космос в учении будды
КОСМОС В УЧЕНИИ БУДДЫ
В последние десятилетия опубликовано немало работ о буддизме, в которых древние идеи и концепции сравниваются с современными естественнонаучными представлениями о мире. Получается, что за тысячелетия до возникновения многих теорий современности буддизм обосновал несотворенность мира, диалектичность, цикличность и бесконечность в развитии универсума, сняв этим проблемы противопоставления материи и духа, единого и дробного, живого и мертвого. Рассуждения такого рода активно подкрепляются авторитетом современной науки, высказываниями о том, что буддизм в начальной форме содержал идеи Эйнштейна о единстве и взаимозависимости пространства и времени, что буддийские представления о реинкарнации предвосхищают и даже опережают взгляды современной генетики о передаче наследственной информации, а буддийский постулат о дхармах («кирпичиках» бытия) — чуть ли не завтрашний день квантовой физики.
На некорректность прямых сопоставлений постулатов буддизма и концепций современной физики, космологии и других наук не раз указывали многие зарубежные и отечественные авторы. Но, с другой стороны, было бы непростительным легкодумием отмахнуться от поисков рациональных зерен знания, сокрытых в буддийском каноне и других памятниках древней культуры.
Так где же истина? Об этих проблемах идет речь в статье Ю. СТАРОСТИНОЙ.
Как же представляли себе буддисты Вселенную? Наиболее известные трактаты по буддийской космологии были написаны в V веке Буддагхошей (Шри Ланка) и Васубандху (Северная Индия). Различные направления буддизма имеют много общего в отражении космологической картины бытия, хотя и отличаются друг от друга в деталях.
На ранних этапах буддийской истории космологические мотивы были в центре традиции как медитационный опыт Будды Шакьямуни и его ближайших учеников, особенно Махамоггаланы. Этот опыт породил яркие образы небесных миров, где благочестивые поступки людей вознаграждались, и ада — там люди наказывались за грехи. Со временем космологические темы развивались и обогащались новыми мифами.
С самого начального периода своего существования буддийская община приняла древнюю индийскую космографию с горой Сумеру (Меру) в центре, что нашло свое отражение в буддийском искусстве и храмовой архитектуре: буддийская ступа — космографический образ с горой Сумеру в центре и различными небесными сферами обитания.
1 Тхеравада, или хинаяна («малая колесница») — южноиндийская буддийская школа. Ее священные тексты написаны на палийском языке.
В первой проповеди Будда так рассуждает о трех сосудах бытия: камалока (чувственный сосуд, или мир желаний), рупалока (сосуд с формами, или мир со следами материальных качеств), арупалока (сосуд, не содержащий форм, или мир без материальных проявлений). Эти три сосуда подразделяются на 31 уровень. Одиннадцать нижних уровней относятся к камалоке: на первом снизу уровне живут существа, совершившие аморальные с точки зрения буддийской этики деяния, то есть это уровень ада. Второй уровень — животные, птицы, рыбы, насекомые и т. д.; на третьем пребывают голодные духи; на четвертом — демоны, причиняющие зло другим существам,— асуры; на пятом живут люди; шесть последующих уровней заняты различными божествами.
Второй сосуд бытия состоит из 16 уровней, с 12-го по 27-й, они ассоциируются с низшими ступенями медитации. Третий сосуд состоит из 4 уровней и ассоциируется с 4 высшими ступенями медитации.
2 Корнев В. И. Буддизм и его роль в общественной жизни стран Азии. М., 1983. С. 65.
После освобождения Гаутамы от 5 скандх 3 6 его органов чувств обрели блаженство (5 + 6 = 11 — чувственный сосуд). В течение 4 недель он медитировал, осмысливая 4 истины (4 х 4=16). Когда же Будда постиг сущность третьего сосуда бытия, содержание 4 истин слилось с его сознанием.
3 Скандхи — порожденные незнанием компоненты, которые составляют «Я» невежественного человека.
При помощи медитации верующий осмысливает четыре благородные истины буддизма. Способы созерцания различны, но всегда четырехстадиальны. Отсюда вытекает формула этого метода, непосредственно связанная с числом уровней рупалока: 4 х 4=16 аспектов четырех истин.
Идея перерождения в соответствии с кармой тоже по-разному трактуется различными школами. Тхеравадины верят, что в зависимости от благих и злых деяний индивида карма определяет сферу и уровень его дальнейшего перерождения, причем наиболее важным является пятый уровень, а в арупалоке карма отсутствует. В махаяне динамика развития в рамках космологической картины определяется кармическим состоянием и камалоки и арупалоки.
