воланд и лиходеев похмелье
«Следуйте старому мудрому правилу, – лечить подобное подобным»
Цитата из романа «Мастер и Маргарита» (1929 — 1940) Михаила Афанасьевича Булгакова. Часть 1, Глава 7 «Нехорошая квартирка».
Директор московского театра Варьете Степа Лиходеев просыпается с похмелья в своей квартире, которую делит с покойным Берлиозом. С трудом открыв глаза он видит он видит незнакомца (Воланда) который предлагает ему «лечить подобное подобным»:
— Дорогой Степан Богданович, — заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, — никакой пирамидон вам не поможет. Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным. Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской. Степа был хитрым человеком и, как ни был болен, сообразил, что раз уж его застали в таком виде, нужно признаваться во всем.
— Откровенно сказать… — начал он, еле ворочая языком, — вчера я немножко…
Незнакомец не дал Степиному изумлению развиться до степени болезненной и ловко налил ему полстопки водки.
— А вы? — пискнул Степа.
Прыгающей рукой поднес Степа стопку к устам, а незнакомец одним духом проглотил содержимое своей стопки. Прожевывая кусок икры, Степа выдавил из себя слова:
— А вы что же… закусить?
— Благодарствуйте, я не закусываю никогда, — ответил незнакомец и налил по второй.
После незнакомец называет себя профессором черной магии Воландом и желает уточнить детали по заключенному контракту на выступления в Варьете, о котором Степа ничего не помнит. Позвонив в театр и подтвердив слова гостя, Лиходеев обнаруживает его уже не одного, а с клетчатым типом в пенсне и огромным говорящим черным котом, который пьет водку.
Воланд объявляет Степе, что он в квартире лишний, и вышедший из зеркала низенький рыжеволосый клыкастый субъект по имени Азазелло предлагает «выкинуть его ко всем чертям из Москвы».
В итоге, необъяснимым образом, Степа оказывается на берегу моря в незнакомом городе и узнает у прохожего, что это Ялта.
Мастер и Маргарита
Черновики. Третья редакция
Глава 5
— Расстреливайте, я не открою.
Ему казалось, что сделать это немыслимо: в голове у него звенели колокола, даже перед закрытыми глазами проплывали какие-то коричневые пятна, и при этом слегка тошнило, причем ему казалось, что тошнит его от звуков маленького патефона. Он старался что-то припомнить. Но припомнить мог только одно, что он стоит с салфеткой в руке и целуется с какой-то дамой, причем этой даме он обещал, что он к ней придет завтра же, не позже двенадцати часов, причем дама отказывалась от этого, говорила: нет, не приходите.
Он так страдал, что застонал.
Дело было вот в чем.
Степа Бомбеев был красным директором недавно открывшегося во вновь отремонтированном помещении одного из бывших цирков театра «Кабаре».
Впоследствии, когда уже случилась беда, многие интересовались вопросом, почему Степа попал на столь ответственный пост, но ничего не добились. Впрочем, это и не важно в данное время.
28-летний Степа Бомбеев лежал второго июля на широкой постели вдовы ювелира Де-Фужерэ.
Тут под деревом и выросла эта самая дама, которую он целовал. Только не «Метрополь»! Только не «Метрополь»!
Патефона, никакого патефона в «Метрополе» быть не может. Слава Богу, это не в «Метрополе»!
страдания. И Степа разлепил опухшие веки, но заплакать ему не пришлось.
Минуту тому назад не могло и разговора быть о том, чтобы Степа сел. Но тут он поднялся на локтях, уселся и от изумления закоченел. Каким образом в интимной спальне мог оказаться начисто посторонний человек в черном берете, не только больной Степа, но и здоровый бы не объяснил. Степа открыл рот и в трюмо оказался в виде двойника своего и в полном безобразии. Волосы торчали во все стороны, глаза были заплывшие, щеки, поросшие черной щетиной, в подштанниках, в рубахе и в носках.
И тут в спальне прозвучал тяжелый бас неизвестного визитера:
— Доброе утро, симпатичнейший Степан Богданович!
Незнакомец рассмеялся, вынул золотые часы и, постукав ногтем по стеклу, ответил:
— Двенадцать. и ровно в двенадцать вы назначили мне, Степан Богданович, быть у вас на квартире. Вот я и здесь.
