какое меткое прозвище дали исаакиевскому собору петербуржцы 19 века
Пять легенд и загадок Исаакиевского собора
О том, какие тайны хранит легендарное сооружение, рассказывает «РГ».
Монферран освоил этот камень в 1830-е годы, когда создавал малахитовый зал в особняке Демидовых на Большой Морской. В 1843 году он заказал Нижнетагильскому демидовскому заводу 1500 пудов малахита наивысшего качества.
На тщательный отбор материала ушло несколько лет. Мастера изготовили 178 бронзовых досок, оклеенных малахитом, из которых потом должны были монтироваться колонны. Малахит распиливали на плитки толщиной всего 2,54 миллиметра. Затем их подбирали по жилам и оттенкам.
Считается, что на колонны Исаакиевского собора Демидов истратил все свои запасы малахита и этим обвалил рынок, упала стоимость камня и его престиж. Добыча малахита стала экономически невыгодной и почти прекратилась.
Существует любопытное объяснение такому долгострою. Собиратели городского фольклора рассказывают, что в то время ходили слухи о существовании какого-то провидца, который якобы предсказал Монферрану, что тот умрет сразу после того, как достроит Исаакиевский собор.
Ожидавший заслуженной похвалы творец, почти всю жизнь отдавший собору, впал в уныние и «пораженный неприязненным к нему отношением императора, почувствовал себя дурно» и через 27 дней умер.
Кстати, Монферран завещал похоронить его в Исаакиевском, но его желание не было исполнено: гроб с телом архитектора пронесли вокруг храма, и вдова увезла его в Париж.
Строительство Исаакиевского собора завершилось в 1858 году, однако монументальное сооружение даже после официального открытия постоянно нуждалось в ремонте, доделках, в пристальном внимании мастеров, из-за чего строительные леса стояли неразобранными. За пятьдесят лет петербуржцы к ним так привыкли, что родилась легенда об их связи с царской фамилией.
Фактически леса с Исаакиевского собора впервые сняли в 1916 году, незадолго до отречения от российского престола императора Николая II в марте 1917 года.
В 1930-е годы прошел слух, что американцы, восхитившись красотой Исаакиевского собора, чем-то напоминающего им Капитолий, предложили советскому правительству выкупить его. По легенде, храм должны были разобрать и по частям на судах переправить в США, где собрать снова. В качестве платы за бесценный архитектурный объект американцы якобы предлагали заасфальтировать все булыжные мостовые Ленинграда, коих в то время было немало.
Исаакиевский собор чудом уцелел при бомбежках Ленинграда во время Великой Отечественной войны. Немцы прямой наводкой не стреляли в купол здания, хотя оно и видно из любой точки города. Это позволило спасти множество произведений искусства, укрытых в подвалах собора накануне наступления фашистской армии.
Кстати, на ступенях и колоннах западного портика Исаакиевского собора все-таки остались следы от осколков снарядов. Несколько таких отметин, к слову, специально сохранили на зданиях и скульптурах Петербурга как дань памяти блокаде.
8 легенд Исаакиевского собора
Один из самых знаменитых и узнаваемых соборов Петербурга всегда был и остаётся окутанным тайной. О кирпичной кладке собора, обвале рыночных цен на малахит, исаакиевской деревне, чернильнице и загадочной смерти архитектора Монферрана – в нашем материале.
(Источник фото: posmotrim.by )
Ещё одна легенда о связи Романовых с собором говорит о том, что у ангелов на фасадах Исаакиевского собора – лица членов императорской семьи.
Существует легенда (или же эту информацию просто выдают за легенду) про попытку Америки купить собор, похожий на Капитолий. 1920-30-е годы для Советского союза выдались непростыми (голод, кризис). США предложили купить собор и, предварительно разобрав, перевезти на кораблях. Но поскольку собор всё ещё стоит на месте, то сделка, очевидно, не состоялась. Хотя предпосылки для порождения таких легенд были существенные: за границу в те годы активно продавались музейные ценности – картины, иконы, антиквариат.
