книги ветхого завета учительные книги
Лекция 28. Учительные книги Ветхого Завета
Сегодня мы начинаем новый отдел Ветхого Завета, который называется: «Учительные книги» или «Писания мудрых Израиля». Этот раздел включает пять канонических книг – книгу Иова, Псалтирь, книги Притчей Соломоновых, Екклезиаста, и Песнь Песней, и две неканонические (второканонические) – книги Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса, сына Сирахова.
Центральная книга этого раздела – Псалтирь. По ней учились азбуке, ее читают и в радости, и в горе, ее словами напутствуют душу умершего человека. Псалтирь мы слышим на каждом богослужении: и на Часах, и на Литургии, а Всенощное бдение на 70% основано на Псалтири.
Мы остановимся на трех главных книгах: книге Иова, Псалтири и Притчах Соломона.
Книга Иова
Мне сегодня хотелось бы дать новый аспект этой книги, который я еще никогда не давал, чтобы показать эту книгу так, как ее воспринимали некоторые богословы–иудеи.
Кто такой Иов и откуда он произошел? Мы знаем одно: это человек, который жил до Христа. Он не был знаком ни с Новым Заветом, ни с откровением Ветхого Завета, т.е. не знал книг Священного Писания. Но у него была духовная интуиция и вера отцов, которая передалась ему от поколения к поколению от Адама.
Как этот человек Иов воспринимал себя, как человек Ветхого Завета, как человек, встретившийся с Богом в своих исканиях, в своих дерзаниях, в своей жизни, которая есть и радость, и горе, и отчаяние, как будто бы небытие, а за тем воскресение до полного духовного мира?
Иов как будто еще не прикоснулся к закону Моисееву, он еще не знал его, но он знал Бога и дерзко вступал в диалог с Богом, желая получать то, что хотел: «Господи, дай мне, открой!»
Автор книги неизвестен, некоторые называют автором Ездру. Книга была написана за 500–600 лет до Р.Х., хотя сам главный герой этой книги Иов и те события, которые там описываются, происходили в эпоху патриархов, возможно до Авраама; несколько тысячелетий до Р.Х.
Мы знаем по тексту Ветхого Завета, что были примеры истинного богопочитания не только в семье Авраама: был царь Мелхиседек и ряд других персонажей. И сегодня перед нами предстоит новый человек, который являет свое человеческое «Я», как человек, говорящий с Богом.
Мы с вами обладаем двумя способами изучения Библии: это способ ветхозаветный и новозаветный. Мы проецируем все, что происходит в Библии, через призму Евангельского видения мира. Господь нас уже просветил, и мы другого себе не мыслим при изучении. Нужно найти в себе мужество шагнуть в темноту, в которой пребывал народ Божий, в которой только-только зарождался свет. Чтобы увидеть, как свет рождается, нужно привыкнуть к темноте, иначе мы всегда будем сравнивать предрассветный свет Ветхого Завета с полнотой Евангелия. Ветхий Завет – это уже некий свет, который слабо, но уже светит людям, пусть маленькому народу, он светит и не гаснет.
Представим время, когда этого света еще не было, был полный мрак и темнота. Поэтому если мы хотим понять то, о чем говорит нам книга Иова, мы должны представить себя на месте народа, который впервые услышал слово Божие. Вот почему книга Иова имеет для нас фундаментальное значение. Именно в этой книге Израиль сам себе задает вопрос: каково положение язычника перед Богом? Для нас с вами язычник – это тот, кто еще не знаком с Откровением и к кому еще Бог не обращался.
Книга рассказывает о человеке, который жил в далекой земле Уц. Землей Уц некоторые считают Аравию, другие – Эфиопию. Этот человек не нуждался в Откровении, записанном для того, чтобы общаться с Богом. Он возмущается, он недоволен способом управления Вселенной. Но когда он чувствует, что Богу не нравятся его мысли и поступки, это действует на него угнетающе.
Иов все время спорит с Богом, но Бог Иова ведет себя таинственно. Имя Его еще не было известно. Иов Его вызывает, а Он молчит, Бог не открывает Себя.
Израилю нужно было достичь зрелости, чтобы задать вопрос: как язычник мыслит себя перед Богом? Какова связь Бога с человеком, не знающим откровения? Это стало возможным только по прошествии длительного времени.
Палеонтология – это наука об историческом развитии органического мира, человека. Палеонтологией можно заниматься тогда, когда мы уже с вами рождены и знаем о том, что происходит. Поэтому человечество должно было достигнуть ясного самосознания, прежде чем задаться вопросом о своем начале. Таким образом, книга Иова – это палеонтология откровения, возвращение назад к тем временам, которые были до обращения Бога к Аврааму. Это могло произойти только тогда, когда человек, обладающий откровением стал спрашивать себя о том, чем было то сокровище, которым он владеет.
Я думаю, что эти вопросы возникли во времена плена, во времена Навуходоносора, который покорил Израиль и Иудею. Изгнание из Иудеи стало трагедией израильтян, они чистосердечно пытались вернуться к Богу. Это было впервые зафиксировано при царе Иосии в 620 году до Р.Х., когда было найдено Второзаконие, когда вновь стали читать Закон. Иудеи поняли, что они отошли от истинного богопо-читания, отошли от чистоты своей жизни и взывая в покаянии к Богу, пытались исправить свою жизнь. Они стремились изгладить свой грех, но не смотря на это, Навуходоносор осадил город, взял его и выселил из страны национальную элиту.
Почему Бог ожесточается против тех, кто хотел вновь пойти Его путями? Израиль хочет покаяться, а его вдруг крепче прижимают. Каков был скрытый смысл страдания, которое обрушилось на этих людей, многие из которых приложили немало усилий для своего исправления? Прежде всего встает вопрос: а справедливо ли это? И вот вопросы, которые задает себе автор книги Иова: достаточно ли пытаться исправиться для того, чтобы заслужить праведность перед Богом? Может ли быть человек праведным перед лицом Бога? Именно такие вопросы встали перед людьми, многие из которых посвятили себя религиозной реформе, но потом по воле Навуходоносора были отправлены на поселение в земли Вавилона.
Эти же вопросы вставали перед теми, кто оставался на руинах Иерусалима. Так устами язычника автор пытается рассказать о своих душевных терзаниях перед лицом жестокого обращения Бога со Своим народом. Рядом с Иовом он ставит нескольких друзей, которые пытаются объяснить Иову, почему именно так Бог с ним поступает. «Если ты стал жертвой, то в тебе какие-то тайные грехи, в которых ты до конца не покаялся. Во всяком случае, не надо вопрошать Бога о причинах Его действий, но нужно верить в Его справедливость».
Иова это не утешает и не успокаивает. Его не утешает традиционная премудрость иудеев, которые утверждали, что обращение Израиля было недостаточным и что у Бога, возможно, были свои причины, по которым Он обрек Израиль на выселение. Такое объяснение не устраивает автора книги Иова, поэтому вопль Иова достигает небывалой высоты. Он звучит так сильно и убедительно, что заглушает богословские рассуждения его друзей и Богу было угодно, чтобы этот крик души, протестующий против провидения, дошел до нас. Как можно обратиться против Бога в молитве?
Послушаем, что говорит Иов. Прежде всего заметим, что для Иова нет проблемы в существовании Бога. Бог для него был, есть и будет. Для него есть другая проблема – существование человека. Возможно, мы часто с вами не сомневаемся в том, что человек существует, но в том, что Бог существует, многие до сих пор сомневаются. Это не должно удивлять: должны прийти соблазны и сомнения. Если к вам придет сомнение, то помните, что Господь трогает струны вашего сердца.
«Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою? Кто родится чистым от нечистого? Ни один. Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет, то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, как наемник, дня своего» ( Иов. 14:1–6 ).
Но зачем Бог предъявляет ему счет? О, если бы человек мог хотя бы ненадолго обрести покой или по крайней мере на закате своей жизни избавиться от угрызений совести, которые съедают его душу! Как бы он хотел утешиться, незаметно уснуть! Но Бог этого ему не дает.
«Ибо тогда Ты исчислял бы шаги мои и не подстерегал бы греха моего; в свитке было бы запечатлено беззаконие мое, и Ты закрыл бы вину мою. Но гора падая разрушается, и скала сходит с места своего; вода стирает камни; разлив ее смывает земную пыль: так и надежду человека Ты уничтожаешь. Теснишь его до конца, и он уходит; изменяешь ему лице и отсылаешь его» ( Иов. 14, 16–21 ).
Человек даже может умереть, утешив себя иллюзией прожитой полезно жизни, но Бог хочет, чтобы человек умер с чувством, что он не все еще сделал в своей жизни, с чувством неудовлетворенности того, что прошло. Но если бы Бог избавил его от тоски, от незавершенной жизни и даровал душе его мир?
«Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду, – и уже не возвращусь, – в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» ( Иов. 10:20–22 ).
