когда поймешь умом автор
Никольский — Когда поймешь умом
Записывать каверы времени и возможности пока нет, поэтому решил выкладывать оплаченные работы для широкой аудитории.
Продолжим пополнять акустический концерт Константина Никольского и сегодня рассмотрим песню Когда поймешь умом. Послушал я каверы на просторах ютуба — есть достойные варианты, однако все исполняют песню не в оригинальной тональности, что немного смущает. Поэтому давайте посмотрим пример исполнения от автора песни и разберемся с данной версией.
СБОРНИК ТАБУЛАТУР НИКОЛЬСКИЙ
С данного концерта Никольского набралось уже восемь композиций, поэтому я решил объединить все табулатуры (ноты) песен в сборник и дать возможность сэкономить любителям этого замечательного музыканта.
В ближайшее время Вы можете приобрести СБОРНИК табулатур с Концерта Никольского со скидкой 50%. Все табулатуры я кропотливо подбирал сам, и пробовал по ним играть все песни!
При покупке всего СБОРНИКА табулатур скидка составляет 50%.
Послушать фрагменты каждой табулатуры вы можете ниже:
Если вам нужна какая-то конкретная композиция из приведенных, то переходите по ссылке и скачивайте табулатуру за вознаграждение.
Итак, пример исполнения от автора Когда поймешь умом на видео аккорды ниже.
Когда поймешь умом, что ты один на свете,
И одиночества дорога так длинна,
То жить легко и думаешь о смерти,
Как о последней капле горького вина.
Вот мой бокал, в нем больше ни глотка
Той жизни, что как мёд была сладка.
В нем только горечь неразбавленной печали,
Оставшейся на долю старика.
Бокал мой полон, но друзей не стану
Я больше угощать питьем своим.
Я их люблю, дай боже счастья им.
Пускай они пьют воду из под крана.
Для мира сделаю я много добрых дел,
Во веки вечные их не забудут люди.
И если выйдет все, как я хотел,
О, милый боже, мир прекрасным будет.
Послав страдания на голову мою,
Послав отчаянье душе моей правдивой,
Пошли мне веру, я о ней спою,
И дай мне силы, чтобы стать счастливым.
1. АККОРДЫ
Аккорды в песне тональности до-мажор, достаточно простые. Есть пониженный аккорд Ddim7 выглядит его аппликатура следующим образом:
В остальном сложностей быть не должно. Все куплеты в целом играются одинаково, поэтому аккорды приведены только для первого куплета.
2. ПЕРЕБОР
Здесь все не так однозначно как может показаться на первый взгляд. При исполнении Константин часто использует некоторые добавки, которые я отметил в табулатуре. Также шаблона перебора как такового нет. Приведу кусочек гитарного перебора из табулатуры для наглядности:
Можно конечно всю песню сыграть простым гитарным боем, однако если отталкиваться и приближать свое исполнение к оригиналу, то лучше воспользоваться табулатурой.
3. ТАБУЛАТУРА / НОТЫ
Скачать табулатуру можно по ссылке за символическую плату. В табулатуре кроме партии Константина Никольского я также прописал гитарную соло партию, которая присутствует на видео. Поэтому можно поиграть не только на акустике, но и на электрогитаре. Скачать табулатуру для программы Гитар Про 6 + аккорды с текстом и аппликатурами аккордов можно здесь:
Спасибо за поддержку, дорогой друг!
Так что любителям творчества Константина Никольского будет чем заняться на неделе. Качайте, изучайте и делитесь впечатлениями в комментариях. А если вы на блоге впервые, то подписывайтесь на обновления по этой ссылке: ПОДПИШИСЬ.
На сегодня это всё. Успехов. 