Тут Степе удалось поморгать глазами, после чего он протянул руку, нащупал на шелковом рваном стуле возле кровати брюки и сказал:
И сам не понимая, как это ему удалось, надел эти брюки. Надев, он хриплым голосом спросил незнакомца:
— Скажите, пожалуйста, как ваша фамилия? Говорить ему было трудно. Казалось, что при произнесении каждого слова кто-то тычет ему иголкой в мозг. Тут незнакомец улыбнулся обольстительно и сказал:
— Как, и мою фамилию забыли?
Степа даже не удивлялся больше, а только слушал, мутно глядя на пришельца.
— Единственно, что поднимет вас в одну минуту на ноги, это две стопки водки с легкой, но острой закуской.
Степа был хитрым человеком и, как он ни был болен, однако, сообразил, что нужно сдаваться. Он решил признаться.
Он налил себе полную стопку.
Степан трясущейся рукой поднес стопку ко рту, глотнул, увидел, что незнакомец выплеснул целую стопку водки себе в рот, как выплескивают помои в лохань. Прожевав ломоть икры, Степа выдавил из себя:
— А вы что же. закусить?
Степа опохмелился так удачно, что даже нашел возможность игриво улыбнуться и развести руками.
— О, не беспокойтесь! Вот разве что Хустов.
— Я видел его мельком у вас в кабинете вчера, но достаточно одного взгляда на лицо Хустова, чтобы сразу увидеть, что он сволочь, склочник, приспособленец и подхалим.
Этого незнакомца в черном берете, в черном костюме, в лакированной обуви, с острой бородкой под медным подбородком, со странным лицом, с беретом с крысьим хвостиком решительно не было во вчерашнем дне. Он не был в кабинете у Степы.
И сегодняшний день был совершенно ясен. Увозимый Степа назначил иностранному артисту свидание у себя в двенадцать часов. Иностранный артист явился. Иностранный артист был встречен приходящей прислугой Грушей, которая со свойственной всем приходящим прислугам откровенностью все и выложила иностранному артисту: первое, что Михаил Александрович Берлиоз как вчера ушел днем, так и не вернулся, но что вместо него приезжали двое и сделали обыск, а что если артисту нужен не Берлиоз, а Степа, то этого Степу вчера ночью привезли двое каких-то, которых она не знает, совершенно пьяным, так что и до сих пор он лежит, как колода, так что она не знает, что с ним делать, что и обед он не заказывал.
Убедил ли его представленный контракт? Нет. Степе могли сунуть в нос любую бумагу, самый бесспорный документ, и все-таки Степа, умирая, под присягой мог показать, что никакого контракта он не подписывал и иностранца вчера он не видел.
У Степы закружилась голова.
— На половине Берлиоза никто не отозвался.
В передней у двери Степа привычно в полутьме повертел номер на телефоне и услышал, как резкий и наглый голос раздраженно крикнул в ухо:
Обернувшись, чтобы проверить зеркальную фигуру, Степа убедился, что за спиной у него никого нет.
Степа выпучил глаза и тут подумал: «Что такое? Я, кажется, схожу с ума?» Обернувшись еще раз, он изумился тому, что все шторы в гостиной закрыты, от этого во всей квартире полумрак. Кот, чувствуя себя в чужой квартире, по-видимому, как дома, скептически посмотрел на Степу и проследовал куда-то, на прощание показав директору «Кабаре» два огненных глаза.
Тут Степа, чувствуя смятение, тревогу и вдруг сообразив, что все это странно, желая получить объяснение нелепых слов о Воронежской губернии, оказался на пороге спальни. Степа стоял, вздыбив вихры на голове, с опухшим лицом, в брюках, носках и в рубашке; незнакомец, развалившись в кресле, сидел по-прежнему, заломив на ухо черный бархатный берет, а на коленях у него сидел второй кот, но не черный, а огненно-рыжий и меньшего размера.
— Да, мой друг, вчера вечером, вскоре после того как я подписал с вами контракт, товарища Берлиоза зарезало трамваем. Так что более вы его не увидите.
и смутно сверкнуло разбитое стекло пенсне.
Тут Степа почувствовал, что он близок к обмороку.
