кирилло белозерский монастырь ферапонтово
Вперед, на Русский Север! Кириллов и Ферапонтово
Кириллов и Ферапонтово — обязательно для посещения в Вологодской области
Вологда, Вологодская область — Кириллов, Вологодская область (трасса А119, Вологда — Медвежьегорск). Расстояние 128 км. Время в пути 2 часа 05 минут. Кириллов, районный центр Вологодской области. Население 7,5 тыс. человек. Что мы там увидели: Кирилло-Белозерский монастырь.
Кириллов, Вологодская область — село Ферапонтово, Вологодская область Расстояние 20 км. Время в пути 15 минут. Село Ферапонтово. Население 400 человек. Что мы там увидели: Ферапонтов монастырь
Вологодская земля уникальное место по концентрации святых мест, храмов и монашеских обителей. С легкой руки писателя Андрея Муравьева эти места называют Северной Фиваидой по аналогии с египетской пустыней — Южной Фиваидой, где селились основатели раннехристианского отшельничества.
Мы, конечно, не могли не воспользоваться этим обстоятельством и, прокладывая маршрут автопробега по северо-западу России, запланировали посещение двух маленьких населенных пунктов — городка Кириллова и села Ферапонтово. В Кириллове, на берегу Сиверского озера, находится действующий православный мужской Кирилло-Белозерский монастырь. Его история неразрывно связана с важными событиями в Русском государстве.
Он был крупнейшим религиозным и культурно-экономическим центром Русского Севера, местом политической ссылки и центром паломничества. А еще это непреступная крепость, с мощнейшими крепостными стенами и башнями, имевшая в свое время важное стратегическое значение. Эта обитель никогда и никем не была осквернена: на нее нападали, осаждали и пытались взять приступом, но проникнуть за крепостные стены ни монголам, ни литовцам, ни полякам, ни немцам так и не удалось. Да что там поляки и литовцы, монастырю удалось пережить даже советское время: большинство храмов, сооружений, икон дошло до наших дней.
А неподалеку от Кириллова, в селе Ферапонтово находится еще один древний монастырь — Ферапонтов, главной ценностью которого являются дошедшие через столетия практически без изменений уникальные фрески.
Согласитесь, причин для посещения этих святых мест было предостаточно.
О московских монахах Кирилле и Ферапонте или о роли личности в истории
Как известно, вопрос о личности в истории — один из самых фундаментальных в исторической науке. Мой опус ни в коей мере не претендует на хоть какую-нибудь научность, но вспомнить о людях, исторических персонажах, оставивших свой след в долгой жизни этих двух вологодских монастырей надо обязательно.
Вот хотя бы два московских монаха Кирилл и Ферапонт. Как нетрудно догадаться, это именно они и основали Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри, ставшие центрами православной культуры Русского Севера. Кирилл, выходец из знатного боярского рода, с хорошим образованием и воспитанием, после знакомства с Сергием Радонежским и его учениками принимает постриг. В тридцать лет он становится иноком Симонова монастыря в Москве (очень авторитетного в те времена), а позже и его настоятелем. И был он на посту настоятеля уважаем и любим, но мечты о покое были не для него. Встреча с монахом Ферапонтом, вернувшимся из долгого путешествия по Северу, подтолкнула Кирилла к новому выбору. Ушли два монаха тайно пешком из Москвы, чтобы найти место, которое указала Кириллу во сне Богородица. Место, которому предстояло стать духовным центром православной Руси. Было им по 60 лет, оказывается самый подходящий возраст для подобных начинаний! И правда, еще впереди у них было целых тридцать лет для активной духовной жизни и строительства.
Два монаха выбрали лесной холм на берегу Сиверского озера при впадении в него речки Свияги, по дороге между древними городами Вологдой и Белоозером.
Начали с малого — срубили часовенку, посвятив первый храм Богородице, и стали жить нелегкой жизнью монахов-отшельников, преодолевая физические трудности и молясь, чтобы возвысить сознание для постижения священного. Было это в 1397 году.