А Бог Себя не беспокоит. Стоит ли прислушиваться к душевным терзаниям существа, которое через минуту исчезнет? Может ли быть опасен человек, который через минуту будет стерт с лица земли? Текст, который вы можете прочесть в 7 главе, повторяет первую мысль из трех. Все они подобраны из первой части книги, которые перекликаются друг с другом. И это действительно лейтмотив книги Иова:
«Не вечно жить мне. Отступи от меня, ибо дни мои суета. Что такое человек, что Ты столь ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою? Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость? И зачем бы не простить мне греха и не снять с меня беззакония моего? ибо, вот, я лягу в прахе; завтра поищешь меня, и меня нет» ( Иов. 7:16–21 ).
Мы видим, что в этих словах драма Иова заключается в молчаливом присутствии Бога и в осуждении Им человека. Иов говорит: «Отведи от меня взор, дай сглотнуть мне слюну», т.е. он просит дать ему передышку, возможность отдохнуть. Под пристальным взглядом Бога Иов находится в таком возбуждении и напряжении, что проглотить свою слюну он не может. Он испытывает те же страдания, которые испытывает человек, находящийся постоянно на виду у всех. «Господи, дай мне остаться на минуту с самим собой, чтобы никто не знал, что я мыслю, что я делаю.» Он не может почувствовать себя спокойно.
Христианин должен в любую минуту быть собранным, готовым, во всеоружии. Мы должны быть всегда, и днем, и ночью перед Богом. Иов еще не дошел до этого, для него Евангельский свет даже еще не забрезжил. Эти слова говорятся еще до света ветхозаветного. Человек всегда чувствует посторонний взгляд, который требует от него отчета. Это его пугает и истощает его силы.
Рассмотрим кошмар Елифаза, кошмар, который пережил друг Иова, который в точности соответствует опыту самого Иова. Елифаз Феманитянин, утешая Иова, рассказывает ему о кошмаре который посетил его в одну из ночей. Он говорит Иову:
Сейчас мы говорим о «богохульстве Иова». Иов знает, что Бог никогда не оставит нас и соглашается со своим другом Вилдадом, который советует не судиться с Богом (9 глава). Но Бог принимает такое богохульство, потому что редко, когда богохульство так мотивируется.
«Правда! знаю, что это так; но как оправдается человек перед Богом? Если захочет вступить в прения с Ним, то не ответит Ему ни на одно из тысячи. Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое? Он передвигает горы, и не узнают их: Он превращает их в гневе Своем; сдвигает землю с места ее, и столбы ее дрожат; скажет солнцу, – и не взойдет, и на звезды налагает печать. Он один распространяет небеса и ходит по высотам моря; сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга; делает великое, неисследимое и чудное без числа!
Вот, Он пройдет передо мною, и не увижу Его; пронесется, и не замечу Его. Возьмет, и кто возбранит Ему? кто скажет Ему: что Ты делаешь? Если действовать силою, то Он могущественен; если судом, кто сведет меня с Ним? Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; если я невинен, то Он признает меня виновным. Невинен я; не хочу знать души моей, презираю жизнь мою. Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного. Если этого поражает Он бичом вдруг, то пытке невинных посмеивается. Земля отдана в руки нечестивых, лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?
Дни мои быстрее гонца, – бегут, не видят добра, несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу. Если сказать мне: забуду я жалобы мои, отложу мрачный вид свой и ободрюсь; то трепещу всех страданий моих, зная, что Ты не объявишь меня невинным. Если же я виновен, то для чего томлюсь? Хотя бы я омылся снежною водою и совершенно очистил руки мои, то и тогда Ты погрузишь меня в грязь, и возгнушаются мною одежды мои» ( Иов. 9:2–31 ).
Автор этого текста выражает все, что отягощает его сердце. Но, однако, он на этом не останавливается, он идет дальше и оставляет за собой тот мрак, в котором он пребывал. Вот текст, который исполнен той же горечи, но в конце едва уловимо проступает совершенно парадоксальная надежда. Иов знает, что он умрет, не получив ответа, но полагает, что призыв его справедлив, его вопль, его возмущение перед Богом переживут его. Он верит, что жалоба невиновных будет жить, хотя они сами умирают в мучениях и Иов относится к их числу.
Он уверен, что эхо воплей, которые исходят от невинно умученных, не может со временем исчезнуть. Даже если этого не услышат люди, если все будет забыто и душевные раны совести затянутся, все равно, эти вопли будут жить, потому что есть суд и есть Судья. И в этом надежда Иова, хотя он не знает где, каким образом эта надежда будет реализована.
И вот в последующих строках главная тема, это «Мой вопль – моя защита». «Я был спокоен, но Он потряс меня; взял меня за шею и избил меня и поставил меня целью для Себя. Окружили меня стрельцы Его; Он рассекает внутренности мои и не щадит, пролил на землю желчь мою, пробивает во мне пролом за проломом, бежит на меня, как ратоборец… При всем том, что нет хищения в руках моих, и молитва моя чиста. Земля! не закрой моей крови, и да не будет места воплю моему. И ныне вот на небесах Свидетель мой, и Заступник мой в вышних! К Богу слезит око мое. О если бы человек мог иметь состязание с Богом, как сын человеческий с ближним своим! Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный» ( Иов. 16, 12–14 и 17–22).
Действительно, каждый день, прожитый нами, уже не будет повторен. Иов прекрасно знает, что для него все кончено, после него останется лишь крик бунтующего сердца. Пусть так, но этот крик невозможно заглушить. Иов не отрекается от своего бунта, ни сомнений, ни принятий путей провидения. Он говорит:
«О, если бы начертаны были слова мои! Если бы начертаны они были в книге резцом железным с оловом, – на вечное время на камне вырезаны были! А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей!» ( Иов. 19:23–27 ).
Иов вопиет к Богу и он знает, что именно это защитит его. И тогда Всемогущий изменит Свое отношение к нему и к тому, кто был несправедливо предан смерти. Пусть он будет умирать в безнадежности, но освобождаясь от плоти, он уверен, что увидит Его. Не кто-нибудь другой, а именно он, своими очами увидит Его в тот момент и Бог будет на его стороне. В этот момент он перестанет быть для Бога чужим. Именно за это Иов страдает всю свою жизнь и в этом надежда Иова.
Конечно, во времена Иова не было еще учения о воскресении человека, о вечной жизни. Однако, перед лицом бытия Божия и бытия человеческого, по крайней мере, перед лицом судьбы, которую он пережил, все становится на свои места. После его смерти образ Бога откроется тому, кто находится сегодня на пути, не допускающем возврата. Посмотрим в качестве последнего текста главу, в которой Иов мечтает о дне, когда будет уничтожен ложный образ Бога, образ Бога-судьи, Бога требовательного, злопамятного, жестокого, способного одним взглядом уничтожить человека. Разрушается старый образ-стереотип, возникает новый. И одному Богу известны эти времена и пути, ведущие к нему.
«Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут: если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли, но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное. А человек умирает и распадается; отошел, и где он? Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не станет; до скончания века он не пробудится и не воспрянет от сна своего. О, если бы Ты в преисподней сокрыл меня и укрывал меня, пока пройдет гнев Твой, положил мне срок и потом вспомнил обо мне! Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена. Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ, и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих; ибо тогда Ты исчислял бы шаги мои и не подстерегал бы греха моего; в свитке было бы запечатано беззаконие мое, и Ты закрыл бы вину мою» ( Иов. 14:7–17 ).
Иов недоумевает, почему Бог гнушается плодом своих рук, человеком, которого Он создал? Почему Он так поступает, почему человек представляет Бога как бы всемогущим палачом, который мучает его и уничтожает? По-видимому, что-то этому предшествовало, но что – Иов не знает. Что же произошло? В результате какого события человек перестал смотреть на Бога с доверием, перестал видеть в Нем Отца? Об этом мы спросим себя в саду Эдема.
После этой вступительной главы мы можем открывать первую книгу – Бытие – и читать. «В начале Бог сотворил небо и землю».
Теперь кратко о книге самой Иова, о ее содержании в чисто теоретическом плане. Книга Иова носит свое название от имени главного действующего лица. Имя переводится от еврейского корня «иаип», что означает «ненавидеть, нападать, враждовать». Историчность этого героя неоднократно оспаривалась. Но основываясь на Священном Писании и Предании мы вряд ли ошибемся, если скажем, что Иов был личностью исторической. Он, действительно, жил, страдал и скорее всего, что тот гениальный писатель, который воплотил книгу в жизнь, перед собой имел реально жившего человека, который в некоторых аспектах был похож на Иова. Все диалоги – плод Духа Святого.
Книга Иова занимает в Ветхом Завете совершенно особое место, как по содержанию, так и по форме. По своей красоте, по поэтической силе она может быть поставлена в один ряд с лучшими произведениями мировой литературы. И по содержанию она всегда останется нам современной.