Описания высших сфер, населенных многими видами деват, — божественных существ, находящихся в мире желаний, и брахм — обитателей миров рупа и арупа, также несут морально-религиозную нагрузку.
Средневековый тайский трактат, утверждая наличие взаимосвязи между уровнями обитания и джанами — ступенями медитации,— следует традиции, характерной для многих индийских школ, начиная с ведического периода. Согласно этой традиции, разговор о космосе (adhidaivic) и о человеческом сознании (adhyatmic) — это два различных способа выражения одного и того же. Для каждого уровня сознания существует космический эквивалент, и наоборот, каждому уровню космоса соответствует состояние сознания. Утверждать, что кто-то достиг брахмалоки или вступил в джану, это, по сути, сказать одно и то же, но разными моделями. Ни одно не сводимо к другому, скорее, оба — способы описания неуловимого нейтрального феномена. У буддиста обычно не возникает трудностей, когда о нирване говорят как о месте. Только для западного ума такая форма выражения вызывает недоумение; он считает, что нирвана как место есть лишь фигуральный способ выражения того, что нирвана — состояние сознания. В ранних буддийских текстах нирвана прежде всего понималась именно как место.
Снова обратимся к В. И. Корневу: «Такое системное мировоззрение, каким является буддизм, ориентировано на его субъект, потому иерархия уровней космологической пирамиды воспринимается в первую очередь как иерархия уровней сознания человека, где горизонт его знания постоянно расширяется при переходе на следующий, более высокий уровень осознания».
Что нас ждет!
4 Буддийская кальпа — цикл зарождения Вселенной вплоть до ее разрушения через 4320ХЮ6 лет, при этом один «кальпический» год длится 360 человеческих лет.
Мы видим, что буддизм моделирует эволюцию универсума и свое в нем место по принципу пульсара. Вспышка, появление нового будды, просветление, рождение нового учения, развитие по восходящей, достижение апогея, развитие по нисходящей и упадок, затем начало нового цикла, но как бы на ином витке спирали.
Буддийская космология содержит в себе ряд великолепных догадок о бесконечности и взаимозависимости мира, о пульсирующей Вселенной и прямой зависимости человека от состояния окружающей природной среды. В то же время она теснейшим образом переплетается с буддийской мифологией, описаниями фантастических существ, яркими, но вполне социально и этически обусловленными представлениями об аде, о наказаниях за грехи, о благостных воздаяниях праведникам и т. д.
Подобно ранним индуистским представлениям, буддийский космос гилозоичен — он подобен огромному живому организму, в котором бушуют страсти, а самые низменные и безрассудные деяния соседствуют и борются с наиболее возвышенными устремлениями человеческого и даже сверхчеловеческого разума. Все это находится в постоянном движении, взаимопревращении, а осью круговорота является не столько мифическая гора Меру, сколько сам человек, его восприятие мира.
В архитектуре буддийский космос предстает в форме ступы, каждый элемент которой несет семантическую нагрузку, соотнося религиозную символику с ритуальными действиями индивида. В каждой буддийской стране имеются свои варианты и особенности в постройке ступ, но везде они представляют один из основных объектов почитания, так как традиционно ступа была местом захоронения мощей буддийских святых. Три части ступы — основание, колоколообразный купол и навершие со шпилем — символизируют три сосуда бытия: камалоку, рупалоку и арупалоку. Шпиль — символ мирового древа на вершине горы Меру, являющейся центром мироздания.
Многие ступы окружались четырехугольным двором и строились на четырехугольном или восьмиугольном основании. Часто к ним вели четверо ворот, ориентированных по сторонам света. Число четыре — это и четыре благородные истины, и четыре стороны света, которые были соотнесены с четырьмя основными событиями в жизни Гаутамы. Восток символизирует рождение, юг — просветление, запад — пропаганду учения, север — нирвану. Опять же главное буддийское число четыре, которое, по-видимому, непосредственно произошло от арийского солнечного знака свастики, заключавшего в себе тайну и смысл жизни древних. Поэтому паломники-буддисты три раза обходят ступу вокруг, останавливаясь в четырех или восьми (с учетом «промежуточных» сторон света) местах, где в маленьких часовенках устанавливаются статуи Будды.
