когда появилось понятие троица
В Библии нет слова «Троица». Откуда оно произошло?
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте «Диалог с атеистами: православные аргументы».
То, что вы говорите об Иисусе, выглядит довольно запутанно — с одной стороны, он «целиком и полностью Бог», с другой — кто-то явно отличный от Бога, который Его посылает. Тут появляется по крайней мере, два Бога — и как это понимать?
Свидетельства Священного Писания говорят о том, что Отец Господа нашего Иисуса Христа есть Бог, Сын Божий Иисус Христос есть Бог, и Святой Дух, о Котором много говорится в Евангелии от Иоанна и в Деяниях, есть Бог. Например, Святой Дух дает повеления от Своего имени: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян 13:2).
В конце Евангелия от Матфея Иисус посылает учеников крестить все народы «во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28:19).
На основании этих свидетельств Церковь сформулировала учение о Троице — Бог един по существу и троичен в лицах. Он есть Отец, Сын и Святой Дух. Отец есть целиком и полностью Бог, Сын есть целиком и полностью Бог, и Святой Дух есть целиком и полностью Бог. Это не три Бога — а один Бог. И в то же время это не одно лицо — а три Лица.
Учение от Троице фундаментально для нашей веры. Библия говорит о том, что Бог есть любовь. Многие люди повторяют эти слова, даже не зная, откуда он взялись. Я встречал тексты, в которых они приписывались Льву Толстому, или каким-то индийским гуру. Но, на самом деле, это слова апостола Иоанна.
Причем Бог есть любовь не только в своем отношении к миру — но и сам в Себе, до Творения и независимо от Него. Но любовь — это личное отношение, любит всегда кто-то кого-то. Учение о Троице говорит, что в Боге такие личные отношения есть. Отец, Сын, и Святой Дух прежде создания мира пребывают в совершенном общении, любви и радости.
Но Иисус не ходил, проповедуя, что Он — второе Лицо Святой Троицы, это учение появляется в Церкви гораздо позже!
Разумеется, Иисус в Евангелиях не говорит догматическими формулировками Вселенских Соборов — иначе люди, к которым Он обращался, Его бы просто не поняли. Но Соборы не создают какого-то нового учения — они облекают в четкие формулировки «веру, однажды преданную святым» (Иуд 1:3). Необходимость в таких четких формулировках появляется из-за еретиков, которые выдвигали лжеучения, искажавшие веру Церкви.
Но ведь в Библии нет слова «Троица»…
Мы используем слово «Троица» как сокращение — чтобы не произносить всякий раз «Отец, Сын и Святой Дух». В этом, развернутом написании Троица в Писании определенно присутствует: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Мф 28:19) или Апостольское Приветствие: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами. Аминь» (2 Кор 13:13).
Но разве доктрина Троицы не является логическим абсурдом? Три не может быть равно единице!
Напротив, доктрина Троицы вполне логична. Иногда говорят, что Бог выше наших представлений о логике — но это ошибка. Логика относится не к Богу, а к языку — и логически противоречивые высказывания были бы, с точки зрения языка, бессмысленными. Учение о Троице ни бессмысленным, ни логически противоречивым не является. Рассмотрим это подробнее. Разумеется, три не равно одному, и утверждать, что Бог един и одновременно троичен по природе, или что Бог одновременно является одним Лицом и тремя Лицами, было бы, действительно противоречием.
Но учение о Троице невозможно понять — Три Лица, но Бог при этом по существу один… Это не укладывается в голове.
Мы можем в разных значениях использовать слово «понять». Иногда оно означает что-то вроде «нарисовать в голове картинку». Например, я понимаю, примерно, как работает двигатель внутреннего сгорания. Я видел картинку — поршни, коленчатый вал, привод — и могу ее вспомнить. Говоря о Пресвятой Троице, мы не можем «нарисовать в голове картинку». Любые изображения, символы и образы, которые сложились в церковном искусстве, носят высоко символический характер. Но мы можем запомнить правильные догматические формулировки — и держаться их, в надежде, что, по мере нашего духовного и интеллектуального роста они наполнятся для нас живым содержанием.
Но это всего навсего физическая реальность — которая находится, в любом случае, на гораздо более низком уровне, чем реальность Бога. Если я не понимаю ее, не могу уложить в голове, свести к простой и понятной картинке — это совершенно ожидаемо.
Читайте также:
Солнце? Ручей? Треугольник?
Созерцая «Троицу»
На заставке: Михаил Нестеров. Троица Ветхозаветная (фрагмент). 1897
Ну и бред, вы хотя бы понимаете что несёте. Конечно ни Христос ни апостолы ни чего об этом не знали, они были евреями исповедующие ОДНОГО ИСТИННОГО БОГА, апостол Павел говорил «. но у нас (верующих во Христа Иисуса Сына Божия) Один БОГ ОТЕЦ. Как же вы утверждаете что у Него три лица.
