книга этот безумный бесценный мозг
Онлайн чтение книги Идиотский бесценный мозг The Idiot Brain: A Neuroscientist Explains What Your Head is Really Up To
Зачем я сейчас сюда зашел? (разрыв между долговременной и кратковременной памятью)
У всех нас когда-нибудь так бывало. Ты занимаешься чем-нибудь в одной комнате, и внезапно оказывается, что тебе зачем-то надо пойти в другую комнату. По дороге туда тебя что-то отвлекает – звучащая по радио музыка, кем-то произнесенная удивившая тебя фраза или внезапный поворот сюжета в телевизионном шоу. Как бы то ни было, ты достигаешь своего пункта назначения, и внезапно оказывается, что ты понятия не имеешь, почему решил сюда прийти. Это злит, это раздражает, это отнимает время. Это один из множества заскоков, связанных с тем, насколько удивительно сложно устроен процесс обработки воспоминаний.
Большинству из нас хорошо известно деление памяти на кратковременную и долговременную. Они существенно различаются, но при этом зависят друг от друга. Обе носят соответствующие им названия: информация в кратковременной памяти хранится самое большее минуту, в то время как в долговременной памяти информация может и действительно хранится всю жизнь. Любой, кто называет кратковременной памятью свои воспоминания о том, что было день или даже всего несколько часов назад, не прав – это уже долговременная память.
Кратковременная память действует на небольших промежутках времени, зато именно она отвечает за непрерывные сознательные манипуляции с информацией – с тем, о чем мы сейчас думаем. Долговременная память предоставляет нам огромное количество информации, чтобы облегчить наше мышление, но само мышление происходит именно в кратковременной памяти. (Поэтому некоторые специалисты по нейронаукам предпочитают говорить о «рабочей» памяти, которая, как мы увидим дальше, по сути представляет собой кратковременную память в сочетании с некоторыми дополнительными процессами.)
Многие из вас удивятся, когда узнают, что объем кратковременной памяти очень мал. Современные исследования показывают, что среднестатистическая кратковременная память может единовременно удержать максимум четыре «единицы информация» [1]. Если дать человеку список слов и попросить его запомнить, он сможет воспроизвести только четыре слова. Это утверждение основано на бесчисленных экспериментах, где людям надо было вспоминать слова или другие объекты из показанного им списка, и в среднем с достаточной степенью уверенности они могли вспомнить только четыре. На протяжении многих лет считалось, что объем кратковременной памяти составляет семь плюс-минус две единицы. Это называется «волшебное число», или «закон Миллера», потому что число было получено в экспериментах Джорджа Миллера, проведенных в 1950 году [2]. Однако в дальнейшем была усовершенствована методика эксперимента и уточнены критерии того, что можно считать правильным воспроизведением. В результате вышло, что реальный объем памяти все же ближе к четырем единицам.
Напротив, максимальный объем долговременной памяти нам неизвестен, потому что никто еще не прожил так долго, чтобы заполнить ее; она вместительна до неприличия. Тогда почему кратковременная память настолько ограниченна? Отчасти потому, что она все время в работе. Мы что-то чувствуем и о чем-то думаем каждую минуту бодрствования (и немного во время сна). А значит, информация поступает и исчезает с ужасающей скоростью. Это место плохо подходит для долговременного хранилища, где необходимы покой и порядок, – оно подобно тому, как если бы вы оставили все свои ящики и папки с документами на входе в оживленный аэропорт.
Другая причина заключается в том, что у кратковременной памяти нет «физической» основы; информация в ней хранится в виде особых паттернов нейронной активности. Поясню: «нейрон» – это официальное название клеток мозга, или «нервных» клеток. Нейроны составляют основу всей нервной системы. Каждый из них по сути представляет собой крошечный биологический процессор, способный получать и передавать информацию в виде электрической активности на оболочке клеточной мембраны, которая придает клетке форму и образует сложные связи с другими нейронами. Итак, кратковременная память основана на нейронной активности в специализированных зонах головного мозга, таких, как дорсолатеральная префронтальная кора в лобной доле [4]. Из исследований со сканированием мозга мы знаем, что в лобной доле происходит множество других, более сложных «мыслительных» процессов.
