Русская иконопись от истоков до начала XVI века

[Глава IV] Новгородская школа и «северные письма»

[IV.14. Новгородские софийские таблетки]

¦ «Лебединой песнью» новгородской иконописи XV века являются знаменитые двусторонние таблетки из Софийского собора, ныне хранящиеся в Новгородском музее, а также в музеях Москвы, Ленинграда и Лондона. Эти небольшие иконы, написанные на туго пролевкашенном холсте, предназначались для того, чтобы класть их на аналой в дни церковных праздников. Обычная их тематика — главные евангельские эпизоды, сцены Страстей и фигуры святых. Таблетки бывают обычно двухсторонними, и изображения в них следуют одно за другим, соответственно ходу церковного календаря. Это, в сущности, святцы. По полноте подбора софийские таблетки, хотя они и были разрознены и частично заменены более поздними иконками, не знают себе равных. К ним приближаются только таблетки из Рождественского собора в Суздале, хранящиеся ныне в Суздальском музее, но они написаны позже софийских. В выполнении последних принимало участие несколько художников, вероятно принадлежавших к архиепископской мастерской. В целом софийская серия таблеток дает наглядное представление о творческих исканиях новгородских иконописцев на рубеже XV–XVI столетий.

В софийских таблетках прежде всего хочется отметить усложнение тематики. Мы находим здесь, помимо единоличных изображений праотцев, отшельников, отцов Церкви, преподобных и других святых, ряд многофигурных композиций, часть
¦ которых принадлежит к числу больших иконографических раритетов. Это «Воздвижение креста» (данный праздник имел большое значение для новгородцев, так как в этот день был освящен храм Св. Софии), «Собор архангелов», «Собор апостолов». К ним присоединены «Покров» и «О Тебе радуется», а также сцены из жизни Марии и Христа. В христологическом цикле центр тяжести перенесен на сцены Страстей. Совсем обособленное место занимают изображения «Три отрока в пещи огненной» и «Спас Нерукотворный». Все эти сюжеты не образуют стройной иконографической системы, а объединяются лишь по принципу святцев.

Тяготение к замысловатым сюжетам, не имевшим хождения в иконописи XV века, очень характерно для софийских таблеток. Иконопись XV столетия в основном предпочитала либо единоличные изображения, либо немногосложные сцены со сравнительно небольшим количеством фигур, что отвечало простым, мужественным вкусам новгородцев. С приближением XVI столетия в Новгороде возникает интерес к совсем маленьким иконам с множеством фигур. Эти многофигурные сцены способствуют тому, что постепенно утрачивается былой лаконизм. Композиции делаются все более перегруженными и дробными, чему сопутствует изменение самих форм, приобретающих более хрупкий характер. Как ни хороши отдельные таблетки, нежностью своих красок и особой мягкостью письма невольно заставляющие вспомнить о работах Дуччо, в них все же чувствуется спад творческой энергии. Здесь вступает в свои права любование художественным приемом, которому присущ оттенок определенной стереотипности. Это формально отточенное искусство было рассчитано на рафинированные боярские вкусы. Все более отрывавшееся от народных корней, оно знаменовало приближение того кризиса новгородской живописи, который быстро наступил в XVI веке.

Софийские таблетки, в большинстве своем выполненные первоклассными мастерами (недаром они были сделаны для Софийского собора), наглядно показывают, на каком еще высоком уровне держалась новгородская иконопись в конце XV — начале XVI века. Но очень скоро стал намечаться ее упадок. Потеряв в 1478 году свою независимость, Новгород вместе с тем начал медленно утрачивать и свои традиции, постепенно растворившиеся в московских влияниях. Для дорожившего своим великим прошлым Новгорода это был трудный и мучительный процесс. Как и в московской живописи, получают преобладание сложные аллегорические сюжеты, все чаще в икону проникают черты быта, исчезает былая эпическая простота, композиции становятся все менее ритмичными, тускнеют краски, в манере письма появляется неприятная сухость. И хотя в XVI веке в Новгороде и его округе еще создавались отдельные прекрасные вещи, они не могут сравниться по своему качеству с произведениями XII–XV веков.
¦

Источник

Лазарев В. Н.

