затопленный храм в крохино
Где это невероятное место: Крохино — две тысячи кубометров памяти
От редакции. Во времена Советского Союза множество сел было затоплено ради создания гидроузлов и гидроэлектростанций. Некоторые из построек остались торчать на поверхности, самая известная из таких — колокольня храма в Калязине. Но в стране есть еще одно крайне необычное место, которое пытаются восстановить — храм в Крохине в Вологодской области. Сергей Корнеев съездил на Шекснинское водохранилище, чтобы своими глазами посмотреть, как выглядит село и кто его восстанавливает.
«Утром мужику голову отрезало!» — у парома в Каргулине меня встречают свежие сплетни. Именно здесь с 2009 года восстанавливают церковь Рождества Христова, но, по мнению местных жителей, ищут дореволюционное золото. Волонтеры со всей России приезжают сюда поднимать из воды чужую историю, а находят в темных волнах Шексны себя. Лодка запаздывает. На переправе только и разговоров, что о несчастном случае. «Его двое несли. Кровищи натекло — ужас!»
Чтобы попасть к развалинам, надо плыть. Есть путь через болота, но самоходка, на которой таскают брус, стоит сломанная в камышах. Я кидаю рюкзак в поседевшую на солнце моторку, и все оказывается правдой: болгарка, отскочившая в бровь, и то, что в округе из любой истории раздувают сенсацию. Вечером, когда рабочий Алексей вернется из больницы с повязкой, пропитанной кровью, он получит много шуток о хорошо пришитой обратно голове. Даже шва не видно. А сейчас мы мчимся на моторке по Шексне. Ветер бросает брызги прямо в лицо, с неба накрапывает дождь, и я натягиваю фетровую шляпу по самые уши. Погода здесь меняется моментально, но каждый вечер солнце опускается в воду и на мгновение поджигает горизонт. Все, кто есть на острове, выходят на новенький пирс, чтобы посмотреть на закат. Ради этого стоило проехать 600 километров.
Практически каждое водохранилище в России хранит затопленные истории
Десять лет назад я купил в Мышкине книгу Виктора Ерохина «Города под водой». Она и сегодня продается в сувенирных лавках Калязина и Рыбинска, под берегами которых спят затопленные села. Мой экземпляр как раз заканчивается на Череповце. Крохину не хватило сотни километров, чтобы попасть под обложку, — оно чуть дальше этой границы. 27 октября 1962 года в рамках углубления фарватера Волго-Балтийского водного пути и подготовки к запуску Шекснинской ГЭС затопили вологодское село Крохино.
Даже если вы никогда не слышали о нем, то скорее всего видели. Пролетали на ракете мимо белоснежных развалин с Василием Шукшиным в «Калине красной» или смотрели документалку Парфёнова «Цвет нации». Благодаря чудесам монтажа церковь восставала миражом с дореволюционной фотографии.
Сначала — разочарование
Мое же первое впечатление от Крохина — разочарование. Я посетил достаточно руин и голых церковных стен, между которыми гуляет ветер, чтобы удивляться очередной заброшке.
Я интересуюсь у Анор Тукаевой: не хотелось бы ей все бросить? В прошлом она успешный экономист, а теперь занимается восстановлением затопленного села. «Без Крохина я была бы более пустой, но более ухоженной», — отвечает она.
Сравнивая доступные фотографии и обходя укрепленный фундамент, понимаю, какая работа проделана на энтузиазме почти голыми руками. Еще несколько лет назад у порушенного алтаря вода стояла по колено. Теперь здесь насыпь. Мимо проходят теплоходы и баржи размерами больше самого храма. Волны от них бьются о пластиковый шпунт. От зимы церковь защитили ледорезами, их черные сварные конусы хищно торчат из воды. Но работ еще на целую жизнь хватит.
«Сюда едут за красотой, в основном те, кто готов к иррациональным поступкам. Мне кажется, девушек больше. Мужчины, скорее, пытаются прикинуть, сколько нужно вложить сил, реально ли восстановить и нужно ли это», — делится Анор. Но едут, и едет очень много разных людей.
