кража с банковского счета судебная практика 2020
Квалификация преступления по п. г, ч.3 ст. 158 УК РФ
Изучив судебную практику я делаю вывод, что вменение квалифицирующего признака кража совершенная с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств в подобных случаях излишняя и необоснованная
Например:
Государственный обвинитель, просил переквалифицировать действия подсудимого Беляева Ю.А. с п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ в связи тем, что по смыслу закона, квалифицирующий признак хищения – «с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств» может иметь место только при хищении безналичных и электронных денежных средств путем их перевода в рамках применяемых форм безналичных расчетов в порядке, регламентированном ст. 5 Федерального закона от 27 июня 2011 г. N 161-ФЗ «О национальной платежной системе». В соответствии с п. 19 ст. 3 вышеуказанного Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе», электронное средство платежа – это средство и (или) способ, позволяющие клиенту оператора по переводу денежных средств составлять, удостоверять и передавать распоряжения в целях осуществления перевода денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов с использованием информационно-коммуникационных технологий, электронных носителей информации, в том числе платежных карт, а также иных технических устройств. Принимая во внимание, что Беляев каких-либо действий по переводу денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов не совершал, т.е. не совершал незаконного воздействия на программное обеспечение серверов, компьютеров или на сами информационно-телекомунникационные сети путем ввода, удаления, блокирования или модификации компьютерной информации, а похитил денежные средства потерпевшей путем получения наличных денежных средств через банкомат и оплачивая покупки в магазине зная пин-код банковской карты, в его действиях отсутствует квалифицирующий признак хищения чужого имущества «с банковского счета». Таким образом, считаю, что действия Беляева, выразившиеся в краже денежных средств путем снятия их в банкомате с банковской карты потерпевшей и оплаты данной картой покупок в магазине на общую сумму 21 352 рубля, необходимо квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину.
Согласно действующему закону, квалифицирующий признак хищения – «с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств» может иметь место только при хищении безналичных и электронных денежных средств путем их перевода в рамках применяемых форм безналичных расчетов в порядке, регламентированном ст. 5 Федерального закона от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе».
В соответствии с п. 19 ст. 3 вышеуказанного Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платежной системе», электронное средство платежа – это средство и (или) способ, позволяющие клиенту оператора по переводу денежных средств составлять, удостоверять и передавать распоряжения в целях осуществления перевода денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов с использованием информационно-коммуникационных технологий, электронных носителей информации, в том числе платежных карт, а также иных технических устройств.
Беляев каких-либо действий по переводу денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов не совершал, т.е. не совершал незаконного воздействия на программное обеспечение серверов, компьютеров или на сами информационно-телекомунникационные сети путем ввода, удаления, блокирования или модификации компьютерной информации, а похитил денежные средства потерпевшей путем получения наличных денежных средств через банкомат и оплачивая покупки в магазине зная пин-код банковской карты, в его действиях отсутствует квалифицирующий признак хищения чужого имущества «с банковского счета».
Таким образом, действия Беляева, выразившиеся в краже денежных средств путем снятия их в банкомате с банковской карты потерпевшей и оплаты данной картой покупок в магазине на общую сумму 21 352 рубля, необходимо квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерба гражданину
При этом для исключения из квалификации действий Беляева квалифицирующего признака «хищения чужого имущества с банковского счета» не требуется исследования собранных по делу доказательств, поскольку необходимость изменения квалификации следует из предъявленного обвинения и фактические обстоятельства при этом не изменяются.
Преступление, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ согласно ст. 15 УК РФ относится к категории средней тяжести.
В судебном заседании установлено, что Беляев Ю.А. впервые привлекается к уголовной ответственности, имущественный вред, причиненный преступлением, возмещен в полном объеме путем возврата похищенного имущества, потерпевшая Б. не возражает против прекращения уголовного дела, в связи с применением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа.