В буддийском космосе нет жестких границ между живой и неживой природой, между флорой и фауной, между живыми существами, мыслящими и неразумными. Каждая сфера, или уровень знания, содержит в себе потенции более высокой организации, плавно переходит в иные, как более низкие, так и более высокие состояния. Отсюда рождается благоговейный трепет перед всеми проявлениями жизни: ибо порхающая бабочка и тянущий травинку муравей могут являть собой как формы низведенных плохой кармой людей, так и возможность в будущем реинкарнировать до уровня самой высокой разумности — стать бодхисаттвой или даже буддой.
Весь этот бесконечный, многоликий, но взаимозависимый мир, в котором воедино слиты пространство и время, имеет в основе одни и те же кирпичики-элементы, по природе своей не являющиеся ни материальными, ни идеальными. Не эти ли соображения древнего учения приводят в восторг наших современников? Известный физик-теоретик Ф. Капра в своей книге, ставшей бестселлером, отмечает, что современные физики должны принимать в расчет единство пространства и времени, когда они изучают субатомный мир. Соответственно они рассматривают объекты этого мира — элементарные частицы — не статично, а динамично, в понятиях энергии, активности и процесса. «Восточные мистики,— продолжает он,— оказываясь в состоянии неординарного сознания, кажется, знают о взаимопроникновении пространства и времени на макроскопическом уровне и, таким образом, они рассматривают объекты макрокосмоса на манер того, как физики трактуют субатомные частицы. Это особенно характерно для буддизма. Одно из принципиальных учений Будды гласит, что «все сложные объекты бытия непостоянны». В оригинальной версии текста на языке пали для понятия «объекты» используется слово «санкхара»; на санскрите «самскара» — слово, которое прежде всего означает «событие», «явление», а также «действие», «акт», и только потом может означать существующие объекты или вещи. Это ясно показывает, что буддисты располагают динамичной концепцией объектов бытия как постоянно меняющихся процессов».
В махаянистской традиции космос нередко, как в индуизме, символизируется танцем или бесконечной совокупностью танцев. Не этот ли тайный смысл единения с космосом несут в себе и ритуальные танцы в буддийских монастырях Ладакха и Тибета? Как бы то ни было, один из лам следующим образом объяснил суть бытия: «Все вещи. — это совокупность атомов, которые танцуют и своими движениями рождают звуки. Когда изменяется ритм этого танца, произносимые им звуки также становятся другими. Каждый атом постоянно исполняет свою песню, а звук в каждое мгновение рождает разные — и насыщенные, и тончайшие формы».
Танец созидания и разрушения в книге Ф. Капры является основой существования материи, поскольку все материальные частицы «самовзаимодействуют» путем излучения и поглощения субатомных частиц. Современная физика, по его словам, открыла, что каждая субатомная частица не только пополняет энергетический танец, но, по существу, и являет собой такой танец энергии — пульсирующий процесс созидания и разрушения.
Не будем говорить, что физик Капра пытается онаучить восточный буддийский мистицизм, подвести под него современный естественнонаучный фундамент. Может быть, увлеченность некоторых авторов позволяет им увидеть в древних учениях такие аспекты, которые не замечают ученые-педанты? Во всяком случае, сравнение представлений о мире, созданных в разные эпохи и в разных культурах, имеет большое эвристическое значение. В этом смысле буддийская концепция космоса таит в себе еще немало загадок и открытий.
Источник: журнал «Наука и религия», N6, 1990 г.
Космос в учении Будды
В канонической литературе и в ранних комментариях была также сформулирована концепция трех сосудов, или трех миров. В первой проповеди Будда так рассуждает о трех сосудах бытия:
— камалока (чувственный сосуд или мир желаний)
Второй сосуд бытия состоит из 16 уровней, с 12-го по 27, они ассоциируются с низшими ступенями медитации. Третий сосуд состоит из 4 уровней и ассоциируется с 4 высшими ступенями медитации.
В литературе существуют сотни толкований буддийской космологической картины трех миров. Интересный анализ числовой символики модели буддийской космологии. Числовая композиция вне зависимости от конкретных различий в тех или иных школах, возникла как результат догматического толкования канонических повествований о жизни принца Гаутамы, ставшего Буддой, и сообразуется с количественным выражением различных законов и формул его учения.
Как известно, любая форма буддизма основывается на вере в перерождения, на положении о постоянной неудовлетворенности человека при его ориентации на социальные ценности и установки, на космологических представлениях о динамики трансформации личности процессе перерождений, на вере в возможность улучшения своей кармы и достижения просветления.
