женщина в мифах скандинавии решает судьбу воинов
Валькирии: воинственные девы из легенд викингов
В скандинавской мифологии есть истории о прекрасных бессмертных воинственных девах — валькириях. Сначала их изображали жестокими и зловещими ангелами смерти, которые получали удовольствие от лицезрения кровавых ран на поле битвы и вершили судьбы воинов. Спустя какое-то время образ валькирии романтизировался и они превратились в золотоволосых белокожих девственниц, щитоносиц бога Одина, которые прислуживали избранным погибшим воителям в Валгалле. Девы-воительницы изображаются в доспехах, шлемах с крыльями, со щитами и копьями. От блеска их доспехов, согласно поверьям, на небе возникает северное сияние.
Миссия валькирий — сопровождать погибших героев в Вальхаллу. Кроме того, в Вальхалле (Валгалле) валькирии прислуживают воинам за столом, разнося им мёд. Иногда им даруется право решать исход битвы, а иногда они лишь выполняют веления Одина.
В героических песнях «Старшей Эдды» валькирии приобретают черты женщин-богатырей. Они фигурируют в качестве возлюбленных героев Хельга и Велунда. Валькирию Сигрдриву, в последующей традиции отождествлённую с Брюнхильдой, Один наказывает и погружает в сон (она больше не будет участвовать в битвах и выйдет замуж) за то, что она его ослушалась и в поединке между конунгами дала победу не Хьяльм-Гуннару (которому Один обещал победу), а Агнару; её пробуждает великий герой Зигфрид («Старшая Эдда», «Речи Сигрдривы»).
Но существовали ли валькирии на самом деле и как выглядели? Этими вопросами задались и учёные, когда обнаружили очень интересную археологическую находку. Все истории о женщинах-воительницах до сих пор считались всего лишь романтическими средневековыми мифами. О валькириях сочиняли поэмы, писали картины, их образы многократно эксплуатировались кинематографом. Но никто не допускал и мысли о том, что они могли существовать на самом деле. Иметь вполне реальный прототип. Столетиями насаждалось гендерное превосходство мужчин над женщинами. Слабому полу всё время приходилось доказывать, что не такой уж он и слабый. Конечно, стоило ли, вопрос спорный. Оставим его для личного рассмотрения.
Но нельзя отрицать достоверные исторические факты о женщинах, которые оставили след в истории отнюдь не как мужние жёны. Истории же о женщинах-викингах, нашедшие своё отражение в древнем скандинавском эпосе, где они стали прообразом валькирий, уже давно будоражат умы.
Результаты исследований поразили учёных — тело оказалось женским. Анна Кьельстрем, остеолог из Стокгольмского университета заметила, что по останкам можно предположить, что воин был женщиной. Анализ ДНК подтвердил её веру. Археологи находили захоронения женщин-воинов и ранее. Только никто из них не имел при себе подобных артефактов, свидетельствующих о столь высоком ранге.
Учёным с помощью современных компьютерных технологий удалось воссоздать лицо воительницы. Оно оказалось точь-в-точь как образ легендарной валькирии — белоснежная кожа, золотые волосы!
Лицо женщины-воина, воссозданное с помощью современных компьютерных технологий
В течение десятилетий женщины, как предполагалось, в сражениях участвовали. Эта же последняя находка доказывает, что воительница действительно принимала участие в бою. Первоначально, когда останки были найдены в месте такого большого захоронения викингов, никто не подозревал, что она была воином по единственной причине – она была женщиной. А с этим очень трудно смириться гендерно ориентированным учёным.
Хотя это место захоронения очень важно для археологов и исследователей, но это далеко не единственная могила викингов, найденная в Норвегии. Нейл Прайс, профессор и консультант по археологии, сказал, что он не будет удивлен, найдя больше женщин-воинов.
Несмотря на всю эту политику, такое понятие как женщина-воин находило своё отражение в поп-культуре. Например, нашумевший телесериал «Викинги». Элла Аль-Шамахи сняла об этом документальный фильм National Geographiс. В фильме она путешествует по Норвегии, показывая зрителям различные места захоронения викингов. Рассказывает о различных методах визуализации и реконструкции их содержания. Сейчас найденные артефакты выставлены в музее истории в Осло.
