какого числа и месяца рождество пресвятой богородицы

Рождество Пресвятой Богородицы

Событие праздника и его эортологическая динамика

С точки зрения вероучения, рождение Пресвятой Богородицы, Матери Иисуса Христа, не было событием случайным и обычным, ибо Ей была отведена важная роль в осуществлении Божественного плана спасения человечества. О Ее рождении еще задолго до этого события содержится много предсказаний в ветхозаветных пророчествах и прообразах (чудесное произрастание; рождение Эммануила (Богочеловека) от Девы; врата, чрез которые пройдет Господь, но врата те останутся по-прежнему закрыты и проч. См.: Ис. 7: 14; Иез. 44: 1–3 и др.).

В Новом Завете содержатся крайне скудные сведения о земной жизни Пресвятой Богородицы. Сведения о событии праздника можно найти в апокрифе II века – Протоевангелии Иакова. Оно повествует о скорби благочестивой иудейской четы в Назарете – Иоакима и Анны, которым Господь не дал потомства. А бесплодие считалось знаком гнева Божия (см., напр.: Ос. 9: 14; Иер. 29: 32). Каждый ветхозаветный праведник питал в душе надежду, что если не от него, то от его потомства произойдет Мессия и что если не он сам, то его потомки будут участниками славного мессианского царства. И Иоакиму и Анне нередко приходилось терпеть обиды, пренебрежение и упреки от своих соотечественников.

Во время одного из великих еврейских праздников, когда Иоаким пришел в Иерусалимский храм, чтобы принести по закону Моисееву сугубую жертву Господу, первосвященник Иссахар отклонил дары и сказал: «Не должно принимать от тебя дары, потому что ты не имеешь детей, а следовательно, и благословения Божия»[1]. Убитый стыдом и печалью, Иоаким не пошел домой, а скрылся в горах, где пастухи сторожили его стадо. Анна осталась в одиночестве. Она ходила по саду и плакала.

И тогда явился в саду ангел Господень: «Анна! Бог услышал молитву твою: ты зачнешь и родишь Дщерь Преблагословенную; через Нее будет славен во всем мире род твой»[2]. Такое же видение было и Иоакиму. Он поспешил домой, обещав принести в жертву десять овец, двенадцать тельцов и сто козлов. Анна была у дверей дома и увидела Иоакима, шедшего со стадами своими, и она побежала и пала на его грудь. После встречи праведные Иоаким и Анна дали обет, что если Господь дарует им дитя, то они посвятят его Богу и, как было тогда заведено, отдадут его в храм для служения до совершеннолетия. И действительно, в свой срок, 8 сентября, у них родилась Дочь. Они назвали Ее Мариею, что в переводе с еврейского означает «госпожа и надежда».

Начиная анализ установления рассматриваемого празднования, необходимо вспомнить о том, что Богородичные праздники появляются позднее Господских.

Первые упоминания о праздновании Рождества Пресвятой Богородицы встречаются на Востоке в V веке – в словах Прокла, патриарха Константинопольского (439–446), а на Западе – в сакраментарии папы Геласия (492–496). Но эти свидетельства не имеют полной достоверности. Подлинность слов Прокла оспаривается, а древнейшие списки указанного требника появляются поздно – не ранее VIII века.

В сирийском месяцеслове 412 года не зафиксирован не только праздник Рождества Богородицы, но и ни один из Богородичных праздников (из Господских перечислены только Рождество Христово и Крещение). Под датой 8 сентября здесь стоит следующая память: «Пресвитер Фавст и Аммоний и 20 других мучеников».

Праздник Рождества Богородицы возник, по-видимому, в Греческой Церкви и скоро после этого появился в Риме, распространяясь на дочерние Церкви.

Знаменательно, что празднество совершается и иаковитами, и несторианами, которые называют его Рождеством Владычицы Марии. Происходит это, как правило, 8 сентября, хотя в некоторых древних коптских месяцесловах он датируется 26 апреля. Подобный эортологический параллелизм служит признаком того, что праздник появился в Восточной Церкви до отделения от нее многих еретических течений, то есть в V столетии.

Для святого Андрея Критского, составившего на праздник два слова и канон (около 712 г.), Рождество Богородицы является праздником большой торжественности. В каноне он говорит, что в этот день должны «ликовствовать вся тварь», «веселиться небо и радоваться земля», «дерзать и играть безчадныя и неплоды».

Помечен праздник в Иерусалимском канонаре VII века, по грузинской версии – с явными отличиями от других дней. Праздник поименован в праздничном Евангелии, которое подарено Синайскому монастырю императором Феодосием III (715–717).

В западных месяцесловах праздник впервые упоминается в римском псевдо-Иеронимовом мартирологе VII столетия.

На Западе, должно быть, примерно в это же время выдвинута версия, связанная с датировкой рассматриваемого праздника – 8 сентября. Один благочестивый человек несколько лет подряд в ночь накануне слышал с неба праздничное пение ангелов. На вопрос о причине ему было открыто, что ангелы веселятся, так как в эту ночь родилась Дева Мария. Узнав об этом, папа тотчас распорядился, чтобы, по примеру небожителей, и на земле праздновалось рождение Святой Девы[3].

