ивановский монастырь в москве салтычиха
Узницы Иоанно-Предтеченского монастыря
Иоанно-Предтеченский монастырь расположен в самом центре Москвы, древнем ее районе – Китай-городе.
С давних времен обитель стала местом заточения женщин из влиятельных сословий или сотворивших резонансные преступления. Так, одной из узниц была знаменитая Салтычиха – «кровавая барыня» Дарья Николаевна Салтыкова.
Точная дата основания монастыря неизвестна, но в летописи он впервые упоминается в 1604 году.
Часть исследователей полагает, что возвели обитель по желанию великой княгини Елены Васильевны Глинской – матери Иоанна Грозного и будто будущий правитель как раз появился на свет во время освящения монастыря, почему и дали ему имя Иоанн.
Порядки здесь были строгими, а потому и ссылали сюда неугодных жён и прочих женщин, кого надо было скрыть подальше от глаз людских.
Самыми известными узницами Иоанно-Предтеченского монастыря были Мария Петровна Буйносова-Ростовская – супруга царя Василия IV Шуйского, насильно принявшая постриг под именем Елена после отлучения от власти ее мужа, а также вторая жена сына Иоанна Грозного Феодосия Михайловна Соловая, принявшая постриг под именем Параскева и «провинившаяся» перед свёкром за, якобы, бездетность.
Проживала в монастыре и монахиня Досифея, ушедшая в мир иной в 1810-м году.
Существует легенда, что она являлась внебрачной дочерью царицы Елизаветы Петровны и, то ли графа Алексея Григорьевича Разумовского, то ли Ивана Ивановича Шувалова. И вроде ее мирское имя – Августа Матвеевна(Тимофеевна) Дараган, известная больше как … княжна Тараканова.
Но самой, пожалуй, известной узницей Ивановского монастыря стала столбовая дворянка Дарья Николаевна Салтыкова, превратившаяся из благотворительницы в ужасную убийцу и садистку.
Делом ее рук, по материалам следствия, стало убийство порядка 75 человек, среди которых большинством были женщины и совсем молоденькие девушки.
По суду она получила высшую меру – смертную казнь, которую заменили на пожизненное заключение. Местом отбывания был определен Иоанно-Предтеченский монастырь.
Содержали «Салтычиху» первые 11 лет в специально отрытой для нее 2-метровой яме, куда не проникал дневной свет. Лишь при приеме пищи ей подавали огарок свечи, а далее отсидка продолжалась в кромешной темноте.
Прогулок никаких также не предусматривалось, но по великим церковным праздникам ее выводили к слуховому окну церкви, дабы она могла послушать литургию.
Затем режим содержания ослабили и выделили ей малую комнатушку в одной из пристроек к местной церкви.
Умерла «Людоедка» (одно из ее прозвищ той поры) в 1801 году, прожив в монастыре долгие 33 года.
Вот такая страница истории Ивановского монастыря в Москве.
Знаменитые узницы Иоанно-предтеченского монастыря
Старинный Иоанно-Предтеченский женский монастырь, который также часто называют Ивановским, расположен в самом центре Москвы, близ метро «Китай-город». Монастырь имеет богатую историю. Когда-то он служил узилищем для многих женщин знатного происхождения, которых насильно постригали здесь в монахини…
Обитель получила название по главному собору, но в народе ее прозвали «Иваном Постным», так как день Усекновения главы Иоанна Крестителя по церковному календарю относится к дням строжайшего поста.
Монастырский устав славился своей строгостью. Может быть, поэтому сюда так часто помещали женщин помимо их воли. В обитель попадали по разным причинам женщины из знатных семей, от которых хотели избавиться их родные. При этом родственнички жертвовали монастырю значительные средства на содержание несчастных. Из Сыскного приказа сюда доставляли уголовных и политических заключенных женского пола. Поступали в обитель и раскольницы. Узниц знатного происхождения обычно насильно постригали в монахини, а преступниц держали в каменных мешках.