Так ведь весь материал посвящен ответу на Ваш вопрос.
Сие сокрыто от умных,да разумных и открыто младенцам.А как можно ожидать понимания Троицы от разумных,да умных здоровяков,тёти и дяди со своим видением?.
Модеры пишут: «Ваш комментарий ожидает проверки».
Это намек на то, что не пропустят мои комменты.
В таком случае проявится ваша слабая сущность.
Неужели вы это допустите? Прошу опубликовать и мои сомнения. Дайте мне возможность укрепиться в вашей праведности!
Ахметжан, комментарий ожидал проверки, так как комментариев на сайте много и их модерация может занимать достаточно продолжительное время. Кроме того, мы были бы рады более доброжелательному тону ваших комментариев. Вы сами пришли на православный сайт. Проявите уважение к людям, которые его создают, и, главное, людям, которые его читают.
Читайте книгу А.В.Полосина «Преодоление язычества», там этот вопрос рассмотрен в деталях!
«Фома» выходит в свет только благодаря поддержке неравнодушных людей. Чтобы наш проект развивался дальше, нам очень нужна ваша помощь. Даже небольшое, но регулярное пожертвование поможет нам планировать нашу работу и дальше говорить людям о самом важном!
Экскурс в историю. Как развивалось учение о Троице
В Афанасьевском символе веры, сформулированном через несколько столетий после смерти Иисуса, Троица определяется так: «Отец есть Бог, Сын есть Бог, Дух Святой есть Бог. Однако нет трех Богов, но один Бог».
Христианство «в его трёх основных формах — католицизм, православие и протестантизм — признаёт одного Бога в трех Лицах: Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. Согласно христианскому вероучению, это не есть признание трёх богов, но признание того, что эти три Лица суть едины» (Новая британская энциклопедия).
А вот что говорится на одном православном сайте:
«Святая Троица — богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности Бога. Это одно из важнейших понятий православия.
Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии.Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная.Само слово «Троица» небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально»
http://www.pravmir.ru/svyataya-troica/
Но тем не менее, в «Православной энциклопедии» признаётся:
«В Н[овом] З[авете] нет учения о Св[ятой] Троице» (М., 2002. Т. 5. С. 414).
В «Новой католической энциклопедии» тоже говорится:
«В В[етхом] З[авете] нет догмата о Святой Троице».
Подобным образом иезуит Эдмунд Фортман признаёт в своей книге «Триединый Бог» («The Triune God»):
«Ветхий Завет. ни прямо, ни косвенно не говорит о Триедином Боге, который есть и Отец, и Сын, и Святой Дух. [. ] Нет никаких доказательств того, что кто-либо из святых писателей хотя бы подозревал о существовании [Троицы] в Божестве. [. ] Видеть в [Ветхом Завете] указания или намёки на троицу лиц, или её „завуалированные признаки“ означает выходить за рамки слов и смысла святых писателей».
Тогда возникает вопрос, если в самом слове Бога, Библии, «нет учения о Святой Троице», то откуда оно появилось?
Порфирий, тирский философ III века, противник христианства, поднял вопрос о том, кто — «Христос или его последователи создали известную всем христианскую религию? На основании Нового Завета Порфирий показал (а вместе с ним Юлиан [римский император IV века, противник христианства]), что Иисус отнюдь не называл себя Богом и проповедовал не о себе, а о едином Боге, Боге всего сущего. Это последователи Христа отступили от его учений и создали свое: стали поклоняться ему (а не единому Богу). [. ]
[Порфирий] указал на вопрос, который волнует всех христианских мыслителей: на чём зиждется христианская вера — на учениях Христа или на идеях, выдуманных его учениками через несколько поколений после его смерти?» (Wilken R. The Christians as the Romans Saw Them).
КАК ЗАРОЖДАЛОСЬ УЧЕНИЕ О ТРОИЦЕ? Будем разбираться.
В Писании в действительности нет какого-то одного термина, который обозначал бы Три Божественных Лица вместе. Греческое слово ;;;;; (триас), которое переводится на латинский как trinitas (тринитас), впервые встречается в трудах Феофила Антиохийского приблизительно в 180 году н.э.
В одном словаре отмечается, что, по мнению многих, Троица — «это ложное учение, заимствованное из языческих религий и привнесённое в христианскую веру» («A Dictionary of Religious Knowledge»).
А в труде «Язычество в нашем христианстве» («The Paganism in Our Christianity») говорится: «Происхождение [Троицы] полностью языческое».
