законы мозга универсальные правила читать
Книга Законы мозга. Универсальные правила читать онлайн
Андрей Курпатов. Законы мозга. Универсальные правила
Многие мои читатели еще помнят книги из серии «Карманный психотерапевт», поэтому, когда я написал ставшие бестселлерами «Красную таблетку», «Чертоги разума» и «Троицу», меня стали спрашивать – мол, отказываюсь ли я от своих психотерапевтических работ? Честно говоря, это ставит меня в тупик. Я не только от них не отказываюсь, а, наоборот, продолжаю рассказывать о том, что такое мозг, психика человека и его поведение. Только теперь у нас есть куда больше научных данных, которые подтверждают гипотезы ученых, сформулированные, в частности, в этой книге.
В 90‑x годах прошлого века в области нейрофизиологии произошла самая настоящая революция. Благодаря таким методам исследования, как функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ), мы смогли заглянуть внутрь живого, работающего мозга. Прежде все, что мы о нем знали, было лишь одной большой догадкой или, если угодно, гениальным прозрением выдающихся ученых. Им приходилось реконструировать принципы работы мозга, имея в своем распоряжении лишь очень куцый набор данных.
Нейрофизиологи могли только анализировать поведение, реакции человека и животных в рамках некоторых экспериментов, изучали на патологоанатомическом вскрытии мозг пациентов, страдавших тем или иным недугом, а в самом лучшем случае – исследовали мозг во время нейрохирургических операций. Да, была еще методика ЭЭГ (электроэнцефалография), но показания прежних ЭЭГ-аппаратов тоже, надо признать, оставляли желать лучшего, не говоря уже об общих ограничениях этого метода исследования.
Сейчас ситуация в корне изменилась. И хотя нам еще только предстоит разобраться с химией мозга, а также с его структурой на глубинном уровне (этим сейчас занимается наука под названием коннек-томика), данные, которые мы уже получаем благодаря ФМРТ и другим новым исследовательским методикам, дают более точное понимание внутренних настроек мозга и причин, по которым мы ведем себя так или иначе.
Но использованная мною формулировка – «более точное понимание» – означает, что мы и прежде понимали о мозге главное, то есть фундаментальные, базовые законы его работы. И что особенно приятно, пальма первенства в этих открытиях принадлежит как раз отечественным ученым, и сделаны были эти открытия, во многом – интуитивно, задолго до возникновения современных методов исследования, – по сути, в самом начале XX века!
Нам все время кажется, что важные открытия в любой области, а в науках о мозге – тем более, происходят где-то там, за кордоном. Но это далеко не так, о чем я и рассказываю в этой книге. Проблема ведь не в том, что приоритет России где-то не признан, – в конце концов, не так уж и важны эти строчки политических и национальных хит-парадов.
Важно другое: когда я рассказываю об открытиях наших ученых студентам, уже практикующим врачам и психологам (я уж не говорю о простых людях!), их глаза округляются: «Не может быть!» Иностранные специалисты с щенячьим восторгом произносят имена Ивана Петровича Павлова или Льва Семеновича Выготского, а мы зачастую просто игнорируем их. Наши ученые сделали величайшие открытия, описывающие законы работы мозга, открытия, позволяющие кардинально изменить жизнь конкретного человека к лучшему, и нам просто необходимо об этом знать. О трех таких законах я и буду говорить в этой книге…
Курпатов А. ЗАКОНЫ МОЗГА.
УДК 159.9 ББК 88.37 К 93
Курпатов А.В. 93 Законы мозга. Универсальные правила / Андрей Курпатов. – СПб: ООО «Дом Печати Издательства Книготорговли «Капитал», 2019. – 288 с, ил. – (серия «Универсальные правила»).
Три главных закона работы мозга: принцип доминанты, динамического стереотипа и корково-подкорковых отношений. Эти открытия принадлежат нашим гениальным соотечественникам – И.П. Павлову, А.А. Ухтомскому и Л.С. Выготскому. Впрочем, доказательства мы получили только сейчас благодаря современным методам нейрофизиологического исследования.
Книга «Законы мозга. Универсальные правила»:
• рассказывает о том, как работает наш мозг;
• объясняет, почему сознание – это «английская королева»;
• помогает справиться с любыми психологическими проблемами.
Психотерапевтический бестселлер о мозге! Читайте с «Красной таблеткой»!
Ранее книга выходила под названиями «Человек неразумный» и «3 главных открытия психологии: как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности».