Несмотря на упоминания о Рождестве Богородицы в латинских источниках VII столетия, праздник не был там распространен и долгое время вплоть до XII–XIII веков не имел торжественной службы. Лишь на Лионском Соборе 1245 года папа Иннокентий IV сделал октаву праздника обязательной для всей Западной Церкви, а папа Григорий XI (1370–1378) установил для праздника бдение с постом и особую службу литургии.

Праздник в православном богослужении

Синайский канонарь важен для исторической литургики тем, что в нем для указанного празднования даны паремии, тропарь, апостол, Евангелие и причастен, идентичные современным.

Анализируя отдельные редакции Студийского типикона (Евергетидского, Гроттофератского монастырей и некоторых других), который применялся в обителях и, возможно, в приходских храмах Византии в IX–XII столетий и был воспринят на Руси X–XIV веков, можно обнаружить следующие особенности, отличающие их от нынешнего устава: на «Господи, воззвах» кодифицированы три современные стихиры на шесть; лития на вечерне отсутствует; стихиры на стиховне: первая – синхронная, вторая – стоит на месте современной третьей, а третья – на месте четвертой; «Слава и ныне», глас 2 подобен «Доме Евфрафов». На утрене после Евангелия, как и в другие праздники, положен прокимен «В нощех воздежите руки вашя». Каноны пелись так: в первом каноне в первой, третьей, четвертой и шестой песнях ирмосы по единожды, стихи – по дважды; в пятой, седьмой, восьмой и девятой песнях – и ирмос, и стихи по дважды, поскольку в первых песнях было по три стиха, а в последних – по два. Во втором каноне ирмос и стихи предписаны по единожды. На Хвалитех следовали нынешние три стихиры по дважды. На утрене полагались всегда и стиховные стихиры: в этот праздник стиховны утрени (глас 2) подобен «Доме Евфрафов»[4].

При подобном же сопоставлении синхронного положения с древнейшими списками Иерусалимского устава, на который в XII–XIII веках перешла Греческая, в XIV веке – южнославянские, в конце XIV – начале XV столетий – Русская Православная Церкви, можно найти следующие диахронические изменения: на «Господи, воззвах» повторяются две первые стихиры; из канонов второй одни рукописи указывают петь на шесть и только тропари (без ирмоса), другие, главным образом славянские, предписывают петь его ирмос и тропари по единожды; ексапостиларий праздника – дважды; на литургии на Блаженных полагаются песни только из первого канона.

В настоящее время Рождество Пресвятой Богородицы, которое до сих пор отмечается Церковью 8 сентября, имеет один день предпразнства (7 сентября) и четыре дня попразднства, а также отдание (12 сентября).

Святоотеческая экзегеза праздника

Событие праздника Рождества Пресвятой Богородицы заставляло святых отцов задавать вопрос: почему Богоматерь, Корень жизни, родилась от неплодной?

Ответ, который приводится в многочисленных праздничных гомилиях, поражающих, с одной стороны, строгостью богословской мысли, а с другой – вдохновляющих своими красочными описаниями, совершенно ясен: «Потому что чудесами должно было предуготовить путь к единственной новости под солнцем, главнейшему из чудес, и постепенно восходить от меньшего к большему. Впрочем, я знаю и другую причину этого, гораздо возвышеннее и божественнее, именно: природа уступает могуществу благодати и, объятая трепетом, останавливается, не смея идти далее. Так как Дева Богородица долженствовала родиться от Анны, то природа не дерзала предупредить семени благодати, но оставалась бесплодною, доколе благодать не произрастила плода. Надлежало родиться первородной, чтобы родить Перворожденного всей твари, в Немже вся состоятся» (преподобный Иоанн Дамаскин)[5].

И, конечно, святые отцы неустанно прославляют высшую степень приближения Божества к благодатному единению с человечеством в лице предызбранной Девы, рожденной по обетованию Божию: «Сегодня приготовлена на земле поразительная Книга, не начертания слов, но могущая носить Самое Живущее Слово; и слово, не в воздухе носящееся, но – Небесное; не обреченное на исчезновение, но – внемлющих Ему похищающее от гибели; не от движения человеческого языка, но – от Бога Отца превечно рождающееся. Сегодня видима бывает Одушевленная и Нерукотворенная Божия Скиния и Словесный и Духовный Кивот воистину нам “посланнаго с небес Хлеба жизни” (см.: Ин. 6: 32–33)… Сегодня произрос предсказанный в пророчестве (см.: Ис. 11: 2) “Жезл из Корене Иессеова”, от Которого “Цвет изыдет”; Цвет, не подверженный завяданию, но и наше естество – увядшее и посему лишившееся неувядающего места наслаждения – снова призывающий и возводящий к цветению, и дарующий ему вечное цветение, и возводящий на небо, и вводящий в рай; Жезл же – при помощи Которого Великий Пастырь управил словесную паству на вечные пастбища; Жезл – опершись на Который наше естество, сложив с себя древнейшую дряхлость и немощь, легко шествует на небо, оставляя землю внизу для тех, которые склонились долу, как лишенные опоры» (святитель Григорий Палама).