За много веков до Христа в древней Вавилонии и Ассирии существовали триады, или троицы, богов. В одной французской энциклопедии говорится о такой триаде в той области Месопотамии:
«Мир был разделён на три части, каждая из которых стала владением одного бога. Долей Ану стали небеса. Энлиль получил землю. Эа стал правителем вод. Все вместе они составляли триаду Великих Богов».
Об индуистской троице, которая существовала за века до Христа, говорится: «Один из богов Троицы — Шива. Он считается богом разрушающим. Другие два бога — это Брахма, бог созидающий, и Вишну, бог охраняющий. [. ] Три бога объединены в одну форму, чтобы показать, что эти три процесса одно и то же» (книга «The Symbolism of Hindu Gods and Rituals» опубликована Э. Партасарати, Бомбей).
В Древнем Египте была своя триада богов: Гор, Осирис, Исида.
В Древнем Вавилоне своя: Иштар, Син, Шамаш.
В книге «Церковь первых трёх веков» Алван Ламсон пишет, что учение о Троице «берёт начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Греческими Писаниями. Оно формировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов-платоников» (The Church of the First Three Centuries).
Кто были эти «Отцы-платоники»? Это были представители отступнического духовенства, которые находились под сильным влиянием идей греческого философа Платона, язычника.
ВЛИЯНИЕ ПЛАТОНИЗМА на христианское учение о Троице.
Платон жил предположительно с 428 по 347 год до н. э. Хотя он не учил Троице как таковой, его философия подготовила для неё почву. Позднее быстро разрослись философские течения, которые включали в себя тройственные верования и находились под влиянием платоновских идей о Боге и природе.
В одном французском словаре о влиянии Платона говорится так:
«Похоже, платоновская троица, которая сама была лишь реконструкцией более древних троиц живших ранее народов, стала рациональной философской троицей символов, породившей три ипостаси, или божественных лица, которым учат в христианских церквях. [. ] Это представление греческого философа о божественной троице. можно найти во всех древних [языческих] религиях» («Nouveau Dictionnaire Universel»).
О влиянии этой греческой философии говорится: «Учениям о Логосе и Троице придали форму Греческие Отцы, на которых. прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона. То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо» («The New Schaff-Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»).
«Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно. это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями. оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием философии Платона» («The Church of the First Three Centuries»).
К концу III века н.э. «христианство» и неоплатонические философии стали неразрывными. Как говорит Адольф Харнак, церковное учение «прочно укоренилось в почве эллинизма [языческого греческого мировоззрения]. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан» («Grundri; der Dogmengeschichte»).
Церковь заявила, что её новые учения основаны на Библии. Но Харнак говорит: «В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства».
Эндрю Нортон говорит о Троице: «Мы можем проследить историю возникновения этого учения и найти его источник, но не в христианском откровении, а в философии Платона. Троица — это не учение Христа и его Апостолов, а вымысел школы более поздних последователей учения Платона» («A Statement of Reasons»).
Итак, в IV веке н.э. предсказанное Иисусом и апостолами отступничество расцвело пышным цветом.
РОЛЬ ИМПЕРАТОРА КОНСТАНТИНА в формировании учения о Троице.
В период со II по IV век христианство представляло собой довольно разношёрстное полотно разных взглядов, групп, фракций, партий, которые конкурировали между собой. В начале IV века преобладающей традицией было арианство, приверженцы которого отрицали божественность Христа.
Арий учил, что Бога никто не родил и что у него нет начала. Так как Сын был рождён, то он не может быть Богом в том же смысле, что и Отец. Сын не существовал вечно, но был создан по воле Отца.
Весь Восток был арианским. Арианином был знаменитый историк церкви Евсевий Кесарийский, арианами были остготы, захватившие Рим, и даже сам император Константин перед смертью был крещён арианским епископом.
Но прошло всего несколько десятилетий, и вот ситуация резко поменялась и арианство вдруг оказалось в опале. Из господствующей традиции арианство превратилось в ересь.
В 313 году н.э. Константин правил Западной Римской империей, а восточные провинции находились под властью Лициния и Максимина. Константин и Лициний даровали свободу вероисповедания всем своим подданным, включая христиан.
Константин защищал христианство, полагая, что религия сможет объединить
его империю. Искренность христианских убеждений Константина не раз была предметом споров. Частично это объясняется явной склонностью императора к языческим культам даже в поздние годы его правления.
Провозгласив себя поборником христианства, Константин не отказался и от язычества. Так, он прибегал к оккультизму, в том числе к гаданию и астрологии, которые Библия осуждает (Второзаконие 18:10-12).
На своей триумфальной арке в Риме Константин изображён приносящим жертвы языческим богам.