Конечно, всегда будут сопротивляться представлению о том, что женщины были на полях сражений. Мотивируя это недостатком физической силы. Ведь для того, чтобы успешно победить противника, особенно в эпоху викингов, конечно, требовалась недюжинная сила. Но женщины очень часто своими достижениями в стрельбе из лука, или использовании копья на лошади, опровергают предположение о том, что они не способны сражаться. И теперь, с воссозданным лицом женщины-воина, есть доказательства того, что по крайней мере, некоторые женщины сражались рядом со своими мужчинами плечом к плечу.
Вальхалла — (чертог убитых) в мифах древних скандинавов жилище павших в бою храбрых воинов, находящееся на небе, в Асгарде. Вальхалла (Валгалла) по некоторым источникам является тюрьмой для душ падших воинов, которыми бог Один периодически насыщается, при этом убивая их. Доставляют ему души Ангелы смерти – валькирии, которых он изменил посредством перенасыщения душами: после этого они потеряли все чувства и свои природные способности, имея лишь желание убивать храбрых воинов и забирать их души, относя Одину.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Норны из Древней Скандинавии
Около источника Урд, что бьёт возле одного из корней Мирового дерева, сидят норны. Они ведают судьбами всего живого во Вселенной, которую обрисовали древние скандинавы.
В германо-скандинавской мифологии норны предстают в образе трёх женщин. Одна из них, старуха по имени Урд, символизирует прошлое, или судьбу. Вторая, женщина средних лет Верданди — настоящее, или становление. Третья, юная Скульд — будущее, или долг.
Норны — волшебницы, наделённые даром определять судьбы людей, богов и всего мира. Германо-скандинавские предсказательницы аналогичны древне-греческим мойрам Клото, Лахесис и Антропос и паркам из древнеримской мифологии, которых зовут Нона, Децима и Морта.
Норны действуют согласно единому вселенскому закону — Орлога. Они прядут пряжу, из которой плетут нити судьбы. И никто не знает, из чего сделала та пряжа и когда они успевают обрисовать судьбы всего сущего.
Как известно, в сказках ход времени не соответствует земному, поэтому можно предположить, что норны многое успевали.
Скульд, например, вместе с валькириями, девами-воительницами, участвовала в земных боях, определяла, кому из воинов предстоит пасть в сражении.
Урд, помимо плетения нитей, охраняла молодильные яблоки, растущие на Мировом дереве. Эти яблоки имела право срывать только богиня Идунн. Она выдавала яблоки асам, чтобы они были бессмертными.
В работу норн входил и уход за Мировым деревом: они поливали из источников его корни и подсыпали плодородную землю, чтобы дерево всегда было зелёным.
Часто упоминается, что в источнике Урд жили два лебедя, о которых заботились норны. От этих лебедей произошли все земные лебеди.
Считалось, что норны, надев лебединое оперение, появлялись среди людей, предсказывали им судьбы и давали мудрые советы.
К норнам каждый день приходили боги. Они любили беседовать с ними и слушать их предсказания.
Вот как описаны норны в Старшей Эдде (перевод В. Тихомирова): Там же явились три девы-провидицы, там поселились под древом они: первая Урд, Верданди тоже (резали жребья), а третья Скульд: судьбы судили, жизни рядили, всем, кто родится, узел нарекали…
Интересно, что читая мифы, наталкиваешься на некоторые противоречия. Например, с яблоками: здесь Мировое дерево — ясень, как же на нём растут яблоки? Наверное, вся хитрость в том, что миф — как сказка, в нём возможно всё.
Но, невзирая на противоречия, суть заключается в том, что посредством мифов древние выстраивали, и притом достаточно логически, увязанную картину мироустройства.
Возможно, первые разумные существа (которых создали боги) были более развиты чем современный человек. Вспомним про хранящееся во льдах семя жизни. Кто его знает, какой носитель информации там хранился — ДНК-код или что-то, что нам ещё и не снилось.
И когда благодаря этому «семени» появилось живое существо, оно могло обладать огромной информацией о прошлых высокоразвитых цивилизациях на Земле, и не только на ней. Со временем древним людям надо было как-то преподнести структуру Вселенной, вот и возникали мифы, которые с веками обрастали фантазиями взрослеющего человечества.
Такие вот появились у меня фантазии при чтении мифов.