Но он не умер. Открыв глаза, он увидел себя в громаднейшей тенистой аллее под липами. Первое, что он ощутил, это что ужасный московский воздух, пропитанный вонью бензина, помоек, общественных уборных, подвалов с гнилыми овощами, исчез и сменился сладостным послегрозовым дуновением от реки. И эта река, зашитая по бокам в гранит, прыгала, разбрасывая белую пену, с камня на камень в двух шагах от Степы. На противоположном берегу громоздились горы, виднелась голубоватая мечеть. Степа поднял голову, поднял отчаянно голову вверх и далее на горизонте увидал еще одну гору, и верхушка ее была косо и плоско срезана. Сладкое, недушное тепло ласкало щеки. Грудь после Москвы пила жадно напоенный запахом зелени воздух. Степа был один в аллее, и только какая-то маленькая фигурка маячила вдали, приближаясь к нему. Степин вид был ужасен. Среди белого дня в сказочной аллее стоял человек в носках, в брюках, в расстегнутой ночной рубахе, с распухшим от вчерашнего пьянства лицом и с совершенно сумасшедшими глазами. И главное, что где он стоял, он не знал. Тут фигурка поравнялась со Степой и оказалась маленьким мужчиной лет тридцати пяти, одетым в чесучу, в плоской соломенной шляпочке. Лицо малыша отличалось бледным нездоровым цветом, и сам он весь доходил Степе только до талии.
Лилипут и некоторой опаской посмотрел на растерзанного человека и сказал звенящим голосом:
Он топнул ножкой и раздраженно зашагал прочь.
Но Степа кинулся за ним. Догнав, бросился на колени и отчаянно попросил:
И, очевидно, такая искренняя и совсем не пьяная мольба что лилипут поверил ему и сказал, тараща на Степу глазенки:
— Сторож, сторож! Тут человеку дурно сделалось!
Степа Лиходеев. Один из любимых моих эпизодов романа
Если бы в следующее утро Степе Лиходееву сказали бы так: «Степа! Тебя расстреляют, если ты сию минуту не встанешь!» — Степа ответил бы томным, чуть слышным голосом: «Расстреливайте, делайте со мною, что хотите, но я не встану».
Не то что встать, — ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зеленым ободком, и в довершение всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана со звуками какого-то назойливого патефона.
Степа старался что-то припомнить, но припоминалось только одно — что, кажется, вчера и неизвестно где он стоял с салфеткой в руке и пытался поцеловать какую-то даму, причем обещал ей, что на другой день, и ровно в полдень, придет к ней в гости. Дама от этого отказывалась, говоря: «Нет, нет, меня не будет дома!» — а Степа упорно настаивал на своем: «А я вот возьму да и приду!»
Ни какая это была дама, ни который сейчас час, ни какое число, ни какого месяца — Степа решительно не знал и, что хуже всего, не мог понять, где он находится. Он постарался выяснить хотя бы последнее и для этого разлепил слипшиеся веки левого глаза. В полутьме что-то тускло отсвечивало. Степа наконец узнал трюмо и понял, что он лежит навзничь у себя на кровати, то есть на бывшей ювелиршиной кровати, в спальне. Тут ему так ударило в голову, что он закрыл глаз и застонал.
Итак, Степа застонал. Он хотел позвать домработницу Груню и потребовать у нее пирамидону, но все-таки сумел сообразить, что это глупости. Что никакого пирамидону у Груни, конечно, нету. Пытался позвать на помощь Берлиоза, дважды простонал: «Миша. Миша. «, но, как сами понимаете, ответа не получил. В квартире стояла полнейшая тишина.
Пошевелив пальцами ног, Степа догадался, что лежит в носках, трясущейся рукою провел по бедру, чтобы определить, в брюках он или нет, и не определил.
Наконец, видя, что он брошен и одинок, что некому ему помочь, решил подняться, каких бы нечеловеческих усилий это ни стоило.
Степа разлепил склеенные веки и увидел, что отражается в трюмо в виде человека с торчащими в разные стороны волосами, с опухшей, покрытою черной щетиною физиономией, с заплывшими глазами, в грязной сорочке с воротником и галстуком, в кальсонах и в носках.
Таким он увидел себя в трюмо, а рядом с зеркалом увидел неизвестного человека, одетого в черное и в черном берете.
Степа сел на кровать и сколько мог вытаращил налитые кровью глаза на неизвестного.
