казахский миф о мировом дереве читать
Миф о мировом дереве*
Мифологическое сознание является общей характерной чертой всех народов, имеющих древнюю историю. Каждый из народов примерно одинаково объясняет мир, окружающую природу, человека и богов. Одно из таких мифологических представлений о том, что космос человеческой жизни состоит из трех частей, из трех миров: Верхнего мира (неба), Среднего мира (земли) и Нижнего мира (подземного).
Кочевые народы считали, что в каждом из этих миров есть жизнь и что эта жизнь похожа на жизнь Среднего мира, в котором живут сами люди. Об этом сказано в казахских сказках: «Под землей есть жизнь, там тоже живут люди и народы, но только там не так, как ев поверхности: мало света, мало воздуха, солнца там не видно, но люди там делают то же, что творят люди на поверхности земли» (сказка «Аюдау»). А в Верхнем мире, напротив, очень много света и солнца, и из тел обитателей Верхнего мира струится яркий свет.
В мифологических представлениях древних закрепилось символическое понятие об обитателях этих трех миров. В Среднем мире живут четвероногие и двуногие животные, в том числе люди. Символами Верхнего мира являются крылатые существа, птицы. А символами подземного и подводного мира являются лягушки, змеи, черепахи, рыбы. Поэтому в казахских волшебных сказках существа, живущие в Верхнем мире, прибывают на землю в облике птиц, а из Нижнего мира выходят на поверхность земли в облике змей. В своих же привычных мирах они пребывают в человеческом облике. Позднее эти мифологические представления трансформировались в комбинированные образы: в сказках и мифах появились человекоптицы, крылатые люди, человекозмеи и человекорыбы (русалки.)
Одним из важнейших элементов мифологии древних народов земли является понятие о мировом дереве, произрастающем из центра планеты, и пронизывающем все три мира от основания до небес. Это огромное чудесное дерево объединяет все три мира: Верхний, Средний, Нижний, делает его единым целым. Для сказочного восприятия древних людей казалось закономерным, что есть такое великое дерево, которое своими корнями уходит в глубь земли, а вершиной достигает высоких небес. У всех народов в сказках есть описание такого огромного Дерева Жизни, имеются и много численные изображения его. Чаще всего его показывают так: на его уходящей в небеса вершине сидит птица, а глубоко под землей корни его обвивает гигантский змей-дракон. А в средней части, на поверхности земли находится человек, напротив него – животные и звери.
Почти в каждом историческом периоде кочевых народов, в том числе и у казахов, мы находим различные изображения или стилизации мирового дерева. Например, среди находок Иссыкского кургана, принадлежащего сакскому периоду казахской истории, на золотых бляшках встречается мировое древо с птицей на самой его макушке. А среди золотых вещей, найденных на Алтае, мировое древо запечатлено с двумя вершинами и двумя симметрично расположенными драконами, головы которых выглядывают из-под земли. Изображение мирового дерева есть и в элементах казахского бытового орнамента.
В мифологии кочевого народа это священное мировое древо связывают в реальности чаще всего с большими тополями и называют такой тополь байтерек, где бай – это большой, гигантский. У некоторых сибирских народов под мировым деревом выступает большая сосна – байкайын.
Использовалось мировое дерево и в шаманской религии. Считалось, что шаманы могут путешествовать по нему вверх—вниз, то есть из Верхнего мира проникают в Нижний. Иллюстрируют эту волшебную шаманскую идею путешествия по мирам древнейшие казахские сказки. В одной такой сказке «Жарты Тостик» по такому дереву, у которого корень один, а вершины две, поднимается в небеса каждый день отец Тостика. Сыну же он подниматься не разрешает. Однажды сын, ослушавшись отца, все же поднимается по дереву на самую его вершину. И видит этот юноша кочевье: какой-то аул перекочевывает на летние стоянки. Впереди кочевья почему-то только молодые люди, они идут и едут и весело распевают песни. Вслед за ними едут люди постарше, женщины и мужчины среднего возраста. А уже за ними идут совсем пожилые люди, старики и старухи. Вечером сын рассказал увиденное отцу.
«Эх, сынок, то, что ты видел, это быстротекущая наша жизнь. Время неумолимо. А чтобы постичь время, не хватит ума ни живых, ни мертвых», — говорит отец. Но непослушный сын снова взбирается на дерево и, находясь в каждом временном периоде, познает жизнь и ее бренность.