«Увидел фильм по „Культуре“, — рассказывает Михаил Понамарёв — У меня строительная фирма, занимаемся укреплением берегов. Как вдруг — бац! — на почте заявка от Анор. Теперь это дело всей жизни».
С тем же вопросом пристаю к Игорю. У него густая черная борода и несколько чемоданов профессионального фото- и видеооборудования. Он залез на второй этаж разрушенной колокольни: «Бог говорит: „Игорь, у тебя сегодня важное дело“. И дальше общается со мной словами Анор».
Сам я увидел перепост на Фейсбуке об очередной поездке волонтеров. Естественно, пост написала Анор, вокруг имени которой и крутятся все истории.
«Любимая сплетня, что меня финансирует Шойгу», — с улыбкой рассказывает она. На ней военная куртка мужа, цифровой камуфляж и именной патч.
Глэмпинг по-крохински и планы на культурный центр
Раньше волонтеры жили прямо в храме. Палатки ставили под стеной, если не боялись, что обвалится. Летом на берегу, куда ведут новые мостки, соорудили платформы для палаток и две бытовки для рабочих. Не глэмпинг, но выглядит максимально эко. Вокруг камыш выше человеческого роста.
Два миллиона от Михалкова: чем так уникален храм в Крохино
Проект. Фото предоставлено Анор Тукаевой
В конце 2018 года Специальный приз жюри Премии Русского географического общества получил «Молодежный волонтёрский проект по сохранению затопленного храма-маяка в Крохино». Он стоит в водах Шексны, на месте бывшего села. Для всех это символ сотен затопленных поселений Белозерья, погибших при строительстве Волго-Балта, а для москвички Анор Тукаевой – личная история. Почему для девушки так важно сохранить руины храма? Как будет выглядеть музей внутри храма-маяка? И чем проект зацепил членов жюри Премии РГО? Об этом и многом другом – в нашем материале.
Кругом вода
Де-юре храм на реке Шексне стал бесхозяйным объектом недвижимого имущества в 2018 году. До затопления ни в какой реестр церковь не вносили. То есть в юридическом смысле Крохино – не памятник. Де-факто же – это один из немногих в России храм на воде, сохранившийся после затопления огромных территорий в районе строительства Волго-Балтийской системы.
Волго-Балт – крупнейшее гидротехническое сооружение на северо-западе России. С помощью каналов, рек и озёр соединяет Волгу с Балтийским морем. Канал прокладывали через топи, болота и лесные чащи, в торфяных, песчаных и глинистых грунтах всей страной и ударными темпами. Тысячи людей погибли, создавая судоходную магистраль, которая на 17 км длиннее, чем Суэцкий, Панамский и Волго-Донский каналы, вместе взятые. Вместе с тем с появлением Волго-Балта десятки российских городов стали «портами пяти морей», у них появился дешёвый водный путь до Балтийского, Белого, Чёрного, Азовского, Каспийского морей. Россия получила статус великой речной державы. Ни одна другая страна мира не может похвастаться такой внушительной системой внутренних водных путей.
Церковь Крохино, 1910-е годы
Для строительства века понадобилось затопить обширные населённые территории. Крохино, как и 700 других деревень, оказалось в зоне затопления Рыбинского водохранилища. В начале 60-х следы Крохинского посада полностью скрылись под водой, на поверхности осталась только церковь Рождества Христова. Рядом с храмом углубили фарватер, давший ход крупногабаритным судам, а саму церковь сделали маяком зоны затопления в устье Шексны. Через какое-то время она утратила своё навигационное значение, и её забросили.
Любовь с первого взгляда
Крохинскую церковь чудом запечатлел в своей «Калине красной» Василий Шукшин. Вместо первоначального плана снять картину на Алтае съёмочное действо развернули в начале 70-х годов в Белозерске и его окрестностях.
Церковь Крохино, 1909 год. Фото: С.М. Прокудин-Горский
В самом начале фильма главный герой Егор Прокудин проплывает по Шекснинскому водохранилищу, на его пути появляется крохинский храм Рождества Христова на воде. Прокудин долго провожает церковь взглядом. Она пустая и полузатопленная, но ещё целая. Это единственные кадры, запечатлевшие церковь на видео до её разрушения.