Ссылаясь на положения ст. 5 Федерального закона от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ «О национальной платёжной системе» судебная коллегия указала, что соответствующий квалифицирующий признак совершения хищения с банковского счёта может иметь место только при хищении безналичных и электронных денежных средств путём их перевода в рамках применяемых форм безналичных расчётов в порядке, регламентированном указанной правовой нормой. Неотъемлемым признаком объективной стороны такого преступления – хищения с банковского счёта, будет обязательное оказание незаконного воздействия на программное обеспечение серверов, компьютеров или на сами информационно-телекоммуникационные сети. В противном случае, учитывая тайный способ хищения, действия должны быть квалифицированы как кража, даже если снятие денежных средств совершено путём использования учётных данных собственника, полученных путём обмана последнего или использования его мобильного телефона. Не образует состава указанного преступления хищение чужих денежных средств именно с банковского счёта путём использования заранее похищенной или поддельной платёжной карты для выдачи наличных денежных средств посредством банкомата.
Равно как не усмотрел суд апелляционной инстанции указанного признака при краже денежных средств с банковского счёта ПАО Сбербанк, принадлежащего С., с использованием ошибочно подключённой на абонентский номер телефона, находящегося в пользовании виновного, услуги «мобильный банк», в связи с чем, действия Г. по похищении денежных средств на общую сумму 1000 рублей расценены как мелкое хищение, влекущее административную ответственность.
Обвинительный приговор суда первой инстанции отменён с вынесением оправдательного приговора в отношении Г., в виду отсутствия в его действиях состава уголовного преступления с признанием за ним права на реабилитацию (дело № 22-7617/2018).
Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2020 N 12-УДП20-5-К6
ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
от 29 сентября 2020 г. N 12-УДП20-5-К6
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего Червоткина А.С.
судей Климова А.Н., Таратуты И.В.
при секретаре Горностаевой Е.Е.
рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Гриня В.Я. на определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года по уголовному делу в отношении Кактана Ю.Ю.
Приговором Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 28 октября 2019 года, постановленному в особом порядке судебного разбирательства в соответствии с главой 40 УПК РФ,
осужден по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 1 году 9 месяцам лишения свободы.
В соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ Кактану Ю.Ю. отменено условное осуждение и на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров окончательно назначено 3 года 3 месяца лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Срок наказания Кактану Ю.Ю. постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу, зачтено в срок наказания в соответствии с п. «б» ч. 3 ст. 72 УК РФ время его содержания под стражей с 28 октября 2019 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Марий Эл от 19 декабря 2019 года приговор в отношении Кактана Ю.Ю. изменен: из его осуждения исключен квалифицирующий признак покушения на кражу «с причинением значительного ущерба гражданину», смягчено назначенное по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ наказание до 1 года 8 месяцев лишения свободы; в соответствии со ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров назначено 3 года 2 месяца лишения свободы.
Определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года указанные приговор и апелляционное определение в отношении Кактана Ю.Ю. изменены.
Его действия переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ, по которой назначено наказание в виде 10 месяцев лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.
На основании п. «в» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок наказания время содержания Кактана Ю.Ю. под стражей с момента вынесения приговора и до его вступления в законную силу, то есть с 28 октября по 19 декабря 2019 года, из расчета один день содержания под стражей за два дня отбывания наказания в колонии-поселении.
Приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 1 ноября 2016 года в отношении Кактана Ю.Ю. постановлено исполнять самостоятельно.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Червоткина А.С., выступления прокурора Бутюгина К.И., поддержавшего доводы кассационного представления, адвоката Кротовой С.В., просившей кассационное представление отклонить, Судебная коллегия
Уголовное дело было рассмотрено в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ. Действия Кактана Ю.Ю., квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ как покушение на кражу, совершенную с банковского счета, с причинением значительного ущерба гражданину.
Суд апелляционной инстанции исключил из приговора осуждение Кактана Ю.Ю. по квалифицирующему признаку кражи «с причинением значительного ущерба», оставив в остальной части приговор без изменения.
