круто блин хроники одного тренинга книга

Flutter. Круто, блин! Хроники одного тренинга

Флаттер (от англ. flutter) — жесткая вибрация самолета, чреватая полным его разрушением. Именно флаттер долгое время препятствовал преодолению сверхзвукового барьера — сильнейшая вибрация, перегрузки и страх заставляли испытателей раз за разом отступать. Тем не менее сверхзвуковой барьер был успешно преодолен смелым летчиком, нажавшим на газ в тот момент, когда его предшественники предпочитали сбросить скорость. И вот там, в сверхзвуке, наступила тишина, пришла радость победы и удовольствие от скольжения по воздуху. По небу.

Жизнь иных людей так же наполнена мгновениями преодоления, ведь когда необходимо совершить прорыв в своей жизни, выйдя за рамки привычных представлений о возможном, наступает флаттер — жесткая вибрация души и тела.

И они парят. Пока не наступит новый флаттер. Новая возможность для прорыва. И так раз за разом.

А что же тогда такое «высший пилотаж»?

Когда я была маленькой, я летала. Каждую ночь я просыпалась, соскальзывала с кровати и невысоко, примерно в метре от пола, продолжала бесшумно скользить. Я пролетала по всей квартире, тихонечко вплывала в комнату родителей, выскальзывала на балкон… Полетав, я возвращалась, слегка озябшая, под одеяло и засыпала самым спокойным и счастливым сном.

В реальности происходящего я не сомневалась в то время ни одной секунды, ни днем ни ночью.

Источник

Круто блин хроники одного тренинга книга

Flutter. Круто, блин! Хроники одного тренинга

Предисловие от автора

Сразу скажу, это не шедевр мировой литературы, а просто дневник тренера одного большого и длинного тренинга. Со всеми мыслями, страхами, радостями, самолюбованием и самобичеванием. С реальными людьми, лежащими в основе каждого персонажа. Сейчас, по прошествии довольно многих лет, я взялась его отредактировать, и местами мне было неловко за себя, прежнюю. Сразу захотелось оправдаться. За то, как я умничаю и говорю банальности, теряю логику и придумываю страдания на ровном месте. Дело в том, что за эти годы все сильно поменялось. Было многое – и новые бизнесы, и буддизм-индуизм-адвайта, и ашрамы-чанданы-мунданы-тантры-мантры-янтры. И путешествие в одиночку с рюкзаком по Индии, с бритой головой и практически без английского. И жизнь в Таиланде и Испании. И отказ от социализации. И отчаянные поиски просветления. И возврат к социализации. И поиски середины. И любовь. И еще много чего.

Из моего сегодня мне кажутся нелепыми и смешными некоторые мои метания и терзания многолетней давности. Но я все же не стала их убирать. Я была такая, да. Раненая, неуверенная, романтичная. Сегодня я другая, и метания мои по другому поводу. Мне он кажется более высоким, экзистенциальным. Но возможно мне это только кажется. Я теперь вообще ни в чем не уверена, и мне нравится жить в этой относительности.

Сегодня у меня свой тренинговый центр «Воздух» и «Космический бублик» – игровая интернет-программа возвращения счастья людям Земли. И в этом нет романтики и пафоса. Мы с друзьями просто собрались повеселиться и сделать что-то великое. Так уж вышло. Без великих целей скучно жить.

Что касается книги – повторюсь, это не шедевр мировой литературы, но она все еще помогает лучше понять себя и окружающих, и зарядиться мотивацией, – по крайней мере мне часто пишут об этом. Если опустить некоторые части и провисания энергии, то в целом она мне нравится. Нравятся люди в ней. Надеюсь и вам понравится тоже. А если нет – ну тоже ок. Бывает.

Найти меня живую можно тут: https://www.facebook.com/natasha.marcovich

Флаттер (от англ. flutter) – жесткая вибрация самолета, чреватая полным его разрушением. Именно флаттер долгое время препятствовал преодолению сверхзвукового барьера – сильнейшая вибрация, перегрузки и страх заставляли испытателей раз за разом отступать. Тем не менее сверхзвуковой барьер был успешно преодолен смелым летчиком, нажавшим на газ в тот момент, когда его предшественники предпочитали сбросить скорость. И вот там, в сверхзвуке, наступила тишина, пришла радость победы и удовольствие от скольжения по воздуху. По небу.

