казанский собор в годы блокады
Казанский собор: храм, который построил крестьянин
Приблизительное время чтения: 13 мин.
А знаете ли вы, как раньше назывался Невский проспект, главная улица Санкт-Петербурга? Оказывается — Большая перспективная дорога. Это потому, что глянешь вдоль проспекта, и всё видно на несколько километров вдаль — какая перспектива открывается!
И вообще, много чего в этом удивительном городе называется как-то странно. Вот, например, Казанский собор — почему он вдруг Казанский? Он же стоит не в Казани, а в Санкт-Петербурге! Загадка… А еще непонятно — почему в этом соборе могила фельдмаршала? Откуда на его стенах ключи от европейских городов? Что можно увидеть, глядя на собор с вертолета? И как получилось, что в Казанском служится «детская Литургия»?
Крестьянин-архитектор
Однажды российский император Павел поехал в Рим, столицу Италии, и увидел там большущий и торжественный собор святого Петра! Император так восхитился, что захотел построить такой же собор у себя в Петербурге, тогдашней столице России. Ему давно хотелось, чтобы в городе был по-настоящему величественный и огромный храм. Так появился в Петербурге Казанский собор, который действительно очень напоминает собор святого Петра. И что удивительно, построил его… крестьянин. Да-да, обыкновенный крепостной крестьянин, которых в то время было в России очень много. Эти люди были земледельцами, то есть пахали землю, выращивали пшеницу, рожь и вообще кормили всю Россию.
Хотя не таким уж и обыкновенным крестьянином был наш архитектор.
Его звали Андрей Никифорович Воронихин. Он родился на Урале, его папа — Никифор Степанович и мама — Пелагея Ивановна, были крепостными крестьянами графа Строганова. Крепостными — значит, они не могли никуда уйти, например, наняться в городе сапожниками или продавать пряники, а были «прикреплены» к земле своего барина и работали на ней. Правда, Воронихины были не такие крестьяне, которые только и знали, что пахать землю да картошку сажать. Александр Сергеевич Строганов давал отцу Андрея, Никифору Степановичу, разные поручения — тот был письмоводителем графа, то есть доверенным слугой.
Крестьянский мальчик Андрей учился иконописи в родном селе Ильинском, потом в мастерской при монастыре. А потом граф Строганов заметил, что он хорошо рисует, и послал его учиться в Москву и Петербург. Представьте себе: крестьянский паренек сидел за одной партой с сыном своего барина Павлом, потомственным дворянином! Андрей и путешествовал вместе с Павлом по России и Европе. В конце концов, граф дал молодому талантливому крепостному вольную, и тот стал архитектором, как и мечтал!
Когда император объявил конкурс на лучший чертеж Казанского собора, кто только не вызвался в нем участвовать! Сплошь одни иностранцы, и притом очень важные да знаменитые. Как тут тягаться с ними молодому и никому не известному архитектору, да еще — бывшему крепостному! Он до этого только и успел спроектировать что интерьеры дворца и дачи своего барина… Но произошло неожиданное. Императору почему-то больше других понравился проект Андрея Воронихина.
Взгляд из вертолета
Если сфотографировать собор из космоса, или, например, сесть на вертолет и подняться в небо, то, взглянув на собор, мы увидим крест. Так придумал архитектор — построить храм в форме креста.
Но если б все построили так, как было задумано с самого начала, то, глядя из вертолета, можно было бы увидеть уже не крест, а две буквы: «I» и «Х». Это первые буквы имени Иисус Христос, только на церковнославянском языке. Букву «I» образует храм, а букву «Х» — две полукруглые колоннады. Здорово придумано! Но начались войны, и на вторую колоннаду денег не хватило. Так и осталась одна.
Строили собор столько лет, что можно было бы поступить в первый класс и окончить школу! Когда построили, оказалось, что этот храм теперь — самый большой в Петербурге. Ради строительства пришлось снести 11 домиков и переселить их жителей. А чтобы сделать огромный купол, архитектор Андрей Воронихин впервые в истории применил конструкцию из металла. Проект был по тем временам неслыханный!
