книга спасти ссср попаданец в пенсне
Книга спасти ссср попаданец в пенсне
Валерий Иванович Белоусов
Спасти СССР! «Попаданец» в пенсне
Документальная сказка, или народная опупея[1], хроника трёх далёких уже августовских дней.
«Сказка литературная – эпический жанр: ориентированное на чистый вымысел произведение, тесно связанное с народной сказкой, но, в отличие от неё, принадлежащее конкретному автору, не бытовавшее до публикации в народной устной форме и не имевшее иных вариантов». БСЭС.
На чистый вымысел ориентированное, понятно?! И вообще, я подписок о неразглашении никому не давал. И всё от начала до конца просто «из головы» выдумал…
«Сказка – ложь, Да в ней намёк. Добрым молодцам – урок…»
Посвящается эта грустная книга самому любимому человеку на земле – моей жене Оле. Без её любви, заботы и безграничного терпения эта книга не была бы написана никогда…
Автор искренне благодарит всех участников интернет-форума «В Вихре Времен», оказавших бесценную помощь в написании этой работы, и особенно моего главного зоила, строгого критика, надежного товарища и верного друга – Алексея Махрова.
Огромное спасибо Николаю Зеньковичу и его великолепным хроникам: «1991, СССР. Конец проекта». Полагаю, что товарищ Зенькович меня извинит за те ужасные слова, поступки и мысли, которые я ему приписал. Сам же товарищ Зенькович – в реальной жизни тишайший человек, и мухи не обидит.
Я ненавижу попаданцев!
Серый, ленивый, напыщенный офисный планктон… Мы-менегеры-папрадажам-в-теле-владимира-красное-солнышко-сейчас-всех-одним-махом– разом-побивахом.
Нашим предкам, для того, чтобы победить, не нужны были «собачьи парикмахеры»!(с)[2]
Нет! И трижды нет. Это мы – обосранные карлики, проболтавшие Великую Страну, – стоим сейчас на плечах убитых и оболганных врагами Советского Народа могучих титанов…(с) Холера-Хам, интернет-автор, широко известный в узких кругах.
16 Июля 1953 года, Москва, Садово-Каретная, дом 47.
Человек был очень болен. Дада шени, да какой чёрт, болен!
Человек просто-напросто, в мучениях, умирал. И хорошо знал об этом. О том, что он умирает.
Сказались его поездки на Полигон, где испытывались Изделия (РДС-1, «Россия Делает Сама»!) – и его радостное подпрыгивание на чёрном, ещё раскалённом, спекшемся в мутное стекло песке…
Сказалось многосуточное бдение вместе с учеными во главе с сумрачным русским гением Бородой у аварийного, по-змеиному зловеще шипящего перегретым паром и плюющегося чёрным от графита разрушенных замедлителей кипятком первого в Европе Прибора номер 501, он же Ф-1, на таинственном Объекте номер Ноль-Ноль – один в Серебряном Бору…
Сказалось любовное и нежное тетешкание на своей ладони никелированного плутониевого шарика – горячего, точно из печи, и остававшимся таким много дней спустя.
Ванников и Завенягин уже ушли…
Скоро и его очередь.
Врачи из Кремлёвки тогда, на консилиуме, давали ему всего три месяца жизни! Причём был этот совершенно секретный консилиум уже полтора года назад. Плохо же его врачи знали, упрямого мингрела! Но… Усталый от нечеловеческого напряжения последних лет организм мало-помалу всё-таки уже предавал железную волю стального Человека.
Поэтому человеку надо было успеть…
Человек поднял от бумаг свои усталые, больные глаза. На противоположной стене кабинета, в простой деревянной рамочке висел фотопортрет.
Хозяин и Ильич, сидят себе в Горках рядышком на лавочке, оба такие молодые, весёлые.
У Человека предательски задрожали губы.
Каким смертельным ужасом его тогда овеяло, когда Человек прочитал результаты вскрытия, где профессор Збарский неопровержимо доказал – это было отравление.
Но в первом случае было всё понятно – простое милосердие Друга и Соратника.
А здесь! Ах, гады, гады…
Ничего. Сегодня, на Пленуме ЦК КПСС – всё решится. Наконец мы возьмём за жабры Игнатьева – ставленника «партийцев», этой ленинской гвардии, троцкистской сволочи …И всё выясним! Кто, когда, зачем.
Сволочи! Не хотят они заниматься исключительно лишь идеологией – как решил незадолго до смерти, на Девятнадцатом, ОН…
Хотят они вечно «рулить» – ни за что не отвечая.