Иов жил во времена патриаршества, об этом говорит ряд библейских доказательств. Прежде всего – это древнейшие имена: земля Уц, Сова, Халдея; имена – Елифаз, Вилдад, Софар. Богатство Иова – это прежде всего скот, стада. Во времена патриаршие именно это было богатством, а не дворцы, не золото, не благовония. После того, как закончились страдания, Иов жил еще много-много лет и достиг долголетия патриаршего ( Иов. 42:16 ). Это также говорит, что события происходили во времена патриархов. Отсутствуют какие-либо ссылки на народ израильский, «просто жил человек в земле Уц». Это образ обобщающий и можно смело сказать, что это было до призвания Израиля.
Упоминается о монете, известной в истории Иакова и называемой «кесита» ( Быт. 33:19 ). Упоминается способ письма на камне железным резцом – древнейший способ. Очевидно, Иов был или патриархом, или, во всяком случае, видным лицом, о котором знали и многие слыхали. Составитель книги нигде не упоминается. Традиция еврейского Талмуда говорит о том, что книга написана Моисеем. Не будем гадать об авторстве. Мог и Моисей, обратившись к Богу и зная о жизни своих предков, изложить ее кому-то из сынов Аарона или Левия, и те могли записать ее. Это не противоречит никаким традициям.
Многие богословы, такие как Лютер, относят эту книгу к временам Соломона, потому что раньше вряд ли это могло быть написано. Судя по тексту, книга не носит архаический характер.
По моему мнению, текст относится к эпохе до пленения или пленения. Это VII-VI век до Р.Х., хотя автор мог пользоваться материалами, которые, возможно, оставил Моисей и другие. Ездра собирал много книг и это могло быть книгой, которая дошла до автора и он изложил эти события именно так.
Определенные авторы относят ее к VIII веку до Р.Х., ко времени Езекии и одним из авторов считают пророка – либо Осию, либо Исаию, либо Михея. Судя же по тексту и по проблематике, которую книга поднимает, это эпоха первого пленения Вавилонского.
Главная тема книги – страдание. Не просто страдание, а страдание очистительное, как оно влияет на человека? Книга разделяется на четыре части. Первая – это историческое введение, глава 1–3, в которой говорится об Иове, его жизни перед постигшими его испытаниями. Приводится удивительная по своему сакраментальному значению беседа между Богом, Ангелом и сатаною. Кто мог быть свидетелем? – Никто. Это плод и дар Святого Духа, который Господь дал автору, который описал этот момент.
Нужно прийти соблазну. И Господь допускает и дает возможности прийти темной силе действовать над нами и в физическом, и нравственном аспекте, в окружающем мире и т.д. Про Иова сказано: «Только душу его береги». Если человек не потянулся к злу, душа его не будет тронута. Все может отнять Бог, даже тело может быть отсечено, но это не умаляет человека перед Богом, а возносит еще на большую вершину. «Не бойтесь убивающих тело».
Иов выдерживает первое испытание, после этого идет вторая сцена на небесах, второе испытание, потом идут жалобы Иова. Второй раздел книги, который заключает в себе главы с 4 по 37 – это речи друзей Иова: Елифаза, Иова, Вилдада, Сафара в разных сочетаниях и в разных соотношениях и ответы Иова. Заключает эти речи Елиуй, он дает комментарии ко всем этим речам.
Затем идут главы с 38 по 42 – это диалог между Богом и Иовом. Откровение Божие – это главы 37, 40 и ответ Иова – это смирение перед тем, что он увидел. Каждая строка книги дышит любовью к тому, что окружает, желание постигнуть этот мир, видя всю премудрость Творца, вложенную в него. В этой книге вы увидите то сокровенное, неизреченное, то, что было открыто для Иова, но может открыться и в вашей жизни.
Четвертый раздел – это 42 глава, с 7 по 17 стих. Это молитва Иова за друзей. Молитва заключает книгу, как бы ее одухотворяет. Иов молился за сыновей, дочерей, т.к. быть может они прегрешили перед Богом и не покаялись. Он хотел принести жертву за грех, который они может быть сделали. Эта молитва окружает эту книгу как бы духовным ореолом. Возвращаются друзья и удвоенное благополучие. Господь дает Иову на старости лет много детей, вновь увидел он богатство, которого был лишен и самое главное, дух его изменился. Он стал уже другим Иовом, не тем, которым был в начале.
Христология. Прежде всего – это «Посредник между Богом и человеком», который упоминается в 9 главе, это мессианское место. Второе место: «Я знаю, Искупитель мой жив» ( Иов. 19:25 ) Это ясно говорит, что Иов верит в будущую жизнь, всеобщее воскрешение, которое еще неосознанно до конца, но в сердце его присутствует и Иов чувствует сердцем, Кто этот момент приблизит. Третье место: выкуп, глава 23,24. Господь дает в выкуп за грех всех людей Своего Сына.
Особые признаки Книги: нет ни одного намека на закон Моисея и на Израиль. Даже имя Бога Израиля Яхве упоминается только один раз (12, 9), но это поздняя вставка. Говоря о Боге, Иов и его друзья упоминают только одно имя – Элогим. Книга очень поэтична.
Краткая характеристика друзей Иова, которые приходят к нему. Это прежде всего Елифаз – праведный человек строгой морали, приверженец мертвой ортодоксальности. Он считает страдания следствием греха. Вилдад – это философ. Вся его мудрость основывается на предании, религиозные его воззрения состоят из благочестивых фраз. Его аргумент следующий: Бог справедлив. Если Он не отвечает Иову, то у Него есть свои причины не отвечать. Он не может отвечать на молитву неправедного, расплата за всякое зло неотвратима. Сафар – надменный человек. Самый неразумный из всех трех друзей, которые считали, что они поняли пути Божии. Он утверждает, что Иов наказан меньше, чем заслужил. Елиуй – человек самоуверенный, который, несмотря на отчасти правильное понимание, самоуверенностью и самомнением стремится объяснить страдания Иова. Он упрекает Иова за непочтительные речи по отношению к Богу. Его же тезис гласит: страдания открывают человеку свои собственные грехи, чтобы человек исцелился от грехов. Страдания служат для наказания, налагаемого Богом для очищения, просветления и благополучия человека.
Друзья Иова – это символ нападок и оспаривания, которые каждый имеет в своей жизни.
Часть 4. УЧИТЕЛЬНЫЕ КНИГИ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум ( Притч. 3:6 ).
Предварительные сведения
В Библии есть книги нравственно-назидательного содержания, которые принято называть «учительными». По сравнению с книгами Моисея, которые содержат прямые и обязательные заповеди Божии, учительные книги написаны с целью расположить и ободрить человека к благочестивому образу жизни. Они учат человека строить свою жизнь так, чтобы она была благословенной Богом, приносила благоденствие и душевный мир. В эту группу входят книги Иова, Псалтырь, Притчи Соломона, Екклесиаст, Песнь Песней, Премудрости Соломона и Премудрости Иисуса сына Сирахова.
По своей форме большинство из ветхозаветных учительных книг являются поэтическими произведениями, написанными в еврейском подлиннике в стихах. Особенностью еврейского стихосложения, заметною даже и в переводах на другие языки, является стихотворный параллелизм. Он состоит в том, что мысль писателя высказывается не сразу в одном предложении, а в нескольких, большею частью в двух, которые совместно раскрывают мысль сравнением или противоположением, или обоснованием. Это так называемый параллелизм синонимический, антетический и синтетический. В качестве примеров различных стихотворных параллелизмов можно привести следующие места из Псалтыри:
«Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова из народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль – владением Его» (синонимический параллелизм, Пс. 113:1–2 ).
«Иные – на колесницах, иные – конями, а мы именем Господа хвалимся: они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (антетический парал. Пс. 19:8–9 ).
«Закон Господа совершен, укрепляет душу; заповедь Господа светла, просвещает очи. Страх Господень чист, пребывает вовек» (синтетический парал. Пс. 18:8–9 ).
У евреев учительные книги с некоторыми историческими (Руфь, Есфирь, Ездра, Неемия, 1 и 2 Паралипоменон) и пророческими книгами (Плач Иеремии, кн. Даниила) известны под именем «Кетубим» (по-гречески – «Агиографы), т.е. – «Священные Писания».
Книга Иова
Эта книга получила свое название от главного действующего лица – Иова. Иов жил в патриархальные времена, задолго до пророка Моисея, недалеко от Святой Земли. Он был весьма богатым, многодетным и счастливым человеком. Но богатство не сделало его гордым или эгоистом. Напротив, все, знавшие Иова, его любили за доброту, мудрость и сострадание к бедным. Многие приходили к нему за советом и почитали за честь побывать у него в гостях.
Страдания Иова продолжались, вероятно, около года. Бог, показав всем великую веру Иова, решил посрамить дьявола и вернул Иову то, что дьявол у него отнял. Чудесным образом Иов выздоровел от неизлечимой проказы, быстро снова разбогател и обзавелся новой семьей. После этого Иов жил много лет, пользуясь еще большим почетом и любовью. Умер он в возрасте ста сорока лет, увидев потомков четвертого поколения.
