крещение великого новгорода дата
Крещение Новгорода и уничтожение язычников
РоманС
Елена Анатольевна
Участник, заслуживающий доверия
РоманС
+++ Василий +++
Огнем и мечом? Миф неоязычников о кровавом крещении Руси (+ВИДЕО)
Какой бы вариант мы ни выбрали, остается непонятным, зачем нам сейчас возвращаться к этим богам? Исходя именно из неоязыческих рассказов получается, что христианский Бог о Своих рабах заботится больше, чем славянские боги – о своих детях.
Но ладно, положим, им наплевать на своих поклонников/детей. Но ведь христиане уничтожали капища этих богов, прекращали совершаемые им жертвы, свергали их идолов. Это уже, как ни крути, затрагивает самих славянских богов. Их не только лишили поклонников, но еще и самих унизили по максимуму. И что же эти боги даже тогда не вмешались?
В «Повести временных лет» есть рассказ о том, как свергали в Киеве идол Перуна. Когда его выбросили в Днепр, несколько язычников долго бежали по берегу и кричали «Выдыбай, боже, выдыбай!» Такова была последняя мольба к Перуну на русской земле. Последние его сторонники не просили, чтобы он защитил их от христиан, – они просили, чтобы Перун защитил себя, чтобы явил чудо и при всех вытащил из воды свой поверженный идол. Действительно, было бы эффектно. Может быть, и христианизация Руси остановилась бы. Но ничего не произошло. Даже более того: когда волны наконец прибили идол к берегу, то бывший там мужичок, подойдя, отпихнул его обратно в реку со словами: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а теперь плыви прочь». Не только против княжеских воинов-христиан, но и против одного безоружного мужичка Перун оказался бессилен.
И ведь это те самые славянские боги, которых нынешние неоязычники любят рисовать в виде могучих витязей в броне, про которых говорят, что они, мол, не как Христос, Который учил подставлять вторую щеку и не противился, когда Его распинали, эти боги учат, что надо постоять за себя и дать сдачи. Как же так получилось, что вся эта свора супермощных славянских богов схлопотала по полной от последователей Того, Кто учил подставлять вторую щеку, и ничем не могла помочь ни себе, ни своим сторонникам?
Итак, еще раз. Если неоязычники говорят правду про кровавое крещение Руси, то у нас только три варианта, как объяснить бездействие славянских богов: либо их попросту нет, либо они ничто перед христианским Богом, либо им наплевать на своих последователей и однажды они уже очень жестко кинули наших предков. Довольно странно после этого агитировать за возврат к почитанию таких богов.
Ненависть к святому равноапостольному князю Владимиру настолько ослепляет неоязычников, что они приписывают ему грехи, которые он физически не мог выполнить (истребление 9 000 000 человек). Между тем всего за несколько десятилетий до крещения Руси одно из славянских племен убило князя Игоря только лишь за то, что он хотел увеличить налог. Через подосланных убийц убивали князей и после Владимира. И нам предлагают поверить, что будто бы эти же люди так легко позволили насильно себя крестить, да еще и сопровождая это истреблением трех четвертей населения? Да Владимира убили бы еще на стадии подготовки, если только он не смог бы убедить людей добровольно последовать его выбору.
Крещение русов. Миниатюра XIV в. из среднеболгарского перевода летописи Константина Манассия
Неоязычники просто не могут признать, что Владимир, сам «переболевший» язычеством, увидел, что это тупиковый путь для Руси. Он уже тогда прозрел то, что сейчас для нас очевидно, когда мы смотрим, что стало с народами, оставшимися в своем традиционном язычестве. Народности Крайнего Севера, племена Амазонии, аборигены Австралии, жители «черной» Африки – ни собственной письменности, ни культуры, ни полноценной государственности, ни цивилизации. Князь Владимир не хотел такого будущего для русских. Поэтому он понял, что при выборе веры нужно рассматривать что угодно, кроме язычества. И заметьте, как мудро он выбирал. Сначала изучил сам. Потом отправил послов изучать веры. Потом посоветовался со старейшинами: когда послы вернулись, «созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: “Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними”». И только когда совпало мнение и его самого, и послов и старейшин, он крестился сам и призвал жителей Киева последовать его примеру. Многие последовали, а кто не последовал, тем дозволили оставаться в прежней вере, и проповедь среди них продолжалась в последующие десятилетия, даже и после смерти Владимира.
Неоязычникам как воздух нужен миф о «насильственном крещении Руси», потому что если окажется, что это был добровольный выбор народа, то нелепость их пафоса «возвращения к вере предков» становится слишком очевидной. Но вот в чем проблема: археология не подтверждает насильственного крещения Руси, хотя спрятать миллионы убитых невозможно. В Англии недавно обнаружили захоронение с несколькими десятками обезглавленных викингов, в Риме в древних слоях обнаружили тысячи скелетов убитых младенцев, от которых, по языческому праву, отказались их родители и предали смерти, – подобные находки постоянно встречаются то здесь, то там. Если бы было насильственное крещение Руси с геноцидом несогласных, наша земля была бы переполнена такими свидетельствами. Но сколько ни раскапывали древнерусских городов, таких находок не обнаружили, хотя в советское время это пришлось бы очень кстати для борьбы с Церковью.