ООО «Дом Печати Издательства
Книготорговли «Капитал», 2019
Предисловие.
Многие мои читатели еще помнят книги из серии «Карманный психотерапевт», поэтому, когда я написал ставшие бестселлерами «Красную таблетку», «Чертоги разума» и «Троицу», меня стали спрашивать – мол, отказываюсь ли я от своих психотерапевтических работ? Честно говоря, это ставит меня в тупик. Я не только от них не отказываюсь, а, наоборот, продолжаю рассказывать о том, что такое мозг, психика человека и его поведение. Только теперь у нас есть куда больше научных данных, которые подтверждают гипотезы ученых, сформулированные, в частности, в этой книге.
В 90‑x годах прошлого века в области нейрофизиологии произошла самая настоящая революция. Благодаря таким методам исследования, как функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ), мы смогли заглянуть внутрь живого, работающего мозга. Прежде все, что мы о нем знали, было лишь одной большой догадкой или, если угодно, гениальным прозрением выдающихся ученых. Им приходилось реконструировать принципы работы мозга, имея в своем распоряжении лишь очень куцый набор данных.
Нейрофизиологи могли только анализировать поведение, реакции человека и животных в рамках некоторых экспериментов, изучали на патологоанатомическом вскрытии мозг пациентов, страдавших тем или иным недугом, а в самом лучшем случае – исследовали мозг во время нейрохирургических операций. Да, была еще методика ЭЭГ (электроэнцефалография), но показания прежних ЭЭГ-аппаратов тоже, надо признать, оставляли желать лучшего, не говоря уже об общих ограничениях этого метода исследования.
Сейчас ситуация в корне изменилась. И хотя нам еще только предстоит разобраться с химией мозга, а также с его структурой на глубинном уровне (этим сейчас занимается наука под названием коннек-томика), данные, которые мы уже получаем благодаря ФМРТ и другим новым исследовательским методикам, дают более точное понимание внутренних настроек мозга и причин, по которым мы ведем себя так или иначе.
Но использованная мною формулировка – «более точное понимание» – означает, что мы и прежде понимали о мозге главное, то есть фундаментальные, базовые законы его работы. И что особенно приятно, пальма первенства в этих открытиях принадлежит как раз отечественным ученым, и сделаны были эти открытия, во многом – интуитивно, задолго до возникновения современных методов исследования, – по сути, в самом начале XX века!
Нам все время кажется, что важные открытия в любой области, а в науках о мозге – тем более, происходят где-то там, за кордоном. Но это далеко не так, о чем я и рассказываю в этой книге. Проблема ведь не в том, что приоритет России где-то не признан, – в конце концов, не так уж и важны эти строчки политических и национальных хит-парадов.
Важно другое: когда я рассказываю об открытиях наших ученых студентам, уже практикующим врачам и психологам (я уж не говорю о простых людях!), их глаза округляются: «Не может быть!» Иностранные специалисты с щенячьим восторгом произносят имена Ивана Петровича Павлова или Льва Семеновича Выготского, а мы зачастую просто игнорируем их. Наши ученые сделали величайшие открытия, описывающие законы работы мозга, открытия, позволяющие кардинально изменить жизнь конкретного человека к лучшему, и нам просто необходимо об этом знать. О трех таких законах я и буду говорить в этой книге…
Читатели «Красной таблетки» знают про знаменитый эксперимент Бенджамина Ли-бета, поставившего под сомнение «свободу воли». Но правда состоит в том (и об этом я не стал упоминать в «Таблетке», т. к. давно уже рассказал в этой книге), что механизмы принятия решения мозгом, а не сознанием, были описаны задолго до Либета нашим выдающимся соотечественником – Алексеем Алексеевичем Ухтомским.
Те, кто уже читал «Красную таблетку», знают, что нобелевская премия за открытие механизмов памяти присуждена нашему современнику – американскому нейробиологу Эрику Канделю. Но правда в том, что проявления этого закона мозга описал наш соотечественник – Иван Петрович Павлов, лет за семьдесят до Канделя.
Наконец, читавшие «Красную таблетку» знают, в каких сложных и запутанных отношениях находится наше сознание с нашим мозгом. Но немногие знают, что первым этот узел распутал опять-таки наш соотечественник – Лев Семенович Выготский.
Короче говоря, книга, которую вы держите в руках, не только полезна с практической точки зрения, но и систематизирует знания о законах мозга, рассказывает о приоритете русской науки в области нейрофизиологии и поведения, а также позволяет увидеть многие аспекты работы нашего мозга в большем объеме.