Жизнь Иова протекала в стране Уц, которая, как предполагают, находилась на восток от Иордана и на юг от Дамаска, в древнем Вассане. Страна эта получила свое название от Уца, сына Авраамова, потомка Симонова ( Быт. 10:22–23 ). Иов был арамитянин, а его друзья, упоминаемые в его книге, – идумеяне и были тоже потомками Авраама.
Предполагают, что первоначальным писателем книги Иова был сам Иов, каковое желание он и выразил в 23–24 стихах 19-й главы. Само содержание книги говорит о том, что мог написать ее только местный человек, участник описываемых событий. Это первоначальное повествование потом было переработано в художественную поэму боговдохновенным писателем из евреев. Иначе оно и не могло попасть в список священных книг. Написана книга Иова на чистом еврейском языке. Позже первоначальную запись об Иове нашли евреи при завоевании Вассана и переписали ее в сборник, вроде «книги Праведного», упомянутого в книге Иисуса Навина ( Нав. 10:13 ). Возможно, что царь Соломон обработал ее в настоящем виде, потому что в книге Иова есть много сходства с другими книгами Соломона – «Притчами» и «Екклесиастом».
Иов упоминается в нескольких книгах Священного Писания, как великий праведник. Так, например, в книге прор. Иезекииля Иов ставится наравне с патриархом Ноем и пророком Даниилом ( Иез. 14:14–20 ). Апостол Иаков приводит Иова в качестве примера терпения: «Вот, мы ублажаем тех, которые терпели. Вы слушали о терпении Иова и видели его конец от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен» ( Иак. 5:11 ).
Цель книги Иова – показать, что не всегда земное счастье соответствует добродетельной жизни человека. Иногда несчастья посылаются и праведникам для большего утверждения их в добре, для посрамления наветов дьявола и прославления правды Божией. Одним словом, книга Иова затрагивает глубокую и трудно понимаемую тему связи между праведностью и наградой, злом и наказанием. Кроме того, книга Иова обладает очень высокими литературными достоинствами.
Во время своей болезни Иов высказал важное предсказание об Искупителе и о предстоящем воскресении мертвых: «Я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти узрю Бога. Я узрю его сам; мои глаза, а не глаза другого увидят Его» ( Иов. 19:25–27 ).
Псалтырь
Без преувеличения можно сказать, что для христианина Псалтырь является самой драгоценной книгой Ветхого завета. Псалтырь – это книга молитв на все случаи: в скорби, в чувстве безысходности или боязни, в бедствиях, в слезах покаяния и в радости после полученного утешения, в потребности благодарения и для вознесения чистой хвалы Творцу. Св. Амвросий Медиоланский пишет: «Во всем Писании дышит благодать Божия, но в сладкой песни псалмов она дышит преимущественно».
Свое название Псалтырь получила от греческого слова «псало», что значит бряцать на струнах, играть. Царь Давид первый начал сопровождать пение составленных им боговдохновенных молитв игрой на музыкальном инструменте, именуемом «псалтырион», похожем на арфу. У евреев книга Псалмов называется «Тегиллим», что значит «хваление».
Псалтырь, слагаясь в течение 8-ми столетий – от Моисея (1500 лет до Р. Х.). до Ездры-Неемии (400 лет до Р. Хр.), содержит 150 псалмов. Царь Давид положил начало этой книге, составив наибольшее количество псалмов (более 80-ти). Кроме Давидовых, в Псалтырь вошли псалмы: Моисея – один (89-й пс.), Соломона – три (71-й, 126-й и 131-й), Асафа-прозорливца и его потомков-асафитов – двенадцать; Емана – один (87-й), Ефама – один (88-й), сынов Кореевых – одиннадцать. Остальные псалмы принадлежат неизвестным писателям. Псалмы сложены по правилам еврейской поэзии и часто достигают изумительной красоты и силы.
Часто в начале псалмов встречаются надписи, которые указывают на их содержание: например, «молитва» (просительный псалом), «хвала» (хвалебный псалом), «учение» (назидательный псалом). Или на способ писания: «столпописание», т.е. эпиграммический. Другие надписи указывают на способ исполнения, например: «псалом» – т.е. с аккомпанементом на музыкальном инструменте-псалтыри; «песнь» – т.е. исполнение голосом, вокальное; «на струнных орудиях», «на осьмиструнном», «о точилех» или в русской Библии «на гефском орудии» – т.е. на цитре; «об изменяемых» – т.е. с переменой инструментов. Над некоторыми псалмами надписаны слова песни, по образцу которой данный псалом должен исполняться, нечто вроде «подобных» на вечерних и утренних богослужениях.
Содержание псалмов тесно связано с жизнью праведного царя Давида. Давид родился за тысячу лет до Рождества Христова в Вифлееме и был младшим сыном бедного и многодетного пастуха Иессея. Воцарившись в Иерусалиме после смерти Саула, царь Давид стал самым выдающимся царем, когда-либо правившим Израилем. Он сочетал в себе многие ценные качества хорошего царя: любовь к народу, справедливость, мудрость, мужество и, главное, – крепкую веру в Бога. Нередко сам Давид возглавлял религиозные праздники, принося Богу жертвы за еврейский народ и воспевая псалмы.
Своей поэтической красотой и глубиной религиозного чувства псалмы Давида вдохновляли к подражанию многих последующих составителей псалмов. Поэтому, хотя далеко не все псалмы написаны Давидом, но все же справедливо наименование, которое часто дается книге псалмов: «Псалтырь царя Давида».
Значение Псалтыри для Богослужений
В Псалтыри есть много размышлений, обращений к своей душе, много наставлений и слов утешения. Не удивительно поэтому исключительно широкое применение Псалтыри при молитве. Ни одно богослужение, еще с ветхозаветных времен, не обходится без псалмов. Псалмы начали употреблять при принесении ежедневных жертв, в субботы и праздники. Давид ввел употребление при пении псалмов музыкальных инструментов: струнных, духовых и ударных – гуслей, тимпанов, псалтыри, кимвалов, труб и других. Господь Иисус Христос молился словами псалмов, например: после Тайной Вечери Он, «воспевши, пошел на гору Елеонскую» ( Мф. 26:30 ). По примеру Иисуса Христа и апостолов в Церкви первых веков христианства Псалтырь часто употреблялась для молитвы ( Еф. 5:19 ; Кол. 3:16 ; 1Кор. 14:26 ). В 4-м веке для удобства чтения Псалтыри на богослужениях она была разделена на 20 частей – «кафизм» (слово «кафизо» на греческом значит «сидеть»).
В наше время Псалтырь в полном смысле слова христианизирована. Это значит, что Церковь вкладывает во все выражения христианский смысл, а ветхозаветный элемент, имеющийся в ней, отходит на задний план. Слова в псалмах: «восстани», «воскресни, Господи» возводят нашу мысль к воскресению Христову; слова о пленении понимаются в смысле пленения греховного; названия народов, враждебных Израилю – в смысле духовных врагов, а имя Израиля – в смысле церковного народа; призыв к избиению врагов – как призыв к борьбе со страстями; спасение из Египта и из Вавилона – как спасение во Христе. Вот перечень псалмов, употребляемых на богослужениях:
На Утрени: в начале: 19-й, 20-й, шестопсалмие:3-й, 37-й, 62-й, 87-й, 102-й, 142-й. Перед каноном: 50-й. Хвалительные псалмы: 148-й, 149-й, 150-й.
На Часах: Первый: 5-й, 89-й, 100-й. Третий: 16-й, 24-й, 50-й.
На Часах: Шестой: 53-й, 54-й, 90-й. Девятый: 83-й, 84-й, 85-й.
На Вечерне: Предначинательный псалом: 103-й, «Блажен муж»: 1-й, на «Господи воззвах»: 140-й, 141-й, 129-й, 116-й, в конце вечерни: 33-й.
На Литургии: 102-й, 145-й.
Чтобы помочь читателю найти псалмы, отвечающие его молитвенному настроению, предлагаем здесь следующий перечень псалмов по содержанию.
Благодарственные и хвалебные: 33, 65, 66, 91, 95, 96, 102, 103, 116, 145, 149, 150. Прославляющие Бога: 8, 17, 92, 102, 103. Назидательные: 1, 40, 32, 45, 84, 89, 100, 111, 126. Изливающие скорбь: 3, 12, 16, 37, 54, 87, 141, 142. Выражающие надежду на Бога: 53, 85, 90, 111, 120. Просящие о защите от врагов и неприятностей: 3, 4, 24, 40, 54, 69, 142. Покаянные: 38, 50. Выражающие радость: 32, 83, 114.
Книга Притчей Соломоновых
Главным автором книги «Притчей» был Соломон, сын Давида, царствовавший в Израиле за тысячу лет до Р. Хр. Некоторые же части этой книги были написаны другими авторами. Так что Соломон может быть назван главным писателем книги Притчей, как Давид – Псалтыри.
