католическое учение о благодати
Католическое учение о благодати
Папа Сикст V (1585–1590), любуясь только что законченным куполом собора Св. Петра, созданием гения Микеланджело, воскликнул: «Устремляясь в небо, он не покидает землю!». И увидел в этом глубокий символ католицизма. Действительно, Католическая церковь, выполняя свою сугубо религиозную миссию, в то же время так тесно связала себя с жизнью общества, что без нее нельзя представить западноевропейскую цивилизацию. Но и католицизм как самая мощная ветвь христианства является частью мировой цивилизации, его духовно-религиозным и социально-культурным компонентом. В начале XXI в. католицизм обладает наибольшим количеством приверженцев среди других христианских направлений. Оказывая влияние на миллиард своих последователей, католицизм играет важнейшую роль в современном мире.
« Ubi Christi, ibi ecclesia catholica» («Там, где Христос, там и Католическая церковь») – так св. Игнатий уже в начале II в. впервые называет христианскую церковь «католической» (от греч. katholikos– всеобщий, вселенский). И католики, и православные с тех пор продолжают претендовать на «кафоличность», то есть на вселенский характер своих церквей. Однако после раскола христианства в 1054 г. название «католической» закрепилось только за Римской церковью. Под католицизмом (или католичеством) понимается вся совокупность вероучения, религиозной практики и канонического устройства Католической церкви. Важнейшими ее институтами являются папство и единый центр – Ватикан.
Ватикану посвящены целые библиотеки научных исследований и популярных книг, и все же он остается загадкой. По словам французского историка и дипломата Шарля Пишо, это огромное учреждение развивается в центре современного мира на глазах у широкой публики, как корабль-привидение. Весь мир говорит о Ватикане, но мало кто знает, что это такое, как он образован, как функционирует, каковы его законы, в чем состоит его дух.
Папство называют самым древним учреждением в мире и единственной постоянной властью, действующей непрерывно вот уже две тысячи лет. По меткому определению католического историографа Йозефа Лортца, папство является «существенным и обобщающим портретом церкви». Действительно, без знакомства с историей папства, даже краткого, трудно составить представление о католицизме, и в особенности о деятельности современного Ватикана. Ведь поистине глобальное влияние церкви в религиозной и политической, общественной и социальной, национальной и культурной жизни современного мира основано на многовековой традиции.
Стержнем всей деятельности Католической церкви на протяжении веков было стремление объединить всех христиан под властью Папы Римского и выработать церковную доктрину в специфически западном оформлении. Созданные католицизмом духовные ценности станут важнейшей составляющей средневековой культуры. Проникновение Церкви во все сферы жизни общества, жажда светской власти и гордые теократические притязания пап, дух миссионерства и скорее деятельный, чем созерцательный, характер монашества, практическое отношение к природе и обостренное моральное сознание в значительной степени определили исторический путь, по которому пошло развитие западноевропейской цивилизации в целом. Однако и сегодня католическая мысль является одним из важнейших мировоззренческих направлений, «властительницей дум» не только верующих католиков.
Основные этапы истории католицизма ярко отразились в искусстве. Так, в эпоху перехода от античности к средневековью новая религия породила новую эстетику и неведомое прежде церковное раннесредневековое творчество. В IX–XII вв. Церковь способствовала «каролингскому возрождению» наук и искусств, а образ Церкви этой суровой эпохи виден в творениях монументального романского стиля. В пору возвышения папства в XIII в. лицо Европы преобразилось устремленными к небу готическими соборами, украшенными многоцветными витражами, необычайно жизненной скульптурой и улыбающимися Мадоннами.
Ренессансное папство с полным основанием называют «культурпапством», ибо оно поставило Церковь на службу искусству. Ренессансный Рим с его шедеврами называют Roma dei Papi– «папский Рим». Обновленная страстная религиозность эпохи Контрреформации вызвала к жизни триумфальное искусство барокко с его величественными соборами, живописными шедеврами и вдохновенной музыкой. Ныне, когда искусство, по выражению папы Павла VI, оказалось «за церковной оградой», Церковь сама идет навстречу художникам и создает в Ватикане Музей современного искусства. Шедевры разных веков, созданные с помощью Церкви и пап-меценатов, стали символом не только католицизма, но и европейской цивилизации в целом.
Но в памяти человечества остались также крестовые походы, жестокая нетерпимость к инакомыслию времен инквизиции, беспощадная «охота на ведьм», преследования ученых, списки запрещенных книг, яростное неприятие всей современной цивилизации папами вплоть до середины XX в. Сегодня Церковь пытается освободиться от тяжкого груза этого прошлого.
Поистине историческое событие произошло 12 марта юбилейного 2000 г. под сводами собора Св. Петра. Папа Иоанн Павел II впервые за всю двухтысячелетнюю историю Церкви покаялся в ее грехах. На знаменательной церемонии покаяния присутствовали представители высшего духовенства, властей, дипломатического корпуса, сотни верующих. Иоанн Павел II обнял и поцеловал Распятие, а затем несколько раз повторил слова: «Никогда более». Понтифик каялся в прегрешениях Церкви и обещал, что «никогда более» она не совершит прежних ошибок.
Огромная роль, которую сыграла Католическая церковь в жизни государств и народов, ее история, доктрина и деятельность привлекают внимание многих исследователей. В предлагаемой вниманию читателей книге рассказывается о важнейших моментах в истории папства и церкви, о ее устройстве, вероучении и религиозной практике, о деятельности Ватикана и его роли в жизни современного общества.
