игнорирование судом доводов стороны судебная практика
Если суд игнорирует Ваши аргументы (доказательства)
Зачастую сторона защиты сталкивается с проблемой откровенно обвинительного уклона со стороны суда. Суды препятствуют в полноценном допросе свидетелей, отказываются приобщать доказательства, не удовлетворяют ходатайства об истребовании доказательств со стороны защиты и т.д. Основания для подобных действий придумываются самые разные: от преждевременности заявленных ходатайств до безапелляционного заявления, что действия защиты к рассматриваемому делу отношение не имеют.
Необходимо понимать, что российское правосудие весьма формально. Штат судей большей частью комплектуется из недр самого суда (секретари суда) и стороны обвинения (экс-прокуроры, следователи и др.). В большинстве случаев, мировоззрение судей, сформированное годами, носит исключительно обвинительный уклон. Судьи, как правило, не отделяют себя от государственных обвинителей. Это проявляется в различных аспектах. В частности в любых судах имеются прокурорские комнаты, что изначально дает преимущество стороне обвинения – преимущества, основанные на личных знакомствах судей и гос.обвинителей. Не секрет, что судьи общаются с гос.обвинителями о перспективах рассмотрения дел. Не гнушаются представители фемиды и получать флэш-карты с текстами обвинительных заключений и других документов – чтобы н обременять себя составлением процессуальных документов. Известны и другие факты откровенно пристрастного отношения судей к рассматриваемому делу. Таким образом, бороться, Вам и Вашему адвокату по уголовным делам приходится, как правило, против коалиции государственного обвинения с судом.
В подобных ситуациях Вам либо Вашему адвокату по уголовным делам, необходимо полноценно использовать весь спектр процессуальных возможностей, предоставленных законодательством.
Не забывайте, что если Вам отказали в удовлетворении ходатайства, Ваш адвокат по уголовным делам вправе вновь подать ходатайство. И делать это на каждом судебном заседании.
В иных случая судья сам ограничен требованиями закона. Например, если Вы пригласили свидетеля либо эксперта, и он явился в здание суда, суд не вправе отказать в его допросе.
Необходимо отметить, что Вы либо Ваш адвокат по уголовным делам вправе заявлять судье (кстати, как и иным участникам процесса) отвод. В частности, помимо прочих оснований, закон предусматривает иные обстоятельства, которые дают основания подозревать судью в прямой либо косвенной заинтересованности.
Пользуйтесь услугами профессиональных адвокатов и удачи в защите вами своих прав.
Ваши проблемы зачастую пугают своей сложностью и запутанностью. Вам не стоит отчаиваться и необходимо позвонить по телефонам
Наши специалисты проведут анализ Вашей проблемы и выработают пути ее разрешения в соответствии с Вашими пожеланиями, реальным положением дел, практическим опытом наших работников и действующим законодательством.
Отменяя обвинительный приговор, ВС не упомянул доводы защитника, а сослался лишь на доводы прокурора
Верховный Суд опубликовал кассационное определение от 23 марта по делу № 18-УДП20-103-К4, которым отменил обвинительный приговор и прекратил уголовное преследование директора муниципального учреждения, которая была осуждена за издание приказа о собственном премировании, несмотря на то что она, узнав, что не имела на это права, вернула деньги еще до возбуждения уголовного дела.
Премия привела к уголовному делу
В период с 15 декабря 2017 г. по 21 августа 2018 г. Светлана Шевель, будучи директором библиотеки, включила себя в список лиц, подлежащих премированию, и издала два приказа о поощрении работников, на основании которых ей были выплачены денежные средства на общую сумму 10 тыс. руб.
В ходе проверки учреждения было установлено, что она не имела на это права. Тогда женщина вернула премию. Несмотря на это, в ее отношении было возбуждено уголовное дело и ей было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 160 «Присвоение или растрата» УК.