Хранить информацию в виде паттернов нейронной активности довольно сложно. Это как если бы вы составляли список покупок на пенке своего капучино: технически это возможно, потому что пенка на несколько мгновений может удержать очертания слов, но практически – бессмысленно. Кратковременная память нужна для быстрой обработки информации и манипуляций с ней, и под воздействием непрерывного потока поступающей информации все неважное будет проигнорировано, или быстро переписано, или вообще исчезнет.
В этой системе нет защиты от ошибок. Нередко важная информация вылетает из кратковременной памяти прежде, чем ее как-то используют, что приводит к сценарию «Зачем я сюда зашел?». Кроме того, кратковременная память может перегрузиться информацией и потерять способность сосредотачиваться на чем-то конкретном, в то время как в нее непрерывно поступает новая информация и новые запросы. Вы когда-нибудь видели, как посреди всеобщей сумятицы (например, на детском празднике или эмоционально напряженной рабочей встрече), где каждый кричит, чтобы быть услышанным, кто-нибудь внезапно заявляет: «Я не могу думать в такой обстановке!»? Они говорят очень буквально: их кратковременная память не приспособлена к тому, чтобы справляться с такой рабочей нагрузкой.
Очевидный вопрос: если кратковременная память, где происходит наше мышление, настолько ограничена, как нам вообще удается что-то сделать? Почему мы не сидим, безуспешно пытаясь пересчитать пальцы на руке? К счастью, кратковременная память связана с долговременной, которая значительно снижает нагрузку на нее.
Информация может попасть в долговременную память несколькими способами. На уровне сознания мы знаем, что важная для нас информация, например номер телефона, переходит из кратковременной памяти в долговременную при помощи повторения. Мы повторяем ее про себя, чтобы наверняка запомнить. Это необходимо, потому что, в отличие от кратковременной памяти, где информация хранится в виде быстро меняющихся паттернов мозговой активности, в долговременной информация хранится в виде образованных синапсами связей между нейронами. Образование новых синапсов довольно просто простимулировать, например повторяя то, что вам необходимо запомнить.
Нейроны проводят сигналы, известные как «потенциалы действия», по всей своей длине, передавая информацию от тела к мозгу или наоборот, подобно тому, как электричество шло бы по странному мягкому проводу. Как правило, множество объединенных в цепь нейронов образуют нерв и проводят сигнал от одного места к другому. Нейроны не соединяются непосредственно друг с другом; на самом деле между окончанием одного нейрона и началом следующего есть небольшая щель (все даже еще сложнее, потому что у многих нейронов есть по многу начал и окончаний). Когда потенциал действия доходит до синапса, первый нейрон в цепи впрыскивает в синапс химические вещества, называемые нейромедиаторами. Эти вещества идут по синапсу и взаимодействуют с мембраной другого нейрона через ее рецепторы. Взаимодействуя с рецептором, нейромедиатор тут же запускает в нейроне следующий потенциал действия, который идет до следующего синапса, и так далее. Как мы увидим далее, существует множество разных нейромедиаторов; они жизненно необходимы практически для всей мозговой активности, и у каждого из них есть своя задача и свое предназначение. Для каждого нейромедиатора есть специализированный рецептор, который распознает его и взаимодействует только с ним, совсем как дверь в защищенное помещение, которая открывается только подходящим ключом, паролем, отпечатком пальца или сканом сетчатки.
Когда вы смотрите на определенный рисунок чернил на бумаге, он превращается в осмысленные слова на знакомом вам языке; точно так же и мозг воспринимает активацию конкретного синапса (или нескольких синапсов) как воспоминание. Считается, что именно в синапсах «хранится» вся информация в мозге; подобно тому, как определенная последовательность нулей и единиц на компьютерном жестком диске кодирует определенный файл, так и определенный набор синапсов в определенном месте кодирует информацию, которую мы вспоминаем, когда эти синапсы активируются. Поэтому эти синапсы представляют собой физическую основу конкретных воспоминаний.
Такой процесс создания новых долговременных воспоминаний за счет образования синапсов называется «кодирование»; при помощи этого процесса информация и сохраняется в мозге.
Кодирование в мозге происходит невероятно быстро, но не моментально. Вот почему кратковременная память использует для хранения информации менее устойчивые, но зато более быстрые паттерны нейронной активности. Она не образует новые синапсы, вместо этого она активирует множество практически универсальных синапсов. Когда мы повторяем что-либо, удерживая это в кратковременной памяти, оно остается «активным» достаточно долго для того, чтобы долговременная память успела перекодироваться.
