как смеется священник на пасху

Священник по имени Викентий заходит в храм, где его прямо у дверей встречает старушка-прихожанка. Благочестивая бабушка запамятовала имя и говорит: «Отец Винни-Пух, благословите», а он отвечает: «Сейчас, Пятачок, к иконе вот приложусь и благословлю. «

Приехали как-то в храм конкретные пацаны, машину освещать. Машина, надо понимать, навороченней некуда. Батюшка вышел, начинает святить. «Освящается колесница. » Тут один из пацанов к другому поворачивается и говорит: «Это чё он ее так обозвал? Нормальная же «бэха». »

Пригласили отпевать покойника. Батюшка приехал, приготовился, и начал отпевать. Правда обратил внимание на то, что покойник не в гробу, а на кровати лежит, но что ж, хоть так, а отпевать надо. Дойдя до момента, где надо поминать покойного, обратился он тихонько к родственникам: «Как имя усопшего?» Тут покойник открыл глаза и произнес: «Сергий!» Опомнившись от шока, священник стал стыдить родственников и сказал, что человек хоть и тяжело болен, но еще живой, а посему его нужно соборовать. Родственники сказали, что, мол, они в церковных делах несведущи, как батюшка скажет, пусть так и будет. Священник начал соборование. Через несколько минут, воспользовавшись паузой, одна из родственниц прошептала ему на ухо: «Вы так все хорошо делаете, может за одно его и покрестим?»

На Пасхальной неделе священник дал возглас: «Слава Святей…», после чего хор должен был начать петь «Христос Воскресе», но хористы ошиблись и запели «Слава в вышних Богу…». Отец настоятель из алтаря начал громко их поправлять: «Христос Воскресе!». А народ Божий в храме не растерялся и на его крик ответил: «Воистину Воскресе!». Тут открывается диаконская дверь, из неё высовывается недовольный настоятель и говорит людям: «Это вас не касается!».

В храме идет полиелейное помазание прихожан. После того, как священник помажет лоб человеку освященным маслом, этот человек должен поцеловать руку священника. Одна новоначальная прихожанка этого не сделала по незнанию. Батюшка ей говорит: «А ручку поцеловать?» Она, краснея, протягивает ему руку и говорит: «Ну, нате…»

Бабушка возглашает на клиросе: «Проткни мне глаз третий!» (Прокимен, глас третий). В другой раз сказали: «Противен глаз третий!»

Как-то в компании с верующими, неверующая девушка спрашивает:
— Что такое причастие?
Православные принимаются усердно объяснять о причастие всё, что они знают. После их объяснения девушка, с очень загруженным лицом спрашивает:
— А что же тогда деепричастие?

епархиальное собрание: «Отцы! В тюрьмах остро не хватает священников! Так давайте же наполним тюрьмы священниками!»
После такого призыва даже те, кто дремал на собрании, сразу проснулись.:)

Источник

Никогда и ни над кем нельзя смеяться в храме!

Когда читал статью инокини Натальи (Каверзневой) «Великий грешник», вспомнил похожий случай.

Дело было в городском кафедральном соборе. Последнее время я не часто бываю здесь, все больше в маленьком строящемся храме на окраине города. А тут сподобилось попасть в собор на всенощную в одну из недель по Пасхе.

Стоим с женой в очереди на исповедь, ждем священника.

Народу в храме мало: в главной части храма человек 15 (поглощены службой) и в притворе человек 20 (поглощены предстоящей исповедью).

Исповедники толпятся кучкой по четверо в ряд – пять рядов. Людей немного, и на душе некая радость: исповедь сегодня не затянется.

Ждем, маемся, службу почти не слушаем, кто листами шуршит, кто в пол смотрит, кто в окно. Одним словом, замерли в ожидании отпущения грехов.

Пришел протоиерей Стефан.

Где-то в канун Рождества батюшку перевели из района и назначили в клир собора. Отец Стефан – человек, полный энергии, невероятной мощи духа и веры; если он вас осеняет крестным знамением, то – размашисто от плеча до плеча; если вы протягиваете ему ладони для благословения, он с силой накрывает их своей дланью и сжимает так, что вы чувствуете, как хрустят ваши кости и Божия благодать перетекает через него к вам, как через антенну; а если у него в руках крест, берегитесь – как бы благодать не отпечаталась на вашем лбу.

Всё батюшка делает резко, размашисто, но с какой-то невероятной любовью. Словом, подвижник да и только.

Священник разложил на аналое Евангелие, крест, осенил всех крестным знамением и начал читать молитву перед исповедью.

И тут вдруг в первый ряд бесцеремонно втискивается прихожанка, лет 40, грузная, с раздутой тряпочной сумкой. Вот эта сумка и привлекла мое внимание к женщине. Она долго не могла ее пристроить: то на подоконник поставит, то на пол, то на лавку, то влево сдвинет, то вправо переставит. В конце концов женщина определилась: на лавке оставила, нагнулась и вытащила из сумки тетрадку.