В «Слове на Рождество Пресвятой Богородицы» преподобный Андрей Критский также говорит: «Служа пределом закону и прообразованиям, он (праздник Рождества Богородицы. – Г.Б.) вместе служит дверью к благодати и истине. Возвещая славу девства, настоящий богоблагодатный день предлагает всей твари общую радость. Дерзайте, говорит он, се праздник Рождества Девы, и с ним обновление человеческого рода. Дева рождается и готовится быть Материю Царя всех – Бога. Дева становится посредницею между величием Божества и ничтожеством плоти».

Именно поэтому весь человеческий род должен благолепно и многоголосо, всей душой, сердцем и помышлением прославлять Рождество Богородицы: «Итак, счастлив и преблажен человеческий род, от корня которого произошел столь святой и благодатный плод… Обозрите чудесные дела всемогущего Божественного Промысла, как мудро он извлекает лекарство из того самого, из чего рождаются болезни. Какая радость видеть сегодня рождение Девы – изменение несчастного нашего состояния! Видеть, что отверзаются перед нами врата, которые заключило преслушание! Что нам даруется благодать для достижения того блаженства, которого лишало нас коварство диавола! Какая слава для нас возвыситься до того, чтобы войти в близость с Самой Пресущественной Троицей, дав Отцу Дщерь, Сыну – Матерь и Святому Духу – Невесту! Поистине я дерзаю сказать, мы вынудили Бога быть милостивым и имеем теперь в лице Марии прекрасное ограждение, чтобы далеко отражать от нас стрелы угрожающего гнева» (святитель Илия Минятий).

Праздник в дохалкидонской и западной традициях

Католическое Рождество Пресвятой Богородицы при этом имеет, как все великие праздники, восьмидневное попразднство (octava).

Нужно сказать, что вообще по составу и композиции богослужение Римо-Католической Церкви значительно отличается от православного. Преобладающее место в нем занимают псалмы, а затем чтения библейские и святоотеческие (стоит оговориться, что праздник Рождества Пресвятой Богородицы специальных гимнов не имеет, извлекая их из общей Богородичной службы)[6].

Те и другие предваряются и заключаются отдельными стихами, частью из псалмов и вообще из Библии, применимыми к празднуемому событию. Среди них встречаются стихи и не из Библии, а составленные разными церковными писателями. Данные гимнографические произведения, сопровождающие и псалмы, и чтения, похожие на прокимны православной службы и называемые антифонами («около псалмов») и респонсориями («около чтений») и составляют главный праздничный певческий материал богослужения.

На каждой из главнейших служб – вечерне и утрене (которая делится на ночную службу – nocturnum и утреню в собственном смысле, называемую ad laudes – хвалитны) – празднику также посвящены один-два гимна, соответствующие стихирам.

Кроме того, о праздновании говорят имеющиеся в каждой службе (большей частью по одной) краткие молитвы.

Конечно, имеются и приспособленные к празднику чтения (lectiones). Это сравнительно большие, положенные на утрене (в количестве девяти) и на литургии (из Апостола и Евангелия) отрывки, которые сопровождены стихами, аналогичными прокимну и аллилуарию (graduale и sequentia), а также фрагменты из гомилий святых отцов. На Рождество Богоматери предписаны на утрене первое, второе и третье чтения из первой главы Песни песней; четвертое, пятое, шестое – из слова блаженного Августина; седьмое и восьмое – из комментария блаженного Иеронима на Мф. 1: 1–16, читаемое за литургией; девятое – о мученике Адриане.

На литургии, где «Рождество Марии похваляется из перспективы Ее Богоматеринства и тем самым Рождества Христова»[7], вместо Апостола устанавливаются Притч. 8: 22–35 и уже указанный евангельский фрагмент.

Кроме того, имеются еще – по одному – краткие чтения (capitula) из одного-двух библейских стихов. В рассматриваемом случае они таковы: на вечерне, в конце утрени и на третьем часе – Сир. 24: 10; на шестом часе – Сир. 24: 11–13 («Прежде века от начала Он произвел Меня, и Я не скончаюсь во веки», «Я служила пред Ним во святой скинии и так утвердилась в Сионе, Он дал Мне также покой в возлюбленном городе и в Иерусалиме – власть Моя. И укоренилась Я в прославленном народе, в наследственном уделе Господа»).

Иконография праздника

Образность не является при этом только передачей богословско-литургического содержания праздника, но содержит чрезвычайно субъективные детали, в том числе и бытовые.

Исследователи отмечают, что артефакты доиконоборческого периода (VIII в.) не сохранились, и наиболее древние иконы и фрески относят к X–XI столетиям.

Однако устойчивая имеющая широко распространение изобразительная тематика и композиция косвенно свидетельствуют о том, что иконография Рождества Пресвятой Богородицы существует с ранних времен.

Из древнейших сохранившихся изображений праздника Рождества Богородицы наиболее известными являются фрески Рождества Богородицы в церкви Иоакима и Анны в Сербском монастыре Студеница (1304), Киевского Софийского собора (первая половина XI в.), росписи Преображенского собора псковского Мирожского монастыря (XII в.).