Нет, я пoсмеяться люблю, oсобенно в хoрошей кoмпании. Не выпиваю уже три гoда, а все равнo люблю. Раньше смеялся в пьяной компании, а сейчас смеюсь над теми, ктo пьет. Ну, дураки же пoлные! Уже хватит, ребята, трезвейте потихoньку. Вас же пoджидают сo всех стoрон, гадoсть суют, притом за ваши же деньги. К. Никольский
Игорь Шамарин от «А» до «Я»
КОНСТАНТИН НИКОЛЬСКИЙ — «Один взгляд назад» (1996)
1. ЗЕРКАЛО МИРА
2. ОДИН ВЗГЛЯД НАЗАД
3. НОЧНАЯ ПТИЦА
4. МОЙ ДРУГ ХУДОЖНИК И ПОЭТ
5. В МОЕЙ ДУШЕ ОСАДОК ЗЛА
6. ПТИЦЫ БЕЛЫЕ МОИ
7. МУЗЫКАНТ
8. Я САМ ИЗ ТЕХ…
9. ВОСКРЕСЕНЬЕ
10. КОГДА ПОЙМЁШЬ УМОМ…
Константин Никольский – вокал, соло-гитара, акустическая гитара, автор песен
Михаил Шевцов – фортепиано, хаммонд-орган, клавишные
Александр Кузьмичёв – бас-гитара
Аркадий Березовский – вокал
Игорь Костиков – барабаны
Сергей Мантюков – барабаны (1,5)
Гарик Прибытков – хаммонд-орган (1,5), клавишные (4)
Записано в Москве в 1995 году.
— Ты должен остаться у меня навсегда! — сказал император. — Ты будешь петь, только когда сам захочешь, а искусственную птицу я разобью вдребезги!
— Не надо! — сказал соловей. — Она принесла столько пользы, сколько могла! Пусть она остаётся у тебя по-прежнему! Я же не могу жить во дворце. Позволь мне только прилетать к тебе, когда захочу. Тогда я каждый вечер буду садиться у твоего окна и петь тебе; моя песня и порадует тебя и заставит задуматься. Я буду петь тебе о счастливых и о несчастных, о добре и о зле, что таятся вокруг тебя… Об одном прошу я тебя — не говори никому, что у тебя есть маленькая птичка, которая рассказывает тебе обо всем. Так дело пойдёт лучше!
Парадокс: я с малых лет знал, что автор песен «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант…» и «О чём поёт ночная птица…» — Константин Никольский. При этом в силу вполне естественных причин, был абсолютно уверен, что именно Константин Николаевич, на правах автора, исполняет эти песни на безымянном студийном релизе группы «Воскресение» 1980 года, изданном в начале девяностых под названием «Кто виноват?». Истина открылась в дни празднования 10-летия «Воскресения» (1989 год), когда стало известно, что на той записи бессмертные творения Никольского, настолько поразившие детскую душу, гениально исполнил Андрей Сапунов. После этого открытия сам себе удивлялся: ну вот же, тут голос чистый, пронзительный – сапуновский. А тут – с характерной хрипотцой, голос Никольского. Как можно было столько времени пребывать в заблуждении. Слышал я, к слову, и записи группы «Зеркало мира» — какие-то разрозненные фрагменты года 1986-87-го, где точно присутствовали песни «Птицы белые мои», «Цветок у окна», «Облако» и, опять же, классика «Воскресения». Как правило, именно они звучали на радио.
Уже позже стали известны подробности долгого творческого пути Константина Никольского: гитарист в англоязычном проекте «Атланты» (одна из первых групп, ведомых Юрием Айзеншписом), затем сотрудничество со Стасом Наминым в «Цветах» и, после скандального расформирования коллектива, не желавшего вписываться в серые филармонические рамки, в «Группе Стаса Намина», позже – «Фестиваль» Максима Дунаевского, на концертах которого Никольский исполнял свои ставшие вскоре народными хиты. Ушедший из «Фестиваля» в «Воскресение» Андрей Сапунов как раз и явился популяризатором этих легендарных песен, а позже Никольский на короткий промежуток времени стал участником «Воскресения», так, впрочем, там и не прижившись, и вскоре после записи альбома «Воскресениие`81» вернувшись в «Фестиваль». Далее, с 1986 года до начала 90-х – группа «Зеркало мира», затем – сольная карьера с собственным электрическим составом, записавшим на сегодняшний день три полноценных студийных альбома: «Я бреду по бездорожью», «Один взгляд назад» и «Иллюзии».