Раздел I. «Credo in deum…». Во что верит католическая церковь
Священное Писание и Священное Предание
Католицизм как одно из направлений в христианстве окончательно оформился только после разделения Западной и Восточной церквей в 1054 г. Поэтому в его догматике и вероучении есть как общие с православием (а затем с протестантизмом), так и специфические положения.
Основные формулы вероучения, истинность которых считается неоспоримой, составляют католическую догматику. Согласно католической доктрине, истины веры установлены Богом и записаны в Священном Писании. Божественное Откровение передается последующим поколениям верующих через Традицию, то есть через Священное Предание, под руководством учительства Церкви. Ибо Церковь, как и ее глава Папа Римский, обладает даром безошибочности в вопросах веры и нравственности.
Источниками вероучения в католицизме, как и в православии, являются Священное Писание – Библия и Священное Предание – Традиция. Однако в их трактовке есть существенные различия.
Священное Писание в обоих исповеданиях считается богодухновенным. Но в католицизме, в отличие от православия, Священное Писание признается только в виде узаконенного латинского перевода Библии, так называемой Вульгаты (от лат. Vulgata– общепринятая, общедоступная, распространенная повсюду). Перевод Библии был поручен св. Иеронимупапой Дамаcием I и выполнен на рубеже IV–V вв. Ранее считалось, что вся Библия переведена св. Иеронимом, однако ныне признается, что многие тексты переведены другими авторами в разное время. Св. Иероним перевел с древнееврейского большинство книг Ветхого Завета, за исключением Псалтири, Книги Варуха, Книги Иисуса сына Сирахова, Книги Премудрости Соломоновой, 1-й и 2-й книг Маккавеев и некоторых глав Книги Эсфири. В Ветхом Завете в Вульгате на одиннадцать книг больше, чем в еврейском оригинале, поскольку эти книги сохранились только в греческом переводе. В то же время протестанты исключают их из Библии как апокрифические, а православные включают как неканонические, но «душеполезные». Новый Завет был переведен по греческим манускриптам. Вульгата на Западе стала использоваться повсеместно с VII в. Во времена каролингского возрождения в IX в. под руководством Алкуинабыла создана унифицированная версия текста Вульгаты, исправленная на основании рукописей итальянского извода, идущего, как принято считать, от Кассиодора.Тридентский собор в 1546 г. признал Вульгату официальным каноническим переводом Библии. По инициативе пап Сикста V и Климента VIII в Риме в 1592 г. вышел исправленный официальный перевод Вульгаты (так называемое Климентинское издание). В современном издании Вульгаты сохранен прежний порядок книг. Поистине революционным новшеством было разрешение II Ватиканского собора издавать тексты Священного Писания на национальных языках.
Католическое учение о благодати
3.6. Климент Александрийский……………………………. 19
3.8. Свт. Василий Великий……………………………………. 21
3.10. Свт. Григорий Нисский…………………………………24
3.12. Свт. Иоанн Златоуст……………………………………….27
3.14. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин…………………………32
3.16. Преп. Симеон Новый Богослов…………………………. 33
1.1. Божественная Сущность и Божественные энергии…………37
1.2. Божественные энергии и творение мира……………………..43
1.3. Участие Лиц Пресвятой Троицы в раздаче благодати………46
1.3.1. Участие Бога Отца в раздаче благодати………..……47
1.3.2. Участие Сына Божия в раздаче благодати……….…48
1.3.3. Участие Духа Святого в раздаче благодати…………..48
1.4. Благодать и творение человека …………………….………….48
1.5. Благодать и грехопадение ……………………………………..50
1.6. Благодать и искупление……………………………..………….52
1.7. Усвоение искупительных плодов действием Святого Духа. Обожение……………………………………………….……………53
1.8.1. Всеобщая благодать……………………………………55
1.8.2. Церковная благодать…………………… ……………. 56
1.9. Отношение благодати к свободе воли человека……….……..58
1.10. Значение веры и добрых дел в устроении спасения……….59
§2. Католическое учение о благодати…………………………………….62
2.3. Благодать и свобода воли человека по римо-католическому учению. 80
2.6. Спасение и оправдание………………………………………..86
2.7. Святой Дух и оправдание……………………………………..92
Глава III. Действие благодати Божией в таинствах ……………………93
1.1. Действительность таинств………………… ……………………94
1.2. Действенность таинств…………………………… …………..99
§2. Католическое учение о таинствах…………………………… ……101
2.1. Действительность таинств (“ex opere operato”)……… ……. 102
2.2. Действенность таинств (“ex opere operantis”)………… ……. 105
Список использованных источников и литературы…………………111
Интерес для исследования представляет все учение, которое имеет на сегодняшний день Римо-Католическая Церковь, так как это учение развивалось многие столетия вне единства с Православной Восточной Церковью в условиях схоластики. Особый интерес представляет понимание католическим богословием благодати Божией. Именно в этом вопросе Католическая Церковь имеет серьезные отличия от Восточной Церкви.
Религиозное мировоззрение оказывает влияние на всю духовную жизнь в целом. Это относится и к учению о благодати Божией, так как оно, если так можно выразиться, пронизывает все христианское вероучение. Если это учение искажается, то оно в конечном итоге ведет к искажению даже понимания о Боге, а также пониманию того к чему стремится человек в этой жизни, искажению правильного понимания духовной жизни.