Один из компаньонов, преподобный Ферапонт вообще оказался на редкость неугомонным. Через год он покинул Кирилла и основал в 20 верстах свою обитель, будущий Ферапонтов монастырь. Но и это еще не все. Через 10 лет Ферапонт оставляет свой монастырь своему ученику Мартиниану, а сам переселяется в Можайск, где основывает еще один монастырь, названный впоследствии Лужецким, и умирает в возрасте без малого 90 лет.
Преподобный Кирилл тоже прожил 90 лет. Все эти годы он провел в Белозерском крае, и его подвижническая жизнь нашла многих последователей. Иноки из других обителей, а также миряне, искавшие пути спасения, стали приходить в обитель монаха Кирилла. Ведя аскетическую духовную жизнь, преподобный Кирилл и его сподвижники так наладили монастырскую жизнь, что и после смерти основателя обитель продолжала расти и увеличивать свое влияние в государственном масштабе.
Кирилло-Белозерский монастырь в истории земли русской
Давайте, прогуливаясь по Кирилло-Белозерскому монастырю, вспомним самые яркие события в российской истории связанные с этой обителью.
Вот такая, например, история. Первая половина XV века. В Москве идет упорная борьба за власть. В 1445 году, когда на престоле находился Василий II, князь Дмитрий Шемяка совершил государственный переворот. Он не только заставил Василия II перед крестом отречься от престола, но и ослепил его и сослал в Вологду. Вскоре Василий Темный (так его прозвали за слепоту) отправился в Кириллов монастырь, настоятель которого освободил его от клятвы на кресте и благословил к возвращению на княжение. Уже в 1446 году Василий II возвращается в Москву и вновь занимает престол, проникшись любовью к обители, щедро благодарит ее. Князь Дмитрий Шемяка бежал в Великий Новгород, где через несколько лет был отравлен и погиб.
Или вот еще интересный факт, свидетельствующий о том, что московские правители уделяли монастырю большое внимание. В 1528 году князь Василий III с женой своей княгиней Еленой Глинской молились в монастыре о даровании им наследника. Молитвы были услышаны, у них родился сын, известный исторический персонаж, царь Иван Грозный. И князь Василий III и царь Иван Грозный считали себя обязанным монастырю и выделяли ему большие деньги, на которые было построено несколько храмов.
Ферапонтов монастырь: 6 интересных фактов об уникальной русской обители
Ферапонтов, а точнее, Ферапонтов Белозерский Богородице-Рождественский монастырь — это и православная святыня, и объект огромной культурной значимости (включен, кстати, в список Всемирного наследия ЮНЕСКО). Находится он на Вологодчине, в двадцати километрах от города Кириллова и в ста двадцати — от Вологды. Это один из самых старых монастырей Русского Севера, основан в 1398 году. Вот лишь несколько связанных с ним интересных фактов:
Ферапонтов монастырь — как и Кирилло-Белозерский! — можно назвать «сыном» Троице-Сергиевой лавры
Его основал преподобный Ферапонт — ученик и друг преподобного Сергия Радонежского. Родившийся в 1337 году, он стал монахом уже после сорока лет, жил в Москве в Симоновом монастыре, подружился там с со своим сверстником, иноком Кириллом (которого мы знаем как преподобного Кирилла Белозерского, основателя знаменитого Кирилло-Белозерского монастыря). Обоих монахов часто навещал преподобный Сергий Радонежский.
И вот однажды Кирилл получил во сне откровение, что им с Ферапонтом нужно оставить Симонов монастырь и идти на Белое озеро, основать там новую обитель. Так они и сделали, отправились на Вологодчину и там, близ Белого озера, основали келью (которая позже станет основой будущего Кирилло-Белозерского монастыря). Мы не знаем достоверно, давал ли им благословение на это преподобный Сергий, но, учитывая их многолетнюю дружбу, учитывая огромный его авторитет, такое предположение весьма вероятно.