Жизнь иных людей так же наполнена мгновениями преодоления, ведь когда необходимо совершить прорыв в своей жизни, выйдя за рамки привычных представлений о возможном, наступает флаттер – жесткая вибрация души и тела.

Некоторые не выдерживают – сбрасывают скорость. Лишь самые смелые нажимают на газ и попадают в сверхзвук. Именно они познают восторг победы и радость скольжения по жизни.

И они парят. Пока не наступит новый флаттер. Новая возможность для прорыва. И так раз за разом…

А что же тогда такое «высший пилотаж»?

Когда я была маленькой, я летала. Каждую ночь я просыпалась, соскальзывала с кровати и невысоко, примерно в метре от пола, продолжала бесшумно скользить. Я пролетала по всей квартире, тихонечко вплывала в комнату родителей, выскальзывала на балкон… Полетав, я возвращалась, слегка озябшая, под одеяло и засыпала самым спокойным и счастливым сном.

В реальности происходящего я не сомневалась в то время ни одной секунды, ни днем ни ночью.

Сейчас мой взрослый мозг твердит мне, что это невозможно, что это лишь сны. Твердит, как фанатик, несмотря на сохранившееся ощущение реальности. Я до сих пор помню все чувства – даже холод в тонких ногах, которые я поджимала под одеялом после полета. Помню и само чувство скольжения по воздуху.

Но мозг все равно не верит. Господи, ну почему это не может быть правдой?

Парадигма (от. пример, модель, образец) – в философии, социологии исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Смена парадигм представляет собой научную революцию или эволюционный переход.

Людское общество в массе своей косно и инертно. Наше эго защищает нас от нововведений, выполняя таким образом свою функцию – обеспечение выживания. Ведь так, как есть сейчас, – благополучно и эффективно, раз мы до сих пор живы. Значит, не надо ничего менять – как бы не стало хуже.

Смена, или сдвиг, парадигмы возможна лишь тогда, когда в обществе накопилась критическая масса людей, умеющих мыслить по-новому. Тех, кто готов рисковать и выходить за рамки привычной жизненной рутины. Готов совершать безумные поступки, вести себя нелогично, на взгляд большинства – глупо, и по большому счету отказаться от выживания. Ради жизни.

Каждый из этих «прогрессоров» в свое время выбирает жить осознанно, ответственно и совершает свой маленький персональный сдвиг. Своей маленькой персональной парадигмы.

И когда таких одиночек по каким-либо причинам становится больше всего лишь на нескольких процентов, то общество совершает очередной виток эволюции.

Я часто плачу, когда одна еду по городу на машине.

Для этого не должно произойти ничего особенного – может, музыка, старая, добрая и прекрасная зазвучит из моего замечательного приемника, может, водитель соседнего авто уступит мне дорогу и улыбнется, а может, старикашка с палочкой и орденскими планками, переходя дорогу, погрозит мне своей тощей тросточкой – мол, «только попробуй меня задавить!».

Старики вообще особо трогают мою нервную систему.

9 мая вся Тверская была в молоденьких солдатиках, расставленных через каждые пятьдесят метров. Прямо по дороге шли гордые старики, а молодые прыщавые новобранцы отдавали им честь. Старики козыряли в ответ, преисполненные чувства собственного достоинства. Это был их праздник, и они величественно несли свои мундиры и боевые ордена по главной улице страны.

Я стояла на углу Тверской и Малого Гнездниковского переулка (на Тверскую меня не пустили солдаты), прислонившись к заграждению и наблюдая за этой картиной, и несколько часов подряд пускала слезы.

Что за процессы такие происходят в моем организме последние несколько лет?

