ип управляющий в ооо судебная практика 2020

Гендир стал ИП-управляющим: суд признал это в конкретном деле законным (анализ суда I инстанции по делу № А19-27765/19)

Как-то в прошлом году, на одной из моих лекций по теме «Управления налогами» меня спросили: «Вот Вы нам всё говорите о том, что нет ни одного железобетонного способа налоговой оптимизации, все оспоримы, все несовершенны. Но может быть у Вас есть какая-то своя ТОП-5 более менее надежных приемов налоговой экономии, которая была бы был более менее прочной».
Я ответил в том духе, что «да», такую ТОП-5 я сгенерировать могу, озвучил её и среди прочих назвал «изменение статуса руководителя организации с генерального директора на ИП-управляющего».
Конечно риски остаются и здесь, но в данной ситуации хотя бы есть и логика и обоснование.
И мне очень приятно, что недавно добрые вести пришли из Иркутской области. В частности, 02 июня (это уже после открытия судов), АС Иркутской области удовлетворил требования
налогоплательщика в его споре с налоговой инспекцией как раз по подобной ситуации (решение АС Иркутской области от 02.06.2020 по делу № А19-27765/19). Это дело, кстати, заметили уже многие мои коллеги и написали посты поддержки в своих блогах и telegram-каналах.
Ситуация: Директор ООО стал ИП, уволился из ООО и заключил договор гражданско-правового характера с ООО о передачи ему функций единоличного исполнительного органа (договор управления).

Правда, я не не советовал бы всем в настоящий момент восторгаться, обольщаться и сломя голову бежать перерегистрироваться.
Во-первых, дело еще не рассмотрено окончательно, будет еще и вторая и третья инстанции.
А во-вторых, судя по мотивировочной части в этом деле и не было «оптимизации» как таковой, а было реальное управленческое решение, которое оспорил налоговый орган, но поддержал судья.

Кстати в этом решении Суд еще интересно высказался по поводу ст.54.1 НК РФ, которую стороны пытались применить в деле, но это уже совсем другая история, о ней в следующий раз.

Источник

Ип управляющий в ооо судебная практика 2020

Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18.05.2021 № Ф04-2264/2021 по делу № А27-9043/2020

Комментарий

Передача полномочий руководителя организации управляющему – индивидуальному предпринимателю на УСН с объектом налогообложения в виде доходов может обернуться для организации значительными налоговыми доначислениями, если отношения между управляющим и обществом сохранят признаки трудовых. Указанные доначисления возможны и в ситуации, когда управляющий и бывший руководитель – разные лица. Подтверждением тому – постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18.05.2021 № Ф04-2264/2021 по делу № А27-9043/2020.

Ситуация, попавшая на рассмотрение суда, складывалась следующим образом. Единственный участник ООО, выполнявший также по трудовому договору и обязанности директора, принял решение передать полномочия руководителя управляющему. Для этих целей был привлечен предприниматель, который реально заменил учредителя на этом посту и осуществлял текущее руководство компанией. Однако при проверке ИФНС переквалифицировала гражданско-правовой договор по управлению ООО в трудовой и доначислила страховые взносы и НДФЛ по выплатам в пользу ИП-управляющего. Общество попыталось оспорить доначисления в суде, но потерпело неудачу. В пользу ИФНС сыграли следующие обстоятельства:

— управляющий получил статус ИП незадолго до заключения договора с ООО и утратил его сразу после расторжения договора;

— ООО не смогло предоставить каких-либо пояснений или обоснований выбора именно этого ИП в качестве управляющего с учетом его опыта и деловой репутации;

— управляющий иных контрагентов и источников получения дохода не имел, собственных расходов, связанных с ведением предпринимательской деятельности, не нес – все подобные затраты по договору были переложены на ООО;

— бухгалтерская отчетность ООО формировалась работниками общества в рамках трудовых отношений;

— вознаграждение управляющего выплачивалось авансом равными фиксированными суммами и ежемесячно, а не по факту оказания услуги, без привязки к объемам оказанных услуг, степени их эффективности для ООО;

— акты оказанных услуг не содержали количественных показателей, позволяющих определить эффективность работы управляющего, определяющую размер вознаграждения;

— функции управляющего по сравнению с теми, что ранее выполнял директор-учредитель, не изменились, однако вознаграждение управляющего относительно зарплаты директора значительно выросло и заняло значительную долю в структуре расходов ООО, сопоставимую с размером его чистой прибыли.