А тут и священник закончил молитву читать. Встал к аналою и тихо сказал: «Подходите». Женщина и шагнула первой…

Где-то на третьем листе люди стали вздыхать, на пятом – переминаться с ноги на ногу, на седьмом у многих наверняка появились греховные мысли, как бы этот процесс ускорить. Листы не кончались, при этом священник был полон внимания: казалось, он погрузился в ее проблемы и был где-то с ней, а не с нами.

Ее исповеди не было конца: один лист тетрадки, второй, третий, четвертый, пятый

В середине ее исповеди я не выдержал, вышел из очереди и пошел в основную часть храма. Там была прохлада и шла служба. Я встал в проходе так, чтобы можно было видеть и службу, и священника у аналоя.

Жена же осталась в очереди среди самых стойких.

И получилось так, что мы с разных позиций и разных ракурсов увидели и услышали то, что произошло дальше.

Не выдержав испытания томлением, некая дама из очереди начала ёрничать по поводу очередного перевернутого листа:

– Это сколько же надо нагрешить, чтобы всю тетрадь исписать.

Там же среди исповедников находилась еще одна прихожанка, скорее всего чья-то матушка, так как она была более осведомленной о происходящем и знала ту, которая сейчас стояла под епитрахилью.

– Не смейтесь, она болящая, – сказала матушка, повернувшись к шутнице.

Стоящие замерли, потому что сказано было с состраданием.

Еще один перевернутый лист, и наконец голос отца Стефана, властный и решительный, зазвучал над кающейся:

– …прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих, во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Я стоял в таком месте, откуда хорошо было видно, как женщина, отходя от аналоя, после того как приложилась к Евангелию и ко кресту, вдруг задрожала всем телом и, ткнув пальцем куда-то в пустоту, сказала:

– Ишь начальник тут нашелся! Иди-иди, так я тебя и послушала! – и забилась, зашлась в кашле, хриплом, клокочущем, утробном, судорожном. Кашель бил и бил ее. Минуту, две, три, четыре, пять…

Все исповедники стояли и смотрели не несчастную женщину и наверное в душе жалели ее. А матушка еще раз повернулась к бледной от ужаса даме и добавила:

– Вот видите… Никогда и ни над кем нельзя смеяться в храме.

Урок был поучительный, и самое главное, что он не прошел даром. Стоящие в притворе увидели силу Божию, ниспосланную через священника. Вся энергия, вся мощь и вся вера отца Стефана была направлена только на одно: выпросить помощи. И Бог помог.

Вся вера отца Стефана была направлена только на одно: выпросить помощи. И Бог помог

Не знаю, все бесы вышли с кашлем или нет, но если гипотетически предположить, что с одним судорожным позывом выходил один бес, то имя им было легион.

На следующий день, в воскресенье, я был в другом храме. И та история почти забылась, стерлась из памяти, если бы не прочитанный рассказ «Великий грешник».

Между нашими героями есть что-то общее: он больной, и она больна, он с одним грехом, и она с тетрадкой. И при этом они оба ищут исцеления в церкви. Им тяжело и скорее всего страшно, но они ходят к Богу, они верят и знают: Христос скорее заплачет и простит, чем засмеется и скажет: «А ты, братец, писатель: нагрешил на десятитомник».

Источник

О сектантских нападках на православную Пасху

Поэтому уместно именно в день Пасхи и разобрать всю возводимую сектантами клевету на этот праздник. Знакомясь с ней, я вспоминал святого Иоанна Златоуста, сказавшего про некое заблуждение: не знаешь, что делать: то ли возмущаться наглости придумавших, то ли смеяться над глупостью поверивших этому. Удивительно, что, несмотря на всю абсурдность и непристойность «антипасхальных» измышлений, находятся те, кто им верит. Впрочем, перейдем к рассмотрению сектантских тезисов.

В одном из сектантских текстов некий «Пророк из Израиля Иосиф Шмуэль» сообщает, что будто бы христиане «вавилонское и египетское язычество, посвященное богине Иштар, она же Изида египетская… праздник плодородия и сексуальной распущенности смешали с еврейским песахом и еврейским Мессией. Отсюда куличи с яйцами… и кролики». Чтобы у читателей не осталось никаких сомнений, новоявленный пророк приводит доказательства.

Вот первое: «ВАВИЛОН Одним из атрибутов культа богини Астарты (Иштар) были яйца и кролики, олицетворявшие собой плодовитость, плодородие. Затем традиция перекочевала к северным народам. Можно встретить у кельтов, древних славян. Мы до сих пор так считаем, говоря: “Несутся, как яйца” и “Плодятся, как кролики”. Эти символы связаны с жертвоприношениями богини плодородия и к библейской Пасхе никакого отношения не имеют».