Некоторые мифологи пишут, что пряжу волшебницы делают из облаков и туманов, стелющихся по горным вершинам. В этом моменте столько вариантов! Миф, он ведь и есть миф. А почему бы не предположить, что норны брали кудель для своей пряжи из морской пены и солнечных лучей, из росы и сока растений, из трав и лепестков цветов, из паутинки и шерсти животных…
Вернёмся к мифологическим норнам. Иногда норн представляют как тройственную богиню, при этом главной является Урд, как несущая память и мудрость прошлого. Две другие — её ипостаси: Верданди воплощает плодородие, материнство, а дева Скульд — разрушительную силу, она перерезает нити человеческих жизней.
Некоторые исследователи предполагают, что норны происходят от саамских богинь судьбы — Сарахкки, Юоксаахкки и Уксаахкки.
Внешний вид норн также описывается по-разному: то как неряшливо одетых женщин, полностью погружённых в свою работу, то как красивых волшебниц-предсказательниц. Думается, второй вариант — более поздний. Тогда люди начали относиться к мифам как с сказкам и появилась красочность в описаниях.
Кроме того, существовало поверье, что каждый человек имел свою норну, которая отвечала за его судьбу. Личные норны были сродни духам-покровителям, которые присутствовали при рождении человека и оберегали его на жизненном пути.
Со временем люди начали верить, что предсказания норн — не окончательный вердикт, и человек способен сам творить свою судьбу. В этом моменте прослеживается мысль о неизведанных и неограниченных возможностях человека, о представлении его как части единого сущего.
В Средние века и намного позднее норны не потеряли своей популярности. Открытый в 1876 году астероид был назван Урд, в честь старшей норны. Открытый в 1906 году — Вернанди, в честь норны, олицетворяющей настоящее.
В сказке «Спящая красавица» норны являются прототипами трёх волшебниц-фей, предсказывающих судьбу принцессе, а в трагедии Шекспира «Макбет» они выступают в роли трёх ведьм-вещуний. В опере Рихарда Вагнера «Гибель богов» норны предсказывают судьбу мира и богов.
И в заключение — кратко об основном предсказании норн, об окончании золотого века.
Урд предсказала, что жажда наживы и золота овладеет сердцами людей, и золотой век окончится. Вернанда добавила, что люди будут обманывать и убивать друг друга ради золота. А Скульд, ведающая будущим, сказала, что пройдёт время, и золото потеряет власть над людьми, и тогда они снова будут счастливы.
Старшая норна продолжила предсказание, она заявила, что золото ослепит не только людей, но и богов, и они тоже будут враждовать между собой. Средняя добавила, что великаны начнут войну с богами, в результате погибнут и боги, и великаны. Третья норна сказала, что всё так и будет, но в живых останутся те боги, которые не нарушали клятв и остались чисты, они будут управлять новым счастливым миром.
Так и происходит в мире: одни цивилизации сменяются другими, одни боги приходят на смену другим. Так и будет продолжаться, пока жива наша планета.
Легенды викингов не врут: Валькирии существовали на самом деле
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Все истории о женщинах-воительницах до сих пор считались всего лишь романтическими средневековыми мифами. О валькириях сочиняли поэмы, писали картины, их образы многократно эксплуатировались кинематографом. Но никто не допускал и мысли о том, что они могли существовать на самом деле. Иметь вполне реальный прототип. Столетиями насаждалось гендерное превосходство мужчин над женщинами. Слабому полу всё время приходилось доказывать, что не такой уж он и слабый. Конечно, стоило ли, вопрос спорный. Оставим его для личного рассмотрения.
Но нельзя отрицать достоверные исторические факты о женщинах, которые оставили след в истории отнюдь не как мужние жёны. Истории же о женщинах-викингах, нашедшие своё отражение в древнем скандинавском эпосе, где они стали прообразом валькирий, уже давно будоражат умы.
Результаты исследований поразили учёных — тело оказалось женским. Анна Кьельстрем, остеолог из Стокгольмского университета заметила, что по останкам можно предположить, что воин был женщиной. Анализ ДНК подтвердил её веру. Археологи находили захоронения женщин-воинов и ранее. Только никто из них не имел при себе подобных артефактов, свидетельствующих о столь высоком ранге.
Несмотря на всю эту политику, такое понятие как женщина-воин находило своё отражение в поп-культуре. Например, нашумевший телесериал «Викинги».