Шестой кассационный суд общей юрисдикции изменил приговор, переквалифицировал действия осужденного на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ как хищение чужого имущества путем мошенничества со смягчением наказания.
В кассационном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации просит определение суда кассационной инстанции отменить с передачей дела на новое кассационное рассмотрение ввиду необоснованного изменения квалификации содеянного Кактаном Ю.Ю. преступления. Указывает, что действующими нормативными актами на работников торговых организаций, осуществляющих платежные операции с банковскими картами, обязанность проверки документов, удостоверяющих личность их держателя, не возлагается. Кактан Ю.Ю. оплачивал товары бесконтактным способом, работники торговых организаций не принимали участия в осуществлении операций по списанию денежных средств с банковского счета. Соответственно Кактан Ю.Ю. ложные сведения о принадлежности карты сотрудникам торговых организаций не сообщал, и в заблуждение их не вводил.
Ссылка суда кассационной инстанции на разъяснения, содержащиеся в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», является необоснованной. Эти разъяснения были даны применительно к ранее действовавшей редакции ст. 159 УК РФ. Однако Федеральным законом от 23 апреля 2018 года N 111-ФЗ в ст. 159.3 УК РФ внесены изменения. Из диспозиции статьи исключено указание на то, что под мошенничеством понимается хищение чужого имущества с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу кредитной, расчетной или иной платежной карты путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации. Этим же Законом введена уголовная ответственность по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ за кражу с банковского счета, по которой и должны быть квалифицированы действия осужденного.
Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия находит их подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
К таким нарушениям относится, в частности, неправильное применение уголовного закона.
13 и 14 мая 2019 года Кактан Ю.Ю. произвел оплату товаров в различных магазинах и кафе с использованием банковской карты потерпевшего, похитив, денежные средства в размере 3 026 рублей 54 копейки. При этом действия по хищению денежных средств не были доведены Кактаном Ю.Ю. до конца по независящим от него обстоятельствам, поскольку указанная банковская карта с остатком на счете в размере 3 984 рублей 04 копеек была заблокирована потерпевшим.
Данную квалификацию поддержал и суд апелляционной инстанции, исключив осуждение Кактана Ю.Ю. по квалифицирующему признаку кражи «с причинением значительного ущерба».
Шестой кассационный суд общей юрисдикции изменил приговор, переквалифицировал действия осужденного на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ как хищение чужого имущества путем мошенничества со смягчением наказания.
В кассационном определении указано, что квалификация хищения по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ возможна только при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 159.3 УК РФ. По статье же 159.3 УК РФ следует квалифицировать действия лица в случаях, когда хищение имущества осуществлялось с использованием принадлежащей другому лицу платежной карты путем сообщения уполномоченному работнику торговой организации заведомо ложных сведений о принадлежности указанному лицу такой карты на законных основаниях либо путем умолчания о незаконном владении им платежной картой.
Учитывая, что сама банковская карта потерпевшего не была похищена Кактаном Ю.Ю. и он, осознавая неправомерность своих действий, похитил с нее денежные средства, умышленно умалчивая в торговых организациях о незаконности владения данной картой, суд кассационной инстанции пришел к выводу о необходимости переквалификации действий осужденного на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ.
Однако правильность такой квалификации действий Кактана Ю.Ю. является сомнительной.
Статьей 159.3 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием с использованием электронных средств платежа.
По смыслу уголовного закона хищение денежных средств, совершенное с использованием виновным электронного средства платежа, образует состав данного преступления в тех случаях, когда изъятие денег было осуществлено путем обмана или злоупотребления доверием их владельца или иного лица.
Однако как следует из материалов уголовного дела, Кактан Ю.Ю., найдя банковскую карту потерпевшего, оплачивал ею товары бесконтактным способом. Работники торговых организаций не принимали участия в осуществлении операций по списанию денежных средств с банковского счета в результате оплаты товара. Соответственно Кактан Ю.Ю. ложные сведения о принадлежности карты сотрудникам торговых организаций не сообщал, и в заблуждение их не вводил.