Молчание нарушил этот неизвестный, произнеся низким, тяжелым голосом и с иностранным акцентом следующие слова:
— Добрый день, симпатичнейший Степан Богданович!
Произошла пауза, после которой, сделав над собой страшнейшее усилие, Степа выговорил:
— Что вам угодно? — и сам поразился, не узнав своего голоса. Слово «что» он произнес дискантом, «вам» — басом, а «угодно» у него совсем не вышло.
Незнакомец дружелюбно усмехнулся, вынул большие золотые часы с алмазным треугольником на крышке, позвонил одиннадцать раз и сказал:
— Одиннадцать! И ровно час, как я дожидаюсь вашего пробуждения, ибо вы назначили мне быть у вас в десять. Вот и я!
Степа нащупал на стуле рядом с кроватью брюки, шепнул:
— Извините. — надел их и хрипло спросил: — Скажите, пожалуйста, вашу фамилию?
Говорить ему было трудно. При каждом слове кто-то втыкал ему иголку в мозг, причиняя адскую боль.
— Как? Вы и фамилию мою забыли? — тут неизвестный улыбнулся.
— Простите. — прохрипел Степа, чувствуя, что похмелье дарит его новым симптомом: ему показалось, что пол возле кровати ушел куда-то и что сию минуту он головой вниз полетит к чертовой матери в преисподнюю.
— Дорогой Степан Богданович, — заговорил посетитель, проницательно улыбаясь, — никакой пирамидон вам не поможет. Следуйте старому мудрому правилу, — лечить подобное подобным. Единственно, что вернет вас к жизни, это две стопки водки с острой и горячей закуской.
Найдены возможные дубликаты
К чему был этот отрывок? Вам плохо, поправьте здоровье подобным.
И чем Степа нравится? Или так, что в голову стукнуло, то и скопировал?
Нет, не тот же самый. Не надо сравнивать экранизацию с романом
Русская литература в мире
Сидели с сотрудником, пили кофе. Разговорились о книгах. Сотрудник выходец из Эфиопии. Зовут Тамесге́н. Ему 38 лет. Выяснилось, что в юности он ходил в театральный кружок и они ставили отрывок из Мастера и Маргариты. Очень ему понравилась эта книга и вообще Булгаков. С трудом он нашел книги его на английском. Потому что на иврите только мастер и собачье сердце. Ему зашли «Записки врача», «Роковые яйца», «Собачье сердце» и, само собой, «Мастер и Маргарита». И так, плавно, перешли к Пушкину. Тут он засиял! Оказывается, в Эфиопии Пушкин ценится не менее, чем в России. И начал зачитывать мне на амхарском языке Евгения Онегина. Я прифигел, честно сказать. Не, я знал, что в Адис-Абебе есть площадь Пушкина и памятник ему. Но не думал, что рядовой эфиоп настолько хорошо с ним знаком. И это не исключение из правил. Это норма там. При этом, сам Та́мзи (сокращение от Тамесген), приехал в Израиль в возрасте 6 лет. Однако, как выяснилось, очень многие из их общины чтут и уважают Александра Сергеевича, как своего народного поэта.
Придя домой, покопался и нашел стихотворение Пушкина на амхарском, зачитанное в посольстве РФ в Эфиопии.
Мастеру – 130 лет
Пост для нового сообщества Булгаков
Сегодня, 15 мая 2021 года, исполняется 130 лет со дня рождения Михаила Булгакова. Страшно подумать, чего лишилась бы литература, если бы он не родился, если бы не смог побороть пристрастие к морфию, если бы погиб в огне революции и другие «если».
Кстати про морфий – это вообще чудо какое-то. В те годы, самостоятельно, на одной силе воли и любви жены Таси, избавился от столь жуткой зависимости.
И спасибо за эти 48 лет, что Мастер был с нами. Писал, несмотря на жизненные проблемы, непринятие и критику. Не зная, что спустя долгие годы его произведения будут любимы и известны по всему миру. Что в 2021 году в непонятном месте, на сайте Пикабу (не представляю, как объяснить, что это – телевизор, книговизор?) ему посвятят сообщество и будут обсуждать его творчество люди 21 века.
Может быть, в этом и есть смысл жизни – следовать своему предназначению и что-то оставить после себя (в хорошем смысле, конечно).