(Источник фото: Nicolas Raymond, flickr.com)
Разместить настолько тяжелую постройку (весом 300 тысяч тонн) на зыбкой, болотистой местности Петербурга, казалось невыполнимой задачей. Для строительства потребовалось вбить в основание фундамента более 10 000 свай. Петербуржцы даже стали шутить на этот счет: «Забили как-то сваю, а она полностью ушла под землю. Забили вторую, третью, четвертую и так далее. Вдруг приходит письмо из Нью-Йорка: «Вы испортили нам мостовую! На конце бревна, торчащего из земли, клеймо петербургской лесной биржи «Громов и К!»
Мостовую, конечно же, никто не испортил, но количество использованных свай впечатляет.
Исаакиевскому собору много раз пророчили обрушение, но несмотря на это он по-прежнему держится на своём месте. Одна из городских легенд рассказывает про известного в те времена шутника Александра Жемчужникова, который однажды ночью переоделся в мундир флигель-адъютанта и объехал всех ведущих столичных архитекторов с приказанием «наутро явиться во дворец ввиду того, что провалился Исаакиевский собор». Панику этот розыгрыш вызвал огромную.
Исаакиевский собор строился невероятно долго. Горожане стали поговаривать о существовании какого-то провидца, который якобы предсказал Монферрану, что тот умрет сразу после окончания строительства собора.
Так это или нет – судить сложно, но архитектор действительно скончался почти сразу же после того, как храм был освящен. Причиной резкого ухудшения здоровья многие называют пренебрежительное отношение со стороны нового государя – Александра II, который разглядел в группе святых, смиренным наклоном головы приветствующих Исаакия Далматского, изображение самого Монферрана, горделиво смотревшего на царя. Ожидавшему заслуженной похвалы архитектор даже не удостоился руки императора. Тогда, вернувшись домой, он впал в уныние, почувствовал себя дурно, и через 27 дней умер.
(Источник фото: Википедия)
К слову, Монферран просил похоронить его в Исаакиевском соборе, но ему отказали. Гроб с архитектором пронесли вокруг храма, а затем его вдова увезла тело в Париж.
Колонны главного алтаря Исаакиевского собора называют апогеем малахитовой эпохи. Их высота – 9,5 метров, диаметр – метр, а в общей сложности 14632 килограмма первоклассного малахита пошло на их изготовление. Считается, что на колонны Исаакиевского собора были истрачены все запасы малахита и из-за этого обвалился рынок, упала стоимость камня и его престиж. Добыча малахита стала экономически невыгодной и почти прекратилась.
(Источник фото: spbfotos.ru)
Однако существует уральская легенда, которая объясняет это так: хозяйка Медной горы оскорбилась тем, что её камень пошел на строительство православного собора, и спрятала все запасы малахита в недосягаемые недра.
(Источник фото: cpacibodedu.ru)
Исаакиевский собор как только не называли. И чернильницей – в честь сходство силуэта храма с огромным чернильным прибором, и исаакиевской деревней – из-за долгой стройки с большим количеством рабочих вокруг храма, а посаженные по сторонам «барабана» мини-колоколенки вообще многими трактовались как карикатура на традиционное русское пятиглавие.
По материалам книги Н.А.Синдаловского «Легенды и мифы Санкт-Петербурга»
Выберите тип маршрута и кликните на карте для указания места отправления
Державная миссия Исаакиевского собора
Крупнейшее культовое здание Петербурга символизирует мощь государства, а не церкви
Об авторе: Валерий Викторович Вяткин – кандидат исторических наук, член Союза писателей России.
Россия нуждалась в памятнике, олицетворяющем ее имперскую мощь, подчеркивающем незыблемость царского самодержавия. Цветная фотолитография XIX века из Библиотеки Конгресса США
Строительство Исаакиевского собора, начатое в 1818 году, шло при трех императорах и завершилось в 1858‑м. Важно понять: монархами преследовались не религиозные, а определенно политические цели. Изгнав Наполеона из своих пределов, сыграв яркую роль в освобождении Европы от тирана, сильно подняв свой международный авторитет, Россия нуждалась в памятнике, олицетворяющем ее имперскую мощь, подчеркивающем незыблемость царского самодержавия. И этим памятником стал собор, далекий от традиций православной архитектуры. Вспомним эпиграмму XIX столетия: «Сей храм – трех царств изображенье… »
Собор воздвигли еще и для того, чтобы прибавить столице величия, представить ее подлинно европейским городом. И цели этой добились. Маркиз Астольф де Кюстин свидетельствовал: собор стал «широко… известным в Европе». «Знаменитым сооружением» назвал его французский живописец Орас Верне.