Так называемые таблетки (то есть небольшие иконки, написанные на туго пролевкашенной паволоке) широко применялись, насколько нам известно, лишь на Руси. Недаром они привлекли такое внимание антиохийского патриарха Макария, чье путешествие в Россию в половине XVII века описал его сын архидиакон Павел Алеппский. Из нижеприводимого текста явствует, что эти таблетки были для них чем-то необычным и поэтому они ими живо заинтересовались при посещении московского Успенского собора: «Знай, что в этой великой церкви, а также в соборах Архангельском и Благовещенском и во многих больших церквах и монастырях находятся ковчеги наподобие книги, крытые бархатом или парчой, посеребренные и позолоченные. 1 Здесь таблетки из туго пролевкашенной паволоки ошибочно называются тоненькими дощечками. 2 Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским. Пер. с арабского Г. Муркоса. Вып. 3. М., 1898, с. 130. Они заключают в себе двенадцать изящных икон на тоненьких дощечках, на каждой иконе с обеих сторон изображены святые одного месяца; или ковчег заключает в себе шесть образов, и тогда на каждой стороне образа бывает изображение святых одного месяца. Эти ковчеги именуются годовыми, ибо в них заключаются иконы всех святых, коих память совершается в течение дней года, со всеми господскими праздниками, семью (вселенскими) соборами и иными праздниками и святыми, греческими и русскими. В каждой церкви имеется не один такой ковчег, но три и четыре, разных видов и размеров. Они хранятся на полках аналоев, покрытых пеленой и стоящих перед дверьми алтарей. Экклесиарх вынимает икону каждого месяца и кладет лицевою стороною (на аналой), оставляя до конца месяца. После него вынимает другую. Перед ней всегда стоит свеча».

Это свидетельство Павла Алеппского, хотя в нем и встречаются неточности, не оставляет никаких сомнений относительно функционального назначения таблеток. 3 Каталог Новгородского епархиального древлехранилища. Новгород, 1916, с. 16, № 142; Грищенко А. Вопросы живописи. Вып. 3. Русская икона как искусство живописи. М., 1917. с. 68–69; Ainalov D. Geschichte der russischen Monumentalkunst zur Zeit des Großfürstentums Moskau. Berlin — Leipzig, 1933, S. 102; Лазарев В. H. Искусство Новгорода. М.—Л., 1947, с. 121–122; его же. Новгородская иконопись. М., 1969, табл. 68–76, с. 39–42; Вздорнов Г. И. Живопись. — В кн.: Очерки русской культуры XVII–XV веков, ч. 2. Духовная культура. М., 1970, с. 317; Лаурина В. К. Новгородская иконопись конца XV — начала XVI века и московское искусство. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв. М., 1970, с. 405–417. Таблетки найдены были Г. О. Чириковым и П. И. Юкиным еще до первой мировой войны в ризнице собора св. Софии в Новгороде. Они были обнаружены здесь за сундуком, затем промыты Г. О. Чириковым и переданы в новгородский музей. Таблетка Введение во храм / Косьма, Пантелеймон, Дамиан датируется XVII веком и к софийским святцам не имеет никакого отношения. За ряд ценных сведений, сообщенных мне о новгородских таблетках, приношу глубокую благодарность Э. А. Гордиенко.

В музеях СССР имеется немалое число таких таблеток, но все они разрозненны, а потому носят случайный характер. Наиболее полный подбор таблеток хранится в Суздальском историко-художественном музее (серия, включающая двадцать таблеток из Рождественского собора) и в Новгородском историко-архитектурном музее-заповеднике (серия из восемнадцати таблеток Софийского собора, так называемые софийские святцы). Софийские святцы небольшого размера (24 х 19.5 см), отличаются высокохудожественным исполнением и по времени предшествуют суздальским таблеткам. В данном альбоме сделана попытка с наивозможной полнотой восстановить серию софийских святцев, включив в нее недостающие звенья, оказавшиеся разбросанными по различным музеям и частным собраниям. В результате такой работы можно получить представление о том, каков был первоначальный состав софийских святцев и какое место они занимают в истории новгородской станковой живописи.

Строго говоря, таблетки в такой же мере принадлежат к станковой живописи, как и к миниатюре. Они стоят на грани между этими двумя видами искусства. Таблетки предназначались для того, чтобы класть их на аналой в дни тех церковных праздников либо в дни поминовения тех святых, которые были изображены на святцах. На аналое они сменяли друг друга соответственно ходу церковного календаря и здесь были доступнее для поклонения, нежели большие иконы, входившие в состав иконостаса и рассчитанные на восприятие издалека. В самом факте появления столь маленьких икон дает о себе знать более интимное отношение к религии: икона приближается к верующему, между ними устанавливается более прямая и непосредственная связь.