В 1610 г. в Ивановский монастырь прибыла Мария Петровна Шуйская, насильно разлученная с мужем, Василием Ивановичем Шуйским, недолго пробывшим на российском престоле…
Обитель также послужила узилищем для незаконной дочери императрицы Елизаветы Петровны от Алексея Разумовского – Августы Дараган. До 40 лет Августа жила за границей, затем вернулась в Россию и после аудиенции у Екатерины II добровольно согласилась удалиться от мира, чтобы не стать разменной пешкой в борьбе за власть… Она приняла постриг под именем инокини Досифеи.
Многие знали о происхождении Досифеи и присылали ей средства, которые она жертвовала бедным, а также на строительство храмов. Инокиня провела в обители 25 лет и после кончины была погребена в усыпальнице рода Романовых, расположенной в Новоспасском монастыре.
Одной из самых знаменитых здешних узниц была московская помещица Дарья Николаевна Салтыкова (Салтычиха), осужденная за зверства над своими крепостными. Доказали, что ею было замучено до смерти более 100 человек. По указанию императрицы Екатерины II Дарью лишили всех гражданских прав и поместили в подземную темницу при Ивановском монастыре.
Преступнице назначили довольно суровые условия содержания: ей приходилось постоянно находиться в полной темноте, а скудную пищу получать через крохотное окошечко… Правда, при этом раз в день узница имела право подниматься наверх, чтобы послушать церковную службу. Однако заходить в храм ей не разрешалось.
В заточении Салтычиха провела 33 года. Скончалась она в 1801 г., по слухам, так и не раскаявшись в своих злодействах.
Борис Акунин в книге «Кладбищенские истории» рассказывает легенду о привидении Салтычихи, с которым сталкивается в подвале Иоанно-Предтеченского монастыря курсант академии МВД… Впрочем, такие злодеи редко после смерти обретают покой.
Во время пожара 1812 г. Иоанно-Предтеченский монастырь сгорел. В 1813 г. отстроили собор и несколько келий, но саму обитель закрыли, расселив монахинь по другим монастырям. В кельях поселили сотрудников Синодальной типографии, а храм превратили в приходскую церковь. Лишь во второй половине XIX столетия монастырские здания были отстроены заново в стиле нео-ренессанса.
В 1918 г. советская власть закрыла Ивановский женский монастырь, передав его территорию ВЧК. Какое-то время в бывших монастырских зданиях размещалась школа НКВД, затем – заочная высшая юридическая школа (кстати, она находится там и сейчас). В 80-х гг. прошлого столетия в здании собора находился Центральный государственный архив Московской области.
В 1992 г. началось возрождение Русской Православной церкви. В связи с этим часть бывших помещений Иоанно-Предтеченской обители перешла в ведение Братства святого князя Владимира. Здесь открыли православную гимназию, а в больничном корпусе разместили богадельню. Также были возобновлены богослужения в храме святой Елизаветы. С 2002 г. обитель вновь стала действующей.
Иоанно-Предтеченский женский монастырь ( Ивановский монастырь).
Из двадцати существовавших в предреволюционной Москве монастырей справка во всех справочниках об Ивановском девичьем была едва ли не самой краткой. Настоятельница – игуменья Епифания, казначея – монахиня Артемия, протоиерей отец Василий Дмитриевич Лебедев, один священник, два дьякона, один псаломщик. И никаких исторических сведений. Впрочем, писать даже о возрасте обители действительно было нечего. 
«А когда оный монастырь построен, при котором государе, и по какой государственной грамоте, и в котором году, о том в означенном монастыре точного известия нет», – сообщала монастырская опись 1763 года. Сегодняшние архитекторы склонны считать временем основания обители XV век. Легенда относит его ко времени правления Василия III, когда великая княгиня Елена Васильевна Глинская захотела таким образом отметить рождение своего первенца – будущего Ивана Грозного.
Существует и еще одно соображение, что Ивановский монастырь появился даже на рубеже XIV–XV веков как один из форпостов, защищавших густонаселенный Великий посад вместе с Иоанно-Златоустинским монастырем, полностью уничтоженным в 1930-х годах и оставившим память о себе только в названиях Большого и Малого Златоустинских переулков в начале Маросейки. Во всяком случае, само по себе положение Ивановского монастыря на достаточно крутой Ивановской горке позволяло «сторожить» чрезвычайно важную для Москвы дорогу на Владимир и Коломну.