Птица, которая сидит на вершине мирового дерева называется Самурык или Симиург – волшебная птица, считающаяся царем всех птиц. «Эта птица не приносит никому зла, никому не вредит, но помогает людям излечить их от печали…», — говорится в казахской сказке «Аюдау». Иногда ее описывают как двухголовую птицу, одна голова птичья, другая человечья («Ер Тостик»). Птица Самурые, как правило, помогает батырам совершать их подвиги.
Но прежде чем волшебная птица Самурык доверится батыру, он должен победить злого подземного змея, который каждый год подползает вверх по дереву к гнезду и съедает ее птенцов. Батыр убивает змея и тем заслуживает ее помощь в своих нелегких ратных делах.
В сказках многих народов встречается сюжет, по которому в жертву гигантскому змею или дракону приносится человек, чаще всего девушка-красавица. Сказочный герой-батыр обязан спасти ее, убив дракона, для чего вступает с ним в поединок. Подготовка к поединку, добывание острого меча, поражающего злого дракона, различные при этом приключения являются содержанием волшебной сказки. Сюжет этот интернационален. В древнегреческом мифе Андромеду спасает от дракона Персей.
Птица Самурык и злобный подземный дракон символизируют вечную борьбу добра и зла. Два мира, Верхний и Нижний, противостоят друг другу, и от того, на чью сторону встанет человек, представитель Среднего мира, зависит судьба мира вообще.
В вечной борьбе добра и зла человек должен сделать свой выбор и принять в ней обязательное участие на стороне справедливости. По логике древнего мифа, человек должен спуститься в Нижний мир и там поразить дракона.
Таков один из сюжетов поэмы Фирдоуси «Шахнакмэ», по которому батыр Систан (Сакстан – скифский воин), чтобы спасти своего сына Дастана, убивает вечного врага священной птицы Самурык – подземного дракона.
Так в сказках о вечном мировом дереве главным смыслом и содержанием является борьба и единство всех трех миров, их представителей, вечная борьба добра и зла, и, лишь победив в ней, человек обретает счастье.
Этот известный сюжет является одним из главных в мифологической философии кочевников.
Три мира – Верхний, Средний, Нижний объединены гигантским мировым деревом. На вершине мирового дерева находится царь Верхнего мира – птица Самурык (Симиург). В корнях мирового древа, обхватив его кольцами, лежит дракон-змей – олицетворение зла. У подножия дерева стоит человек, направивший лук и стрелы на дракона. В гнезде птицы, находящемся на вершине дерева, — неоперившиеся птенцы, олицетворяющие будущее.
Таков глубокий философский смысл мифа о мировом дереве.
* По книге О. Жанайдарова «Мифы Древнего Казахстана. Детская энциклопедия Казахстана». – Алматы: Аруна, 2008
Древо жизни эксклюзив
Алтайские тюрки считают, что нижняя зона (корни древа) — мир душ предков, которых оберегает Бог Эрлик вместе с подругой Тенгри-Умай. Эрлику подчиняется нижняя зона мира — духи предков, Эрлик является опорой Древа Жизни, придает ему импульс вечности. Благодаря ему происходит круговорот жизни в мире.
Согласно легендам якутов из Центральной Якутии, на небесах есть дерево «Ыйык Мас» (дословный перевод «жертвенное дерево»), которое, начиная от корня до самой верхушки, покрыто наростами. В этих вместилищах, по народным представлениям, зарождались шаманы. Другие легенды называют это дерево «Аар Кудук Мас» («божественное Изобильное дерево»), в которых указывалось, что души всех шаманов зарождались на ветвях этого дерева. По сведениям, содержащимся в якутских легендах, шаманские души появлялись в Нижнем мире, на дереве, растущем у горы под названием Джокуо, – это большая ель с отломанной верхушкой и с ветвями, направленными вниз. В гнездах, находящихся на ветвях этой ели, рождались души шаманов.