Кроме того, император продолжал чтить бога солнца, выпуская монеты с его изображением и содействуя распространению его культа. А в поздние годы жизни Константин даже позволил, чтобы в небольшом городке в Умбрии (Италия) в честь него самого и его семьи был воздвигнут языческий храм, куда он сам назначал священников.
Константин принял христианское крещение лишь незадолго до своей смерти в 337 году н.э. По мнению многих учёных, он воздерживался от этого шага, желая пользоваться политической поддержкой и христиан, и язычников. Как бы то ни было, история жизни и запоздалое крещение этого римского императора ставят под сомнение искренность его веры в Христа.
Константину претили многочисленные разногласия внутри христианской церкви. Стремясь к согласию, он искал способ ввести, а затем узаконить так называемую правильную доктрину.
Константин не хотел, чтобы его владения были разрозненными, поэтому в 325 году н.э. он созвал собор епископов в городе Никея в Малой Азии. Его целью было разрешить продолжающиеся религиозные споры об отношении Сына Бога к Всемогущему Богу.
Известно, что на этом соборе присутствовали далеко не все епископы, лишь 250-318 человек, большинство из которых были из греческих областей. Отсутствовал даже папа Сильвестр I. На этой малопредставительной встрече разгорелись жаркие дебаты.
Здесь я обращу внимание на один очень важный момент. Вернее, даже на два.
1. Ариане пользовались Священным Писанием.
Собственно, они делали то, что должны были делать все последователи Иисуса Христа — обращались к Священному Писанию также как и Иисус, который часто в своих проповедях ссылался на Писание и говорил: «Написано…»
Именно так поступали и верийцы, жители города Верия, когда слышали учения Павла:
«… они приняли слово с необычайным рвением, тщательно исследуя Писания каждый день, чтобы проверить, так ли это на самом деле. Поэтому стали верующими многие из них» (Деяния 17:10-12).
« тщательно исследовали Писания, проверяя, «так ли это на самом деле» и Павел за это их похвалил. Но за тоже самое Ария в 325 году осудили как еретика.
2. Оказалось, что в Священном Писании нет таких слов.
Вдумайтесь в слова, написанные на православном сайте, и факт, признанный православными священниками:
«На Соборе стали пытаться выработать точную формулировку и сформулировать учение о Богочеловеке – что Бог и Сын – одной природы и равны по Божеству. Оказалось, что в Священном Писании нет таких слов»
Если в Писании нет подтверждения божественности Иисуса, то откуда появилась формулировка соборного решения?
Ещё раз для мыслящих: 1. Император-язычник, 2. предложил, 3. христианским епископам
В «Краткой истории христианских учений» («A Short History of Christian Doctrine») написано:
«Константин в общем-то не разбирался в вопросах греческой теологии».
Ну, да… единственное, что он понимал, так это то, что религиозные разногласия могли разрушить его империю,— он был решительно настроен укрепить свое государство.
Поэтому, Константин сам исполнял роль председательствующего и активно руководил ходом дискуссий. Благоговея перед императором, епископы, за исключением всего лишь двух, подписали символ веры, хотя для многих из них это означало пойти против своих убеждений. После двух месяцев бурных религиозных дебатов, этот языческий политик вмешался в дискуссию и вынес решение в пользу тех, кто утверждал, что Иисус является Богом.
Это была победа богословов-схоластов и поражение тех, кто строго придерживался Писания:
«Если некоторые не проявили веры, то может ли их неверие лишить силы верность Бога? Ни в коем случае! Но да будет известно, что Бог правдив, даже если всякий человек окажется лжецом» (Римлянам 3:3,4).
Профессор Ричард Рубинштейн пишет о Никейском соборе следующее:
«Константин проявил к ним [епископам] огромную благосклонность и обогатил их так, как они и не мечтали. Меньше чем через год этот новый император отдал им или восстановил практически все их церкви, возвратив им должности и почести, которых они лишились. Он наделил христианских священнослужителей привилегиями, которые раньше имели языческие жрецы». Благодаря этому «Константин мог сильно влиять на ход событий в Никее, может быть, даже направлять его».
Чарлз Фриман в подтверждение этого пишет: «Появился прецедент, позволявший императору в дальнейшем вмешиваться в дела Церкви не только с целью упрочить ее положение, но и повлиять на её учения».
Об окончательном документе, составленном в Никее под покровительством Константина, в «Истории греческого народа» говорится: «В нём видны безразличие [Константина] к вопросам вероучений. его упрямая настойчивость в попытке восстановить единство церкви любой ценой и его абсолютная убежденность в том, что как „епископ от внешних“ он имеет право выносить окончательное решение, касающееся любого религиозного вопроса».
Так Никейский собор заложил основание догмата Троицы. Тем не менее, ни один из епископов, которые собрались в Никее, не говорил о Троице. Они вынесли решение только о природе Иисуса, но не о роли святого духа. Если бы Троица была ясной библейской истиной, то разве эти епископы не должны были бы предложить её вниманию собора?