Но в действительности уже со времен Ивана Грозного обитель стала выполнять свою главную роль – места заключения опальных женщин высокого происхождения. Сюда привезут из Владимира насильно постриженную на Белоозере вторую жену царевича Ивана Ивановича – Прасковью Михайловну Соловых. Здесь же кончит свои дни другая невестка Грозного – первая супруга царевича – Евдокия Богдановна Сабурова, в иночестве Александра. В 1610 году в Ивановском монастыре была насильно пострижена разлученная с супругом, низвергнутым царем Василием Шуйским – Мария Петровна.
В XVII веке рядом с Ивановским монастырем возник Соляной двор, в амбарах которого хранилась составлявшая государственную монополию соль. Все добытчики соли обязаны были сдавать ее в казну, а мелкие продавцы приобретать у государства из амбаров Соляного двора и продавать по установленной цене. Отсюда улица, на которой стоял монастырь (ныне – Большой Ивановский переулок), стала называться Солянкой, тогда как нынешняя Солянка еще в XVIII столетии была Яузской улицей. Государственная монополия отменена лишь в 1733 году, что лишило Соляной двор его былого значения.
Страшные московские пожары 1737 и 1748 годов, опустошив монастырь, казалось, навсегда прервали его историю. Но императрица Елизавета Петровна возобновляет его непосредственно перед своей смертью в 1761 году. Здесь учреждается приют для вдов и сирот «заслуженных людей», который предвосхищал институт будущего Вдовьего дома. Снова появляется настоятельница с грошовым жалованьем в три рубля сорок пять копеек годовых и сорок три монахини с половинным содержанием – в один рубль семьдесят две копейки на год.
Еще в первой четверти XVIII века были похоронены в монастырских стенах казненные «лжеучители» так называемых людей божьих – лжехристы Иван Тимофеевич Суслов и Прокопий Лупкин. Суслов был одним из самых деятельных помощников Данилы Филиппова в распространении хлыстовской секты. Уроженец Муромского уезда, он в тридцать три года «по благословению» Филиппова пошел на проповедь по Оке и Волге, повсюду приобретая фанатичных последователей. С 1672 года Суслов жил в Москве под именем «темного богатины», имел собственный дом, называвшийся «домом Божиим», «сионским» и «новым Иерусалимом», где происходили хлыстовские моления.
В 1716 году Суслова не стало. Его погребли в Ивановском монастыре, где над могилой поставили памятник с надписью: «Погребен святой угодник Божий». Могила и памятник открыто чествовались хлыстами до 1739 года, когда по повелению императрицы Анны Иоанновны труп Суслова, как и Прокопия Лупонина, был выкопан из земли палачами, вывезен в поле, сожжен, а прах развеян по ветру. Тайный приказ открыл, что в келье одной из стариц продолжали собираться по праздникам для молитв последователи Суслова. Старица вместе с четырьмя другими монахинями была казнена, все остальные после наказания кнутом сосланы навечно в Сибирь.
Возмущавшая современников и историков снисходительность властей к теплостанской помещице – семь лет была Салтычиха полновластной хозяйкой своих крепостных, шесть последующих лет находилась под следствием – имела совершенно особые причины.
Первые годы вдовства Дарьи – последние годы правления Елизаветы Петровны. Усиливающаяся болезнь императрицы пророчит скорую смену правительства. Около престола есть объявленный наследник – будущий Петр III, но ни для кого не секрет, что Елизавета Петровна не желает его видеть, всерьез подумывает о высылке его супруги – будущей Екатерины II. Ходят слухи о передаче власти малолетнему сыну незадачливой четы, Павлу Петровичу, при регентстве последнего фаворита императрицы И. И. Шувалова.
Верно и то, что по приказу императрицы в Петербург тайно привозили находившегося почти от рождения в одиночном заключении императора Иоанна Антоновича (Иоан VI), – даже он оказался в числе возможных кандидатов на престол, а пришедшая затем к власти Екатерина II допускала возможность своего брака с полупомешанным и недоразвитым человеком.