В 1992 году, по случаю долгожданного издания виниловой версии альбома «Воскресение-81», состоялось кратковременное воссоединение золотого состава легендарной группы, увенчанное сольным концертом в ДК Горбунова. С того времени я уже внимательно отслеживал хронологию и чётко различал всех музыкантов группы – как поющих, так и просто играющих. Спустя два года, 30 апреля 1994 г., я побывал на уникальном в своём роде концерте — сольном акустическом выступлении Константина Никольского в одном из первых столичных клубов – «Улица Радио». Выступление было приурочено к выходу на компакт-диске (к слову, тогда цифровой формат был ещё в диковинку) альбома «Я бреду по бездорожью». Помню, как мы с моим школьным приятелем «срисовывали» аккорды прямо с пальцев Константина, записывая их на полях какой-то рок-газеты. Легендарный музыкант сыграл тогда всю свою классику – и было очень интересно услышать всем известные песни в их первоначальном, не приукрашенном виде. После Никольского в тот день выступала, тоже с акустикой, не оставившая ярких впечатлений группа «Терны и агнцы».
А в конце 1995-го вышел альбом «Один взгляд назад» — и это произвело эффект разорвавшейся бомбы, именно такое было ощущение. Сначала в «Программе А» показали одноимённый видеоклип (в котором пиво льётся рекой, настраивая зрителей и слушателей на некий ностальгический лад), а спустя какое-то время, уже в 1996-м, в музыкальных киосках появились скромно оформленные кассеты – только монохромная фотография Никольского с электрогитарой и название альбома. Я поначалу думал, что это акустические записи, купил для ознакомления. И услышал офигительно записанный «GREATEST HITS», без единого слабого места! Это был культурный шок, ну не ожидал я, при всём уважении, альбома такой мощи и такого качества от представителя старой московской рок-гвардии. Это воспринималось как второе рождение с детства знакомых песен, их настоящее рождение. Я был восхищён и поражён качеством. Естественно, при первой возможности купил компакт-диск, который буквально заслушал до дыр. Сплав хард-рока, ритм-энд-блюза и акустических баллад, ностальгический заряд и типичное московское звучание середины девяностых, мелодизм и философское наполнение любимых и, в большинстве своём, ставших народными песен – таковы главные признаки этой работы. Альбом был дважды официально переиздан (не считая бесчисленных пиратских версий): в 2003 году диск вышел с цветной обложкой на фирме «Пролог-Мьюзик», а в 2007-м альбом был дополнен двумя концертными бонус-треками, записанными 2 июня 2006 года в ГКЗ «Россия». Думаю, будут и другие переиздания: «Один взгляд назад» — альбом на все времена.
Передавая слово Олесе, которая сделает детальный обзор песен, включенных в пластинку, вспомню в качестве передышки три курьёза, связанных со слуховым восприятием бессмертных творений Константина Никольского (все они имеются на диске):
— во-первых, это строчка, давшая название заглавному треку (один взгляд на что. )
— во-вторых, строка в песне «Музыкант» «и ушёл, не попрощавшись, позабыв немой футляр» (всегда хотелось уточнить: если не мой, то тогда – чей. )
— и, конечно, любимый прикол относительно строчки в песне «Когда поймёшь умом»: «вот мой бокал, в нём больше ни глотка той жизни, что как мёд была сладка…» (тут мне постоянно отчётливо слышится: «той жизни, что как мёд, была с лотка»).