Новые воспоминания образуются в гиппокампе и постепенно перемещаются в кору мозга, а «под» ними образуется следующая порция воспоминаний, понемногу «подталкивающая» их наверх. Такое постепенное укрепление закодированных воспоминаний называется «консолидация». Поэтому не обязательно крутить в кратковременной памяти информацию, пока она не будет запомнена и не перейдет в долговременную память, но нередко это критически важно для того, чтобы закодировать информацию в определенной последовательности.
Итак, если в долговременной памяти хранится все, почему мы все же что-то забываем? Хороший вопрос.
Общепринятая точка зрения говорит о том, что забытая информация технически остается в мозге, за исключением тех случаев, когда она физически уничтожается какой-нибудь травмой (и когда вы забываете про день рождения друга, поверьте, это наименьшая из всех проблем). Долговременные воспоминания должны пройти три этапа: быть созданы (закодированы), успешно сохранены (в гиппокампе и затем в коре мозга) и воспроизведены. Если вы не можете воспроизвести запомненную информацию, она так же бесполезна, как если бы ее не запоминали вовсе. Это похоже на ситуацию, когда вы не можете найти свои перчатки: у вас все так же есть перчатки, они все так же существуют, но у вас все равно мерзнут руки.
Некоторые воспоминания легче вызвать, потому что они более яркие (насыщенные, значимые, сильные). Например, воспоминания о чем-то, связанном с сильными эмоциями, вроде дня вашей свадьбы или первого поцелуя или того случая, когда вы достали из торгового автомата два пакетика чипсов, хотя платили только за один. Когда с вами происходит что-то подобное, у вас возникают разные мысли, эмоции и ощущения. Все они создают в мозге множество связей с данным конкретным воспоминанием, а это значит, что упомянутый выше процесс консолидации присваивает этому воспоминанию повышенный уровень важности и добавляет к нему еще больше связей, благодаря чему его становится гораздо легче воспроизвести. Напротив, воспоминания, не связанные ни с чем значимым (например, 473-я, ничем не примечательная поездка на работу), консолидируются минимально, потому их вызвать гораздо труднее.
Жертвы травмирующих событий нередко начинают страдать от «флешбэков», когда воспоминание об автомобильной катастрофе или жестком преступлении сохраняет свою живость и постоянно возвращается на протяжении долгого времени после самого происшествия (см. главу 8). Эмоции во время травматического события были крайне сильны, а тело и мозг переполнены адреналином, за счет чего обострилось восприятие происходящего, поэтому воспоминание крепко заседает в голове, оставаясь ярким и беспощадно жизненным. Это как если бы мозг, анализируя ужасное происшествие, говорил: «Вот, погляди: это ужасно; не забывай об этом; мы не хотим пройти через это снова».
Ни одно воспоминание не возникает в отрыве от ситуации. В более мирных сценариях контекст, в котором было создано воспоминание, тоже может стать «триггером», позволяющим вызвать его, и это было показано в некоторых странных исследованиях.
В одном из них ученые попросили две группы испытуемых заучить некоторую информацию. Одна группа заучивала ее в обычном кабинете; другая – под водой, одетая в водолазные костюмы [6]. Спустя некоторое время экспериментаторы проверили, насколько хорошо испытуемые запомнили информацию. Проверка проходила либо в той же обстановке, либо в другой. Те, кто учился под водой и проходил проверку под водой, набрали гораздо больше очков, чем те, кто учился под водой, но проходил тест в обычном кабинете.
Книга этот безумный бесценный мозг
Идиотский бесценный мозг
Как мы поддаемся на все уловки и хитрости нашего мозга
First published in 2016 by Guardian Books, Kings Place, 90 York Way, London, N1 9GU and Faber & Faber Limited Bloomsbury House, 74–77 Great Russell Street London WC1B 3DA.
All rights reserved
© Новикова М. В., перевод на русский язык, 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Из этой книги вы узнаете
• о страхе в ситуациях, где для этого нет никаких оснований – Глава 1
• о непростых свойствах сна – Глава 1
• о предательстве памяти – Глава 2
• об эгоцентричности наших воспоминаний – Глава 2
• о природе фобий и социальной тревожности – Глава 3
• о влиянии наследственности на уровень интеллекта – Глава 4
• об умных людях, которые делают глупости – Глава 4
• о связи слуха и осязания – Глава 5
• о положительных свойствах гнева – Глава 6
• о непредсказуемой природе юмора – Глава 6
• о том, зачем мы проявляем жестокость к другим людям – Глава 7
• о последствиях разрыва отношений – Глава 7
• о наших заблуждениях вокруг депрессий – Глава 8
• о механизме работы галлюцинаций и бреда – Глава 8
Посвящается всем, у кого есть мозг.