Все эти факты в совокупности позволили суду сделать вывод: с привлечением управляющего расходы ООО значительно выросли, что привело к уменьшению чистой прибыли общества. Значит, замена директора на управляющего предпринимателя не имела иной экономически оправданной цели, кроме минимизации налоговой нагрузки. При этом деятельность управляющего заключалась в выполнении определенной постоянной функции на протяжении длительного времени за гарантированную систематическую оплату. Управляющий был интегрирован в процесс хозяйственной деятельности ООО и подотчетен его единственному участнику. А это – признаки трудовой деятельности, а не оказания услуг по гражданско-правовому договору.

В результате арбитры согласились с ИФНС в том, что конструкция договора оказания услуг использована формально в целях минимизации налоговых обязательств по исчислению и перечислению в бюджет НДФЛ и страховых взносов. Значит, налицо нарушение положений ст. 54.1 НК РФ, соответствующие налоги и взносы должны быть доначислены.

Источник

По документам – управляющий-ИП, по факту – директор: отношения переквалифицированы в трудовые

JanPietruszka / Depositphotos.com

Суды признали правомерной переквалификацию договоров оказания услуг на трудовые договоры ввиду фактического наличия между сторонами трудовых отношений, в связи с чем согласились с выводом налогового органа о направленности действий общества на получение необоснованной налоговой выгоды.

Суть дела такова: один из акционеров общества является индивидуальным предпринимателем, применяющим УСН. У общества отсутствует должность директора, поэтому оно заключило гражданско-правовой договор на управление со своим же акционером-ИП. При этом решение о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества по договору на управление ИП принято советом директоров и собранием акционеров общества (в т. ч. самим предпринимателем); иные кандидатуры на должность управляющего не предлагались и акционерами общества не рассматривались; общество являлось единственным заказчиком услуг ИП по управлению.

Какие способы ведения финансово-хозяйственной деятельности ФНС России относит к числу рискованных? С перечнем таких способов можно ознакомиться в «Энциклопедии решений. Налоги и взносы» системы ГАРАНТ. Получите полный доступ на 3 дня бесплатно!

По мнению налоговых органов, в такой ситуации общество и ИП являются взаимозависимыми лицами, что повлияло на получение обществом необоснованной налоговой выгоды в виде минимизации налоговых обязательств общества по НДФЛ и налогу на прибыль путем принятия на расходы начисленного управляющему вознаграждения, а также минимизации обязательств по уплате страховых взносов. Для ИП заключение такого договора с обществом привело к минимизации налоговых обязательств по НДФЛ.

Суды трех инстанций сделали верный вывод о том, что, заключив с ИП договоры на оказание услуг по управлению, общество имело единственный экономический эффект – получение налоговой выгоды, действия общества и его акционера-ИП имели взаимовыгодный, согласованный характер и нацелены исключительно на незаконную минимизацию налоговых обязательств данных хозяйствующих субъектов.

Верховный Суд Российской Федерации согласился с выводами нижестоящих судов (Определение Верховного Суда РФ от 22 июля 2021 г. № 308-ЭС21-11525).

Источник

Вчера – директор, сегодня – управляющий-ИП. О рисках переквалификации и пределах осуществления прав налогоплательщиков

Почти три года назад Федеральным законом от 18.07.2017 № 163-ФЗ в Налоговый кодекс РФ была включена статья 54.1 под названием «Пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов».