Однако вместе они прожили всего год, после чего Ферапонт решил отделиться и основал свою келью в 15 верстах от прежней. Почему так вышло, мы не знаем. Но вряд ли Ферапонт с Кириллом поссорились — это ясно хотя бы из того, что они впоследствии много общались, ходили друг к другу в гости, место для новой кельи посоветовал ему именно Кирилл, и устав своей новой обители Ферапонт перенял у Кирилло-Белозерского монастыря.
Так на холме меж двух озер, Бородаевского и Спасского, начал расти Ферапонтов монастырь.
Ферапонт выжил местных бандитов
Первые годы его отшельнической жизни в келье оказались непростыми. Из жития преподобного известно, что на него напали разбойники, желающие ограбить Ферапонта, но ничего не нашли и покинули его келью несолоно хлебавши, ворча, что отшельник, устроив себе пристанище между озерами и непроходимыми лесами, занял самое удобное место и их с этого места сгоняет.
Ферапонт не был игуменом Ферапонтова монастыря
Первое время это был странный монастырь — в нем не было настоятеля, не было регулярных церковных служб. Дело в том, что Ферапонт был простым монахом, не имел священного сана и не хотел его получать. Он был старцем, он пользовался огромным духовным авторитетом у насельников монастыря, но не мог совершать таинства и богослужения. Поэтому службы в монастыре велись лишь время от времени, когда туда забредал какой-нибудь священник.
А потом Ферапонту вообще пришлось покинуть основанный им монастырь, его настоятельно затребовал к себе можайский князь Андрей, сын Дмитрия Донского. В те годы Белое озеро входило в его удел. Князю очень хотелось основать в Можайске монастырь, настоятелем он хотел сделать именно Ферапонта. С большим нежеланием и не сразу тот отправиился в Можайск, где, подчинившись воле князя Андрея, стал настоятелем только что построенного Лужецкого монастыря. Ему так и не удалось до своей смерти в возрасте 92 лет вернуться на Белое озеро, в основанную им обитель.
А первым игуменом его стал ученик преподобного Кирилла Белозерского Мартиниан. Произошло это не ранее 30-х годов XV века.
Фрески в Ферапонтовом монастыре писал знаменитейший иконописец Дионисий
Это произошло уже спустя столетие после основания монастыря, в самом начале XVI века. Знаменитый московский иконописец Дионисий (учителем которого в иконописи был старец Митрофан из Симонова монастыря, предположительно — соратник и ученик великого иконописца Андрея Рублева) находился тогда в зените славы, он был известен своими росписями в Пафнутьево-Боровском и в Иосифо-Волоколамском монастырях, в Успенском соборе Московского Кремля.
В Ферапонтово он отправился в 1502 году вместе со своими сыновьями Владимиром и Феодосием и всего за 34 дня сумел покрыть всю внутреннюю поверхность главного храма монастыря, построенного в 1490 году собора Рождества Пресвятой Богородицы (а это около 600 квадратных метров) необыкновенной красоты росписью, посвященной земной жизни Богородицы и каноническим для Православия символам ее святости и духовного могущества.
Между прочим, фрески Дионисия в Ферапонтовом монастыре — это единственный сохранившийся в первозданном виде большой комплекс средневековых фресок. Был еще в Новгороде — но тот, увы, оказался уничтожен в годы Великой Отечественной войны. В Ферапонтове получилось в точности по пословице: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Фрески потому и сохранились в неизменном виде, что с XVII века Ферапонтов монастырь начал беднеть, не хватало средств на «поновление» росписей.
В Ферапонтовом монастыре томился в заточении низложенный Патриарх Никон
И не только он один. Многие русские монастыри в старину использовались в качестве тюрем, куда ссылали неугодных, опальных знаменитостей. Не стал исключением и Ферапонтов. Здесь с 1666 по 1676 годы отбывал ссылку виновник раскола, Патриарх Никон. А полутора веками ранее здесь был заточен яркий и крайне неоднозначный персонаж церковной истории, киевский митрополит Спиридон-Савва. В монастыре, впрочем, он активно занимался литературной деятельностью, написал множество сочинений (которые, между прочим, ему заказывал в том числе и великий князь московский Иван III). Наконец, в Ферапонтовом монастыре был заключен уже в XVIII веке, по инициативе Екатерины II, опальный митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич). Пострадал он за жесткую критику екатерининского указа о секуляризации церковных земель.