Когда Соломон, начиная свое царствование, вознес Богу свои молитвы и всесожжения (жертвы, которые сжигались), Бог явился ему ночью и сказал: «Проси, что Мне дать тебе». Соломон просил у Бога одного лишь: мудрости, чтобы управлять народом Божиим. И сказал Бог Соломону: «За то, что ты не просил себе богатства, имения, славы, побед, долголетия, а попросил премудрости и знания, дастся тебе премудрость и знание, а богатство, имение и славу Я дам тебе такие, каких не бывало у прежних царей и не будет после тебя» ( 3Цар. 3:11–14 ). И действительно, Соломон прославился своей мудростью, так что из далеких стран люди приходили его послушать. Многие изречения Соломона вошли в книгу Притчей.
В еврейской библии книга Притчей называется «Мишле Шеломо», у Семидесяти толковников (греческий перевод библии 3-го века до Р. Хр.) – «Паремии», в славянской библии – «Притчи Соломона». У свв. Отцов она называется «ПанЂретос София» – «Премудрость всякой добродетели». Написана книга Притчей в форме стихотворного параллелизма.
Книга Притчей полна практических наставлений о том, как мудро строить свою жизнь на страхе Божием, на правде, честности, труде, воздержании. Наставления эти чрезвычайно правдивы, метки. В них много образности, живости, остроты ума.
Книга Притчей всегда пользовалась большим уважением, и многие писатели других священных книг приводят из нее наставления, как, например: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» ( Притч. 3:34 и Иак. 4:6 ). «Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный, где явится ( Притч. 11:31 и 1Петр. 4:18 ). «Сын мой! не пренебрегай наказание Господне и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» ( Притч. 3:11–12 и Евр. 12:5–6 ) и так далее.
Много внимания уделяет книга Притчей приобретению мудрости и описанию ее преимуществ перед всеми богатствами мира.
«Блажен человек, который снискал мудрость, и человек, который приобрел разум, – потому что приобретение ее лучше приобретения серебра, и прибыли от нее больше, нежели от золота. Она дороже драгоценных камней, и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею. Долгоденствие – в правой руке ее, а в левой у нее – богатство и слава. Пути ее приятные и все стези ее – мирные. Она – дерево жизни для тех, которые приобретают ее, и блаженны, которые сохраняют ее» ( Прит. 3:12–18 ).
Далее мысль писателя Притчей переносится ввысь к источнику мудрости – к Богу и описывает Божию Премудрость такими вдохновенными словами.
Таким образом, учение книги Притчей об ипостасной Премудрости Божией подготовляло почву в еврейском народе для веры в Единородного Сына Божия.
Книга Екклесиаст
Греческое слово «Екклесиаст» происходит от Екклесиа – Церковь и значит «церковный проповедник». По-еврейски она называется «Когелет» от «кагал» – собрание. Книга, таким образом, является сборником слов церковного проповедника.
Как видно из самой книги, Екклесиаст это – псевдоним, которым себя назвал сын Давида, царствовавший в Иерусалиме. Это обстоятельство указывает на Соломона, как на автора Екклесиаста. Этому соответствует и дальнейшее описание его премудрости, богатства, славы, роскоши (см. Ек. 1:12–18 и 3Цар. 4 и дальше).
Главным предметом содержания книги Екклесиаст служит изображение суетности и пустоты всего земного – труда, знания, богатства, роскоши и удовольствий без веры в Бога и загробную жизнь. Книга учит о страхе Божием, о хранении Его заповедей, как условиях возможного счастья среди суетного мира. Ценно то, что писатель излагает это учение на основании личного долгого опыта и глубокого анализа. В книге чувствуется великая мудрость автора, просветленного Божиим откровением.
В начале своих рассуждений Екклесиаст объясняет, в чем собственно состоит суета (бесплодность) человеческих дел. Земля и все стихийные явления на ней вращаются в круговороте, и от всей работы их ничего не прибавляется ни в количестве материи, ни в качестве действующих сил. Первое стремление человека – познать. Поэтому Екклесиаст постарался приобрести знания, как никто другой. Но результатом приобретенных знаний оказалось томление духа, ибо знаниями не восполняется недостающее, не исправляется воля, извращенная грехом. Таким образом, с умножением знания умножается скорбь. Другое стремление – это к довольству и наслаждениям. Для этого Екклесиаст приобретал богатства и предавался чувственным наслаждениям, но все оказалось суетой, потому что скопление благ сопровождается тяжким трудом и заботами, а наслаждение ими зависит не от человека, а от Бога, в руках Которого сама жизнь.
Отсюда Екклесиаст выводит заключение, что цель человеческой жизни состоит в нравственном воспитании для загробной жизни, где будет установлено соответствие между счастьем и нравственным достоинством человека.
Заканчивает свои наблюдения Екклесиаст изложением учения о значении земной жизни человека для подготовки к будущей: умеренно пользуясь земными благами, надо заботиться о совершении добрых дел. Для этого Бог создал человека.
Время написания книги Екклесиаста относится к последним годам царствования Соломона, когда он многое испытал, многое понял и прочувствовал и принес Богу покаяние, познав тщету физических удовольствий. Книга Екклесиаста полна глубоких мыслей, которые читатель, не искушенный в отвлеченных понятиях, не сразу способен понять и оценить.
Книга Песнь Песней
Эта книга написана Соломоном в лучшие годы его царствования, вскоре после построения храма. По форме она представляет драматическое произведение, состоящее из разговоров между Возлюбленным и Возлюбленной.
При первом чтении эта книга может представиться только древней художественной лирической песнью: так ее и толкуют многие свободные толкователи, не связывающие себя голосом Церкви. Нужно перейти к чтению пророков, чтобы видеть, что в Ветхом Завете образ Возлюбленного и Возлюбленной употребляется в возвышенном смысле союза любви между Богом и верующими. Если эта книга вошла в кодекс священных книг иудеев, то вошла потому, что ветхозаветная традиция так именно, в возвышенном символическом смысле, понимала ее и предписывала ее читать на праздник Пасхи. В Новом Завете пользуется тем же символом ап. Павел, только без применения поэтической формы, когда, говоря о любви мужа к жене, сравнивает с нею любовь Христа к Церкви ( Еф. 5:22–32 ). Тот же образ жениха и невесты нередко слышим в церковных песнопениях, как символ горячей любви христианской души к своему Спасителю. Такой же порыв любви души ко Христу встречается и в писаниях христианских подвижников.
Поучительно сравнить следующий отрывок книги «Песнь Песней» с подобным изображением любви у ап. Павла.
Книга премудрости Соломона
Эта книга повествует о Божией Премудрости. Написана она под влиянием книги Притчей Соломона, почему и носит его имя. Однако, книга «Премудрости» появилась на свет на много веков после смерти Соломона. Причем, написана эта книга на греческом языке, и в еврейской библии ее нет. Автор книги «Премудрости» был знаком с философскими учениями и обычаями греков 3-го века до Р. Хр. Главный предмет книги составляет учение об истинной богооткровенной религии, как проявлении Премудрости Божией, и учение о языческом идолопоклонстве, как проявлении заблуждающегося и греховного человеческого ума.
Основная же цель книги – показать, с одной стороны, превосходство Премудрости Божией, сохраняемой иудеями в их богооткровенной религии, с другой – нелепость идолопоклонства.
В заключении писатель книги излагает высокие свойства и преимущества мудрости, которые посылает Бог.
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова
Автор книги, называющий себя Иисусом, сыном Сираха, был иерусалимлянином, книжником-собирателем, сведущим в Законе, Пророках и отеческих книгах. Он был одним из последних представителей Великой Синагоги. Для приобретения знаний он много путешествовал по чужим странам и терпел немало бедствий и гонений. Свои мысли, наблюдения и дорожные записи он собрал в книгу, которую закончил во времена первосвященника Елеазара (287–265 до Р. Хр.). Этот Елеазар послал в Александрию 72-х толковников для перевода Священного Писания на греческий язык. Между посланными был и Иисус, имя которого находится в списке переводчиков у Аристея.
Книга Иисуса Сираха дошла до нас в греческом переводе. Еврейский же подлинник считался потерянным. Сравнительно недавно в одном из библейских журналов появилось сообщение о нахождении еврейского подлинника этой книги.
В книге Иисуса говорится о высоком достоинстве мудрости, происходящей от Бога (1). Потом идут наставления о разных добродетелях: о терпении в страданиях и надежде на Бога (2), о почитании родителей и смирении (3), о помощи бедным и самонадеянности (4), об отношении к учению (7), об отношении к богатым и сильным (8), об обращении с женщинами (9), о гордости, пьянстве и т.д. С 24-й по 33-ю главу помещен большой раздел, где от лица Премудрости Божией даются краткие наставления, как преуспеть в добродетелях, как воспитывать детей и быть воздержанным.
В 42–43 главах Иисус восхваляет величие Божие, которое так явно отображается в общей гармонии и целесообразности природы. Иисус, сын Сираха заканчивает свою книгу такой благодарственной молитвой:
В книге Иисуса, сына Сирахова, кроме полезных советов и метких наблюдений, чувствуется веяние небесной Мудрости, о которой он постоянно просил Бога. Вот почему его книга всегда пользовалась большим вниманием и любовью православных христиан.