Нет никаких исторических сведений о связи культа богини Иштар с яйцами и кроликами

Интересно, где это существует такая поговорка: «несутся, как яйца»? Куда яйца могут нестись? Как? Это вообще-то куры несутся яйцами, а не наоборот. Ну да ладно, поговорим по сути. Мне, как дипломированному религиоведу, конечно, доводилось изучать шумерское и вавилонское язычество. И нигде не попадались упоминания о связи культа богини Иштар с яйцами и кроликами. Вообще-то древних изображений богини Иштар сохранилось немало, и всегда она изображается со львом, иногда также с совами, но никаких кроликов и яиц.

Любознательный читатель спросит: «А при чем здесь вообще наша Пасха и кролики?» – и будет совершенно прав. Ни при чем. Никакого отношения нет. Это чисто западная традиция, возникшая довольно поздно в Германии. Впервые она упоминается в XVI веке. По легенде, которая с самого начала имела характер сказки для детей, на Пасху некий заяц приносит детям разноцветные яйца и прячет их, так что их надо найти. Немецкие колонисты привезли этот обычай в XVIII веке в Северную Америку, где он стал очень популярен во второй половине XIX века, и заяц заменился на кролика. Ни к православной традиции, ни даже к древней западнохристианской все эти зайцы-кролики никакого отношения не имеют.

Доводы тупо скопированы из англоязычных источников – отсюда и кролики на православной Пасхе

Почему же этот «пророк из Израиля Иосиф Шмуэль» написал про кролика в тексте о православной Пасхе? Да потому что он тупо скопировал информацию с англоязычных источников, даже поленившись ее как-то отфильтровать.

Ладно, читаем далее господина Шмуэля:

Как Исида могла “изготовить лингам”? “Лингам” – это понятие из индуизма. Исида исповедовала индуизм?

Читаем дальше про культ Исиды: «Каждый год на Пасху очередной, специально выбранный отшельник в разгар культового действа на глазах у одуревшей толпы сам себе отрезал мужские органы и кидал их на алтарь Исиды» – вы не ошиблись при чтении – именно на Пасху! И это всё говорится про «изначальный культ Исиды», при том что ранние статуэтки Осириса и Исиды датируются 3000 лет до Рождества Христова – то есть задолго до того, как евреи вышли из Египта, в честь чего и был установлен праздник ветхозаветной Пасхи. Однако это не смущает самозваного «пророка» и цитирующих его сектантов – и действительно, если древние египтяне верили в греческих атлантов, воздвигали индуистские лингамы, то почему бы им заодно не справлять и еврейскую Пасху? Гулять так гулять! Далее наконец говорится то, ради чего автор городил весь предыдущий бред: «Со временем этот ритуал стал вызывать чувство омерзения у народа, и священнослужители алтаря Исиды трансформировали его в жертвоприношение отождествленных фаллосов из теста – то, что в настоящее время в церкви называют куличами. Соответственное белковое смазывание кулича сверху и разукрашенные куриные яйца довершают полноту картины!»

Я прошу прощения у читателей за то, что пришлось процитировать эту мерзость, но поскольку она активно распространяется в интернете и преследует цель заложить в русского читателя отвращение к нашим пасхальным обычаям, а через это и к самому празднику Пасхи – необходимо дать ответ, чтобы ложь не распространялась удобнее из-за отсутствия опровержения. А указанная выше идея весьма популярна у российских адвентистов. Например, она подробным образом смакуется в тексте Антона Зарубы, опубликованном на одном из крупных адвентистских сайтах. Там столько всякой мерзости собрано, что удивляешься: как такие по сути порнографические тексты могут публиковать люди, считающие себя христианами? По сравнению с этим даже текст господина Шмуэля кажется целомудренным. Заруба тоже приводит упомянутые идеи про оскопление у древних египтян и пирожки с разноцветными яйцами как его замену.

Коротко говоря, в этой идее адвентистов, состоящей из двух тезисов, оба ложные. Во-первых, никаких таких культов у древних египтян не было. Миф об Осирисе и Исиде подробно описывает Плутарх, он упоминает, что у египтян было празднество в честь полового органа Осириса, но оно заключалось в процессии, которая несла по городу статую «бога» с увеличенным членом – и всё. Никаких оскопляющих себя отшельников и египетских «куличей» с яйцами. Не упоминает о них и Геродот, посетивший Египет за 600 лет до Плутарха и подробно описавший тамошние обычаи. То есть это всё очередной фейк, придуманный специально, чтобы увязать давно сгинувший языческий обычай с православной Пасхой.

Классическая форма кулича – горизонтальная

Что же касается обычая красить вареные куриные яйца в красный цвет, то он известен еще у ранних христиан Месопотамии и давно распространился как на Западе, так и на Востоке христианского мира. Объяснений у него много – например, красный цвет традиционно объяснялся как символ крови Христовой, пролитой на кресте за грехи мира, сама форма яйца – как символ того камня, которым была завалена гробница с телом Иисусовым и который увидели отваленным мироносицы и апостолы. Есть и другие версии – например, что поскольку Великим постом запрещено вкушение яиц (наряду с молоком и мясом), а холодильников в древности не было, то яйца варили, чтобы сохранить их до Пасхи, когда ими можно разговеться, а чтобы не спутать с сырыми яйцами, вареные окрашивали.