Основным методом достижения просветления во всех учениях объявляется срединный, или восьмеричный путь, различия, в толковании которого обуславливают появление сект в буддизме.
При помощи медитации верующий осмысливает четыре благородные истины буддизма. Способы созерцания различны, но всегда четырехстадиальны. Отсюда вытекает формула этого метода, непосредственно связанная с числом уровней рупалока: 4 * 4=16 аспектов четырех истин.
Идея перерождения в соответствии с кармой тоже по-разному трактуется различными школами. Тхеравадины верят, что в зависимости от благих и злых деяний индивида карма определяет сферу и уровень его дальнейшего перерождения, причем наиболее важным является пятый уровень, а в арупалоке карма отсутствует. В махаяне динамика развития в рамках космологической картины определяется кармическим состоянием и камалоки и арупалоки.
Библиотека
Структура строения Миров в буддийской космологии
Космология буддизма
Как уже говорилось, буддийская картина мира представляет собой психокосм, то есть описание мироздания с точки зрения того, кто его воспринимает. О чем бы не говорил Будда и великие учителя, речь всегда идет об одном: о процессах, происходящих в человеческом сознании, и о том, как эти процессы можно подчинить контролю, чтобы избавиться от страданий.
Никакой «объективной» картины мира (в европейском понимании этого слова) учение Будды не предлагает. И материал, изложенный в этой главе, невозможно воспринимать буквально. Более того, этого ни в коем случае не нужно делать! Вот что сказал по этому поводу Далай-лама, выступая 13 марта 1993 года на конференции западных учителей буддизма: «Великие индийские учителя ясно показали, что буддийский подход должен всецело основываться на фактах и исследованиях. Если в Учении Будды мы обнаружили нечто, не согласующееся с реальностью, мы имеем право отклонить это и не принимать буквально. Если единственным критерием для буддиста была бы вера в существование горы Меру, я не был бы буддистом».
В основе буддийской космологии лежит общемифологическое представление о мировой оси, воплощении закона мироздания, благодаря которому мир отделен от внешнего хаоса. Мировая ось мыслится максимальным средоточием блага и порядка. Соответственно в мифологических системах она часто принимает вид мировой горы. Именно так обстоит дело в буддизме, заимствовавшем из индийской мифологии образ мировой горы Меру (Сумеру).
В архаичных мифологиях на вершине мировой горы обитают благие боги. Эта идея была довольно сложным образом трансформирована буддизмом, который не отрицает существования богов как Индии, так и всех стран, куда Учение Будды пришло позднее, однако, согласно буддийской космологии, все эти боги не покидают сансары и так же смертны, как и люди, с той лишь разницей, что живут неизмеримо дольше.
Эта космология еще раз свидетельствует о принципиальной ориентации буддизма на кшатриев (возникновение брахманов практически не описывается, лишь говорится, что они были склонны к уединенным размышлениям). Кроме того, четко видно, что буддизм отрицает ведическую идею божественного происхождения каст.
Такова основная буддийская космогоническая концепция. Позже, уже при возникновении махаяны, велись споры о том, могут ли рано или поздно все существа достичь нирваны, так что сансара перестанет существовать. Одни буддийские школы признавали эту возможность, другие отстаивали мысль о том, что сансара не только безначальна, но и бесконечна.
Теперь мы перейдем к подробному рассмотрению всех уровней буддийской вселенной, не забывая о том, что перед нами лишь символы духовного пути. Поскольку это путь возвышения духа, то мы начнем его с нижних уровней.
Мир желаний (камадхату) населяет большинство живых существ, от богов до мучеников ада. Всех их объединяет то, что они поглощены жаждой обладания чувственными объектами или господства над ними (мученики ада, преты, животные были поглощены в предыдущей жизни).
Уровни бытия характеризуются относительно человеческого, поскольку только человек способен осознать необходимость выхода из сансары и практиковать для этого. Страдания мучеников адов, голодных духов-претов и животных сильнее человеческих, но эти существа не способны практиковать. Что касается богов и асуров, то они, имея условия для практики, не задумываются о ее пользе. Поэтому человек не должен растрачивать жизнь понапрасну, хотя бы из опасения переродиться в страшном аду. Ужасные картины адов предназначены, с одной стороны, для людей с неразвитым сознанием, которым иначе не объяснишь необходимость практики; с другой стороны, это описание того, что происходит в душе человека, подвластного омрачениям. Именно так характеризовал ады великий буддийский философ V века н.э. Васубандху, который в «Абхидхармакоше» писал об аде как о конкретном «местопребывании», а в «Двадцати стихах о только лишь сознании » («Вимшатика виджняптиматра сиддхи») определял ад как ментальную иллюзию, объективацию сознания человека, подверженного страстям.