На иконографии ранних изводов праведная Анна полулежит или сидит на высоком ложе (принятый тип рождества без страданий), ее изображение крупнее других; ей предстоят жены с дарами, перед ней находится повивальная бабка и служанки, омывающие Богоотроковицу в купели или уже подносящие Ее матери, нередко присутствует и Дева Мария в колыбели.

На иконах более позднего времени изображается и праведный Иоаким. Иконы содержат больше подробностей: стол с принесенными дарами и угощениями, водоем, птицы.

Большой интерес для эортологической истории представляют клейма, фабула и архитектоника которых характеризуются самостоятельностью. Основные сюжетные линии исчерпывают событийные вехи: праведный Иоаким приносит свою жертву в Иерусалимский храм; первосвященник отказывается принять жертву у бесчадного как имеющего тайные грехи или пороки; Иоаким укоряет Анну (встречается нечасто); плач Иоакима в пустыне; плач Анны в саду; моление Иоакима и Анны; благовестие Иоакиму и Анне; встреча супругов у Золотых ворот Иерусалимского храма; беседа Иоакима и Анны; собственно Рождество Богородицы; ласкание Девы Марии (Иоаким и Анна сидят рядом, придерживая Новорожденную).

21 сентября 2009 г.

[1] Скабалланович М.Н. Рождество Пресвятой Богородицы. Киев, 2004. С. 14.

[4] См. подробнее: Скабалланович М.Н. Рождество Пресвятой Богородицы. С. 44–47; Бернацкий М.М. История праздника Рождества Пресвятой Богородицы // http://www.patriarchia.ru/db/text/40778.html

[5] Здесь и далее цит. по: Скабалланович М.Н. Рождество Пресвятой Богородицы. С. 149–151.

[7] Кунцлер М. Литургия Церкви. М., 2001. Кн. 3. С. 224.

Источник

Рождество Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Историческое содержание

О Рож­де­стве Бо­го­ро­ди­цы и о ее ро­ди­те­лях из­вест­но из апо­кри­фи­че­ско­го Про­то­е­ван­ге­лия Иа­ко­ва (II век). Там рас­ска­за­но, что у бла­го­че­сти­вой се­мей­ной па­ры из Иеру­са­ли­ма, Ио­а­ки­ма и Ан­ны, дол­гое вре­мя не бы­ло де­тей. Они очень стра­да­ли от это­го. И вот од­на­жды, ко­г­да они по­рознь мо­ли­лись о да­ро­ва­нии им ре­бен­ка, обо­им бы­ло ви­де­ние ан­ге­ла, воз­ве­стив­ше­го, что Гос­подь внял их мо­лит­вам и о их потом­стве бу­дут го­во­рить во всем ми­ре. По­сле это­го бла­го­ве­стия Ан­на за­ча­ла. Су­пру­ги да­ли обет по­свя­тить сво­е­го ре­бен­ка Бо­гу и, как бы­ло то­г­да в обы­чае, от­дать его в Иеру­са­лим­ский храм для слу­же­ния и вос­пи­та­ния до со­вер­шен­но­ле­тия. Че­рез де­вять ме­ся­цев Ан­на ро­ди­ла дочь, ко­то­рую на­з­ва­ли Ма­ри­ей.

Рождество Богородицы

Па­ла­ты цар­ские обык­но­вен­но стро­ят­ся об­шир­ны­ми, так что­бы они мог­ли вме­стить не только ца­ря, но и мно­же­ство пред­сто­я­щих слуг и при­хо­дя­щих к не­му ото­всю­ду лю­дей. Об­шир­ное се­ле­ние Сло­ва, Пре­чи­стая Де­ва, про­стран­но не только для Бо­га Сло­ва, как Ца­ря, но и для нас, при­те­ка­ю­щих ра­бов Бо­жи­их в Нее все­ля­ю­ще­му­ся: Бо­га вме­ща­ет во утро­бе, нас же в Сво­ем бла­го­у­тро­бии. Из­бран­ный со­суд Бо­жий, свя­той Апо­стол Па­вел, дви­жи­мый лю­бо­вью, го­во­рил к сво­им воз­люб­лен­ным ча­дам: «серд­це на­ше рас­ши­ре­но. Вам не тес­но в нас» (2Кор.6:11-12). Но у ко­го из свя­тых мо­жет найтись столь про­стран­ное бла­го­у­тро­бие, как Ма­ри­и­но о Бо­ге бла­го­у­тро­бие? Здесь вме­ща­ет­ся и це­ло­муд­рен­ный, и греш­но­му здесь не тес­но. Ка­ю­щий­ся име­ет в Ней свое ме­сто, и для от­ча­яв­ших­ся и не­ка­ю­щих­ся Она есть не­воз­бран­ное при­ста­ни­ще, по­доб­но то­му, как Но­ев ков­чег слу­жил при­ста­ни­щем не только чи­стым, но и не­чи­стым жи­вот­ным. В бла­го­у­тро­бии Ее без тес­но­ты вме­ща­ют­ся все скор­бя­щие, оби­ди­мые, ал­чу­щие, стран­ству­ю­щие, обу­ре­ва­е­мые, боль­ные: ибо не мо­жет не быть ми­ло­серд­ной та утро­ба, ко­то­рая ро­ди­ла нам бла­го­го Бо­га. Па­ла­ты ца­рей зем­ных охра­ня­ет мно­го во­ору­жен­ной ст­ра­жи, ко­то­рая не вся­ко­го, же­ла­ю­ще­го войти в них, впус­ка­ет, но удер­жи­ва­ет, вни­ма­тель­но рас­сле­дуя, от­ку­да и за­чем идет. А оду­шев­лен­ная па­ла­та Хри­сто­ва, хо­тя и окру­же­на хе­ру­ви­ма­ми и се­ра­фи­ма­ми и бес­чис­лен­ны­ми ли­ка­ми ан­ге­лов и всех свя­тых, но, тем не ме­нее, в две­ри Ее бла­го­у­троб­но­го ми­ло­сер­дия ни­кто не пре­пят­ству­ет войти, ес­ли бы кто се­го по­же­лал: ни ст­ра­жи не от­тал­ки­ва­ют, ни во­и­ны не от­го­ня­ют и не рас­сле­ду­ют, за­чем кто идет, но вся­кий вхо­дит в них бес­пре­пят­ствен­но с мо­ле­ни­ем и при­ем­лет дар по бла­го­по­треб­но­му про­ше­нию.