КАК СОБЫТИЯ РАЗВИВАЛИСЬ ДАЛЬШЕ.
После Никейского собора споры на эту тему не прекращались ещё десятилетия. На какое-то время тем, кто верил, что Иисус не равен Богу, даже удалось вновь завоевать расположение к себе. (Любопытно, что после Никейского собора император Константин поддержал арианство. Вспомним, что перед смертью он был крещён арианским епископом!).
Но позднее император Феодосий решил дело не в пользу тех, кто следовал учениям Писания и верил, что Иисус является творением и не равен Богу. Феодосий взял символ веры, принятый на Никейском соборе, за основу символа веры в своей империи и, чтобы прояснить его формулировку, созвал в 381 году н.э. Константинопольский собор.
На этом соборе было решено, что святой дух находится на одном уровне с Богом и Христом. Впервые в центре внимания появилась Троица христианского мира.
И всё же даже после Константинопольского собора Троица не стала общепринятым вероучением. Многие сопротивлялись принятию этого учения и этим навлекали на себя жестокие гонения. Только в более поздние века догмат о Троице был сформулирован в символах веры.
В «Американской энциклопедии» говорится: «Окончательное формирование теологической теории о Троице происходило на Западе в рамках схоластики Средних Веков, когда эту теорию пытались объяснить в философских и психологических терминах».
Новая Католическая энциклопедия признаёт:
««Интересно, что 60 лет спустя после Первого никейского собора Первый константинопольский собор [381 год н. э.] в своем определении божественности Святого Духа избежал термина гомоусиос».*
*единосущи (примечание моё)
«Ученые были озадачены явной мягкостью выражений этого символа веры, например, отсутствием в нем слова „гомоусиос“ применительно к Святому Духу как единосущному с Отцом и Сыном».
Эта же энциклопедия признаёт: «Гомоусиос не появляется в Писаниях».
Да, Библия не употребляет этого слова ни для святого духа, ни для Сына как единосущного с Богом. Выражение, которое помогло привести к небиблейскому, по сути, антибиблейскому, догмату о троице, было само небиблейским.
Однако сейчас в некоторых переводах Библии есть слова и даже целые фразы, которые часто приводят в доказательство божественности Иисуса и существования Троицы.
Как это объяснить? Почему было сломано столько копей, если можно было просто сослаться на тексты Писания? Оказывается, всё очень просто.
В работе над некоторыми переводами участвовали переводчики-тринитарии, приверженцы учения о Троице. Так, например, в 1 Иоанна 5:7 в синодальном переводе появляется приписка: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино», которой нет в более древних свитках на греческом языке.
Это только лишь один пример из множества подобной интерполяции (вставки). Вопрос с этим стихом исследовал и доказал основатель всей современной науки, самый гениальный учёный всех времён и народов, глубоковерующий христианин, Исаак Ньютон.
Желающие могут сами найти это исследование, вбив в поисковик данную фразу: «Историческое прослеживание двух заметных искажений Священного Писания» (ссылка на этом сайте не проходит)
В заключение хочу сказать, что Догмат о троице начал своё медленное развитие в период, исчисляющийся столетиями. Это было частью отхода от истинного христианства, предсказанного Иисусом (Матфея 13:24-43).
Апостол Павел также предсказал приближающееся отступничество:
«Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тимофею 4:3,4).
Одной из таких басен стало учение о троице. По сути, это языческий догмат, выдающий себя за христианский.
На снимке: триады богов в различных религиях.
Троица: так Бог один или три? И откуда Церковь это знает?
Приблизительное время чтения: 12 мин.
20 июня Православная Церковь празднует день Святой Троицы. В преддверии праздника мы решили разобраться в самых частых вопросах о самом, возможно, сложном христианском догмате — догмате о троичности Бога.
В скольких Богов верят христиане?
Если коротко: христианская Церковь верует в одного Бога, Который един по существу, но троичен в Лицах.
Теперь чуть подробнее.
Из книг Священного Писания (Ветхого и Нового Завета) Церковь твердо знает, что Бог — один. Но из тех же самых книг и святоотеческих толкований на них следует, что Он один не в том смысле, в каком мы можем сказать это о каком-нибудь человеке. Бог один, но не одинок. Он триедин: существуют три Божественных Ипостаси, или Лица.
Каждое из Лиц есть Бог во всей Своей полноте, весь Бог, целиком. Каждая Ипостась Троицы обладает всей Божественной силой, всей полнотой власти, всей славой и т. д. Любое действие Святой Троицы совершается всеми тремя Лицами, так что православные богословы говорят о едином действии и единой воле трех Ипостасей. Тем не менее, это именно три самостоятельных Лица, а не три, скажем, «маски», которые попеременно надевает и в которых являет Себя Божество.