Нормы ст. 54.1 направлены на то, чтобы не допустить уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни или об объектах налогообложения. Раньше главным ориентиром для налоговиков при оценке обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды служило Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.10.2006 № 53. Но ст. 54.1 НК РФ установила закрытый перечень критериев, при соблюдении которых уменьшение налоговой базы и (или) суммы налога или страхового взноса признаётся допустимым. Вот эти критерии:

1. Целью сделки не должна являться неуплата налога или его зачет (возврат);

2. Обязательства по сделке реально исполняются стороной по договору.

Согласно Налоговому кодексу России, нарушение контрагентом налогоплательщика законодательства о налогах и сборах, подписание первичных учетных документов неустановленным или неуполномоченным лицом, наличие возможности получения того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок (операций) не должны выступать самостоятельными основаниями для признания уменьшения налоговой базы или суммы налога недопустимыми.

Однако, несмотря на попытку законодателя ввести простые и четкие критерии добросовестности налогоплательщика, применение и толкование данной статьи по-прежнему вызывает вопросы.

На днях нашел свежее решение Арбитражного суда Иркутской области от 02.06.2020 г. по делу А19-27765/19. В данном деле можно выделить два основных момента. Во-первых, это спор о признании отношений между хозяйственным обществом и индивидуальным предпринимателем-управляющим в качестве трудовых. И, во-вторых, собственно ссылка налогового органа на статью 54.1 Налогового кодекса.

Фабула дела и позиции сторон. Бывший руководитель юридического лица зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя и заключил с данной организацией (ООО) договор на оказание услуг управления. Договор был утвержден общим собранием участников. Согласно условиям договора, в обязанности управляющего входило непосредственное руководство всей деятельностью общества, как производственной, направленной на получение максимального количества продукции с минимальными издержками, так и коммерческой, направленной на отношения с контрагентами с целью получения максимального дохода при минимальных издержках по реализации готовой продукции и минимальных расходах по приобретению сырья, расходных материалов, товаров и услуг, необходимых для производства продукции. Вознаграждение управляющего состояло из фиксированной и переменной частей, последняя зависела от прибыли от продаж. Управляющий обязался самостоятельно нести все расходы, связанные с поездками, переговорами и управленческой деятельностью. Общество же только представило управляющему помещение и обеспечило оргтехникой, средствами связи, офисной мебелью и другим оборудованием, а также служебным автотранспортом.

Вместе с тем, налоговый орган расценил данные отношения как трудовые и всю сумму вознаграждения включил в налогооблагаемую базу Общества по НДФЛ с доначислением соответствующих пеней и штрафов. По мнению инспекции, установленные в ходе налоговой проверки обстоятельства и собранные доказательства, свидетельствуют о формальности перехода физического лица с должности генерального директора в статус управляющего. Налоговый орган посчитал, что реальной целью заключения с ИП договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа Общества являлось занижение налогооблагаемой базы и уклонение от уплаты НДФЛ.

Общество оспорило решение налогового органа. Согласно его позиции, причиной перехода на новую систему управления и привлечения в качестве единоличного исполнительного органа ООО управляющего индивидуального предпринимателя (в прошлом – директора) явилась необходимость тотального технического перевооружения производства. Об эффективности новой модели (изменения статуса привлечения управляющего), по его мнению, свидетельствует рост экономических показателей производственной деятельности предприятия.

Позиция суда. Суд, рассмотрев материалы дела, не согласился с доводами налогового органа.

Признаками трудовых отношений являются: работа по определенной должности; личное выполнение работником определенной трудовой функции; подчинение правилам внутреннего трудового распорядка; обязанность работодателя организовать труд работника, создать ему нормальные условия труда, обеспечить охрану труда; ежемесячное вознаграждение за труд. В соответствии с положениями статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и другие) избирается общим собранием участников общества на срок, определенный Уставом общества, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

По мнению суда, приведенные в оспариваемом решении налогового органа доводы – как в отдельности, так и в их совокупности – не свидетельствуют о незаконности действий налогоплательщика при заключении договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа. Совпадение полномочий генерального директора с полномочиями управляющего обусловлено выполнением ими одних и тех же функций по управлению обществом, что прямо вытекает из статей 40 и 42 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и не может доказывать мнимость (притворность) договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа.