Кадр из фильма «Калина красная», 1974 год, реж. Василий Шукшин
Анор Тукаева впервые увидела руины Христорождественской церкви на Шексне 10 лет назад: поехала посмотреть на неё, как едут для этого тысячи туристов. Как говорит сама Анор – встреча с храмом была их общей судьбой, ей стало больно за него, и сразу захотелось во что бы то ни стало спасти эти руины.
Церковь Крохино, 1995 год
«Мне было 23 года, и у меня было очень наивное представление, как эти вещи делаются, – говорит Анор. – Я писала письма всюду – начиная от Президента, заканчивая ЮНЕСКО».
Пока знакомые скептически косились, а близкие ждали, когда она наиграется и наконец всё бросит, Анор продолжала стучать во все двери. Позже стало ясно, что спасать памятник русской Атлантиде придётся своими руками.
«Я только потом начала разбираться, что храм не является памятником и рассчитывать на господдержку было невозможно», – рассказывает Анор.
Церковь Крохино, 2013 год. Фото: Сергей Фоменко
Ради кирпичного остова Анор оставила в прошлом свои социологические исследования и работу сотрудника Высшей школы экономики. Она создала сайт, учредила благотворительный фонд «Центр возрождения культурного наследия «Крохино» и стала объединять тех, кто был готов ездить к руинам. Предстояло работать каждый день от рассвета до заката. Сначала с Анор поехали всего несколько человек. Начали с дамбы. Нужно было защитить фундамент от воды и льда. Действовали методом проб и ошибок.
Волонтёры, 2016 год. Фото: Ольга Челебаева
«Мы засыпали ареал вокруг храма кирпичом. Сыпали всё подряд, а потом поняли, что волна забирает мелкий камень. Значит, нужно класть только крупный. Потом мы пришли к оптимальной структуре дамбы: сначала крупный кирпич, потом мелкий – в мешках, сверху – сетка рабица, потом – штыри и бетон», – рассказывает Анор.
Пока не возведена инженерная дамба, эту рукотворную приходится поддерживать ежегодно.
За восемь лет волонтёрского проекта в Крохино побывало 500 добровольцев.
Волонтёры, 2016 год. Фото: Ольга Челебаева
«Самому младшему волонтёру было 16 лет, самой старшей – 72 года. Как это ни странно, но физически тяжёлую работу приезжают делать образованные, духовно-богатые, развитые люди. Всех объединяет желание спасти наследие», – говорит Анор.
Небольшая группа постоянных участников (20 человек) сложилась в команду единомышленников, они приезжают каждый год.
«Они хорошо понимают, зачем сюда едут. С ними интересно, потому что всегда есть о чём поговорить. Мы сроднились как одна семья».
«Молодежный волонтёрский проект по сохранению затопленного храма-маяка в Крохино» в цифрах:
500 волонтёров за 8 сезонов побывало в Крохино;
16 тонн цемента и 40 тонн песка перевезено к храму;
1400 мешков с кирпичной крошкой и 220 м сетки рабицы уложены в рукотворную дамбу.
Призрак былого
Главная и единственно возможная цель проекта – законсервировать 40%, оставшиеся от храма.
«Восстанавливать полностью мы его не планируем. Там нет и не будет прихода – церковь как таковая не нужна ни людям, ни РПЦ».
Единственное, что восстановят, – это паперть.
Волонтёр, 2012 год. Фото: Александр Хлопотин
Во время сезона 2019 года, который состоится летом, добровольцы будут помогать гидрогеологам возводить берегоукрепление.
«Мы уже перешли к проектным работам, – рассказывает Анор, – их выполняли не волонтёры, а профессиональные инженеры, потому что это специализированные работы, где нужны профессионалы».