Элла Аль-Шамахи сняла об этом документальный фильм National Geographiс. В фильме она путешествует по Норвегии, показывая зрителям различные места захоронения викингов. Рассказывает о различных методах визуализации и реконструкции их содержания. Сейчас найденные артефакты выставлены в музее истории в Осло.
Конечно, всегда будут сопротивляться представлению о том, что женщины были на полях сражений. Мотивируя это недостатком физической силы. Ведь для того, чтобы успешно победить противника, особенно в эпоху викингов, конечно, требовалась недюжинная сила. Но женщины очень часто своими достижениями в стрельбе из лука, или использовании копья на лошади, опровергают предположение о том, что они не способны сражаться. И теперь, с воссозданным лицом женщины-воина, есть доказательства того, что по крайней мере, некоторые женщины сражались рядом со своими мужчинами плечом к плечу.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Матриархальные пережитки в скандинавской мифологии.
Основные источники по скандинавской мифологии, что дошли до наших дней, были записаны в период XI-XIII веков, когда на смену язычеству медленно, но верно приходило христианство. У нас почти не сохранилось сведений, которые рассказывают нам о верованиях более раннего периода, и сложно с уверенностью утверждать о них что-либо. Но, тем не менее, яркие пережитки прошлого, той эпохи, когда все германцы ещё были одним общим народом, отделившимся от субстрата индоевропейских племён, перенимая часть общих верований и обычаев, всё же отчётливо просматриваются в северной мифологии. Они гармонично вливаются и адаптируются под общие патриархальные тенденции пантеона и мироустройства и подчас ведут себя достаточно независимо, вызывая у нас лёгкое недоумение и интерес.
Собственно, этот интерес и побудил меня сделать этот небольшой очерк собственных наблюдений и мыслей по этому поводу.
Раз уж из этих ранних влияний я особенно выделяю именно матриархальные пережитки, сохранившиеся в мифологии, то для начала, пожалуй, следовало бы сказать о том, что вообще из себя представлял матриархат.
Это была не то чтобы власть женщин и доминирование над мужчинами, нет, отнюдь. Хотя нельзя отрицать, что в матриархальных обществах женщины занимали главенствующую роль в обществе, сами выбирали себе мужа и от них вёлся род. Стоит отметить, что матриархальному обществу была характерна полигамность, то есть брак как моногамный вид отношений на заре человечества не был распространён и не пользовался популярностью.
Возникает логичный вопрос: почему так? Ответ на него кроется в самой сути матриархального общества. Начать стоит с того, что во времена расцвета подобного вида социальной организации, группы людей, в которые они сбивались, чтобы выжить, были весьма замкнуты. По сути, в них все приходились друг другу так или иначе кровными родственниками. Род тогда вёлся по материнской, женской линии, и все дети росли с матерями.
Мужчины из племени с большой вероятностью имели хотя бы часть общей крови с женщинами, с которыми вступали в отношения, а потому ещё большее замыкание общества было опасно полным вырождением племени. Поэтому многомужество обосновывалось банальной необходимостью разбавить кровь и укрепить род «свежим вливанием». Очень ярко данный тезис иллюстрируют всем известные мифы про амазонок, которые, хоть и не касаются конкретно нашей темы, но являются ярчайшим свидетельством ещё времён матриархальной эпохи.
Помимо этого, среди главных причин того, почему человеческое общество практически во всех частях мира начинало именно с матриархальной организации, можно назвать и природно-хозяйственные условия, в которых начинало человечество. Когда скотоводство отделилось от земледелия, земледельческие культуры жили осёдло и, в общем-то, мирно. У них не было нужды в постоянных войнах и борьбе за ресурсы с соседями, так как общество, выращивая хлеб, обеспечивало само себя. Гарантом процветания и вообще выживания были не набеги и не смерти на поле боя, а богатые урожаи, которые приносили поля.
Мировоззрение тогдашних людей отличалось большой долей примитивизма, а потому многие образы строились в первую очередь на ассоциациях. Земля рождает зерно, она даёт жизнь непосредственно росткам и сохраняет жизнь людям. В человеческом же обществе силой рождать и сохранять жизнь обладали женщины. Именно женщины — родительницы; именно благодаря женщинам вообще существует племя. Так же, как земля даёт жизнь, её даёт и женщина. И если не станет земли или она будет сухой и мёртвой, не будет посевов и людям будет нечем кормиться. Если же не станет женщин, никто не сможет рожать детей, и когда состарятся поколения, то племя просто вымрет.