«Гнилые камни»
Хоть Воронихин учился во Франции и Швейцарии и в каких только заграничных странах не бывал, он и его барин, Строганов, свою страну любили больше всего. Поэтому они старались приглашать русских мастеров и использовать русские богатства для строительства. Так, все материалы, из которых решили строить Казанский собор, были наши, российские: малиновый порфир, серо-черный шунгит, розовый и серый мрамор, рыжая яшма и разные другие камни.
А вот колонны внутри храма сделали… из «гнилого камня»! Не то чтоб он и впрямь был трухлявый и гнилой — просто ему дали такое название, потому что добывали этот камень в выборгских болотах, а там пахнет гнилью. А на самом деле это очень прочный и красивый гранит.
И знаете, что еще интересно? Основные художественные работы по мрамору в соборе тоже делал не какой-нибудь именитый скульптор, а талантливый самоучка по имени Самсон Суханов. А возводили собор в основном крестьяне. Их очень торопили и поэтому работали они даже ночью, зимой, в лютый мороз! Казанский собор был готов осенью 1811 года. Успели: меньше чем через год началась страшная Отечественная война…
Кто похоронен в храме?
Всего-навсего полгода длилась эта война, но была очень тяжелая. Летом французский император Наполеон Бонапарт вторгся в Россию, а осенью уже нагло сидел в Московском Кремле. На одного русского солдата в момент нападения приходилось сразу трое французских! Недаром эту войну назвали Отечественной: мы могли и потерять свое Отечество…
Так что когда в декабре 1812 года мы одержали победу, главнокомандующего русской армии, Михаила Илларионовича Кутузова, просто носили на руках. Народ его очень любил. Вы, наверное, слышали о нем?
Михаил Илларионович Кутузов участвовал во многих войнах, и за свою жизнь два раза получил смертельные ранения. Однажды, когда ему было всего 29 лет, в битве с турками пуля угодила прямо в голову, между глазом и виском. А через 14 лет, в новой войне с турками, он снова был ранен в голову, причем пуля попала в то же место, что и в первый раз! Но Кутузов поправился, хотя доктора не могли поверить: как так у него получилось?… В этом увидели знак, что ему предстоит выполнить какую-то очень важную миссию, поэтому Бог его так бережет. И действительно, такой миссией для Кутузова стала оборона страны в войне против Наполеона.
Но при чем же тут Казанский храм, спросите вы?
А дело в том, что именно здесь и похоронен великий полководец, прямо в самом храме! Разве в храмах хоронят людей? А вот и да. Такая традиция существовала еще в Средние века. И в некоторых католических костелах, если посмотреть под ноги, можно увидеть каменные плиты, на которых выбиты имена похороненных там. Это считалось самой большой честью.
В России такое встретишь не часто: так у нас хоронили только царей и императоров, а еще — очень-очень важных особ, которые, как никто другой, послужили своей стране. Вот почему в Казанском соборе есть могила великого фельдмаршала Кутузова (фельдмаршал — высшее звание в армии в то время). Между прочим, когда Кутузова везли хоронить в погребальной карете, народ бросился к его гробу, лошадей распрягли, и сами люди буквально на своих плечах доставили гроб к самому Казанскому собору!
«Болтай да и только», или два Михаила
Так Казанский собор стал не просто храмом, а еще и памятником воинской славы. Перед ним стоят два монумента героям войны 1812 года. Слева — Кутузову. А справа — Барклаю де Толли. Странная фамилия, правда? А между прочим, это был русский полководец, князь, и имя у него самое обыкновенное, русское — Михаил. Просто происходил он из старинного шотландского рода Барклай, и даже, говорят, в его жилах текла кровь викингов, которые когда-то завоевали Англию! Его отца звали Вейнгольд Готтард, но когда он оказался в России, то взял себе славянское имя — Богдан.