О троичности Бога говорится в Символе веры — ключевой вероисповедной формуле, утвержденной на двух первых Вселенских Соборах в 325 и 381 годах по Р. Х. Когда мы произносим Символ веры, то исповедуем веру «во Единого Бога Отца Вседержителя… и во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия… и в Духа Святого, Господа животворящего…».
Бог один, но троичен — разве можно это понять обычному верующему, а не богослову?
Чтобы помочь верующим приблизиться к пониманию тайны Святой Троицы, отцы Церкви предлагали аналогии из нашего, земного мира. Например, Григорий Богослов приводил примеры с солнцем, его светом и теплом, а также с водным источником, потоком и рекой; Василий Великий — с радугой, разделенной на полосы разного цвета; блаженный Августин — с человеческим умом, мыслью и словом; Дионисий Ареопагит — с тремя свечами, дающими единый свет. Но ко всем подобным «иллюстрациям», заимствованным из земного мира, нужно относиться как к очень несовершенным метафорам, понимая, что они неточно описывают отношения трех Божественных Лиц и не позволяют по-настоящему проникнуть в тайну Троического бытия.
Почему догмат о Троице так важен для христиан?
Если говорить совсем просто — потому, что он служит основанием христианского взгляда на мир, на то, что является движущей силой и смыслом нашей жизни.
Из Евангелия мы знаем: Бог есть любовь (1 Ин 4:8). Любовь — не просто одна из характеристик Бога, не просто Его отношение к сотворенным существам, а ключевой принцип Божественного бытия. Бог есть любовь всегда, Он был любовью еще до того, как сотворил мир, и останется любовью после того, как земля и все дела на ней сгорят (2 Пет 3:10). Существование мира — вовсе не обязательное условие для того, чтобы Бог был любовью. Он есть любовь уже Сам по Себе.
Но в любви всегда есть как минимум две стороны, любящие друг друга. И, если Бог действительно есть любовь, Он не может быть замкнутой в Самой Себе Личностью, как полагал, например, знаменитый философ и ученый Готфрид Лейбниц. Он должен быть по крайней мере Двоицей.
Нам привычна и понятна ситуация, когда двое любят друг друга. Но о Боге Священное Писание говорит нечто гораздо менее понятное: Он есть Троица и Он же есть любовь.
Может быть, нам будет немного легче в этом разобраться, если мы посмотрим на семью, в которой есть отец, мать и ребенок. Мать и отец любят друг друга, но не замыкаются друг на друге целиком, а щедро делятся этой любовью с третьим — ребенком (или с детьми, если их несколько).
Случается, что у супружеской пары нет детей, но и тогда их любовь может изливаться на кого-то третьего, будь то приемный ребенок, пожилые родители или даже какой-то посторонний человек, нуждающийся в помощи (именно так, раздавая себя нуждающимся, жили, например, бездетные великий князь Сергей Александрович Романов и его супруга Елизавета Федоровна).
Конечно, отношения между людьми нельзя впрямую проецировать на Божественную реальность. И все-таки пример с семьей показывает, что у подлинной любви не может быть «третьего лишнего».
«Триединство подразумевает равноправие более чем двоих, оно делает любовь совершенной», — подчеркивает профессор Московской духовной академии протоиерей Максим Козлов.
«Совершенная любовь есть парадоксальное единство двух фактов: с одной стороны, существования нескольких «Я», Которые любят Друг Друга, оставаясь раздельными, и, с другой стороны, высочайшей степени единства между Ними, — писал в XX веке известный румынский богослов протоиерей Думитру Станилоэ. — Не может быть никакого иного обоснования для любви в мире, ни иной цели существования мира, кроме существования совершенной вечной любви. Любовь в мире предполагает в качестве своего источника и цели вечную совершенную любовь между несколькими Божественными Лицами».
Исчерпывающим образом объяснить, почему Бог троичен, мы, конечно, никогда не сможем: человеческому разуму не постигнуть тайну Божественного бытия. Богословы всего лишь пытаются описать отношения трех Ипостасей теми словами, которые имеются в их распоряжении, и понять, что из этого следует для Церкви и для каждого христианина.
О Духе Святом в Библии говорится намного меньше, чем об Отце и Сыне. Что мы все же можем о Нем сказать?
Дух Святой как Ипостась Святой Троицы для нас, очевидно, непознаваем. Зато Он познаваем как Тот, Кто действует в Церкви, совершает в ней таинства, приобщает верующих к Божественной благодати. «Когда мы говорим о духовности (в подлинно христианском смысле этого слова), то имеем в виду именно прикосновение к благодати Святого Духа», — обращает внимание протоиерей Максим Козлов.