В судебном заседании вызванные в качестве свидетелей бухгалтеры библиотеки указывали, что Светлана Шевель имеет право на премирование. Свидетель М. отметил, что размер зарплаты работников библиотеки в соответствии с Указом Президента от 7 мая 2012 г. № 597 «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики» доводится до уровня средней зарплаты по Краснодарскому краю, для чего всем работникам начисляются премии в одинаковом размере согласно установленному фонду оплаты труда. Администрацией сельского поселения 2 октября 2017 г. была утверждена ведомственная целевая программа, в которой имеется ссылка на распоряжение об установлении ежемесячной стимулирующей выплаты отдельным категориям работников бюджетных учреждений, к которым относилась и Светлана Шевель. О том, что она не вправе была включать себя в приказ о премировании, они узнали только в ходе проверки.
Представитель потерпевшего (главы сельского поселения) пояснила, что ей также не было известно об отсутствии у Светланы Шевель полномочий включать себя в приказ о премировании. Она указала, что, если бы директор не подписала приказ, его подписала бы она сама. Кроме того, представитель потерпевшего указала в судебном заседании, что денежные средства были выделены на премию всем работникам, в том числе и Шевель, то есть ущерб бюджету причинен не был.
2 октября 2019 г. Светлана Шевель была осуждена по ч. 3 ст. 160 УК к 6 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 8 месяцев. Признавая женщину виновной, суд исходил из того, что у нее не имелось полномочий по изданию приказов о своем премировании, сославшись на показания свидетеля о том, что премировать мог только глава сельского поселения. Апелляция и кассация оставили приговор в силе.
Защитник осужденной, адвокат АП Краснодарского края Владимир Монин, подал кассационную жалобу в Верховный Суд. Заместитель генерального прокурора Виктор Гринь также обратился в ВС с кассационным представлением.
Премирование документами не запрещено
В кассационной жалобе (имеется у «АГ») Владимир Монин указал, что его доверитель издала два приказа о равном премировании всех работников учреждения, в том числе и лично себя. Адвокат отметил, что вывод судов о незаконности получения премии основан только на том, что, согласно положению об оплате труда работников, премирование директора учреждения осуществляется на основании распоряжения главы сельского поселения.
Владимир Монин указал, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 160 УК, характеризуется прямым, конкретизированным умыслом, направленным на достижение конкретной противоправной цели. Согласно п. 24 и 25 Постановления Пленума ВС от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» при рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных ст. 160 УК, судам следует иметь в виду, что присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае должна определяться судом исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия.
Защитник отметил, что собранные по делу доказательства свидетельствуют о том, что действия Светланы Шевель, связанные с получением премии, не имеют признаков хищения: не имеют противоправный характер, не преследуют корыстную цель, не совершены против воли собственника, то есть не содержат субъективную сторону преступления, предусмотренного ст. 160 УК.
Адвокат обратил внимание, что, согласно обвинительному заключению, стороной обвинения не ставится под сомнение обоснованность и законность выплаты премий всем работникам данного учреждения в вышеуказанные периоды. Суть обвинения сводится к тому, что Светлана Шевель не имела права назначать премии только в отношении себя.
При этом, указал Владимир Монин, суд проигнорировал доводы стороны защиты о том, что документы, регламентирующие деятельность Шевель как директора, не содержат прямого запрета на распоряжение вверенными денежными средствами для назначения премиальных выплат руководителю учреждения.
Кроме того, подчеркнул защитник, Светлана Шевель добровольно вернула в бюджет поселения 10 тыс. руб., а потерпевшая сторона не имеет к ней никаких претензий, ходатайствует перед судом о прекращении уголовного преследования ввиду примирения с потерпевшим.
Владимир Монин попросил ВС направить дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Прокуратура посчитала, что суд мог прекратить уголовное дело
В кассационном представлении (имеется у «АГ») Виктор Гринь также указал, что суд не учел показания свидетеля о том, что Светлана Шевель имела право на получение премий. Сам по себе факт нарушения ею порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении преступления, посчитал прокурор.