У древних булгар было распространено поклонение деревьям. Например, сувары и берсула обожествляли громадный дуб, собирались к нему каждую среду, развешивали плоды, приносили жертву. Отсюда – широкое распространение изображения «древа жизни» и его плодов в форме желудей. По представлению ряда народов, на ветвях «древа жизни» помещались различные божества. Так, на булгарских литейных формах, изображающих «древо жизни», обычно имеются 17 отростков. Можно предположить, что у древних булгар была вера в 17 божеств. Очевидно, на попарно отходящих ветвях «Древа» располагались божества, управляющие противоположными явлениями, как например, бог жизни и бог смерти, бог ночи и бог дня и т.д. Главным же божеством был бог неба Тенгре.
Некоторые группы сибирских татар считают, что в центре Земли на железной горе, возвышающейся до небес, растет береза с семью ветвями. Береза играла важную роль в повседневной жизни древних тюрков: из ее коры изготавливали длинные стрелы. У казанских татар культ дерева также был особо распространен. Казанское Древо жизни – это цветочные ветви, деревья с птицами, трилистники, розетки.
У карачаевцев в орнаменте прообразом дерева является трилистник, всегда изображающийся прямо, однако, есть и само древо жизни. В древней космологии бытовала идея о центре Вселенной, «пупе земли» в виде Древа жизни (Мирового Дерева). Живым воплощением его в Карачае выступал Джуртда Джангыз Терек, в Балкарии – дерево Раубазы. Эти «святые деревья» дошли до современности и упоминаются во многих источниках. Символом, «заместителем» такого дерева в культовой практике часто выступал ритуальный шест (по-карачаево-балкарски – кьурукь), к которому во время обрядов часто привязывали куски цветной ткани, откуда возникает и собственно флаг. По сей день такие цветные куски материи привязывают к «святым деревьям» (например, у «святой могилы» в Хурзуке).
У малоазийских турок священными были сосна и можжевельник. Они считали, что люди связаны с деревьями, а дерево напрямую ассоциировалось с матерью-Богиней. Дерево символизировало трехчастное строение мира. Уйгуры считают, что именно деревья «родили» первых людей, а тридцать корней стали родителями тридцати уйгурских племен. Во многих культурах центральный столб, поддерживающий крышу дома, символизировал дерево и являлся особо почитаемым.
По представлениям башкир, священное дерево имеет свой дух или божество – и считалось, что дух дерева живет в одиноких деревьях: «Говорят, хозяин дерева живет в одинокой березе». «Божество дерева невидимо, иногда принимает облик кукушки или ворона». Он покровитель, помощник, но иногда наказывает тех, кто рубит или вредит ему: – «Если срубишь одинокую березу, придет несчастье».
Дерево в народной культуре чувашей ‒ объект поклонения. Аналог Древа жизни в традиционной чувашской народной культуре носит название киремет. Это слово в чувашском языке имеет следующие значения: 1) в традиционных верованиях чувашей дух-посредник между Богами верховного мира и хтоническими духами нижнего мира; 2) священная местность, включающая холм или иное возвышенное место, старое дерево, чаще дуб (или деревья), а также водный источник (родник, река, озеро), при этом холм символизировал Мировую Гору, дерево ‒ Мировое Древо, водный источник ‒ водную стихию как первооснову бытия/место общественного жертвоприношения.
И русской, и чувашской традиционным народным культурам известен образ дерева, являющий собой центр мироздания (Мировое Древо). Такое дерево соотнесено со всеми тремя мирами ‒ подземным, земным и небесным. В корнях дерева обитают нечистые духи, а вершина связывается с Богом.
При написании статьи были использованы данные следующих публикаций:
Бисенбаев, А. К. Мифы древних тюрков;
Безертинов, Р. Н. Тенгрианство религия тюрков и монголов;
Трофимов А.А., Матвеев Г.Б. Киремет // Чувашская энциклопедия: в 4 т.;
Сагалаев, А. М. Урало-алтайская мифология: Символ и архетип;
Куртиев, Р. И. Тюркские символы в традиционной культуре крымских татар;
Акчурина-Муфтиева, Н. М. Терминологический словарь крымскотатарского декоративно-прикладного искусства: монография;
Сафие Абдураманова, научный сотрудник МИККТ. Секреты древнего города. Древо жизни в культуре Крыма и сопредельных территорий.
Казахский миф о мировом дереве читать
Во многих мифологиях центром мира, где сходятся земля й небо, считается гора, подобная греческому Олимпу, — на ее вершине обитают боги. В скандинавской мифологии небо и землю, помимо моста-радуги, соединяло гигантское дерево — ясень Иггдрасиль. Пророчица вёльва называет его «древом меры» или «древом предела» и вспоминает те времена первотворения, когда оно еще не проросло. Возле него и расположено главное святилище асов.
