в родовых земельных владениях какой семьи основан в 1920 году музей в честь тютчева
Мураново. Усадьба имени Тютчева
Кто б ни был ты, но, встретясь с кассой ней,
Душою чистой иль греховной
Ты вдруг почувствуешь живей,
Что есть мир лучший, мир духовный.
Главный усадебный дом — первое, что видишь при входе. Дивное сочетание каменной строгости и деревянной необузданности, причём первое облачено в романтически розовый, а второму отдан мышиный серый. И не всё так прозрачно. Оказывается, весь дом — деревянный, а кирпич — всего лишь декор.
Со всех сторон дом открывается, как новая «личность». Маленький «стеклянный домик» на крыше слева — это световой фонарь, его придумали, чтобы не использовать свечи и керосиновые лампы в части дома, где жила прислуга.
С этой же южной стороны дома был организован зимний сад, но его быстро упразднили, слишком дорогое было удовольствие.
Сохранилась акварель Дмитрия Путяты «Часть дома с южной верандой» (1878 год), и можно пофантазировать на тему, как это было.
С этого же крылечка выходила к свои крепостным Салтычиха в сериале «Кровавая барыня», который снимался в том числе и в Мураново. Было это не так давно — в 2017 году. Очень злой и беспощадный получился сериал. В роли Салтычихи — Юлия Снигирь, наша с вами землячка.
Источник фото телеканал «Россия».
С той стороны даже стены плачут… Или мироточат? 🙂
Парадный вход внезапно оказался с другой стороны — совсем не тот, что смотрит на кассу музея, и не тот, с которого вершила судьбы киношная Салтычиха.
С северного фасада обнаружился кружевной балкон с ледяными бусами 🙂
В дом мы вошли, как и положено лицам недворянского сословия — с чёрного хода, отряхнувшись от снега, обув бахилы и смиря гордыню 🙂
На барскую сторону нас провели через полутёмный узкий коридор. Помните, световой фонарь? Вот так он выглядит изнутри 🙂
Первое, что узнали и чему удивились, что нынешний дом построен вовсе не при Тютчеве и не его роднёй, а Евгением Абрамовичем Баратынским, который тоже был известным поэтом, дружил с Денисом Давыдовым, соперничал с Пушкиным и, если бы не кудрявый гений и его реформа языка, мог бы быть поэтом России номер один.
В самой первой комнате нам показали «портретное древо хозяев усадьбы», в центре композиции, конечно же, Тютчев, а маленький портретик Баратынского справа и внизу от него.
Вернувшись домой, я заинтересовалась творчеством Баратынского. Что там у него про зиму, какие мысли про чародейку? Читаю:
Где сладкий шёпот моих лесов?
Потоков ропот, цветы лугов?
Деревья голы; ковёр зимы
Покрыл холмы, луга и долы.
Под ледяной своей корой
Ручей немеет; всё цепенеет,
Лишь ветер злой, бушуя, воет
И небо кроет седою мглой.
Зима идет, и тощая земля
В широких лысинах бессилья,
И радостно блиставшие поля
Златыми классами обилья:
Со смертью жизнь, богатство с нищетой,
Все образы годины бывшей,
Сравняются под снежной пеленой,
Однообразно их покрывшей.
Перед тобой таков отныне свет;
Познай, тебе грядущей жатвы нет.
Колкий и непримиримый Баратынский 🙂 Не только поэт, но и сам себе архитектор. Свой дом-шедевр он построил в 1842 году на месте старого барского дома, который принадлежал его тёще Екатерине Петровне Энгельгардт. Она владела Мураново с 1816 года (её портрет на той же «стене славы» слева от Тютчева). Баратынский же удачно женился на старшей дочери Энгельгардтов Анастасии Львовне и таким образом получил право хозяйничать в поместье.
Дом у Баратынского получился такой же непримиримый и нестройный, как сам поэт. Он проектировал его без помощи архитектора, по собственному рисунку, руководствуясь вдохновением. Одной из фишек была «башня уединения и вдохновения», как у Вальтера Скотта. Она получилась невысокой, всего в два этажа, но, в отличие от многих русских усадеб, не была бутафорской. Баратынский часто в ней уединялся и писал стихи. В остальном дом был типичным для XIX века: несколько гостиных, столовая, библиотека, кабинет на первом этаже и спальни на втором.