Чтобы не нервировать баянометр, прикладываю не фото Булгакова, а несколько кадров с моей недавней съемки по мотивам «Мастер и Маргарита» (губы не мои, я фотограф)
Мастер и Маргарита, или Инженер с копытом
Вы знали, что Михаил Булгаков работал над «Мастером и Маргаритой» около 12 лет? История у книги интересная. Первые наброски были созданы в 1928 – 1929 годах. В то время критики Российской ассоциации пролетарских писателей нещадно громили его пьесы, и только служба в театре держала писателя на плаву. Есть мнение, что собственная писательская судьба заставила Булгакова вспомнить библейскую историю. Также в романе легко проследить влияние «Фауста» И. Гете.
В первой версии романа (озаглавленной «Инженер с копытом») не было ни Мастера и Маргариты, ни свиты Воланда (даже Бегемота!) – тот действовал сам. Но от этой версии мало что осталось – Булгаков сжег ее после запрещения пьесы «Кабала святош». Рукопись была уничтожена не полностью, и ее остатки послужили толчком к продолжению работы через долгих два года, а также вдохновили писателя вставить эпизод с сожжением рукописи в свой роман. В новой версии появилась и драматическая линия Мастера, и яркая свита Воланда.
Работа шла долго, но не равномерно – Булгаков то писал большие куски текста, то оставлял работу на целые месяцы. Текст тщательно редактировался до самой смерти автора в 1940 году.
Роман был завещан жене Михаила Булгакова Елене Сергеевне, которая отчасти послужила прообразом Маргариты. Как и героиня в книге, жена Булгакова много лет потратила на доработку романа и попытки его опубликовать. Но первая публикация «Мастера и Маргариты» состоялась в журнале «Москва» через 26 лет после смерти Булгакова, да и то в сильном сокращении.
В полной версии впервые в России роман вышел только в 1973 году ограниченным тиражом.
Мемы и Булгаков
Необычные скульптуры из романа «Мастер и Маргарита»
Недавно прогуливаясь по улицам Москвы обнаружил около пересечения Земляного Вала с рекой Яузой нагло припаркованный на газоне автомобиль, но я не стал спешить с жалобой в гибдд, чтобы эвакуатор утащил транспортное средство на штрафстоянку и наказал владельца за нарушение правил. Мало ли, вдруг владелец авто может обидится, да и кто может быть владельцем такого необычного авто? Разве что сам Воланд!
Я это понял, как только стал рассматривать более подробно саму скульптуру. Все кто читал роман Булгакова «Мастер и Маргарита» наверняка помнят момент, когда главная героиня возвращалась с шабаша, и приспешник Воланда подал ей такой необычный транспорт. Вот как описан в самом романе этот момент:
«Козлоногий почтительно осведомился у Маргариты, на чем она прибыла на реку; узнав, что она явилась верхом на щетке, сказал: – О, зачем же, это неудобно, – мигом соорудил из двух сучков какой-то подозрительный телефон и потребовал у кого-то сию же минуту прислать машину, что и исполнилось, действительно, в одну минуту. На остров обрушилась буланая открытая машина, только на шоферском месте сидел не обычного вида шофер, а черный длинноносый грач в клеенчатой фуражке и в перчатках с раструбами.»
На заднем сидении стоит в обнимку пара главных героев из романа.
Мне стало интересно их создание и появление на этом месте и вот что мне удалось узнать. Больше 20 лет назад в 1998 году, московское правительство объявило конкурс на памятник Михаилу Булгакову. Конкурс выиграла команда во главе со скульптором Александром Рукавишниковым.
Проект должен был потрясти воображение москвичей: на Патриарших прудах, в том самом месте, где Иванушка с Берлиозом пили абрикосовую и там же встретили Воланда, предполагался памятник самому Булгакову в окружении его героев.
Комплекс должен был включать в себя три линии: московскую, ершалаимскую и мистическую. В ершалаимской линии Иешуа должен был идти по воде в окружении колоннады. Причем водный круг диаметром 10 метров не должен был замерзать даже зимой.
А центром композиции должен был стать гигантский примус высотой с 4-этажный дом. Он был бы одновременно и символом эпохи; и объединяющим элементом, вокруг которого крутилось все, и символом чертовщины.