ОБЗОР АЛЬБОМА ОТ ОЛЕСИ ОЛЬГЕРД:
. Среди нашей домашней коллекции кассет огромное их количество было без коробочек: пластмассовые корпуса — чёрные с красными наклейками и белые, слегка пожелтевшие с надписями прямо на них или на кусочках пластыря карандашом: «ПИКНИК», «ABBA», «ДДТ», «К.Никольск. Один взгл.». Были и другие (уже позже) – прозрачные, изящные, к ним прилагались специальные наклейки. Однако пластмассовые непрозрачные монстры вызывали у меня особенное детское уважение: именно они чаще остальных играли в праздничные дни. Даже много лет спустя песни с этих альбомов способны всколыхнуть слабый уже, но стойкий отсвет праздничного чувства, как солнечный луч пронизанного пылинками ностальгии.
Я помню особую атмосферу вечеров, когда после перемотки кассета начиналась с игры ритмических ударов и мягких клавиш, а голос молодого мужчины начинал перечисление «Сущность явлений и лет вереница…». От этих песен хотелось забиться в уголок дивана и смотреть в ночное окно. Эти песни изначально обладали старой, мудрой душой, если вы понимаете, о чём я. Под них никогда не хочется прыгать. Но торжественная и чуть тревожная нотка в любой из них была почему-то сходна с бессмертной песенкой «Луч солнца золотого» из мультфильма о Бременских музыкантах – с тем мгновением, когда Трубадур страстно и одновременно сдержанно выпевает: «Солнце взойдёт!» Скорее всего, именно как повзрослевшего одинокого трубадура я и представляла неизвестного мне «К.Никольск.»
Заинтересовавшись словосочетанием «Зеркало мира» и думая, что это, возможно, некий мистический термин, перерыла гору справочной литературы. Из того, что наиболее подходило по смыслу, выяснилось — никакой мистики. В средние века в Западной Европе среди студентов «низших», общеобразовательных университетских факультетов (т. н. факультетов искусств, позднее — философских) были весьма популярны различные систематические энциклопедии — «обзоры» или «зерцала» («speculum»), компендиумы («compendium»), «суммы» («summae»), служившие своеобразными дайджестами научных трудов. В XIV веке некто Викентий (Vincentius Bellovacensis) из Бовэ, доминиканский монах, ориентируясь на общедоступный стиль таких «зерцал», составил энциклопедию, включившую в себя «совокупность средневековых знаний в трех обширных собраниях: “Speculum naturale”, “Speculum historiale” и “Speculum doctrinale”, к которым неизвестный автор вскоре присоединил составленное по тому же образцу и с тем же железным прилежанием “Speculum morale”» (см. Брокгауз и Ефрон). Этот труд, ставший самым значительным из огромной массы средневековых компендиумов, получил название «Speculum mundi» — «Зеркало мира», и состоял из 80 книг. Неизвестно, знал ли Никольский о монахе Викентии, хоть тот упоминался даже в «Молоте ведьм» (а там, вероятно, был замечен М.Пушкиной, которая рассуждала о Зеркале Мира в своей «Арии Маргариты» М. 2004, стр. 299) Зато после альбома «Один взгляд назад» Зеркало мира стало почти бытовым понятием – существуют форумы с таким названием, зеркальные мастерские, виды гадания и пр.
Один взгляд назад – из сердито-горького трека детская память вынесла «О Боже, как давно это было, – помнит только мутной реки вода…» и «Плачет и зовёт, плачет и зовёт…». Взрослым же пониманием отмечается, что это песнь протеста против сложившейся ситуации, неприятия себя таким, каким стал, и попытка найти в прошлом опору для нынешнего.
Ночная птица – аскетизм музыкального решения поразителен; без особых ухищрений создаётся монументальное полотно, на котором и ночь, и осенняя прохлада – преддверие промозглого холода одиночества, и бесприютная скорбь.