Не выйдет! Вся власть – Советам!
Эх, рук не хватает… Только вот Человек вернулся из Германии, где тамошние «партийцы» чуть было не заварили кровавую кашу… еле-еле разрулил!
Ничего… Сегодня всё решится!
А потом – пожить бы ему ещё чуть-чуть, поднатаскать Маленкова. Хороший парень. Опыта у него маловато – но это дело наживное. Пожить бы только ещё чуть-чуть…
Но времени у человека не было.
С грохотом вылетели ворота, и в тихий маленький московский дворик влетел бронетранспортёр.
От него, стреляя очередями из АПС, спиной вперед бежал верный порученец Гоглидзе… Вот он споткнулся. Рухнул, перерезанный пополам автоматной очередью… Так живые не падают!
Человек кинулся в окну, чтобы помочь старому другу – и тут же немыслимая сила обрушилась ему на грудь… Безжалостно смяла, отбросила его в глубину комнаты. И наступила – Темнота.
Человек, весело дыша полной грудью, с удовольствием шёл по цветущему весеннему саду.
Шёл он долго и радостно, не уставая…
Шёл и день, и два… А может, и год, и два? Или гораздо больше? Кто знает. Потому что в этом прекрасном саду никогда не было ночи!
Поднимал с чёрной, жирной земли великолепные, невиданные яблоки («Яблоки? Весной?»), нюхал их, целовал, гладил нежно и опять клал их на плодородную, мягкую землю… Ни есть, ни пить человеку отчего-то совсем не хотелось.
Трогал ладонью пышные розы («Синие розы?»), нежно касаясь бархатистых лепестков, подносил их к лицу, вдыхая их чудесный аромат… И смеялся от счастья.
Человек всё шёл и шёл…
Пока совершенно неожиданно для себя не вышел к маленькому беленькому домику, где у стоящего под покрытой белой кипенью цветов яблоней («Цветы и яблоки одновременно?») за простым, грубо оструганным деревянным столом, со своей знаменитой трубочкой в крепких молодых зубах, на садовой лавочке сидел ОН… Такой же молодой, как на старой фотографии, висевшей там, на стене кабинета, далеко-далеко отсюда…
Рядом со столом стояла крашенная в натуральную блондинку крепкозадая молодка и что-то Ему радостно щебетала. А Он только грустно улыбался, машинально слушая её детский лепет вполуха. Потом поднял голову, улыбнулся весело хорошему Человеку:
– Здравствуй, Лаврентий… Ну, как добрался?
– Это что же, выходит, я умер, что ли? – изумленно спросил Его Человек.
– Все мы умрём, да… – меланхолически отвечал ему собеседник. Потом чуть прищурил на Человека свои желтые, тигриные глаза, сказал ему строго:
– Но всё равно! Я тебя так рано нэ ждал.
– Почему? – довольно глупо спросил в ответ Человек и тут же устыдился своего вопроса. Хозяин лучше знает – причем про всё на свете. Рано, это значит – рано.
– Ты ведь большевик? – задал риторический вопрос мужчина средних лет в сером полувоенном кителе и мягких сапожках. – А ми, болшевики, нэ можем умерэть просто так, раньше, чем исполним свой партийный долг перед Советским Народом. Так что давай, дорогой, возвращайся…
– А потом снова приходы… Вина красного с тобой выпьем, да…
– Как скажешь, но… Можно мне задать один вопрос? – стеснительно опустил глаза Человек.
Валерий Белоусов: Попаданец в пенснэ
Здесь есть возможность читать онлайн «Валерий Белоусов: Попаданец в пенснэ» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Альтернативная история / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Попаданец в пенснэ: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Попаданец в пенснэ»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Валерий Белоусов: другие книги автора
Кто написал Попаданец в пенснэ? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Попаданец в пенснэ — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Попаданец в пенснэ», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
19 августа 1991 года. Девятнадцать часов пятнадцать минут. Москва. Зал заседаний КМ СССР.
Комсомольцы, мать иху.
Автор сам из ‘комсомольцев’! Но пить хотя бы умел.
Кстати, умение пить было дело чести и доблести каждого комсомольского вожака. помнится. когда мы избирали первого секретаря Раменского райкома Андрея Хромова, то на трибуну вместо графина с водой поставили ему графин с водкой.
Но эти пить явно не умели.
. Оглядев мутными, поросячьими глазками министров, Павлов пробурчал :’На сегодня обстановка такова: то, что мы решаем, не исполняется. И мы придём к тому, что производство остановится. Текста Союзного Договора мы не получили. почему я узнаю всё из газет?