Кроме археологии и письменные источники молчат о насильственном крещении Руси. Хотя в то время не было установок на толерантность и христианским летописцам не было нужды скрывать победу христианского воинства над противящимися язычниками – если бы таковая имела место. Есть одно свидетельство, которое приводит историк XVIII века В.Н. Татищев, ссылаясь на некую «Иоакимовскую летопись», о том, что будто бы посланный из Киева в Новгород воевода встретил нежелание части новгородцев принимать крещение и явный бунт против княжеской власти. И после того, как новгородцы сожгли заживо его жену и детей, этот воевода, рассердившись, победил их и принудил ко крещению силой.
Тут надо понимать две вещи. Во-первых, ряд ученых полагает весь этот фрагмент фальшивкой, как и историю про «Иоакимовскую летопись», которую никто, включая Татищева, не видел, а те, кто признает подлинным, считают, что текст был составлен не ранее XVII века[1]. Во-вторых, даже если мы поверим свидетельству этой «Иоакимовской летописи», на самом деле оно свидетельствует ПРОТИВ мифа о насильственном крещении Руси. Потому что завершается этот «летописный» фрагмент словами: «Оттого люди поносят новгородцев: Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Как бы их могли поносить этой присказкой жители других древнерусских городов, если бы вся Русь была крещена насильно? Этот фрагмент и эта поговорка свидетельствуют как раз о том, что в целом крещение Руси проходило мирно и добровольно, а пример Новгорода – исключение. Неоязычники и атеисты, которые, напротив, приводят этот рассказ как якобы характерный пример того, что происходило тогда повсеместно на Руси, тем самым сознательно извращают текст, наделяя данное свидетельство прямо противоположным смыслом, чем тот, который в нем заложен.
Но есть и более убедительное свидетельство против версии о сопротивлении наших предков христианству, которым якобы так дорого было язычество, что лишь угроза жизни вынудила креститься. Это можно было бы заявлять лет 60 назад, когда от домонгольской Руси в распоряжении науки было лишь три текста и все составленные в официальных кругах, которые легко обвинить в предвзятости. Но во второй половине ХХ века произошло открытие берестяных грамот Древней Руси. Больше всего их нашли в Новгороде, но также и во многих других городах. Из более чем тысячи грамот 450 написаны в домонгольское время – начиная с первой половины XI века (то есть при жизни очевидцев крещения Руси) и заканчивая первой половиной XIII века. Эти грамоты, в отличие от летописей, написаны самыми обычными людьми, это их повседневные заметки, бытовая и личная переписка и т.п. Все эти записки, которые никакая цензура не могла проверить и которые по большей части не предполагалось долго хранить, отражают реальное умонастроение и жизнь наших далеких предков. Они выложены в открытый доступ, любой желающий может зайти на сайт и прочитать их[2].
И вот что любопытно: среди грамот немало текстов на христианские церковные темы. Но нет вообще ничего языческого. Хотя это обычная переписка обычных людей. Никто не пишет: «Сегодня свалили идол Световита, как жалко» – или: «Пусть Перун и Велес помогут тебе» – или, наоборот, – «покарают тебя» и т.п. Именно эти грамоты, найденные советскими археологами-атеистами, неопровержимо доказывают добровольное принятие христианства на Руси. Конечно, отдельные старые привычки, вроде обрядов, связанных с погребением, уходили не сразу, но вот собственно «старых богов» наши предки выбросили бесповоротно и даже не вспоминали о них. Среди берестяных грамот есть несколько заговоров, но даже они апеллируют сплошь к христианским реалиям.
Еще в 866 году греческим патриархом Фотием был послан к русам епископ, который крестил князя Аскольда и часть народа – как минимум, часть дружины. Известно, что в первой половине Х века в Киеве была церковь пророка Илии, о чем упоминается в греко-русском договоре 944 года. В 957 году по собственной инициативе крестилась княгиня Ольга, после чего содействовала распространению христианства на Руси: в городах появлялись новые церкви, священники. Хотя миссия приглашенного ею германского епископа Адальберта оказалась неудачной и Адальберт сбежал, но построенная при нем в Киеве церковь осталась. О распространении христианства на Руси до Владимира свидетельствуют и другие археологические находки, в частности с середины Х века в погребениях знати встречаются нательные кресты.
Русь приняла христианство так легко именно потому, что это был добровольный выбор людей, которые уже неплохо познакомились с ним за 120 лет и ассоциировали с авторитетом Ольги. Во время совета, устроенного Владимиром по вопросу о выборе веры, бояре сказали: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы бабка твоя Ольга крещения, а была она мудрейшей из всех людей».
Так что миф о насильственном крещении Руси не только несостоятелен исторически, но и унижает память наших предков, представляя их в виде безмолвного стада баранов, позволяющих делать с собой всё что угодно.
Свящ. Георгий Максимов. Огнем и мечом? Миф неоязычников о кровавом крещении Руси (+ВИДЕО) / Православие.Ru
Николай 160
Сергей Алексеев
Огнем и мечом? Миф неоязычников о кровавом крещении Руси (+ВИДЕО)
Какой бы вариант мы ни выбрали, остается непонятным, зачем нам сейчас возвращаться к этим богам? Исходя именно из неоязыческих рассказов получается, что христианский Бог о Своих рабах заботится больше, чем славянские боги – о своих детях.
Но ладно, положим, им наплевать на своих поклонников/детей. Но ведь христиане уничтожали капища этих богов, прекращали совершаемые им жертвы, свергали их идолов. Это уже, как ни крути, затрагивает самих славянских богов. Их не только лишили поклонников, но еще и самих унизили по максимуму. И что же эти боги даже тогда не вмешались?