Избранные притчи
О дружбе, здоровье, истине, милостыне, многословии, молитве, мудрости, надежде на Бога, покаянии, пьянстве, сдержанности, семье, смирении, совести, совете, терпении, трудолюбии, умеренности и целомудрии.
Дружба: «Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим – один из тысячи» ( Сир. 6:6 ). «Верный друг – крепкая защита: кто нашел его, – нашел сокровище» ( Сир. 6:14 ). «Не оставляй старого друга, ибо новый не может сравниться с ним» ( Сир. 9:12 ).
Истина, ложь, лесть: «Лучше вор, нежели постоянно говорящий ложь, но оба они наследуют погибель» ( Сир. 20:25 ). «Неприятна похвала в устах грешника, ибо не от Бога послана она» ( Сир. 15:9 ). «Подвизайся за истину до смерти – и Господь Бог поборет за тебя» ( Сир. 4:32 ). «Будь тверд в твоем убеждении, и одно да будет твое слово» ( Сир. 5:12 ).
Милостыня: «Чти Господа от имения твоего и от начатков всех доходов твоих, – и наполнятся житницы твои до избытка, и точила твои будут переливаться новым вином» ( Прит. 3:9–10, 3:27–28 ). «Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется; а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет» ( Прит. 11:24–26 ). «Милосердием и правдою очищается грех, и страх Господень отводит от зла» ( Прит. 16:6 ). «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» ( Прит. 19:17 ).
Многословие: «Золотые яблоки в серебряных прозрачных сосудах – слово, сказанное прилично» ( Прит. 25:11 ). «Иной пустослов уязвляет как мечем, а язык мудрых врачует» ( Прит. 12:18 ). «От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб» ( Прит. 14:23 ). «И глупец, когда молчит может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным» ( Прит. 17:28 ). «Видал ли ты человека опрометчивого в словах своих? На глупого больше надежды, нежели на него» ( Прит. 29:20 ).
Молитва: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом, потому что Бог на небе, а ты на земле. Поэтому слова твои да будут немноги. Ибо как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов» ( Еккл. 5:1–2 ). «Прежде, нежели начнешь молиться, приготовь себя» ( Сир. 18:23 ). «Молитва смиренного проникает сквозь облака» ( Сир. 35:17 ).
Мудрость: «Начало мудрости – страх Господень» ( Прит. 1:7 ). «Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, – то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге. Ибо Господь дает мудрость; из уст Его – знание и разум; Он сохраняет для праведных спасение; Он – щит для ходящих непорочно» ( Прит. 2:3–16 ).
«Во многой мудрости много печали, и умножающий знание – умножает скорбь» ( Еккл. 1:18 ). «Преимущество мудрости пред глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою» ( Еккл. 2:13 ). «Мудрость человека просветляет лицо его, и суровость лица его изменяется» ( Еккл. 8:1 ). «Мертвые мухи портят и делают зловонной благовонную масть мироварника, то же делает небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью» ( Еккл. 10:1 ).
Надежда на Бога: «Надейся на Господа всем сердцем твоим и не полагайся на разум. Только тот, кто посвящает свою душу размышлению о законе Всевышнего, будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах. Память о нем не погибнет, и имя его будет жить из рода в род твой. Во всех путях твоих познавай Его, и Он направит стези твои» ( Прит. 3:5–8 ). «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день» ( Прит. 27:1 ).
«Двух вещей я прошу у Тебя; не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, – питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся от Тебя и не сказал: «Кто Господь?» и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе» ( Прит. 30:7–9 ).
Покаяние и прощение обид: «Чем кто согрешает, тем и наказывается» ( Прем. 11:17 ). «Если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный где явится» ( Притч. 11:31 ). «Семь раз упадет праведник и – встанет, а нечестивые впадут в погибель» ( Прит. 24:16 ).
«Не медли обратиться ко Господу и не откладывай со дня на день» ( Сир. 5:8 ). «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь» ( Сир. 7:39 ).
«Не укоряй человека, обращающегося от греха: помни, что все мы находимся под епитимьями» ( Сир. 8:6, 15:11 ). «Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение согласно с желанием своим» ( Сир. 32:19 ).
«Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы. Поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя, ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других» ( Еккл. 7:20–22 ).
Пьянство: «У кого вой? У кого стон? У кого ссоры? У кого горе? У кого раны без причины? У кого багровые глаза? У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного. Не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно: впоследствии, как змей, оно укусит и ужалит, как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное, и ты будешь, как спящий среди моря, и как спящий на верху мачты» ( Прит. 23:29–35 ). «Против вина не показывай себя храбрым, ибо многих погубило вино» ( Сир. 31:29 ).
О снах: «Как обнимающий тень или гонящийся за ветром, так верящий сновидениям» ( Сир. 34:2 ).
Совесть, стыдливость: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни» ( Прит. 4:23 ). «Есть стыд, ведущий ко греху, а есть стыд – слава и благодать» ( Сир. 4:25 ).
Совет: «Без совета – предприятия расстроятся, а при множестве советников они состоятся» ( Прит. 15:22 ).
Терпение, скорби: «Сын мой! не пренебрегай наказание Господне и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» ( Притч. 3:11–12 ).
«Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» ( Прит. 16:32 ). «Сетование лучше смеха, потому что при печали лица сердце делается лучше» ( Еккл. 7:3 ).
Целомудрие (и хранение супружеской верности): «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная» ( Прит. 11:22 ).
«Когда мудрость войдет в сердце твое, и знание будет приятно душе твоей, тогда рассудительность будет оберегать тебя. дабы спасти тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает речи свои, которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего. Дом ее ведет к смерти, и стези ее – к мертвецам; никто из вошедших к ней не возвращается и не вступает на путь жизни» ( Прит. 2:3–22, 5:1–23 ).
«Может ли кто взять себе огонь в пазуху, чтобы не прогорело платье его? Может ли кто ходить по горячим углям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближнего своего, кто прикоснется к ней, не останется без вины» ( Прит. 6:24–35 ).
«Глубокая пропасть – уста блудниц: на кого прогневается Господь, тот упадет туда. Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту. Многие совратились с пути чрез красоту женскую: от нее, как огонь, загорается страсть» ( Сир. 9:8–9, 42:12–14 ).
Приложение. Книги мудрых о Божией премудрости
Да не подумает читатель, что мы берем на себя смелость предложить на этих двух-трех страницах урок из истории книг Священного Писания Ветхого Завета. Но так как не у всех под рукой Библия, то находим не излишним предварить речь краткой общей библейской справкой.
В состав ветхозаветных священных книг «Учительных» входят: Книги эти: книга Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Экклезиаст, Песнь Песней, книга Премудрости Соломоновой, книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова. Первые пять из них вошли в канон иудейских священных книг, утвержденный после плена Вавилонского при Ездре и Неемии в половине пятого века до Р. Хр., и потому называются каноническими. Две последние написаны в третьем столетии до Р. Хр., и потому называются неканоническими, хотя по содержанию они сходны с первыми пятью. Мы останавливаем внимание в данном случае на трех книгах, трактующих о «Премудрости Божественной», прямо или косвенно соединенных с именем Соломона. Присоединяем сюда краткую характеристику книги «Премудрости Иисуса, Сына Сирахова».
Наше намерение – указать на ценность древней религиозной мысли, отстоящей от наших дней на три тысячи лет. Наглядно этим путем можно представить, что в природе человека есть прямое внутреннее стремление к познанию высокой тайны бытия в его существе, стремление возвышать ум и сердце к Источнику Жизни, что вера и молитва суть потребности не только нашего сердца, но не в меньшей мере – и нашего разума. Древнюю мысль предлагаем в свидетельство того, что, хотя условия жизни бывают примитивны, как было тогда, когда знания тайны природы были в зародыше, и словарь речи человеческой был сравнительно скуден, – несмотря на все это, мысль людей, возвышавшихся над общим уровнем, направлялась ввысь, и до нынешних дней остается в таком виде ценной и полезной. Поучительно, что эти люди не имели мысли превозноситься своим личным разумом, а только желали служить им для других. «Человек: это звучит гордо» – такое сознание им не было присуще.
Книги Премудрости имеют некоторую аналогию с древнегреческой философией, как-то уживавшейся с греческой религией многобожия. Но разница между той, греческой, и этой, иудейской, стихией та, что книги Премудрости шли в строгом соответствии с ветхозаветной верой, а философия греческая была почти независима от своей языческой спутницы. Но при всем этом книги Премудрости имеют свой особенный облик: здесь самостоятельная мысль, на религиозном основании выросшая. Составители их не прибегают к ссылкам на книги Священного Писания, например, на Моисеевы. Авторы их – люди не Ааронова священства, даже не Левиина колена. Здесь и не апологетика закона Моисеева; и не голос пророков; здесь голоса верующего разума.