Мы вообще- будем что-то делать?’
Первым вскочил Катушев, министр Внешне-Экономических связей :’ Провёл расширенное заседание коллегии, заслушал заявления руководства, выполняем свои задачи, поддерживаем ГКЧП, довели эти сведения до торгпредств. ‘
Орлов, министр Финансов, сменивший Павлова на этом посту, единственное, что отметил- что надо бы не допустить хищений ценных бумаг. С чьей стороны- он дипломатически не стал уточнять.
Зато Сычёв из Госстандарта говорил долго и нудно- всех утомив, о том,что никто не должен отказываться от общесоюзных ГОСТов.
Товарищ Довлетова, узбечка- выдвиженка, посетовала, что лёгкая промышленность на грани остановки из-за введения суверенитета в хлопкосеющих республиках. Однако от прямого ответа- присоединяется ли она к ГКЧП- ловко ушла. Восток- дело тонкое.
Зато Гусев, председатель Госкомитета по химии, сообщил, что обзвонив сто заводов, установил, что все поддерживают ГКЧП. И добавил, что введение ЧП- это наш последний шанс. Другого такого шанса не будет, если ГКЧП не победит- то это всем погибель.
Единственный, кто выразил некоторые опасения- был Министр Культуры Губенко:’ Мне предстоят очень тяжёлые встречи с творческой интеллигенцией. Она не примет и не поймёт ГКЧП!’
. В этот самый миг Профком Уралмаша принимал решение о начале бессрочной политической забастовки.
19 августа 1991 года. Девятнадцать часов пятьдесят минут. Москва, Смоленская площадь, Здание МИД СССР.
Отчего же он был сейчас здесь, а не на заседании Кабинета Министров, у Павлова?
Дипломатический насморк, ага.
Попросил срочно приехать в Москву. встретил на Ивановской площади, через ‘Крылечко’ провёл в ‘Корпус’, тот самый. сталинский!
«Попаданец в пенсне»
Документальная сказка, или народная опупея,[1] хроника трёх далёких уже августовских дней.
«Справка: Сказка литературная — эпический жанр: ориентированное на чистый вымысел произведение, тесно связанное с народной сказкой, но, в отличие от неё, принадлежащее конкретному автору, не бытовавшее до публикации в народной устной форме и не имевшее иных вариантов.»
На чистый вымысел ориентированное, понятно?!
И вообще, я подписок о неразглашении никому не давал. И всё от начала до конца просто «из головы» выдумал…
«Сказка — ложь, Да в ней намёк. Добрым молодцам — урок..»
Посвящается эта грустная книга самому любимому человеку на земле — моей жене Оле. Без её любви, заботы и безграничного терпения эта книга не была бы написана никогда…
Автор искренне благодарит всех участников интернет-форума «В Вихре Времен», оказавших бесценную помощь в написании этой работы, и особенно моего главного зоила, строгого критика, надежного товарища и верного друга — Алексея Махрова.
Огромное спасибо Николаю Зеньковичу и его великолепным хроникам: «1991, СССР. Конец проекта». Полагаю, что товарищ Зенькович меня извинит за те ужасные слова, поступки и мысли, которые я ему приписал. Сам же товарищ Зенькович — в реальной жизни тишайший человек, и мухи не обидит.
«Я ненавижу попаданцев!
Серый, ленивый, напыщенный офисный планктон… Мы-менегеры-папрадажам-в-теле-владимира-красное-солнышко-сейчас-всех-одним-махомразом-побивахом.»
«Нет. Нашим предкам, для того, чтобы победить, не нужны были „собачьи парикмахеры“!»[2]
«Нет! И трижды нет. Это мы — обосранные карлики, проболтавшие Великую Страну, — стоим сейчас на плечах убитых и оболганных врагами Советского Народа могучих титанов…»
Холера-Хам, интернет-автор, широко известный в узких кругах.
16 Июля 1953 года, Москва, Садово-Каретная, дом 47
Человек был очень болен. Дада шени, да какой чёрт, болен!
Человек просто-напросто, в мучениях, умирал. И хорошо знал об этом. О том, что он умирает.
Сказались его поездки на Полигон, где испытывались Изделия (РДС-1, «Россия Делает Сама»!) — и его радостное подпрыгивание на чёрном, ещё раскалённом, спекшемся в мутное стекло песке…
Сказалось многосуточное бдение вместе с учеными во главе с сумрачным русским гением Бородой у аварийного, по-змеиному зловеще шипящего перегретым паром и плюющегося чёрным от графита разрушенных замедлителей кипятком первого в Европе Прибора номер 501, он же Ф-1, на таинственном Объекте номер Ноль-Ноль-Один в Серебряном Бору…
Сказалось любовное и нежное катание на своей ладони никелированного плутониевого шарика — горячего, точно из печи, и остававшимся таким много дней спустя.