В «Повести временных лет» есть рассказ о том, как свергали в Киеве идол Перуна. Когда его выбросили в Днепр, несколько язычников долго бежали по берегу и кричали «Выдыбай, боже, выдыбай!» Такова была последняя мольба к Перуну на русской земле. Последние его сторонники не просили, чтобы он защитил их от христиан, – они просили, чтобы Перун защитил себя, чтобы явил чудо и при всех вытащил из воды свой поверженный идол. Действительно, было бы эффектно. Может быть, и христианизация Руси остановилась бы. Но ничего не произошло. Даже более того: когда волны наконец прибили идол к берегу, то бывший там мужичок, подойдя, отпихнул его обратно в реку со словами: «Ты, Перунище, досыта ел и пил, а теперь плыви прочь». Не только против княжеских воинов-христиан, но и против одного безоружного мужичка Перун оказался бессилен.
И ведь это те самые славянские боги, которых нынешние неоязычники любят рисовать в виде могучих витязей в броне, про которых говорят, что они, мол, не как Христос, Который учил подставлять вторую щеку и не противился, когда Его распинали, эти боги учат, что надо постоять за себя и дать сдачи. Как же так получилось, что вся эта свора супермощных славянских богов схлопотала по полной от последователей Того, Кто учил подставлять вторую щеку, и ничем не могла помочь ни себе, ни своим сторонникам?
Итак, еще раз. Если неоязычники говорят правду про кровавое крещение Руси, то у нас только три варианта, как объяснить бездействие славянских богов: либо их попросту нет, либо они ничто перед христианским Богом, либо им наплевать на своих последователей и однажды они уже очень жестко кинули наших предков. Довольно странно после этого агитировать за возврат к почитанию таких богов.
Ненависть к святому равноапостольному князю Владимиру настолько ослепляет неоязычников, что они приписывают ему грехи, которые он физически не мог выполнить (истребление 9 000 000 человек). Между тем всего за несколько десятилетий до крещения Руси одно из славянских племен убило князя Игоря только лишь за то, что он хотел увеличить налог. Через подосланных убийц убивали князей и после Владимира. И нам предлагают поверить, что будто бы эти же люди так легко позволили насильно себя крестить, да еще и сопровождая это истреблением трех четвертей населения? Да Владимира убили бы еще на стадии подготовки, если только он не смог бы убедить людей добровольно последовать его выбору.
Крещение русов. Миниатюра XIV в. из среднеболгарского перевода летописи Константина Манассия
Неоязычники просто не могут признать, что Владимир, сам «переболевший» язычеством, увидел, что это тупиковый путь для Руси. Он уже тогда прозрел то, что сейчас для нас очевидно, когда мы смотрим, что стало с народами, оставшимися в своем традиционном язычестве. Народности Крайнего Севера, племена Амазонии, аборигены Австралии, жители «черной» Африки – ни собственной письменности, ни культуры, ни полноценной государственности, ни цивилизации. Князь Владимир не хотел такого будущего для русских. Поэтому он понял, что при выборе веры нужно рассматривать что угодно, кроме язычества. И заметьте, как мудро он выбирал. Сначала изучил сам. Потом отправил послов изучать веры. Потом посоветовался со старейшинами: когда послы вернулись, «созвал князь бояр своих и старцев, и сказал Владимир: “Вот пришли посланные нами мужи, послушаем же все, что было с ними”». И только когда совпало мнение и его самого, и послов и старейшин, он крестился сам и призвал жителей Киева последовать его примеру. Многие последовали, а кто не последовал, тем дозволили оставаться в прежней вере, и проповедь среди них продолжалась в последующие десятилетия, даже и после смерти Владимира.
Неоязычникам как воздух нужен миф о «насильственном крещении Руси», потому что если окажется, что это был добровольный выбор народа, то нелепость их пафоса «возвращения к вере предков» становится слишком очевидной. Но вот в чем проблема: археология не подтверждает насильственного крещения Руси, хотя спрятать миллионы убитых невозможно. В Англии недавно обнаружили захоронение с несколькими десятками обезглавленных викингов, в Риме в древних слоях обнаружили тысячи скелетов убитых младенцев, от которых, по языческому праву, отказались их родители и предали смерти, – подобные находки постоянно встречаются то здесь, то там. Если бы было насильственное крещение Руси с геноцидом несогласных, наша земля была бы переполнена такими свидетельствами. Но сколько ни раскапывали древнерусских городов, таких находок не обнаружили, хотя в советское время это пришлось бы очень кстати для борьбы с Церковью.
Кроме археологии и письменные источники молчат о насильственном крещении Руси. Хотя в то время не было установок на толерантность и христианским летописцам не было нужды скрывать победу христианского воинства над противящимися язычниками – если бы таковая имела место. Есть одно свидетельство, которое приводит историк XVIII века В.Н. Татищев, ссылаясь на некую «Иоакимовскую летопись», о том, что будто бы посланный из Киева в Новгород воевода встретил нежелание части новгородцев принимать крещение и явный бунт против княжеской власти. И после того, как новгородцы сожгли заживо его жену и детей, этот воевода, рассердившись, победил их и принудил ко крещению силой.
Тут надо понимать две вещи. Во-первых, ряд ученых полагает весь этот фрагмент фальшивкой, как и историю про «Иоакимовскую летопись», которую никто, включая Татищева, не видел, а те, кто признает подлинным, считают, что текст был составлен не ранее XVII века[1]. Во-вторых, даже если мы поверим свидетельству этой «Иоакимовской летописи», на самом деле оно свидетельствует ПРОТИВ мифа о насильственном крещении Руси. Потому что завершается этот «летописный» фрагмент словами: «Оттого люди поносят новгородцев: Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Как бы их могли поносить этой присказкой жители других древнерусских городов, если бы вся Русь была крещена насильно? Этот фрагмент и эта поговорка свидетельствуют как раз о том, что в целом крещение Руси проходило мирно и добровольно, а пример Новгорода – исключение. Неоязычники и атеисты, которые, напротив, приводят этот рассказ как якобы характерный пример того, что происходило тогда повсеместно на Руси, тем самым сознательно извращают текст, наделяя данное свидетельство прямо противоположным смыслом, чем тот, который в нем заложен.