Но проекту не суждено было состояться. Есть версия, что жителей Патриарших не устроила такая лужковская гигантомания, которая могла испортить всю атмосферу прудов. Потому стали думать о перемещении композиции на Воробьевы горы. Но тут возразила православная церковь, которой не хотелось соседства памятника чертовщине с Андреевским монастырем.
В результате всего этого проект был заброшен, а уже отлитые скульптуры долгое время пылились во дворе Мастерской Рукавишникова на Молчановке. В 2007 году был основан Музей Булгакова, и через несколько лет его руководство попросило Рукавишникова передать Коровьева с Бегемотом им в аренду. Там они и остались. Их фотографировал давно, когда был в музее Булгакова. Кстати, в этом дворе аж два музея Булгакова. Удалось побывать в обоих.
Сама скульптурная композиция с авто не сразу появилась на этом газоне. Сперва авто стояло у мастерской без своих пассажиров. А скульптура Мастера и Маргариты некоторое время находилась возле дома Нащокина в Воротниковском переулке. Ну а потом переместилась сюда, у арт-кафе А.Рукавишникова «Рукав», около которого я заметил еще несколько интересных экспонатов.
Это голова гладиатора, который сам целиком установлен перед стадионом «Спартак».
Что-то похожее на кокон откуда вырвалось инопланетное существо.
И еще парочка интересных творений
Сегодня страшная ночь!
Друзья, если вас сегодня вдруг позовут на сеанс магии в Театр Варьете, то не ходите. Именно сегодня, в 30-е годы прошлого века, Воланд проводил сеанс магии.
Вы возразите! Но как, ведь ясно сказано «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве» и вообще в романе ясно сказано, что на дворе стоял МАЙ.
И все же, это произошло именно сегодня, поскольку Булгаков в своем романе пользовался не астрономическим, а именно ЛИТУРГИЧЕСКИМ календарем. Если наложить церковный (литургический) календарь на роман Булгакова, то открывается секретный ключ, и роман начинает блистать удивительными красками. Смотрите сами:
Все события романа занимают всего 4 дня.
В 1937 г. произошла перепись населения СССР. В самый разгар репрессий. В этой переписи был вопрос о религий, так вот 56,7% населения ответило «Да, мы религиозные люди». Люди давали такой ответ не смотря на страх оказаться в тюрьме, быть уволенным с работы и т.д.
Так вот для людей 30-х годов, которые еще знали и чтили церковные традиции, пойти в ТАКУЮ НОЧЬ, в театре варьете, да еще и на Сеанс магии, было совершенно недопустимо. Одно дело провести вечер дома, пойти в оперу, пойти погулять, но пойти на сеанс магии в такой день, мог только совершенно расхристанный человек, сознательный атеист, оборвавший все связи с религией и вот именно эти люди стали легкой добычей для Воланда.
3. Следующий день пятница. В этот день с утра ничего не происходит в храмах, только считаются часы. Это единственный день в году, когда нет церковной службы. И в романе в пятницу с утра, тоже ничего не происходит, но тоже считаются часы. Идет постоянное указание на время. А вот уже днем в храмах происходит вынос плащаницы, а в Романе антицерковный ход с гробом Берлиоза по манежной площади.
4. Вечер с пятницы на субботу.
Сейчас будем погружаться в академическое православие, пристегивайтесь! Это уже уровень профессорского состава факультета истории Московской духовной академии.
Была такая древняя традиция, в ночь с пятницы на субботу совершалось крещение людей в Римской Империи. Отсюда и термин «Крестный ход». Во времена Рима (когда на христиан еще были гонения) людей было принято крестить перед праздником Пасхи. Их вели к реке, крестили, а потом возвращались в храм. И поэтому крестный ход совершается в белых одеждах, а последующие дни Пасхи в красных. Делалось это с той целью, чтобы люди могли войти в самый главный праздник уже крещенными, приобщившись к вере.
В романе в эту ночь, происходит все зеркально наоборот.
Там тоже происходит обряд, но только обряд АНТИКРЕЩЕНИЯ! Когда Маргариту окунают в микву наполненную кровью, смывая с нее печать христианского крещения. В иудейской традиции Миква это маленький ритуальный бассеин для очищения, после посещения миквы женщина становится чиста, а у Воланда конечно наоборот.