Действующими нормативными актами на уполномоченных работников торговых организаций, осуществляющих платежные операции с банковскими картами, обязанность идентификации держателя карты по документам, удостоверяющим его личность, не возлагается.
Ссылка суда кассационной инстанции на разъяснения, содержащиеся в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 ноября 2017 года N 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», является необоснованной. Эти разъяснения были даны применительно к ранее действовавшей редакции ст. 159.3 УК РФ. Однако Федеральным законом от 23 апреля 2018 года N 111-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» в ст. 159.3 УК РФ были внесены изменения.
Из диспозиции данной статьи исключено указание на то, что под таким мошенничеством понимается «хищение чужого имущества, совершенное с использованием поддельной или принадлежащей другому лицу кредитной, расчетной или иной платежной карты путем обмана уполномоченного работника кредитной, торговой или иной организации». Этим же Законом введена уголовная ответственность по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ за кражу с банковского счета.
С учетом изложенного обоснованность переквалификации судом кассационной инстанции действий Кактана Ю.Ю. с ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 158 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 159.3 УК РФ вызывает сомнение.
При таких обстоятельствах кассационное определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года подлежит отмене с передачей дела на новое кассационное рассмотрение.
При новом рассмотрении уголовного дела необходимо дать надлежащую оценку всем обстоятельствам дела с целью определения правильной юридической квалификации действий виновного с учетом положений действующего уголовного закона, принять законное, обоснованное и справедливое решение.
Кассационное представление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Гриня В.Я. удовлетворить.
Кассационное определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 мая 2020 года в отношении Кактана Юрия Юрьевича отменить с передачей уголовного дела на новое кассационное рассмотрение в тот же суд, но иным составом суда.
Семь дел, где применили постановление Пленума ВС о мошенничестве
Оплата чужой картой – вопросы квалификации
Пластиковые карты распространяются все шире. Преступлений в этой сфере тоже становится больше. По какой статье их правильно квалифицировать, разъясняет Пленум Верховного суда в Постановлении № 48 от 30 ноября 2017 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Например, если человек использовал чужую карту в банке, магазине, другой организации, это «мошенничество с использованием электронных средств платежа» – при условии, что он говорил сотрудникам, что это его собственная карта, или просто молчал. Самый «простой» состав такого мошенничества предусмотрен ч. 1 ст. 159.3 УК и предусматривает в том числе лишение свободы до трех лет.
Действия Дениса Килина суд сначала квалифицировал как кражу. Килин подобрал на тротуаре чужую карточку и отправился по магазинам. Вводить пин-код не требовалось, так что в итоге он успел потратить порядка 20 000 руб. За это первая инстанция приговорила подсудимого к 1,5 годам лишения свободы по п. «г» ч. 3 ст. 158 УК («Кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств»). Максимальное наказание по этому составу – шесть лет лишения свободы.
С решением районного суда оказался не согласен Верховный суд Удмуртии. Он напомнил о содержании п. 7 Постановления Пленума № 48. Согласно ему, использование чужой карты надо квалифицировать как мошенничество, если человек говорил сотрудникам магазина, что это его карта, или молчал, что она чужая. Но первая инстанция не разобралась, как Килин расплачивался чужой картой, участвовали ли в этом продавцы и каким образом. Нужно было установить эти факты и определить, было ли это тайное изъятие или мошенничество, указывается в апелляционном определении № 22-528/2019. С такими указаниями апелляция отправила дело на новое рассмотрение.