Книга Притчей представляет собой обильное собрание житейских наставлений – нравственного свойства и просто житейских, некоторых – многократно повторяемых. Наше внимание особенно привлекает часть, носящая, собственно, имя Соломона, то как личного наставника, то как передающего призывы «высшей Премудрости». Личные наставления и призывы свыше, то есть, призывы Премудрости, взаимно чередуются; советы личные обычно здесь обращены к «сыну», а по существу – вообще к молодому поколению. Для примера приведем в сокращении второй, представленный в книге, призыв Божественной Премудрости.
«Не премудрость ли взывает? и не разум ли возвышает голос свой? Она становится на возвышенных местах, при дороге, на распутья, у ворот при входе в двери дома. »
«Примите учение мое. Я, Премудрость, обитаю с разумом и требую рассудительного знания. Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня. Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони. прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил земли, ни полей, ни начальных пылинок Вселенной. Когда Он уготовлял небеса, когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака. когда давал морю устав, – тогда я была при Нем художницей, и была радостью всякий день, веселясь пред лицом Его на все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя – с сынами человеческими. »
«Блажен человек, слушающий меня, бодрствующий каждый день у ворот моих, стоя на страже у дверей моих, потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа. »
Конечно, – скажем, – эти возвышенные образы не выдает автор книги за некие свои мистические видения или откровения свыше. В первых же словах этой своей книги он предупреждает, что будет говорить причтами, а это значит аллегориями: «Притчи Соломона, сына Давидова, царя Израильского, чтобы познать мудрость и наставление. простым дать смышленость, юноше – знание и рассудительность; послушает мудрый – и умножит познание, и разумный найдет мудрые советы; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их. »
Хотя слова призывов в книге аллегоричны, но духовное созерцание писателя книги выражает полноту его веры, созерцания истины. Это дает ему право или долг перейти к деяниям Премудрости на земле. Здесь его духовный взор преображается в богодухновенный.
«Премудрость созда себе Дом, и утверди столпов семь. Закла своя жертвенная, и раствори в чаши Своей вино, и уготова Свою Трапезу. Посла своя рабы, созывающие с высоким проповеданием на Чашу глаголющи: иже есть безумен да уклонится ко мне, и требующим ума рече: Придите, ядите мой хлеб и пийте вино, еже растворих вам. Оставите безумие, и живи будете. И взыщите разума, да поживете, и исправите разум в ведении. » Приводим этот отрывок в церковно-славянском его чтении, так как чтение его введено в наше богослужение в Богородичные праздники. А это применение его указывает на то, что здесь отцы Церкви видят действительно облагодатствованное пророчество о Новом завете: Ипостасная Премудрость есть воплотившийся Сын Божий; Дом Премудрости – Церковь Христова; Трапеза – таинство Тела и Крови Христовых. А при этом и Сама Богородица – первый на земле дом Сына Божия. В богослужении Церковь пользуется и другими чтениями из книги Притчей. Так в христианском сознании плод художественного олицетворения, принадлежащий ветхозаветному верующему мыслителю, возвышается в степень пророческого видения, превышая, к чести писателя, точку зрения его самого на достоинство его творения.
Книга Притчей в целом полна разнообразных нравственных и просто житейских разумных наставлений, и представляет в своем роде энциклопедию жизненных правил, чтобы не иметь укоров ни своей совести, ни со стороны окружающих, ведущую к благословенной, мирной старости. В основе такой жизни стоит страх Божий, не столько как страх наказания, но как благоговение пред милостью и величием Божиим. «Начало премудрости – страх Господень»: Нужно заметить, что это изречение проходит чрез все почти «учительные книги», как принцип, как девиз, как бы витает над другими мыслями.
Книга Екклезиаст, или Проповедник, принадлежит по общему признанию тому же писателю, что и книга Притчей, царю Соломону. Эпоха Соломона представляла собой краткий исторический период особенного благополучия, расцвета Иудейского царства: она нашла себе отражение в спокойствии души и бодрости духа в книге Притчей. Но как разнится в сравнении с ней характер книги Екклезиаст! Эта книга полна изображений пустоты и тщетности всего земного, суетности самой жизни. «Суета сует». Об этом говорит все богатое жизненное наблюдение писателя, а равно и собственный жизненный опыт. «Я был царем, приобрел я и мудрости больше всех других, наполнял жизнь великолепными сооружениями и ценными приобретениями, и богатством, и всевозможными услаждениями – и все суета и томление духа». Ибо – перед каждым впереди смерть; она уравнивает мудрость и глупость. Участь человека и участь животного – одна и та же. Тружусь: для кого, для кого лишаю себя житейских благ? «Вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; в руках угнетателей сила, а исправить жизнь некому». Так, жизнь полна внутренних противоречий. – Все содержание книги, на первый взгляд, ведет к настроению пессимизма. На фоне этих красочных картин бесплодности дел человеческих наше внимание легко пробегает мимо кратких здесь же упоминаний о Боге, замечаний о том, что Бог все видит, что Бог все сделал прекрасным в свое время, что Бог вложил мир в сердце человека, только человек не постигает до конца дел Божиих, что дух человека возвратится к Богу, Который и дал его, что «праведного и нечестивого будет судить Бог». Что же касается грустных выводов, то разве не находят они себе объяснение в третьей главе книги Бытия, в истории падения прародителей и потери рая? По существу, писатель книги ставит только перед читающим проблему; предлагает задуматься над нерешенными вопросами, искать положительного ответа, или, как он сказал в первых стихах книги Притчей – уразуметь «загадки мудрецов». Потому в заключении наставляет юношу: «Да вкушает, юноша, сердце твое радости юности твоей. Только знай, что за все приведет тебя Бог на суд. Удаляй печаль от сердца твоего, и уклоняй злое от сердца. и помни Создателя твоего» (гл. 12).
Со смертью Соломона и после разделения одного царства на два, Иудейское и Израильское, миновали годы благоденствия этого народа. Замолкла и учительная проповедь «Премудрости», смененная обличительными речами пророков. Рухнула и государственная самостоятельность потомков Авраама. Оставалось лишь одно: защищать, удержать, сохранить свое вероисповедное избранничество, как это представлено в книгах Маккавеев. И эта потребность отозвалась только в третьем столетии до христианской эры возвращением к давней форме мысли, появлением двух книг: «Премудрости Соломоновой» и «Премудрости Иисуса, сына Сирахова».
Книга Премудрости Соломоновой
Эта книга написана, как было уже указано, после завершения канона ветхозаветных книг. Происхождение ее относится к третьему веку до Рождества Христова, по-видимому, к его второй половине. Продолжался тогда период македонского, греческого владычества над Иудеей, период тяжелых переживаний народа иудейского и гонений на веру, ярко описанных в трех книгах Маккавейских.
Писатель этой книги был некий образованный иудей, но написана она была на греческом языке; ее подлинное название было «София Соломонтос», и основой содержания ее служит речь о «Софии», как истинном Боговедении. Книга наполнена глубоким религиозно-национальным содержанием, не касаясь как будто бытовой стороны иудейского народа. Но не оставался ли этот быт только за занавесом, чтобы не повредить судеб книги, задача коей поддержать дух народа? Не с этой ли целью ей дано имя творения Соломона царя, и сама речь ведется от его лица, тогда как на деле семь столетий разделяли эти две эпохи? Спрятаться под плащом имени Соломона?
Помимо прямых насилий, иудейский народ, конечно, подвергался тогда сильному влиянию эллинизма. Греческая языческая религия многобожия направлена была на служение интересам государства; для простого греческого народа она была привлекательна своей красочной мифологией и своими оживленными мистериями. В среде же образованного класса внимание склонялось к философским поискам смысла жизни, и каждый находил для себя среди разных течений мысли то, что ему наиболее подходило по духу. Ибо там была именно «фило»-«софия», сама по себе любовь к отвлеченной, углубленной мысли. Но и для иудеев все это не только представляло соблазн, но и в действительности приводило к измене своим священным традициям.
«Я молился, и дарован мне разум, я взывал, и сошел на меня дух мудрости. Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель к мудрости и исправитель мудрых. Сам Он даровал мне. познать устройство мира и действие стихий. природу животных и свойства зверей, стремление ветров, и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я все, – и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость (София), художница всего». – «Она есть Дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, разносторонний, светлый, чистый, ясный, невредимый, благолюбивый, скорый, неудержимый, благодетельный, человеколюбивый, твердый, непоколебимый, спокойный, беспечальный, всевидящий и проникающий все умные, чистые, тончайшие духи. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя. (Примечание: в нашем Символе Веры: «И в Духа Святого, Господа животворящего, Иже от Отца исходящего. »). Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия и образ благодати Его» (гл. 7, ст. 7, 15, 17, 20–23, 25–26). «Она – одна, но может все; и пребывая в самой себе, все обновляет, переходя из рода в род, в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков». И проповедник молитвенно просит: «Даруй мне приседящую престолу Твоему премудрость и не отринь меня от отроков Твоих. Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святого Твоего Духа» (7:27; 9:4, 17).