И, конечно, нигде и никогда не было ни правила, ни обычая, что яиц может быть только два и их нужно класть непременно рядом с вертикально ориентированным куличом, как требуется для похотливой фантазии сектантов. Поистине, только человеку с совершенно извращенным и растленным умом могло прийти в голову, что будто бы где-то люди, называющие себя христианами, могли сознательно готовить угощение в виде полового члена, нести это сначала в храм, а потом давать своим детям! Адвентисты, распространяющие подобные бредни, обличают себя больше, чем думают обличить нас.

Сексуальная фантазия сектантов не останавливается только на куличах. В упомянутом уже тексте Зарубы есть и такое «откровение»: «Можно еще говорить и о другом фаллическом символе в сегодняшнем христианстве, который проявляется в форме возводимых церковных зданий… Круглое высокое здание, венчающееся куполом, является тем же самым символом».

Как видим, на Западе шпили, на Востоке барабан с куполом – не важно что, лишь бы что-то вертикальное и продолговатое, и дело в шляпе! Фаллический символ найден!

Можно порекомендовать господину Зарубе и его единоверцам присмотреться внимательнее, когда они придут в следующий раз на свою субботнюю службу. Нет ли там чего вертикального и продолговатого в интерьере? Ну, например, кафедры, за которой произносит проповеди пастор. Подходит под описание? Поздравляю! Вы нашли фаллический символ! Можно сказать, слегка модернизированный лингам в самом центре адвентистского храма. А еще стоит посмотреть на фотографии адвентистских церквей в Орле, Киеве, Нижнем Новгороде, Петрозаводске, английском Лейчестере, румынском Бузэу, индийском Ковдиаре и многих других местах. Тут даже и приглядываться не надо.

Что, господа адвентисты? Не нравится сравнение? Ну так или перестаньте говорить бред про пасхальные куличи и православные храмы, либо признайте и свои храмы и их элементы происходящими от языческих культов.

Пасха для православных христиан – это не кролики, не яйца и не куличи. Это празднование победы Христа над смертью

Однако адвентисты выражают претензии и к самому содержанию нашей Пасхи. Они утверждают, во-первых, что мы не в правильное время ее отмечаем, а надо тогда же, когда евреи, а во-вторых, что Пасха вообще не должна быть связана с Воскресением Христа. Как некоторые адвентисты спрашивают православных: на основании чего вы ввели такой праздник, если он не предписан в Библии?

Прежде всего, давайте вспомним, что ветхозаветная Пасха была установлена в память о чудесном переходе еврее из Египта в землю обетованную. Но в Новом Завете говорится, что Пасха наша – Христос (1 Кор. 5: 7), значит, новозаветная Пасха уже не связана с ветхозаветной, не дублирует ее.

Что именно в служении Христа на земле составляет его вершину? Воскресение! Без воскресения из мертвых это была бы просто еще одна история про убитого проповедника из числа тех, которые похоронены и истлели в земле. Воскресение Богочеловека Христа – это центр нашей веры. О чем апостол Павел вполне определенно говорит: если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15: 14). И апостол Петр подчеркивает, что именно воскресением Иисуса Христа из мертвых Бог возродил нас (1 Пет. 1: 3) и что крещение нас спасает воскресением Иисуса Христа (1 Пет. 3: 21). Воскресение Иисуса Христа – это самое великое событие в человеческой истории, и оно имеет ключевое значение для нашего спасения. Что еще праздновать христианам, как не это? Переход евреев из Египта явно меркнет по сравнению с победой Господа над смертью.

Адвентисты полагают, что во время Пасхи надо просто вспоминать о тайной вечере Иисуса Христа, и они настаивают, что она была в день еврейской пасхи. Но апостол Иоанн свидетельствует, что тайная вечеря Иисуса, которую Он назвал пасхой (см.: Лк. 22: 8), была за день до еврейской пасхи. Уже на следующий день иудеи от Каиафы повели Иисуса в преторию. Было утро; и они не вошли в преторию, чтобы не оскверниться, но чтобы можно было есть пасху (Ин. 18: 28). И позднее Пилат в этот же день предлагает отпустить Его на Пасху (Ин. 18: 39). Евангелист Матфей говорит, что Спаситель предупредил учеников: через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие (Мф. 26: 2), поэтому они на следующий день, то есть за день до еврейской, предложили: где велишь нам приготовить Тебе пасху? (Мф. 26: 17) – и приготовили.

Кто первым отмечал пасху не вместе с иудеями? Ответ прост – Иисус Христос

Так что если адвентисты спросят, кто первым изменил время празднования Пасхи и отмечал ее не вместе с иудеями, то ответ прост – Иисус Христос.

