монастырь.
Патриарх Кирилл
Будущий Патриарх родился в 1946 году в Ленинграде, при рождении получив имя Владимир. Семья Его Святейшества была священнической. Его дед, священник, с 1920-х по 1940-е годы много раз пребывал в тюрьмах. Отец Патриарха Михаил был ленинградским священником, а брат его по сей день – настоятель Спасо-Преображенского собора в Ленинграде-Петербурге, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии. По окончании средней школы будущий Патриарх работал в геологических экспедициях на Севере, чтобы заработан для семьи, совмещая эту занятость с обучением в школе. Затем поступил в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, по ее окончании – в Академию. После завершения обучения в семинарии в 1969 году Владимир Гундяев был пострижен в монашество митрополитом Ленинградским и Новгородским Никодимом (Ротовым) – его духовным наставником. Очевидно, именно его советы и руководство сыграли свою роль в принятии решения о постриге в монахи будущего Предстоятеля. Патриарх Кирилл по сей день в каждый свой приезд в Северную столицу служит панихиду на могиле владыки Никодима.
Житие Амвросия Оптинского
Будущий преподобный родился в 1812 г. Отец будущего святого вскоре умер, и Александра вместе с семью другими братьями и сестрами воспитывал дед. С детства Александр имел склонность к монашеской жизни, молитве и подвигам, однако не сразу решился на монастырское послушание, решив поначалу стать обычным батюшкой. В 12 лет будущий святой поступил в Тамбовское духовное училище, затем в семинарию. Известно, что в последнем классе семинарии – как раз когда нужно было определяться с женитьбой и служением в качестве священника на приходе или постригом и служением в монастыре – Александр сильно заболел. В угрожающем жизни состоянии он много молился и дал обет Богу принять монашеский постриг.
Однако будущий святой не сразу исполнил обет. Закончив семинарию, он устроился учителем в семью местного помещика, затем преподавал в Липецком духовном училище. Он рассказывал, что долго откладывал послушание, несмотря на укоры совести – ведь любой святой такой же человек, как каждый из нас; он не Ангел и делает ошибки, грешит, кается. Главным отличием святого человека от грешника является то, что он всю жизнь соизмеряет с Божиим заповедями, делает целью ее Богоугождение, готов ради этого на подвиги, то есть ухудшение своих жизненных условий, отказ от комфорта. Известно, что во время учебы и работы у помещика Александр был «душой компании», хорошо пел и даже танцевал (что удивительно для семинариста), много вращался в светском обществе и знал настроения интеллигенции.
Так святой Амвросий не сразу просветился благодатью Божией, но возрастал в святости и не смог сразу отказаться от мирских удовольствий. Возможно, он даже надеялся жениться. Главным поворотным моментом в судьбе преподобного стало паломничество в Троице-Сергиеву лавру, где он почти случайно встретил духоносного старца-подвижника. Исповедуясь, он рассказал о себе, и подвижник благословил его отправиться в недавно открытую Свято-Введенскую Оптину пустынь. Теперь молодой человек решительно порвал связи с миром и уехал в обитель, даже не испросив разрешения начальства училища, где он работал, и поступив сразу на послушание в монастырь. Так начался трудный, скорбный, но светлый в утешении Божием путь преподобного Амвросия – старца-утешителя всей России.
Читать молитву Амвросию Оптинскому о верном решении при уходе в монастырь и перед монашеским постригом можно на русском языке онлайн:
О великий старец и угодник Божий, преподобный отец наш Амвросий, похвала Оптиной пустыни и всей Руси учитель благочестия! Прославляем твою смиренную жизнь во Христе и чудеса, которым Сам Бог превознес имя твое над другими людьми еще при земной жизни твоей. Особенно же увенчал Он тебя небесной честью после отшествия твоего с бренной земли в чертоги небесные славы вечной. Прими сейчас молитвы наши, недостойных детей твоих (имена) и рабов Божиих, почитающих тебя и зовущих имя твое святое, избавь нас твоим ходатайством перед престолом Божиим от всех скорбей и жизненных трудностей, душевных и физических болезней, нападений злых духов и неправедных людей, растлевающих и обманчивых искушений. Посылай Отечеству нашему и Родине от подающего благодать Бога мир, тишину и дни спокойные, будь неизменно покровителем святой обители твоей, где ты сам подвиги молитвенные совершал и угодил всеми в Троице прославляемому Богу нашему, Которому подобает слава, честь и торжество, Отцу, Сыну, Духу Святому вечно. Аминь.