Собор, не признанный храмом
Даже в имперские времена благоговения к религиозной составляющей Исакия испытывали, похоже, мало, что характерно едва ли не для всей «богослужебной» истории храма. Читая записные книжки Петра Вяземского, узнаем, что при императоре Павле I на Исаакиевский собор (в предыдущем, до Монферрана, архитектурном обличье) кто‑то написал сатирические стихи, введшие монарха в безудержный гнев, и было велено строжайше наказать виновного.
Отношение народа к Исакию и вправду обескураживает. В 1800 году с его звонницы похитили колокол (Центральный государственный исторический архив С.‑Петербурга. Ф. 19. Оп. 3. Д. 198). Кража стала возможной, хотя собор располагался в самом центре тогдашней столицы, месте, явно не забытом блюстителями порядка.
Были и другие события, умалявшие авторитет сооружения. Когда скончался Александр Пушкин, народу объявили, что отпевание поэта состоится в Исаакиевском соборе, способном вместить несколько тысяч человек. Но народ беззастенчиво обманули.
 |
| Колонны высотой 17 метров и весом около 110 тонн воздвигали в удивительно короткий срок – 40–45 минут. Максим Воробьев. Подъем колонны на Исаакиевский собор. 1838. Эрмитаж |
Так мало‑помалу Исакий стал восприниматься вовсе не местом молитвы, что выразили разные деятели отечественной культуры. Герой романа Алексея Писемского «Тысяча душ», осматривая впервые Петербург, «взглянул» и «на Исакия», и это «раздражающим образом» подействовало на него. Владимир Набоков, часто проходя (проезжая) мимо собора, нарек Исакий «приедающимся» (роман «Другие берега»). Впечатляют строки Якова Полонского: позолоченный купол Исакия предстал пред ним, «как мертвеца венец». Слова поэта вызывают такой образ: не мертв ли государственный собор в духовном смысле?
Искусствовед и художник Александр Бенуа тоже не нашел в соборе ничего сакрального, назвав Исакий гигантской чернильницей с золотой крышкой. С этой меткой метафорой соглашалась масса петербуржцев и гостей города. «Тенью, спустившейся с неба» окрестила собор художница Мария Башкирцева. На Раскольникова, героя романа Федора Достоевского, от собора веяло «необъяснимым холодом… духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина…». Осипу Мандельштаму образ собора понадобился для передачи образа скорби: «На мертвых ресницах Исакий замерз…»
Исакий не любили и церковники
14 декабря 1825 года на территории строящегося собора побывал столичный митрополит Серафим (Глаголевский), посланный монархом усмирить декабристов, восставших на Сенатской площади, близ Исакия. Однако, услышав выстрелы, Глаголевский со свитой поспешил к пролому в заборе, окружавшем Исакий, и вскоре скрылся на строительной площадке. Так еще не возведенный храм стал для архиерея убежищем от опасностей восстания.
На фоне свершений строителей и художников особенно неприглядно поведение соборного клира. В 1865 году возбудили дело о заточении в Александро‑Невской лавре одного из церковных «тяжеловесов» – протоиерея Исаакиевского собора Матфея Муретова, ударившего сослуживца‑протодьякона (РГИА.Ф. 815. Оп. 9. 1865 г. Д. 182). Но скандальное дело дошло до монарха, и тот повелел удалить Муретова из столицы (Письма московского митрополита Леонтия /Лебединского/ // ЧОИДР. 1908. Кн. 2. Отд. IV. С. 34).
Другая крайность – дискредитация Исакия словом. В 1905 году, вскоре после Кровавого воскресенья, в соборе проповедовал епископ‑черносотенец Антоний (Храповицкий): он защищал в своей речи царское самодержавие. Запальчивая и страстная проповедь архиерея, которого за экстравагантные и даже скабрезные риторические обороты называли «юродивым», отталкивала народ от имперской церкви, что прибавляло мрака в символику Исакия.