В свою очередь, условия договора с ИП-управляющим (предмет, функционал, полномочия, распределение финансового бремени и т. д.) позволили суду прийти к выводу об отсутствии оснований для переквалификации гражданско-правовых отношений в трудовые.

О ссылке на ст. 54.1 НК РФ. Другим важным моментом в данном деле представляется ссылка налогового органа на ст. 54.1 НК РФ, точнее, отсутствие таковой.

Общество, оспаривая решение налогового органа, ссылалось на нарушение процедуры его принятия. Дело в том, что в акте выездной налоговой проверки и в решении налогового органа о привлечении к ответственности не содержалось упоминания статьи 54.1 Налогового кодекса. Ссылка на данную норму появилась только в решении Управления ФНС по Иркутской области, вынесенного по результатам рассмотрения апелляции. Довод инспекции здесь был следующим: отсутствие в акте ссылки на ст.54.1 НК РФ не может служить самостоятельным (единственным) основанием для признания решения незаконным, поскольку отсутствие указанной ссылки не изменяет существо выявленных нарушений и выводов инспекции. В этом вопросе суд встал на сторону налогового органа, а довод заявителя признал несостоятельным.

Позиция суда здесь была следующей. Федеральным законом от 18.07.2017 г. № 163-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации» в Налоговый кодекс Российской Федерации внесены изменения, введена статья 54.1, устанавливающая пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов. Данная норма не содержит ранее используемого термина «необоснованная налоговая выгода», установленного Постановлением Пленума ВАС РФ № 53 от 12 октября 2006 г. «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды», а вводит новый термин, характеризующие злоупотребления в налоговом праве – «искажение».

Пункт 1 ст. 54.1 НК определяет общее правило о недопустимости искажения налогоплательщиком сведений о фактах хозяйственной жизни, а также об объектах налогообложения в случае, если такие искажения приводят к уменьшению налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога. Поскольку по результатам выездной проверки налоговый орган пришел к выводу о формальности договора заключенного Обществом с управляющим, положения подпункта 2 пункта 2 статьи 54.1 Налогового кодекса Российской Федерации – даже не будучи специально упомянутыми в итоговом документе – согласуются с его выводами. Суд пришел к выводу, что неуказание в решении инспекции статьи 54.1 НК РФ в качестве нормативно-правового обоснования привлечения налогоплательщика к ответственности если и является нарушением, то носящим чисто формальный характер, т.е. не таким, которое способно повлечь признание решения налогового органа незаконным.

Получается, что ни для налогового органа, ни для суда не имеет значения наличие данной статьи в Кодексе или ее отсутствие. Налоговый орган, «забыв» сослаться на нее, фактически ее не применил, хотя, строго говоря, именно эта статья содержит критерии, позволяющие судить о наличии или отсутствии злоупотреблений со стороны налогоплательщика и, следовательно, именно ею – и ничем другим – обязан руководствоваться налоговый орган при принятии решения о привлечении к ответственности за налоговое правонарушение. Но, видимо, подобная забывчивость не «тянет» на то, чтобы признавать акты налоговой инспекции незаконными. И последствий для налогового органа за неприменение ст. 54.1 тоже нет никаких.

Итак, даже по прошествии почти трех лет толкование и применение статьи 54.1 Налогового кодекса все еще неоднозначно и ситуативно. Пока же будем следить за развитием событий по делу.

Источник

Вчера – директор, сегодня – управляющий-ИП. О рисках переквалификации и пределах осуществления прав налогоплательщиков

Почти три года назад Федеральным законом от 18.07.2017 № 163-ФЗ в Налоговый кодекс РФ была включена статья 54.1 под названием «Пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов».