На сложные и дорогостоящие работы по укреплению берега Анор направит 2 млн рублей из фонда Никиты Михалкова. Узнав про маяк в Крохино, он не смог остаться в стороне. «Искреннее желание украсить свою малую родину, спасти память – это замечательный, хоть и «как бы» не очень весомый, «как бы» не очень крупный проект. Это очень важный импульс не только для тех, кто занят в этом проекте, но и для других», – сказал Никита Михалков на церемонии вручения Премии РГО.
Постепенно будут восстановлены важные элементы, сделана обваловка здания, построена инженерная дамба, которая соединит храм с сушей.
«Мы её видим как путевую часовню в нижнем ярусе, и как смотровую площадку на втором ярусе колокольни, поскольку именно там открывается очень красивый вид на Шексну, на выход в Белое озеро. На верхнем ярусе мы думали о стилизации маяка, который там когда-то был».
А вот в помещениях между колокольней и воссозданной папертью по проекту запланирован музей. Сегодня уже действует виртуальная экспозиция «Незатопленная история Белого озера».
«Мы находим много артефактов в завалах, – говорит Анор Тукаева. – Это крепежи от иконостаса, анкеры, которые являлись каркасом храма, эти ценные артефакты хочется показать всем».
Крохино, 2017 год. Фото: Игорь Давыдов
В трапезной храма в открытом пространстве появится макет самого Крохинского посада.
«У нас есть уже материалы, как выглядели кварталы, где были дома», – сообщает Анор.
Девушка считает: Крохино не станет туристической Меккой – слишком далеко добираться, слишком заболоченная местность кругом. Но место тем не менее будет востребовано, потому что его судьба уникальна и интересна. И всё-таки, если мы навсегда утратим этот уникальный памятник, оправдания не будет. Существуют объекты исторического, архитектурного и культурного наследия, которые обязательно нужно оставить последующим поколениям.
Самые известные затопленные города
Молога
«Русская Атлантида» – это прежде всего Молога. Современный «Китеж-град». Он давно центр притяжения для водолазов со всей страны, в последнее время привлекает внимание учёных. Был полностью погребён под воду при строительстве Рыбинского водохранилища. Более 900 домов – деревянных и каменных – было разрушено, более 150 тысяч человек покинули родной дом навсегда.
Калязин
Древний город (XII век) славился тремя вещами: прекрасными изразцами, всевозможными кружевами и собственными валенками. (Валенки здесь производят до сих пор.) Во время строительства Угличской ГЭС почти две трети Калязина постигла участь Мологи. Главный памятник – 72-метровая колокольня Никольского собора – до сих пор стоит на воде. В советские времена он служил маяком, сейчас – один из символов истории затопленных российских земель.
Весьегонск
Самый северный город Тверской области вошёл в печальный список зоны затопления в районе Рыбинского водохранилища. В XVI–XIX веках был важным центром международной торговли. Затопления избежали лишь несколько окраинных улиц и кое-какие церкви. После разлива воды повторную застройку сделали южнее прежней. Сейчас город в упадке, многие его промышленные предприятия закрыты.
Затопленный храм в крохино
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
11. Крохино: село, которого нет, или как добраться до церкви на острове
Утром мы позавтракали в отеле и поехали из Карелии обратно в Центральную Россию. Снова под колесами машины шуршал гравий, снова в окнах с обеих сторон ярко зеленели густые карельские леса. Карельская природа даже подарила нам короткую встречу с местной фауной: прямо перед нами дорогу перебежал заяц, и мы даже успели его немного рассмотреть. По крайней мере, мы уверены, что это был именно заяц, а не кошка и уж точно не обещанный еще в Вологде лось (что, может быть, и к лучшему).
Мы въехали в Вологодскую область, и меня с удвоенной силой объяло волнение. Приближалось мое Крохино, которое особо никого больше не интересовало, поэтому тут проверялась моя везучесть: попадется ли мне какой-нибудь человек с лодкой и согласится ли он отвезти нас к церкви.
Так вот, после Калязина я узнала про Мологу, но ехать туда меня Дима отговорил, потому что там толком ничего нет, кроме запоздалой таблички «Прости, Молога!». Мне было интересно, существует ли что-нибудь еще вроде Калязина, где от затопленного поселения остались какие-нибудь следы. И тут мы совершенно случайно посмотрели фильм «Калина красная». И я просто дар речи потеряла, увидев кадры, как главный герой проплывает на «ракете» мимо этого чуда!