С учетом подобных фактов понятны слова Андрея Белого, тоже не нашедшего сакрального в соборе: «С неба на землю спустился… грязноватый, черновато‑серый Исакий» (роман «Петербург»). Символист Белый описывал больше не внешнее проявление городской жизни, а глубинную суть столицы гигантской империи.
Как же относились к Исакию верующие? Не многие из них испытали здесь «духовную радость», стремились попасть в собор на богослужения. Известный любитель церковных служб, синодальный обер‑прокурор Константин Победоносцев, проезжая мимо Исакия, даже не заходил туда для молитвы, спеша в Казанский собор. Если же Победоносцев оказывался в Исакии, то пребывал вовсе не в благостном настроении, но обычно распекал его служителей, видя не благолепие, а разные досадные неисправности (Русский архив /РА/. 1906. № 9. С. 18).
Претензии к собору высказывались вовсе не ничтожные, а существенные, и высказывались разными лицами. Достаточно рано стало понятно: требованиям церковного пения он соответствует ограниченно, что объясняется недостатками его конструкции. Архиепископ Никанор (Бровкович) утверждал: «Пение, по глухоте и массивности собора (Исаакиевского. – «НГР»), не выходит так полнозвучно, как в Казанском соборе» (РА. 1906. № 9.С. 18).
Внутреннее убранство Исакия, заявлял настоятель подмосковного Угрешского монастыря архимандрит Пимен (Мясников), «мало располагает к молитве». «Собор не имеет того древнего церковного благолепия, к которому мы с детства привыкли, и, глядя на эту базилику, не думается, что стоишь перед православным храмом» – продолжал Мясников, знакомый со многими российскими храмами (ЧОИДР. 1876. Кн. 4. Отд. II. С. 175).
Собор «мрачен» изнутри, «недостаточно освещен», жаловались разные служители алтаря, включая будущего митрополита Арсения (Стадницкого) (Дневник. 1880‑1901. Т. I. М. Запись от 30 июня 1883 г. С. 133). Архиепископ Никанор (Бровкович) отмечал: «Внутренность собора погружена была во мрак, хотя день еще… не потух… » (РА. 1906. № 9. С. 17). Да и отопления в здании тогда не было.
Все это совершенно не означает, что собор был неудачной или малозначимой постройкой. Его сооружение поражает масштабами и сложностью. В основание фундамента вбили 24 тыс. сосновых свай. В 1830‑м была поднята последняя монолитная гранитная колонна из 112, что украшают здание со всех сторон. Колонны высотой 17 метров и весом около 110 тонн ставились на место в удивительно короткий срок – 40–45 минут. Петербуржцев восхищало «грозное и спокойное величие сих столпов».
Между тем перед зодчими стояла бездна задач. Для обработки привезенного итальянского мрамора завели мастерскую с кузницей, затратив на это 30 тыс. руб. серебром. Деньги же на весь Исакий пошли несметные – свыше 20 млн руб. того же достоинства, хотя рабочая сила в России тогда была дешева.
Строительство финансировалось из Главного казначейства (РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 3118. Л. 75). Со временем император Николай I велел перенести казну строящегося собора в казначейство Адмиралтейства. Это означает, что церковный след в финансировании строительства совершенно не просматривается.
Зодчие шли непроторенными путями. Многое делалось впервые. Так, подрядчик и камнетес Самсон Суханов придумал способ раскалывать гранитные глыбы, применяя клинья. Брались лучшие инженерные достижения как российские, так и зарубежные. Украшения в виде медной гирлянды изготовлялись передовым гальванопластическим методом, разработанным физиком Борисом Якоби. Сооружая главный купол, использовали еще одну техническую новинку – металлические фермы.
Для обеспечения пожарной безопасности наняли испытанного в службе брандмейстера и двух опытных унтер‑офицеров. В соборе, «на большом и высоком пространстве», помещались 32 пожарные трубы (РГИА. Ф. 1409. Оп. 2. Д. 6795. Л. 7 об.) Штат пожарной команды достигал 30 человек. Всех же работников было не счесть.
Многое в строительстве и оформлении собора согласовывали с монархом – даже то, что может показаться мелочью. Тем более без утверждения царем не предпринимали значимых шагов. В 1843 году, в ходе обсуждения оформления Исакия, самого монарха «наставлял» француз Орас Верне.