Ванников и Завенягин уже ушли…
Скоро и его очередь.
Врачи из Кремлевки тогда, на консилиуме, давали ему всего три месяца жизни! Причём был этот совершенно секретный консилиум уже полтора года назад. Плохо же его врачи знали, упрямого мингрела! Но… Усталый от нечеловеческого напряжения последних лет организм мало-помалу всё-таки уже предавал железную волю стального Человека.
Поэтому человеку надо было успеть…
Человек поднял от бумаг свои усталые, больные глаза. На противоположной стене кабинета, в простой деревянной рамочке висел фотопортрет.
Хозяин и Ильич, сидят себе в Горках рядышком на лавочке, оба такие молодые, весёлые.
У Человека предательски задрожали губы.
Каким смертельным ужасом его тогда овеяло, когда Человек прочитал результаты вскрытия, где профессор Збарский неопровержимо доказал — это было отравление.
Но в первом случае было всё понятно — простое милосердие Друга и Соратника.
А здесь! Ах, гады, гады…
Ничего. Сегодня, на Пленуме ЦК КПСС — всё решится. Наконец мы возьмём за жабры Игнатьева — ставленника «партийцев», этой ленинской гвардии, троцкистской сволочи… И всё выясним! Кто, когда, зачем.
Сволочи! Не хотят они заниматься исключительно лишь идеологией — как решил незадолго до смерти, на Девятнадцатом, ОН… Хотят они вечно «рулить» — ни за что не отвечая.
Не выйдет! Вся власть — Советам!
Эх, рук не хватает… Только вот Человек вернулся из Германии, где тамошние «партийцы» чуть было не заварили кровавую кашу… еле-еле разрулил!
Ничего… Сегодня всё решится!
А потом — пожить бы ему ещё чуть-чуть, поднатаскать Маленкова. Хороший парень. Опыта у него маловато — но это дело наживное. Пожить бы только ещё чуть-чуть…
Но времени у человека не было.
С грохотом вылетели ворота, и в тихий маленький московский дворик влетел бронетранспортёр.
От него, стреляя очередями из АПС, спиной вперед бежал верный порученец Гоглидзе… Вот он споткнулся. Рухнул, перерезанный пополам автоматной очередью… Так живые не падают!
Человек кинулся к окну, чтобы помочь старому другу — и тут же немыслимая сила обрушилась ему на грудь… Безжалостно смяла, отбросила его в глубину комнаты. И наступила — Темнота.
Человек, весело дыша полной грудью, с удовольствием шёл по цветущему весеннему саду.
Шёл он долго и радостно, не уставая…
Шёл и день, и два… А может, и год, и два? Или гораздо больше? Кто знает. Потому что в этом прекрасном саду никогда не было ночи!
Поднимал с чёрной, жирной земли великолепные, невиданные яблоки («Яблоки? Весной?»), нюхал их, целовал, гладил нежно и опять клал их на плодородную, мягкую землю… Ни есть, ни пить человеку отчего-то совсем не хотелось.
Трогал ладонью пышные розы («Синие розы?»), нежно касаясь бархатистых лепестков, подносил их к лицу, вдыхая их чудесный аромат… И смеялся от счастья.
Человек всё шёл и шёл…
Пока совершенно неожиданно для себя не вышел к маленькому беленькому домику, где у стоящего под покрытой белой кипенью цветов яблоней («Цветы и яблоки одновременно?») за простым, грубо оструганным деревянным столом, со своей знаменитой трубочкой в крепких молодых зубах, на садовой лавочке сидел ОН… Такой же молодой, как на старой фотографии, висевшей там, на стене кабинета, далеко-далеко отсюда. Рядом со столом стояла крашенная в натуральную блондинку крепкозадая молодка и что-то Ему радостно щебетала. А Он только грустно улыбался, машинально слушая её детский лепет вполуха. Потом поднял голову, улыбнулся весело хорошему Человеку:
Книга спасти ссср попаданец в пенсне
Валерий Белоусов Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»
Документальная сказка, или народная опупея,[1] хроника трёх далёких уже августовских дней.
«Справка: Сказка литературная — эпический жанр: ориентированное на чистый вымысел произведение, тесно связанное с народной сказкой, но, в отличие от неё, принадлежащее конкретному автору, не бытовавшее до публикации в народной устной форме и не имевшее иных вариантов.»