В начале Отечественной войны 1812 года Михаил Богданович Барклай де Толли стал во главе русской армии, хотя потом ему и пришлось передать командование Кутузову. Солдаты с трудом выговаривали его необычное имя и потому в шутку называли Барклая де Толли «Болтай да и только».
В знаменитом Бородинском сражении Барклай командовал правым крылом и центром русских войск. Он воевал очень мужественно и бесстрашно. Говорят, что в тот день под ним было убито и ранено пять лошадей! А когда Наполеон бежал из России, Барклай возглавлял войска, освобождавшие от французских завоевателей Европу. И даже участвовал во взятии Парижа!
Памятник Барклаю де Толли — это символ начала войны, когда русские всё отступали и отступали под напором врага. Видите, он чуть-чуть отступил назад, опустив руку с фельдмаршальским жезлом? А вот Кутузов стоит уже со шпагой в правой руке, а в левой — жезл фельдмаршала. Он указывает им вперед, как будто отдает команду: «В атаку!», так что можно не сомневаться: война закончилась победой! Приглядитесь: недаром под ногами у обоих полководцев лежат французские знамена.
Между прочим, эти два памятника придумал и создал тоже бывший крепостной крестьянин — талантливый скульптор Борис Иванович Орловский. Орловским он стал потом, когда сделался свободным, а настоящая его фамилия — Смирнов, и родился он в семье крепостного крестьянина. Вот так.
Кстати, а вы заметили, что Кутузова и Барклая де Толли звали одинаково? А значит, Орловский создал памятники двум Михаилам! А ведь Михаил — это имя архангела, архистратига небесного воинства, то есть главнокомандующего. Вот такое совпадение!
Ключи не от квартиры
Удивительное дело: в Казанском соборе прямо на стенах висят ключи. И не от какой-нибудь там квартиры, а от целых городов! Как это?!
Когда-то этих ключей здесь было очень много. А еще больше было знамен вражеских войск. Когда солдаты идут в бой, они такое знамя несут перед собой — и нести знамя доверяли только самым храбрым! А когда выигрывалось сражение, знамена вражеской армии победители забирали себе. Если же битва шла за какой-нибудь город и город сдавался, то победителям отдавали ключи от главных городских ворот. Это был символ военной победы.
Так вот, было около ста штук таких знамен в Казанском соборе — они висели на длинных деревянных шестах и там и сям: в оконных проемах и на стенах. Но однажды большую часть этих трофеев — и знамена, и ключи — перевезли в Москву. Теперь на них можно полюбоваться в Историческом музее. А в Казанском соборе осталось только шесть знамен и шесть связок ключей от ворот европейских городов. Все они висят над могилой Кутузова.
Но зачем же русским понадобилось штурмовать чужие города?
Дело в том, что Наполеон заглядывался не только на Россию. Когда его войска вторглись к нам, он уже успел завоевать почти всю Европу! Выгнав жадного до чужих земель французского императора, русские решили и европейцам помочь освободиться от власти Наполеона. Поэтому наши войска не стали отдыхать, а пошли освобождать Европу.
Железнодорожная катастрофа
В Казанском соборе есть много необычных мест. Одно из них скрывается в дальнем уголке собора. Если пройти весь храм с севера на юг, вы увидите… Иерусалим. Честное слово! В южной стене есть углубление, а в нем нарисовано звездное небо и спящий Святой Город — Иерусалим. Перед этой нишей стоит деревянное распятие. Нишу приказано было сделать в благодарность Богу за спасение императорской семьи. Александр III с супругой и детьми, в том числе — с наследником престола, будущим императором Николаем II, чуть не погибли, когда возвращались домой из Крыма в самом обыкновенном поезде. Паровоз вдруг сошел с рельсов. Это случилось в 1888 году, 17 октября в 14 часов 14 минут.
