истечение сроков давности уголовного преследования особенности правоприменительной практики

Истечение сроков давности уголовного преследования: особенности правоприменительной практики (Яценко М.А., Гусева Ю.Г.)

Дата размещения статьи: 17.08.2020

Законодательством установлен срок давности привлечения к уголовной ответственности, под которым понимается истечение установленных уголовным законом сроков после совершения преступления, в силу чего лицо, его совершившее, освобождается от уголовной ответственности.

Сроки давности уголовного преследования закон связывает исключительно с категорией преступления: чем более тяжкое преступление, тем больше срок давности (ст. 78 УК РФ), который исчисляется со дня совершения преступления и до момента вступления приговора в законную силу. Таким образом, возможность освобождения лица от уголовной ответственности сохраняется даже после вынесения приговора, но до момента вступления его в законную силу.

Между тем применение этой нормы в некоторых случаях вызывает у правоприменительных органов определенные трудности.

Например, в целях обеспечения конституционных прав участников процесса на судебную защиту ч. 2 ст. 27 УПК РФ установлена возможность прекращения уголовного преследования по этому основанию лишь с согласия подозреваемого или обвиняемого (подсудимого). Форма такого согласия в законе не определена. В противном случае уголовное преследование необходимо продолжать для установления обстоятельств произошедшего и причиненного вреда, степени вины (или невиновности) лица в совершении инкриминируемого деяния.

Согласно п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК в случае истечения сроков давности уголовного преследования уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению.

В связи с этим возникает вопрос: если сроки давности в ходе доследственной проверки истекли, вправе ли дознаватель или следователь отказать в возбуждении дела в отсутствие согласия заинтересованного лица? Надзирающие прокуроры придерживаются мнения, что при таких обстоятельствах уголовное дело должно быть возбуждено. Эта позиция подтверждена и Конституционным Судом РФ: Определение от 5 июня 2014 г. N 1309-О, Постановление от 23 марта 1999 г. N 5-П, Постановление от 27 июня 2000 г. N 11-П и Постановление от 2 марта 2017 г. N 4-П.

Той же позиции придерживается Верховный Суд РФ. Например, Постановлением от 16 августа 2017 г. N 81-УД17-4 заявителю отказано в передаче кассационной жалобы в суд с доводами о незаконности проведения предварительного расследования после истечения сроков давности уголовного преследования в отсутствие согласия заинтересованного лица на прекращение уголовного дела.

Вместе с тем некоторые суды Санкт-Петербурга в подобной ситуации принимают иные решения.

Например, К. представил в Высшую школу приватизации и предпринимательства заведомо подложный диплом об окончании университета. При проведении проверки в следственном органе он возражал против отказа в возбуждении уголовного дела в связи с истечением сроков давности, поэтому следователем возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 327 УК. Не согласившись с этим решением, К. обжаловал его в суд в порядке ст. 125 УПК.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 июня 2013 г. N 19 указал, что суд прекращает уголовное дело и (или) уголовное преследование только при наличии согласия лица, после чего постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

Тем не менее постановлением мирового судьи от 28 мая 2018 г. прокурору Выборгского района Санкт-Петербурга возвращено уголовное дело в порядке ст. 237 УПК по обвинению Г. по ч. 2 ст. 118 УК, поскольку обвинение предъявлено после истечения сроков давности уголовного преследования. При этом в ходе расследования от дачи показаний по сути обвинения и по вопросу прекращения дела Г. отказался, воспользовавшись ст. 51 Конституции РФ.

В другом случае после возвращения мировым судьей в порядке ст. 237 УПК дела прокурору Невского района Санкт-Петербурга по обвинению Б. по ч. 2 ст. 145.1 УК, поскольку сроки давности уголовного преследования истекли, апелляционное представление прокурора 22 октября 2018 г. удовлетворено, решение суда первой инстанции отменено. Уголовное дело судом прекращено ввиду истечения сроков давности.

Возникает вопрос, может ли правоприменитель отказать в возбуждении уголовного дела или прекратить дело в отсутствие лица, совершившего преступление, если сроки давности истекли?

С учетом изложенного представляется необходимым внесение в ст. 24 УПК изменений, касающихся однозначного определения порядка вынесения процессуальных решений, когда сроки давности привлечения лица к ответственности истекли, также следует закрепить форму согласия такого лица.