Жить с ним непросто.
Я начинаю эту книгу так же, как в большинстве случаев вступаю в беседу с незнакомцами: я приношу свои глубочайшие извинения.
Во-первых, простите меня, если моя книга вам не понравится. Угодить всем невозможно. Если бы я знал, как это сделать, то давно уже стал бы всенародно избранным повелителем мира. Или Долли Партон[1].
Эта книга посвящена тому, как наше нелогичное поведение обусловлено странными и причудливыми процессами, происходящими в нашем мозге. Лично мне кажется, что вещи, о которых я здесь рассказываю, бесконечно прекрасны. Вы знали, например, что память эгоистична? Скорее всего, вы считаете, что в памяти хранятся знания и точные записи о событиях из вашей жизни, но это не так. Ваш мозг часто изменяет и исправляет воспоминания, чтобы представить вас в лучшем свете, прямо как любящая мамаша, которая всем рассказывает, как чудесно ее малыш Тимми сыграл роль в школьном спектакле, даже если в действительности малыш Тимми стоял столбом, ковыряясь в носу и пуская слюни.
А как вам понравится тот факт, что стресс на самом деле повышает вашу трудоспособность? Это не чьи-то досужие домыслы: так работает нервная система. Один из самых распространенных способов создать стрессовую ситуацию и тем самым повысить производительность – это тянуть с выполнением дела до последнего срока. Теперь, если последние главы этой книги внезапно окажутся лучше первых, вы будете знать почему.
Во-вторых, поскольку с формальной точки зрения это научная книга, простите меня, если вы ожидаете найти в ней исчерпывающее описание мозга и принципов его работы. Здесь этого нет. Дело в том, что я не принадлежу к «традиционному» научному кругу. В истории моей семьи я был первым, кто вообще задумался о поступлении в университет и не просто поступил туда, но окончил его и получил докторскую степень. Своей странной склонностью к наукам я настолько отличался от ближайших родственников, что начал задаваться вопросом: «Почему я такой?», и это привело меня к занятиям психологией и нейронауками[2]. Я так и не нашел удовлетворительного ответа на свой вопрос, но зато начал серьезно интересоваться мозгом, принципами его работы и наукой в целом.
Наука – это детище человеческого разума. Люди в целом неряшливы, неорганизованны и нелогичны (во многом из-за того, что так работает человеческий мозг), и это во многом отражается в науке. Давным-давно кто-то решил, что научные тексты непременно должны быть серьезными и напыщенными, и с тех пор все словно зациклились на этом. Большую часть своей профессиональной жизни я бросаю вызовы этому негласному правилу, и моя книга – это один из них.
В-третьих, простите меня, если, сославшись на эту книгу, вы внезапно проиграете спор со специалистом по нейронаукам. Науки о мозге очень изменчивы. На каждое утверждение, сделанное в этой книге, вы, скорее всего, сможете отыскать какое-нибудь новое исследование, которое опровергает его. Правда, в утешение тем, кто никогда раньше не читал научных текстов, я могу сказать, что то же самое относится совершенно к любой области современной науки.
В-четвертых, простите меня, если вы считаете, что мозг – это нечто таинственное и не поддающееся описанию, находящееся на грани мистики, своеобразный мост между миром людей и сферами непознанного. В таком случае вам совершенно точно не понравится эта книга.
Не поймите меня неправильно, во всем мире действительно невозможно найти что-нибудь настолько же загадочное, как человеческий мозг; он невероятно интересен. Однако существует некое странное убеждение, что мозг «особенный», что он неподвластен критике, наделен какими-то исключительными качествами, а наши суждения о нем настолько ограничены, что едва затрагивают лишь мизерную часть его реальных возможностей. При всем уважении, это полная чушь.