Итак, бу­дем при­бе­гать к ми­ло­сер­дию Рож­ден­ной от не­плод­ной утро­бы с та­ко­вым при­вет­стви­ем:

Ра­дуй­ся, все­не­по­роч­ная па­ла­та Ца­ря всех! Ра­дуй­ся, се­ле­ние Бо­га и Сло­ва, Ко­е­му со От­цом и Свя­тым Ду­хом, и Те­бе, До­че­ри От­ца, Ма­те­ри Сы­на, Не­ве­сте Свя­то­го Ду­ха, да бу­дет от нас смерт­ных честь и сла­ва во ве­ки. Аминь.

При­ме­ча­ния

1 Со­ло­мон – из­ра­ильский царь, млад­ший сын и пре­ем­ник ца­ря – псал­мо­пев­ца Да­ви­да, цар­ство­вал с ве­ли­кою сла­вою с 993 по 953 год до Р.Х. Он укре­пил гра­ни­цы го­су­дар­ства, по­да­вил внут­рен­ние сму­ты, за­вел ожив­лен­ную тор­гов­лю с со­сед­ни­ми го­су­дар­ства­ми. Век Со­ло­мо­на был са­мым бле­стя­щим для на­ук и ис­кусств. Сла­ва о его бо­гат­ствах и еще бо­лее о его муд­ро­сти рас­про­стра­ни­лась да­ле­ко за пре­де­лы цар­ства из­ра­ильско­го. Имя Со­ло­мо­на ста­ло впо­след­ствии си­но­ни­мом муд­ре­ца. Бо­го­вдох­но­вен­ные пи­са­ния его (кни­га Прит­чей, Ек­кле­си­аст, Песнь Пес­ней) на­все­гда оста­нут­ся учи­ли­щем муд­ро­сти и доб­ро­де­те­ли для всех лю­дей. – Ко­нец жиз­ни Со­ло­мо­на был омра­чен его па­де­ни­ем; но при са­мом за­ка­те дней сво­их он по­знал су­е­ту все­го зем­но­го.

2 С име­нем Хи­ра­ма в биб­лейской исто­рии из­вест­ны два ли­ца, оба имев­шие бли­жай­шее от­но­ше­ние к по­стро­е­нию хра­ма Иеру­са­лим­ско­го: 1) Тир­ский царь, на­хо­див­ший­ся в дру­же­ских от­но­ше­ни­ях с Со­ло­мо­ном, про­сла­вив­ший се­бя за­ме­ча­тель­ны­ми по­строй­ка­ми; он при­сылал Со­ло­мо­ну кед­ры и ки­па­ри­сы, плот­ни­ков и ма­сте­ров для по­стройки хра­ма, и 2) Тир­ский зод­чий, по про­ек­ту ко­то­ро­го бы­ли сде­ла­ны со­су­ды для хра­ма Со­ло­мо­но­ва. Здесь есте­ствен­нее ра­зу­меть се­го по­след­не­го. Он вла­дел ис­кус­ством и уме­ни­ем про­из­во­дить вся­кие из­де­лия – из зо­ло­та, се­реб­ра, ме­ди и же­ле­за, и из кам­ней и де­рев, и из пря­жи, и вис­со­на, и баг­ря­ни­цы. См. 3Цар.7:13-40 и 2Пар.2:13-14, 4:11, 16.

3 Ли­ван – гор­ный хре­бет в се­вер­ных пре­де­лах Па­ле­сти­ны на гра­ни­це меж­ду Иу­де­ею и Си­ри­ею, от­де­ля­ет от по­след­ней Фи­ни­кию, по все­му про­тя­же­нию ко­то­рой он тя­нет­ся; сла­вит­ся сво­и­ми пре­крас­ны­ми де­ре­вья­ми, осо­бен­но кед­ро­вы­ми, ки­па­ри­со­вы­ми и ду­бо­вы­ми.