Подобно тому, как образ Премудрости в книге Притчей совпадает с новозаветным образом пришедшего на землю Сына Божия, «Иже есть образ ипостаси Отчей и сияние славы Его» ( Евр. 1:3 ), – так в книге Премудрости Соломоновой представлено бытие Святого Духа – именно как ипостаси Божественной. И в этих двух ветхозаветных образах нет противоречия. Ибо Пресвятая Троица как есть Триипостасный Божественный Свет, так Она же есть и Божественная Триипостасная Премудрость.
Вторая часть книги, на первый взгляд, может представиться наполненной отвлеченным от актуальности историческим материалом, когда она повествует, как многократно Премудрость спасала иудейский народ, чрез отдельных праведников, в продолжении всей его истории. Подобным же отступлением может казаться целый отдел книги, где изображена выделка идолов у язычников во всем непривлекательном виде этого ремесла. Оба эти предмета речи автор как будто не связывает с современностью. На деле же, несомненно, здесь была наиболее актуальная его задача – защита своих современников от окружающего их язычества путем дорогих священных воспоминаний и разоблачений идолопоклонства.
Признание Православной Церковью священного достоинства этой книги видно из того, что места в ней, говорящие о бессмертии души и о вечной «во славе» жизни праведников, избраны и внесены в богослужение в форме «паремий вечерни» в праздники в честь святых.
Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова
Чтобы не нарушить пределов статьи, мы ограничили наш обзор здесь тремя книгами о Премудрости. Однако, для более полного освещения данной темы, заглянем мимоходом еще в одну книгу, также имеющую имя Премудрости – «Премудрости Иисуса, сына Сирахова», произведение приблизительно того же времени, что и книга Премудрости Соломоновой. Писанная в оригинале по-еврейски, она получила свою полную известность в переводе греческом.
Составитель ее пишет в конце книги о себе: «Учение мудрости благоразумия начертал в книге сей я, Иисус, сын Сирахов, Иерусалимлянин, который излил мудрость от сердца своего. » В заключение книги помещена молитва его; там он пишет: «Душа моя близка была к смерти, и жизнь моя была близ ада преисподнего. и не было помогающего. воззвал я к Господу. Ты спас меня от погибели. за это буду прославлять Тебя. »
В 51 главах дано здесь огромное количество нравственных наставлений, обращенных преимущественно «к сыну». В особом отделе восхваляются величие, всеведение и премудрость Божии, открывающиеся в гармонии величественной природы; в другой части изображены достоинство и мудрость великих духовных вождей иудейского народа поименно во всей его истории, начиная от Адама.
Черпаем из двух первых глав несколько мыслей и призывов, более близких к общему предмету нашей статьи.
«Всякая премудрость – от Господа, и с Ним пребывает вовек».
«Один есть премудрый, весьма сильный, сидящий на престоле Своем, Господь».
«Начало премудрости – бояться Бога».
«Страх Господень – слава и честь, и веселие, и венец радости».
«Любовь к Господу – славная премудрость. »
«Сын мой! Если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению: управь сердце твое и будь тверд, и не смущайся во время посещения; прилепись к Нему и не отступай, дабы возвеличится тебе напоследок. Веруй Ему, и Он защитит тебя; управь пути твои и надейся на Него».
«Боящиеся Господа! Веруйте Ему, и не погибнет награда ваша».
«Боящиеся Господа! Надейтесь на благое, на радость вечную и милости».
«Ибо Господь сострадателен и милостив, и прощает грехи и спасает во время скорби».
«Боящиеся Господа уготовят сердца свои и смирят пред Ним души свои, говоря: впадем в руки Господа, а не в руки людей, ибо каково величие Его, такова и милость Его. »
А) «Вера», «надежда», «любовь», «радость в Господе», «кротость и смирение» – не новая ли струя по сравнению с далеким прошлым, входит в религиозное сознание писателя иудея? Разве не чувствуется приближение к Новому Завету в самих этих словах?
Б) Еще важнее для нас прозрение в истину Пресвятой Троицы, как оно отражается в двух образах Божественной Премудрости, данных в книге Притчей и в книге Премудрости Соломоновой, – а также идея бессмертия.
В) В предложенном здесь материале мы видим, что мысли писателей исходят у каждого из собственной души, как принадлежащие уже от природы их разуму. В то же время они сопровождаются сознанием, что истины, в них выраженные, суть выше собственного разума, что они исходят свыше, от Божественной Премудрости.
Г) Мы видим у разделенных сотнями лет между собою писателей тысячелетнего ветхозаветного периода единство идеи, единство точки зрения религиозной, и это всегда соединено с нравственным началом; только вера дает основание достойному моральному образу жизни. Если мы мыслью нашей вернемся еще на полтысячи лет назад, к данному Божественной Премудростью чрез пророка Моисея закону Божию, во всей его почти первобытной простоте и плотности, и сопоставим его содержание с содержанием последних книг Ветхого Завета, пред нашим умом предстанет процесс совершенствования и углубления религиозных идей.
Д) И, наконец, в дни Нового Завета, разум человеческий приводится к стопам с нисшедшей на землю Премудрости – Сына Божия, к великой тайне любви Божией. Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, для эллинов же безумие, для самих же избранных, иудеев и эллинов, Христа, Божию силу – Theu Sofian – и Божию Премудрость», – как возгласил апостол Павел в своем послании, и в другой раз: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия», и еще: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч. Все сие преодолеваем силой Возлюбившего нас» ( 1Кор. 1:23–24 ; Рим. 11:33, 8:35–37 ).
В эпоху Нового Завета мы родились и живем, и это составляет для нас благодеяние милости Божией. Но, увы! наше время оказалось временем активного похода против веры христианской, да и против религии вообще. Наше время – период «рационализма». Что значит само это слово «рацио» с понятием «разум»?
Латинский словарь дает нам значение его. «Ratio» – подсчет, счет, план, способ, точка зрения, рассудок. «Рассудок» обозначает житейский практический ум; слово «рацион» употребляется в самом практическом смысле: «рацион пищи», «дневной рацион». Ясно, что и сам римский народ применял слово «рацион» – в практическом, житейском, общем значении. Ему противопоставлялось понятие – слово sapientia, как принципиальная разумность, мудрость. Вот этот «рацио» овладел главным течением современной мысли. На нем основано практически удобное, не простирающееся высоко мировоззрение, оторванное от идеи Промысла Божия. Таким образом, связь человеческого разума с Разумом Божественным устранена. И в современной литературе даже не популярно само слово «мудрость».
Человеческая мысль обитает вообще в трех сферах. Низшая ее сфера – круг личных забот, труда, житейских нужд. Средняя сфера – общественные и интеллектуальные интересы широкого круга. Высшая сфера – самоопределение, самооценка, мировоззрение, сюда относится и религия.
Еще в недавнее время русский крестьянин жил трудовыми заботами, не достигая широких «общественных» интересов; но ему не была чужда высшая сфера, сфера разума, а иному – близка, легка и дорога. Помнится из детских лет слова человека из этого сельского круга в простой беседе: «яко Бог святые дадут» – слова спокойно обнадеживающие (в грамматическом множественном числе, как выражение почитания, как принято по отношению к родителям). Простота, и вместе полнота и гармония в душе.
Но позже, из того же сельского круга, парень, только что вернувшийся домой по отбывании воинской повинности, кратко изрек свое мировоззрение: «та – то все природа»: все ясно, и никаких проблем, и высшая сфера в его сознании пустует.
Но нужно твердо верить и в человеческий разум. Ибо он воистину исходит из Божественной Софии, Премудрости.
Не можем себе представить, чтобы этот разум мог остановиться на том мифе, что в мире происходит слепое соревнование между «количеством» и «качеством» в течение миллионов лет, и в нем, мол, качество естественно одерживает победу над количеством.
Мы верим как в силу, так и в честность науки. И она скажет в свое время свое твердое слово: в мире господствует Высший Разум. Подтвердит то, что нам говорит простое наше сознание. Что, например, не появился бы сам собой, неоткуда было бы его достать, материал нужный для моего глаза: светлый, белый для белка глаза, особенная жидкость для нескольких капель его зрачка, некий «мягкий хрусталь» для хрусталика в том же глазу. Равным образом, аппарат такой сложной конструкции, какой входит в орган моего слуха, столь нужный для моего разума, для моей связи с жизнью, не сложился бы сам собою и за тысячи лет из таких материальных частей странной формы: за наружной мембраной, как учат нас, идут: молоточек, наковальня, стремечко, полулунные каналы, наполненные слуховой жидкостью, – своими колебаниями передающей звуки, тона и прочее со всеми их разнообразными качествами, – улитка и Евстахиева труба, – и этим путем легко наружное ощущение передается нервами в мозг и в нем соединятся с моей душой.
Слепая природа создала мое зрение? Глухая природа придумала мой слух? Хватит ли силы, чтобы этому поверить?
Некогда Господь Иисус Христос в беседе с фарисеями по поводу исцеления Им слепого, на их вопрос: «Неужели и мы слепы?» ответил им: «Если бы вы были слепы, то не имели бы греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» ( Иоан. 9:40–41 ).