Похожую ошибку в другом деле исправил Калининградский областной суд. Там Сергей Кипайкин оплатил покупки и онлайн-игру чужой картой на 15 000 руб. Апелляция указала, что таким образом осужденный создал у продавцов впечатление, будто использует ее правомерно. Фактически он обманул их, что имеет право расплачиваться картой. Поэтому областной суд переквалифицировал действия Кипайкина с кражи на мошенничество с использованием платежных карт. В итоге тот получил 1 год и 8 месяцев лишения свободы (дело № 22-1703/2018).
Где будут судить за мошенничество с картами
В п. 5 постановления Пленума говорится о мошенничестве с безналичными денежными средствами. Преступление считается оконченным тогда, когда деньги были списаны со счета, а их владелец потерпел ущерб. Суды используют это разъяснение, когда определяют место совершения преступления и территориальную подсудность. Такой вопрос возник в деле В. Добровольского, который, по мнению следствия, похитил деньги с банковского счета УМВД России по Новгородской области. Дело поступило в Новгородский районный суд.
Но сторона защиты ходатайствовала о том, чтобы перенести рассмотрение дела в Дорогомиловский райсуд Москвы. Адвокат указывал, что Добровольский действовал на территории Москвы и там же организовал дальнейшее движение полученных средств. Кроме того, большинство свидетелей находятся в Москве, обращала внимание защита. Первая инстанция согласилась перенести рассмотрение дела в столицу, но апелляция оказалась другого мнения.
Как напомнил Новгородский областной суд, особенность хищения «безнала» в том, что оно считается оконченным уже в момент изъятия денег. Это значит, что местом совершения мошенничества надо считать место нахождения банковского счета. В случае Добровольского – это Великий Новгород. И нет разницы, где совершены предшествующие действия и где лицо распорядилось деньгами, указала апелляция в Постановлении № 1-206-22-400/2019.
Онлайн-переводы и компьютерные вмешательства
Похитить чужие средства можно и без карты, например, с помощью чужого «мобильного банка» или системы интернет-платежей, обманув владельца. Это кража, но если при этом виновный незаконно не влиял на программное обеспечение серверов, компьютеров или сами сети. Это разъясняет п. 21 Постановления № 48.
Эти разъяснения не учел суд первой инстанции, который квалифицировал действия А. Ербягина п. «г» ч. 3 ст. 158 УК («Кража с банковского счета, а равно в отношении электронных денежных средств»). Ербягин использовал «мобильный банк», чтобы переводить себе деньги с чужого счета. Сколько именно, из судебных актов вымарано, указано только, что «ущерб значительный». По п. «г» ч. 3 ст. 158 УК Ербягин получил два года лишения свободы. Но Красноярский краевой суд счел наказание слишком суровым и объяснил это в определении № 22-993/2019.
Апелляция решила, что осужденный совершил «простую» кражу в крупном размере, п. «в» ч. 2 ст. 158 УК. По ней санкции заметно меньше, чем по п. «г» ч. 3 этой же статьи. Дело в том, что Ербягин пользовался «мобильным банком», но не вмешивался в работу программ, серверов и информационно-телекоммуникационных сетей. Краевой суд убрал этот квалифицирующий признак из приговора и с учетом других смягчающих обстоятельств назначил подсудимому год исправительных работ с удержанием 10% зарплаты.
Компьютерное вмешательство имело место в другом уголовном деле, где судили продавца салона связи «Мегафон» Петра Зволя. С помощью переоформления счетов абонентов он вывел порядка 500 000 руб., принадлежавших «Мегафону». Махинации он проводил в компьютерной базе лицевых счетов. Поэтому районный суд определил преступление как «мошенничество в сфере компьютерной информации» (ч. 1 ст. 159.6 УК). При этом первая инстанция отказалась дополнительно квалифицировать действия Зволя по ч. 3 ст. 272 УК («Неправомерный доступ к компьютерной информации с использованием служебного положения»). Районный суд объяснил свое решение тем, что Зволь использовал доступ к базе данных для реализации преступного намерения завладеть деньгами «Мегафона». То есть эти действия и так входили в состав мошенничества.