Вся семья, кроме дочери императора княжны Ольги, в этот момент вместе обедала в столовой. Вдруг сильный толчок свалил всех с ног, и послышался страшный грохот — 10 вагонов сошли с рельсов! Пол провалился, все, кто был в вагоне, упали на насыпь. А император Александр… держал на своих плечах рушившийся тяжеленный потолок, пока все члены его семьи и свита не выбрались из-под обломков! Он был человеком невероятной силы, может быть, даже сильнее, чем Илья Муромец! Запросто мог одной рукой скрутить стальную вилку «бантиком». Так вот, благодаря его силе ни жена, ни дети не пострадали. А великую княжну Ольгу, которая была в момент крушения в своем купе, просто выбросило на насыпь.
Хотя одной только физической силой царя такое чудесное спасение, конечно же, не объяснить. В этой ужасной аварии погибли более двадцати пассажиров из других вагонов. А члены императорской семьи получили только царапины и небольшие ушибы. В память об этом чуде в Казанском соборе, куда сразу же после возвращения в Петербург поспешил император, и сделали «Иерусалимскую нишу».
Война, Философ и «детский» храм
В 1914 году началась новая война — Первая мировая. Воевать ушли 11 певчих из Казанского собора и 10 сторожей и дворников, которые там работали. И еще на фронт, чтобы укреплять дух солдат, отправился священник собора, протоиерей Тимофей Налимов. А перед этим он взял да и отдал свою квартиру под лазарет, то есть под больницу для раненых. Сюда их привозили прямо с поля боя. А на фронт отправляли теплые вещи, которые собирали всем приходом. Отвозил эти вещи сам настоятель Казанского собора, человек с удивительным именем — Философ Орнатский. Так его назвали родители, в честь мученика Философа, который жил в III веке.
Философ Орнатский и в самом деле был мудрым. А еще — добрым. Он был учеником и другом святого праведного Иоанна Кронштадтского, а когда только-только стал священником, служил в церкви при детском приюте. После смерти его причислили к лику святых мучеников, потому что он пострадал за Христа.
Между прочим, именно отец Философ придумал построить в Казанском соборе маленький нижний храм во имя священномученика Ермогена. Чтобы туда попасть, нужно найти лестницу в западной стороне собора и спуститься вниз. Еще там есть баптистерий — это такая маленькая комната, в которой взрослые и дети принимают крещение. А в наше время один раз в месяц в этом крохотном храмике служится «детская Литургия», специально для детей! Поют на клиросе и прислуживают в алтаре тоже дети. Но служит, конечно, самый настоящий батюшка.
Закопанное сокровище
Мы с вами узнали столько всего любопытного: вместе с Андреем Воронихиным прошли путь от крестьянской избы до дворцов Петербурга; увидели Казанский собор с вертолета; услышали про героев войны 1812 года. Но одну загадку все-таки осталось разгадать! Почему же все-таки Казанский собор — именно Казанский?! Ведь собор в Риме, который так понравился императору Павлу, назван во имя апостола Петра…
А дело тут вот в чем. Павел, повелев строить Казанский собор, будто предчувствовал, что скоро будет война и что нужно будет молиться о победе нашего Отечества. А в России была одна почитаемая икона, которая ровно за 200 лет до вторжения Наполеона уже прославилась как символ победы!
Это Казанская икона Божьей Матери. Ее назвали Казанской по месту, где ее нашли, то есть в городе Казани. А было это так: в 1579 году в Казани случился страшный пожар, большая часть города — а городá ведь тогда были деревянные — оказалась уничтожена огнем. После пожара одной простой десятилетней девочке по имени Матрона во сне пришла Божья Матерь и сказала: «Ищи мою икону на пепелище», и указала ей, где следует искать. Девочка рассказала об этом необычном сне взрослым и, действительно, начав копать в указанном месте, на глубине около одного метра они нашли икону Божьей Матери. На этом месте построили монастырь, а Матрона стала в нем одной из первых монахинь и приняла имя Мавра (потому что в монашестве людям даются новые имена).
Казанская икона — чудотворная. Рассказывают, что первое чудо случилось уже тогда, когда ее переносили с пепелища в церковь: двое слепых, которые шли вместе со всеми в этой процессии, вдруг стали видеть!