На чистый вымысел ориентированное, понятно?!
И вообще, я подписок о неразглашении никому не давал. И всё от начала до конца просто «из головы» выдумал…
«Сказка — ложь, Да в ней намёк. Добрым молодцам — урок..»
Посвящается эта грустная книга самому любимому человеку на земле — моей жене Оле. Без её любви, заботы и безграничного терпения эта книга не была бы написана никогда…
Автор искренне благодарит всех участников интернет-форума «В Вихре Времен», оказавших бесценную помощь в написании этой работы, и особенно моего главного зоила, строгого критика, надежного товарища и верного друга — Алексея Махрова.
Огромное спасибо Николаю Зеньковичу и его великолепным хроникам: «1991, СССР. Конец проекта». Полагаю, что товарищ Зенькович меня извинит за те ужасные слова, поступки и мысли, которые я ему приписал. Сам же товарищ Зенькович — в реальной жизни тишайший человек, и мухи не обидит.
«Я ненавижу попаданцев!
Серый, ленивый, напыщенный офисный планктон… Мы-менегеры-папрадажам-в-теле-владимира-красное-солнышко-сейчас-всех-одним-махомразом-побивахом.»
«Нет. Нашим предкам, для того, чтобы победить, не нужны были „собачьи парикмахеры“!»[2]
«Нет! И трижды нет. Это мы — обосранные карлики, проболтавшие Великую Страну, — стоим сейчас на плечах убитых и оболганных врагами Советского Народа могучих титанов…»
Холера-Хам, интернет-автор, широко известный в узких кругах.
16 Июля 1953 года, Москва, Садово-Каретная, дом 47
Человек был очень болен. Дада шени, да какой чёрт, болен!
Человек просто-напросто, в мучениях, умирал. И хорошо знал об этом. О том, что он умирает.
Сказались его поездки на Полигон, где испытывались Изделия (РДС-1, «Россия Делает Сама»!) — и его радостное подпрыгивание на чёрном, ещё раскалённом, спекшемся в мутное стекло песке…
Сказалось многосуточное бдение вместе с учеными во главе с сумрачным русским гением Бородой у аварийного, по-змеиному зловеще шипящего перегретым паром и плюющегося чёрным от графита разрушенных замедлителей кипятком первого в Европе Прибора номер 501, он же Ф-1, на таинственном Объекте номер Ноль-Ноль-Один в Серебряном Бору…
Сказалось любовное и нежное катание на своей ладони никелированного плутониевого шарика — горячего, точно из печи, и остававшимся таким много дней спустя.
Ванников и Завенягин уже ушли…
Скоро и его очередь.
Врачи из Кремлевки тогда, на консилиуме, давали ему всего три месяца жизни! Причём был этот совершенно секретный консилиум уже полтора года назад. Плохо же его врачи знали, упрямого мингрела! Но… Усталый от нечеловеческого напряжения последних лет организм мало-помалу всё-таки уже предавал железную волю стального Человека.
Поэтому человеку надо было успеть…
Человек поднял от бумаг свои усталые, больные глаза. На противоположной стене кабинета, в простой деревянной рамочке висел фотопортрет.
Хозяин и Ильич, сидят себе в Горках рядышком на лавочке, оба такие молодые, весёлые.
У Человека предательски задрожали губы.
Каким смертельным ужасом его тогда овеяло, когда Человек прочитал результаты вскрытия, где профессор Збарский неопровержимо доказал — это было отравление.
Но в первом случае было всё понятно — простое милосердие Друга и Соратника.
А здесь! Ах, гады, гады…
Ничего. Сегодня, на Пленуме ЦК КПСС — всё решится. Наконец мы возьмём за жабры Игнатьева — ставленника «партийцев», этой ленинской гвардии, троцкистской сволочи… И всё выясним! Кто, когда, зачем.
Сволочи! Не хотят они заниматься исключительно лишь идеологией — как решил незадолго до смерти, на Девятнадцатом, ОН… Хотят они вечно «рулить» — ни за что не отвечая.
Не выйдет! Вся власть — Советам!
Эх, рук не хватает… Только вот Человек вернулся из Германии, где тамошние «партийцы» чуть было не заварили кровавую кашу… еле-еле разрулил!
Ничего… Сегодня всё решится!
А потом — пожить бы ему ещё чуть-чуть, поднатаскать Маленкова. Хороший парень. Опыта у него маловато — но это дело наживное. Пожить бы только ещё чуть-чуть…