Но есть и более убедительное свидетельство против версии о сопротивлении наших предков христианству, которым якобы так дорого было язычество, что лишь угроза жизни вынудила креститься. Это можно было бы заявлять лет 60 назад, когда от домонгольской Руси в распоряжении науки было лишь три текста и все составленные в официальных кругах, которые легко обвинить в предвзятости. Но во второй половине ХХ века произошло открытие берестяных грамот Древней Руси. Больше всего их нашли в Новгороде, но также и во многих других городах. Из более чем тысячи грамот 450 написаны в домонгольское время – начиная с первой половины XI века (то есть при жизни очевидцев крещения Руси) и заканчивая первой половиной XIII века. Эти грамоты, в отличие от летописей, написаны самыми обычными людьми, это их повседневные заметки, бытовая и личная переписка и т.п. Все эти записки, которые никакая цензура не могла проверить и которые по большей части не предполагалось долго хранить, отражают реальное умонастроение и жизнь наших далеких предков. Они выложены в открытый доступ, любой желающий может зайти на сайт и прочитать их[2].
И вот что любопытно: среди грамот немало текстов на христианские церковные темы. Но нет вообще ничего языческого. Хотя это обычная переписка обычных людей. Никто не пишет: «Сегодня свалили идол Световита, как жалко» – или: «Пусть Перун и Велес помогут тебе» – или, наоборот, – «покарают тебя» и т.п. Именно эти грамоты, найденные советскими археологами-атеистами, неопровержимо доказывают добровольное принятие христианства на Руси. Конечно, отдельные старые привычки, вроде обрядов, связанных с погребением, уходили не сразу, но вот собственно «старых богов» наши предки выбросили бесповоротно и даже не вспоминали о них. Среди берестяных грамот есть несколько заговоров, но даже они апеллируют сплошь к христианским реалиям.
Еще в 866 году греческим патриархом Фотием был послан к русам епископ, который крестил князя Аскольда и часть народа – как минимум, часть дружины. Известно, что в первой половине Х века в Киеве была церковь пророка Илии, о чем упоминается в греко-русском договоре 944 года. В 957 году по собственной инициативе крестилась княгиня Ольга, после чего содействовала распространению христианства на Руси: в городах появлялись новые церкви, священники. Хотя миссия приглашенного ею германского епископа Адальберта оказалась неудачной и Адальберт сбежал, но построенная при нем в Киеве церковь осталась. О распространении христианства на Руси до Владимира свидетельствуют и другие археологические находки, в частности с середины Х века в погребениях знати встречаются нательные кресты.
Русь приняла христианство так легко именно потому, что это был добровольный выбор людей, которые уже неплохо познакомились с ним за 120 лет и ассоциировали с авторитетом Ольги. Во время совета, устроенного Владимиром по вопросу о выборе веры, бояре сказали: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы бабка твоя Ольга крещения, а была она мудрейшей из всех людей».
Так что миф о насильственном крещении Руси не только несостоятелен исторически, но и унижает память наших предков, представляя их в виде безмолвного стада баранов, позволяющих делать с собой всё что угодно.
Рапов О.М.
О времени и обстоятельствах крещения населения Новгорода Великого
В конце X в. Новгород был одним из важнейших городов Руси, главным политическим, ремесленным и торговым центром русского севера, оплотом славянской языческой религии. Новгородская земля представляла собой обширный край, богатый пушниной, лесом, рыбой, залежами железной руды. Ее население выплачивало дани и поставляло великим русским князьям воинов для походов.
В озеро Ильмень, севернее которого расположен Новгород, впадает целый ряд крупных рек: Мста, Полисть, Ловать, Шелонь. По ним издавна новгородцы осуществляли разнообразные связи с различными областями Киевского государства. Водная дорога: Волхов — Ладожское озеро — Нева — Варяжское море — была частью великого пути «из варяг в греки», имевшего общеевропейское значение и связывавшего Новгород со многими странами и народами, проживавшими в балтийском регионе. Причем связи Новгорода с языческим миром преобладали. Языческие народы буквально окружали Новгородскую землю со всех сторон, в то время как христианские государства отделяли от нее большие расстояния. В IX—X вв. неоднократно случалось так, что Новгород превращался в своеобразный плацдарм, с которого велось наступление северных язычников на южнорусские земли. Войны между севером и югом, как правило, заканчивались свержением правителей Киева, утверждением в древней столице Руси нового князя — поборника язычества, уничтожением ростков христианства, уже начавших укореняться в Киевской земле.