Кстати, и сам Ферапонтов монастырь пострадал от этого указа: после изъятия земель он обеднел и в 1798 году вообще был упразднен. Храмы его стали обычными приходскими.
Сейчас Ферапонтов монастырь — одновременно и монастырь, и музей
Причем в большей степени музей, чем монастырь. В прошлом веке был сравнительно недолгий период возрождения монашеской жизни, в 1904 году игуменья Таисия (Солопова) добилась открытия в Ферапонтове женской обители, но спустя двадцать лет, в 1924 году, советская власть закрыла монастырь окончательно.
Государственный музей здесь начал формироваться с 1975 года и стал чем-то бóльшим, чем просто музей — научно-исследовательским и просветительским центром. Долгие годы здесь велись работы по консервации росписей, в постсоветское время в этих работах участвовала и Русская Православная Церковь. И наконец в 2018 эти работы завершились. Сейчас росписям Дионисия ничто не угрожает.
Что же касается богослужений, то пока они проводятся в надвратных церквях, а летом — в церкви преподобного Мартиниана. О возобновлении богослужений в соборе Рождества Пресвятой Богородицы (именно там — фрески Дионисия) речь не идет, церковное руководство на этом не настаивает.
А вот постепенное возрождение монашеской жизни происходит. С октября 2018 года по распоряжению Святейшего Синода Русской Православной Церкви монастырь открыт. И это никак не препятствует ни сохранности фресок, ни деятельности музея.
Монастыри патриарха Никона. Часть 3: Ферапонтов и Кирилло-Белозерский монастыри
Предыдущие части находятся здесь:
Глава 5. Опала — Ферапонтов монастырь
Никон прожил удивительную и трагическую жизнь: в 1652 году он стал московским патриархом и через 6 лет, казалось, находился на вершине могущества и славы. Однако летом 1658 года что-то пошло не так: Никон добровольно покидает патриарший престол и на 8 лет затворяется в своем любимом Ново-Иерусалимском монастыре. Дальше ещё хуже — суд вселенских патриархов и 15-ти летняя ссылка в северных монастырях. По дороге из ссылки Никон умирает.
Что же погубило карьеру патриарха? В основном его собственный взрывной, неуживчивый и властный характер, а также нежелание считаться с чьим-бы то ни было мнением, кроме своего собственного. Главным козырем Никона всегда было его влияние на царя и дружба с ним. За это ему прощалось многое: и единоличное управление всеми церковными делами, и неудачно начавшаяся церковная реформа и частое вмешательство в дела государственные. У него даже был титул «великий государь патриарх», и в отсутствие царя в период войны 1654—1657 гг. Никон взял на себя функции главного и единственного администратора в стране, восстановив против себя всю боярскую думу и родовую аристократию. Кроме того, и царь, вернувшись с войны зрелым и умудренным опытом мужчиной, уже не нуждался в плотной опеке со стороны Никона. Последнего все меньше привлекали к обсуждению государственных дел, как бы указывая ему его новое место в государственной иерархии. Этого Никон спокойно перенести не мог и пошёл на конфликт. Воспользовавшись мелким недоразумением (царский окольничий огрел палкой патриаршего стряпчего), он потребовал от царя немедленно наказать обидчика. Царь не только не стал этого делать, но и не пришел через два дня на торжественную церковную службу, которую обычно посещал. Это привело к дальнейшему обострению отношений с царем: 10 июля 1658 года Никон в довольно театральной форме отрекся от патриаршего служения в Москве и отправился на ПМЖ в Новый Иерусалим. Народ долго не хотел выпускать его из Успенского собора и затем Кремля (см картину Д. Милорадовича ниже), но по распоряжению царя дорогу освободили. Конечно, Никон рассчитывал, что царь испугается, пригласит его на встречу и будет уговаривать остаться, в результате чего вернутся старые добрые времена. Однако царь не захотел мириться и отпустил Никона, и с тех пор их добрые отношения сильно пострадали. Никон поставил всё на кон для восстановления своего статуса и проиграл. Расплачиваться за это он будет всю оставшуюся жизнь.