Помню, меня охватывала такая же грусть, как при шевчуковском «Холодное море, шипя, поглотило осеннее солнце, и за облаками Вы больше не вспомните то, что здесь было, и пыльной травы не коснётесь руками…». Вот эта пыльная трава и лишь во сне — такие точные и безжалостные приметы разлуки, что сердце замирает. Особенно страстно звучало в момент «Ночной певец, я твой наследник. Лети, я песню допою. » пронзительное чувство наследования смерти – как подхватывают знамя. Если верить Петру Подгородецкому, песня посвящена была барабанщику Олегу Фокину, с которым Никольский играл в группе «Цветы»; Фокин же, по счастью, не умер, а всего лишь эмигрировал в США, где принял монашеский сан в православном монастыре города Сан-Франциско.
В ходе филологическо-культурологических изысканий наткнулась на следующий любопытный факт внутренней глубинной связи. Соловей из андерсеновского эпиграфа — это английский Nightingale — буквально Ночная птица, от Night (ночь) и gale – (поэтич.) ветерок, зефир – тот самый ветерок, что несёт забытую песню (см. Один взгляд назад), ту самую песню, которую обещает допеть герой Никольского: «Лети, я песню допою!»
В ходе филологическо-культурологических изысканий наткнулась на следующий любопытный факт внутренней глубинной связи. Соловей из андерсеновского эпиграфа — это английский Nightingale — буквально Ночная птица, от Night (ночь) и gale – (поэтич.) ветерок, зефир – тот самый ветерок, что несёт забытую песню (см. Один взгляд назад), ту самую песню, которую обещает допеть герой Никольского: «Лети, я песню допою!»Мой друг художник и поэт – мужской вариант «Я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила»… Художник и поэт рисует на стекле портрет мечты, и герой, влюблённый в прекрасный образ, забывает обо всём на свете, сидя в комнате и не сводя глаз со стекла.
В растерянности герой не знает, что теперь ему делать и склоняется даже к крамольной мысли — «А может быть, разбить окно и окунуться в мир иной, где, солнечный рисуя свет, живет художник и поэт. » Призыв не обольщаться иллюзиями искусства и очарованием мечты звучит в устах романтика и мечтателя особенно сильно.
В моей душе осадок зла – при кажущейся меланхолии удивителен чёткий ритмический скелет, который без редких но очень уместных реплик клавишных был бы даже жёсток; этот, по сути, блюз фактически и не песня и не речитатив, но что-то среднее.
Птицы белые мои – лирические и застенчивые клавиши, и даже голос как бы смягчается. «Отыщи-и-ите острова-а-а, где зелёная трава»… Трава, яркая после дождя. Одна из моих любимых песен.
Эти строчки у меня ассоциировались по странному гипертекстовому свойству моей памяти с «Веретеном» АЛИСЫ — «И, уже не спеша, увидеть как берёт разбег душа».
Вероятно, «Музыкант» с полным правом может считаться творческим кредо Никольского: напоминать людям о том, зачем они явились на свет.
Я сам из тех, кто спрятался за дверь – безнадежный гимн самоуничижения; ухо моё всегда воспринимало «Я сам из тех, кто спрятался за дверью» — и детская фантазия рисовала подростка воспитанного жизнью за шкафом, спрятавшегося за дверью от тех, кто зовёт его куда-то идти и что-то делать. Как выяснилось при взрослении, песни Никольского интуитивно понятны даже детям 🙂 А ещё вместо «птица слабая» мне слышалось «Я птица-Слава, мне тяжело лететь…», что, в гремучей смеси с не менее часто слушанной «Машиной Времени» («Мы охотники за Удачей, птицей цвета ультрамарин») давало причудливый образ едва летящей сине-золотой Птицы-Славы, которая никак не долетит до героя, едва маша отяжелевшими крыльями, потому что он спрятался за дверью. И пронзительный финальный проигрыш соло-гитары, столь узнаваемой до мурашек.