Первую инстанцию поправил Самарский областной суд со ссылкой на п. 20 Постановления Пленума № 48. Там содержатся правила квалификации мошеннических действий, которые сопряжены с «неправомерным доступом к компьютерной информации или использованием вредоносных компьютерных программ». Это не только ст. 159 УК «Мошенничество», но и одна из трех специальных статей в зависимости от обстоятельств преступления: ст. 272 («Неправомерный доступ к служебной информации»), 273 («Создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ») или 274 УК («Нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации и информационно-телекоммуникационных сетей»). Апелляция сочла, что здесь требуется дополнительная квалификация. Все-таки продавец «Мегафона» неправомерно занимался модификацией охраняемой законом информации, за что предусмотрена ответственность ст. 272 УК, говорится в определении № 22-6541. В итоге дело направилось на пересмотр.
Хищение с подделкой: как квалифицировать
Если мошенник использовал подделки официальных документов, то преступление надо дополнительно квалифицировать по ч. 1 ст. 327 УК, указывается в п. 7 постановления Пленума. По этому пункту наказание за «подделку официального документа, который предоставляет права или освобождает от обязанностей», предусматривает, в частности, принудительные работы или лишение свободы на срок до двух лет. Это в два раза меньше, чем санкция по ч. 2 этой статьи за «те же деяния, совершенные с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение».
Первая инстанция не учла разъяснения ВС, когда оценивала действия Гуляйлы Омахановой в одном из уголовных дел. Директора ООО «Центр моды и дизайна» осудили за махинации при выкупе муниципального помещения у Махачкалы. С помощью поддельных документов директор хотела «сбить» цену на 1 млн руб. Она предъявила отчеты, которые подтверждали ремонт на эту сумму, хотя на самом деле никаких работ не проводилось, а подписи на бумагах оказались подделаны.
За это Омаханова получила 3,5 года условно (по совокупности за покушение на мошенничество в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК) и «подделку с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение» (ч. 2 ст. 327 УК). Верховный суд Республики Дагестан в целом поддержал приговор районного суда, но поменял квалификацию подделки на ч. 1 ст. 327 УК в соответствии с указаниями Пленума Верховного суда РФ. Это отразилось на итоге дела. Поскольку «дополнительное» преступление небольшой тяжести, то по нему уже успел закончиться двухлетний срок привлечения к ответственности. Поэтому ВС Дагестана освободил Омаханову от ответственности. В апелляционном определении № 22-572 остались только 3 года условно за покушение на мошенничество.
Должностное преступление без должности
Чем отличается мошенничество с использованием служебных полномочий, разъясняет п. 29 Постановления Пленума № 51. В частности, его может совершить лицо, которое использует во вред свои «служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции».
Для правильной квалификации преступления их необходимо четко определить, напомнил Оренбургский облсуд в уголовном деле Игоря Перепелкина. По итогам такого пересмотра подсудимому удалось добиться смягчения наказания.
Районный суд приговорил его к 2,5 годам в колонии общего режима и штрафам в общей сумме на 750 000 руб. Перепелкина признали виновным в уклонении от уплаты налогов (ч. 1 ст. 199 УК) и покушении на мошенничество в особо крупном размере с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК). Как установило следствие, фактический руководитель ООО оформлял фиктивные поставки и пытался возместить из бюджета более 3 млн руб. НДС. Первая инстанция решила, что Перепелкин совершил мошенничество с использованием служебного положения, потому что он распорядился учредить эту фирму и фактически управлял ею (бизнес был оформлен на родственницу лишь номинально).
Иного мнения оказался Оренбургский областной суд. Он применил более формальный подход. По документам осужденный в компании никто и никаких полномочий не имеет. «Суд не указал в приговоре, какими служебными полномочиями был наделен Перепелкин и какие он использовал при совершении преступления», – излагается в определении № 22-680/2019. Придя к таким выводам, апелляция уменьшила штраф на 250 000 руб.