Поначалу эта жизнь была не так уж и плоха. Назначили другого и.о. патриарха, Никон строил Новый Иерусалим (а заодно съездил на год в Онегу заняться своим Крестным монастырем), а царю было не до него в силу военных неудач на Украине и в Белоруссии. Однако православная страна просто не могла много лет обходиться без патриарха, тем более что Никон, «переобувшись на лету», стал утверждать, что оставил патриаршество, но не архиерейство, т. е. ушёл с должности патриарха, но при этом сохранил за собой высший церковный сан на Руси. Требовалось также продолжать инициированную Никоном церковную реформу, которая проходила очень болезненно. В конце концов, у царя Алексея Михайловича не осталось другого выхода, как полностью убрать Никона с дороги и выбрать на его место нового полноценного патриарха. (Можно было бы, конечно, помириться с Никоном и позволить ему вернуться, на что тот до конца и рассчитывал. Однако после всех никоновских выкрутасов царь не мог на такое пойти без потери лица перед всем своим окружением.)
Удалить Никона оказалось, однако, совсем непросто. В 1660 году русский церковный собор осудил и низложил Никона, но тот оспорил законность подобного решения, поскольку назначение его утверждалось вселенскими патриархами, и именно их суда Никон потребовал для себя. Пришлось царю собирать в Москве вселенских патриархов, что оказалось очень долгим, хлопотным и расходным делом. Тем не менее, к ноябрю 1666 года удалось заполучить в Москву александрийского патриарха Паисия и антиохийского Макария. Никон был вызван из Нового Иерусалима в Москву, и в первых числах декабря состоялся суд над ним в Столовой палате Кремля. Никон достойно защищался (см. другую картину Д. Милорадовича выше), однако исход суда был уже заранее предрешён. 12 декабря 1666 года Никон был низложен из патриархов в простые монахи и уже на другой день отправлен в ссылку в Ферапонтов монастырь под Вологдой. Приговора суда Никон не признал, равно как и полномочий судей, однако, это никого уже не волновало — на следующий день под надежной охраной возок с Никоном уже быстрым ходом летел на север.
Более подробно о конфликте Никона с царем можно почитать по этой ссылке: https://www.nkj.ru/archive/articles/2677/.
Ферапонтов монастырь
Монастырь был основан почти за 270 лет до прибытия туда Никона. В 1397 году, вдохновленные проповедями Сергия Радонежского, два монаха московского Симонова монастыря, Кирилл и Ферапонт, отправились на Север в поисках пустынных мест для тихой молитвы. После долгих странствий они оказались на берегу Сиверского озера, где Кирилл основал Успенский монастырь. Ферапонт пробыл с ним около года, после чего в 20 километрах нашел еще более красивое место на перешейке между двумя озёрами. Именно здесь он в 1398 году основал свой монастырь, который со временем стал жемчужиной русского Белозерья (фото 1–3).
Ферапонт пробыл в основанном им монастыре 10 лет, после чего был направлен можайским князем на строительство другой обители. На посту игумена его сменил преподобный Мартиниан, ученик и постриженик Кирилла Белозерского, и при нем Ферапонтов монастырь достиг наибольшего расцвета. Мартиниан был важным церковным деятелем середины 15 века и союзником московского князя Василия Тёмного в его конфликте с Дмитрием Шемякой за московский трон. В течение ряда лет Мартиниан даже занимал пост игумена Троице-Сергиевой лавры. В конце жизни он, тем не менее, вернулся в Ферапонтово и был там упокоен в 1483 году.