Банальная и простая логика, что тем не менее вылилась у земледельческих культур в глубокую сакрализацию женского начала и женской роли в целом. Именно с женщинами, как с хранительницами тайн, жизни и вообще племени, связывают владение магией, управление судьбой и прочие функции, характерные исключительно женским духам-божествам.
Северная традиция донесла до нас подобные свидетельства в весьма любопытных формах.
Начать, пожалуй, можно с занятий магией. Да, в обществе викингов были жрецы, сведущие в различных ритуалах, а также разбирающиеся в рунах и магии. Как нам известно из мифов, Один, возглавивший пантеон как раз в эпоху викингов, также был известен как колдун, ведал руны и руническую магию и мог ими заниматься.
Выучил он также и боевую магию сейд, и вот на это следует обратить особое внимание.
Стоит для начала упомянуть гипотезу, о которой мы детально поговорим в одной из последующих частей данного очерка. Гипотеза эта заключается в том, что до прихода германских индоевропейских племён на территорию Скандинавии, здесь жил какой-то местный локальный народ. Земледельческое племя, которое нашло своё отражение в мифологических ванах — божествах плодородия и плодовитости в целом. Асы же в данном контексте выступают пришлыми германцами-завоевателями, и, собственно, из-за того и разгорается война.
Лично у меня причин не доверять этой гипотезе нет по двум причинам. Первая: война асов и ванов описана в «Саге об Инглингах» — да, полумифическом, но всё же претендующем на правдивость жизнеописании династии шведских королей. Вторая: следы этого противостояния и постепенной ассимиляции отражены в фигурах самих ванов, о чём мы детальней также поговорим чуть позже.
Владеет сейдом именно Фрейя — вероятно, местное автохтонное женское божество земледельческого племени, с большой долей вероятности сохраняющего матриархальную организацию общества (почему так — поговорим во второй части). Она учит этому колдовству асов, а конкретно Одина, так как дальше в «Саге» читаем следующее:
Собственно, в данной цитате и скрыт ответ на вопрос «почему только Один?». Для мужчин считалось позорным заниматься сейдом; за это их могли оскорбить, назвав женовидными, что мы также особенно чётко видим в «Перебранке Локи»:
«[Локи] сказал:
«А ты, я слышал,
на острове Самсей
бил в барабан,
средь людей колдовал,
как делают ведьмы, —
ты — муж женовидный» (Перебранка Локи, 24).
Собственно, занятия магией и колдовством даже спустя столетия продолжали быть для мужчин своеобразным табу, так как первоначально в самом раннем матриархальном обществе женщины были не только подательницами жизни, но и защитницами племени. Женское начало (впрочем, в оккультных практиках и до сих пор) считалось более восприимчивым к природным силам и магии, а потому только женщины могут эффективно использовать колдовство, и мужчинам в это лучше не лезть.
Помимо магии и отношения к колдовству среди явных отсылок к ранней эпохе матриархата можно выделить также сборные образы таких существ как норны, валькирии, дисы и фюльгьи.
Пожалуй, начать этот разбор следует именно с норн. Как известно, они те, кто ведают судьбами живущих. Их образ крайне архитипичен и встречается в мифологиях многих индоевропейских народов. Так, тождественными норнам можно назвать греческих мойр, римских парок и тд. Почему же тогда следует говорить о них как о пережитках матриархата?
Ну, во-первых, потому, что все богини судьбы — ткачихи. Норны не называются ими напрямую, но с большой долей вероятности можно предположить, что изначально они тоже были ткачихами. Ткачество всегда носило особый сакральный, мистический налёт, потому что, прядя нить и создавая из неё что-то, в процессе можно было легко колдовать. Древняя магия во многом строилась в первую очередь на словах и заговорах, а ткачество и прядение очень медитативные сами по себе занятия, позволяющие совмещать создание чего-либо и колдовство.
Как мы уже оговорили выше — колдовство было женской стихией. Как, собственно, и ткачество. Исходя из этого, теми, кто ведают судьбами, и были женщины.
Что до валькирий, то их образ более сложен для интерпретации, но у меня на этот счёт имеется своя версия, о которой я расскажу чуть ниже. Сейчас же оговорю, что в патриархальном обществе, где война — исключительно мужская обязанность и прерогатива, идея и концепция дев-воительниц никогда в жизни не возникла бы в коллективном сознании общества. Каких-либо духов-покровителей — возможно, но они были бы мужского пола, а не женского.