Молитвами всех святых да хранит вас Господь!
Жизнь в монастыре: почему прийти проще, чем уйти
За пять лет в двух обителях наш корреспондент едва не разучилась говорить и думать
В прошлом номере мы опубликовали первую часть записок нашего корреспондента Жанны Чуль, которая пять лет прожила в монастырях. Сначала в богатом и знаменитом Воскресенском Новодевичьем, что в Петербурге. Потом — в бедном Иоанно-Предтеченском, что в Москве. Сегодня мы заканчиваем публиковать этот уникальный текст о современных монастырских нравах.
«Вернись немедленно!»
Я ушла из Новодевичьего монастыря в Петербурге, потому что сил не было терпеть такую жизнь. Миф о доброй матушке-игуменье был развеян ею же. Я долго собиралась с духом, перебирала возможные варианты ухода. Помог случай.
30 сентября игуменья София праздновала день ангела. Обычно этот праздник — день святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии — приравнивался по торжественности к приезду в обитель патриарха. За несколько дней у сестер и минутки свободной не выдавалось: они мыли, чистили, закупали множество продуктов для пышной трапезы. Из цветов плели гирлянды и составляли громадные клумбы. Храм празднично украшался. Гости шли длинной чередой. Тех, кто чином попроще, игуменья принимала в храме и в сестринской трапезной. Представителей власти и бизнесменов потчевала деликатесами и наливками в собственном домике. Сестрам в свой день ангела мать София тоже сделала подарок. Подарила каждой набор: книга, иконка и пачка чая. Я на праздничную трапезу не пришла: была дежурной по храму. Да и не очень-то хотелось. Отношения у нас с матушкой уже были напряженные.
Новая обитель
Дома я долго не могла вернуться к нормальной жизни. Ведь в монастыре привыкла работать без выходных. Порой невзирая на боль и плохое самочувствие. Не считаясь со временем суток и погодными условиями. И хотя была вымотана физически и морально, продолжала и дома по привычке вставать в шесть утра. Чтобы занять себя и как-то сориентироваться, что делать дальше, ездила в Стрельну, в Троице-Сергиеву мужскую пустынь. Посещала богослужения. Помогала убирать храм, работала в огороде. Требовались душе покой и отдых, какая-то перемена. И я поехала в двухнедельное путешествие в Израиль. Посетила Иерусалим и главные места в жизни Иисуса Христа: Назарет в Галилее, гору Фавор, омылась в реке Иордан… Когда вернулась, отдохнувшая и просветленная, священник пустыни отец Варлаам, на мой вопрос, что же мне делать дальше, благословил ехать в Москву в Иоанно-Предтеченский женский монастырь. Я о нем прежде не слышала. Нашла в Интернете адрес. Собралась в дорогу. Мама плакала. Так же горько и безутешно, как и три года назад, когда я уходила в Новодевичий монастырь…
С трудом нашла в Москве эту обитель, долго кружила вокруг нее, хотя от метро «Китай-город» было до монастыря пять минут ходьбы пешком. На звонок в дверь на крыльцо вышла приветливая миловидная сестра в черном монашеском облачении. Она провела меня к игуменье Афанасии. Я пришла очень вовремя: через полчаса настоятельница уезжала в больницу, где ей предстояло провести три недели. Когда меня вели наверх по лестнице, отметила про себя, какая кругом разруха и грязь. И, конечно, в дальнейшем тоже постоянно сравнивала свою жизнь в первом монастыре и в теперешнем.
Глушь возле Кремля
Игуменью Афанасию сестры видели редко: или во время богослужения, или если сама к себе в келью вызывала. Матушка была серьезно больна — даже ходила с трудом. Так и сидела все время у себя в келье. На общую трапезу игуменья не спускалась из-за больных ног. Три раза в день к ней с подносом еды поднималась особо приближенная женщина, которая работала по найму поваром. За годы в монастыре она нашла к игуменье подход, они подолгу вели беседы за закрытыми дверьми. От Натальи игуменья узнавала все новости обители и была в курсе жизни сестер. Когда у Натальи был выходной день, еду благословляли приносить кому-нибудь из сестер. А поднос с пустой посудой игуменья выносила в коридор и ставила на аквариум с золотыми рыбками.