Монастырь был построен в камне в 15–17 веках и с тех пор не разу не перестраивался. Все его постройки объединены галереями в один комплекс и смотрятся очень органично (фото 5–8). Каждая постройка по-своему очень интересна. Казенная палата (фото 4) является древнейшей гражданской постройкой на русском севере. Церковь Благовещения (фото 6) построена на средства Великого князя Василия III, который был здесь на богомолье в 1529 году с супругой Еленой Глинской. Великий князь и его жена молились о рождении наследника, и их просьба была услышана: в августе 1530 года родился Иван IV, в будущем Грозный. Интересно, что великокняжеская пара побывала с той же целью и в недалеко расположенном Кирилло-Белозерском монастыре, и там тоже были построены две церкви в ознаменование рождения наследника. Шатровая церковь преподобного Мартиниана (фото 7–8) является по сути мавзолеем этого выдающегося священника.
Однако главным храмом монастыря, освященным в 1490 году, является собор Рождества Пресвятой Богородицы (фото 7–8). Именно этот собор принес монастырю всемирную славу, а также, в 2000 году, статус памятника всемирного наследия Юнеско. Дело в том, что в 1502 году, за 34 длинных летних дня, собор был расписан Дионисием, одним из величайших художников Древней Руси, перед этим расписавшим вместе с бригадой Успенский собор Кремля, возведенный Аристотелем Фиораванти. Фресковая роспись собора Рождества Богородицы площадью порядка 600 кв.м ни разу не поновлялась и дошла до наших дней в прекрасном состоянии (фото 9 — 11), являясь подлинным шедевром древнерусского искусства. Дионисий написал и иконостас собора, но сейчас большая часть этих икон находится в музеях Москвы и Петербурга. Сейчас в монастыре нет монашеской жизни, и он является Музеем фресок Дионисия (фото 12), работающим круглогодично.
Никон находился в заключении в Ферапонтовом монастыре более 10 лет. Поначалу условия его содержания были суровые: Никон жил под охраной в полном уединении, окна его кельи были забраны железными решетками, ему запрещалось общаться с монастырской братией. Молиться ему разрешалось только в стоящей особняком надвратной Богоявленской церкви (фото 13). По всей видимости, власти опасались беспорядков и смуты в связи с большой популярностью Никона в народе, тем более что после суда над ним он приобрел опасный для властей статус мученика за веру. Со временем, однако, условия содержания стали смягчаться, Никону позволяли выходить за ворота монастыря и даже ловить рыбу в ближайшем озере. Кроме того, ему разрешили встречаться с приходившими к нему людьми, предварительно подвергая их тщательному «просвечиванию». В 1674–75 гг. Никону и его людям недалеко от Святых ворот был выстроен келейный корпус с кладовыми, сушилом, кухней и прочими подсобными помещениями. Воспользоваться всеми этими удобствами Никону, однако, не удалось, поскольку летом 1676 года его перевели в Кирилло-Белозерский монастырь.
Содержание Никона легло на Ферапонтов монастырь тяжелым бременем: приходилось не только кормить и размещать Никона и его людей (а ссылку с ним разделяли несколько монахов из Нового Иерусалима), а также и охрану, плюс все время надо было посылать гонцов в Москву по различным вопросам, связанным с его содержанием. Чтобы облегчить нагрузку на Ферапонтов, царские власти привлекли к содержанию и снабжению Никона и его людей также более богатый Кирилло-Белозерский монастырь, находившийся по соседству. С этим монастырем у Никона возникали многочисленные конфликты по поводу количества и качества поставляемых съестных припасов. К разрешению этих конфликтов привлекались высокопоставленные государственные чиновники, а некоторые доходили до самого царя.