Организационную составляющую тоже тщательно продумали. Комиссия по сооружению собора начала работу в 1818 году, вторая Комиссия – в1822‑м, третья – в 1824‑м. Никто от официальной церкви, включая чиновников Синода, в состав тех комиссий не входил (РГИА. Ф. 1409. Оп. 2. Д. 5540. Л. 5‑5 об.) Председателем первой комиссии стал граф Николай Головин. В свое время данный пост занимал и Василий Ланской, более известный как министр внутренних дел.
Комиссии получали доносы на разных лиц, причастных к сооружению собора, но всякий раз, выясняло следствие, «они оказывались… несправедливыми» (РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 3717. Л. 4).
Особую роль играл комиссар строительства, которому поручалось материальное снабжение объекта. Он тоже был светским лицом. Руководителем технической части назначили знаменитого инженера в генеральском чине – Августина Бетанкура, испанца. В дела вникал и некогда всесильный временщик граф Алексей Аракчеев.
Один из членов комиссии, президент Академии художеств Алексей Оленин осмелился заявить о «неопытности и легкомыслии» автора архитектурного проекта Огюста Монферрана (РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 3118. Л. 4). Действительно, в проекте Монферрана нашли некоторые недочеты. Так что специальная творческая группа дорабатывала идеи француза.
При этом вариантов в решении технических задач у архитекторов было удивительно мало. «На делание дверей… явился один токмо заводчик – Берд (Чарльз Берд, выходец из Шотландии. – «НГР»)… с тем чтобы на отливку дана была ему казенная медь», – гласит архивный документ (РГИА. Ф. 1409. Оп. 2. Д. 6795. Л. 2). Таким образом, в сооружении Исакия большую роль сыграли иностранцы, по определению далекие от православия.
Что до простых рабочих, строивших собор, то ими восхищался сам Монферран: «Двадцать лет, посвященных мною постройке Исаакиевского собора, позволили мне высоко оценить трудолюбие этих людей, которые ежегодно приходят на работы в Петербург. Я отметил у них те большие достоинства, которые трудно встретить в какой‑либо другой среде… Русские рабочие честны, мужественны и терпеливы. Одаренные недюжинным умом, они являются прекрасными исполнителями…» Собор стал монументом и зодчим, и простым русским труженикам, на чьих костях стоит Петербург, включая, разумеется, и Исакий, тоже, как Молох, унесший множество жизней. Только при золочении главного купола погибли от паров ртути десятки людей.
После Великой Отечественной войны поврежденный вражеским обстрелом собор реставрировали около 13 лет (ни о каком участии церкви речь, понятно, не шла в эти годы). Именно советские реставраторы и строители, чуждые религиозным целям, придали собору современный облик. При СССР собор превратили в своеобразный храм науки. Об опытах с маятником Жана Фуко, что проводился здесь десятки лет, широко известно. Музейная функция стала органичной для Исакия – объекта светской культуры в понимании большинства. В последнее время, когда на все здание стала претендовать РПЦ, появились вопросы о том, что станет с уникальным маятником Фуко.
Таким образом, собор вызывал и вызывает отнюдь не церковные ассоциации. Более того, в единоличном управлении духовного ведомства он никогда не был. Поэтому поражает настойчивость нынешних церковников, желающих завладеть Исакием, тем более что в таких популярных храмах Петербурга, как Троицкий собор Александро‑Невской лавры, ныне не тесно и в православные праздники. Жать где не сеял – разве это по‑христиански?
Не состоявшись, по сути, как храм, Исакий утвердился в светском, державном достоинстве.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Спор за Исаакиевский собор: год спустя
С начала прошлого года вокруг Исаакиевского собора начали сгущаться тучи. В начале 2017-го Георгий Полтавченко объявил о передаче музея в безвозмездное пользование Русской православной церкви. Это решение вызвало конфликтную ситуацию в городе, продолжавшуюся несколько месяцев.