По сравнению с Воскресенским Новодевичьим этот монастырь был куда проще. Хоть и находился Иоанно-Предтеченский в десяти минутах ходьбы от Кремля, бедность была такая, как будто в глуши лесной жили сестры. В Новодевичьем я принимала душ каждый день. А здесь — экономили воду. Для сестер и игуменьи стало потрясением, когда они узнали, что я моюсь ежедневно. Душ, как оказалось, настоящий монах принимает раз в неделю (а лучше и в две!). Телефон с городским номером прослушивался. Такой же аппарат стоял в келье у благочинной, и в любую секунду среди разговора можно было услышать в трубке сопение бдящей порядок сестры: думай, что говоришь, и не празднословь. Свет гасили по всему монастырю еще до одиннадцати часов вечера. В Новодевичьем же у нас во всех коридорах горел ночной свет. Конечно, к бережному отношению к электроэнергии там взывали, но не настолько, чтобы по ночам проверять. Игуменья София благословляла в храме вешать объявление: «В монастыре долг по электроэнергии 3 миллиона рублей. Просим прихожан пожертвовать на оплату долга». А в Иоанно-Предтеченском просто экономили…
В комнате с высоким под три метра потолком, куда меня поселили в новом монастыре, свисали лохмотья штукатурки. Окно было закрыто и наполовину завешано,
как делают это в деревне, серой застиранной задергушкой. Стены закопченные и
грязные. На полу, между покосившимися шкафами — включенные на полную мощность обогреватели. Спертый воздух: тяжелый запах горелого воздуха, смешанный с запахом пота и старых вещей. Как позже призналась мне монахиня Анувия, все эти столы и шкафы подобраны были на помойке.
Кроме меня, еще три жильца. Две инокини — мать Алексия и мать Иннокентия (позднее с ней у нас шла постоянная борьба за открытое окно. Даже в теплую погоду она велела его закрывать — боялась простудиться) и послушница Наталья. Комната перегорожена веревками, на которых висят одинаковые серые от грязи большие лоскуты ткани. У каждой сестры за занавеской горит свечка или лампадка. В моем закутке кровать, на стене — тканый ковер с изображением Божией Матери «Умиление». Стул, стол с провисающими ящиками, тумбочка. В углу — полка с иконами и лампадкой. Я бессильно опустилась на стул. Заснуть в эту ночь мне не удалось. За занавеской я чувствовала себя как в норе. Воздуха не было совсем. Кровать жалобно скрипела. А все три мои соседки, едва улеглись и погасили свет, начали… храпеть! Это был самый настоящий кошмар. По потолку носились причудливые тени от мерцающих лампад. Я не выдержала и тихо заплакала. Забыться, провалиться в тяжелый сон мне удалось только под утро. Едва я задремала, зазвонил колокольчик: подъем!
Суп нищим
Для начала дали мне послушание — фотографировать (почему-то никто не хотел брать в руки фотоаппарат) все события и внутреннюю жизнь обители, помогать на кухне повару в приготовлении трапезы, мыть посуду вечерами. Иногда я мыла и лестницу, ведущую наверх в сестринские кельи.
Позже мне доверили кормить нищих у ворот. Это было морально тяжелое послушание. К двум часам дня к воротам выносился стол. Со всех сторон начинали стекаться бомжи. Многих мы уже знали в лицо, но приходили и те, кто попал в трудную жизненную ситуацию — например, обокрали человека на вокзале. В строго назначенный час все эти несчастные спешили в Иоанно-Предтеченский монастырь. В этом тоже было огромное отличие двух обителей. В Новодевичьем, несмотря на всю его роскошь, сухой корки не получит просящий, пока не отработает. Однажды меня остановил мужчина, оборванный, еле держащийся на ногах от слабости. Он просил всего лишь хлеба. Я обратилась за благословением на это к ризничей, которая осталась за старшую в обители, пока игуменья находилась в отъезде. Она была неумолима: пусть хотя бы подметет двор.
Нищим (их ласково называли «бедненькими») в Иоанно-Предтеченском монастыре выносили суп в одноразовой пластиковой тарелке, два куска хлеба и жидкий чай. Их голодные глаза загорались при виде еды! Бомжам постоянно требовались одежда и обувь. Поэтому в монастыре был налажен круговорот одежды. Прихожане приносили ненужную одежду. Нищие моментально расхватывали выносимые им, особенно по лютой зимней стуже, варежки, носки и шапки.