Источник

ВС поставил точку в споре о сроках давности привлечения к уголовной ответственности

Вопрос касается законности уголовного преследования по истечении сроков давности привлечения к уголовной ответственности, определенных ст. 78 УК РФ.

С точки зрения теории права спора в разрешении данной дилеммы быть не может ввиду прямого указания закона – уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению ввиду истечения сроков давности уголовного преследования (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Однако на практике не раз наблюдалось вольное толкование законодательного императива, которое объяснялось процессуальной самостоятельностью следователя и дознавателя – они по своему усмотрению и с молчаливого согласия руководителей и надзирающих прокуроров выносили постановления о возбуждении уголовных дел, осуществляли сбор доказательств виновности подозреваемых (обвиняемых) и направляли дела в суд для рассмотрения по существу. На резонные претензии защитников обвиняемых (а в некоторых случаях – потерпевших) они парировали: «Прекращать дело не можем и не будем, у нас такая практика, суд во всем разберется».

Обжалование таких явно незаконных действий в порядке прокурорского надзора, а также ведомственного или судебного контроля положительного эффекта не приносило. Подобная «корпоративная солидарность» правоохранителей и суда не только умаляла закон, но и формировала ошибочную правоприменительную практику.

Столько адвокатских жалоб по этому вопросу было подано, столько копий сломано – и все напрасно! Наконец, Верховный Суд РФ разобрался в этом весьма важном процессуальном вопросе и занял принципиальную позицию, не согласившись со стороной обвинения.

Так, житель Республики Башкортостан обжаловал в порядке ст. 125 УПК в Советский районный суд г. Уфы три постановления о возбуждении уголовного дела, вынесенные следователем по особо важным делам второго отдела по расследованию особо важных дел республиканского СУ СКР по признакам преступлений, предусмотренных ч. 3 и 4 ст. 159 УК.

Суть требований истца заключалась в том, что по истечении сроков давности уголовное дело не может быть возбуждено. Однако суды первой (5 декабря 2019 г.), апелляционной (29 января 2020 г.) и кассационной (28 июля 2020 г.) инстанций не согласились с доводами жалобы и отказали в ее удовлетворении.

Как указано в Постановлении ВС от 1 апреля, «…согласно же п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. При этом данная норма закона не содержит условия о получении согласия лица на отказ в возбуждении уголовного дела по основаниям, указанным в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Однако, вопреки указанным требованиям закона, следователем вынесены постановления о возбуждении в отношении ˂…˃ вышеуказанных уголовных дел, которые при рассмотрении жалоб последнего в порядке ст. 125 УПК РФ признаны судом законными».

Кассационная жалоба была передана на рассмотрение Шестого кассационного суда общей юрисдикции, который Определением от 26 мая отменил решение апелляционной инстанции с формулировкой: «В нарушение требований закона суд апелляционной инстанции, оставляя судебное постановление без изменения, не принял мер к проверке приведенных в нем оснований отказа в удовлетворении жалобы ˂…˃ на предмет их соответствия требованиям уголовно-процессуального закона и не дал надлежащей оценки нарушениям, допущенным при рассмотрении дела в суде первой инстанции».

На момент повторного рассмотрения жалобы Советским районным судом г. Уфы в июле уголовное дело в отношении заявителя уже было направлено в суд для рассмотрения по существу, поэтому в принятии жалобы было отказано. Однако это обстоятельство не помешало суду с учетом формирующейся практики по данному вопросу вынести в отношении подсудимого оправдательный приговор, который не был связан с доводами рассмотренной жалобы.

21 июля Советским районным судом г. Уфы в отношении К., обвинявшегося в фальсификации доказательств по гражданскому делу (ч. 1 ст. 303 УК), был вынесен оправдательный приговор. Как указано в приговоре, уголовное дело по истечении сроков давности привлечения к уголовной ответственности было возбуждено незаконно, что влечет признание всех собранных и исследованных доказательств недопустимыми.

ВС Республики Башкортостан поддержал выводы нижестоящего суда и счел доводы апелляционного представления прокуратуры необоснованными. Как указано в Апелляционном постановлении от 8 сентября по делу № 22–5054/2021, «Суд апелляционной инстанции находит выводы суда о том, что обвинение основано на недопустимых доказательствах ввиду незаконного возбуждения уголовного дела и сбора доказательств с нарушением требований закона, мотивированными, обоснованными материалами дела и нормами закона».

Полагаю, подобный подход будет способствовать формированию единообразной судебной практики по данному вопросу.