Человеческий мозг – это всего лишь внутренний орган и в этом качестве представляет собой гремучую смесь привычек, личностных качеств, устаревших процессов и неэффективных систем. Во многом мозг стал жертвой собственного успеха. Прежде чем достичь современного уровня развития, он эволюционировал на протяжении многих миллионов лет, но в результате скопил огромное количество мусора. Этим он похож на компьютерный жесткий диск, забитый старым софтом и ненужными загрузками, которые мешают ему выполнять свои основные функции, подобно проклятым всплывающим окнам с предложением купить уцененную косметику на давно заброшенных сайтах – они появляются, когда вы всего-навсего пытаетесь проверить почту.
Короче говоря, мозг несовершенен. Может быть, он и является очагом сознания и двигателем всех наших переживаний, но, даже несмотря на эти почетные роли, он все равно невероятно плохо организован. Достаточно просто взглянуть на него, чтобы понять, насколько он чудной: он похож на мутировавший грецкий орех, желе из фильмов ужасов, отслужившую свой век боксерскую перчатку. Несомненно, он внушает уважение, но он далек от совершенства, а его недостатки влияют на все, что люди говорят, делают и чувствуют.
Поэтому вместо того, чтобы приуменьшать значение самых ярких странностей мозга или даже закрывать на них глаза, следует акцентировать на них внимание и даже воспевать. В моей книге речь пойдет о многих невероятно забавных особенностях нашего мозга и о том, как они влияют на нашу жизнь. Кроме того, я расскажу о некоторых взглядах на работу мозга, которые оказались в корне неверными. Я надеюсь, что, закончив чтение, вы почувствуете себя увереннее и станете лучше понимать, почему окружающие (или вы сами) все время так странно себя ведут, а также получите полное право скептически относиться ко всякой псевдонаучной чепухе о мозге, которая в последнее время лезет изо всех щелей. Преследуя эти высокие цели, я и писал эту книгу, если только к ней вообще применимы подобные пафосные слова.
И наконец, мои последние извинения связаны со словами одного моего бывшего коллеги. Он как-то заявил, что мою книгу опубликуют, только когда «ад замерзнет». Прости меня, Сатана. Наверное, это доставило тебе страшные неудобства.
Как мозг постоянно допускает оплошности, управляя телом
Много миллионов лет назад не существовало механизмов, благодаря которым мы сейчас способны думать и рассуждать. Первая рыба, которая на заре времен выбралась на сушу, не терзала себя мучительными сомнениями, размышляя: «Зачем я это делаю? Здесь невозможно дышать, и у меня вообще нет легких, что бы они из себя ни представляли. Клянусь, никогда больше я не буду играть с Гэри в “правду или действие”»[3]. Нет, до сравнительно недавнего времени мозг выполнял очень простую и понятную роль: всеми доступными средствами сохранял телу жизнь.
Долли Партон – крайне популярная в США певица в стиле кантри (здесь и далее цифрами обозначены сноски с примечаниями переводчика).
Нейронауки (англ. neurosciences) – общее название всех наук, изучающих работу мозга и нервной системы, от психологии до неврологии и нейробиологии.
«Правда или действие» – игра для больших компаний. Участники игры по очереди задают друг другу вопросы, как правило, личного характера. Человек, которому задан вопрос, обязан ответить на него правду. Если он не хочет отвечать, то должен выполнить желание автора вопроса.
Идиотский бесценный мозг. Как мы поддаемся на все уловки и хитрости нашего мозга
Те, кто искали эту книгу – читают
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 11
Вот это книга. Вот это «науч.-поп.»! Как сказал бы Николай Озеров «такой хоккей нам нужен!».
Мозг! Теперь я все про тебя знаю. Знаю, как ты меня обманываешь. Постоянно подставляешь меня и манипулируешь мной.
Книгу специально киночитал очень быстро, чтобы мой мозг не успел мне помешать. Не успел(
В этой книге прекрасно все, и обложка, и содержание. Привлекло меня очень ироничное название (зачеркнутое слово «идиотский» применительно к мозгу) сыграло свою роль. Далее, я проглотил «наживку» посвящения книги: «Посвящается всем, у кого есть мозг. Жить с ним не просто». Точно!
И понеслось… страница за страницей… страница за страницей… Текст превратился в вереницу строчек с обалденно остроумным, глубоко научным и интеллектуальным контентом.
Если кратко выразить идею всей книги, то проблемы от головы, а от дурной головы – проблемы глобальные.