С нее делали списки, то есть копии. Некоторые из них тоже становились чудотворными. Одним из таких списков благословляли князя Дмитрия Пожарского и купца Кузьму Минина и их народное ополчение, когда они в 1612 году шли освобождать Москву от завоевателей-поляков. Перед таким списком 200 лет спустя молился Михаил Илларионович Кутузов, отправляясь защищать Россию от французов. А во время Великой Отечественной войны, когда на нашу страну напали фашисты, перед памятником великому Кутузову и перед его могилой в Казанском соборе собирались защитники Ленинграда (так в ХХ веке назывался Петербург). Для чего? Для того чтобы помолчать и вспомнить свою славную историю, стойкость и отвагу нашего народа в борьбе с Наполеоном и с этой памятью идти в бой…
О чем вы подумаете, когда сами впервые зайдете в Казанский собор Санкт-Петербурга? О русских солдатах разных времен, защищавших нашу страну? О чудесной иконе, которую сама Матерь Божья открыла девочке Матроне? Об обычном крестьянине, осуществившем свою мечту? Все это наша история. И теперь вы о ней знаете немножко больше.
Возвращение Казанского собора
Беседа с историком Михаилом Шкаровским
Казанский собор в Санкт-Петербурге не только шедевр храмового зодчества – судьба храма тесно связана с историей Российского государства, с воинской доблестью и памятью о гонениях в годы богоборчества. В этом году мы отмечаем его 200-летие. О том, как складывалась судьба одной из главных святынь Санкт-Петербурга в XX веке, рассказывает доктор исторических наук, профессор Михаил Шкаровский.
 |
– XX век – тяжелейший период в истории Казанского собора. И ведь первые утраты собор понес уже в годы революционного лихолетья.
– Кто стал настоятелем собора после мученической кончины отца Философа?
– После отца Философа настоятелем стал не менее выдающийся пастырь протоиерей Николай Чуков – будущий митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий. В Петрограде он возглавил воссозданный после закрытия Петроградской духовной академии Богословский институт, а позднее Высшие богословские курсы, которые просуществовали до конца 1920-х годов. Отец Николай служил в соборе вплоть до известной кампании по изъятию церковных ценностей, которая началась в 1922 году. Она сильно ударила по Казанскому собору. Тогда большевики поставили задачу не просто изъять церковные ценности, но разгромить Церковь как централизованную организацию. В ходе этой кампании был арестован Петроградский митрополит Вениамин (Казанский) – будущий священномученик – и его ближайшие сподвижники, в число коих попал и отец Николай Чуков. Он пытался, насколько это возможно, спасти от изъятия и уничтожения святыни Казанского собора. Удалось сберечь чудотворную Казанскую икону Божией Матери, а вот уникальный серебряный иконостас Казанского собора, изготовленный по проекту Константина Тона, изъяли и переплавили на первые советские полтинники. А ведь иконостас был сделан из того самого церковного серебра, которое Наполеон вывез из Москвы, а казаки атамана Платова отбили. Верующие защищали это замечательное произведение церковного искусства, дошли до всероссийского старосты М.И. Калинина. Он приказал не трогать иконостас, но председатель Петроградского ЧК Бакаев, который командовал губернской комиссией по изъятию ценностей, не посчитался с этой телеграммой и отправил иконостас на переплавку. Уж больно крупной показалась ему добыча. Человек, о котором мы ведем рассказ, – протоиерей Николай Чуков – был активным участником этой истории, и его вместе с митрополитом Вениамином приговорили к смертной казни, но потом все-таки помиловали.