Да, знание – это труд, а наука – это сложно. Понятно, что все мы хотим простых и ясных решений, понятно, что нам не хочется лишний раз напрягать мыслительный аппарат. Но всему есть предел. Нельзя все упрощать до примитивных конструкций, наподобие «материальности мысли», «целебных аффирмаций на удачу» и спасительной «медитации». Конечно, любые психологические практики могут быть по каким-то причинам эффективны, но если мы не понимаем фундаментальных законов работы психики, толку будет мало.
Именно по этой причине я в свое время и взялся за популяризацию научной психотерапии, стал рассказывать о том, что такое наша психика, как она работает и как на нее воздействовать, чтобы жизнь становилась лучше. Было, конечно, непросто перейти с «птичьего языка» науки на «человеческий», но я считал важным изложить сложное просто – доступно, понятно и с возможностью практического использования этих знаний. Каждому, я думаю, хотелось бы знать, почему его жизнь не столь радужна, как хотелось бы, и что можно сделать, чтобы ее качество улучшить.
Законы мозга. Универсальные правила
Если вы хотите разобраться в причинах своих неприятностей и понять, как из них выпутаться, эта книга станет для вас незаменимым помощником. Почему нас мучают тревоги и страхи? Как получается, что мы страдаем депрессией и не можем справиться со своей раздражительностью? Ответы на эти вопросы и конкретные рекомендации от практикующего врача-психотерапевта необходимы каждому человеку, который заботится о себе и качестве своей жизни. Книга ранее издавалась под названием «3 главных открытия психологии. Как управлять собой и своей жизнью».
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Законы мозга. Универсальные правила предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ МОЗГА
Великий русский ученый и по совместительству «дедушка русской физиологии» Иван Михайлович Сеченов первым доказал следующий неоспоримый теперь уже факт: если мы хотим познать человека, мы должны узнать психические механизмы, которые определяют наше существование. Таких механизмов, как оказалось, три. Эти три основополагающих принципа, определяющих работу мозга, а потому и всю нашу психическую жизнь — «в болезни и здравии», были открыты и детально изучены нашими соотечественниками. Благодаря И. П. Павлову выяснилось, что мы — это набор привычек, которые функционируют по принципу доминанты (сие открытие принадлежит А. А. Ухтомскому), а располагаются эти привычки в двух пластах психического — там, где правит сознание, и там, где правит бессознательное (о том, как они это делают, рассказал мировой общественности Л. С. Выготский). Вот, собственно, все это нам и надлежит уяснить.
ПРИВЫЧКА (или первая натура)
Незабвенный Иван Петрович
Иван Петрович Павлов — великий русский ученый, академик и лауреат Нобелевской премии — личность выдающаяся! Дотошный до безобразия, мучавший не только подопытных собак, но и всех своих коллег и сотрудников, он создал поистине колоссальную науку о мозге и психике, но вошел в историю как автор незамысловатых «условных рефлексов», хорошо нам известных еще по школьной программе. Вся беда в политическом строе: да, его обласкали коммунисты (а что прикажете делать с Нобелевским лауреатом?), но они же его и похоронили, упростив павловское учение до двух притопов, трех прихлопов.
Удивительно, но последующие господа диссиденты, взявшие реванш у товарищей коммунистов, оказались в отношении Ивана Петровича столь же близорукими. Все словно бы и забыли, что Павлов изучал не только собачек да обезьянок, но еще и человека, работал в психиатрической клинике (ныне это Клиника неврозов им. И. П. Павлова), а также открыл и сформулировал «рефлекс свободы»! Наконец, этот «коммуняка» бойкотировал научные форумы, выказывая таким образом свое негодование по поводу арестов и разрушения церквей, и, что тоже факт, написал товарищу Сталину письмо, в котором открыто назвал его автором фашистского строя.
Если кого и можно уподобить Филиппу Филипповичу Преображенскому из знаменитой булгаковской повести, так это Ивана Петровича Павлова (кстати, знаменитый фильм снимался именно на его кафедре, в тех же помещениях, где Павлов проводил свои эксперименты и читал лекции), поскольку, как и у Филиппа Филипповича, у Ивана Петровича «рефлекс свободы» был удивительным! Павлов не слыл особенно верующим человеком, но когда коммунисты закрывали и разрушали церкви, он стал демонстративно осенять себя крестным знамением прямо на улице, завидев любую церковную маковку. Рассказывают, что однажды (дело было в северной столице) Иван Петрович перекрестился на площади перед Владимирской церковью. Молодой румяный постовой смерил старика взглядом, улыбнулся и добродушно бросил вдогонку лауреату Нобелевской премии: «Темнота!»