Воскресенье – песня, которой не было на нашей кассете; неожиданный после лирического «Я сам из тех. » хард-боевик. Впервые услышала только пару лет назад.
Похоже, друг художника и поэта выбрал всё-таки обновление жизни, разгром иллюзий и воскресение под звон разбитого окна.
Когда поймёшь умом – умиротворённый итог и отрешённое спокойствие.
Австралийский певец Ник Кейв в лекции, прочитанной им в Академии Художественных искусств в 1998 г. и называвшейся «Песня любви» заявил: «Наверное, все мы испытывали то, что португальцы называют «saudade», что переводится как странное чувство тоски — необъяснимую и загадочную грусть души, чувство, живущее в царстве воображения и вдохновения и лежащее в самом основании песни печали, Песни Любви, светом Бога, проникающим глубоко внутрь и залечивающим наши раны. Фредерико Гарсиа Лорка пытался пролить немного света на происхождение той мрачной и необъяснимой печали, которая кроется в самой глубине настоящего искусства. В своей драгоценной лекции, озаглавленной «Теория и функции Duende», Лорка пишет: «Duende (очарование, шарм) есть во всем, где есть темнота, — та мистическая сила, которую чувствует каждый, но ни один философ не в силах объяснить».
Пожалуй, именно грусть души, не переходящая в отчаяние и не пушкинская «печальмоясветла», — отличительная черта творчества Константина Никольского. Его лирические песни подходят для медитации не меньше мантр, а ритмические заставляют встряхнуться не хуже чем хиты «Арии».
Константин Никольский – мастер русского saudade.
КОНСТАНТИН НИКОЛЬСКИЙ – «ОДИН ВЗГЛЯД НАЗАД» (1996). ССЫЛКИ И ДОКУМЕНТЫ:
Альбом «Один взгляд назад» для бесплатного прослушивания (+ тексты всех песен)
Интервью с Константином Никольским: «Один взгляд на. жизнь»
Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант.
Расправил нервною рукой на шее чёрный бант.
Подойди скорей поближе, чтобы лучше слышать,
Если ты ещё не слишком пьян
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле,
Всё в этой музыке, ты только улови
Вокруг тебя шумят дела, бегут твои года.
Зачем явился ты на свет, ты помнил не всегда.
Звуки скрипки всё живое, спящее в тебе разбудят,
Если ты ещё не слишком пьян.
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви
Что творится, что творилось на твоей земле,
Всё в этой музыке, ты только улови
Устала скрипка, хоть кого состарят боль и страх.
Устал скрипач, хлебнул вина — лишь горечь на губах.
И ушёл, не попрощавшись, позабыв немой футляр,
Словно был старик сегодня пьян.
А мелодия осталась ветерком в листве,
Среди людского шума еле уловима
О несчастных и счастливых, о добре и зле,
О лютой ненависти и святой любви
Впервые статья была опубликована её авторами Игорем и Олесей Шамариными 18 января 2008 г. в ЖЖ rock-meloman.
Как Константин Никольский написал песню «Музыкант» и другие свои хиты?
Хотя дебютный альбом группы ВОСКРЕСЕНИЕ официально содержал 10 песен авторства Алексея Романова, по стране он распространялся с весьма примечательным бонусом.
Случилось так, что в конце сессии звукозаписи на плёнке осталось свободное место. И вот тогда член ВОСКРЕСЕНИЯ Андрей Сапунов напел на пленку ещё шесть дополнительных песен под аккомпанирование Евгения Маргулиса и Алексея Макаревича. Эти песни (в числе которых был «Музыкант», «Я сам из тех…», «Когда поймешь умом…») принадлежали старому знакомому Сапунова — Константину Никольскому.
Никольский к тому времени был уже матёрым музыкантом. С 1969 года он играл в группе АТЛАНТЫ, затем — в ВИА ЦВЕТЫ Стаса Намина (где отметился песней «Старый рояль»), группе Юрия Антонова и группе ФЕСТИВАЛЬ под руководством именитого Максима Дунаевского. Несмотря на это, Константин долгое время оставался только автором и гитаристом, и сам песни практически не пел.