Почему обычное солнце, сверкающее на своем привычном месте, способно вызвать у меня приступ эйфории, а описание пенсионера, привезшего сыну в тюрьму апельсины, настоящее эмоциональное потрясение?

В чем причина такой чувствительности? Как будто из меня торчат оголенные провода нервов. Я прямо представляю их – такие разноцветненькие. Чуть тронь – и меня тут же бьет электричество чувств и эмоций.

Возможно, дело в людях, которые вот уже долгое время меня окружают.

Я так давно их искала…

Родили меня, непонятную

Родили меня совсем непонятную, странную, молчаливую, но сразу с жизненными принципами.

Однажды, уже сильно взрослой, я мельком увидела кусочек мультика. Чуть ли не в магазине телевизоров и прочей техники. Что это был за мульт – неизвестно, так как увидела я лишь минутный кусочек. Старая, кажется медведица, говорила, внимающим малышам:

– У каждого из вас есть свой тотем. Это то, что ведет тебя по жизни, то, что ты привносишь в нее. От чего ты не можешь отступить без страха потерять себя. Тотемов много. У кого-то это любовь. У кого-то – упорство. У иных – милосердие или радость.

– А у меня? У меня? – подскочил самый маленький. – Ты знаешь, какой у меня тотем?

Источник

Круто блин хроники одного тренинга книга

Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

Когда я была маленькой, я летала. Каждую ночь я просыпалась, соскальзывала с кровати и невысоко, примерно в метре от пола, продолжала бесшумно скользить. Я пролетала по всей квартире, тихонечко вплывала в комнату родителей, выскальзывала на балкон… Полетав, я возвращалась, слегка озябшая, под одеяло и засыпала самым спокойным и счастливым сном.

В реальности происходящего я не сомневалась в то время ни одной секунды, ни днем ни ночью.

Сейчас мой взрослый мозг твердит мне, что это невозможно, что это лишь сны. Твердит, как фанатик, несмотря на сохранившееся ощущение реальности. Я до сих пор помню все чувства — даже холод в тонких ногах, которые я поджимала под одеялом после полета. Помню и само чувство скольжения по воздуху. Но мозг все равно не верит. Господи, ну почему это не может быть правдой?

Парадигма (от παραδειγμα — пример, модель, образец) — в философии, социологии исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Смена парадигм представляет собой научную революцию или эволюционный переход.

Людское общество в массе своей косно и инертно. Наше эго защищает нас от нововведений, выполняя таким образом свою функцию — обеспечение выживания. Ведь так, как есть сейчас, — благополучно и эффективно, раз мы до сих пор живы. Значит, не надо ничего менять — как бы не стало хуже.

Смена, или сдвиг, парадигмы возможна лишь тогда, когда в обществе накопилась критическая масса людей, умеющих мыслить по-новому. Тех, кто готов рисковать и выходить за рамки привычной жизненной рутины. Готов совершать безумные поступки, вести себя нелогично, на взгляд большинства — глупо, и по большому счету отказаться от выживания. Ради жизни.

Каждый из этих «прогрессоров» в свое время выбирает жить осознанно и совершает свой маленький персональный сдвиг. Своей маленькой персональной парадигмы.

И когда таких одиночек по каким-либо причинам становится больше всего лишь на нескольких процентов, то общество совершает очередной виток эволюции.

Я часто плачу, когда одна еду по городу на машине.

Для этого не должно произойти ничего особенного — может, музыка старая, добрая и прекрасная зазвучит из моего замечательного приемника, может, водитель соседнего авто уступит мне дорогу и улыбнется, а может, старикашка с палочкой и орденскими планками, переходя дорогу, погрозит мне своей тощей тросточкой — мол, «только попробуй меня задавить!».

Старики вообще особо трогают мою нервную систему.

9 мая вся Тверская была в молоденьких солдатиках, расставленных через каждые пятьдесят метров. Прямо по дороге шли гордые старики, а молодые прыщавые новобранцы отдавали им честь. Старики козыряли в ответ, преисполненные чувства собственного достоинства. Это был их праздник, и они величественно несли свои мундиры и боевые ордена по главной улице страны.