“Как от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостию, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью” (“2 Петра 1,3-4). Данное место Св. Писания говорит нам о том, что, как выражается В. Н. Лосский, нам обещано реальное соединение с Богом. Но в других местах Св. Писания выражается совершенно противоположная мысль, которая говорит об абсолютной несообщаемости Божественного естества. Например, эту мысль мы встречаем у ап. Павла (1 Тим. 6, 16). Этот вопрос кажется на первый взгляд антиномичным. Подобным образом, о несообщаемости и, вместе с тем, о сообщаемости Божественной природы высказывались и святые отцы. В XIV веке это привело к формулированию учения о Нетварных Божественных Энергиях святителем Григорием Паламой, посредством которых человек достигает обожения, соединения с Богом.
Западная Церковь в силу многих причин не приняла этого учения и понимание Бога в Католической Церкви ограничивается только Божественной сущностью. При таком взгляде невозможно говорить о каком-либо обожении. Но расхождение в понимании благодати между Православной и Католической Церквами не ограничивается только учением о нетварных Божественных энергиях. Сюда следует отнести и понимание творения человека, то есть учение о благодати, надбавляющейся к природе, чтобы направить ее к Богу, чуждое Восточной Церкви. Кроме этого и вопросом о соотношении благодати и свободы воли.
Также различия касаются и понимания того, как благодать Божия сообщается верующему человеку через таинства Церкви. Но эти различия связаны с особенностями развития богословской мысли в Римо- католической Церкви, которое шло в отрыве от святоотеческой традиции Восточной Православной Церкви, в условиях господствовавшей схоластики.
Актуальность темы дипломной работы. Тема настоящей работы выбрана по нескольким причинам. Во-первых, потому, что по вопросу о природе благодати, представлениях о ней и ее действии в таинствах в учении Православной и Католической Церкви имеются существенные различия, которые до сих пор остаются таковыми. Во-вторых, потому, что после II Ватиканского Собора Католическая Церковь пересматривает учение о благодати. Это обновление отмечается возвращением интереса к богословию Святого Духа, о котором свидетельствовало постоянно растущее внимание к теме пребывания Лиц Пресвятой Троицы в оправданном человеке. Все это связано, как говорит католическое богословие, с отходом от схоластики и возвращением к святоотеческому учению. Но, несмотря на это, необходимо сказать, что больших сдвигов в этой области в римо-католическом богословии не наблюдается.
Цель работы. Лучше говорить не о цели, а о целях работы, потому как их несколько. Во-первых, проанализировать наследие святых отцов на предмет раскрытия учения о благодати Божией. Во-вторых, раскрыть православное и римо-католическое учение о благодати Божией и ее действии в церковных таинствах. В-третьих, ознакомиться с существующей литературой по этому вопросу.
Задачей работы является сравнить православное и римо-католическое учение о благодати и ее действии в таинствах.
Предметом исследования является учение о благодати в Православной и Римо-Католической Церкви.
Содержание работы. Работа состоит из трех глав. Сначала разбирается учение о благодати святых отцов Церкви. Этому вопросу посвящена первая глава. Затем, во второй главе, разбирается православное и римо-католическое учение о благодати Божией, а также дается краткая оценка католическому учению. Третья же глава посвящена разбору православного и римо-католического учения о действии благодати Божией в церковных таинствах, и также, как и во второй главе, католическому вероучению дается краткая оценка. В заключении подводятся краткие итоги и делаются основные общие выводы по данной работе, дается критическая оценка католическому учению с позиции православного вероучения.
I. Правовое жизнепонимание в католичестве и протестантстве
Происхождение правового жизнепонимания
Западное христианство с самых первых своих исторических шагов столкнулось с Римом и должно было считаться с римским духом и римским способом или складом мышления; древний же Рим, по справедливости, считается носителем и выразителем права, закона. Право (jus) было основной стихией, в которой вращались все его понятия и представления: jus было основой его личной жизни, оно же определяло и все его семейные, общественные и государственные отношения. Религия не составляла исключения, – она была тоже одним из применений права. Становясь христианином, римлянин и христианство старался понять именно с этой стороны, – он и в нем искал прежде всего состоятельности правовой.
Этот способ внешнего понимания спасения на первых порах не мог быть опасным для Церкви: все неточности его с избытком покрывались верою и пламенною ревностью христиан; даже более – возможность объяснить христианство с точки зрения правовой была в некотором отношении полезна для него: она давала вере как бы научную форму, как бы утверждала ее. Но это было во время расцвета церковной жизни. Не то стало потом, когда мирской дух проник в Церковь, когда многие христиане стали думать не о том, как бы им совершеннее исполнить волю Божию, а, наоборот, о том, как бы исполнить эту волю поудобнее, с меньшими утратами для этого мира. Тогда возможность правовой постановки учения о спасении обнаружила свои губительные последствия.
Характерные черты правового союза
Правовой союз возникает тогда, когда одному человеку или семейству оказывается не под силу бороться с окружающим его миром. Чтобы обеспечить себе известную долю благополучия, человек и входит в уговор с другим человеком, находящимся в таком же положении. Они принимают на себя взаимные обязательства и работают на общую пользу. Но это общение совсем не общение любви, не нравственный союз; эти люди служат другим только потому, что иначе им не получить того, чего они желают себе. Цель их жизни не общество, а свое собственное «я». Правовой строй, таким образом, имеет своей задачей сопоставить несколько себялюбии, так, чтобы они не мешали друг другу и чтобы каждое из них получало следуемую ему долю. Как такой, правовой строй может представить выгоды только себялюбию. – Первая его выгода в том, что он вместо живого союза предлагает холодный, внешний. Для государства или моих сограждан не особенно важно, каково мое внутреннее настроение, для них существенно лишь мое внешнее поведение, потому что только это последнее касается их благополучия, выражает мое отношение к ним. Это, конечно, унижает личность, превращая ее в бездушный винт общественной машины, но это же дает человеку такую свободу, или, лучше сказать, такой произвол в душевной жизни, какого он не может получить ни при каком другом строе, в особенности при нравственном. Нравственный союз требует соответствия нравственного, проникает со своими требованиями и указаниями в самое святилище человеческой совести. Правовой же строй туда не проникает никогда, довольствуясь соблюдением внешних условленных рамок и оставляя человека полным господином внутри себя.