Было ещё одно заморское ноу-хау, которое Баратынский внедрил при постройке дома. Между внешним кирпичным слоем и внутренним — из вертикально поставленных бревен находился воздушный зазор, который сохранял тепло в лютый мороз и прохладу в жару. Этакий «Дом-термос» 🙂 Вертикальные брёвна можно увидеть сразу при входе.
Вот как писал Баратынский о Мураново:
Я помню ясный, чистый пруд;
Под сению берез ветвистых,
Средь мирных вод его три острова цветут;
Светлея нивами меж рощ своих волнистых,
За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит
И брызжет мельница. Деревня, луг широкий,
А там счастливый дом… Туда душа летит,
Там не хладел бы я и в старости глубокой!
Имение было «страной поэта Баратынского» до 1844 года. Он умер от разрыва сердца, путешествуя по Италии. В 1850 году Мураново перешло к его ближайшему другу — литератору Николаю Васильевичу Путяте, который был женат на младшей дочери Энгельгардтов Софье Львовне.
И, наконец, в этой комнате нам раскрывают тайну, почему усадьба носит имя Тютчева, а не Баратынского, Энгельгардта или Путяты. И почему в дверном проёме виден силуэт кровати, привезённой из Царского Села, на которой умер великий поэт Фёдор Иванович Тютчев…
К слову, Фёдор Иванович Тютчев в Мураново никогда и не жил, и нет ни одного стиха его авторства, посвящённого здешним местам. Неожиданно? 🙂
Единственный архивный документ, который связывает его с Мураново — это письмо сыну, в котором он поздравляет его с приобретеньицем поместья и обещает как-нибудь навестить-погостить. Но нет ни одного документального подтверждения, что это намерение он выполняет.
О вещая душа моя!
О сердце, полное тревоги, —
О, как ты бьешься на пороге
Как бы двойного бытия.
Приобретеньице произошло в 1869 году, когда Иван Фёдорович Тютчев, младший сын поэта, женился на единственной дочери Путят Ольге Николаевне и стал хозяином Мураново.
Сын понимал, что отец — гений, а потому решил увековечить его имя и создать домашний музей в его честь. Так Мураново стало музеем-усадьбой имени Ф. И. Тютчева, а комнаты наполнились его вещами, портретами и книгами…
Сам Тютчев поэтом себя не считал и почти не публиковался. Он был дипломатом, тайным советником, членом-корреспондентом Петербургской Академии Наук, знал 10 языков и больше 20 лет жил за границей. Широкое признание его поэзия получила только после его смерти.
Эти строки теперь знает каждый российский школьник:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
А вот про любимое кресло великого Тютчева мало кто знает. А оно стоит в Мураново и ждёт заслуженных восторгов! :)))
Перо, которым поэт написал последнее письмо, тоже там…
Иван Фёдорович Тютчев свозил в Мураново личные вещи отца и членов семьи из Петербурга, Москвы и Овстуга, родового имения Тютчевых в Орловской губернии, обветшавшего к концу XIX века, начиная с 1874 года. А в 1918 году Тютчевы добровольно и благоразумно передали Мураново государству (спасли, можно сказать!). Как итог — охранная грамота от Наркомпроса и разрешение Ленина на открытие музея великого русского поэта Тютчева, стихи которого вождь постоянно перечитывал и цитировал. Кстати, любовь Ленина к поэзии Тютчева даже в современном кино эксплуатируют 🙂
В 1920 году Мураново становится одним из первых литературно-мемориальных музеев революционной России. И это на год раньше Ясной Поляны.
Представляю, что думал пролетариат и крестьяне, посещающие залы усадебного дома, полные антиквариата, смотря на французский фарфор, изящные лампы с изображением Наполеона и мраморный столик с римской мозаикой, который стоит столько же, сколько всё поместье целиком! 🙂
Дом-музей Тютчева волей судеб является домом-музеем всех четырех уважаемых семей. Здесь полно вещей, которые принадлежали лично Баратынскому, Путятам и даже Энгельгардтам. Каждая комната как сокровищница, и у всех предметов есть история.
Вот массивный французский диван «крапо» (1840-е гг.), домочадцы называли его «жабой» 🙂
Вот обеденный стол «сороконожка» — за ним помещалось ровно 20 человек, когда его раскладывали, отсюда и название. Шкаф в углу переделан из кровати — очередная забава Баратынского 🙂 Хрустальная люстра — никакая не подделка (экскурсовод подчеркнула нам этот факт, намекая, что частенько в усадьбах представлена бутафория).