Конечно, в Новом Завете нет заповеди праздновать Пасху, не рассчитана Пасхалия, не содержится чинопоследование службы в этот день, как и многое другое. Но там описывается, как Христос сказал апостолам, из которых составил Свою Церковь: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе (Мф. 18: 18). Установление праздника Пасхи и определение его содержания и порядка – это одно из проявлений той самой власти, которую получила основанная Христом Церковь. Эта Церковь существует доныне и известна сейчас под именем Православной.

В древности некоторые малоазийские христиане отмечали Пасху в один день с иудеями, а другие христиане, в том числе римские, отмечали ее в воскресный день после иудейской пасхи. Первые ссылались на апостола Иоанна, вторые – на апостолов Петра и Павла. Наконец Церковь, подобно апостолам, собрала большой Собор их преемников-епископов, на котором осуществила полученное от Христа право «вязать и решить», признав правоту римской традиции.

Принципы, которыми руководствовалась Церковь, вполне логичны: 1) день Пасхи не должен совпадать с еврейской как знак того, что ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой букве (Рим. 7: 6); 2) поскольку Воскресение Христа произошло в воскресный день – первый после субботы, то именно этот день недели и подходит более всего для такого празднования, следовательно, оно должно совершаться в воскресенье.

И всё это произошло более чем за 1500 лет до появления первых адвентистов.

Подводя итог, следует признать, что в настоящее время всё чаще приходится сталкиваться с такого рода недобросовестной полемикой со стороны наших оппонентов, когда ими предлагаются заведомо ложные тезисы – в расчете на то, что некомпетентный человек не сможет это перепроверить и «клюнет на удочку». Православным христианам стоит иметь это в виду и не быть чрезмерно доверчивыми, чтобы, по слову апостола, мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения (Еф. 4: 14).

Источник

Правда, что Библия запрещает верующим смеяться?

Приблизительное время чтения: 15 мин.

Вопросы о смехе не столь поверхностны, как кажутся на первый взгляд. Если человек всерьез обеспокоен жизнью своей души, он готов на любые жертвы и для него нет мелочей.

В конечном итоге все вопросы сводятся к одному практическому: означает ли обретение веры отказ от смеха? Надо ли мне каяться в том, что я смеюсь?

Мы побеседовали об этом с иеромонахом Димитрием Першиным (на момент публикации — диакон Михаил ПЕРШИН, председатель комиссии молодежного отдела Русской Православной Церкви по духовно-нравственному просвещению).

О смехе — всерьез

— Отец Михаил, а что такое вообще смех — с точки зрения психологии, например?

— Смех — это способ раскрепощения, освобождения человека от пут каких-либо норм. Именно смех позволял человеку выстоять в годы репрессий. Не случайно в 1930-е годы к проблеме смеха обращается знаменитый русский мыслитель Михаил Бахтин. В те годы он подвергался преследованиям, был в ссылке и в смехе усматривал возможность нравственного противостояния всепроникающей тоталитарной власти. Посмеяться над собственным страхом — значит внутренне его победить.

Впрочем, выше смеха над властителями — смех уже над собой, ибо это прорыв к свободе от своих пристрастий и посюсторонних надежд. Этому посвящена известная притча о Тамерлане, который, отдав некий город на разграбление, вечером спросил, как реагируют жители. «Плачут и рыдают». — «Грабьте еще день». На следующий вечер: «Рвут на себе волосы, катаются по земле». — «Еще день». На третий вечер: «Смеются». — «Можно уходить, здесь брать уже нечего»…

О высших психических процессах, заложенных в способности смеяться, писала известная юмористка Н. А. Тэффи: «Когда люди видят что-нибудь уклоняющееся от истинного, предначертанного, уклоняющееся неожиданно-некрасиво, жалко, ничтожно, и они постигают это уклонение, — душой их овладевает бурная экстазная радость, торжество духа, знающего истинное и прекрасное. Вот психическое зарождение смеха».

Читайте также:

В искривленном пространстве

— Как-то слишком уж оптимистично получается. Но ведь бывает и смех, идущий «снизу»…

Да, так бывает. Порой, смеясь, человек «освобождается» от стыда, жалости и совести. Смех может быть не только путем к относительной свободе от навязанной идеологии, но и формой насилия над человеческой свободой. Угроза осмеяния — мощный рычаг воздействия на человека, упорствующего в своих взглядах.

В падшем мире смех возникает на грани осуждения: из несоответствия реальности идеалу, того, что есть, — тому, чего ожидаем. Или, с другой стороны, — из возможности исказить идеал, сделать что-либо доброе лукавым.