Будущий мегахит «Музыкант» (первоначально — «Венецианский музыкант») был написан ещё очень давно — в 1971 году, во время службы Никольского в армии. По словам автора, он сочинил песню буквально за вечер, «пока стоял с ружьем на посту и мечтал…». Толчком послужила фраза из сказки Андерсена «Соловей».
Х. К. Андерсен «Соловей»:
«Я не могу жить во дворце, позволь лишь прилетать к тебе, когда захочу. Тогда я буду садиться вечером у твоего окна и петь тебе, и моя песнь порадует тебя и заставит задуматься. Я буду петь о счастливых и несчастных, о добре и зле, укрытых от твоих глаз».
К. Никольский:
«Мне было 20 лет. Я не думал, что это будет что-то! Я хотел, чтоб просто красиво было — не эта вот „дорога железная“, и тому подобное, а чтобы красиво, чтоб звучало. Она и правда звучит. „Музыкант“ — гениальная, конечно, песня, причем ее любой мог написать — она же от лица музыканта, такая общая для всех…».
Надо сказать, что петь «о счастливых» Никольскому приходилось нечасто. Более всего ему удавались задумчивые и меланхоличные песни. Особенно мрачными вышли «Когда поймешь умом…», «Ночная птица» и «Я сам из тех…», написанные в 1976 году — буквально одна за другой.
В это время Никольский как раз ушёл из группы Стаса Намина. Концертов к тому времени было мало, музыканты ссорились. Дошло до того, что Никольский всерьёз думал, что его музыкальной карьере пришёл конец.
К. Никольский:
«Никому такого не пожелаю. Жить не хотелось — это слабо сказано. Долго мучился, а потом написал песню — и всё прошло».
Чуть позже был написан ещё один мегахит (вполне соперничающий с «Музыкантом») — «Мой друг художник и поэт», на который автора вдохновила женщина.
К. Никольский:
«Была у меня большая любовь, высокие чувства. Потом она уехала в Америку, не виделись пять лет. Потом встретились, а она — в какой-то одежде непонятной, маловыразительной, на мой взгляд. И все, все остановилось, ничего не стало. „Моя любовь сменила цвет“».
Говорят, что впервые эта песня была записана в 1978 году, когда Никольский работал у Дунаевского в группе ФЕСТИВАЛЬ. Тогда её исполнял солист ФЕСТИВАЛЯ Павел Богуш. На этом дело не закончилось. Никольский считал, что именно под влиянием его песни Дунаевский написал свой хит «Кленовый лист».
К. Никольский:
«Как-то в компании, естественно, выпившей, Дунаевский мне говорит: „Вот, сочинил новую песню“. И поет: „Кленовый лист, кленовый лист…“. А я говорю: „Постой, тут надо вот так играть“. И показываю. А он мне: „Что это?“ Я отвечаю: „Ну что же ты, это очень известное соло“».
Гитарное соло — действительно, один из самых пронзительных моментов этой грустной песни, которая всё-таки заканчивается желанием стряхнуть с себя морок иллюзии:
А может быть, разбить окно
И окунуться в мир иной,
Где, солнечный рисуя свет,
Живёт художник и поэт…
К. Никольский:
«Я считаю гитару продолжением голоса, когда замирает вокал, вступает соло, как, например, в песне „Мой друг художник и поэт“. Гитара договаривает то, что хотел сказать автор, но не смог».
А потом наступил 1980 год и песни Никольского, приклеенные бонусом к альбому «Воскресение-1», вкупе с песнями Романова обрели всесоюзную популярность. Их считали песнями ВОСКРЕСЕНИЯ, хотя официально в состав этой группы Константин вошёл позже.