Сложен для интерпретации образ и понятие дис. Они не упоминаются слишком часто в источниках, отчего проблематично чётко сказать, были ли они отдельной категорией духов-покровительниц домашнего очага, например, или же «диса» — это своеобразный эпитет для других духов вроде валькирий или норн, или вообще тождественное понятие фюльгьям.
Рискую предположить, что многие из читающих эту статью о термине «фюльгья» слышат вообще впервые. А между тем именно фюльгий можно считать одними из важнейших пережитков матриархальной эпохи германо-скандинавской культуры, хотя и на этот счёт до сих пор ведётся дискуссия.
Итак, кто же они такие? Фюльгьи чаще всего выступают духами-хранителями, воплощением личной души человека. Они бывают как хорошими, так и плохими, и не всегда бывают лишь пассивными наблюдателями. Так, они могут являться во снах и предупреждать своих хозяев об опасности, как это было в «Саге о Торстейне сыне Викинга»:
— Как ты растолкуешь этот сон? — сказал Торир.
— Я считаю, — сказал Торстейн, — что большой краснощёкий медведь — это дух Ёкуля, другие медведи — духи его братьев, а волки, мне кажется, это те люди, которые будут с ними, ибо у них волчьи мысли по отношению к нам. Что же касательно двух лис — я не знаком с людьми, чьи это духи, но думаю, что это новопришедшие к Ёкулю, которых, наверное, мало кто любит. Вот я поведал тебе своё мнение, и наши дела пойдут так, как мне привиделось во сне. Я хотел бы, чтобы мы избежали затруднений» (Сага о Торстейне сыне Викинга, 12).
«Однажды случилось, что Ньяль и Торд были во дворе. Там на лугу обычно расхаживал козёл, и никто не смел прогонять его.
— Странно, — сказал Торд.
— Что странно? — спросил Ньяль.
— Мне кажется, что козёл лежит здесь, в лощинке, и весь в крови.
Ньяль сказал, что никакого козла там нет.
— Тогда что же это? — спросил Торд.
— Тебе, верно, осталось недолго жить, — сказал Ньяль, — и ты видишь своего духа-двойника. Остерегайся!
— Ничто мне не поможет, — сказал Торд, — если мне так на роду написано» (Сага о Ньяле, XLI).
Нередко также фюльгьи имели возможности и силы напрямую вредить человеку. Об этом мы читаем в «Пряди о Тидранди и Торхалле»:
«Он (Тидранди) взял в руки меч и вышел. Он никого не увидел. Тогда ему пришло в голову, что кто-то из гостей, должно быть, заранее подъехал к хутору, а затем поехал обратно за теми, кто выехал позже. Он пошёл к роще; тут он услышал, как скачут по полю с севера. Он увидел, что это девять женщин: все были в чёрных одеждах и у каждой в руке обнажённый меч. Он услышал также, как скачут по полю с юга. Это тоже были девять женщин, все в белых одеждах и на белых конях. Тогда Тидранди хотел повернуть обратно и рассказать о видении людям. Тут к нему подоспели первые женщины, — те, что в чёрных одеждах, — и напали на него, а он защищался хорошо и мужественно» (Прядь о Тидранди и Торхалле, II).
Как объясняет далее Торхалл, на Тидранди напали фюльгьи его родичей (женщины в чёрном), в то время как его собственные фюльгьи пытались его защитить (женщины в белом).
Фюльгьи всегда фигурируют либо в женском виде (даже фюльгьи мужчин и прославленных воинов и конунгов), либо являются в облике какого-либо животного (я недаром использовала цитату из «Саги о Ньяле»). Последнее относит нас к одному из древнейших проявлений человеческих сакральных верований — к тотемизму, где конкретное животное считалось предком, покровителем и защитником рода. Что в данном контексте любопытно — фюльгьи иногда могли быть не одиночными духами-покровителями, а родовыми, что также относит нас к тотемизму и его матриархатному воплощению.
Скандинавская мифология даже в том урезанном виде, в котором она дошла до нас, особенно богата различными женскими духами-покровителями, что так или иначе отбрасывает нас к прошедшей эпохе, которая оставила на северных народах достаточно сильный отпечаток даже по прошествии времени и полной смены социальной организации.