Этот произвол увеличивается сознанием полной независимости или необязанности никому своим благополучием. В самом деле, если другие служат человеку чем-нибудь, то он знает, что они служат не из расположения к нему, а из необходимости или из желания блага прежде всего себе. За эту службу они получают столько же и с его стороны: отношения уравнены, ему, следовательно, не приходится никого считать своим благодетелем. Правда, это обрекает человека на страшное одиночество, но себялюбие и есть одиночество по существу. Сознание независимости, этот смутный призрак самобытности, ценнее для греховного «я», как такового.
Вместе с этим получают высшее значение в глазах человека и все те услуги даже самые незначительные, которые он оказывает своим союзникам. Услуги эти делаются, в сущности, помимо желания, не из любви к союзнику, а просто из желания получить равное вознаграждение. Поэтому человек и требует себе этого вознаграждения, требует, как должного, и будет считать себя вправе мстить, если это вознаграждение не последует. Чувства признательности в собственном смысле нельзя найти в душе себялюбца.
Поэтому и уверенность, на которой зиждутся все союзы, не имеет тех свойств, как в союзе нравственном. В последнем это – радостное и вместе смиренное упование; в первом же это – скорее уверенность в том, что союзник не может обмануть, так как есть известное ручательство, в силу которого он в некотором роде принуждается исполнить обязательство. Там уверенность покоится на свободном желании личности, и отсюда – постоянная благодарность к ней; здесь же – на чем-то третьем, что принуждает личность, и отсюда благодарности нет, а есть одно себялюбивое чувство безопасности. Человек теряет «ту свободу чада Божия», которая составляет высшее достояние его, – но для себялюбия эта свобода слишком тяжела, чтобы он не променял ее на рабство, лишь бы оно оставило его при его желаниях.
Отношение человека к Богу с правовой точки зрения
Не трудно видеть, что может произойти, если человек свои отношения к Богу будет рассматривать с точки зрения правовой.
Главная опасность этой точки зрения в том, что при ней человек может считать себя как бы вправе не принадлежать Богу всем своим сердцем и помышлением: в правовом союзе такой близости не предполагается и не требуется; там нужно соблюдать только внешние условия союза. Человек может и не любить добра, может оставаться все прежним себялюбцем, он должен только исполнять заповеди, чтобы получить награду. Это, как нельзя более, благоприятствует тому наемническому, рабскому настроению, которое делает добро только из-за награды, без внутреннего влечения и уважения к нему. Правда, это состояние подневольного доброделания необходимо переживается всяким подвижником добродетели, и не один раз в его земной жизни, но это состояние никогда не должно возводиться в правило, это только предварительная ступень, цель же нравственного развития в доброделании совершенном, произвольном. Правовая точка зрения тем и грешит, что она это предварительное, подготовительное состояние освящает в качестве законченного и совершенного. А раз освящено наемническое отношение к воле Божией, этим раскрыта дверь и для всех тех выводов, которые с необходимостью из этого отношения следуют.
В правовом союзе человек стоит пред лицом Божиим совсем не в положении безответного, всем ему обязанного грешника: он наклонен представлять себя более или менее независимым, обещанную награду он ожидает получить не по милости Божией, а как должное за его труды. Предмет упования здесь, строго говоря, не милость Божию, а собственные силы человека; ручательством же, тем третьим, которое обязывает Союзника, не делая Его в то же время Благодетелем, – служат для человека его собственные дела. Дела, таким образом, превращаются в нечто само по себе ценное, заслуживающее награды, – вывод, как нельзя более подходящий для себялюбивой, утратившей первоначальную чистоту природы, которая, скрепя сердце, принуждает себя к исполнению заповедей и потому ценит свое невольное добро наивысшей ценою. Притом, достоинство заслуги приписывается не добродетелям, или постоянным расположениям души, а отдельным внешним поступкам, которые, в свою очередь, наемническое настроение старается по возможности сократить и сделать наиболее формальными, по естественному в наемнике желанию достигнуть своей платы с возможно меньшей затратой сил. Жизнь человека из свободно-нравственного возрастания превращается в бездушное исполнение частных предписаний.