Исаакиевский собор: что было в 2017-м году
Соответствующее решение в Смольном приняли после обращения патриарха Кирилла к главе города в декабре 2016-го. Источники, близкие к Кремлю, сообщали СМИ, что глава РПЦ сначала лично подходил с подобной просьбой к Путину, и получил его разрешение. Однако пресс-секретарь президента, Дмитрий Песков, ответил, что «эта информация не соответствует действительности». По информации РБК, до предполагаемого вмешательства главы государства, Георгий Полтавченко занимал иную позицию. В распоряжении издания появился документ от 18 мая 2016 года, в котором губернатор Петербурга писал главе «Минэкономразвития» Алексею Улюкаеву. Тогда Полтавченко выступал против передачи собора Московскому патриархату.
Так или иначе, но после новогодних каникул, 12 января 2017 года, на сайте петербурского комитета имущественных отношений появилось сообщение: Исаакий передадут РПЦ в марте 2019 года. Согласно этому документу, собор переходил в пользование православной церкви на 49 лет.
Многие петербуржцы негативно восприняли эту новость. В городе начались массовые акции протеста против передачи Исаакиевского собора. Горожане опасались, что собор перестанет работать как музей, а церковь не справится с содержанием памятника. Против решения Полтавченко также выступило Министерство культуры и представители научного сообщества. Основным требованием чиновников было то, что Исаакий должен был сохранить музейно-просветительские функции. Жители Петербурга даже предлагали провести референдум, однако Законодательное собрание города признало вопрос референдума о статусе Исаакия не соответствующим законам России.
Как бы мы не хотели, чтобы церковь была первой во всем. Но хороший батюшка не сможет заменить хорошего музейщика
Исаакиевский собор: новый директор
Директор ГМЗ «Исаакиевский собор», актер Николай Буров, отрицательно высказывался о передаче собора Московскому патриархату. По информации «Медузы», в апреле администрация Петербурга потребовала от него вывезти все экспонаты из собора к Пасхе. Буров сообщил, что в такие короткие временные рамки этого сделать невозможно. Однако потом событие отложили, а 21 апреля Николай Буров сообщил, что решил уйти с должности директора Исаакиевского собора. По данным «Фонтанки», он попросил об отставке на встрече с Георгием Полтавченко. По словам очевидцев, присутствовавших в тот день в Смольном, Буров тогда «выглядел очень расстроенным».
И. о. директора ГМЗ «Исаакиевский собор» назначили бывшего заместителя директора собора по связям с общественностью Ираду Вовненко. Женщина также известна в Петербурге как писательница и автор эротических романов. Уже 2 июня в прессе появилась информация о том, что Вовненко покидает этот пост. Через две недели новым директором музея Исаакиевского собора стал искусствовед Юрий Мудров. В конце июня он договорился с Русской православной церковью об увеличении количества богослужений в соборе.
Исаакиевский собор: год спустя
Кажется, что РПЦ на время забыла о своих требованиях по передаче Исаакиевского собора. По информации Русской Службы BBC, в декабре 2017 года в Смольный не обращались представители Московского патриархата с просьбой передать собор. Такую же информацию изданию сообщил Юрий Мудров..
В 2018 году Исаакиевский собор по-прежнему остается музеем. В начале марта Юрий Мудров рассказал СМИ, что «ни у него, ни у руководящего персонала нет причин думать о том, что собор отдадут в управление какому-то другому «ведомству». В то же время в храме по утвержденному расписанию проходят богослужения. Руководство музея и епархия сохраняют хорошие отношения.
Однако в начале марта активисты движений «Коалиция за науку, образование и культуру» и «Защитим Исаакиевский собор» и организовали флэшмоб под названием «Петербуржцы за музеи». По мнению участников движения, затишье вокруг Исаакия в 2018 году связано с выборами Президента России. Тогда некоторые петербуржцы были уверены: передача собора церкви продолжится после объявления итогов.
Политические и общественные деятели Северной столицы высказывают разные мнения о судьбе Исаакия. Например, спикер Законодательного Собрания Вячеслав Макаров заявил, что был согласен с передачей собора РПЦ.
Это дом божий и моя позиция в этом отношении неизменна. Я убежден в том, что он будет передан в ведение РПЦ. И там можно будет проводить богослужения и все то, что связано со службой РПЦ.
Вячеслав Макаров, спикер ЗакСа.
В День России в Исаакиевском соборе отметили 160-лет со дня освящения. Праздничная Божественная литургия состоялось утром 12 июня.
Фото: «Сохраним Исаакиевский собор», «Исаакиевский собор»/ ВК.