Все мы помним знаменитую цитату из фильма «Формула любви»: «Голова предмет темный – исследованию не подлежит». Эти слова приписывают героям 18-го века. Так вот, с того времени голову, а вернее мозг уже очень хорошо исследовали.
И если вы решитесь купить эту книгу, то вы подробно и с юмором узнаете о том почему нас укачивает, почему мы много едим, секреты памяти, что ее может улучшить и как помнить «зачем я пришел, конкретно, в это место». Откуда берется страх и летающие тарелки, почему люди бояться петь в караоке и умные люди с IQ 270 могут забыть одеть брюки выйдя из дома.
По секрету скажу, этак книга, на само деле про меня. Читая ее взахлеб, на каждой странице я узнавал себя, а точнее то, как мной управляет мой мозг.
Хотите испытать такие же незабываемые эмоции, покупайте и читайте… А если боитесь, то сейчас же закройте эту страницу с моим отзывом пока ваш мозг ни о чем не узнал.
P.S. Понравилось? Подпишись на мои следующие рецензии!
С вами был Михаил Апостолов, эксперт по Киночтению.
Онлайн чтение книги Идиотский бесценный мозг The Idiot Brain: A Neuroscientist Explains What Your Head is Really Up To
Глава 3. Страх: и нечего бояться. Множество путей, которыми мозг все время нас пугает
Что вас беспокоит прямо сейчас? Наверное, много всего.
Все ли готово для предстоящего праздника в честь дня рождения сына? Большой проект на работе продвигается настолько хорошо, как мог бы? Хватит ли денег на то, чтобы оплатить счета за газ? Что-то мама давно не звонит, с ней все в порядке? Боль в бедре не проходит – это точно не артрит? Остатки фарша лежат в холодильнике уже неделю, а что, если кто-то съест их и отравится? Почему у меня нога чешется? Помните, как, когда вам было девять, с вас упали штаны прямо в школе, а вдруг все еще об этом помнят? Что это за шум? Это крыса? А вдруг у нее чума? Если позвонить на работу и отпроситься из-за того, что заболел чумой, начальник ни за что не поверит. И так далее, и так далее, и так далее.
Приведенный выше длинный список – это лишь крошечная верхушка гигантского невротического айсберга, созданного нашим мозгом. Все, у чего могут быть негативные последствия, неважно, насколько это малозначимо или субъективно, помечается как «повод для беспокойства». А иногда даже этого не надо. Вы когда-нибудь боялись проходить под лестницами, или кидали соль через плечо, или не выходили из дома в пятницу тринадцатого? Судя по всему, вы суеверны – вы испытываете искреннее беспокойство по поводу ситуаций и действий, которые не имеют никакого основания в реальном мире. В результате вы делаете что-то, что на самом деле никак не может повлиять на происходящее, – исключительно для чувства защищенности.
Точно так же мы можем погрязнуть в теориях заговора, начать накручивать себя и впадать в паранойю по поводу того, что с формальной точки зрения возможно, но крайне маловероятно. Или же мозг создаст фобии – нас может пугать что-то заведомо безвредное, но при этом повергающее в ужас. В других случаях мозг даже не пытается найти хотя бы самую притянутую за уши причину для беспокойства и впадает в него буквально на пустом месте. Сколько раз вы слышали, как человек говорит, что «как-то слишком тихо» или что «все идет слишком гладко», поэтому наверняка «должно» случиться что-то нехорошее. Подобного рода мысли характерны для людей с хроническим тревожным расстройством. Такая склонность мозга к беспокойству может вызвать у нас настоящий физический отклик (повышенное кровяное давление, напряженность, дрожь, потеряю или набор веса) и повлиять на нашу жизнь в целом. Склонность к беспокойству по-настоящему вредит нам, когда заставляет нас зацикливаться на безвредных вещах. Исследования, проведенные различными организациями, в том числе Управлением национальной статистики (Office for National Statistics, ONS), показали, что 1 из 10 взрослых британцев в определенные моменты жизни переживал связанное с тревогой состояние [1]. В 2009 году Британский фонд психического здоровья опубликовал отчет под названием «Перед лицом страха», где сообщалось, что в Соединенном Королевстве процент связанных с тревогой состояний возрос на 12,8 % с 1993 по 2007 год [2]. Почти миллион взрослых жителей Соединенного Королевства сталкиваются с проблемой тревожности.
Что общего у четырехлистного клевера и летающей тарелки?