Массаж — богачам
В Новодевичьем монастыре долгое время арендовали помещения различные организации. Кроме платы, они дарили сестрам подарки к праздникам. Косметическая фирма «Рив Гош», например, снабжала монахинь шампунями и гелями для душа. Когда срок аренды закончился и организациям ее не продлили, игуменья стала искать применение освободившимся помещениям. Хотела семейный детский дом устроить, но сестры запротестовали, забоявшись ответственности. Тогда, по благословению патриарха Кирилла, София устроила в этих помещениях архиерейскую гостиницу. Каждая келья по своей роскоши мебели и утвари соперничала с самым дорогим мирским отелем. Пол устлан пушистым ярким ковром. В трапезной в огромной келье весело трещали канарейки. На нижнем этаже расположились сауна, массажное кресло и даже бассейн. Унитазы в особо роскошных кельях были с подсветкой и функциями омывания и массажа, даже функция «клизма» предусмотрена… А в Иоанно-Предтеченском в это время глубоких тарелок для супа не на всех едоков хватало! А унитазы были еще советских времен — чтобы спустить воду, надо было дергать за веревочку.
Судьба балерины
Удивительное все-таки создание человек: сколько же он может вынести!? Но, как говорится, каждому крест по силам дается. Инокиня Евсевия, с которой первые дни мне пришлось делить и келью, и послушания, — хрупкая женщина пятидесяти лет. На момент нашего с ней знакомства ее монашеский стаж был семнадцать лет. Интересно, что в прошлом она окончила Ленинградское хореографическое училище имени А. Я. Вагановой и была балериной Мариинского театра. В монастырь ушла накануне ответственных длительных гастролей театра в Японию… Основное ее послушание — старшая просфорница. Мне довелось в первый месяц трудиться в просфорне. Без преувеличения скажу: печь просфоры — тяжелейшая работа.
Те, у кого там послушание, встают раньше всех. На утреннюю службу не идут — в самой просфорне зажигают лампаду перед иконой Иисуса Христа и читают молитвы. И только после этого приступают к работе.
В просфорне мы проводили весь день: с 6 утра и до 16–17 часов вечера. Все это время — на ногах. Присесть некогда — пока одна партия просфор выпекается, другую надо вырезать из теста. Обедали наспех и всухомятку. Здесь же, примостившись на краешке разделочного стола. В маленьком помещении очень жарко, душно. Противни с «верхами» и «низами» просфор тяжелые — из железа. Вырезать будущие просфоры надо очень аккуратно, по строго определенному размеру, иначе получатся кривобокими, а это — брак. Мать Евсевия была незаменима на этом послушании. Я удивлялась: откуда у нее, такой болезненной и хрупкой, столько сил? Ведь работой в просфорне не ограничивался список ее послушаний. Была она также помощником келаря (заведующий трапезной), в швейной мастерской помогала, по храму церковничать (следить за свечами и чистотой икон) ее ставили. Я, набегавшись по послушаниям, так уставала, что падала в конце дня в келье на кровать и моментально засыпала. А за занавеской мать Евсевия еще полночи читала бесконечные молитвы, каноны, акафисты, жития.
Несчастный случай в просфорне
Случались и серьезные неприятности: сестры от постоянной усталости и недосыпания становились рассеянными и могли сломать руку или ногу. Послушница Наталья (я удивилась, когда узнала, что ей всего 25 лет: в платке, надвинутом на самые глаза, с огрубевшей кожей, постоянно насупленная, она производила впечатление бабушки за 60…) готовилась стать инокиней, а время ожидания пострига коварно и полно искушений — это настолько естественно в монастыре, что уже никого не удивляет. Однажды в просфорне раскатывающей тесто машиной Наталья раздробила себе кисть левой руки. Мать Евсевия была с ней, от ее рассказа о случившемся мурашки бежали по коже от ужаса.
Мать Евсевия замешивала тесто: в большой чан засыпала просеянную муку, сухие дрожжи, соль, добавляла крещенскую воду. Вдруг за спиной у нее раздался душераздирающий крик. Обернулась: ее помощница скорчилась от боли, а вместо кисти у нее — кровоточащий кусок мяса. Скорая помощь увезла Наташу в больницу. Срочно сделали операцию. Заживала рука долго. Но и в голове у Наташи что-то переключилось: она вдруг стала заговариваться. Страшные вещи говорила девушка: то винила сестер, что она поранила руку из-за их колдовства, то уверяла, что казначея мать Анувия завалила ее работой и «хочет сделать из нее мальчика». Старшие сестры вовремя заметили, что с Натальей творится что-то неладное. Постриг отменили, а саму девушку отправили домой: «отдыхай и восстанавливай здоровье».