5 Новгородский историко-архитектурный музей-заповедник. Каталог. Л., 1963, с. 11–12. * [Эта таблетка дублирует более раннюю таблетку с теми же сюжетами, ныне хранящуюся в Третьяковской галерее — Примеч. ред. См. примеч. 3].

Обычно принято считать, что подбор софийских святцев является полным и что в эту серию более не входили никакие иконы. Однако самое поверхностное ознакомление с тематикой этого цикла показывает, что в нем недостает существенных звеньев. Это прежде всего касается евангельского цикла, в котором не могли отсутствовать такие сюжеты, как Рождество Христово, как Преображение, как Вход в Иерусалим, как недостающие сцены Страстей, как Сошествие во ад. Непонятно также отсутствие Успения и полное отсутствие сцен из жизни Иоанна Предтечи. Это настораживало и давало повод думать, что софийские святцы включали в себя гораздо большее количество икон. Поиски в этом направлении привели к совершенно неожиданным результатам, намного превзошедшим все то, что можно было ожидать.

Среди хранящихся в музеях и частных собраниях таблеток надо было найти такие, которые соответствовали бы по размерам и, главное, по стилю основному ядру софийских святцев. Поиски затруднялись тем, что многие из таблеток были заключены в предохранительных целях их прежними владельцами в рамки, так что в музейных описях и каталогах приводятся не их первоначальные размеры, а размеры вместе с рамками. Но здесь на помощь пришел стиль таблеток, устранявший всякие сомнения относительно их принадлежности к софийским святцам. 6 Лазарев В. Н. Новгородская иконопись, табл. 68–76. См. Tenth Anniversary I959–1969. Annual Exhibition of Icons, 21th May — 25th July 1969. Temple Gallery. London, p. 8–10, No. 3–4, ill. on p. 27, 29, 30, 32.

Первая из найденных таблеток оказалась самым неожиданным образом в Лондоне. Господин Ричард Тэмпл любезно прислал мне фотографии с ее лицевой ( Троица ) и оборотной ( Богоматерь Одигитрия ) стороны, обратив при этом мое внимание на совпадение размеров и стиля с таблетками, которые опубликованы в книге «Новгородская иконопись». Сравнение голов ангелов из Троицы с такими таблетками, как Три отрока в пещи огненной (лик ангела) и Распятие (лик Иоанна), не оставляет сомнения в принадлежности их не только к одной серии, но и одной руке. Лондонская таблетка, тщательно и тонко написанная, особенно интересна тем, что в ней очень явственно проступают московские влияния. Троица несомненно навеяна знаменитой иконой Рублева. Но вся композиция раздалась вширь, увеличились интервалы между фигурами, на трапезе вместо одной чаши появились три, укрупнились и осложнились формы архитектуры и горок, наконец, радикально изменилась колористическая гамма, в которой ведущую роль стала играть излюбленная новгородцами яркая киноварь, полностью отсутствующая на иконе Рублева. Хотя новгородский мастер уловил круговой ритм рублевской композиции, он нарушил его громоздкой, вытянутой по вертикали архитектурной кулисой. 7 Перцев Н. В. О новооткрытом произведении Дионисия. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв., с. 55–172; Смирнова Э. С. Живопись Древней Руси (находки и открытия). Л., 1970, табл. 28–30.

Московские влияния, на этот раз Дионисия, дают о себе знать и в изображении Богоматери Одигитрии на оборотной стороне таблетки. Здесь мы имеем чисто иконный образ, в котором почти невозможно уловить черты индивидуального почерка. Новгородский мастер довольно точно воспроизвел икону Дионисия из Ферапонтова монастыря, написанную около 1502 года и ныне хранящуюся в Русском музее в Ленинграде [сравните обе иконы рядом]. Он только изменил благословляющий жест правой руки Марии на более привычное для типа Одигитрии положение этой руки. В остальном же он точно следует дионисиевскому оригиналу и в позе младенца, и в расположении складок одеяний, и в обилии украшений. Тем не менее его образ намного уступает дионисиевскому в отношении высокой одухотворенности. Все сделалось у него более массивным, более материальным, более стереотипным. Фигура утратила дионисиевскую бесплотность и вытянутость, она стала шире и приземистее, а лицо, на дионисиевской иконе, написанное необычайно мягко, приобрело черты иконописного шаблона. Использовав дионисиевскую прорись, новгородский мастер переиначил ее на свой лад.