1 Постановление ВС РФ от 1 апреля 2021 г. № 49-УД21-3-К6, определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 26 мая 2021 г. № 77-2263/2021.

Источник

Истечение сроков давности уголовного преследования особенности правоприменительной практики

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО «Сбербанк-АСТ». Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Постановление Конституционного Суда РФ от 2 марта 2017 г. № 4-П “По делу о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова”

Именем Российской Федерации

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

руководствуясь статьей 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, пунктом 3 части первой, частями третьей и четвертой статьи 3, частью первой статьи 21, статьями 36, 47.1, 74, 86, 96, 97 и 99 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»,

рассмотрел в заседании без проведения слушания дело о проверке конституционности положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации.

Поводом к рассмотрению дела явилась жалоба граждан В.Ю. Глазкова и В.Н. Степанова. Основанием к рассмотрению дела явилась обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции Российской Федерации оспариваемые заявителями законоположения.

Заслушав сообщение судьи-докладчика Н.В. Мельникова, исследовав представленные документы и иные материалы, Конституционный Суд Российской Федерации установил:

1. Заявители по настоящему делу граждане В.Ю. Глазков и В.Н. Степанов оспаривают конституционность следующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации:

пункта 3 части первой статьи 24 «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела», согласно которому уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в связи с истечением сроков давности уголовного преследования;

пункта 1 статьи 254 «Прекращение уголовного дела или уголовного преследования в судебном заседании», согласно которому суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в том числе в случаях, если во время судебного разбирательства будет установлено обстоятельство, указанное в пункте 3 части первой статьи 24 данного Кодекса;

части восьмой статьи 302 «Виды приговоров», согласно которой если основание прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования, указанное в пункте 3 части первой статьи 24 данного Кодекса, обнаруживается в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в обычном порядке до его разрешения по существу и постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

Санкт-Петербургский городской суд постановление о прекращении уголовного дела в отношении С.В. Артемова признал законным и обоснованным (апелляционное постановление от 6 сентября 2016 года), а постановление о прекращении уголовного преследования В.Н. Моторина отменил как незаконное и необоснованное и направил дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства (апелляционное постановление от 7 сентября 2016 года), поскольку пришел к выводу, что в данном деле подлежала применению часть восьмая статьи 302 УПК Российской Федерации, согласно которой в случае, когда к моменту постановления приговора истекает срок давности уголовного преследования, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от назначенного наказания. Президиум Санкт-Петербургского городского суда, рассмотрев кассационную жалобу адвоката В.Н. Моторина и кассационное представление заместителя прокурора Санкт-Петербурга, отменил апелляционное постановление от 7 сентября 2016 и передал уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение. Апелляционным постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 24 января 2017 года решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга о прекращении уголовного преследования В.Н. Моторина в связи с истечением срока давности оставлено без изменения.

Нарушение оспариваемыми законоположениями своих прав, гарантированных статьями 2, 18, 46 (часть 1), 49 (часть 1), 52 и 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации, граждане В.Ю. Глазков и В.Н. Степанов усматривают в том, что они позволяют суду выносить решение о прекращении уголовного дела в случае истечения сроков давности уголовного преследования на основании ходатайства подсудимого и при возражении потерпевших на стадии судебного разбирательства, не принимая во внимание требование, предписывающее в случае обнаружения оснований для прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности продолжить рассмотрение уголовного дела в обычном порядке до его разрешения по существу. Тем самым, по мнению заявителей, потерпевшие лишаются возможности реализовать свое право на доступ к правосудию и на компенсацию ущерба, причиненного преступлением.

Таким образом, с учетом требований статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» взаимосвязанные положения пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации являются предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу постольку, поскольку в системе действующего правового регулирования на их основании судом разрешается вопрос о прекращении уголовного дела в случае истечения сроков давности уголовного преследования.

2. Конституция Российской Федерации, провозглашая человека, его права и свободы высшей ценностью, возлагает на Россию как демократическое правовое государство обязанность признавать, соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, охранять достоинство личности, честь и доброе имя каждого и в этих целях гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод, а также возможность обжаловать в суд решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц (статья 1, часть 1; статья 2; статья 21, часть 1; статья 23, часть 1; статья 46, части 1 и 2).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, предписания Конституции Российской Федерации о соблюдении и защите прав и свобод человека и гражданина на основе равенства всех перед законом и судом, об обеспечении доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба (статьи 2 и 18; статья 19, части 1 и 2; статья 45; статья 46, части 1 и 2; статья 52) предполагают обязанность государства как предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, так и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами.