Итак, для одних говорится о том, что их тело обречено на адский пламень, а другие осознают, что это сознание охватит огонь мучительного раскаяния о былом.
Великий Ад живых существ мыслится находящимся под материком Джамбудвипа («наш» мир; а также название Индии) на расстоянии 32 тысяч йоджан, его составляют восемь адов, каждый ниже другого на четыре тысячи йоджан. Сверху вниз они таковы.
Чернолинейный ад, где стражи ада наносят черные линии на тела родившихся в этом аду, а затем рассекают по этим линиям.
Раздавливающий ад, толпу родившихся в котором втискивают в ущелье между двумя железными горами, похожими на морды львов, тигров, слонов, коз, лошадей; горы сдвигаются, раздавливая. Затем мучеников оживляют и давят прессом, как сахарный тростник; затем, оживив, расплющивают огромной железной глыбой.
Ад стенаний и ад громких стенаний, где существа сгорают в железных домах.
Ад непрерывного мучения, где земля объята пламенем, сжигающим кожу, плоть и кости существ, доходя до костного мозга. Их заставляют танцевать на раскаленном железном шлаке, их язык растягивают сотней гвоздей, льют в рот кипящую медь и так далее.
В Огненной яме угли доходят до колен. Едва существа ступают на них, их кожа, мясо и кровь сгорают, а затем опять возникают.
В Болоте испражнений, воняющем, подобно трупу, существа тонут по горло, и «остроносые черви» просверливают их кожу, плоть и кости, чтобы наесться костного мозга.
На Дороге, полной бритв, и в подобных ей рощах деревьев с листьями-мечами тела людей рассекаются ножами, железными листьями; отсеченные части тел отрастают вновь. Людей рвут на куски темнокрасные собаки, клюют железноклювые вороны.
Восемь холодных адов находятся на тех же уровнях, что и восемь отделений Великого ада живых существ. Они суть следующие.
Ад волдырей, где от сильного холодного ветра вся кожа покрывается волдырями.
Ад лопающихся волдырей, где кожа еще больше стягивается и волдыри лопаются.
Ад стука зубов, ад звуков «хью» и ад звуков «а-чху» названы так по звукам, которые там издают дрожащие от холода существа.
В аду трещин, подобных голубому лотосу, аду трещин, подобных красному лотосу, и аду огромных трещин, подобных красному лотосу, кожа от ветра становится синей или красной и трескается на пять, десять и сто «лепестков».
В холодные ады попадают те, кто, зная о существовании закона кармы, отрицает его. Также о холодных адах говорится, что там пребывают во мраке, и от ветра, дующего там, ломаются кости.
Считается, что страдания ото всех адских мук существа испытывают ровно до тех пор, пока не истощится потенция кармы, влекущая их.
Срок жизни прет во много раз больше человеческого: он равняется пятистам годам, при том, что один день их жизни равен человеческому месяцу. О тех, чья карма особо тяжела, говорится, что они могут страдать и пять тысяч лет, и дольше.
«- Бхагаван! Когда я проживал в океане в начале кальпы и в мире появился Татхагата Кракуччханда, тогда в океане было мало нагов, сыновей и дочерей нагов; моя свита тоже была малочисленной. Ныне же в океане безмерное, неисчислимое множество нагов, сыновей и дочерей нагов. Какова причина этого, каково условие, о Бхагаван?
─ Владыка нагов! Те из посвященных в превосходно изложенную Дхарму Винаи, кто не вполне чисто соблюдают нравственность: нарушают правила монашеского быта, нарушают праведный способ получения средств существования и нарушают предписания обетов, ─ то есть блюдут их не полностью, но честно держатся своего воззрения, ─ не перерождаются в Адах живых существ: после смерти они рождаются среди нагов».
Над человеческим уровнем мироздания находятся мира богов камадхату, мира страстей. Эти боги пребывают в постоянной суете услаждения чувств, они подвержены омрачениям. Васубандху пишет о том, что камадхату простирается от глубочайшего из адов до мира богов, Контролирующих наслаждения, магически созданные другими. Все эти существа переживают аффекты, все они стремятся к чувственным наслаждениям. Васубандху особенно выделяет, что в самих чувственных объектах не заложено свойство пробуждать желания, и поэтому владение собой есть освобождение от влечения к чувственным объектам.