Лондонская таблетка, выставлявшаяся на аналое в день Троицы и в один из праздничных богородичных дней, бросает яркий свет на проблему связей новгородской иконописи с московской. К этому вопросу мы еще вернемся при уточнении времени исполнения софийских святцев. 8 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, М., 1963, с. 164–165, № 115; Onasch К. Ikonen. Berlin, 1961, Taf. 51, 54, S. 369–370. Происходит из собрания А. М. и А. В. Мараевых в Серпухове. В каталоге Третьяковской галереи приводятся размеры с рамой (30 x 25). Подлинный размер таблетки 24,6 х 19,7. 9 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 173–174, № 128, илл. 90. Происходит из старообрядческого собрания Е. Е. Егорова в Москве, начавшего складываться в 80-х годах XIX века. Размер 24,7 х 20. Цикл Страстей получает на Руси распространение с XIV века (фрески в церквах Спаса Преображения и Феодора Стратилата в Новгороде, икона раннего XV века Земная жизнь Иисуса Христа в Новгородском историко-архитектурном музее-заповеднике). Сцены таблетки логично дополняют сцены Страстей на таблетке новгородского музея (за Преданием Иуды на московской таблетке вплотную следует Целование Иуды на новгородской иконе). Ср. Millet G. Recherches sur l’iconographie de l’evangile. Paris, 1916, p. 328–329. 10 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 163–164, № 113. Происходит из собрания A. М. и А. В. Мараевых. Размер с рамой 30 х 25. Подлинный размер 24,5 х 19,7. 11 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 129–130, № 71. Поступила из Исторического музея. Размер 25 x 19,5.

** [По стилю эта таблетка не совсем похожа на другие таблетки софийской серии, а так как один из святых на обратной стороне — Арсений Великий — дублирует аналогичное изображение на таблетке с Воскрешением Лазаря из новгородского музея, есть, кажется, основания думать, что таблетка из Третьяковской галереи не входила в софийские святцы. Поэтому она воспроизводится нами не в альбомной части издания, а в тексте вступительной статьи. — Примеч. ред.]. 12 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 162–163, № 112. Происходит из собрания A. М. и А. В. Мараевых. Размер с рамой 30 х 25. Подлинный размер 24,5 х 19,7. В новгородском музее эта таблетка подменена более поздней. В каталоге отмечается, что по характеру выполнения и оформления таблетка близка к таблеткам № 113, 115, 120, но ничего не говорится об их принадлежности к серии софийских святцев и о том, что в эту же серию входят и № 71, 122, 126, 128. Ср. таблетку в Суздальском историко-художественном музее ( Ямщиков С. Суздаль. Музей. [М., 1968], цветная репродукция). 13 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 169, № 122. Происходит из собрания А. М. и А. В. Мараевых. Размер с рамой 31 х 26. Подлинный размер 24,5 х 19,7. 14 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 167–168, № 120. Происходит из собрания A. M. и А. В. Мараевых. Размер 24,5 х 19,7. 15 Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], I, с. 172, № 126; Onasch К. Ikonen, Taf. 52, S. 369. Происходит из собрания С. П. Рябушинского. Размер 24,6 х 19,5.

16 Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина. М., 1966, с. 31–33, табл. 14–15; Onasch К. Ikonen, Taf. 55, S. 370–371. Происходит из собрания А. М. и А. В. Мараевых. Размер с рамой 33,5 х 29. Подлинный размер 24,6 х 19,7. 17 Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина, с. 31–33, табл. 16–17; Onasch К. Ikonen. Taf. 49–50, S. 368–369. Происходит из собрания А. М. и А. В. Мараевых. Размер с рамой 33,5 х 29. Подлинный размер 24,6 x 19,7. В. И. Антонова правильно отмечает, что пять таблеток того же времени и происхождения хранятся в Третьяковской галерее (№ 112, 113, 115, 120 и 122), но она не указывает на их стилистическую близость и принадлежность к софийским святцам, поэтому и ее датировка таблеток серединою XV века неправильна.