– Чем был собор для жителей Петрограда в те годы?
 |
– Конечно, он был центром молитвенной жизни и отчасти центром социальной помощи. Советская власть запретила Церкви все виды деятельности, кроме богослужебной, еще декретом 1918 года. Но вопреки этому богадельня при Казанском соборе для престарелых женщин просуществовала до 1925 года. Община храма все эти годы оставалась довольно многочисленной и насчитывала несколько тысяч прихожан. При соборе активно действовал приходской совет. Осторожно, с постоянной оглядкой по сторонам, велась миссионерская и благотворительная деятельность. Летом 1922 года храм был захвачен обновленцами. Это случилось, пока настоятель отец Николай томился в застенках ЧК. На какое-то время храм вообще стал кафедральным собором Петроградской епархии обновленческой Церкви. Ну а окончательно он был закрыт в 1932 году. К этому времени подвалы храма были изъяты и переданы ГПУ, и там были устроены склады. Верующие в очередной раз начали апеллировать к властям, написали в ЦИК, но все же собор был закрыт.
– Что стало с Казанской иконой Божией Матери?
– Некоторое время она пребывала в Спасо-Успенском храме на Сенной площади, а после его закрытия в 1937 году образ был передан в Смоленскую церковь на одноименном кладбище, потом, когда и она была закрыта, в 1940 году святыню передали в Князь-Владимирский собор. Там она находилась, кстати, и в течение всей Великой Отечественной войны. Наконец в конце 1990-х годов реликвия вернулась в Казанский собор.
– Как использовался собор после закрытия?
 |
| Выставка агитационных плакатов на колонаде Казанского собора. 13 октября 1941 г. |
– Там разместился знаменитый Музей истории религии и атеизма. В этом качестве он действовал до начала Великой Отечественной войны. История собора в годы войны довольно интересна. Музей прекратил свое существование уже в июле 1941 года. Причина тому – изменившийся характер церковно-государственных отношений в Советском Союзе.
Довольно скоро советские власти поняли, что не могут вести успешные боевые действия, взывая только к гражданскому патриотизму, и были вынуждены обратиться к старым русским национальным патриотическим традициям, которые были тесно связаны с церковной темой. Не случайно тогда стали выпускать ордена Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова, Кроме того, я думаю, тут не обошлось без влияния союзников – Великобритании и США, которые требовали от советского руководства уступок Церкви. Еще одна причина была в том, что на оккупированных немцами территориях стали стихийно открываться храмы и началось возрождение религиозной жизни. Тогда открылось около 9 тысяч церквей, и важно было этому что-то противопоставить. Конечно, нужно принять во внимание и то, что оставшееся духовенство с первого дня войны заняло патриотическую позицию: как известно, Церковь первая сказала людям правду о войне.
Все эти факторы привели к тому, что практически сразу прекратилась атеистическая пропаганда, был распущен Союз воинствующих безбожников, прекратилось издание книг и плакатов, оскорбляющих чувства верующих. Экспонаты Музея истории религии, которые находились в Казанском соборе, были эвакуированы, а величественный храм стал местом патриотического воспитания жителей Ленинграда и воинов советской армии.
 |
| Возложение цветов на могилу М. И. Кутузова. 1943 г. |
В конце августа – начале сентября 1941 года перед Казанским собором стали приносить клятву бойцы, которые уходили на фронт. В колоннаде Казанского собора была развернута выставка патриотических картин и плакатов. Памятники М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю-де-Толли не обложили мешками с песком, как другие, защищая от артобстрелов, а оставили как есть, чтобы при взгляде на них люди вспоминали о великом прошлом своей Родины.
Потом собор открыли, и люди получили возможность приходить к могиле Кутузова; сюда привозили бойцов Ленинградского фронта. В подвалах храма в разное время размещались штаб одного из соединений, детский сад, бомбоубежище и много других учреждений.
– Как собор удалось сохранить от обстрелов?
– Церковные здания, которые являются удобной мишенью, очень активно маскировали. На купола надевали специальные чехлы, или же забивали их фанерой и красили серой краской, чтобы на фоне серого неба они не были заметны. Применялись также маскировочные сети. Но, конечно, снаряды в Казанский собор попадали, и у нас есть уникальная карта зданий, которые пострадали во время артобстрелов; она была составлена в конце войны, и из нее явствует, что в Казанский собор было несколько попаданий. Но поскольку здание большое и прочное, серьезных повреждений оно не получило, хотя были зафиксированы попадания в купол. После войны началась реставрация собора, она заняла не один год.