4 Мо­риа – го­ра под­ле Иеру­са­ли­ма. Го­ра эта пред­став­ля­ет один из хол­мов, на ко­то­рых по­стро­ен Иеру­са­лим; ле­жит к се­ве­ро-во­сто­ку от Си­о­на.

5 В сем со­бытии свв. от­цы: Еф­рем Си­рин, Ав­гу­стин и др. ви­дят про­об­ра­зо­ва­тель­ные по от­но­ше­нию ко Хри­сту чер­ты: Да­вид умерт­вил Го­лиа­фа кам­нем, бро­шен­ным из пра­щи – «в об­ра­зе Хри­ста; Го­лиаф – в об­ра­зе диа­во­ла: диа­вол был по­ра­жен гла­го­лом Бо­жи­им и сми­ре­ни­ем, на­ко­нец на Гол­го­фе был со­кру­шен в ко­нец».

6 Сло­во св. Ио­ан­на Да­мас­ки­на на Рож­де­ство Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

7 Из служ­бы на Вве­де­ние Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Ка­нон, ир­мос 9.

8 Ка­пер­на­ум – го­род на се­ве­ро-за­пад­ном бе­ре­гу Ген­ни­са­рет­ско­го озе­ра или Ти­ве­ри­ад­ско­го мо­ря, при­над­ле­жа­щий к Га­ли­лее, на гра­ни­це меж­ду ко­ле­на­ми Неф­фа­ли­мо­вым и За­ву­ло­но­вым. Он ле­жал на мы­се, не­да­ле­ко от впа­де­ния Иор­да­на в мо­ре. Во вре­мя зем­ной жиз­ни Спа­си­те­ля Ка­пер­на­ум от­ли­чал­ся цве­ту­щим бла­го­со­сто­я­ни­ем и бо­гат­ством. В вой­нах с рим­ля­на­ми Ка­пер­на­ум был со­вер­шен­но ра­зо­рен, и ны­не оста­ют­ся здесь только не­сколько ры­ба­чьих хи­жин и од­ни жал­кие раз­ва­ли­ны.

9 Виф­ле­ем – не­боль­шой, не­зна­чи­тель­ный го­ро­док в ко­ле­не Иу­ди­ном, не­да­ле­ко от Иеру­са­ли­ма, око­ло 2 ча­сов пу­ти к югу, на­зван­ный так, ве­ро­ят­но, по пло­до­ро­дию зем­ли, – ме­сто Рож­де­ства Хри­сто­ва.

10 По сло­ву Са­мо­го Спа­си­те­ля, ко­то­рый го­во­рил о се­бе: «Я хлеб жи­вый, сшед­ший с не­бес; яду­щий хлеб сей бу­дет жить во­век» (Ин.6:51).

11 На­за­рет, в пе­ре­во­де с ев­рейско­го, мо­жет озна­чать или от­прыск, от­расль, ветвь, ку­стар­ник, или ограж­ден­ное, со­кро­вен­ное ме­сто.

12 Ака­фист Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це, кондак 13.

14 Из мо­лит­вы Бо­го­ро­ди­це «До­стой­но есть».

15 Сло­во на Рож­де­ство Бо­го­ро­ди­цы.

17 Ок­то­их, му­че­ни­чен на сти­хов­не в пя­ток, гл. 8.

18 Служ­ба на Рож­де­ство Бо­го­ро­ди­цы, 1 сти­хи­ра на «Гос­по­ди воз­з­вах».

19 Ди­о­ни­сий Аре­о­па­гит – член Аре­о­па­га Афин­ско­го, об­ра­щен­ный к хри­сти­ан­ству ап. Пав­лом (Деян.17:34); был пер­вым еписко­пом Афин­ским и пи­сал по­сла­ния ко мно­гим ли­цам и церк­вам. Свое слу­же­ние он за­пе­чат­лел му­че­ни­че­скою кон­чи­ною око­ло 96 г. в цар­ство­ва­ние До­ми­ци­а­на. Па­мять его 3 ок­тяб­ря.

20 Ли­тур­гия св. Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, из песн. «О те­бе ра­ду­ет­ся».

Од­но из пра­во­слав­ных ли­тур­ги­че­ских пес­но­пе­ний спра­вед­ли­во утвер­жда­ет, что о Бо­го­ма­те­ри нам «удо­бее мол­ча­ние» (при­лич­нее мол­чать)! Это действи­тель­но так, по­это­му це­ло­муд­рен­ное по­вест­во­ва­ние ка­но­ни­че­ских Еван­ге­лий от­ме­ча­ет лишь не­ко­то­рые эпи­зо­ды Ее жиз­ни, да и то лишь в свя­зи с Сы­ном. Ни сло­ва не ска­за­но о рож­де­нии, юно­сти (до об­ру­че­ния Ио­си­фу), до­ста­точ­но про­дол­жи­тель­ной жиз­ни по­сле празд­ни­ка Пя­ти­де­сят­ни­цы (став­ше­го для нас Днем Свя­той Тро­и­цы), и, на­ко­нец, о бла­жен­ном успе­нии.