Сам царь, похоже, испытывал угрызения совести по поводу того, как обошлись с Никоном, и часто слал ему различные подарки — деньгами, продуктами, церковной утварью, мехами. Никон поначалу от подарков отказывался, но, оказавшись в нужде, стал их принимать. Часто, через различных посланников, царь просил у Никона прощения и благословения, по-прежнему видя в нем «святейшего иерарха», а не простого монаха. Как правило, Никон от этого уклонялся, будучи обижен на царя за своё заточение. Лишь однажды он пошел навстречу этим просьбам в надежде на перенос своей ссылки в Новый Иерусалим, но этого не случилось. Неудивительно поэтому, что Никон отказался дать письменное прощение царю, скончавшемуся в январе 1676 года. Вот что он сказал по этому поводу: «Воля Господня да будет, если государь здесь на земле перед смертию не успел получить прощения с нами, то мы будем судиться с ним во второе страшное пришествие Господне; по заповеди Христовой я его прощаю и Бог его простит, а на письме прощения не дам, потому что он при жизни своей не освободил нас из заключения».
Смерть царя, тем не менее, стала тяжелым ударом для Никона и сразу сказалась на его положении. Царь был его заступником и единственной надеждой на освобождение. Без царя в силу вошли враги Никона, которые немедленно решили с ним посчитаться. Но об этом — уже в следующей, последней главе.
Интернет — ресурсы по Ферапонтову монастырю:
Глава 6. Конец жизни — Кирилло-Белозерский монастырь
Последние пять лет своей жизни Никон провел в Кирилло-Белозерском монастыре, практически в тюремных условиях. Несколько причин привело к такой перемене в его судьбе. Во-первых, ещё в 1674 году московским патриархом был избран Иоаким, давний враг Никона и один из наиболее активных его обвинителей на суде 1666 года. Во-вторых, после смерти в начале 1676 года царя Алексея Михайловича был отодвинут от власти клан Нарышкиных (симпатизировавших Никону) и вновь возвысился клан Милославских (Никона не любивших). В результате всех этих перемен в апреле 1676 года на Никона было заведено новое «дело», которое представляло собой длинный список его «прегрешений» во время заключения в Ферапонтовом монастыре. По большей части обвинения были вздорные и несерьезные, но было и обвинение в государственной измене: встрече в 1668 году с тремя казаками — представителями Степана Разина, склонявшими Никона примкнуть к их бунту. Никон все обвинения отверг, и, хотя признал встречу с разинцами, подчеркнул, что отказался к ним присоединяться и, в свою очередь, призывал их отойти от «воровства».
Оправдания, как и в 1666 году, Никону не помогли — по соборному заключению он был признан виновным во многих грехах и в июле 1676 года переведен на новое место ссылки в Кирилловский монастырь (фото 14). Режим содержания Никона там был очень строгий, почти тюремный: выходить из кельи позволялось лишь в церковь, переписка и контакты с внешним миром были запрещены, передачи не принимались, из книг была оставлена одна Библия. В таких тяжелых условиях постепенно угасала жизнь знаменитого иерарха, когда под самый её конец помощь пришла с неожиданной стороны — от молодого царя Фёдора Алексеевича. Сам он Никона не знал, но много слышал о нём хорошего от своей тетки Татьяны Михайловны (см об этом в главе 3), а также ездил в недостроенный Никоном Новый Иерусалим. Царь лично ходатайствовал перед патриархом Иоакимом о переводе Никона из Кириллова в Новый Иерусалим. Иоаким вначале сопротивлялся и согласился, только узнав, что Никон совсем плох и вряд ли долго проживет. Царский дьяк прибыл в Кириллов за Никоном 8 августа 1681 года. Интересно, что бывший патриарх, словно предчувствуя своё скорое освобождение, велел в тот день рано поднять себя с постели, одеть в дорожную одежду и вынести в кресле на крыльцо, чтобы скорее отправиться в путь. Кирилловские монахи, грешным делом, подумали, что преподобный тронулся рассудком, и были поэтому поражены, заслышав топот несущегося к монастырю царского отряда.
Никона аккуратно перенесли в струги и по Шексне, а затем по Волге повезли в Новый Иерусалим. По берегам его провожали толпы народа, а в местах остановок проводились молебны. Однако доплыть успели только до Ярославля, где 17 августа 1681 года Никон тихо скончался в возрасте 76 лет, из которых последние 15 он провел в заточении.