Сложнее обстоит дело с изображениями святых на оборотных сторонах таблеток. Казалось, было бы логичным, чтобы здесь помещались фигуры тех святых, имена которых поминаются в день представленного на лицевой стороне праздника. Но этого как раз нет. Отсюда можно сделать вывод, что духовенство использовало оборотные стороны таблеток, исходя из практики церковного календаря: в тот день, когда поминался определенный святой, выставлялась таблетка с его изображением, невзирая на то, что рядом с ним были представлены святые с другими днями поминовения. По-иному трудно объяснить эту практику. Искать здесь какого-либо сложного символизма «соответствий», столь распространенного в западной схоластике, нет оснований. Все попытки проанализировать под этим углом зрения взаимоотношения между изображениями на лицевых и оборотных сторонах таблеток ни к чему не привели.

Основной фонд святых почерпнут из греческих месяцесловов. Но встречаются и русские святые — Владимир, Борис, Глеб, Авраамий Ростовский, Леонтий Ростовский, Феодосий Печерский, Петр митрополит, Варлаам Хутынский, Сергий Радонежский, Павел Комельский, Петр и Феврония Муромские. Изображения этих святых, учитывая время их канонизации, помогут уточнить датировку таблеток. 20 Изображены поясные фигуры Спаса, Богоматери, Предтечи и двенадцати апостолов, обрамленные стилизованными ветвями с цветами. Вверху надпись: Въседе на коня на апостолы своя Господи и прият рукама си узды ихъ. На иконе XVI века в Русском музее (инв. номер 1013) аналогичная композиция имеет на верхнем поле надпись Собор святых апостолов, а на нижнем поле — Союзом любви связуемы апостоли владущему всеми себе Христу продавше. В композиционном, а не в идейном отношении Собор апостолов несколько напоминает Древо Иесеево. Ср. Watson A. The Early Iconography of the Tree of Jesse. London, 1934. 21 Никейский собор был созван в 325 году. Поэтому остается непонятным, почему он объединен со сценой Видение Петра Александрийского, умершего в 311 году. Вероятно, причиною этого было то, что Петр Александрийский доказывал божественную природу Иисуса Христа, против чего на Никейском соборе выступал Арий. Последний представлен сидящим в нижнем правом углу с вываливающимися внутренностями. Этот же иконографический извод лежит в основе московских икон XVII века ( Антонова В. И. и Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи [в Государственной Третьяковской галерее], II, с. 297–298 [№ 766], 300 [№ 770], илл. 100). Где и когда он впервые сложился — остается неясным.

Новгородские таблетки несомненно вышли из самой крупной иконописной мастерской города, каковой являлась мастерская при архиепископском дворе. Недаром они были сделаны для Софийского собора. Столь же несомненно, что в их выполнении принимало участие несколько мастеров, среди которых были и художники старшего поколения, крепко связанные с традициями XV века (например, автор Иоанна Предтечи в пустыне ). Этим объясняются различия в манере письма между отдельными таблетками. Многофигурные сцены с их «мелкописью» явно тяготеют к искусству XVI века.

Основной вопрос, который возникает при датировке таблеток, — разновременны они или одновременны? Можно ли мелкофигурные композиции относить к более позднему времени или они специально поручались мастерам, набившим себе руку на писании миниатюр и небольших иконок, и, следовательно, были исполнены одновременно с «классическими» композициями? При решении этого вопроса известную помощь могут оказать даты канонизации тех святых, которые изображены на оборотных сторонах таблеток. 23 Архиепископ Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 2, с. 191 (25 июня). Имена Петра и Февронии встречаются в более ранних месяцесловах (например: Месяцеслов от 1542 года, см. Горский А. и Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. 3, ч. I. М., 1896, с. 317). Ср. Голубинский Е. История канонизации святых в русской церкви. М., 1903, с. 84, 101. Вряд ли на таблетках столь большого храма, как собор св. Софии в Новгороде, могло быть допущено изображение святых без официального соборного постановления, хотя бы духовенству и были известны более ранние случаи местного прославления святых. 24 Архиепископ Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 2, с. 10 (10 января). В месяцеслове Троице-Сергиева монастыря от 1487 года Павел Комельский (Обнорский) уже упоминается. Упоминается он и в Месяцеслове от 1542 года см. Горский А. и Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. 3. ч. I, с. 317). Ср. Голубинский Е. История канонизации святых в русской церкви, с. 65, 100. Ср. замечание в примеч. 23. 25 Архиепископ Сергий. Полный месяцеслов Востока, т. 2, с. 335–336 (20 октября) и с. 363 (23 ноября). Александр Невский упоминается в Месяцеслове от 1542 года (Горский А. и Невоструев К. Описание славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки, отд. 3, ч. I, с. 317). Е. Е. Голубинский (История канонизации святых в русской церкви, с. 104) сомневается, были ли допущены оба эти святых к общецерковному празднику или только к местному. Ср. замечание в примеч. 23. 26 Лаурина В. К. Новгородская иконопись конца XV — начала XVI века и московское искусство. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв., с. 407.