Именно Павлов сформулировал один из наиважнейших принципов, определяющих работу мозга, — «принцип динамического стереотипа». К сожалению, значимость этого открытия не была оценена должным образом — ни тогда, ни в последующем, эту досадную неприятность мы сейчас и поправим.
Манной крупы не желаете?
Она оказалась в Клинике неврозов после трагической и внезапной гибели своего мужа — автомобильная катастрофа. Врачи клиники, насколько это вообще возможно в таких случаях, оказали ей помощь, я со своей стороны проводил психотерапию. И вот почти к самому моменту выписки она рассказала мне удивительную историю…
Смущаясь, она начала так:
— Я, наверное, наркоманка.
Мои брови от удивления самопроизвольно поползли вверх. Трудно было представить подобный «порок» у благополучной и успешной (по крайней мере, до недавнего времени) женщины сорока лет, работающей в солидной конторе, воспитывающей сына, который поступает в университет, а вечерами играет на скрипке… Трудно. Впрочем, удивление мое длилось недолго.
— Не в обычном смысле, — продолжила она.
— «Не в обычном» — это в каком?
— Меня снова потянуло на сухую манку.
— На сухую манку. — мое удивление вошло в новую фазу.
— Да, на сухую манную крупу.
Дальше все стало намного понятнее. Когда моя пациентка была еще совсем маленькой, она жила в огромной коммунальной квартире. Вопреки обычному представлению о жизни в коммуналке, ее воспоминания о том периоде замечательны. Соседями по квартире волею судьбы (или советской распределиловки) оказались художниками и музыкантами — все молодые, веселые, не успевшие озлобиться и устать от жизни.
И, как ни странно, самым ярким и самым счастливым воспоминанием детства осталась одна картинка… Она, четырехлетняя, сидит в углу огромной кухни, у самого окна. Строгая и одновременно сердобольная бабушка суетится у плиты — она готовит манную кашу, а пока внучка скучает, бабушка насыпает ей в блюдце немного сухой крупы, и та ест — счастливая, беззаботная, защищенная, окруженная искренней, сердечной заботой надежного, знающего жизнь человека.
С тех пор минуло бог знает сколько лет, но всякий раз, когда в жизни этой моей пациентки случались несчастья, она начинала испытывать непреодолимую тягу забиться в угол и съесть одну-другую щепотку сухой манной крупы. Она открывает кухонный шкаф, и ее глаза автоматически выделяют на полках одну вещь — коробку с манкой. Она заходит в продуктовый магазин и сразу видит ее — манку. Дошло буквально до смешного: теперь она постоянно носит манную крупу с собой, в сумочке. Временами, когда накатывает особенно сильный приступ нестерпимого внутреннего напряжения, она находит возможность скрыться от посторонних глаз и съесть щепотку манной крупы. После чего, словно бы по мановению волшебной палочки, мучающее ее напряжение мгновенно уходит…
Наверное, эта история кажется странной, но странного в ней ровным счетом ничего нет, совсем. Она есть лучшая иллюстрация основного принципа, лежащего в основе работы мозга. Название этого принципа — «динамический стереотип».
Даже из школьной программы всем хорошо известно, что Иван Петрович Павлов открыл условный рефлекс. Впрочем, подобное, в прямом смысле этого слова школярское понимание великого учения незабвенного Ивана Петровича граничит с вопиющим примитивизмом. И дело даже не в том, что И. П. Павлов открыл кроме условного рефлекса еще бездну других, не менее значимых психических и физиологических феноменов, а в том, что условный рефлекс, как выяснил в результате своих исследований И. П. Павлов, — только верхушка огромного айсберга.
Что такое условный рефлекс? При виде и запахе пищи у собаки, понятное дело, начинает выделяться слюна (цели этого феномена, запрограммированного природой, надо думать, понятны) — это есть безусловная пищевая реакция, или, иначе, реакция на безусловный раздражитель (пищу). Однако если мы будем сочетать подобное предъявление пищи с каким-нибудь нейтральным стимулом, например со звуком звонка или включением лампочки, то после нескольких подобных сочетаний у этой собаки возникнет условная связь. Данный, прежде нейтральный, стимул будет восприниматься ею как условие появления пищи, на которую она и будет выделять слюну даже в том случае, если этой пищи не унюхает и не увидит. Вот что такое условный рефлекс.