— А почему именно «лукавым»? В современном русском языке это слово звучит совсем нестрашно. Скорее, в нем есть оттенок иронии…

Именно поэтому в молитве «Отче наш» лукавым именуется диавол. По-гречески лукавый (poneros) — это «дурной, испорченный, подлый, злой». Один из первых ангелов, светоносец Денница (по-латыни — Люцифер) когда-то исказил себя, отпав от Бога, и с тех пор стремится втянуть в эту кривизну человека, а через него весь мир. Падший дух — лжец. Он искажает Божие творение, отображая его в кривом зеркале. Отсюда возможность недоброго смеха, издевательства и хулы. Предел его — смех над Богом. Ганс Христиан Андерсен в «Снежной королеве» описал инфернальное измерение смеха. Помните разбившееся зеркало, осколки которого попадали в сердца людям?

Вероятно, такие вот осколки оледенили и сердца тех, кто глумился на Голгофе над пригвожденным Христом. И как показывает в «Мастере и Маргарите» Михаил Булгаков, этот смех над Праведником продолжается и в наши дни. В булгаковском романе своеобразной музыкальной приметой «мертвых душ» служит фокстрот «Аллилуйя». Весьма популярный в 1930-е годы, он был создан американцем Винсентом Юмансом как кощунственная пародия на богослужение. Он пронизывает все пространство романа. Он звучит в ресторане, где собирается писательский бомонд, под его музыку бесовская сила является в кабинете профессора — специалиста по раковым болезням, его наяривает оркестр на балу у сатаны. И оказывается, что вся эта театральная, писательская и журналистская толпа новых «партейных» русских, променявших свой талант на возможность быть при власти и пьянствующих ныне в ресторане «у Грибоедова», — едина с толпой у «Лысой горы», с толпой, орущей: «распни Его».

Возрадуйтесь и возвеселитесь?

— Не отсюда ли в христианской литературе, особенно в монашеской, аскетической, столь решительно осуждается смех? Это мера предосторожности?

— Запрета на любой смех нет. Есть аскетический запрет на хохот, в котором утрачивается память о Боге. Иногда стремление избежать даже повода к соблазну приводит к полному личному отказу от смеха. В монашеском сборнике рубежа VI—VII веков «Луг духовный» зафиксировано предание о святителе Иоанне Златоусте: «после крещения он никогда не произносил клятвы и не побуждал никого к клятве, никогда не сказал лжи, избегал шуток и не позволял другим шутить (в своем присутствии)».

А еще бывает смех от самодовольства, от сытости, смех, ослепляющий и отгораживающий от Бога. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете, — предостерегает от подобного смеха Господь (Лк. 6:25). В то же время смех как таковой не порицается. Более того, именно в смех претворится праведная скорбь (ибо возможна неправедная — «о житейских предметах»): Блаженны плачущие ныне; ибо воссмеетесь (Лк. 6:21).

Читайте также:

Примечательно, что это слова одной проповеди, которую мы встречаем только у евангелиста Луки. В близком по смыслу месте Евангелия от Матфея (Мф 5:1−7:29) тема смеха отсутствует. И более она не окажется в центре внимания на всем протяжении Нового Завета.

В Евангелии от Луки как обещание смеха в будущем, так и осуждение его в нынешней жизни обусловлены внутренним состоянием человека. Почему он смеется? Из-за чего плачет? Как отмечал апостол Павел, «печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению; а печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7:10).

— Но если не всякая скорбь спасительна, быть может, и не всякое веселье предосудительно?

— Во всяком случае, в той же проповеди Спасителя, приведенной евангелистом Лукой, говорится о том, как реагировать верующим, когда их бесчестят за Сына Человеческого: возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь. Синодальный перевод облагораживает новозаветный греческий: повеление «возвеселитесь» (skirtesate) буквально переводится как «запрыгайте», «запляшите». Церковнославянский перевод ближе к оригиналу по смыслу: «возрадуйтеся в той день и взыграйте».

Так всегда ли осторожность в чем-либо предполагает полный отказ? Все же смех — дар; как и все качества человеческой природы, он дан от Бога.

Ветхий Завет: горький сарказм и мягкий юмор

— Бытует мнение, что в какой-то мере юмор присущ и ветхозаветным книгам…

— Действительно, в некоторых случаях можно говорить о том, что авторы Ветхого Завета прибегают к юмору. Уже в Ветхом Завете участие Бога в судьбах мира могло быть выражено по-разному. Горький сарказм обличений пророка Исайи сменяет мягкий юмор книги пророка Ионы.

Трудно удержаться от улыбки, слушая в канун Пасхи чтение о том, как Бог вразумлял пророка Иону (четвертая паремия вечерни Великой Субботы).

Как известно, Иона предвещал жителям языческого города Ниневии гибель. Ниневитяне покаялись, и Господь помиловал город. «Иона сильно огорчился этим и был раздражен. И молился он Господу и сказал: о, Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей? Потому я и побежал в Фарсис, ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии. И ныне, Господи, возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить.

И сказал Господь: неужели это огорчило тебя так сильно?