(Связь между суевериями, теориями заговора и другими странными убеждениями)
Вот вам несколько интересных фактов обо мне: я связан со множеством мрачных тайных организаций, которые негласно управляют обществом. Я участвую в заговоре фармацевтов и препятствую распространению народных лечебных средств, альтернативной медицины и лекарств от рака, чтобы получить прибыль (ничто так не способствует обогащению, как постоянные смерти потенциальных покупателей). Я состою в заговоре, цель которого – скрывать от публики, что высадка на Луне была тщательно продуманным мошенничеством. Моя основная работа на поприще психиатрии и охраны психического здоровья – это, несомненно, крайне преступная деятельность, направленная на уничтожение свободомыслия и поощрение конформизма. Также я участник тайного всемирного заговора ученых и распространяю мифы об изменениях климата, эволюции, вакцинации и круглой Земле. В конце концов, в мире нет никого богаче и могущественнее ученых, и они не хотят потерять свое высокое положение в обществе, если кто-то узнает, как мир устроен на самом деле.
На самом деле это вполне ожидаемо, когда вы распространяете свои идеи в пространстве крупных СМИ. Некоторые теории заговора даже не имеют смысла. Когда в ответ на очень злобную статью, направленную против трансгендеров (не мою), я написал текст в их защиту, меня обвинили в том, что я состою в сговоре с ненавистниками трансгендеров (потому что я не защищал их слишком активно), и в том, что я состою в сговоре со сторонниками трансгендеров (потому что я вообще взялся их защищать). То есть я не только участвую во множестве заговоров, я при этом еще и активно противостою сам себе.
Читателям свойственно при виде любой статьи, бросающей вызов их текущим взглядам или убеждениям, немедленно приходить к выводу, что ее создали темные силы, одержимые идеей подавления.
Появление интернета и увеличение количества связей между людьми оказались настоящим подарком для теорий заговора. Людям теперь гораздо легче находить «доказательства» своих теорий об 11 сентября или делиться с единомышленниками своими безумными умозаключениями о деятельности ЦРУ и СПИДе – им даже не надо выходить для этого из дома.
Теории заговора не новы [3], поэтому, может быть, они возникают из-за какой-то причуды мозга, которая заставляет людей настолько охотно погружаться в параноидальные домыслы? В каком-то смысле так и есть. Но, возвращаясь к заголовку, какое это все имеет отношение к суевериям? Заявлять о реальности летающих тарелок и пытаться прорваться в Зону 51 [21] Согласно теориям заговора, в Зоне 51 американское правительство в тайне от всего мира проводит эксперименты над инопланетянами. – это совсем не то же самое, что верить, будто четырехлистный клевер приносит удачу. Так где здесь связь?
Ирония в том, что именно человеческая склонность видеть закономерности в явлениях (нередко не связанных) и объединяет суеверия и теории заговора. У явления, когда человек находит связи там, где их на самом деле нет, есть даже свое название: апофения [4]. Например, если вы нечаянно наденете трусы наизнанку, а потом выиграете в лотерее некоторую сумму, то наверняка с тех пор, собираясь купить лотерейный билетик, всегда будете надевать трусы наизнанку, – это и есть апофения. То, как на вас надето нижнее белье, никак не может повлиять на вероятность выигрыша, но вы увидели здесь закономерность и теперь придерживаетесь ее. Точно так же, если два высокопоставленных человека, никак не связанных друг с другом, в течение месяца погибнут один за другим по естественным причинам или из-за несчастного случая, – это станет большой трагедией. Но если вы наведете справки об этих людях, обнаружите, что они оба играли ключевую роль в определенной политической организации и в правительстве, и в результате придете к выводу, что их на самом деле убили, это апофения. По сути, практически любая теория заговора берет свое начало там, где кто-то строит осмысленную связь между несвязанными событиями.
К этому склонны не только крайне параноидальные или подозрительные типы. С этим может столкнуться каждый. И увидеть, как это происходит, очень легко.
В мозг поступает беспрерывный поток различной информации, из которой ему приходится извлекать смысл. Мир, который мы воспринимаем, – это конечный результат обработки информации мозгом. От сетчатки к зрительной коре к гиппокампу к префронтальной коре – мозгу необходимо заставить слаженно работать несколько различных зон, выполняющих свои функции. (Газетные заголовки об «открытиях» в области исследований мозга, из которых следует, что определенная область мозга отвечает за определенную функцию и только за нее, вводят людей в заблуждение. В лучшем случае это лишь частичное объяснение.)