Условным раздражителем для животного является не какой-то отдельный стимул, а множество элементов ситуации, в которых этот условный рефлекс вырабатывался: вид комнаты, где этот эксперимент проводился, ощущение от давления лямок станка, в который эта собака во время эксперимента помещалась, само время суток проведения этого эксперимента, присутствие конкретного экспериментатора (а не какого-то другого, постороннего человека) и т. п.
Иными словами, этот злосчастный звонок (или не менее злосчастная лампочка) — лишь один из компонентов целостного условного раздражителя, но есть и масса других, которые могут оказаться не менее значимыми. Впоследствии пищевая реакция может возникнуть у собаки не только при звуке звонка или включении лампочки, но и просто при наступлении традиционного времени проведения эксперимента, при появлении экспериментатора, при попадании собаки в экспериментальную комнату, на лямки, которые ее удерживали в станке во время эксперимента и т. п.
Таким образом, простых, односложных, так сказать, условных рефлексов в природе не существует и существовать не может. А сложный, действительно известный природе условный рефлекс И. П. Павлов назвал «динамическим стереотипом». Почему И. П. Павлов назвал этот феномен «динамическим стереотипом», почему не «сложным условным рефлексом»? Подробный ответ на этот вопрос должен включать обстоятельное разъяснение процессов возбуждения и торможения (физиологический жаргон), протекающих в мозге. Но думаю, большой беды не будет, если мы это опустим и сразу перейдем к делу.
Реакция на этот совокупный условный раздражитель (стимуляцию) отнюдь не простая штука, это всегда много разнообразных, слившихся в едином порыве реакций: какие-то центры в мозгу возбуждаются, какие-то подавляются, причем все это происходит в определенной последовательности, с чередованиями и сложными взаимодействиями. То есть животное совершает не одно, а множество самых разнообразных действий, которые как бы вписаны в его психическую структуру, запрограммированы в ней. В результате же неизменно возникает определенное состояние: возможно, это и пищевая реакция, но, возможно, и чувство радости или, напротив, горе и страх, возможно, это какая-то потребность или желание.
Впрочем, почему мы все время говорим о «собаке» и «животном»? У человека все происходит точно таким же образом! Причем человек — животное с необычайно развившимся «церебральным аппаратом» (мозгом) — как никакое другое создает сложнейшие и удивительнейшие динамические стереотипы, а проще говоря, привычки! Так что в принципе нет ничего странного в том, что манная крупа, включенная в «динамический стереотип безопасности», может существенно снизить уровень нервного напряжения и тревоги, вызывать ощущение безопасности.
Говорят, что однажды, в начале ХХ века, студенты Императорской Военно-медицинской академии, где, кстати, и сам И. П. Павлов когда-то учился, прослушали лекцию великого физиолога и решили проверить его учение об условных рефлексах на практике. Они купили несколько килограммов лимонов, положили их в прозрачные авоськи и отправились в городской парк.
Там по заведенной традиции выступал для честной публики духовой оркестр. И вот наши «лимонные террористы» стали прогуливаться напротив играющих музыкантов с этими авоськами, полными лимонов, туда-сюда. Как нетрудно догадаться, концерт на свежем воздухе был сорван: музыканты, глядя на лимоны, которые они не ели (безусловный раздражитель), а только видели (условный раздражитель), напустили в свои трубы столько слюны, что играть более не было никакой возможности!
Судьба этих студентов нам не известна, но учение И. П. Павлова доказало и продолжает доказывать свою беспрецедентную мощь.
Положительное и отрицательное подкрепление
Мы говорим: «привычка». Звучит очень просто, но на самом деле мы, произнеся это слово, столкнулись с феноменальным по сложности явлением психической жизни. Привычка появляется не сама собой, не по собственному хотению и велению, а есть результат действия положительных и отрицательных «подкреплений», своего рода кнута и пряника. Что есть «подкрепления»? Чтобы у человека сформировалась та или иная привычка, должны иметь место те или иные последствия его действий, а последствия эти могут быть как положительными, так и отрицательными.