И вышел Иона из города и сел с восточной стороны у города, и сделал себе там кущу, и сел под нею в тени, чтобы увидеть, что будет с городом» (Иона 4:1−5). Иными словами, надеясь все же, что Ниневия будет стерта с лица земли, Иона решил, устроившись поудобнее и подальше от городских стен, понаблюдать за катастрофой. Но Господь Бог приготовил для пророка сюрприз:

И произрастил Господь Бог растение, и оно поднялось над Ионою, чтобы над головою его была тень и чтобы избавить его от огорчения его; Иона весьма обрадовался этому растению.

И устроил Бог так, что на другой день при появлении зари червь подточил растение, и оно засохло.

Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить.

И сказал Бог Ионе: неужели так сильно огорчился ты за растение? Он сказал: очень огорчился, даже до смерти.

Тогда сказал Господь: ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало:

Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота? (Иона 4:6−11).

В церковнославянском переводе (как и в греческом, кстати) вместо слова «растение» стоит «круглая тыква» (kolokunta): И повеле Господь Бог тыкве, и возрасте над главою Иониною.

Оказывается, и несмышленые дети, и скот значимы в очах Божиих. Кстати говоря, тяготы поста, наложенного Ионой на Ниневию, несли и ослы: и облекошася во вретища человецы и скоти и возопиша прилежно к Богу… (Иона 3:8).

Несомненно, автор книги пророка Ионы наделен чувством юмора. Милосердным предстает в этой книге и Господь Бог. Смягчая праведный гнев Своего пророка, Бог открывает о Себе, что Он не есть Бог Закона, но Бог любви, простирающейся и на людей беззакония, каковыми были в глазах израильтян жители языческой Ниневии.

Читайте также:

Таким образом, книга пророка Ионы показывает Бога иным, нежели это представляли себе иудеи. Оказывается, Бог Завета — это не только их Бог, но Бог всех народов; более того, это Бог, обращенный к каждому человеку. Это Бог, не гнушающийся повелевать тыкве и червю; это Бог, прикосновением чуда исцеляющий Иону от чрезмерной ревности и жажды возмездия; это Бог, внимающий реву голодных ослов и дыханию ни в чем неповинных младенцев.

— А есть в Ветхом Завете примеры упоминания смеха в положительном контексте?

— Вспомним, что именно рождение младенца Исаака побудило 90-летнюю Сарру сказать: Смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? ибо в старости его родила я сына (Быт. 21:6−7).

Радость о мире

— Мы знаем, что все Писание боговдохновенно. И если в нем есть какие-то юмористические нотки, то, выходит, Богу присуще чувство юмора?

— Наверное, помыслить улыбку Творца мироздания все-таки можно. Кощунства в этом не будет. Во всяком случае, человек, обладающий чувством юмора, склонен именно в этом свете воспринимать всю реальность мира. Эта библейская радость о мире отразилась и в книгах, вроде бы весьма далеких от Священного Писания, — в фантастике и детективах.

В рассказе Рэя Бредбери «Огненные шары» спор об этом ведут священники, которых послали с миссией к марсианам:

— Отец Перегрин, вы когда-нибудь бываете серьезны?

— И не буду, пока Господь не станет серьезен. И не надо так возмущаться, прошу вас. Господь никак уж не серьезен. Мы ведь знаем о Нем точно лишь одно — что Он есть любовь. А любовь неотделима от чувства юмора, не так ли? Нельзя любить человека, которого вы не терпите, верно? А чтобы терпеть кого-то рядом, надо хоть изредка над ним посмеиваться. Вы согласны? Все мы — смешные зверюшки, вывозившиеся в миске сгущенки, и, потешаясь над нами, тем больше Господь нас любит.

— Никогда не думал, что Господу присуще чувство юмора, — заметил отец Стоун.

— Сотворившему утконоса, верблюда, страуса и человека? Да бросьте! — Отец Перегрин расхохотался.

Подобную мысль высказывал и один из героев Гилберта Кийта Честертона: «Наверное, Творец любуется акулой, как я любуюсь лютиком».

После Боговоплощения

— Это можно сказать и про книги Нового Завета?

— Если это справедливо для эпохи Ветхого Завета, когда Бог далекий и гневный вдруг опознавался как близкий и милующий, тем более все переменилось после того, как Бог пришел к людям во плоти.

После Боговоплощения мы можем говорить о том, что Господь воспринял весь спектр человеческих чувств. Сын Божий стал и Сыном Марии, а значит, в Нем были все проявления человеческой жизни, кроме греха. Он хотел есть и вкушал, желал пить и пил, ходил по земле, ехал на осленке, печалился, плакал, молился, говорил, просил, даже умолял Апостолов, был носим на руках Девы, был пригвожден, страдал, умер, воскрес. Он был Одним из нас, воспринял все последствия падения человека. Единственное, чего не было во Христе ни в малейшей степени, — это греха, ибо грех отделяет от Бога. Во Христе нет греха, поэтому вопрос стоит так: относятся ли радость и улыбка к греховным проявлениям человеческой природы? И если да, то Господь ни в младенчестве, ни в детстве, ни в отрочестве, ни в юности, ни в зрелости Своей ни разу не улыбнулся. Если же нет, какой была эта улыбка?