Иоанн Антонович (Иоанн VI)
Но ветвь старшего брата Петра I, внуком которого был Иоанн Антонович, – это и ветвь Салтыковых, в семью которых вошла Дарья, в девичестве Иванова. В подобной ситуации связи ее сестер – Марфы, вышедшей замуж за полковника В. И. Измайлова, Феодоры,жены генерал-поручика А. С. Жукова, Аграфены, супруги действительного статского советника И. Н. Тютчева, или Татьяны Муравьевой бесконечно уступают значению салтыковской семьи.
Существовала у Дарьи и иная связь с потомками старшего брата и соправителя Петра I. Родная тетка Салтычихи Аграфена Автономовна Иванова и царевна Прасковья Иоанновна были золовками – женами братьев Дмитриевых-Мамоновых: Ивана Ильича-старшего и Ивана Ильича-младшего. 
Царевна Прасковья Иоанновна
Со временем инокиня Досифея привыкла к своему положению, средства, которые были излишними раздавала бедным, жертвовала на строительство церквей. В годы царствования Павла I были разрешены посещения монахини Досифеи, и к ней иногда приходили гости. Погребена инокиня Досифея в Новоспасском монастыре – усыпальнице рода Романовых. Надгробная часовня на ее могиле, построенная спустя сто лет после ее смерти, сохранилась до сих пор у восточной стены монастыря. В Ивановском монастыре жила и блаженная схимонахиня Марфа.
Постепенно Иоанно-Предтеченский монастырь из своеобразного острога превратился в обитель для обездоленных. В монастыре были открыта иконописная школа, появились ясли для детей-подкидышей. Кроме того, здесь работало множество различных мастерских: швейная, башмачная, рукодельная с золотошвейной и ризничей для вышивания и изготовления облачения и церковных принадлежностей. Существовали классы церковного песнопения. Монахини с хорошим образованием занимались обучением неграмотных церковному чтению и Закону Божьему.
Война между Российской империей и Наполеоновской Францией на территории России в 1812 году.
В 1812 году Ивановский монастырь оказался в центре бушующего пожара и сгорел дотла. На восстановление монастыря требовались значительные средства, поэтому обитель в 1813 году упразднили, отстроив только старинный собор и ряд келий. В кельях поселили работников Синодальной типографии. Собор превратился в приходскую церковь, а монахинь расселили по уцелевшим монастырям Москвы. Только в 1860-1879 годах монастырь был заново отстроен по проекту архитектора Быковского в стиле неоренессанса.
Возрождение монастыря произошло благодаря пожертвованию овдовевшей богатой москвички Макаровой-Зубачевой. В 1860 году был заложен первый камень главного собора и уже через 17 лет практически все работы по строительству монастырского комплекса были завершены. Автором проекта строений Ивановской обители стал талантливый зодчий и реставратор М. Быковский.
Собор Усекновения Главы Иоанна Предтечи. 
Ансамбль монастыря включает монументальный собор Усекновения Главы Иоанна Предтечи, увенчанный громадным граненым куполом и больничный корпус с домовым храмом Елизаветы Чудотворицы преподобной. Монастырская территория обнесена оградой, по обеим сторонам Святых ворот выступают несколько вперед две башни-колокольни.
Башни-колокольни.
В русско-турецкую войну 1877 года в Ивановской обители работал лазарет для раненых, была открыта духовная библиотека. На монастырском погосте находились могилы известных в Москве семейств: Засекиных, Волконских, Волынских, Оболенских, Ордин-Нащокиных, Шаховских, Щербатовых.
Уже в 1918 году Ивановская обитель была закрыта и превращена в концлагерь — «Ивановский исправдом на Солянке», где в 20-е годы одновременно бывало до четырехсот заключенных. Собор Усекновения главы св. Иоанна Предтечи и Елизаветинская церковь продолжали действовать как приходские, при них проживали около 110 насельниц.