Такой подход соотносится с положениями Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 года), закрепляющими право лиц, которым был причинен вред в результате действия или бездействия, нарушающих национальные уголовные законы («жертвы»), на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (пункты 1 и 4) и обязывающими государство содействовать тому, чтобы судебные и административные процедуры в большей степени отвечали потребностям этих лиц, в том числе путем обеспечения возможности изложения и рассмотрения их мнений и пожеланий в тех случаях, когда затрагиваются их личные интересы, но без ущерба для обвиняемых и согласно национальной системе уголовного правосудия (пункт 6).

3. Правосудие в Российской Федерации согласно статье 118 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации осуществляется только судом, в том числе посредством уголовного судопроизводства, в рамках которого государство обязано гарантировать защиту прав как собственно участников уголовного процесса, так и всех тех, чьи права и законные интересы непосредственно затрагиваются при производстве по уголовному делу, обеспечивая им надлежащие возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов на всех стадиях уголовного судопроизводства любыми не запрещенными законом способами; осуществляя соответствующее правовое регулирование на основании статьи 71 (пункт «о») Конституции Российской Федерации, относящей уголовное и уголовно-процессуальное законодательство к ведению Российской Федерации, федеральный законодатель в силу статей 19 (части 1 и 2), 45, 46, 49 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации вправе как устанавливать в законе ответственность за правонарушения, так и устранять ее, а также определять, какие меры государственного принуждения подлежат использованию в качестве средств реагирования на те или иные противоправные деяния и при каких условиях возможен отказ от их применения (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2011 года № 16-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 июня 2011 года № 860-О-О, от 16 июля 2013 года № 1226-О и др.).

В этих целях федеральный законодатель, действуя в рамках предоставленных ему дискреционных полномочий, предусмотрел в Уголовном кодексе Российской Федерации основания отказа от уголовного преследования определенной категории лиц и прекращения в отношении них уголовного преследования, включая такое нереабилитирующее основание, как истечение сроков давности уголовного преследования. Закрепляя в статье 78 данного Кодекса правило, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, определяемых в зависимости от тяжести преступления и исчисляемых со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу (части первая и вторая), федеральный законодатель, реализуя в уголовном судопроизводстве принцип гуманизма, исходил из нецелесообразности применения мер уголовной ответственности ввиду значительного уменьшения общественной опасности преступления по прошествии значительного времени с момента его совершения (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 1220-О, от 5 июня 2014 года № 1309-О и др.).

Необходимые в таких случаях уголовно-процессуальные условия и порядок применения норм уголовного закона об освобождении от уголовной ответственности и прекращении уголовного дела при выявлении оснований, предусмотренных статьей 78 УК Российской Федерации, установлены в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, согласно пункту 3 части первой статьи 24 и пункту 1 статьи 254 которого орган или должностное лицо, осуществляющие уголовное судопроизводство, в зависимости от стадии, на которой было выявлено истечение срока давности, отказывают в возбуждении уголовного дела или прекращают его.

3.1. Касаясь вопросов, связанных с последствиями истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 октября 1996 года № 18-П, а также в определениях от 2 ноября 2006 года № 488-О и от 15 января 2008 года № 292-О-О пришел к следующим выводам:

отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого или обвиняемого (подсудимого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации. Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания виновности лица, несмотря на то что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются;

если в результате судебного разбирательства, продолженного по требованию обвиняемого (подсудимого), будет установлена его вина в совершении инкриминируемого ему преступления, вынесение постановления о прекращении уголовного дела ввиду истечения сроков давности становится невозможным и суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания в порядке части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации, но не от уголовной ответственности.

Таким образом, осуществляя правовое регулирование института освобождения от уголовной ответственности ввиду истечения сроков давности, федеральный законодатель, будучи связанным конституционными требованиями о судебной защите прав и свобод человека и гражданина и одновременно наделенный дискреционными полномочиями по определению ее способов и процедур, исходил из того, что положения части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации распространяются исключительно на случаи, когда прекращение уголовного дела в связи с истечением сроков давности в порядке статьи 254 данного Кодекса невозможно в силу части второй его статьи 27, не допускающей прекращение уголовного преследования по данному основанию, если обвиняемый (подсудимый) против этого возражает; применение части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации может иметь место, если обвиняемый (подсудимый) настаивает на продолжении производства по уголовному делу, что предполагает проведение полноценного судебного разбирательства, завершающегося постановлением приговора как акта правосудия. Что касается потерпевшего, то его согласие на прекращение уголовного преследования в связи с истечением сроков давности не является необходимым условием при принятии соответствующего решения.