Нормы ст. 54.1 направлены на то, чтобы не допустить уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни или об объектах налогообложения. Раньше главным ориентиром для налоговиков при оценке обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды служило Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.10.2006 № 53. Но ст. 54.1 НК РФ установила закрытый перечень критериев, при соблюдении которых уменьшение налоговой базы и (или) суммы налога или страхового взноса признаётся допустимым. Вот эти критерии:

1. Целью сделки не должна являться неуплата налога или его зачет (возврат);

2. Обязательства по сделке реально исполняются стороной по договору.

Согласно Налоговому кодексу России, нарушение контрагентом налогоплательщика законодательства о налогах и сборах, подписание первичных учетных документов неустановленным или неуполномоченным лицом, наличие возможности получения того же результата экономической деятельности при совершении иных не запрещенных законодательством сделок (операций) не должны выступать самостоятельными основаниями для признания уменьшения налоговой базы или суммы налога недопустимыми.

Однако, несмотря на попытку законодателя ввести простые и четкие критерии добросовестности налогоплательщика, применение и толкование данной статьи по-прежнему вызывает вопросы.

На днях нашел свежее решение Арбитражного суда Иркутской области от 02.06.2020 г. по делу А19-27765/19. В данном деле можно выделить два основных момента. Во-первых, это спор о признании отношений между хозяйственным обществом и индивидуальным предпринимателем-управляющим в качестве трудовых. И, во-вторых, собственно ссылка налогового органа на статью 54.1 Налогового кодекса.

Фабула дела и позиции сторон. Бывший руководитель юридического лица зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя и заключил с данной организацией (ООО) договор на оказание услуг управления. Договор был утвержден общим собранием участников. Согласно условиям договора, в обязанности управляющего входило непосредственное руководство всей деятельностью общества, как производственной, направленной на получение максимального количества продукции с минимальными издержками, так и коммерческой, направленной на отношения с контрагентами с целью получения максимального дохода при минимальных издержках по реализации готовой продукции и минимальных расходах по приобретению сырья, расходных материалов, товаров и услуг, необходимых для производства продукции. Вознаграждение управляющего состояло из фиксированной и переменной частей, последняя зависела от прибыли от продаж. Управляющий обязался самостоятельно нести все расходы, связанные с поездками, переговорами и управленческой деятельностью. Общество же только представило управляющему помещение и обеспечило оргтехникой, средствами связи, офисной мебелью и другим оборудованием, а также служебным автотранспортом.

Вместе с тем, налоговый орган расценил данные отношения как трудовые и всю сумму вознаграждения включил в налогооблагаемую базу Общества по НДФЛ с доначислением соответствующих пеней и штрафов. По мнению инспекции, установленные в ходе налоговой проверки обстоятельства и собранные доказательства, свидетельствуют о формальности перехода физического лица с должности генерального директора в статус управляющего. Налоговый орган посчитал, что реальной целью заключения с ИП договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа Общества являлось занижение налогооблагаемой базы и уклонение от уплаты НДФЛ.

Общество оспорило решение налогового органа. Согласно его позиции, причиной перехода на новую систему управления и привлечения в качестве единоличного исполнительного органа ООО управляющего индивидуального предпринимателя (в прошлом – директора) явилась необходимость тотального технического перевооружения производства. Об эффективности новой модели (изменения статуса привлечения управляющего), по его мнению, свидетельствует рост экономических показателей производственной деятельности предприятия.

Позиция суда. Суд, рассмотрев материалы дела, не согласился с доводами налогового органа.

Признаками трудовых отношений являются: работа по определенной должности; личное выполнение работником определенной трудовой функции; подчинение правилам внутреннего трудового распорядка; обязанность работодателя организовать труд работника, создать ему нормальные условия труда, обеспечить охрану труда; ежемесячное вознаграждение за труд. В соответствии с положениями статьи 40 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и другие) избирается общим собранием участников общества на срок, определенный Уставом общества, если уставом общества решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (наблюдательного совета) общества.