По­нят­ное че­ло­ве­че­ское лю­бо­пыт­ство, не же­ла­ю­щее ми­рить­ся с тем, что да­ле­ко не обо всем нам сле­ду­ет знать и го­во­рить, на­хо­дит се­бе от­ду­ши­ну в мно­го­чис­лен­ных апо­кри­фи­че­ских текстах, не во­шед­ших в Биб­лию, не име­ю­щих дог­ма­ти­че­ско­го ав­то­ри­те­та и со­дер­жа­щих не­ма­ло со­м­ни­тель­ных (мяг­ко выра­жа­ясь) опи­са­ний. Тем не ме­нее, не­ко­то­рые из них Цер­ковь воз­во­дит в ранг Свя­щен­но­го Пре­да­ния и фик­си­ру­ет в сво­ем ли­тур­ги­че­ском на­сле­дии. Один из та­ких па­мят­ни­ков – «Кни­га о рож­де­нии Ма­рии» – и ле­жит в ос­но­ве празд­ни­ка Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.

В пра­во­слав­ном ка­лен­да­ре это тор­же­ство при­над­ле­жит к раз­ря­ду дву­на­де­ся­тых бо­го­ро­дич­ных празд­ни­ков и от­ме­ча­ет­ся 8/21 сен­тяб­ря. Ра­зу­ме­ет­ся, нам не из­ве­стен ни точ­ный год, ни, тем бо­лее, исто­ри­че­ский день рож­де­ния Де­вы. Это про­изо­шло при­мер­но за два де­ся­ти­ле­тия до на­ча­ла эры от Рож­де­ства Хри­сто­ва, по ко­то­рой мы сей­час жи­вем. Но по­скольку рож­де­ние бу­ду­щей Ма­те­ри Гос­по­да сим­во­ли­че­ски от­кры­ва­ет исто­рию Но­вой, Хри­сти­ан­ской, эры, то ло­гич­но, что имен­но этот празд­ник по­ме­щен в на­ча­ло цер­ков­но­го го­да. Он выра­жа­ет аб­со­лют­ный смысл Дня Рож­де­ния Де­вы Ма­рии как со­у­част­ни­цы исто­рии на­ше­го Спа­се­ния.

Со­дер­жа­ние са­мо­го празд­ни­ка со­став­ля­ет дра­ма­тич­ная исто­рия по­след­них лет жиз­ни без­дет­ной по­жи­лой су­пру­же­ской че­ты, Ио­а­ки­ма и Ан­ны, при­над­ле­жав­шей к «мес­си­ан­ско­му ро­ду» иу­дейско­го ца­ря Да­ви­да. Она за­вер­ши­лась рож­де­ни­ем до­че­ри, чье бу­ду­щее ни­кто не мог пред­ви­деть.

Мес­си­ан­ские ожи­да­ния ев­ре­ев, до­стиг­шие в пе­ри­од рим­ской ок­ку­па­ции (с 63 г. до Р.Х.) сво­е­го апо­гея, выра­жа­лись для по­том­ков ди­на­стии ца­ря Да­ви­да в на­деж­де стать ро­ди­те­ля­ми Мес­сии-Осво­бо­ди­те­ля. Осталь­ные же на­де­я­лись на уча­стие их на­след­ни­ков в Его бу­ду­щем веч­ном Цар­стве. По­это­му бес­п­ло­дие рас­смат­ри­ва­лось не как фи­зи­че­ский не­до­ста­ток, но как на­ка­за­ние Бо­жие за яв­ные или тай­ные гре­хи. Не оста­вив­ший потом­ства бес­след­но ис­че­зал с ли­ца зем­ли и из люд­ской па­мя­ти.

Пре­да­ние по­вест­ву­ет, что Ио­а­ки­му, од­на­жды хо­тев­ше­му при­не­сти жерт­ву в Иеру­са­лим­ском хра­ме, бы­ло пуб­лич­но ука­за­но на его не­до­сто­ин­ство. Не­кий хра­мо­вый книж­ник по­до­шел к не­му и ска­зал: «Не над­ле­жит те­бе участ­во­вать в жерт­во­при­но­ше­ни­ях, пред­ла­га­е­мых Бо­гу, ибо не бла­го­сло­вил те­бя Бог и не дал те­бе потом­ство в Из­ра­и­ле!» «По­срам­лен­ный пе­ред на­ро­дом», ста­рец уда­лил­ся в пу­сты­ню к сво­им ста­дам, дав обет не воз­вра­щать­ся до тех пор, по­ка не по­лу­чит зна­ме­ния Свы­ше.