Развитие юридического воззрения на спасение в католичестве
Механизм, развившийся в западной церкви, не преминул отразиться и на богословской науке, которая под влиянием эпохи вполне подчинилась ему и, в свою очередь, способствовала дальнейшему его развитию и, так сказать, оформлению. Схоластика, с ее поклонением Аристотелю, заботилась больше о формальной стройности своих систем и мало (чтобы не сказать, совсем не) справлялась с духовным опытом, с жизнью. Неудивительно, если она (схоластика) приняла правовую точку зрения. Мог ли схоластик задуматься об истинности ее, когда под каждым ее пунктом он видел выдержки, прибавим, взятые вне связи речи? И вот таким, так сказать, типографическим способом доказательства схоластика оправдала все крайние выводы правового мировоззрения. Вполне естественное учение о взаимопомощи членов Церкви превратилось под пером и в уме схоластика в совершенно механический зачет поступков одного человека (святого) другому. Неопределенное положение душ, умерших и в покаянии, но не принесших плодов, достойных покаяния, не утвержденных в добре, превратилось в чистилище, где человек платит Богу своими мучениями за совершенные на земле преступления, и еще не оплаченные. Пастырское руководство при исповеди приняло нелепую форму уплаты за грехи и индульгенций – отпущения грехов без нравственного напряжения, без покаянных подвигов. Таинства превратились в магические действия (opus operatum), в которых, скорее, нужно телесное участие, чем душевное и т.д. Греховная боязнь нравственной работы, воспользовавшись удачным предлогом, придумала много нужных себе учений и так засорила западное христианство всем посторонним, что в нем трудно было и узнать Христову истину. Недаром, когда немецкие реформаторы пришли к мысли, что одна вера спасает человека, то это, столь обычное в христианстве и постоянно бывшее на устах свв. Отцов выражение показалось столь необычным и страшным, что одни сочли его за ересь и разрушение всякой нравственности, а другие приняли его почти за какое-то новое откровение и в конец извратили его смысл. – Такие плоды принесла Западу его юридическая точка зрения на спасение. Главная же опасность ее в том, повторяем, что она давала возможность человеку ограничиться одною внешностью; нравственная работа как бы позабывалась. Отсюда добрый католик был внутри часто очень плохим христианином, но, несмотря на это, думал, что он спасается, и в этом самообмане погибал.
Душа человеческая, в лучшей части своей всегда жаждущая истинной жизни и спасения, только по недоразумению может довольствоваться описанным учением, она непременно ощутит его ложность. Это ощущение живой души выразилось, хотя и неудачно, в бесчисленных сектах, во многих попытках поправить католичество, какие мы видим во все продолжение западной церковной истории, и, наконец, разразилось тем страшным переворотом, который называется реформацией и который до сих пор стоит пред католичеством в качестве живого обличения его неправды.
Протест реформации
Почему протестантство не могло восстановить истинного учения о спасении
Но. протестантство было чадом своего времени и школы. Первые реформаторы выучились говорить и мыслить на том же Аристотеле и Цицероне, как и их католические противники. Поэтому, возмущаясь тем вопиющим искажением Христовой истины, которое они видели в католичестве, они думали объяснить его только причинами случайными: злостностию иерархии и т.п., и не подозревали, что вместо этих выводов необходимо явятся другие, столь же ложные, потому что ложь не в выводах, а в самой основе, в самой точке зрения на предмет. Вместо того, чтобы отвергнуть эту основную ложь, протестанты оказались в силах отвергнуть только некоторые отпрыски ее и, таким образом, только заменили одни искажения другими.
Оттого реформация, в смысле восстановления Христовой истины, и кончилась полным неуспехом.
Юридизм в протестантстве
Вера оправдывает протестанта внешне, в силу заслуг Христовых
Она требует любви, дел, – вообще деятельного участия человека в своем спасении
Католичество после протеста
Как бы ни была, однако, не удачна попытка протестантства объяснить человеческое спасение, она все-таки с очевидною несомненностью показала слабые стороны католического учения о заслуге. Католичество, которое в лице своих лучших представителей, видело эти стороны и прежде, должно было ведаться с выводами протестантства, тем более, что последнее грозило самому существованию первого. Что человеческая заслуга, в ее прямом смысле, и невозможна пред Богом, и противоречит спасению единым Христом, – с этим католичество не могло не согласиться. Но, с другой стороны, оно не могло пожертвовать ни опытом, ни преданием всех предшествующих столетий вселенской церковной жизни, – и опыт, и предание одними устами говорили, что доброделание необходимо не только в смысле следствия, но и в смысле условия спасения. Как же примирить эти два, по-видимому, противоречивые показания? Как понимать эту обусловленность спасения доброделанием, если последнее в то же время не может быть заслугой пред Богом? – Вот вопрос, который должно было разрешить католичество. Вопрос этот направлялся к самому существу, требовал обсуждения самой основы той точки зрения на спасение, которая приводит католичество к ложным выводам, точки зрения правовой. Спрашивалось, имеем ли мы право перестраивать христианство с этой точки зрения. И, без сомнения, католичество пришло бы к правильному решению (так как связи с церковным преданием порывать оно не желало), если бы оно, действительно, приняло вызов и беспристрастно обсудило себя. Но католичество только скользнуло по поставленному пред ним вопросу, не затрагивая его и даже не пытаясь ответить на него: оно позаботилось только о том, чтобы как-нибудь примирить противоречия своего учения с религиозным сознанием и церковным преданием, не касаясь самого этого учения. Поэтому и католическая попытка так же неудачна, как и протестантская.