Суд, указывается в представлении, подойдя тенденциозно к показаниям главы сельского поселения, оставив без внимания то обстоятельство, что Светлана Шевель имела право на полученные денежные выплаты, пришел к ошибочному выводу о наличии состава преступления. Сам по себе факт нарушения порядка премирования, притом что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, не свидетельствует о совершении ею инкриминированного преступления. Прокуратура отметила, что избранная судом позиция противоречит п. 24 и 26 Постановления № 48.
Сторона обвинения сослалась на небольшой материальный ущерб в сумме 10 тыс. руб., которая была внесена Шевель в кассу учреждения еще до возбуждения уголовного дела, и отметила, что действия осужденной не представляли общественной опасности в силу малозначительности деяния. Следовательно, суд мог прекратить уголовное преследование на основании ч. 2 ст. 14 УК.
ВС прекратил уголовное дело и признал за осужденной право на реабилитацию
Верховный Суд посчитал, что кассационное представление подлежит удовлетворению. Он отметил, что, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 26 Постановления Пленума ВС № 48, при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен. От хищения следует отличать случаи, когда лицо, изымая и (или) обращая в свою пользу или пользу других лиц чужое имущество, действовало в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество.
ВС согласился, что суд не учел показания свидетелей, указывавших, что Шевель имела право на премирование. По мнению Суда, у осужденной при наличии у нее права на получение денежной премии отсутствовал корыстный мотив, стремление незаконно и безвозмездно обратить в свою пользу денежные средства. При выплате ей премии нарушен порядок премирования. Сам по себе факт нарушения Светланой Шевель порядка премирования, принимая во внимание, что она обоснованно предполагала свое право на данный вид вознаграждения, необоснованно расценен судом как похищение ею денежных средств.
Верховный Суд отменил приговор, прекратил уголовное дело за отсутствием в действиях Светланы Шевель состава преступления и признал за ней право на реабилитацию. Стоит отметить, что в своем решении Суд никак не отразил доводы стороны защиты.
Вплоть до Верховного Суда в удовлетворении жалоб стороны защиты было отказано
Комментируя «АГ» кассационное определение, Владимир Монин высказал мнение, что ВС согласился с доводами кассационной жалобы, но дал возможность Генеральной прокуратуре «сохранить лицо». «После истребования дела из районного суда и рассмотрения жалобы неожиданно заместитель генпрокурора обнаружил нарушение закона при рассмотрении дела и подал кассационное представление. При рассмотрении дела судами первой, апелляционной и кассационной инстанций нарушения закона органы прокуратуры не обнаружили, представления не подавали», – заметил он.
Защитник, исходя из содержания определения ВС, посчитал, что Суд, отменяя приговор и последующие судебные акты, подразумевал доводы его жалобы, а не представления прокурора.
Эксперты «АГ» оценили подход Суда
Адвокат КА «Трепашкин и Партнеры» Виктор Бородин заметил, что и свидетели, и представитель потерпевшего указывали, что не знали о том, что Ш. нельзя включать в приказ о премировании. Уголовное дело, указал он, появилось только потому, что Ш. сама подписала приказ, хотя это должен был сделать начальник.
Виктор Бородин отметил, что защитник обращался с кассационной жалобой, однако ему было отказано. При этом 15 декабря 2020 г. кассационное представление подал на тот момент находящийся в должности заместителя генерального прокурора Виктор Гринь, и ВС отменил приговор. «Суды нередко отказывают адвокатам в удовлетворении жалоб. При этом, отменяя обвинительный приговор по представлению прокурора, они ссылаются на те же постановления Пленума ВС, которые указывал в жалобе защитник», – указал он.
Адвокат АП Новосибирской области Вячеслав Денисов посчитал, что немалую роль для появления сомнений у суда кассационной инстанции в правомерности постановленного приговора сыграло указание периода совершения преступления и похищенной суммы: «История хищения у государства собственной премии для “повышения личного материального благополучия” в размере 10 тыс. руб. в течение восьми месяцев была подана следователем и судами на таком нуарном фоне, что не выдержал даже заместитель Генерального прокурора страны».