Я стояла на углу Тверской и Малого Гнездниковского переулка (на Тверскую меня не пустили солдаты), прислонившись к заграждению и наблюдая за этой картиной, и несколько часов подряд пускала нюни.

Что за процессы такие происходят в моем организме последние несколько лет?

Почему обычное солнце, сверкающее на своем привычном месте, способно вызвать у меня приступ эйфории, а описание пенсионера, привезшего сыну в тюрьму апельсины, настоящее эмоциональное потрясение?

В чем причина такой чувствительности? Как будто из меня торчат оголенные провода нервов.

Я прямо представляю их — такие разноцветненькие. Чуть тронь — и меня тут же бьет электричество чувств и эмоций.

Возможно, дело в людях, которые вот уже долгое время меня окружают.

Я так давно их искала…

Родили меня, непонятную

Родили меня совсем непонятную, странную, молчаливую, но сразу с жизненными принципами.

Однажды, уже сильно взрослой, я мельком увидела кусочек мультика. Чуть ли не в магазине телевизоров и прочей техники. Что это был за мульт — неизвестно, так как увидела я лишь минутный кусочек. Старая типа медведица, что ли, говорила, внимающим малышам:

— У каждого из вас есть свой тотем. Это то, что ведет тебя по жизни, что ты привносишь в нее. От чего ты не можешь отступить без страха потерять себя. Тотемов много. У кого-то это любовь. У кого-то — упорство. У иных — милосердие или радость.

— А у меня? У меня? — подскочил самый маленький. — Ты знаешь, какой у меня тотем?

— Знаю. Твой тотем, малыш, — это честность.

В этот миг я, бегущая мимо по своим важным взрослым делам, вдруг остановилась как вкопанная и прокрутила все услышанное еще раз, но с осмыслением. И мне вдруг захотелось плакать. Кажется, я поняла, какой у меня тотем. Или принцип, если хотите. И поняла, что случилось, когда я начала его предавать, продавать, резать на кусочки и менять на разное, суетное.

Всю жизнь, сколько помню себя, я мечтала говорить то, что думаю или чувствую. И поступать соответственно этому. Того же я, вполне естественно, ожидала и от окружающих. Такой вот у меня был бзик, практически с самого рождения. Жажда честности, справедливости и объективности.

Не могу сказать, что окружающие были в восторге от моих утопических идей. В моем маленьком металлургическом городке никому моя персональная объективность не понадобилась. Тем более исходящая от весьма странного субъекта.

С самых ранних лет я была худа до необычайности, до прозрачности. Родители звали меня щеклеей. Это такая рыба плоская. И еще я носила очки с толстыми линзами. Рыба в очках.

Родители мои — веселые ребята — вышучивали меня постоянно. Но почему-то мне было не до смеха. Наверное, я родилась немного грустной. Физиологически. И когда надо мной смеялись, я испытывала ощущение необычайной трагической обиды от несправедливости происходящего.

Источник

ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Flutter. Круто, блин! Хроники одного тренинга

НАСТРОЙКИ.

СОДЕРЖАНИЕ.

СОДЕРЖАНИЕ

Flutter. Круто, блин!

Хроники одного тренинга

Когда я была маленькой, я летала. Каждую ночь я просыпалась, соскальзывала с кровати и невысоко, примерно в метре от пола, продолжала бесшумно скользить. Я пролетала по всей квартире, тихонечко вплывала в комнату родителей, выскальзывала на балкон… Полетав, я возвращалась, слегка озябшая, под одеяло и засыпала самым спокойным и счастливым сном.

В реальности происходящего я не сомневалась в то время ни одной секунды, ни днем, ни ночью.

Сейчас мой взрослый мозг твердит мне, что это невозможно, что это лишь сны. Твердит, как фанатик, несмотря на сохранившееся ощущение реальности. Я до сих пор помню все чувства – даже холод в тонких ногах, которые я поджимала под одеялом после полета. Помню и само чувство скольжения по воздуху.

Но мозг все равно не верит. Господи, ну почему это не может быть правдой?