Оста­вав­ша­я­ся до­ма Ан­на, узнав о бес­че­стии, по­стиг­шем су­пру­га, вы­шла в сле­зах и смя­те­нии во двор и уви­де­ла сре­ди вет­вей лав­ро­во­го де­ре­ва гнез­до ед­ва опе­рив­ших­ся птиц. Этот зри­мый укор ее бес­п­ло­дию был по­след­ней кап­лей, пе­ре­пол­нив­шей ча­шу стра­да­ния не­счаст­ной жен­щи­ны. Ры­дая, Ан­на воз­вы­си­ла го­лос к Бо­гу: «Гос­по­ди Бо­же все­мо­гу­щий, дав­ший потом­ство и пло­до­ро­дие вся­кой тва­ри, и зве­рям, и зме­ям, и ры­бам, и пти­цам, дав­ший им ра­до­вать­ся на сво­их де­те­ны­шей! Я при­но­шу Те­бе бла­го­дар­ность, ибо Ты при­ка­зал мне од­ной быть ли­шен­ной ми­ло­стей бла­го­сти Тво­ей, ибо Ты зна­ешь, Гос­по­ди, тай­ну мо­е­го серд­ца, и я со­тво­ри­ла обет от на­ча­ла пу­ти мо­е­го, что ес­ли Ты дашь мне сы­на или дочь, я по­свя­щу их Те­бе в Свя­том хра­ме Тво­ем».

Мо­лит­ва бы­ла услы­ша­на, и явив­ший­ся ан­гел объявил ей о рож­де­нии бла­го­сло­вен­ной До­че­ри. Воз­бла­го­да­рив Бо­га, Ан­на по­спе­ши­ла в Иеру­са­лим, что­бы у Зо­ло­тых во­рот встре­тить Ио­а­ки­ма, по­лу­чив­ше­го од­но­вре­мен­но с ней та­кое же бла­го­ве­стие.

Ро­див­шу­ю­ся вско­ре дочь на­з­ва­ли име­нем, дан­ным ей ра­нее ан­ге­лом, – Ма­ри­ам (Ма­рия), что зна­чит «гос­по­жа» или «кня­ги­ня». Де­воч­ка, ис­про­шен­ная у Бо­га, долж­на бы­ла, по обе­ту ро­ди­те­лей, к Не­му и вер­нуть­ся, что­бы вос­пи­ты­вать­ся в об­ста­нов­ке осо­бой ри­ту­аль­ной чи­сто­ты при Иеру­са­лим­ском хра­ме, под­го­тав­ли­ва­ясь к сво­е­му един­ствен­но­му в че­ло­ве­че­ской исто­рии слу­же­нию. По­это­му в трех­лет­нем воз­расте со­сто­я­лось Ее це­ре­мо­ни­аль­ное «Вве­де­ние во Храм» (это те­ма сле­ду­ю­ще­го дву­на­де­ся­то­го бо­го­ро­дич­но­го празд­ни­ка).

Не­ожи­дан­ное и не­ска­зан­ное рож­де­ние Ма­рии от по­жи­лых ро­ди­те­лей по­вто­ря­ет чу­до рож­де­ния Ее да­ле­ко­го пред­ка Иса­а­ка у пре­ста­ре­лых Ав­ра­а­ма и Сар­ры и про­дол­жа­ет биб­лейскую те­му «ис­про­шен­ных» у Бо­га де­тей, ко­то­рым имен­но вви­ду это­го пред­сто­ит ве­ли­кое бу­ду­щее (Ио­сиф Пре­крас­ный, про­рок Са­му­ил, а не­за­дол­го до рож­де­ния Спа­си­те­ля – Ио­анн Кре­сти­тель). По­это­му Рож­де­ство Бо­го­ро­ди­цы – это празд­ник все­лен­ской ра­до­сти, как об этом и по­ет­ся в празд­нич­ном тро­па­ре (глас 4):

В во­сточ­ной ико­но­гра­фии Рож­де­ства Бо­го­ма­те­ри ча­ще все­го изоб­ра­жа­ет­ся мо­мент под­не­се­ния но­во­рож­ден­ной Ма­рии к гру­ди ма­те­ри Ан­ны, ле­жа­щей на по­сте­ли в окру­же­нии по­ви­валь­ных ба­бок и до­мо­чад­цев. По­дроб­но ил­люстри­ру­ют исто­рию Рож­де­ства Ма­рии за­ме­ча­тель­ные в сво­ей чи­сто­те и на­ив­но­сти фрес­ки Дж­от­то ди Бон­до­не (ка­пел­ла Скро­ве­ньи в Па­дуе, 1304-1306 гг.).

Юрий Ру­бан,
канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия

Ли­те­ра­ту­ра: Кни­га о рож­де­нии Бла­го­дат­ной Ма­рии и дет­стве Спа­си­те­ля, на­пи­сан­ная по-ев­рейски бла­жен­ней­шим еван­ге­ли­стом Мат­фе­ем и пе­ре­ве­ден­ная по-ла­тин­ски бла­жен­ным Иеро­ни­мом пре­сви­те­ром // Апо­кри­фи­че­ские ска­за­ния об Ии­су­се, Свя­том се­мействе и сви­де­те­лях Хри­сто­вых. М., 1999; Раш­ков­ский Е. Б. «С вы­со­ты Во­сто­ка. »: Дву­на­де­ся­тый празд­нич­ный цикл в пра­во­слав­ном бо­го­слу­же­нии. М., 1993, с.78-81; Ска­бал­ла­но­вич М. Н. Рож­де­ство Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Ки­ев, 2004; Ру­бан Ю. Ра­дость всей Все­лен­ной // «Во­да жи­вая». С.-Пе­тер­бург­ский цер­ков­ный вест­ник. 2007. № 9.

Источник