Стоит сказать, что творчество Никольского, несмотря на самобытность, вписалось в концепцию Романова идеально. В песнях и того, и другого витала атмосфера ностальгии и разочарования, выраженная простыми образами и символами (на мой вкус, часто слишком клишированными).
А вот в плане групповой работы между Никольским и остальными музыкантами вскоре возникли трения. Будучи человеком самодостаточным, Константин сразу взял дело в свои руки. В результате альбом «Воскресение-2» 1981 года вышел крепче и профессиональнее.
Трек-лист второго альбома составили старые песни Романова плюс две новых — «По дороге разочарований» и «Я ни разу за морем не был» (последнюю считаю лучшей из репертуара Алексея — во многом из-за текста).
Никольский внёс свой вклад в альбом всего тремя песнями, но все они были отменны. Первая — под названием «Воскресенье» — открывала альбом и казалась специально написанной для группы (на самом деле она родилась раньше). Второй был отличный жёсткий блюз «Стеклорез» (позже переименованный на «В моей душе осадок зла»).
Ну, а третьей песней Никольского стал знаменитая «Один взгляд назад», написанная осенью 1980-го (второй состав ВОСКРЕСЕНИЯ только собрался) — по пути в Гнесинское музучилище, где гитарист в то время учился. Несмотря на то что супруга музыканта — Марина — заявила, что это «самая плохая песня, которую ты написал», вскоре, переименованная народом в «Ветерок», она зазвучала под гитару во многих советских дворах.
Сам Никольский спел на альбоме только в «Стеклорезе», остальное исполнил Сапунов. Несмотря на то что у Сапунова был красивый голос, Константину страшно не нравилось, как он поёт его песни.
К. Никольский:
«Сапунов считал, что голос — это всё. И очень любил: „А-а-а-а“, мелизмы всякие… Я спорил: вот пять песен, мелодии у всех разные, а ты их одними и теми же мелизмами — раз, и словно мылом все замазал… Мелодия — это вещь неприкосновенная».
В результате, когда Романова посадили за нетрудовые доходы, а ВОСКРЕСЕНИЕ снова распалось, Никольский решил — хватит, научусь петь сам! Став автором-певцом-музыкантом в одном лице, Константин в итоге начал сольную карьеру. Попытки в 1994 году реанимировать старый состав ВОСКРЕСЕНИЯ не удались. Более того — Никольский строго требовал у бывших сотоварищей не исполнять на концертах его песни, даже если толпа их требует. Оно и понятно — Константину надо было отказаться лишь от одного всенародного шлягера ВОСКРЕСЕНИЯ «Кто виноват», все остальные мегахиты были его. В этом легко убедиться, прослушав сольный «Зе Бест» 1996 года под названием «Один взгляд назад», где были заново перезаписаны старые хиты. Кстати, одноименная песня превратилась на этом сборнике чуть ли не в хард-боевик. Для раскрутки на неё даже сняли незатейливый «пивной» клип — по-моему, единственный в карьере Никольского.
В музыкальной среде Никольский давно стал притчей во языцех. Именно ему приписывают фразу: «Пусть новые песни пишет тот, у кого старые плохие». Сам музыкант утверждает, что произнёс её не он, а Сапунов, хотя новый материал у Никольского действительно выходит крайне редко (последним был альбом «Иллюзии» 1997 г.). Однако мэтр по этому поводу не переживает.
К. Никольский:
«Вы знаете, иногда прихожу к выводу: возможно, лучшие свои песни я уже написал. Раньше ведь я просто был автором, а сейчас — исполнитель, но со своим репертуаром, который считаю достойным.
…Какие-то тексты я написал на какую-то музыку. Чтобы было что послушать самому и товарищам, вот и всё. А получилось вроде как немножко пошире».
В 1999 году в знаменитом кабачке «Гамбринус» я услышал «Музыканта», исполненного с интонациями и в манере настоящего одесского шансона. Шире некуда…