Об Иггдрасиле рассказывает любознательному Гюльви Равновысокий: «Тот ясень больше и прекраснее всех деревьев. Сучья его простерты над миром и поднимаются выше неба. Три корня поддерживают дерево, и далеко расходятся эти корни. Один корень — у асов, другой — у инеистых великанов, там, где прежде была Мировая бездна. Третий же тянется к Нифльхейму, и под этим корнем — поток Кипящий Котел, и снизу подгрызает этот корень дракон Нидхёгг». Кажется, что этот текст окончательно запутывает читателя, который хочет разобраться в скандинавской мифологической картине мира: ведь корни дерева, с уходящей в небо кроной, должны быть в преисподней. Здесь же получается, что один тянется одновременно в бездну и Ётунхейм — северную страну инеистых великанов, а другой вообще на небо или к центру мира — к асам.
В одной из мифологических песен «Старшей Эдды» — «Речах Гримнира» — сам Один под видом старика Гримнира является на пир к тому конунгу, которого его жена Фригг обвиняла в скупости, и там рассказывает об устройстве мифологической вселенной и мировом древе. В его описании у Иггдрасиля также три корня растут в трех направлениях: под одним располагается загробный мир — преисподняя Хель, под другим обитают инеистые великаны, под третьим — люди. Если люди оказываются под корнем мирового дерева, значит, это дерево вообще перевернуто вверх корнями… В этом образе перевернутого дерева нет ничего необычного — так действительно использовали деревья в качестве колонн, подпиравших потолок жилища (такое дерево описано в «Саге о Вёльсунгах» — героях скандинавского эпоса). Но даже если представить себе, что космический ясень подпирает своими корнями небосвод, остается неясным, как они могут тянуться и до преисподней.
Здесь нам придется вспомнить о значении мифологической символики и о числе три, оно часто встречалось нам в переселенческих сказаниях германских народов. Земля делилась в них на три части тремя вождями; три бога — Один, Вили и Ве — создают всю землю; земля в представлениях древних и средневековых географов — в том числе Снорри Стурлусона — делится на три части, три континента… Этому делению земли соответствует мифологическое деление вселенной на три части — небо, землю и преисподнюю. Мифологическое сознание пыталось совместить горизонтальное деление с вертикальным — это было необходимо, чтобы совместить, сделать единым мир богов и мир людей, чтобы созданная богами вселенная не распалась. Поэтому столь странно, на современный взгляд, простираются корни мирового древа — древо предела прорастает так, чтобы охватить и объединить все пределы мира, «все миры» скандинавской мифологии. Древняя вёльва, которую пробудил Один для пророчеств, помнит древо предела еще не проросшим (или расположенным в преисподней) и не три, а целых девять корней и девять миров…
Корень мирового ясеня, который простирается к инеистым великанам, наделен особым значением для богов и людей. Инеистые великаны — первые разумные существа, появившиеся в мире, и им доступна изначальная мудрость — знание о происхождении мира. Этой мудрости ищет не только любознательный Гюльви-Ганглери, ее добивается и сам Один. Изначальная мудрость была скрыта в источнике, текущем из-под корня мирового древа в земле великанов, и им обладал мудрейший из них — Мимир (это имя родственно разным индоевропейским словам со значением «память»). Сам Всеотец Один явился туда и попросил дать ему напиться из источника, но за знания нужно было платить, и Мимир потребовал у бога его глаз в залог. Великан получил часть всевидения бога — он скрыл глаз в источнике мудрости, Один — всеведение первых существ.
Этот обмен ценностями между богами и великанами пронизывает всю скандинавскую мифологию и соединяет все миры, подобно корням мирового дерева. Но в этом обмене уже чувствуется нечто роковое и «нечистое». Дело в том, что одноглазые существа в мифах народов мира — это, как правило, не боги, а злобные демоны, нечистая сила (вроде русского Лиха одноглазого). Конечно, сам Один не был чужд демонических свойств — он был богом битв и бури, божеством неистовства в явлениях природы и в человеческих конфликтах. Но кривизна этого бога была признаком исходной ущербности, неполноценности того мира, владыкой которого он стал, убив со своими братьями первого великана. Ясеню Иггдрасилю грозили беды от хтонических монстров, грызущих его корни, — мир богов также был изначально нестабилен, он был подвластен року, судьбе, и об этом напоминал богам другой источник, что протекал у корня мирового древа на небе.