«Несмотря на благоприятные для осужденной последствия, к определению Суда я отношусь только со сдержанным оптимизмом, поскольку ВС, к сожалению, не пытается завоевать реноме судебной инстанции, применяющей системный подход при рассмотрении подобных уголовных дел, и настоящее определение носит характер скорее прецедента, чем системного толкования. Именно по этой причине я выражаю глубокие сомнения в искоренении порочной судебной практики по данной категории дел в ближайшем будущем», – резюмировал Вячеслав Денисов.
Адвокат АП Самарской области Андрей Карномазов назвал определение ВС хорошим и, к сожалению, слишком очевидным. «Хорошее, потому что правильное. Очевидное, потому что здесь нет никакой юридической сложности и тонкости, все слишком элементарно и просто, лежит на ладони и ясно не то что заместителю генпрокурора, а студенту юрфака, закончившему второй курс», – посчитал он.
Адвокат отметил, что женщина взяла то, что ей полагалось по праву и что она все равно бы получила, то есть взяла свое, не причинив «потерпевшему» никакого ущерба, а ее обвинили в хищении чужого имущества. «Не смотря на то что это дело – откровенная глупость, оно является яркой иллюстрацией нашей судебной системы. Такое ощущение, что судьи, не приходя в сознание, автоматически выносят обвинительные приговоры», – указал он. Андрей Карномазов посчитал, что обвинительный приговор был заведомо неправосуден. При этом заведомость эта не целенаправленная, а связана с устройством системы.
Официальный сайт
Верховного Суда Российской Федерации
ВС не разрешил судам давать произвольную оценку доказательствам
Суды не могут давать произвольную оценку доказательствам: возможность судить и выносить решения по своему внутреннему убеждению не даёт судьям подобного права, разъясняет Верховный суд РФ.
Высшая инстанция рассмотрела неприятную ситуацию, с которой могут столкнуться вкладчики банка: у клиентки через личный онлайн-кабинет увели полмиллиона рублей, указав все необходимые персонифицированные данные. Верховный суд РФ рассказал о правах и обязанностях всех участников подобных споров — потерпевшей, кредитной организации, а также человека, на счёт которого поступил спорный перевод.
В суд обратилась клиентка «Сбербанка», у которой в 2015 году со счета «увели» 500 тысяч рублей: деньги сначала перечислили другой вкладчице, а затем 413 тысяч из них ушли неизвестным лицам. Заявительница посчитала, что клиентка банка, которой поступили её деньги, таким образом получила неосновательное обогащение и потребовала, чтобы та вернула ей средства.
Однако Кетовский суд Курганской области в удовлетворении исковых требований отказал, а апелляционная инстанция оставила это решение без изменения.
Суды посчитали, что истица не представила относимых и допустимых доказательств, подтверждающих увеличение стоимости имущества ответчицы за счет поступивших с ее банковского счета денежных средств, а также наличие причинно-следственной связи между перечислением денег ответчице и их дальнейшим поступлением на банковские счета третьих лиц.
Суды также указали, что раз ответчица потеряла свою банковскую карту, то она не имела возможности распоряжаться денежными средствами, поступившими на ее счёт.
Лишившаяся полумиллиона рублей вкладчица также пыталась судиться со «Сбербанком», но и в этом споре потерпела фиаско: вступившим в законную силу решением Гагаринского суда Москвы ей отказано в требовании о взыскании неправомерно списанных со счета денег.
Столичный суд решил, что у кредитной организации отсутствовали законные основания для отказа в проведении операции, поскольку в системе «Сбербанк Онл@йн» были введены правильные идентификатор, логин и пароли. А в соответствии с условиями договора банковского счета, тот, кто правильно вводит все данные, определяется как клиент банка.
Обязанности получателя денег
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда сочла, что нельзя согласиться с постановлением об отказе в иске к вкладчице, на счёт которой поступили средства истицы.
ВС напомнил, что суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению.
«Однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом», — отмечает высшая инстанция.
Она указывает, что каждая сторона процесса должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (часть 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса).
«По делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика — обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату», — поясняет ВС.
В рассматриваемом деле судом установлен и никем не оспаривался факт перечисления 500 тысяч рублей со счета одной клиентки банка на счёт другой.