Фарфоровые чайные и кофейные пары с изображением гербов Тютчевых и Пфеффелей были подарены братом невесты к свадьбе Федора Тютчева и Эрнестины Пфеффель в 1839 году. Это был второй брак поэта.
Чугунная икона Спаса Нерукотворного. Честно говоря, я и не знала, что такие были. Если не ошибаюсь, каслинское литьё конца XIX века.
В этой «сумеречной» комнате с окнами на север работал Баратынский. В 1874 году к его самодельному бюро присоседили обстановку петербургского кабинета Фёдора Ивановича Тютчева. С тех пор комнату называют «кабинетом двух поэтов».
Книжная закладка «рука в фетровом манжете», принадлежавшая Баратынскому и царственно возлегающая на его «Сумерках».
Подставка для чернильниц, стаканчики для ружейной дроби, которой чистили гусиные перья, спичечница-совочек, колокольчик — на письменном столе Тютчева.
Но больше всего в барском доме часов! Кажется, что они тикают изо всех углов 🙂 Точности, правда, никакой.
И любо мне, и сладко мне,
И мир в моей груди,
Дремотою обвеян я —
О, время, погоди!
Соврала. Портретов ещё больше, их сотни! Со стен смотрят незнакомые красавицы и красавцы, старики и дети. Экскурсовод без устали и монотонно перечисляла их имена, отчества, фамилии, истории и родственные связи, делая экскурсию невыносимо занудной и похожей на стук дятла. Так хотелось её остановить. И вспоминалась её фраза при входе в дом, обращённая к бабушкам-смотрительницам: «Какие полтора часа, я и за час управлюсь!»
Кстати, интерьер в доме постоянно меняется: предметы перекладываются, мебель переставляется, портреты перевешиваются, в общем дом «живёт». А возможно, призраки двух поэтов шалят 🙂
Выходим из «сумеречного» дома. Сколько же за его пределами солнца, света и свободы!
Погода шепчет, чародейка-зима мягко стелет белоснежные ковры, над крыльцом плачут сосульки, щебечут птички-невелички… День полон поэзии, её в нём через край.
Первым встречаем кота-Баюна. Будто читая мои мысли про сумбурность экскурсии, кот показывает язык. Смешно 🙂
Идём меж высоченных лип, точнее «сумеречных детей», как их называл Баратынский. Липы будто подпирают небо 🙂
Вязанное и точно накрахмаленное крыльцо 🙂
Припорошенный ванилью вход. Когда в усадьбу приезжают потомки Тютчевых, они живут во флигеле — «у бабушки Эрнестины».
Детский домик. В том же стиле и в том же цвете.
В усадьбе есть домашний храм — Храм Спаса Нерукотворного. Его построили в 1878 году. Выглядит очень необычно, как снаружи, так и внутри.
Здесь хранится чудодейственная икона Божией Матери «Умиление». Это копия иконы, на которую 1000 дней и ночей молился Серафим Соровский. До революции она хранилась в Девеевском монастыре. Говорят, излечивает от любого недуга (на фото справа от распятия, с голубой шторкой).
У восточной стены церкви похоронены сын, внук и правнук поэта Тютчева: Иван Федорович (умер в 1909 году), Николай Иванович (умер в 1949 году) Кирилл Васильевич Пигарев (умер в 1984 году).
На крылечке храма продают деревенское молоко, сметану, творог и сыр.
Перед тем, как сказать Мураново «До свидания!», мы заглянули в избушку с уютной надписью «Буфет в амбаре», где продают знаменитые мурановские вафли, испечённые по рецепту XIX века, безе «Шпанский ветер» и чай из мурановских трав-мурав.
Круто, что исторические вафельницы с изображениями двуглавых орлов для выпекания фирменного мурановского угощения изготовлены не где-нибудь, а в нашей родной Туле!
На одной из них выгравировано место и время производства —
«Тула 1808 год».
Источник фото www.itmexpo.ru
Понятно, что нынешние вафли тиражируют на чём-то попроще, но всё равно приятно чувствовать сопричастность туляков к такой доброй и вкусной затее.
Наевшись вафель, напившись чая, выходим за ворота и видим, как солнце мягко скользит по холмам и макушкам ёлок.
Остаётся только набрать воды из Барского колодца. Все поколения обитателей усадьбы брали воду только отсюда. А с момента постройки храма Спаса Нерукотворного к колодцу стали совершать крестные ходы. Источник освящён во имя Казанской Божией Матери.