Благодать эта, конечно, та же самая, что и благодать Сына и Отца, просто достигает она нас в Ипостаси Духа Святого.
В Библии, кажется, совсем немного мест, на которые можно твердо опереться, утверждая, что Бог есть Троица?
Места, в которых говорится о Боге-Троице, все-таки есть — и в Новом Завете, и в Ветхом. Их действительно не так много, но это не значит, что у нас должно быть к ним меньше доверия, ведь истинность тех или иных положений христианского вероучения определяется не только количеством подкрепляющих их библейских цитат. Апостол Павел говорит: Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2 Тим 3:16). А значит, одно-два упоминания в тексте Священного Писания уже вполне могут оказаться весомым аргументом.
В Ветхом Завете мы находим большей частью неявные указания, как бы намеки на то, что Бог триедин. Такой намек есть уже в самой первой строчке книги Бытие: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт 1:1). В еврейском оригинале здесь использовано слово «Элохим» — дословно это значит «Боги», форма множественного числа от «Элоах» (Бог). А вот глагол «сотворил» («бара») стоит в единственном числе. Это уже похоже на подсказку: Бог и един, и множественен одновременно.
В той же книге Бытие есть один весьма красноречивый эпизод, получивший в библеистике наименование «гостеприимство Авраама». Он описывает случай явления Господа ветхозаветному праведнику Аврааму при дубраве Мамре в виде трех мужей (Быт 18). Авраам принимает Троих — и обращается к Ним единым именем «Господь». Именно это явление Господа изображено на иконах Святой Троицы, в том числе и на «Троице» преподобного Андрея Рублева.
Кроме того, говоря о ветхозаветных указаниях на троичность Бога, богословы обычно указывают на одно из видений пророка Исайи: вокруг престола Божия летают серафимы (особый чин ангелов) и прославляют Бога троекратным пением: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!» (Ис 6:3).
А что говорится о Троице именно в Новом Завете?
В книгах Нового Завета о трех Лицах Бога прямо говорится только в двух местах. Во-первых — в Евангелии от Матфея. Воскресший Христос заповедует апостолам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф 28:19). Богословы традиционно обращают внимание на то, что речь здесь идет об одном имени, а Лиц названо три.
И, во-вторых, — в Первом послании святого апостола Иоанна Богослова. В этой книге есть стих: Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино (1 Ин 5:7). Правда, с этими строками есть сложность — в оригинальном тексте Послания их, возможно, не было. Во всяком случае, их нет ни в одной из древнейших сохранившихся рукописей Нового Завета на греческом языке — ни в Синайском кодексе, ни в Ватиканском (оба датируются IV веком), ни в Александрийском (V век). Древние отцы Церкви, за немногочисленными исключениями, этот стих не цитировали. Поэтому сегодня многие западные издания Нового Завета выходят без этих слов.
Есть, впрочем, достаточно весомые аргументы и в пользу подлинности этого стиха, замечает доктор теологии, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Олег Давыденков. Установлено, в частности, что спорные строки содержались в так называемой Итале — старолатинском переводе Библии, выполненном во II-III веке с греческого оригинала. Содержится этот стих и во многих сирийских и армянских древних манускриптах. В середине IV века на него ссылался святитель Афанасий Великий, а несколько позже — святитель Григорий Богослов.
Не исключено, что из греческих рукописей эти строки исчезли стараниями ариан, предполагает отец Олег. Арианами назывались последователи александрийского еретика Ария, который считал Иисуса Христа не Богом, а лишь высшим из Божиих творений. Несколько десятилетий IV века ариане играли главенствующую роль в той части Церкви, которая располагалась в восточной Римской империи, в том числе на территориях Греции и нынешней Турции. На Западе же арианская ересь никогда не имела серьезной поддержки. Возможно, именно поэтому в старом латинском переводе Библии и в тех переводах, которые выполнялись с латинского, строчки о «трех небесных Свидетелях» сохранились.
И это всë, что есть о Троице в Новом Завете?
Нет, далеко не всë. Мы поговорили только о прямых новозаветных указаниях на троичность Бога. А есть и много косвенных, но не менее важных.
Например, во всех Евангелиях говорится о Крещении Господа Иисуса Христа в реке Иордан, во время которого произошло уникальное событие — явление всей Святой Троицы. В виде белого голубя на Иисуса Христа сошел Дух Святой, а с небес возгремел глас Бога Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф 3:17). В честь этого события Церковь установила особый праздник, который так и назвала — Богоявление (или Крещение Господне), а в его тропаре — особом песнопении, объясняющем значение празднуемого события, — провозгласила: «Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, открылось поклонение Пресвятой Троице: ибо глас Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух в виде голубя подтвердил истинность этого слова» (русский перевод церковнославянского текста).