Ответить на этот вопрос нам не дано. Психология Богочеловека недоступна нашему сознанию. И не только потому, что после грехопадения человек утратил духовное ведение, но и в силу того, что мы тварны, а стало быть, не вездесущи, но ограничены по природе. Творение не способно заглянуть в душу вочеловечившегося Творца.

В мире людей

— Если способность к смеху — это Божий дар, то с какой целью, по-Вашему, он дан?

— Смех является терапевтическим средством. Он нужен человеку, чтобы выстоять, не отчаяться в этом мире. Чем опасно слишком серьезное отношение к вещам? Тем, что на ваших глазах могут оказаться серые очки. Сквозь них мир предстает безрадостным, бесперспективным, а потому безнадежным. В этих случаях смех жизненно необходим. О том, какое место занимает смех в жизни людей, рассуждает Панталоне — один из персонажей сказки «Любовь к трем апельсинам» в версии Леонида Филатова:

Ну можно ли представить мир без шуток?!
Да он без шуток был бы просто жуток.
Когда на сердце холод, страх и тьма,
Лишь юмор не дает сойти с ума.
Судьба играет с нами в «чет» и «нечет»,
Уныние казнит, а юмор лечит.
Хвала шутам, что вовремя смогли
Нас удержать от яда и петли.

Над злом надо уметь посмеяться. «Ад всесмехливый», о котором повествует канон на Пятидесятницу, — это, в переводе с греческого, «ад всеосмеянный». Смешной в своей напыщенности, диавол бессилен в своей злобе и бездарен в своей пустоте.

Христос, сойдя в ад, посмеялся над сатаной, сокрушил все его планы и спас людей.

Читайте также:

Христос Воскресе! и мы празднуем Пасху «веселыми ногами». Эти строки Пасхального канона задают новое измерение радости и веселья. Возможна духовная радость и духовное веселье. Радость выражает себя в действии, в улыбке. От радости можно пуститься в пляс. Не случайно эмоциональные народы Эфиопии и Египта ритмично приплясывают во время литургии. Это не повод для подражания, но один из аргументов в пользу смеха.

— А есть ли в монашеской литературе подобные аргументы?

— Именно осмеянию дьявольских козней посвящены рассказы первых монахов, собранные в «Древнем Патерике», «Луге духовном» и «Лавсаике». Эти сборники ценны тем, что составлены в IV—VI веках, в эпоху зарождения монашества, и вполне передают его дух. Для примера обратимся к «Лугу духовному», несколько глав которого посвящены подвигам аввы Стефана, пресвитера илиотского:

«Рассказывали еще о нем, что он однажды сидел в своей келлии и читал, — и вот снова видимым образом явился ему демон, и сказал:

— Уйди отсюда, старик, здесь тебе не будет пользы.

— Если, как я хорошо знаю, ты желаешь моего удаления отсюда, то вот сделай так, чтобы стул, на котором сижу, начал ходить.

А сидел он на плетеном стуле.

Выслушав слова старца, диавол сделал так, что заходил не только стул, но и вся келлия.

— Ловок же ты! — сказал старец, увидавши хитрость диавола, — а я все-таки отсюда не уйду.

Старец сотворил молитву, и нечистый дух исчез».

А основатель монашества, преподобный Антоний Великий, сам строгий аскет и подвижник, прибегал к смеху в педагогических целях:

«Некто, ловя в пустыне диких зверей, увидал, что авва Антоний шутливо обращается с братиями, и соблазнился. Старец, желая уверить его, что иногда бывает нужно давать послабление братиям, говорит ему: „Положи стрелу на лук свой, и натяни его“. Он сделал так. Старец опять говорит ему: „Еще натяни“. Тот еще натянул. Старец опять говорит: „Еще тяни“. Ловец отвечает ему: „Если я сверх меры буду натягивать, то переломится лук“. Тогда авва Антоний говорит ему: „Так и в деле Божием, — если мы сверх меры будем налегать на братии, то от приражения они скоро сокрушатся. Посему необходимо иногда давать хотя некоторое послабление братии“. Выслушав это, ловец был сильно тронут и, получив великую пользу, ушел от старца. И братия, утвердившись, возвратились в свое место».

— И все же, есть ли какие-то четкие критерии, позволяющие отделить позволительный христианину смех от смеха, разрушающего душу?

— Внутренняя направленность придает высший смысл каждому человеческому действию, так что христианская культура скорее приветствует смех — но смех добрый. А что безусловно недопустимо — это солидарность с силами зла. Осмеяние чужого горя, Божией красоты, добра превращает смех — милость Божию — в путь к пустоте.

Бывает, что смех опустошает. Бывает, что окрыляет. Есть время для плача, есть и для веселья. Есть время сетовать, и время плясать (Еккл. 3:4).

Нужно лишь научиться различать.

Источник