Полемика католичества с протестантством
Удержание католиками прежней правовой точки зрения на спасение человека
Оправдание человека чрез влитие Божественной благодати
Несостоятельность этого учения даже с правовой точки зрения
Католичество, по-видимому, вполне основательно решило поставленную ему задачу: заслуга Христа сохранена, и оправдание – не обольщение, не мечта, но действительное внутреннее изменение. Но это лишь по-видимому. Не говоря уже о непроизвольности оправдания, которая, в существе дела, лишает его достоинства явления нравственного 50 и по тому одному прямо противоречит в корне религиозному сознанию и учению всего Слова Божия и Предания, – даже и само по себе взятое, католическое оправдание является весьма не обоснованным со своей же правовой точки зрения. В самом деле, если благодать оправдания есть действие Божие в человеке, от человека не зависящее, то как объяснить его появление в последнем? Почему Бог обновляет одного и лишает этой милости другого? Признать основанием для этого предшествующую жизнь человека католики, как мы видели, не хотели и не имели права, так как это, в переводе на правовой язык, было бы спасение собственной заслугой, а не заслугой Христа. Чтобы избежать этого, необходимо было признать всех людей без различия не заслужившими спасения и оправдание делом исключительно Божественным, как католики и делают. Но в таком случае почему же Бог обновляет тех, а не других?
Теория увеличения святости чрез добрые дела
Итак, хотя человек освящается непроизвольно, но в последующей жизни от него самого зависит сохранить и увеличить полученную святость своими личными трудами. Таким приемом католичество хочет закрыть неразрешимую для него задачу.
Возражения против заслуживания человеком своего спасения
Но здесь снова поднимается вопрос о правоспособности человека заслужить пред Богом вечное блаженство. Наградой, платой, по пониманию самих же католических богословов, называется то, чем оплачивается чей-нибудь труд или дело, – как бы некоторая цена последнего. Отсюда, как дать справедливую цену за полученную от кого-нибудь вещь есть дело справедливости, так и воздать награду за дело или труд есть дело справедливости. Отношение труда и награды, чтобы быть ему делом справедливости, требует прежде всего равенства, между тем как отношение человеческого доброделания и вечного блаженства этого равенства не представляет. Главное же в том, что как бы ни был человек усерден в доброделании, он всегда останется грешником пред Богом, ему необходимо сначала быть прощенным, а потом уже думать о награде; да и дела его всегда будут носить на себе следы его несовершенства и греховности. О заслуге, следовательно, не может быть и речи.
Признание самими католиками недостаточности и несостоятельности правового объяснения спасения
Таким образом, католическая догматика, пытавшаяся построить учение о спасении на правовых началах, прибегавшая для этой цели ко всевозможным уловкам, в конце концов, приходит к сознанию невозможности сделать это, и на все возражения разума только слепо указывает на требование Откровения, причем это требование она (догматика) спешит неправильно истолковать в своем правовом смысле: нельзя доказать, что дела суть заслуги, но Слово Божие говорит нам, что дела необходимы для спасения и спасают, – следовательно (заключают католики, делая логический скачок), дела, как бы то ни было, имеют значение заслуги.
Правовое жизнепонимание как основная и общая ложь католичества и протестантства
Таков вывод, которому с неумолимой необходимостью ведет западное христианство. Его основная ложь – правовое понимание спасения и всей вообще религиозной жизни.
Правовой строй знает только внешние отношения и не заботится о внутреннем содержании, скрывающимся за этими отношениями. Не спрашивая о внутреннем устроении вещи, он хочет узнать ее цену и, узнав, считает свое дело конченным. Если, по христианскому учению, человек спасается только через Иисуса Христа и только в том случае, когда творит дела, заповеданные Христом, то для ума схоластиков это значит, что Христос и человек представляют правде Божией – каждый со своей стороны – вполне достаточную цену за обещанную вечную жизнь. Но если дело Христа и дело человека суть понятия правового порядка, то они взаимно исключают друг друга: насколько возрастает цена заслуг человеческих, настолько является ненужной заслуга Христа. А между тем Слово Божие и совесть требуют и того, и другого, и именно совместно, и именно в качестве непременных причин спасения человека. – Вот та основная ложь западного христианства, которая ведет его ко всевозможным уловкам: основная его посылка требует одних выводов, а жизнь и прямое учение Слова Божия, с которыми оно связей порывать не хочет, – других. В существе своем и католичество, и протестантство учат и говорят одно и то же: и то, и другое больны одной и той же неисцельной болезнью, разница только в тех прикрытиях, которыми каждое из них старается себя успокоить. И те, и другие признают (протестанты открыто, а католики под строкой), что, собственно говоря, дела человека не нужны, не должны иметь оправдательной силы. И те, и другие, чтобы не идти прямо против истины и в то же время не отступить от своего умствования, должны признать делание человека непроизвольным (протестантское освящение и католическое превращение – infusio gratiae). Разница только в том, что протестанты, не забывая и не скрывая своей мысли, думают только как-нибудь загладить ее разногласие с жизнию, указывают на ее безопасность: дела, говорят они, необходимо последуют, – нечего, следовательно, беспокоиться об их отсутствии при оправдании. Католики же стараются затуманить самую мысль и, забывая свои основные посылки, усиливаются только, зажмуря глаза, говорить, что дела все-таки необходимы, что они все-таки заслуживают спасение, не будучи в состоянии объяснить, как же эти дела заслуживают.
Apologia Conf. Aug. III (166). В своих цитатах лютеранских символических книг мы пользуемся изданием Hasë «Libri symbolici ecclesiae evangelicae». Lipsiae. 1846. pag. 119. Ср. Zwinglii Artic. V. Ed. Niemeyer: «Collectio Confessionum in ecclesiis reformatis publicatarum». Lipsiae. 1840. pag. 5. Этим изданием пользуемся для всех символических книг реформаторской церкви.
Apol. III (144). Hase 113.
Apol. III (167). Hase 120.