Ивановский лагерь был мужским, рассчитан на 243 места. Но до 1923 г. в нем имелось небольшое женское отделение. В контингенте лагеря есть и военнопленные, основную часть заключенных составляли поляки, однако были и литовцы, британцы, сербы, греки и венгры. Когда то цветущий монастырь был доведён до аварийного состояния. Комиссии по осмотру концлагеря летом 1923 г. отмечает следующее :
«Караульня у входа ветхая, потолок грозит обвалом. Кухня на первом этаже требует ремонта, небезопасна, также небезопасна и пекарня. Мойки для посуды нет. Камеры расположены по коридорной системе, сильно загрязнены и требуют срочного ремонта. Кровати (железные и деревянные) почти все неисправны, некоторые спят на досках. Столов и табуретов совсем мало, шкафчиков нет. Одежда развешана по стенам, еда и пр. в узлах и корзинах. Водопровод и клозеты неисправны, электрическое освещение — в неисправности. Баня ветхая, требует ремонта. Рядом прачечная (полуразрушена), стоки грязной воды стоят во дворе. Имеется женское отделение, но его двор не изолирован от мужского прогулочного двора».
Заключенные Ивановского лагеря были заняты изготовлением ящиков, работали в портняжной, сапожной и столярной мастерских; действовала типография (доставшаяся спецучреждению от монастыря). В заключении отчета говорится о «грубом и непристойном обращении» с заключенными женщинами.
Вообще же отношение к заключенным, как мягко сказано в отчете, «граничит с насилием». Вот один пример: «Перевозка мусора производилась телегой, в которую за неимением лошади, впрягли заключенных, на лошади же в это время разъезжала жена начальника лагеря. Двор был усеян битым стеклом, заключенные из-за отсутствия обуви работали босиком. Только после отказа работать босиком им выдали лапти. А заключенные, предъявившие требования, после работы были избиты и посажены в карцер.
Приказом от 13 октября 1926 года Московский (Ивановский) исправдом был реорганизован в ЭКСПОГИПП — Экспериментально-пенинтенциарное отдел ение Государственного института по изучению преступника и преступности (ЭКСПОГИ или ЭКСПОГИПП). В настоящее время монастырь передан РПЦ, но часть монастырских зданий по-прежнему принадлежит Университету МВД. 
Изверг рода человеческого. «Салтычиха». Часть 2.
Летом Салтыковы не жили в Москве. Они перебирались в конце апреля, редко в начале мая, в свое подмосковное село Троицкое, недалеко от Москвы, грозная помещица избрала своим дачным местопребыванием. Оно служило летом ареной ее зверских расправ с дворовыми людьми или, как она называла, «бабьих забав». Некоторые из них были своеобразно оригинальны.
Такова, например, была «Троицкая тюрьма» или «волчья погребица», как называли эту тюрьму хорошо знакомые с ней дворовые и крестьяне. Тюрьма эта была длинным, низким зданием, сложенным из громадных булыжных камней, и крытая черепицей тёмно-красного цвета. Оно находилось в отдалении от других жилых и нежилых построек.
Это была своего рода тюрьма, созданная Дарьей Николаевной Салтыковой для своих провинившихся дворовых и крепостных. Туда запирали несчастных на хлеб и на воду и держали иногда по месяцам в сообществе с волком, который в одном из углов был прикован на цепь. В погребе была куча соломы в том месте, где был прикован четвероногий узник, и другая, такая же куча, в противоположном углу, для двуногих узников. На стене, около дверей, на железных крюках были развешены кнуты разных размеров и толщины. Кнуты были под номерами, и часто сама Дарья Николаевна назначала номер, который должен был быть употреблен для наказания того или другого провинившегося. Поэтому-то эта постройка и получила название «волчьей погребицы»
Провинившихся дворовых за неряшливость получали рубелем по голове, за не послушание бывало и засекали до смерти, а пойманных на воровстве, названный «домашний палач» кидал в этот погреб. Голодный, не привыкший к цепи, волк рвался, лаял, выл, щелкал от злости зубами и грыз цепь. Все это так пугало узника, что он сам взвывал волком. Салтыкову это очень забавляло. Она ходила слушать этот, только для ее железных нервов подходящий концерт. Беднягу, когда выпускали, был неузнаваемым: похудевшим и поседевшим.
Ходили слухи и о том, что Салтычиха употребляет людское мясо, об этом проговорился повар барыни, и бьёт кнутом для того, чтобы мясо лекче отходило от костей при готовке. Но жалобу написать боялись, что забьёт барыня досмерти, да и начальствующая власть на её стороне была. Пятерых дворовых высекли кнутом и сослали в Сибирь, за то, что те соизволили явиться с жалобой на Салтыкову в полицию.