Древнейшие русские летописи — Лаврентьевская и Ипатьевская — вообще не упоминают о том, как происходила христианизация Новгорода. Отсутствуют сведения о христианизации Новгородской земли в Летописце Переяславля-Суздальского, Московском летописном своде конца XV в. и в ряде других летописных источников. В Новгородской третьей, Львовской, Холмогорской летописях, Рогожском летописце, Устюжском летописном своде (список Мациевича) говорится об уничтожении языческих идолов и крещении новгородцев епископом Иоакимом (Якимом) Корсунянином в 6496 (988?) г. 4) В Новгородской второй, Новгородской пятой, Никифоровской, Супрасльской, Слуцкой летописях, а также в Устюжском летописном своде (Архангелогородском летописце) данное сообщение отнесено к 6497 (989?) г. 5) Густынская летопись датирует крещение Новгорода 6498 (990?) г. 6) В Софийской первой, Воскресенской, Тверской, Ермолинской, Типографской, Вологодско-Пермской, Никаноровской, Вологодской летописях, Владимирском, Мазуринском и Пискаревском летописцах, в сокращенных летописных сводах 1493 и 1495 гг., в летописных сводах 1497 и 1518 гг., Хронографе 1512 г. известие о крещении Новгорода записано под 6499 (991?) г. 7) В летописи Авраамки это событие отмечено под 6500 (992?) г. 8) В двух летописях: Новгородской второй (Архивской) и Никоновской — о крещении Новгорода записано дважды. В первой это событие помечено 6496 (988?) и 6497 (989?) гг., а во второй — 6498 (990?) и 6500 (992?) гг. 9) Причем по одной версии Никоновской летописи Новгород крестил киевский митрополит Михаил, а по другой — епископ Иоаким Корсунянин, назначенный киевским митрополитом Леонтом.
Из материалов, которые содержат в себе основные русские летописи, невозможно понять, как и когда происходила христианизация Новгородской земли. То ли крещение новгородцев непосредственно последовало за обращением в христианство киевлян князем Владимиром Святославичем, то ли эти два события были отделены друг от друга длительными временными промежутками.
Сомнительно, чтобы данная повесть, включившая в себя множество весьма правдоподобных деталей, могла сохраниться в таком виде в народной памяти. Больше всего она напоминает мемуары какого-то духовного лица, очевидца описанных событий, хотя и не принимавшего участия в уличных боях, но занимавшегося обращением в христианство жителей Новгорода.
Обращает на себя внимание и другое обстоятельство. Если официальное летописание выдвигает на первый план в качестве главного героя, ниспровергавшего языческих идолов в Новгороде и приведшего народ к христианству, епископа Иоакима Корсунянина, то в данной повести Иоаким даже не упомянут. Главными героями в повести выступают Добрыня и Путята, воеводы великого киевского князя, которые огнем и мечом заставили новгородских людей подчиниться воле Владимира Святославича, уничтожили языческих кумиров и оказали помощь христианскому духовенству в крещении новгородцев. Поэтому создается впечатление, что духовное лицо, написавшее эти мемуары, находилось в оппозиции к Иоакиму Корсунянину и выступало против присуждения ему лавров за христианизацию Новгорода.
Что касается новгородского летописания первой половины XI в., то оно находилось под контролем учеников и последователей Иоакима Корсунянина, а возможно, и восходило к нему самому. Естественно, что в нем фигура новгородского епископа должна была выступить на первый план.
Ясно и то, что помещение в официальные летописи правдивого рассказа о крещении новгородцев было крайне невыгодно ни русскому православному духовенству, ни светским феодалам. Монахи-летописцы стремились представить крещение Руси как дело, встретившее сочувствие и понимание со стороны жителей Киевского государства, а вовсе не сопротивление. [54]
В. Л. Янин считает также, что в тот же самый день 989 г. в Новгороде имел место и еще один пожар — в Людином конце сжигал дома новгородцев Добрыня. Об этом говорит восстановление в 991 г. застройки южнее современного кремля на берегу Волхова. Предшествующая застройка была уничтожена пожаром. Данные о времени замены мостовых как в Неревском, так и в Людином конце были получены с помощью дендрохронологии и отличаются исключительной точностью.
Произведем дополнительные расчеты.
Если мы обратимся к дендрохронологической таблице, опубликованной в книге Б. А. Колчина и Н. Б. Черных «Дендрохронология Восточной Европы», в которой отмечается рост годичных колец деревьев в Новгороде и Пскове в 80–90-е гг. X столетия, то увидим, что на грани 80-х и 90-х гг. был только один «пик» роста годичных колец деревьев и приходился он на 990 г. Годичные кольца 988, 989, 991 и 992 гг. выглядят на таблице угнетенными по сравнению с годичным кольцом 990 г. 25)
Следовательно, и проверка даты с помощью дендрохронологии также показывает, что крещение новгородцев было в 990 г.
Преображенскую церковь, находившуюся в Неревском конце, легче всего можно было уничтожить с помощью поджога. Но восставшие не стали ее поджигать, а разметали по бревнам, на что потребовались определенное время и затрата труда. Почему они так поступили? Думается, ответ ясен: боялись пожара, который мог перекинуться с церкви на другие строения. Данное обстоятельство опять-таки свидетельствует в пользу того, что пожар в Неревском конце, предшествовавший застройке 989—990 гг., не был связан с крещением новгородцев, а произошел раньше.
Найденные археологами в Неревском конце клады, по-видимому, и в самом деле принадлежали погибшим людям, но это не означает, что данные люди были убиты восставшими язычниками. Они могли погибнуть и просто от пожара, как это много раз случалось в Древней Руси.
Большой интерес представляет сообщение В. Л. Янина о послепожарной застройке на береговом участке Людина конца в 991 г. Однако опять-таки возникает вопрос: можно ли связывать данный пожар [57] с крещением Новгорода? Мало ли пожаров случалось в русских деревянных городах! К сожалению, В. Л. Янин не аргументировал свое предположение о связи этого пожара с деятельностью Добрыни в Людином конце во время подавления восстания в Новгороде. В нашем распоряжении нет прямых доказательств, подтверждающих данную связь. Есть лишь отдельные соображения косвенного порядка.