Правда, описывая это событие, евангелисты не называют Духа Святого Богом, но Его Божественное достоинство неоднократно подчеркивается в других новозаветных книгах.
Во время прощальной беседы с учениками Господь Иисус Христос называет Духа Святого другим Утешителем, Который пребудет с апостолами вовек и научит… всему (Ин 14:16, 25). Этим же словом παράκλητος (в данном случае переведенном как «Утешитель») Христос несколько ранее назвал Самого Себя.
В книге Деяния святых апостолов Петр обличает Ананию, попытавшегося обмануть своих собратьев по христианской общине, и говорит: Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли. Ты солгал не человекам, а Богу (Деян 5:3, 4).
Для апостола Павла выражения «храм Божий» и «храм Духа Божия» — синонимы: Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор 3:16).
Есть в Священном Писании и много других мест, свидетельствующих о Духе Святом как самостоятельном Лице Пресвятой Троицы. И уж тем более в Новом Завете нет недостатка в свидетельствах о Божественности Иисуса Христа.
Иногда приходится слышать, что все такие свидетельства собраны в одном месте — Евангелии от Иоанна: именно здесь Спаситель говорит Я и Отец — одно (Ин 10:30), видевший Меня видел Отца (Ин 14:9), здесь Он принимает исповедание апостола Фомы Господь мой и Бог мой! (Ин 20:28)…
Будь даже это Евангелие единственным основанием нашей веры в Божественное достоинство Господа Иисуса, сама вера от этого никак не пошатнулась бы. Но на самом деле такие свидетельства рассеяны по всему Новому Завету.
Вспомним хотя бы притчу о Страшном суде, в которой Сам Христос, именующий Себя Сыном Человеческим, восседает на престоле славы, оказывается Судией всех народов и Повелителем ангелов (Мф 25:31–46). Вспомним фрагмент Евангелия от Луки, когда Спаситель исцеляет десять прокаженных и, удивляясь, что только один из них вернулся поблагодарить Его, произносит: Не десять ли очистились? Где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? (Лк 17:17–18). Вспомним, наконец, апостола Павла, который пишет галатам, что Евангелие, которое он благовествует, не есть человеческое, ибо он принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа (Гал 1:11–12), колоссянам — что во Христе обитает вся полнота Божества телесно (Кол 2:9–10), и римлянам — что Христос есть «сущий над всем Бог, благословенный во веки» (Рим 9:5).
Получается, чтобы вывести из Библии учение о Троице, надо соединять друг с другом выдержки из разных книг, да и само слово «Троица» придумать… Нет ли здесь натяжки? Не «додумываем» ли мы за авторов Священного Писания?
Действительно, сам термин «Троица» в Священном Писании отсутствует. Судя по всему, впервые его использовал, говоря о Боге, святой Феофил Антиохийский, живший в середине II века по Р. Х.
Но учение о Троице — далеко не единственное, вызывающее подобные затруднения. И в IV столетии, когда христиане заговорили о «единосущии» Лиц Пресвятой Троицы, и в V веке, когда отцы Халкидонского Собора сформулировали учение о «неслитном, нераздельном, неразлучном и неизменном» единении человеческой и Божественной природ в воплотившемся Сыне Божием, возникали сомнения: а вправе ли богословы использовать понятия, которых — в буквальном смысле — нет в Священном Писании?
«Это серьезное затруднение для той части протестантов, которых принято называть фундаменталистами: нет в Библии — значит, так нельзя и сказать, — говорит протоиерей Максим Козлов. — Но мы исходим из того, что церковное Предание — такой же источник Божественного Откровения, как и Священное Писание. И критерий истинности Предания — непротиворечие зафиксированных в нем догматических формулировок библейскому тексту. Не буквальное соответствие, а именно непротиворечие. Если мы будем руководствоваться этим принципом и одновременно помнить, что Церковь есть Тело Христово и всë мистически глубокое в ее истории совершается Духом Святым, — тогда не менее важное значение для нас приобретут свидетельства первых христианских авторов — богословов, мучеников, отцов и учителей Церкви. А для них учение о троичности Бога было недискуссионным уже во II-III столетии».
В богословских спорах последующих эпох оттачивалась точность формулировок, обсуждалось, какие именно места Священного Писания указывают на троичность Бога, но сам принцип триединства Божия Церковь не подвергала сомнению никогда. Это один из немногих вопросов, по которым у православных, католиков и протестантов никогда не было разногласий.
Редакция «Фомы» благодарит за помощь в подготовке материала председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, профессора Московской духовной академии протоиерея Максима Козлова и проректора Православного Свято-Тихоновского Богословского института протоиерея Николая Емельянова.