Этот источник звался Урд — его имя и означало «Судьба», «Рок». В этом источнике обитают три девы: первая носит то же имя Судьбы, Урд, вторая именуется Верданди, что значит «Становление», третья — Скульд, «Долг, Обязанность». Вместе с тем их имена означают неизбежность течения времени: имя Урд означает свершившееся, прошедшее время, Верданди — настоящее, Скульд — неизбежное будущее. Это — девы судьбы или норны, подобные греческим мойрам. Схожие с ними многочисленные женские божества или духи, которые также называются норнами или дисами, приходят к каждому новорожденному младенцу и наделяют его судьбой — доброй или злой, в зависимости от характера самого божества. Они и происходят от разных мифологических существ — одни от богов, другие от карликов (карлов, цвергов), третьи — от альвов, духов природы, наименование которых напоминает об эльфах европейских сказок и легенд. Но главные норны определяют судьбы всего мира, воплощают его прошлое, настоящее и будущее. Их происхождение таинственно, как таинственно многое, что восходит к началу времен. В некоторых песнях «Старшей Эдды» три благие девы, витающие над миром, происходят от великанов; некие три великанши явились к богам, и это стало концом золотого века, но были ли эти великанши норнами — неясно.
Мировое же дерево, растущее у источника норн, не только соединяет все миры в мифологическом пространстве, оно связует прошлое и будущее. Это мифическое время — время, отмеряемое чередованием дня и ночи, светилами, передвигающимися по небосводу в своих колесницах, — кажется безразличным к судьбам мира и человека. Это время космических циклов, время вечного повторения. Но это не так. Будущее предначертано и миру, и богам, и человеку. Это их судьба — будущее оказывается одновременно и прошлым, предопределившим грядущую судьбу. Знают о судьбах мира и его конце древние великаны и вёльвы-провидицы, обитавшие в начале времен, или норны, обитающие у начала всех миров, у корней ясеня Иггдрасиль. В судьбах, в том числе и смерти человека, сведущи те же норны, которые присутствуют при его рождении.
В верованиях многих народов души еще не рожденных младенцев обитают в ветвях мирового дерева. Древо судьбы было и родословным древом. Исландский скальд Эгиль Скаллагримсон в своей песни «Утрата сыновей» сравнивает погибшего сына с ясенем, выросшим из его рода и рода его жены, и взятым Гаутом-Одином в мир богов — к родным душам. Умершие возвращались в мир предков, к мировому дереву.
Роса, стекающая с Иггдрасиля на землю, — медвяная, ею кормятся пчелы и собирают нектар. В источнике плавают два чудесных лебедя. Лебеди — волшебные птицы, в которых любили превращаться божественные девы и спутницы Одина валькирии. Весь же бестиарий — животный мир, который связан с мировым деревом, воплощает все сферы мироздания и их взаимосвязь: орел (и ястреб) обитают в поднебесье, но ищут добычу на земле, дракон — чудовище преисподней, но благодаря крыльям может достигать небес, лебеди — водоплавающие птицы; четыре оленя также воплощают четыре стороны света, как и карлики, сидящие на краю земли.
«Древо предела», растущее в центре мира и соединяющее все миры скандинавской мифологии, достигает своей кроной Вальхаллы, чертога Одина, расположенного в божественном граде Асгарде. Тут мы начинаем понимать, почему Асгард оказывается одновременно и на небе, и в центре мира: ведь его пронизывает мировое дерево. В Вальхалле оно именуется Лерад — «Укрытие». На крыше Вальхаллы стоит коза Хейдрун и щиплет листья ясеня, поэтому из ее вымени течет хмельной мед и наполняет каждодневно большой жбан, так что хватает напиться допьяна пирующим в зале Одина. Иггдрасиль — действительно питающее волшебным напитком медвяное Древо жизни. Целая роща волшебных деревьев растет в Асгарде у ворот Вальхаллы, Она именуется Гласир — «Блестящая», потому что все листья там из красного золота.