Парадигма (от . – пример, модель, образец) – в философии, социологии исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, методов исследования, господствующих в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Смена парадигм представляет собой научную революцию или эволюционный переход.

Людское общество в массе своей косно и инертно. Наше эго защищает нас от нововведений, выполняя таким образом свою функцию – обеспечение выживания. Ведь так, как есть сейчас, – благополучно и эффективно, раз мы до сих пор живы. Значит, не надо ничего менять – как бы не стало хуже.

Смена, или сдвиг, парадигмы возможна лишь тогда, когда в обществе накопилась критическая масса людей, умеющих мыслить по-новому. Тех, кто готов рисковать и выходить за рамки привычной жизненной рутины. Готов совершать безумные поступки, вести себя нелогично, на взгляд большинства – глупо, и по большому счету отказаться от выживания. Ради жизни.

Каждый из этих «прогрессоров» в свое время выбирает жить осознанно и совершает свой маленький персональный сдвиг. Своей маленькой персональной парадигмы.

И когда таких одиночек по каким-либо причинам становится больше всего лишь на нескольких процентов, то общество совершает очередной виток эволюции.

Я часто плачу, когда одна еду по городу на машине.

Для этого не должно произойти ничего особенного – может, музыка старая, добрая и прекрасная зазвучит из моего замечательного приемника, может, водитель соседнего авто уступит мне дорогу и улыбнется, а может, старикашка с палочкой и орденскими планками, переходя дорогу, погрозит мне своей тощей тросточкой – мол, «только попробуй меня задавить!».

Старики вообще особо трогают мою нервную систему.

9 мая вся Тверская была в молоденьких солдатиках, расставленных через каждые пятьдесят метров. Прямо по дороге шли гордые старики, а молодые прыщавые новобранцы отдавали им честь. Старики козыряли в ответ, преисполненные чувства собственного достоинства. Это был их праздник, и они величественно несли свои мундиры и боевые ордена по главной улице страны.

Я стояла на углу Тверской и Малого Гнездниковского переулка (на Тверскую меня не пустили солдаты), прислонившись к заграждению и наблюдая за этой картиной, и несколько часов подряд пускала нюни.

Что за процессы такие происходят в моем организме последние несколько лет?

Почему обычное солнце, сверкающее на своем привычном месте, способно вызвать у меня приступ эйфории, а описание пенсионера, привезшего сыну в тюрьму апельсины, настоящее эмоциональное потрясение?

В чем причина такой чувствительности? Как будто из меня торчат оголенные провода нервов. Я прямо представляю их – такие разноцветненкие. Чуть тронь – и меня тут же бьет электричество чувств и эмоций.

Возможно, дело в людях, которые вот уже долгое время меня окружают.

Я так давно их искала…

Родили меня, непонятную

Родили меня совсем непонятную, странную, молчаливую, но сразу с жизненными принципами. Однажды, уже сильно взрослой, я мельком увидела кусочек мультика. Чуть ли не в магазине телевизоров и прочей техники. Что это был за мульт – неизвестно, так как увидела я лишь минутный кусочек. Старая, типа медведица, что ли, говорила, внимающим малышам:

– У каждого из вас есть свой тотем. Это то, что ведет тебя по жизни, что ты привносишь в нее. От чего ты не можешь отступить без страха потерять себя. Тотемов много. У кого-то это любовь. У кого-то – упорство. У иных – милосердие или радость.

– А у меня? У меня? – подскочил самый маленький. – Ты знаешь, какой у меня тотем?

– Знаю. Твой тотем, малыш, – это честность.

В этот миг я, бегущая мимо по своим важным взрослым делам, вдруг остановилась, как вкопанная и прокрутила все услышанное еще раз, но с осмыслением. И мне вдруг захотелось плакать. Кажется, я поняла,

Источник

Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

И они парят. Пока не наступит новый флаттер. Новая возможность для прорыва. И так раз за разом.

А что же тогда такое «высший пилотаж»?