Раскопки Новгородской археологической экспедиции на береговом участке Людина конца показали, что в 80–90-е гг. X столетия в этом месте был лишь один крупный пожар, которому соответствовала и одна послепожарная застройка 991 г. Если бы обширных пожаров здесь было несколько и они не совпадали бы по времени, то В. Л. Янину пришлось бы решать вопрос, с каким из них следует связывать поджог, устроенный Добрыней. Исходя из всего вышесказанного, представляется весьма резонным увязать описанные в Иоакимовской летописи действия Добрыни с прослойкой пожара на береговом участке [58] Людина конца, с которой непосредственно связывается и последующее новое строительство в этом районе Новгорода в 991 г.
Во второй половине 990 г. могло и не оказаться в Новгороде запасов леса и сухого моха, так как предыдущий пожар в Неревском конце был весьма обширным — восстановление после него продолжалось целых два года — 989 и 990 гг. и потребовало больших затрат древесины. Деревянные мостовые в Людином конце сгорели, поэтому подвозить лес к месту пожарища было трудно, особенно если дело происходило осенью и началась распутица. Задержка в строительстве могла быть вызвана и тем, что она осуществлялась в 991 г., возможно, не прежними владельцами усадеб. Часть владельцев, несомненно, погибла в сражении, при тушении пожара, от репрессий. Ненормальная, напряженная обстановка в городе, вызванная действиями Добрыми, похороны погибших, изоляция недовольных и оказывающих сопротивление и другие, связанные с новгородским восстанием факторы также должны были помешать послепожарному строительству на береговом участке Людина конца в том же 990 г.
Итак, послепожарная застройка в Людином конце в 991 г. совсем не противоречит тому, что пожар, связанный с насильственной христианизацией, там произошел в предыдущем 990 г., а наличие в Новгороде в период крещения различных негативных явлений говорит в пользу того, что кардинальное восстановление пострадавших от пожара строений этого района в 990 г. было делом мало реальным.
Попробуем теперь уточнить датировку крещения Новгорода.
Из Иоакимовской летописи следует, что обращение новгородцев в христианство прошло три этапа: 1) вначале было крещено несколько [59] сот человек на Торговой стороне Новгорода; 2) после переправы Добрыни на левый берег Волхова имело место второе крещение новгородцев; 3) и наконец, крестили тех, кто пытался обмануть миссионеров — «поведаху о себе кресчеными были», а сами крещения избежали.
Все эти этапы христианизации жителей Новгорода могли и должны были как-то отразиться в святыне новгородцев — Софийском соборе.
По-видимому, и храмы-приделы также должны были напоминать посетителям о каких-то важных событиях, связанных с религиозно-политической жизнью города. Однако за 55 лет, прошедших со времени крещения Новгорода до закладки каменного Софийского собора (990— 1045 гг.), не произошло ни одного события, которое в глазах церковников и основателя каменного храма Владимира Ярославича могло затмить главное — обращение новгородских людей в христианство. Поэтому следует полагать, что храмы-приделы имели самое непосредственное отношение к крещению Новгорода. Скорее всего, с их помощью создатели собора стремились запечатлеть данное событие в умах и памяти людей.
Усекновение главы Иоанна Предтечи отмечалось православной церковью 29 августа, Рождество Богородицы — 8 сентября, день Иоакима и Анны — 9 сентября, память Иоанна Богослова — 8 мая, 30 июня и 26 сентября, причем в первых двух случаях его память отмечается совместно с другими святыми, а 26 сентября — день его преставления — до 1492 г. посвящался персонально Иоанну Богослову. Поэтому нет никакого сомнения в том, что храмовый праздник этого последнего придела праздновался в Новгороде в XI в. 26 сентября. Получается, что все четыре храмовых праздника приделов Софии Новгородской приходились на самый конец августа — на сентябрь, т. е. как раз на то время, когда в Новгороде должно было происходить крещение. Маловероятным представляется крещение новгородцев в более позднее время. Обычно в конце сентября — начале октября в Новгороде наступают холода, и всеобщее купание в эту и более позднюю пору в водах Волхова было бы небезопасно для здоровья многих людей, и в особенности детей.
Вызывает интерес и еще одно обстоятельство: 29 августа и 26 сентября в 990 г. приходились на пятницы. В древности в пятницу запрещалось работать. С давних пор пятница была на Руси торговым днем. [61] Обычно по торговым дням на городских рынках собиралось не только население городов, но и жители сельской округи. Поэтому самым разумным было провести акцию обращения в христианство населения именно в торговый день — заставить собравшиеся на рынках массы народа выйти на берег Волхова и затем окрестить его в освященных церковнослужителями водах.
Попробуем теперь восстановить весь ход событий, приведших к христианизации жителей Новгорода.