Первые реформаторы, как известно, с большим вниманием прислушивались к голосу некоторых оо. Церкви, в особенности Августина, слова которого не раз цитируются в самых символических книгах протестантов. Напр., Zwing. Expositio fidei XI, 103. Niem. 58.
Conf. Aug. I, 20. Hase 16.
Form. Cone. I, 2. Hase 579.
Conf. Belg. XXIV. Niem S76.
Conf. Scot. I. Art. 15. Niem. 348.
«Веруем, учим и исповедуем, что правда наша пред Богом есть именно это самое, что Господь нам отпускает грехи из одной благодати». «Form. Cone. Art. III (4). Hase 584». Ср. Conf. Gall. art. XVIII. Niem. 334: «Веруем, что вся наша праведность заключается в отпущении наших грехов, которое есть, как свидетельствует Давид, и единственное наше блаженство». Ср. также Conf. Belg. XXIII. Niem. 374.
Напр. Apol. III (40). Base 90, говорит, «что оправдание означает не только одно начало обновления, но и то примирение, которое мы получаем впоследствии».
Hollaz у Бретшнейдера. «Systematische Entwickelung aller in d. Dogmatik vorkommenden Begriffe». Leipzig. 1819. S. 624.
Apol. III (131). Hase 109.
Бог «дарует и вменяет нам праведность послушания Христова, ради этой праведности мы и принимаемся Богом в благодать и считаемся праведными». (Form. Cone. Art. III (4). Hase 584).
Quenstedt у Бретшнейдера. Op.cit. 624.
Ibid. 625. Ср. Art. Smalcald. III. Art. XIII (I) Hase, 336: «Хотя грех еще не уничтожен совершенно в плоти и еще не мертв, однако Бог не желает его нам ни вменять, ни помнить».
Apol. III (241). Hase 136.
См. напр., отзыв Scheele о Hengstenberg’e, который «под конец дней своих отождествлял оправдывающую веру с деятельною жизнию по вере в Сына Божия». Scheele разделяет мнение «славнейших учителей своей церкви, которые единогласно объясняли это следствием старческой немощи Hengstenberg’a, которое омрачило раньше так ясно блестевший ореол этого мужа». Theologische Symbolic. Leipzig. 1886. Theil. II S. 59.
Apol. III (128–9). Hase 108–9.
«Добрые дела за истинной верой (если только она не мертвая, но живая вера) непременнейше и без всякого сомнения последуют, как плоды доброго дерева». Form. Conc. IV (6). Hase 589.
«Вера та, которая воспринимает в сердце устрашенном и бегущем греха отпущение грехов, не остается в тех, кто пребывает в страстях, и не существует вместе со смертным грехом». Apol. III (23). Hase 86.
Это именно хотят сказать символические книги, когда они с особенной силой стараются показать, что вера совсем не легкая вещь, что она требует высшего напряжения энергии и даже превышает силы человека. Напр. Apol. III (128–9). Hase 108–9.
Conf. Belg. art. XXIV. Niem. 375.
Catech. Genev. 1, Niem. 139.
«Оправдывающая вера, как такая, не должна быть смешиваема ни с чем чуждым ей, ни с той, предшествующей оправданию, внутренней борьбой, при которой человек стоит еще в преддверии Богообщения и потому стремится проникнуть в его святилище, – ни с борьбой освящения, задача которой, среди разнообразных отношений земной жизни, дать форму и образ свыше насажденному зерну Божественной жизни, чтобы вывести на свет сокрытое сокровище сердца и развернуть его пред глазами людей. Первое образует, бесспорно, предположение, а второе, как плод и действие, следует за актом оправдания». (Scheele. 61).
Conf. Scotic. art. 13: «Лишь только Дух Господа Иисуса, Которого избранные Божий воспринимают чрез истинную веру, овладевает чьим-нибудь сердцем, тотчас же того человека возрождает и обновляет». Niem. 364.
Scheele. Symbolic, s. 59.
Так как вера воспринимает Христа – правду нашу и всецело отдается благодати Божией во Христе, поэтому вере предоставляется оправдание, именно ради Христа, а не потому, что она есть наше дело. Conf. Helv. poster. XV. Niem. 495.
«Вера не тем оправдывает или спасает, что она есть дело ценное само по себе, но только тем, что оиа воспринимает обетованное милосердие». Apol. II (56). Hase 70. Ср. ib. II (86). Hase 76.
Catech. Palatin. LXÏ «Почему ты утверждаешь, что ты оправдан одною только верю?» (Cur sola fide te justum esse affirmas)? – «He потому, что я угождаю Богу достоинством моей веры, но потому, что одна сатисфакция, праведность и святость Христовы суть моя правда пред Богом. А получить и усвоить ее себе я могу не иным путем, как верою». Niem. 443.
Бретшнейдер, ор. cit. 636. «Оправдывает одна только вера, а не добрые дела (bona opera), понимать ли их в смысле выбранных по своему желанию благочестивых упражнений, или в смысле собственно исполнения долга (Apol. VI; Aug. Conf. art. 4. Form. Conc. art. 3), потому что одна только вера усвояет себе заслугу Христа, которою оправдывается человек (Artic. Smalcald. pars II, art I)».
Conf. Aug. 1, 6. Hase 11.
Apol. II (76–8). Hase 73–74.
Apol. II (112–3). Hase 81.
«Веруем, учим и исповедуем, что одна только вера есть то посредство или орудие, которым мы воспринимаем Христа Спасителя и с Ним ту праведность Его, которая может предстать пред судом Божиим». Form. Conc. p.I, art.III (5), Hase 584. Ср. Conf. Belg. art. XXII. Niem.374.