Часть 2. ПОДГОТОВКА 4

Наташа Маркович
Flutter. Круто, блин. Хроники одного тренинга

Когда я была маленькой, я летала. Каждую ночь я просыпалась, соскальзывала с кровати и невысоко, примерно в метре от пола, продолжала бесшумно скользить. Я пролетала по всей квартире, тихонечко вплывала в комнату родителей, выскальзывала на балкон… Полетав, я возвращалась, слегка озябшая, под одеяло и засыпала самым спокойным и счастливым сном.

В реальности происходящего я не сомневалась в то время ни одной секунды, ни днем ни ночью.

Каждый из этих «прогрессоров» в свое время выбирает жить осознанно и совершает свой маленький персональный сдвиг. Своей маленькой персональной парадигмы.

И когда таких одиночек по каким-либо причинам становится больше всего лишь на нескольких процентов, то общество совершает очередной виток эволюции.

Пролог

Я часто плачу, когда одна еду по городу на машине.

Старики вообще особо трогают мою нервную систему.

9 мая вся Тверская была в молоденьких солдатиках, расставленных через каждые пятьдесят метров. Прямо по дороге шли гордые старики, а молодые прыщавые новобранцы отдавали им честь. Старики козыряли в ответ, преисполненные чувства собственного достоинства. Это был их праздник, и они величественно несли свои мундиры и боевые ордена по главной улице страны.

Я стояла на углу Тверской и Малого Гнездниковского переулка (на Тверскую меня не пустили солдаты), прислонившись к заграждению и наблюдая за этой картиной, и несколько часов подряд пускала нюни.

Что за процессы такие происходят в моем организме последние несколько лет?

Почему обычное солнце, сверкающее на своем привычном месте, способно вызвать у меня приступ эйфории, а описание пенсионера, привезшего сыну в тюрьму апельсины, настоящее эмоциональное потрясение?

В чем причина такой чувствительности? Как будто из меня торчат оголенные провода нервов.

Возможно, дело в людях, которые вот уже долгое время меня окружают.

Я так давно их искала…

Часть 1. ТОТЕМ

Родили меня, непонятную

Родили меня совсем непонятную, странную, молчаливую, но сразу с жизненными принципами.

В этот миг я, бегущая мимо по своим важным взрослым делам, вдруг остановилась как вкопанная и прокрутила все услышанное еще раз, но с осмыслением. И мне вдруг захотелось плакать. Кажется, я поняла, какой у меня тотем. Или принцип, если хотите. И поняла, что случилось, когда я начала его предавать, продавать, резать на кусочки и менять на разное, суетное.

Всю жизнь, сколько помню себя, я мечтала говорить то, что думаю или чувствую. И поступать соответственно этому. Того же я, вполне естественно, ожидала и от окружающих. Такой вот у меня был бзик, практически с самого рождения. Жажда честности, справедливости и объективности.

Не могу сказать, что окружающие были в восторге от моих утопических идей. В моем маленьком металлургическом городке никому моя персональная объективность не понадобилась. Тем более исходящая от весьма странного субъекта.

С самых ранних лет я была худа до необычайности, до прозрачности. Родители звали меня щеклеей. Это такая рыба плоская. И еще я носила очки с толстыми линзами. Рыба в очках.

В общем, все ужасно. Я пыталась протестовать против силовых методов, но мои писклявые заявления вызывали новую порцию смеха. Это была ловушка. Чем больше я обижалась, тем сильнее они смеялись. И в конце концов в один из дней я приняла одно из самых важных стратегических решений в моей жизни.

Мне было примерно пять лет, и я сидела в тот день на кухонном столе, по обыкновению. Подул ветер, окно открылось, а я упала со стола. Между собой все это не было связано, но выглядело, очевидно, смешно. Родители долго хохотали и приговаривали:

— Наташка у нас такая тощая, что ее ветром со стола сдувает.

Так что в пять лет я научилась притворяться. Правда, тогда же я приобрела и капельку мудрости, так что нечего жаловаться.

Я постепенно, год от года становилась веселей, а в остальном моя жизнь не изменилась.

Источник