Похоронили Глеба Алексеевича Салтыкова в фамильном склепе на кладбище Донского монастыря.
Николай Афанасьевич Тютчев.
Заподозрив, Тютчева в неверности Дарья Николаевна приказала запереть его в волчьем погребе, проведя в нем страшную ночь, Николай Афанасьевич сумел сбежать от рассвирепевшей мегеры. Бегство Тютчева, привело Салтыкову в бешенную ярость.
Жалобы в полицию не к чему не привели, Салтычиха всегда откупалась, да и положение в царской России были слишком шатки, что бы заниматься внутренними делами. Россия была накануне переворота.
В середине июня 1762 все гвардейцы присягнули «самодержавной императрице Екатерине Алексеевне и наследнику». Так бескровно произошел великий переворот. Петр III подписал безусловное отречение от престола, поручив себя великодушию жены.
Императрица Екатерина II Алексеевна.
Екатерина Алексеевна и Император Пётр III Фёдорович.
Поступки московской помещицы всем были известны давно и давно уже знали даже не менее подробностей о ее делах. Но все молчали, как молчали и многие по поводу «этого дела». Не хотели беспокоить как саму императрицу Елизавету Петровну, так и сильных при дворе Салтыковых. Вскоре об обстоятельствах «казусного московского дела» было доложено Екатерине Алексеевне.
Императрица не любила откладывать дела в долгий ящик и приказала предать Дарью Салтыкову всенародному суду, после проведённого следствия. Через несколько дней Дарья Николаевна Салтыкова, находившаяся в Троицком, была арестована. Рассказывали, что «грозная помещица» оказала сопротивление. Она билась как тигрица в руках полицейских, кусалась, царапалась и, когда была привезена в Москву, чуть не ударила по лицу обер-полицеймейстера. Вскоре её отпустили, но позже впоследствии продолжающего следствия снова арестовали и посадили под домашний арест.
1 октября 1762 Салтыкову арестовали в третий раз. На следствии она не сознавалась ни в чем. Вела себя спокойно и чувствовала свою безнаказанность. Она упорно твердила, что все на нее доносы, которых было 21, сделаны по злобе за необходимую в каждом доме и в каждом хозяйстве строгость. Люди ее — по ее словам — умирали естественною смертью, от болезней или даже бежали.
Дело тянулось еще ровно шесть лет, несмотря на то, что на первом же году следствия были обнаружены все преступления этого изверга в женском образе. Было доказано, что овдовев в возрасте двадцати шести лет, получила в своё полное владение около 600 крестьян в поместьях, расположенных в Московской, Вологодской и Костромской губерниях.
Следователь по делу вдовы Салтыковой, надворный советник Волков, основываясь на данных домовых книг самой подозреваемой, составил список из 138 фамилий крепостных, судьбу которых предстояло выяснить. Согласно официальным записям 50 человек считались «умершими от болезней», 72 человека — «безвестно отсутствовали», 16 считались «выехавшими к мужу» или «ушедшими в бега».
По показаниям крепостных крестьян, полученным во время «повальных обысков» в имении и деревнях помещицы, Салтыковой было убито 75 человек, в основном женщин и девушек. Что касается последних, то она морила голодом, жгла лица, брила головы и заставляла работать в кандалах, а зимой многих стоять в мороз босых и в одних рубахах. Составлен был даже целый «синодик» жертв этой «людоедки» — так прозвал ее народ.
Во время экзекуции над Салтыковой, от тесноты, на Красной площади переломано было множество экипажей и погибло много народу: более ста человек были искалечены, а после окончания «позорища» поднято было около тридцати трупов. Казалось, самое присутствие «людоедки-Салтычихи» приносило несчастье и требовало человеческих жертв.
Захоронение « Салтычихи » с лева. Покосивщийся саркофаг принадлежит старшему сыну Фёдору, умершему в тот же год.
После 33-х летнего заключения, 27 ноября 1801 года, Дарья Николаевна Салтыкова умерла и была похоронена на кладбище Донского монастыря, близ родового склепа Салтыковых, вместе со своим сыном.