Все вышеизложенные факты, равно как и наличие в таблетках различных стилистических направлений, указывают на то, что наиболее вероятным временем их изготовления является рубеж XV–XVI веков, падающий на годы архиепископства Геннадия (1484–1504), ставленника Москвы и ревностного борца с ересью жидовствующих. В это время хорошие старые традиции себя еще не изжили, а новые только начали складываться. Этим и объясняется сосуществование различных манер письма — более свободной и живописной и более сухой и графической, тяготеющей к «мелкописи». 35 Coche de la Ferté E. L’antiquité chrétienne au Museé du Louvre. Paris, 1958, p. 76–77, 120, n° 77; Annual Exhibition of Icons. A Celebration of Saint Nicholas. June–July 1970, Temple Gallery. London, p. 17–18, No. 2, colour plates. 36 IV Новгородская летопись под 7017 годом. — Полное собрание русских летописей, т. 4, ч. I. Вып. 2. Л., 1925, с. 461, 469. 37 Датировка софийских святцев и близких им икон рубежа XV–XVI веков доказывается, в частности, их стилистическим сходством с миниатюрами новгородского Евангелия от 1495 года в Библиотеке Академии наук в Ленинграде (24.4.26). Ср. Розанова Н. В. Памятники миниатюры московского круга первой половины XVI века. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв., с. 268.

Из интересующей нас мастерской архиепископского двора вышла также икона Беседа Христа с книжниками из бывшего собрания Верлина в Париже, довольно точно повторяющая аналогичную композицию таблетки из музея в Новгороде. Самые существенные отступления коснулись подножия, которое приобрело на иконе более выгнутую форму, вo всем же остальном композиции почти полностью совпадают. С этой же мастерской, как уже отмечалось, связаны четыре иконы продолговатой формы из иконостаса Софийского собора (Страсти и Евхаристия). Поскольку в IV Новгородской летописи идет речь о дописании в 1509 (7017) году Деисуса и праздников в храме новгородской Софии и при этом упоминаются имена мастеров (Андрей Лаврентьев и Иван Дерма Ярцев), постольку есть основание думать, что они были центральными фигурами в новгородском искусстве начала XVI века и, возможно, принимали участие в организации работы по изготовлению таблеток. 38 Kjellin Н. Ryska ikoner i svensk och norsk ägo. Stockholm, 1956, Taf. XXIII–XXVI, S. 222–227.

Архиепископская мастерская в Новгороде выпускала таблетки и позднее, о чем свидетельствуют четыре таблетки с шестнадцатью сценами Страстей в собрании Цейнер-Хенриксен в Осло. Их маленький размер (12.7 х 10.6) привел к еще большей измельченности письма. Но, даже учитывая это обстоятельство, нетрудно заметить нарастание здесь новых тенденций, указывающих на приближение середины XVI века: потускнение цвета, ухудшение качества исполнения, сбитый рисунок складок одеяний и горок, более сухая трактовка ликов. Авторы таблеток пользовались в качестве образцов софийскими святцами либо лежавшими в их основе прорисями, которым следовали весьма точно, но, как всегда в русской иконописи, не боялись менять цветовые акценты. И в этом новгородском цикле Страстей две сцены ( Снятие со креста и Оплакивание ) ясно указывают на ту традицию, с которой был связан автор знаменитых икон из бывшего собрания И. С. Остроухова. 39 Лазарев В. Н. Искусство Новгорода, с. 121.

В свое время я назвал софийские таблетки «лебединой песнью» новгородской живописи. И сейчас, после всех новых открытий, эта оценка остается в силе. Действительно, ничего равного им по блеску исполнения в новгородской иконописи XVI века мы не найдем. И если они уступают в свежести и непосредственности восприятия более ранним новгородским иконам, то по тонкости и изяществу письма они остаются в какой-то мере непревзойденными.

Источник