– Были ли какие-то службы в Казанском соборе во время войны?
 |
| Ленинградские ополченцы уходят на фронт |
– Нет. Всю войну в городе действовали всего десять храмов, в том числе Князь-Владимирский собор, где хранилась Казанская икона Божией Матери и куда даже в тяжелейшие годы войны приходили паломники. Но в Казанском соборе богослужений не было.
– Сейчас можно встретить много свидетельств о той роли, которую сыграли Казанская икона Божией Матери и митрополит Гор Ливанских Илия в судьбе города на Неве. Что здесь правда, а что – вымысел?
– Конечно, в этой истории много легендарного. Достоверно известно, что никто с Казанской иконой вокруг Ленинграда на самолете не облетал и крестным ходом с этой святыней никто весь город не обходил. Так что легенда о том, что немцев остановили как раз по линии, где пролетел самолет с иконой, не достоверны. Крестные ходы с чудотворным образом совершались – но в ограде Князь-Владимирского собора.
Истинное в этой истории то, что митрополит Илия действительно приезжал в 1947 году и в Ленинград – в сопровождении Косыгина, посетил Духовную академию, Музей блокады Ленинграда и Князь-Владимирский собор, где оставил запись в книге почетных гостей. А потом возложил к иконе позолоченную коронку и рассказал верующим о своем видении, в котором Богородица открыла ему, что город на Неве выстоит. До недавнего времени еще оставались живые свидетели этого выступления владыки.
– А как складывалась судьба собора после снятия блокады и окончания войны?
– В Казанский собор вернулся Музей истории религии и атеизма. Отмечу, что на тот момент в Советском Союзе подобных музеев практически уже не было; музей, разместившийся в соборе, остался едва ли не единственным на территории РСФСР. Именно в послевоенный период из закрывшегося в столице Центрального музея атеизма различные реликвии, изъятые у Церкви в 1920-е годы, привезли сюда. В частности, привезли мощи очень многих святых: Александра Невского, Серафима Саровского, Иоасафа Белгородского, Зосимы и Савватия Соловецких.
– Вы упомянули про мощи святых, которые хранили в соборе. Можно ли говорить, что эта ссылка в запасники спасла их от уничтожения?
– Сама по себе ссылка в запасники еще ничего не гарантировала. Вот, например, какая история произошла с мощами Иоасафа Белгородского. Это нетленные мощи, и они очень хорошо сохранились, но в 1950-е годы директор музея приказал их уничтожить. Один из проводивших реставрационные работы работников, по фамилии Соколов, решил спрятать их на чердаке Казанского собора. В конце 1980-х годов он был еще жив; его дочь тогда обратилась к церковному священноначалию и рассказала, где спрятаны мощи. Приснопамятный митрополит Иоанн создал специальную комиссию, были организованы изыскания, и под слоем угля на чердаке собора действительно нашли мощи святителя.
– А как были обнаружены мощи преподобного Серафима Саровского?
– Они находились в специальном ларце. Их не было в основной экспозиции, они хранились в запасниках, и когда в 1989 году на ларец обратили внимание, то не было известно, кому принадлежат эти мощи. Специальная комиссия провела освидетельствование этой реликвии. При ней были обнаружены документы и вещественные доказательства, которые подтверждали, что это мощи преподобного Серафима. Все эти работы велись в 1989 по 1991 год.
 |
| Обретение мощей прп. Серафима Саровского в Казанском соборе. 11 января 1991 г. |
Второму рождению многих святынь помогали сотрудники музея, которые знали, чьи именно останки находятся в экспозиции и запасниках. Когда гонения на Церковь прошли, они помогли вновь обрести утраченные святыни. Надо сказать, что среди сотрудников музея были верующие люди, и 20 лет назад, когда в соборе появился настоятель, именно они стали инициаторами начала работы по передаче мощей.