По другим источникам, дворцы Четырех царей (Дхритараштры, Вирудхаки, Вирупакши и Вайшраваны) расположены в тысяче йоджан к востоку, югу, западу и северу от горы Меру. Города простираются на тысячи йоджан, они окружены семью стенами с семью крепостями и семью рядами деревьев, унизанных семью видами драгоценностей. В текстах подробно описываются прекрасные парки, где летают птицы и цветут лотосы.
Небесная локализация «богов Ямы» символизирует неотвратимость страданий и смерти в камадхату. Эти боги определяют перерождение существ, которые должны воплотиться в мирах от неба Тридцати Трех и ниже, вплоть до адов. Боги Ямы подсчитывают число благих и дурных поступков, определяя как их число, так и весомость.
Васубандху пишет о том, что рождение на этом небе связано со влечением к магическим творениям (нирмана), причем живые существа испытывают наслаждение либо от желания обладать силой магии, либо от отрицания ее существования. Магически созидающее сознание всецело принадлежит уровню камадхату, поскольку его объекты познаются органами чувств. Магическая сила возникает в результате длительного применения йоги, однако все эти качества обусловлены привязанностью и становятся лишь преградой на пути к Просветлению.
Высший уровень камадхату составляет мир богов, Контролирующие наслаждения, магически созданные другими.
Чрезвычайно любопытно отвечает Васубандху на вопрос о том, как определяется течение времени в небесных мирах, где нет ни солнца, ни луны. Философ разъясняет, что источником света для богов становится сияние их собственных тел, а смена дня и ночи маркируется пением или молчанием птиц, открыванием или закрыванием лепестков цветов и тому подобным. Иными словами, в чувственном мире биоритмы везде постоянны, хотя чем дальше уровень от человеческого, тем медленнее все биологические циклы.
Первая Дхьяна также называется Брахмалока. Она включает в себя уровни Брахмакаика (Сонмище Брахмы), Брахмапурохита (Жрецы Брахмы) и Махабрахма. Это седьмой, восьмой и девятый уровни мироздания.
Вторая Дхьяна включает в себя уровни Париттабха (богов Ограниченного сияния), Апраманибха (богов Безграничного сияния) и Абхасвара (Лучезарных богов). Соответственно, это десятый, одиннадцатый и двенадцатый уровни.
Третья Дхьяна подразделяется на ступени Паритташубха (богов Ограниченного блаженства), Апраманашубха (богов Безграничного Блаженства) и Шубхакритсна (богов Всецелого блаженства). Уровни с тринадцатого по пятнадцатый.
Уровни четвертой Дхьяны таковы: Анабхрака (Безоблачных богов), Пуньяпрасава (богов, Обладающих избытком добродетели), Брихатпхала (богов, Обладающих всевозрастающим плодом). Затем идут пять Чистых обителей: Авриха (Не самые великая), Атапа (Безмятежная), Судриша (Прекрасная), Сударшана (Ясновидящая) и Акаништха (Наивысшая). Это уровни с шестнадцатого по двадцать третий.
На представлениях об Акаништхе следует остановиться подробнее. В махаяне и ваджраяне она является сферой проявления адибудды Ваджрадхары (Изначального Будды, абсолютной категории Просветления), окруженного буддами и бодхисаттвами. Считается, что великий тибетский гуру Падмасамбхава достиг Акаништхи.
Итак, рупадхату, мир форм описывается одновременно как четыре состояния йогического сосредоточения и одновременно семнадцать уровней миров, где обитают боги.
Считается, что если человек умирает в состоянии медитации, то он переродится на уровне мироздания, соответствующем глубине йогического погружения.
В арупадхату не существует ни времени, ни пространства, ни восприятия, ни не-восприятия. Здесь могут перевоплотиться только йогины, при жизни достигшие этого уровня сознания. Однако воплощение в этом мире отнюдь не является благом, поскольку срок существования здесь неимоверно долог, но потом сила кармы неизбежно увлечет йогина на более низкие уровни бытия. Как ни странно, перевоплощение в арупадхату считается столь же неблагоприятным, как и существование в аду: в обоих случаях время, сопоставимое с Великой Кальпой, тратится напрасно, без пользы для пути Просветления.