Вода считается целебной и уникальной по своему составу, она исходит из земли в 12-ти местах. «Паломники» это знают, поэтому забор воды идёт в промышленных масштабах! 🙂 Это всё — в одни православные руки, все-все бутыли.
До Мураново можно добраться и своим ходом из Москвы: на электричке от Ярославского вокзала до станции Ашукинская или Софрино, далее автобусом № 34 или маршрутным такси до остановки «Музей Мураново».
Хотите поделиться своими «дорожными историями»? Пишите
в личку Татьяне Афанасьевой
И да здравствует наш общий и бесконечный «Гульбарий»! 😉
Усадьба Мураново
Двухэтажный деревянный дом с пристройкой и башней возведен по чертежам Е.А. Боратынского в 1841 году. В 1920 году в Мураново был открыт литературно-мемориальный музей Ф.И. Тютчева, созданный сыном поэта.
История усадьбы
За свою историю Мураново не раз меняло владельцев, одними из первых хозяев были князья Оболенские. В 1818–1836 годах усадьба принадлежала генерал-майору Л.Н. Энгельгардту, а затем его дочерям. Старшая, Анастасия Львовна, была женой Е.А. Боратынского, который стал владельцем усадьбы в 1836 году. Поэт передал красоту окружающей природы в стихотворении, которое начинается со строк: «Есть милая страна, есть угол на земле…». Евгений Абрамович с семьей прожил в Мураново только одну зиму, которая оставила самые теплые воспоминания:
«Я помню ясный, чистый пруд;
Под сению берёз ветвистых,
Средь мирных вод его три острова цветут;
Светлея нивами меж рощ своих волнистых,
За ним встаёт гора, пред ним в кустах шумит
И брызжет мельница. Деревня, луг широкой,
А там счастливый дом… туда душа летит,
Там не хладел бы я и в старости глубокой!»
Исследователи отмечают, что описание пейзажа в этом стихотворении очень точно передает виды Муранова. При Боратынском был построен новый двухэтажный деревянный дом, обложенный снаружи кирпичом. Перед окнами дома был разбит цветник, вниз от которого шел луг, воспетый поэтом.
После смерти Е.А. Боратынского новым владельцем стал Н.В. Путята, при нем в усадьбе бывали многие видные деятели того времени, в том числе Н.В. Гоголь. Завершается история владения усадьбой фамилией Тютчев, младший сын поэта был женат на Ольге Путята (Тютчевой), которая и стала последней собственницей Муранова.
Во второй половине XIX века усадьба Мураново достигла своего расцвета. На территории располагались персиковая и цветочная оранжереи, ананасовая теплица, в саду росли жасмин и сирень. В 1880 году была посажена липовая аллея. К 1907 году полностью сформировался усадебный комплекс с парковой территорией. И сейчас в парке сохранились несколько деревьев, посаженных при Е.А. Боратынском, например, лиственница европейская у северного фасада главного дома.
Музей в усадьбе
Федор Иванович Тютчев часто и подолгу гостил в усадьбе. После его смерти Иван Федорович Тютчев, сын поэта, собрал рукописи отца, личные вещи и перевез их в Мураново. Также была перевезена обстановка спальни и кабинета из Петербурга, книги, портреты, предметы интерьера из Москвы и обветшавшего к концу XIX века Овстуга, родового имения Тютчевых в Орловской губернии. Эти предметы и послужили основой для открытия музея в 1920 году, когда Мураново перешло во владение государству.
С момента основания музея его директором был внук поэта.
Музей «Усадьба Мураново» сегодня
Сегодня усадьба Мураново представляет собой музейный комплекс, который объединяет несколько построек: главный усадебный дом, флигель и кухню, гладилку, кучерскую, ледник, домовую церковь Спаса Нерукотворного. В доме сохранена атмосфера усадебной жизни XIX века, здесь собраны мемориальные предметы, принадлежавшие семье Е.А. Боратынского и Ф.И. Тютчева. Собрание музея насчитывает более 28000 экспонатов, среди которых коллекция мебели, изобразительные материалы и значительная библиотека, насчитывающая свыше 9000 книг.
Обзорная экскурсия по усадьбе дает представление о бывших владельцах и знакомит с особенностями архитектуры и парковой зоны. В музее проходит театрализованная экскурсия «Усадебная кухня». Участникам не только показывают кухонную утварь XIX века, но и делятся секретами рецептов старинных блюд.