После захвата Корсуня и крещения киевлян Добрыне и его словенам незачем было задерживаться в Киевской земле. Уставшему от походной жизни войску следовало возвратиться домой, а заодно и обратить в христианство новгородское население. С последним нужно было поспешить, так как новгородские язычники могли объединиться для совместных действий с язычниками других регионов Руси. Фактически Новгород являлся «северными воротами» Киевского государства, и великому князю нужно было продолжать удерживать его в своей власти, ибо трудно было предугадать, как в дальнейшем будут разворачиваться события, не придется ли нанимать варягов на Балтике для подавления сопротивления миссии крещения и отражения внешних врагов. Славянские жрецы, обладавшие огромным влиянием на народные массы, были в состоянии толкнуть на борьбу с Владимиром различные слои населения. Язычники также могли воспользоваться «северными воротами» и пригласить к себе на службу заморских викингов, чтобы с их помощью воспрепятствовать христианизации своей земли. Внутренняя междоусобица подтолкнула бы внешних врагов Руси на вторжение в пределы Киевской державы. Великий русский князь мог стать жертвой своей религиозной политики. Чтобы удержаться у власти, он должен был сразу же после крещения киевлян прочно занять ключевые позиции в стране, быстро и решительно расправиться с внутренней оппозицией. Поэтому движение на Новгород словенского войска уже в августе 990 г. выглядит в сложившейся обстановке вполне обоснованным действием.
Поход Добрыни на север имел огромное стратегическое значение. В случае его успеха под великокняжеский контроль попадали не только «северные ворота» Руси, но и вся важнейшая магистраль: Киев – Новгород – Ладога, что обеспечивало нормальное функционирование пути «из варяг в греки». В Восточной Европе был бы создан своеобразный поперечный барьер, отделивший язычников Западной Руси от язычников восточных районов страны. Этот барьер мог стать действенным лишь при условии, что Добрыня обратит в христианство и население, жившее в городах, крепостях и погостах, расположенных вдоль пути Киев — Новгород, укрепит гарнизоны опорных пунктов своими людьми.
Войско Добрыни появилось на Торговой стороне Новгорода в пятницу 29 августа. В течение двух дней ходили миссионеры по новгородским торжищам и улицам. Хождение по рынкам, видимо, происходило 29 августа, а по улицам — 30 августа, когда торжища перестали функционировать, так как наступила суббота. Возможно также, что хождение по улицам началось уже 29 августа. Особенных успехов миссионеры не добились. Им удалось обратить в христианство лишь несколько сотен человек, причем в число обращенных, видимо, входило и какое-то количество сельских жителей, застигнутых на рынках. Остальное население правобережья, судя по тексту летописи, креститься не желало, — «но гиблюсчим в нечестии». Несмотря на то что у миссионеров была, казалось бы, возможность силой принудить остальных жителей Торговой стороны принять крещение, они через два дня прекратили [63] свою деятельность на правобережье. Чем это можно объяснить? Только тем, что в ночь с 30 на 31 августа 990 г. произошла переправа отряда Путяты и войска Добрыни на левую сторону Волхова. 31 августа и первые несколько дней сентября ушли на подавление восстания, прекращение грабежей, заключение мира, розыск по делу о восстании, уничтожение языческих капищ в городе и предгородьях, захоронение погибших в сражении и на пожаре. Затем последовал категорический приказ Добрыня, обязывающий всех жителей Новгорода принять христианство. Данное указание активно бойкотировалось новгородцами, и посаднику Воробью пришлось уговаривать их на торжище. Еще одно упоминание торжища в тексте повести весьма симптоматично! Посадник выступал перед народом не в крепости, не в поле на вече, как это бывало в Новгороде, а на рынке! Из этой детали можно заключить, что дело снова происходило в пятницу, скорее всего, 5 сентября. Видимо, следующее крещение намечалось на этот день. Несмотря на все происшедшие события, новгородцы были вынуждены идти на городские торжища. Ведь горожане имели с рынками самую тесную связь. На рынках сбывалась ремесленная продукция, там покупались продукты питания. В начале сентября на городских торжищах было особенно оживленно. Там появлялась масса дешевых сельскохозяйственных продуктов. Крестьяне избавлялись от лишнего скота, чтобы не кормить его. Горожане были кровно заинтересованы в скупке продукции земледельцев по невысоким ценам.
Однако новгородцы плохо поддавались увещеваниям, и 5 сентября массового крещения жителей Новгорода не произошло, иначе это событие было бы отмечено в Софийском соборе приделом Захарии и Елизаветы — родителей Иоанна Предтечи, день памяти которых приходится на это число.
Только 8 и 9 сентября новгородцев удается направить в освященные воды Волхова, причем в день Рождества Богородицы, по-видимому, крестились те, кого удалось убедить, а в день Иоакима и Анны — основная масса людей, и в частности те, кого воины «влачаху и кресчаху». К концу 9 сентября большинство новгородцев, вероятно, было обращено в христианство. И первым памятником этому событию стала каменная церковь Иоакима и Анны, которая должна была символизировать собой коренной перелом в мировоззрении населения, победу христианства над язычеством в Новгороде.
Но и после 9 сентября в городе нашлись «мнози некресчении», объявившие себя христианами. Их розыск и выявление также должны были занять немало времени. Обращение в христианство этих некрещеных пришлось на 26 сентября, на день памяти Иоанна Богослова. Причем крещение последней группы проводилось, скорее всего, не в холодной воде Волхова, а в Преображенской церкви, которая неслучайно была так быстро вновь отстроена после подавления восстания.
Возникает вопрос: почему же в летописях появился такой разнобой в датах крещения новгородцев?
Прежде всего это следует объяснить тем, что в Древней Руси применялись различные стили летосчисления: мартовский, ультрамартовский, сентябрьский. Каждый автор, создавая свое произведение, использовал тот стиль летосчисления, который считал наиболее правильным. Кроме того, при переписке старых затертых рукописей одни буквы, обозначавшие числа, часто путали с другими. Все это порождало ошибки. В рукописях появлялись новые даты, не совпадавшие с первоначальными. [64]
Теперь можно сделать некоторые выводы.