Почему же вообще она произошла? С усложнением социальной иерархии и социальных отношений в обществе, а также под давлением внешних, в первую очередь погодных, факторов, усложнялось и само общество. Мирное простое экстенсивное существование стало более невозможным, и новым социальным запросом стала война. Племена начали двигаться, мигрировать и перемещаться в поиске новых земель и ресурсов, и очевидно, что во время этого перемещения или уже после него они сталкивались с другими племенами. Вооружённые конфликты стали неизбежными, ведь они — залог выживания в принципе, и мирное устройство общества, ориентированное на само себя и обеспечение только самого себя, становится просто невозможным.
Таким образом, понемногу мужское начало вытесняет женское, и общество перестраивается, выводя мужчину на первое место как воина, защитника и добытчика, ведь именно он, сражаясь с другими мужчинами, обеспечивает своему племени лучшие условия жизни и — в первую очередь — выживания как такового.
Тем не менее данная перемена — длительный и сложный процесс, который не происходит одномоментно. С большой долей вероятности можно предположить, что когда внешние условия потихоньку начали бросать человечеству вызов, женщины, как главы общин, пытались брать на себя в том числе и военную роль. Они выступают как защитницы своих людей, своих детей, своих территорий, однако по каким-то причинам не могут в полной мере реализоваться в военной сфере, отчего постепенно эта функция и переходит к мужчинам.
Рискую предположить, что уже упомянутые мною мифы про амазонок, а также наличие дев-валькирий и их предводительницы Фрейи, богини, что важно, любви и плодородия, но вместе с тем и войны, являются дошедшим до нас свидетельством этой трансформации. И если амазонки уже Геродотом в V веке до нашей эры воспринимались мифом, то валькирии же весьма гармонично прижились и даже в эпоху викингов продолжали быть важной частью пантеона.
Собственно, по моему мнению, генезис валькирий как духов войны относится именно к этой эпохе перелома и перехода. Более того, их возглавляет Фрейя, как я уже упомянула, богиня из рода ванов. И в этом и проявляется их древнее, раннее происхождение.
Но почему так случилось? Почему валькирии, несмотря на смену организации и экспроприацию мужчинами военной роли, всё же остались как важная и узнаваемая часть скандинавской мифологии? Думаю, не ошибусь, если скажу, что это было обусловлено, во-первых, природно-климатическими особенностями скандинавских территорий, во-вторых, воинственностью скандинавских германцев, а в-третьих, социальной иерархией общества.
Из первого, собственно, во многом вытекает второе. Как я уже говорила, чем меньше своих собственных ресурсов, тем большая нужда в том, чтобы отобрать их у соседа. Но так как сосед чаще всего воюет с другим соседом, то его дом остаётся незащищён, ведь там его ждут жена и дети. И для того чтобы избежать смерти, плена, обесчесчивания и потери имущества, женщины вынуждены сохранять свой высокий социально-правовой статус.
Скандинавские женщины были, пожалуй, одними из наиболее эмансипированных женщин всей Европы, если не вообще всего тогдашнего мира. Формально, конечно, над ними числилась власть их отцов и братьев, однако мужчины редко позволяли себе своеволие по отношению к своим дочерям и сёстрам. Так что по сути девушки могли решать, выходить им замуж за того, с кем их сватает отец, или нет. В браке они также сохраняли право собственности над своим приданным и могли свободно распоряжаться им. Для древнего мира это было, вообще-то, невиданной роскошью, учитывая, что почти во всех странах и культурах женщина была едва ли не целиком и полностью собственностью сначала отца и/или братьев, а после мужа.
Помимо этого, скандинавские женщины были хранительницами дома. Они носили ключи от всей усадьбы и управляли ею. Во времена отсутствия дома мужчин женщины могли оборонять свой дом от налётов, а иногда и вовсе могли возглавлять военные походы или просто принимать в них участие.
Таким образом, высокий статус женщины в скандинавском, патриархальном и воинственном обществе, высокое уважение к ней и гораздо более расширенная свобода, чем у женщин других стран, способствовали тому, что древние пережитки, прочно укоренившиеся в культуру и мифологию более раннего периода, прошли сквозь века и так и остались почитаемыми. Они остались важной частью духовной жизни и даже дошли до наших дней в достаточно богатом и интересном для изучения виде.