– Как собор был передан Церкви? Чья это была инициатива?
– Первым, кто попытался вернуть Казанский собор, был митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) – о нем я уже рассказывал. Но тогда, сразу после войны, эта попытка потерпела неудачу, несмотря на усилия Патриархии и Отдела внешних церковных сношений, который тогда возглавлял митрополит Николай (Ярушевич). Известно, что он приезжал в Ленинград и вел переговоры с тогдашним первым секретарем обкома партии Попковым. И Попков ему даже пообещал вернуть храм верующим, но в последний момент советское руководство решило, что это будет слишком большой уступкой Церкви. Так что Казанский собор для Церкви был потерян еще на 40 лет, до конца 1980-х годов. В те годы инициативу проявили верующие города на Неве и тогдашний митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий (Ридигер) – будущий патриарх Алексий II. Он активно поддержал эту идею, но реализовать смог только после того, как взошел на Патриарший престол. В самом начале 1990-х в собор назначили настоятеля, но какое-то время здесь еще продолжал работать музей. Экспозиция выехала только в середине 1990-х, когда для музея сумели найти помещение. Для исследователей собора большую ценность представляет архив Музея истории религии. В нем хранится очень много документов, которые были изъяты из действующих храмов и монастырей при их закрытии. Причем не только из петербургских, но и со всей России.
 |
После войны музей долгое время возглавлял Владимир Бонч-Бруевич. Он был управделами Совнаркома еще при Ленине, но известность в научных кругах приобрел не этим, а своими трудами по истории сектантства и старообрядчества. На посту директора музея он продолжил свои изыскания. Личный архив Бонч-Бруевича и архивы других руководителей, которые занимались церковными делами в 1920-е годы, конечно же, представляют большую ценность.
Настоятели собора, которые делили его с музейщиками, менялись достаточно часто, пока не появился протоиерей Павел Красноцветов, который ранее был настоятелем Князь-Владимирского собора и много лет был связан с Казанской иконой. Ему удалось добиться и возвращения Казанской иконы: при нем собор получил статус кафедрального.
– Какие самые интересные находки и открытия сделали исследователи Казанского собора в последнее время?
– Буквально на прошлой неделе к нам пришло письмо из-за границы от одной из исследовательниц Казанского собора. Она написала, что удалось обнаружить рисунок, изображающий знаменитый серебряный иконостас собора, и авторский чертеж алтарной преграды. Она написала, что есть возможность приобрести этот уникальный документ на аукционе.
Конечно, сейчас у исследователей по-прежнему много работы в соборе. Несколько лет специалисты восстанавливали внутреннее убранство храма, общими усилиями Церкви и государства это практически удалось сделать. Например, воссоздан знаменитый серебряный иконостас. Такое огромное количество серебра современным храмоздателям найти было трудно, и тогда было принято решение восстановить алтарную преграду по другой методике – серебряным напылением. Внешне иконостас полностью соответствует своему историческому предшественнику, но, конечно, искусствоведческие нюансы остались.
– Как воспринимают Казанский собор сегодняшние жители Петербурга – как памятник или все же как храм?
– Расположенные неподалеку Исаакиевский собор и храм Спаса-на-крови воспринимаются и остаются в сознании массовой публики музеями, а Казанский собор – единственный действующий православный храм в этом районе уже 15 лет. За это время отношение к собору у людей изменилось. То, что он кафедральный, тоже привлекает к собору повышенное внимание – ведь там регулярно служит митрополит Владимир. Но при этом для верующих жителей этого района города Казанский собор все же остается их приходским храмом. Его воспринимают как живой приход, здесь много постоянных прихожан. На мой взгляд, это замечательно.
Сейчас в нижних, крестильных помещениях собора планируется создать культурно-просветительский центр с постоянной экспозицией и лекционными залами. Мы надеемся, что в будущем все больше и больше людей смогут познакомиться с историей собора.