Крещение новгородцев имело место в конце лета — начале осени 990 г. Оно происходило в три этапа.
Первыми были крещены несколько сотен жителей Торговой стороны Новгорода 29 августа, что затем было отмечено созданием в Софийском соборе придела Усекновения главы Иоанна Предтечи.
Основная масса новгородцев была крещена 8 и 9 сентября. Это событие также было отмечено сначала постройкой в Новгороде каменной церкви Иоакима и Анны, а впоследствии — сооружением в храме св. Софии двух приделов: Рождества Богородицы и Иоакима и Анны.
И наконец, третье массовое крещение язычников в Новгороде было проведено 26 сентября. И оно также получило отражение в Софийском соборе в виде придела Иоанна Богослова.
Принятие христианства вторым по значению городом Руси явилось крупной победой религиозной политики князя Владимира. Эта победа открывала новые возможности для дальнейшего проникновения христианства на остальную территорию Киевского государства и закрепления его там в качестве официальной религии.
1) См., напр.: Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов (далее — НПЛ). М.; Л., 1950. С. 160.
2) См.: Янин В. Л. День десятого века // Знание — сила. 1983. № 3. С. 15-18; Он же. Как и когда крестили новгородцев // Наука и религия. 1983. № 11. С. 28, 30-31.
3) См., напр.: ПСРЛ. Т. III. Спб., 1841. С. 207; Т. XV. М, 1965. С. 16.
4) ПСРЛ. Т. III. С. 207; Т. XX. Ч. 1. Спб., 1910. С. 81; Т. XXXIII. Л., 1977. С. 29; Т. XV. С. 16; Т. XXXVII. М., 1982. С. 24-25.
5) ПСРЛ. Т. III. С. 179; Т. IV. Вып. 1. Пг., 1917. С. 88-89; Т. XVII. Спб, 1907. С. 14; Т. XXXV. М., 1908. С. 23, 41, 81; Т. XXXVII. С. 64.
6) ПСРЛ. Т. II. Спб., 1843. С. 258.
7) ПСРЛ. Т. V. Спб:, 1851. С. 72; Т. VII. Спб., 1856. С. 313; Т. XV. С. 114; Т. XXIII. Спб, 1910. С. 15; Т. XXIV. Пг, 1921. С. 39; Т. XXVI. М.; Л, 1959. С. 31; Т. XXVII. М.; Л, 1962. С. 141, 215, 314; Т. XXXVII. С. 161; Т. XXX. М.; Л, 1965. С. 38 Т. XXXI. М, 1968. С. 48; Т. XXXIV. М, 1978. С. 56; Т. XXVIII. М.; Л, 1963. С. 18, 172; Т. XXII. Спб, 1911. С. 367.
8) ПСРЛ. Т. XVI. Спб, 1907. С. 39-40.
9) ПСРЛ. Т. XXX. С. 169-170; Т. IX. М, 1.965. С. 63-65.
10) См.: Татищев В. Н. История Российская. Т. 1. М; Л., 1962. С. 119, прим. 47-48; и др.
11) Литературу по этому вопросу см.: Никольский Н. Материалы для повременного списка русских писателей и их сочинений (X—XI вв.). Корректурное издание. Спб., 1906. С. 74.
12) См.: Шамбинаго С. К. Иоакимовская летопись // Исторические записки. № 21. М.; Л., 1947. С. 254-270; Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской» // Татищев В. Н. Указ. соч. Т. 1. С. 52.
13) См.: Шахматов А. А. Общерусские летописные своды XIV—XV вв. // Журнал Министерства народного просвещения. 1900. № 11. С. 183, 185.
14) См.: Янин В. Л. День десятого века. С. 17.
16) ПСРЛ. Т. I. М., 1962. С. 300; Т. IX. С. 76-77.
17) Цит. по: Татищев В. Н. Указ. соч. Т. 1. С. 112-113.
18) Янин В. Л. День десятого века. С. 17.
23) См. об этом подробнее: Рапов О. М. О дате принятия христианства князем Владимиром и киевлянами // Вопросы истории. 1984. № 6. С. 45-46.
25) См.: Колчин Б. А., Черных Н. Б. Указ. соч. С. 24, табл. 11.
27) См.: Колчин Б. А. Дендрохронология Новгорода // Советская археология. 1962. № 1. С. 127; вклейка к с. 120.
28) Большая Советская Энциклопедия. 2-е изд. Т. 9. М., 1951. С. 43.
30) См.: Шаскольский И. П. Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтики в XII—XIII вв. Л., 1980. С. 97-99.
31) См.: Никитина Ю. И. Софийский собор. Л., 1980. С. 23.
33) ПСРЛ. Т. III. С. 208, 211.
35) См.: Комеч А. И. Роль приделов в формировании общей композиции Софийского собора в Новгороде // Средневековая Русь. М., 1976. С. 149-150.
36) Позднее, в 1411 г., к юго-западному фасаду собора был пристроен придел исповедников Гурия, Самона и Авива // Никитина Ю. И. Указ. соч. С. 24.
37) См.: Беляев С. А. Корсунские двери новгородского Софийского собора // Древняя Русь и славяне. М., 1978. С. 300-308; Никитина Ю. И. Указ. соч. С. 22.
38) См.: Бертье-Делагард А. Л. Как Владимир осаждал Корсунь // Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук. Кн. 1. Т. XIV. Спб., 1910. С. 243-248; Греков Б. Д. Избранные труды. Т. II. М., 1959. С. 420.
39) См.: Шахматов А. А. Корсунская легенда о крещении Владимира. Спб., 1906. С. 110.