Несмотря на то что в процесс восприятия окружающего нас мира вовлечено огромное количество различных областей мозга, он все же сильно ограничен. И не потому что мозгу не хватает мощностей, а потому что на нас со всех сторон идет невероятно плотный поток стимулов, только часть из которых имеет для нас значение, и у мозга остаются буквально доли секунды, чтобы обработать их и сделать пригодными для использования. Мозг хитер, у него есть бесчисленное множество уловок, чтобы держать все под контролем (более или менее).
Один из способов, которым мозг отличает значимую информацию от незначимой – это поиск закономерностей и концентрация внимания на них. Непосредственно это происходит в зрительной системе (см. главу 5) – мозг постоянно ищет связи во всем, что мы видим. Несомненно, это тактика выживания, которая берет начало во временах, когда над человеком висела постоянная угроза – помните о реакции «бей или беги»? – и, несомненно, из-за нее возникают новые ложные тревоги. Но что значит ложная тревога, когда на кону ваша жизнь?
Именно из-за этих ложных тревог появляются проблемы. У нас возникает апофения, которая добавляется к реакции «бей или беги» и нашей склонности зацикливаться на худшем из возможных сценариев. Мы замечаем в окружающем нас мире несуществующие закономерности, а затем придаем им большую значимость. Подумайте, сколько суеверий построено на желании избежать несчастий или неудач.
Мозг распознает закономерности и тенденции, используя хранящуюся в нашей памяти информацию. То, что мы переживаем, определяет наш способ мышления. Наши первые переживания приходятся на детство и сильно влияют на всю дальнейшую жизнь. Первой попытки научить родителей играть в видеоигру бывает достаточно, чтобы разрушить остатки убеждений в том, что они всезнающи и всемогущи. Но когда вы были детьми, они нередко такими казались. Во время того, как мы растем, большая часть нашего окружения (если не все окружение целиком) кем-то контролируется. Практически все, что нам известно, мы узнаем от взрослых, в которых признаем авторитет и которым доверяем. Вся наша жизнь проходит под их надзором. Именно на них мы ориентируемся в самые критичные для развития годы нашей жизни. Поэтому, если у ваших родителей есть суеверия, с наибольшей вероятностью вы их унаследуете и вам не нужны будут никакие доказательства в их поддержку [5].
Важно, что многие из наших самых ранних воспоминаний возникли в мире, организованном и контролируемом могущественными фигурами, которые трудно понять (а не в мире, где все события случайны и неупорядоченны). Подобные представления могли глубоко укорениться и сохраниться во взрослом возрасте. Некоторые взрослые спокойнее чувствуют себя, если верят, что мир организован в соответствии с планами могущественных, облеченных властью лиц, будь то богатые предприниматели, жадные до человеческой плоти инопланетные ящеры или ученые.
То, что я здесь написал, – это лишь мои предположения о том, за счет чего в ходе развития мозга теории заговора могли стать более «приемлемыми» для человека.
Одно яркое следствие (или, может быть, причина) нашей склонности к поиску закономерностей – это то, что наш мозг плохо переносит неопределенность. Кажется, мозгу трудно дается идея, что нечто может произойти безо всяких на то видимых причин, по чистой случайности. Может быть, это еще одно следствие того, что наш мозг везде ищет опасность, – когда у какого-то явления нет причины, то вдруг оно окажется опасным и с ним ничего нельзя будет поделать, а это недопустимо. Или дело совсем в другом? Возможно, нелюбовь мозга ко всему случайному – это лишь мутация, которая оказалась полезной. Если это так, то в этом заключается жестокая ирония.
В чем бы ни была причина, неприятие случайности имеет огромное количество негативных последствий, одно из которых – это наша склонность автоматически предполагать, что все происходит по какой-то причине, которую нередко именуют «судьбой». На самом деле некоторым людям просто не везет, но для мозга это объяснение неприемлемо, и поэтому он вынужден искать и притягивать за уши хоть какое-нибудь объяснение. Вам сильно не везет? Наверняка это из-за того разбитого вами зеркала, ведь в нем была ваша душа, которая теперь разделена на кусочки. А может быть, это из-за того, что вас посещают злобные духи?