Например, молодой (очень молодой) человек занял сидячее место в общественном транспорте, прописанное «пожилым людям и инвалидам». Тут откуда ни возьмись появляется тот, кто имеет, благодаря соответствующей надписи, некие права на это, занятое нашим героем место. Появляется и давай качать свои права: «Ах ты негодный! Такой-сякой, немазаный! Сидит, в ус себе не дует, о больных людях не думает!» Понятно, что после подобных выступлений со стороны старшего поколения наш герой почувствует себя, мягко говоря, некомфортно. Испуганный и пристыженный, он уступит это чертово место, а еще у него возникнет «динамический стереотип»: всякий раз, занимая сидячее место в общественном транспорте, он будет испытывать выраженный дискомфорт. Возможно, он и вовсе станет избегать садиться в транспорте, и все благодаря отрицательному подкреплению.
Теперь рассмотрим пример положительного подкрепления. Та же самая ситуация, только на нашего молодого (очень молодого, как мы помним) человека попросили любезно и ласково: «Милочек, хорошенький мой, будь так добр, уступи, пожалуйста, бабушке место, а то ноги у меня совсем разболелись…» Тот, понятное дело, как и в первом случае, место свое старушке уступит, а если она его за это еще и похвалит, искренне довольная оказанным ей вниманием, а если еще и конфету (или пряник) даст, то тут… Сформируется тут у нашего героя привычка уступать пожилым и другим нуждающимся людям свое место в транспорте, причем делать он это будет с удовольствием (что немаловажно!), поскольку сформировалась эта его привычка благодаря положительному подкреплению.
К сожалению, большинство наших привычек сформировано по первому варианту (то ли накричали на нас за что-то, то ли наказали, то ли проигнорировали, то ли унизили, оскорбили — одно хуже другого). И получается, что всякий раз, реализуя то или иное свое поведение, таким образом сформированное, т. е. ту или иную свою привычку, стереотип поведения (кои рассыпаны по нашей жизни как песок по морскому берегу), мы, по сути, следуем своему страху, возобновляем его этим действием и поддерживаем. В результате же страха в нашей жизни, что называется, выше крыши, причем он и руководит ею, ею и питается. Беда…
Горе является первой эмоциональной реакцией человека — новорожденный малыш плачет. Это горе так же, как и в любом другом случае (за исключением, конечно, привычки горевать), есть результат нарушенного привычного стереотипа поведения. Например, находясь в утробе матери, мы привыкли слышать-ощущать биение ее сердца. Когда же мы исторгнуты из материнского чрева, все стереотипы нашего эмбрионального существования (поведения) оказываются нарушены.
С. С. Томкинс подтвердил эти соображения простым, но чрезвычайно интересным экспериментом. Он показал, что новорожденные, помещенные в комнату с репродуктором, имитирующим биение сердца матери, быстрее прибавляют в весе и меньше кричат, чем дети в обычных палатах. Иными словами, когда для малышей были созданы условия, которые в большей мере отвечали их привычному — утробному — образу жизни, они испытывали меньше отрицательных эмоций, нежели те дети, чьи динамические стереотипы были нарушены куда более существенно.
Это мы говорили о том, как формируются конкретные привычки, теперь встает вопрос: а зачем вообще возникают привычки? В чем их эволюционная значимость? Чем этот механизм обусловлен? Ради чего его мать-природа выдумала?
Большинство исследователей, в особенности, конечно, западных, дает ответ в духе «рыночной экономики»: выгодно, оптимизация, так сказать, жизненных ресурсов. Конечно, один раз отработал, опробовал — эффект положительный, значит, дальше можно шуровать в том же духе, особенных усилий к тому не прикладывая и голову лишний раз не загружая — налаженное ведь производство. Впрочем, привычка (или, как мы знаем теперь, динамический стереотип) — как раз тот случай, когда «философия капитализма» дает сбой. Дело в том, что конъюнктура на рынке жизни меняется с быстротой удивительной! Это еще Гераклит говорил, мир его праху: «Все течет, все изменяется».
Да, все меняется, и оказываются старые привычки обузой, тормозят перемены, а то и блокируют самым натуральным образом. Терзают, иными словами, своего носителя, требуют возвращения его в прежнее русло, в порядок, временем установленный.
Впрочем, настоящая проблема для человека кроется даже не в этом. Фантастическая неприятность состоит в другом. Привычки, стереотипы поведения, как мы уже говорили выше, это способ реакции человека на мир, а восприятие — это ведь тоже способ такой реакции! И вот получается, что со временем, взрослея, и мир свой мы начинаем воспринимать стереотипно