Денежные средства истицы на счет ответчицы были переведены помимо ее воли, иным неустановленным лицом, следует из материалов дела.
Ответчица же пояснила, что она поступившими на ее счёт деньгами не распоряжалась, а картой банка не пользовалась, так как потеряла ее. Она считает, что распоряжение денежными средствами осуществляли неустановленные третьи лица.
«При таких обстоятельствах для правильного разрешения спора судам следовало установить, приобрела ли ответчица денежные средства именно заявительницы, доказано ли ответчицей наличие законных оснований для приобретения этих денежных средств либо предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса обстоятельств, в силу которых эти денежные средства не подлежат возврату», — поясняет ВС.
Однако суды первой и апелляционной инстанций не дали какой-либо оценки этим обстоятельствам, возложив на истицу бремя доказывания увеличения стоимости имущества ответчицы и наличия у нее возможности фактически распоряжаться полученными денежными средствами, указал ВС.
Он разъясняет, что сам по себе факт утраты ответчицей банковской карты не лишает ее права распоряжения денежными средствами, которые находятся на счете.
Кроме того, суды установили, что из перечисленных на банковский счет ответчицы 500 тысяч рублей третьим лицам ушли 413 тысяч, а 87 тысяч так и лежат на ее вкладе.
При этом первоначальная принадлежность этих денег истице также установлена судом, и не оспаривалась сторонами, напоминает ВС.
Однако апелляционная инстанция, отказывая во взыскании с ответчицы оставшейся на ее счету суммы, решила, что деньги могут быть взысканы только с ПАО «Сбербанк России».
Между тем, согласно статье 845 Гражданского кодекса, банк обязуется принимать и зачислять поступающие на счет клиента денежные средства, выполнять его распоряжения о перечислении и выдаче определённых сумм и проведении других операций.
Кредитная организация не вправе определять и контролировать направления использования денежных средств клиента и устанавливать другие непредусмотренные законом или договором банковского счета ограничения права вкладчика распоряжаться денежными средствами по своему усмотрению, указывает ВС.
«Права на денежные средства, находящиеся на счете, считаются принадлежащими клиенту в пределах суммы остатка», — отмечает он.
Таким образом, оставшиеся от полумиллиона 87 тысяч рублей банку не принадлежат, поскольку находятся на счете клиента, которая не утратила право распоряжаться вкладом, поясняет высшая инстанция.
В связи с этим, вывод суда о том, что данные денежные средства могут быть взысканы только с ПАО «Сбербанк России», является необоснованным, считает ВС РФ.
Он пришёл к выводу, что судебные инстанции допустили по делу существенные нарушения норм права, а принятые судебные постановления не отвечают требованиям законности и обоснованности. Вследствие чего высшая инстанция отменила решение и направила дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.
«Убедительных доводов не представлено». Зачем нам апелляция и мотивировка в арбитражном процессе?
«Убедите меня в своей необходимости,
роскошью быть я устала!»
М. Цветаева
Ни раз уже писано-переписано на эту печальную тему и все равно невозможно терпеть безобразие. Думаю, многие юристы в арбитражном процессе неоднократно читали апелляционные постановления, в которых написано примерно так: «убедительных доводов, основанных на доказательствах и позволяющих отменить обжалуемый судебный акт, апелляционная жалоба не содержит». При этом в самом постановлении эти «неубедительные доводы» вообще никак судом не оцениваются. Они даже не описаны, хоть бы кратенько. Конечно, не найти в постановлении и причины, по которым доводы признаны судом «неубедительными» и «не основанными на». Юрист устраивает танцы с бубнами – пишет всевозможные доводы в жалобе, говорит по существу, системно, теоретизирует, приводит практику и доктрину, чтобы разбудить это сонное судейское царство (надеясь, что его слушают все-таки юристы в лице судей, а не чиновники с неясными степенями кандидатов «ненаук»). Ну, да, конечно. Все видели эти стеклянные глаза. Потом читает юрист апелляционное постановление, а там пусто. Будто тишина была на судебном заседании целый час, вся жалоба состояла из одной фразы типа «прошу решение суда первой инстанции отменить» и вообще никто на рассмотрение не явился.