По мнению суда, приведенные в оспариваемом решении налогового органа доводы – как в отдельности, так и в их совокупности – не свидетельствуют о незаконности действий налогоплательщика при заключении договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа. Совпадение полномочий генерального директора с полномочиями управляющего обусловлено выполнением ими одних и тех же функций по управлению обществом, что прямо вытекает из статей 40 и 42 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и не может доказывать мнимость (притворность) договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа.

В свою очередь, условия договора с ИП-управляющим (предмет, функционал, полномочия, распределение финансового бремени и т. д.) позволили суду прийти к выводу об отсутствии оснований для переквалификации гражданско-правовых отношений в трудовые.

О ссылке на ст. 54.1 НК РФ. Другим важным моментом в данном деле представляется ссылка налогового органа на ст. 54.1 НК РФ, точнее, отсутствие таковой.

Общество, оспаривая решение налогового органа, ссылалось на нарушение процедуры его принятия. Дело в том, что в акте выездной налоговой проверки и в решении налогового органа о привлечении к ответственности не содержалось упоминания статьи 54.1 Налогового кодекса. Ссылка на данную норму появилась только в решении Управления ФНС по Иркутской области, вынесенного по результатам рассмотрения апелляции. Довод инспекции здесь был следующим: отсутствие в акте ссылки на ст.54.1 НК РФ не может служить самостоятельным (единственным) основанием для признания решения незаконным, поскольку отсутствие указанной ссылки не изменяет существо выявленных нарушений и выводов инспекции. В этом вопросе суд встал на сторону налогового органа, а довод заявителя признал несостоятельным.

Позиция суда здесь была следующей. Федеральным законом от 18.07.2017 г. № 163-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации» в Налоговый кодекс Российской Федерации внесены изменения, введена статья 54.1, устанавливающая пределы осуществления прав по исчислению налоговой базы и (или) суммы налога, сбора, страховых взносов. Данная норма не содержит ранее используемого термина «необоснованная налоговая выгода», установленного Постановлением Пленума ВАС РФ № 53 от 12 октября 2006 г. «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды», а вводит новый термин, характеризующие злоупотребления в налоговом праве – «искажение».

Пункт 1 ст. 54.1 НК определяет общее правило о недопустимости искажения налогоплательщиком сведений о фактах хозяйственной жизни, а также об объектах налогообложения в случае, если такие искажения приводят к уменьшению налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога. Поскольку по результатам выездной проверки налоговый орган пришел к выводу о формальности договора заключенного Обществом с управляющим, положения подпункта 2 пункта 2 статьи 54.1 Налогового кодекса Российской Федерации – даже не будучи специально упомянутыми в итоговом документе – согласуются с его выводами. Суд пришел к выводу, что неуказание в решении инспекции статьи 54.1 НК РФ в качестве нормативно-правового обоснования привлечения налогоплательщика к ответственности если и является нарушением, то носящим чисто формальный характер, т.е. не таким, которое способно повлечь признание решения налогового органа незаконным.

Получается, что ни для налогового органа, ни для суда не имеет значения наличие данной статьи в Кодексе или ее отсутствие. Налоговый орган, «забыв» сослаться на нее, фактически ее не применил, хотя, строго говоря, именно эта статья содержит критерии, позволяющие судить о наличии или отсутствии злоупотреблений со стороны налогоплательщика и, следовательно, именно ею – и ничем другим – обязан руководствоваться налоговый орган при принятии решения о привлечении к ответственности за налоговое правонарушение. Но, видимо, подобная забывчивость не «тянет» на то, чтобы признавать акты налоговой инспекции незаконными. И последствий для налогового органа за неприменение ст. 54.1 тоже нет никаких.

Итак, даже по прошествии почти трех лет толкование и применение статьи 54.1 Налогового кодекса все еще неоднозначно и ситуативно. Пока же будем следить за развитием событий по делу.

Источник