Apol. III (80), Hase 97: «Мы восхваляем и требуем добрых дел и указываем много оснований, почему они должны совершаться». Ср. Conf. Helv. XVI. Niem. 498.
«Дела должно совершать или ради повеления Божия, или для упражнения веры, или ради исповедания и воздаяния благодарности». Ср. Apol. III (68). Hase 95. Ср. Basilien. prior, conf. Disp XXlV: «Дела совершаются верными не для удовлетворения за грехи, но для одного того только, чтобы показать ими, что мы в некоторой степени благодарны Богу, Господу нашему, за великие благодеяния, оказанные нам во Христе»» Niem. 100.
«Если бы освящение состояло только во внешнем, юридическом вменении нам заслуг Христа и если бы и после него мы оставались еще во грехе, – наше оправдание, благодать Божия и искупление были бы только внешностью; тогда уничтожена была бы истинность Бога, так как Он видел бы нас святыми, чем мы бы не были, и не видел бы нас грешниками, которыми мы однако были бы». Н. Klee. Katholische Dogmatik. Mainz. 1835. Th. III, 67.
Perrone. Praelecliones theologicae. Paris. 1842. Tom. I. 1391: «Оправдание, по католическому пониманию, состоит во внутреннем обновлении посредством благодати, которая ради заслуг Христа Спасителя нашего прилепляется душе (человека)».
«Если кто скажет, что люди оправдываются без Христовой праведности, которую Он для нас заслужил, – или, что они бывают чрез нее праведны только формально, да будет анафема», – гласит 10-й канон Тридентского собора. Sacrosanctum, oecumenicum Concilium Tridentinum. Editio reformata. Tridenti. 1745, pag. 39.
«Благодать, – говорит Klee, – дается не по заслуге, потому что: 1) тогда уничтожалось бы понятие Божией благости и полное право Его в раздаянии последней, равно как и понятие благодати, так как, где есть заслуга в собственном, строгом смысле, там выступает в собственном и строгом смысле долговое или правовое отношение, требуется и дается не благодать, а право и собственность; 2) потому, что благодать есть основание и условие всякой заслуги, – следовательно, благодать не может попасть под заслугу; 3) потому, что Бог, по Писанию и опыту, дает благодать и недостойным; 4) потому, что библейская аксиома, что Бог не взирает на лица, взятая в своей полноте и широте, совершенно не допускает такого изъятия» (III, 47–48).
Тридентский собор: «Ничто из того, что предшествует оправданию, вера ли, или дела, ничто не заслуживает самой благодати оправдания, ибо, если благодать, то не от дел: иначе, как говорит Апостол, благодать не есть благодать» (Tridentinum. pag. 33). Ему следует Klee (III, 62), когда незаслуженными считает только «первую благодать, как первую, как начало, и благодать оправдания, как фундамент всякой заслуги».
Сборник: Petri Lombardi, Sententiarum libr. IV. nec. non. Thomae Aquinati summa Theologica. Paris. Tom. II, 961: «Никакая природа не может быть достаточной для такого акта, который бы заслуживал вечную жизнь, если не привзойдет некоторое supernaturale donum, которое называется благодатию».
Klee (III, 26): «Мы под благодатию Божиею здесь разумеем силу и действие Божие в твари, направленное к сохранению или восстановлению и совершению ее отношения к Нему, как того, в чем – ее спасение, ее истина, свобода и блаженство».
Thoma Aquin. Том II, 952. Ср. can. XI Тридентского собора: «Если кто скажет, что люди оправдываются или одним вменением правды Христовой, или одним отпущением грехов, без благодати и любви, которая изливается в сердца их Духом Святым и к ним прикрепляется; или скажет, что благодать Божия есть только благоволение, – да будет анафема». Trident, pag. 339.
Наглядным доказательством такого уничижения человеческой воли и вместе материализации всего процесса спасения могут служить слова Klee (III, 56): «Воля гораздо более, чем сознание, нуждается в обновляющем и укрепляющем прикосновении перста Божия, в ней должна переродиться самая сердцевина нашего бытия, должна основаться новая жизнь: воля извращеннее сознания, в ней грех; но не потому только, что она пала, и притом так глубоко, но потому, что в ней наша собственная самость, и самость конечная, – воля должна быть воспринята благодатию, обращена и возведена к Богу».
«Праведность, по словам Тридентского собора (Trident. pag. 37), «называется нашей» только по месту ее, так сказать, приложения, потому что, вследствие ее прилепления к нам, оправдываемся мы; но она же и есть правда Божия, потому что она изливается на нас вследствие заслуги Христа».
Klee. III 23: «Дела суть условия полного присутствия, раскрытия и увеличения в нас праведности».
«Оправданные таким образом (т.е. чрез Христа в таинстве крещения), по словам Тридентского собора (pag. 34), восходя от добродетели к добродетели, обновляются, как говорит Апостол, ото дня на день: т.е. умерщвляя члены своей плоти и представляя их в орудие правды на удовлетворение, чрез соблюдение заповедей Бога и церкви, полученной благодатию Христа, возрастают при содействии веры добрым делам – и оправдываются еще более».
Perrone. I, 1440. Ср. Trident, pag. 37: «Добре подвизавшимся до конца и надеявшимся на Бога предложена будет вечная жизнь и в качестве благодати, милостиво обещанной сынам Божиим во Христе Иисусе, и в качестве награды, которая, по обетованию Самого Бога, будет воздана их добрым делам и заслугам».