На особом положении
Казначея и строительница монастыря монахиня Анувия раньше работала археологом, руководила экспедициями в ближнем зарубежье. Она постоянно обещала сестрам: вот будущей весной обязательно переедем в новый корпус. У каждой будет своя келья! Пришла весна, за ней — лето, наступила осень… все оставалось без изменений. Жили сестры в тесноте и грязи. Казначея — женщина добрая и веселая. Но сама она обитала в своей квартире на окраине Москвы. С сыном, его женой и тремя внуками. В монастыре не жила ни одного дня — приезжала три-четыре раза в неделю: в алтаре послужит во время богослужения, обойдет обитель — и снова в мир. Келью отдельную имела: ей же надо хранить где-то свои вещи, подарки прихожан, переодеться из мирского платья в монашеское облачение для богослужения. Ездила на собственной машине. Каждый год обещала и игуменье, и духовнику: «Последний год так живу! Поселюсь в монастыре окончательно». Наступал следующий год — история продолжалась.
В душевой облупился кафель, и постоянно засорялся люк — у сестер выпадали их длинные волосы и забивали решетку. Убирать за собой, а тем более за мывшейся перед тобой сестрой, никто не спешил. Ответственная за душевую комнату ругалась, вывешивала объявления, увещевающие нерях. Однажды, отчаявшись докричаться до неопрятных сестер, повесила замок на пару дней на дверь. В пекарне по ночам водили хороводы рыжие тараканы. Днем на этих столах раскатывали тесто под пирожки и сдобу, которая продавалась в палатке рядом с монастырем. Я однажды зашла в пекарню поздно вечером, чтобы почитать книгу (в кельях-то свет давно погасили, даже свечку нельзя затеплить). Включила свет. Тараканы брызнули в разные стороны…
Уйти труднее, чем прийти
Однако не трудности быта гнали меня из монастыря. Когда за тебя годами принимают решения, а твое дело маленькое — не рассуждая исполнять послушание, отвыкаешь думать и чувствуешь себя бессильным связно выразить свои мысли и желания. Я начала пугаться сама себя — поняла, что стала плохо соображать. И еще мне хотелось деятельности. И свободы. Я уже не раз высказывала свое желание сестрам. Уезжая домой в отпуск, озвучила его и поставила вопрос на рассмотрение администрации монастыря. Спустя дней десять мне пришла на телефон (в Иоанно-Предтеченском монастыре, учитывая сложные бытовые условия, сестрам было разрешено пользоваться мобильным телефоном и Интернетом) эсэмэска о том, что меня благословляют уйти. Нужно было собрать вещи, сдать в библиотеку книги и свое облачение. Сестры трогательно прощались. Звали вернуться через год. Временно я перебралась на квартиру к знакомым. Но, когда бы ни зашла в монастырь, меня приветливо встречали и даже угощали обедом. Мне звонили в течение всего следующего года. Но я, видя знакомый номер, не брала трубку. Хотелось забыть все со мной произошедшее. Но не так-то просто это оказалось. Даже в снах возвращалась я в монастырь.
Первые дни я не верила своему счастью. Я буду спать столько, сколько хочу! Есть что хочу (я пять лет жила без мяса и, когда первый раз попробовала его после длительного перерыва, мне показалось, что я жую резину). И главное — отныне я сама себе игуменья. Дома родные приняли меня с распростертыми объятиями! Но прошел целый год, прежде чем я начала возвращаться к нормальной человеческой жизни. Во-первых, я никак не могла выспаться: сколько бы ни спала, мне было мало. Двенадцать, четырнадцать часов в сутки — все равно чувствовала себя утомленной и разбитой. Я засыпала в театре во время представления, на лекциях в фотошколе (куда я поступила, так как полюбила фотографировать в монастыре и хотела продолжать это занятие в миру), в транспорте — стоило только присесть или даже прислониться к чему-либо, как глаза сами собой закрывались.
Первые месяцы сложно было сосредоточить внимание и даже четко сформулировать свою мысль. В монастыре, если выдавались свободные полчаса, мы сидели в огороде на лавочке, молча и сложив руки, дышали воздухом — радовались выдавшемуся перерыву. Ни на чтение, ни на разговоры не было ни сил, ни желания. Одна из монахинь монастыря научила меня плести четки. И пользу обители приносило (четки шли на продажу в монастырскую лавку), и все какая-то смена деятельности. Занятие это меня выручило, когда я вернулась в мир: свои плетеные изделия я относила в церковь и даже получала за них немного денег. Какое-никакое подспорье для жизни.
Одним словом, уйти в монастырь оказалось морально гораздо проще, чем выйти из него….