Иначе говоря, фраза «убедительных доводов не представлено» фактически означает, что вообще никаких доводов и не было.
Если запустить эту шаблонную фразу в поиск правовой базы, вам выйдет большой список постановлений и определений вышестоящих инстанций вот с таким незатейливым обоснованием. Но меня тут все-таки больше интересуют апелляционные суды.
1) Как убедить апелляционную инстанцию в том, что доводы убедительны, чтобы это выглядело убедительно?
2) Как обратить внимание апелляционного суда на обязанность выносить мотивированный судебный акт?
3) Зачем нам вообще апелляция, если она фактически не работает?
Может еще один вопрос возникать, дополнительный, – как судебную практику анализировать, если выводы судов шаблонны, сделаны без привязки к обстоятельствам дела и доводам жалобы? А преюдицию как применять по ч.2 ст.69 АПК РФ, если ничего нет в судебном акте про доводы и обстоятельства якобы рассмотренные судом?
Между тем п.4 ст.15 АПК РФ еще никто не отменял, а там написано, что «принимаемые арбитражным судом судебные приказы, решения, постановления, определения должны быть (!) законными, обоснованными и мотивированными (!)».
Никто не стал бы спорить с тем, что изложенное письменно объяснение судом причин вынесенного решения является обязательным, ведь это есть результат соблюдения всех базовых принципов отправления правосудия. Например, как справедливо указывал ЕСПЧ, мотивированное судебное решение демонстрирует сторонам, что их заслушали (и услышали), а также дает стороне возможность обжаловать судебный акт. Кроме того, изложение мотивированного решения является единственной возможностью общественного контроля отправления правосудия (Пункт 83 Постановления ЕСПЧ от 11 января 2007 года по делу «Кузнецов против Российской Федерации» (жалоба N 184/02). Тут мы должны признать, что наше общество не является надлежащим «контролером» всего происходящего в стране (являлось ли когда-либо?). У нашего общества нет такой реальной возможности.
В свою очередь, в ст.271 АПК РФ указано, что в постановлении апелляции, например, должно быть «краткое изложение содержания принятого решения» и «мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства (но не доводы сторон) и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле». Также в постановлении должны быть отражены «доводы, изложенные в отзыве на апелляционную жалобу» и «объяснения лиц, участвующих в деле и присутствующих в судебном заседании». При этом в норме не указано, что в постановлении апелляции (по аналогии с КС РФ) могут/должны присутствовать доводы суда, опровергающие утверждения сторон. Иначе говоря, в этом «сонном царстве» рассуждать о правовой природе того или иного явления – неслыханная дерзость или просто бесполезное сотрясение воздуха. Судя по всему, апелляция для того не предназначена. Мало того, что доводы сторон в постановлении апелляции обычно никак не оцениваются, эти доводы и объяснения даже в постановлении не отражаются. Особенно это касается новых категорий дел, по которым судьи вообще не знают, что сказать. Нет у них своего мнения, а «сверху» еще ничего не пришло.
Понятно, что должны быть разумные пределы «реакции» суда на доводы и объяснения сторон. Не может же суд по каждому делу писать гигантский трактат в виде постановления. Но я все-таки выступаю за детальное обоснование судебного акта с учетом каждого довода сторон. Ну, или хотя бы можно как-то ожидать от суда минимального объяснения, почему тот или иной довод ему показался неубедительным. Это было бы полезно со всех точек зрения, если судебная система вообще планирует развиваться, а не грустить в своем болотце. И объясните же мне, в чем смысл существования апелляции? Не так ведь часто апелляции решения первой инстанции отменяют и вовсе не потому, что нижестоящие такие молодцы, а просто вникать не хотят. Все это знают.
Вот бы апелляции вдруг и немного по-цветаевски засомневались в своей необходимости и честно назвали бы роскошью государства их содержать совершенно без пользы. (мечтательно и со свойственным мне идеализмом, хоть и осознаю, что все это совсем не убедительно).