Основанная на взаимосвязанных положениях пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации судебная практика также исходит из того, что при установлении в ходе судебного разбирательства обстоятельства, указанного в пункте 3 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации, суд прекращает уголовное дело и (или) уголовное преследование только при условии согласия на это обвиняемого (подсудимого). При этом, как следует из постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», не имеет значения, в какой момент производства по делу истекли сроки давности уголовного преследования, если в результате продолженного судебного разбирательства в связи с возражением подсудимого против прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования по указанному основанию будет установлена его виновность, суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания (пункт 25); кроме того, в соответствии с пунктом 1 части второй статьи 389.17 УПК Российской Федерации налицо существенное нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее безусловную отмену приговора, если суд первой инстанции при наличии оснований, предусмотренных пунктом 3 части первой статьи 24 УПК Российской Федерации, не прекратил уголовное дело и (или) уголовное преследование (пункт 27).

Тем самым потерпевшим как лицам, заинтересованным в исходе дела, обеспечивается судебная защита их прав и законных интересов в рамках уголовного судопроизводства, в том числе в отношении соблюдения предусмотренных статьей 6.1 УПК Российской Федерации разумных сроков уголовного судопроизводства как на стадии предварительного следствия, так и на стадии судебного разбирательства, в случае нарушения которых они не лишены возможности обратиться за компенсацией, предусмотренной Федеральным законом от 30 апреля 2010 года № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». Как следует из представленных Конституционному Суду Российской Федерации материалов, заявители по настоящему делу также не были лишены возможности изложить свою позицию в ходе судебного разбирательства соответствующих уголовных дел и обжаловали постановления об их прекращении в вышестоящий суд.

Возможность обратиться в суд с соответствующими исковыми требованиями к владельцу транспортного средства как источника повышенной опасности (Санкт-Петербургскому государственному унитарному дорожному специализированному предприятию «Коломяжское») имелась и у заявителей по настоящему делу.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 6, 47.1, 71, 72, 74, 75, 78, 79 и 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать взаимосвязанные положения пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации не противоречащими Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в них положения по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают, что при прекращении уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования с согласия обвиняемого (подсудимого):

для потерпевшего сохраняется возможность защитить свои права и законные интересы в порядке гражданского судопроизводства с учетом правил о сроках исковой давности, а обвиняемый (подсудимый) не освобождается от обязательств по возмещению причиненного противоправным деянием ущерба; при этом потерпевшему должно обеспечиваться содействие со стороны государства в лице его уполномоченных органов в получении доказательств, подтверждающих факт причинения такого ущерба;

потерпевший не лишен возможности обратиться в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.

2. Конституционно-правовой смысл взаимосвязанных положений пункта 3 части первой статьи 24, пункта 1 статьи 254 и части восьмой статьи 302 УПК Российской Федерации, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.

3. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу со дня официального опубликования, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

4. Настоящее Постановление подлежит незамедлительному опубликованию в «Российской газете», «Собрании законодательства Российской Федерации» и на «Официальном интернет-портале правовой информации» (www.pravo.gov.ru). Постановление должно быть опубликовано также в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации».

Обзор документа

Конституционный Суд РФ проверил отдельные положения УПК РФ, касающиеся прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В итоге он, опираясь на свои ранее выраженные позиции, указал следующее.

Такое прекращение возможно только с согласия подозреваемого или обвиняемого (подсудимого). А согласие потерпевшего не является обязательным условием.

Потерпевший, имеющий обоснованные сомнения в правильности исчисления срока давности, вправе представить свои возражения против прекращения уголовного дела. И суд должен их исследовать. А в случае вынесения решения о прекращении уголовного дела потерпевший вправе оспорить его.

Для потерпевшего сохраняется возможность защитить свои права и законные интересы в порядке гражданского судопроизводства с учетом сроков исковой давности. А обвиняемый (подсудимый) не освобождается от возмещения ущерба, причиненного противоправным деянием. При этом уполномоченные госорганы должны содействовать потерпевшему в получении доказательств такого ущерба.

Потерпевший может обратиться в суд за присуждением компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.

Источник