Кроме козы на крыше Вальхаллы стоит еще и олень Эйктюрнир — «С дубовыми кончиками рогов»; он также поедает листья, и с его рогов каплет столько влаги, что она, стекая вниз, наполняет поток Кипящий Котел, из которого берут начало двенадцать земных рек. Олень — священное животное, связанное с мировым деревом в самых разных мифологиях мира; эта связь бросалась в глаза творцам древних мифов не только потому, что олени питаются ветвями деревьев, но и потому, что их рога сами напоминают дерево. Рогам Эйктюрнира не случайно приписывались «дубовые кончики» — мы можем заподозрить, что сам олень в недошедшем до нас германском мифе выступал в качестве мирового дерева — ведь с его рогов начинались все мировые воды. В поздней исландской «Песни о солнце», написанной уже в христианскую эпоху, но в традициях языческой поэзии скальдов, говорится о солнечном олене, ноги которого стояли на земле, а рога касались неба.
Заметим, что не только змеи — хтонические существа преисподней, олени, воплощающие земной мир, и птицы — небесные создания в кроне мирового дерева, но и мифологические числа, связанные с мировым деревом и окружающими его существами, имеют особый смысл. Три рода животных, воплощающих три сферы мироздания, четыре оленя — четыре стороны света, двенадцать рек, текущих от мирового древа, и двенадцать богов, собирающихся на свой священный тинг под его кроной, — это не просто количественные параметры Иггдрасиля. Разгадать значение этих цифр помогает русская загадка о мировом дереве: «Стоит дуб, на дубу двенадцать гнезд, на каждом гнезде по четыре синицы, у каждой синицы по четырнадцать яиц, семь беленьких да семь черненьких». Двенадцать гнезд — это двенадцать месяцев, четыре синицы — это четыре времени года, яйца — семь дней и семь ночей в неделе. Мировое дерево в разных мифологиях воплощало не только пространство, но и время, Иггдрасиль соединял не только все миры — он был средоточием времени, соединял прошлое и будущее.
Прошлое и будущее встречалось у корней мирового древа, у источника норн. Но мифологическое время — особое время, когда будущее — судьба богов — уже известно и присутствует рядом с настоящим. Мифологическая история одновременно и завершена — ведь она уже рассказана в мифах — и открыта для будущего. Поэтому странные вещи случаются порой с мифологическими персонажами.
Один из них — Мировой змей Ёрмунганд — был порожден на свет тогда, когда творение уже завершилось. Злобный ас Локи стал отцом этого и других чудовищ, которые в конце времен атакуют Асгард и истребят древних врагов. Змей этот так вырос, что смог уместиться лишь в мировом океане, где он кольцом окружает землю, кусая собственный хвост. Поэтому он и называется Мидгардсорм — Змей Мидгарда, или Пояс мира. Но у него есть и другое название, Ёрмунганд, что означает «великий посох». Что общего между «посохом» и «поясом»?
Мы терялись бы в догадках, если бы историки не знали, что у соседей скандинавов — саксов, долго придерживавшихся языческих верований, была почитаема священной роща, что звалась Ирминсул. Там они поклонялись столпу, именуемому Ирмин, — ему оказывали особые почести по случаю побед, и хронист Видукинд отождествляет его с римским Марсом. Это значит, что столп — или священная колонна саксов — был связан с культом германского бога неба и войны Тиваца: у скандинавов он назывался Тюр. С именем Ирмин-Гермин связывают и название германского народа гермионы (ведь и в скандинавских мифах первая человеческая пара была сотворена из деревьев).
Но название этой колонны — Ирмин — родственно тому имени Мирового змея, которое и означало «великий посох» или столп — Ёрмунганд. Значит, Мировой змей был связан с мировым древом и даже был одной из его ипостасей: ведь это древо должно было объединять горизонтальное и вертикальное пространства. Ведь и сам Один, непосредственно связанный с мировым деревом — однажды он пригвоздил себя к нему копьем, — среди прочих прозвищ носил имя — Посох богов. Лишь когда в скандинавской мифологии возобладали эсхатологические мотивы — пророчества о конце света, — тогда этот змей стал по преимуществу враждебным миру чудовищем. Но и в конце времен этот змей будет связан с мировым древом: когда он поползет на сушу, то есть нарушит порядок космоса, ясень Иггдрасиль — мировая ось — содрогнется. Не Тюр, а потеснивший его Один стал богом Мирового древа.