Со строительством в 1846 году Белозерского канала посад Крохино потерял своё значение для торговли и былой достаток. В 1961 году было заполнено Шекснинское водохранилище, и от Крохино осталось то, что от него осталось: одна только церковь, стоявшая некогда на возвышении. Из-за того, что совсем близко проходит фарватер, фундамент церкви постоянно подмывают волны, вследствие чего она постепенно разрушается. Но в 2011 году возникла группа волонтеров, которые и по сей день ездят к церкви, укрепляют насыпь вокруг нее цементом и кирпичами. У волонтеров есть целый поэтапный план возрождения церкви: они мечтают восстановить ее и сделать туристическим объектом, но мне кажется, что будет очень хорошо, если удастся хотя бы просто уберечь имеющиеся на настоящий момент руины от дальнейшего разрушения и сохранить их как памятник затопленным городам, чтобы один только вид опустевшей церкви-корабля предостерегал потомков от повторения подобного в наше время. Например, от затопления в перспективе поселка Тура Красноярского края при строительстве Эвенкийской ГЭС.
Вот примерно такие мысли у меня были по дороге в Крохино. А еще я очень переживала, что мы задержимся из-за ожидания паромов, и на несуществующие села уже не будет времени: лишь бы добраться сегодня в здравствующий и активно принимающий туристов Мышкин.
Лодка мягко уткнулась в берег, и водитель помог нам сойти. Мы спрыгнули с носа лодки в песок и опасливо пошли по острову. Все-таки если будет падать, убегать совершенно некуда: кругом вода.
Церковь оказалась еще больше и еще печальнее, чем я себе представляла. Торчащая арматура, растения, пробивающиеся из стен, остатки украшений под отсутствующей крышей. А когда-то это был приход на 884 жителя.
Мы обошли церковь по кромке суши у самых стен.
Она не вмещалась в кадр и казалась огромной, но все-таки это был призрак, в пустых глазницах которого виднелась вода.
Стоя здесь, на небольшой дамбе, сооруженной самоотверженными волонтерами, сложно было даже представить милую компактную церковку, какой ее увидел в 1909 году Прокудин-Горский,
и еще сложнее было представить вокруг нее оживленное село.
Мы вернулись к ожидающему нас лодочнику. Он снова помог нам взобраться внутрь и завел мотор. Церковь отдалялась и как будто съеживалась на глазах. Прощай, Крохино! Я рада, что я еще успела тебя увидеть.
Мы высадились, поблагодарили так удачно подвернувшегося хозяина лодки и пошли в машину. Прогулка по воде всем понравилась, и мы решили на радостях перекусить у какой-нибудь живописной обочины посреди бывшего Белоозера. У меня как камень с души свалился, и мне уже казалось, что судьба меня зачем-то специально ведет в направлении затонувших городов, подкидывая то нужные фотографии, то правильные фильмы, то вовремя подошедшие паромы, то людей с лодками.
Мы поехали дальше, и теперь дорога была мне в радость без всяких тревог. Я смотрела в окно, но нет-нет и всплывали в памяти величественные руины, возвышающиеся над водой, как паруса корабля.
В Ярославской области нас застали сумерки, и мы с приятной ностальгией вспомнили о прошлых белых ночах. Но здесь уже не те широты, и в десять вечера мы уже в настоящей ночной темноте забежали в «Пятерочку» в Рыбинске под самый момент ее закрытия и успели нахватать какой-никакой еды. От Рыбинска ехали по очередным дебрям, и кто-то рыжий и большеухий опять перебежал нам дорогу. Есть версия, что это были кошки, но мы с тетей Мариной верим, что скорее лисята: уж больно неестественные для кошек уши.
Последнюю часть пути мы проделали уже засыпая, и вот примерно в час ночи наши занемевшие от долгого сидения тела буквально вывалились из машины у гостевого дома «На Лесной» в Мышкине.