животные на иконе спасителя
На иконах рядом с евангелистами часто изображают орла, тельца, льва и ангела. Откуда пошла эта традиция?
Приблизительное время чтения: 1 мин.
Отвечает Дмитрий Трофимов,
руководитель творческих мастерских «Царьград»
Мы привыкли к образам за спинами евангелистов: ангел склонился над Матфеем, лев возлежит у ног Марка, на Луку взирает телец, Иоанна осеняет крылами орел. Мы узнаем их и на деревянных царских вратах в сельской церкви, и под куполом римского собора.
Но откуда пошла такая традиция?
В Ветхом Завете тетраморф — четыре крылатых животных — упоминается в видении пророка Иезекииля, а в Новом — в Откровении Иоанна Богослова:
И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему… (Откр 4:6–8).
В первые века христианства учителя Церкви, толкуя Апокалипсис и видение Иезекииля, указали на символическую связь крылатых существ с евангелистами. В основу православной (и католической) иконографии легло толкование блаженного Иеронима: Матфею был дан человек, потому что он показал человеческую природу Христа; Луке — телец, символ жертвенности, он показал Христа как священника; Марку — лев, потому что он объявил о царском достоинстве Спасителя; Иоанну же дан был орел — за полет веры.
Однако существует и другое толкование этих символов. Оно принадлежит святителю Иринею Лионскому. Эта традиция сохранилась до сих пор на христианском Востоке, в храмах Малой Азии и у русских старообрядцев. В 1723 году вышли «Поморские ответы» — одно из важнейших апологетических сочинений старообрядцев. Среди прочего они утверждали альтернативную иконографию символов евангелистов: «В древлецерковныхъ книгахъ печатныхъ святiи четыре евангелиста вообразахуся Матфей лицемъ человеческим, Марко лицемъ орлимъ, Лука телечимъ, Иоанн львовым…».
Так что если бы Венецию строили старообрядцы, ее символом был бы не лев святого Марка, а орел.
Символы евангелистов
Си́мволы евангели́стов – иконографические символы, представляющие изображение четырех живых существ, связанные с видениями пророка Иезекииля ( Иез.1:4-11 ) и апостола Иоанна Богослова ( Откр.4:6-8 ), которые древняя христианская традиция усвоила евангелистам. Символы раскрывают различные стороны искупительного подвига и учения Спасителя в изложении евангелистов.
При евангелисте Матфее изображается Ангел, как символ мессианского посланничества в мир Сына Божия, предреченного пророками. Евангелист Марк символизируется львом, в ознаменование могущества и царственного достоинства Христа. Евангелиста Луку изображают с тельцом, подчеркивая жертвенное, искупительное служение Спасителя. Орел при евангелисте Иоанне изображает высоту евангельского учения и сообщаемых в нем божественных тайн.
На некоторых древних иконах и фресках эти символы, имея тот же смысл, сочетаются в другом порядке.
Изображения четырех евангелистов и символизирующих их существ в традиционной композиции росписей православного храма обычно помещаются по четырем сторонам крестово-купольного свода, на так называемых «парусах», поддерживающих купол, внутри которого обычно изображают Господа Вседержителя.
Также образы четырёх евангелистов с четырьмя «животными» Апокалипсиса по традиции находятся на Царских вратах вместе с образом Благовещения.
В первые века христианства символами евангелистов служили 4 райские реки.
На смену им в том же периоде явились символы четырех животных, окружающих престол Иеговы, по описанию пророка Иезекииля.
Символы относит к евангелистам уже Ириней Лионский; Матфей – человек, Марк – орел, Лука – вол, Иоанн – лев.
Блаженный Иероним предлагает распределение символов, принятое у нас в настоящее время: Матфей – человек, Марк – лев, Лука – телец, Иоанн – орел.
Изъяснение символов в смысле указания на искупление Иисуса Христа, Который вочеловечился (человек), покорил врагов (лев), принес Себя в жертву за род человеческий (телец) и вознесся на небеса (орел), не достигает цели: оно не определяет, почему именно символ человека усвоен евангелисту Матфею, лев – Марку и т.д.
Объяснение блаженного Иеронима: в евангелии Матфея родословие Иисуса Христа, в евангелии Марка – голос льва, рыкающего в пустыне: глас вопиющего в пустыни..; в евангелии Луки речь о свящ. Захарии, в евангелии Иоанна о недосягаемой высоте Слова. С этим последним объяснением согласно и объяснение св. Григория Двоеслова, допускающего, впрочем, и возможность другого объяснения в приложении к Иисусу Христу, Который принял плоть (человек), принес себя в жертву (телец), расторгнул узы смерти (лев) и вознесся на небо (орел).
У Софрония, патриарха иерусалимского: лев – сила и начальство Иисуса Христа; телец – священническое служение Иисуса Христа; человек – явление во плоти; орел – нисходящая сила Святого Духа.
В этом разнообразии обнаруживается также различие частных мнений. Оно происходит также и в памятниках изобразительного искусства – мозаиках, фресках миниатюрах. Нередко все четыре символа объединены в одну группу и составляют так называемый тетраморф. К этому тетраморфу древние относят слова литургии: «поюще (орел), вопиюще (вол), взывающе (лев) и глаголюще (человек).
Животные на иконах: добрые, мудрые, очеловеченные
Ребята и зверята – одна веселая компания: любовь к малым сим преображает детство. Но станет ли для наших детей хорошим уроком доброты очередной поход в зоопарк, где можно посмотреть на унылых зверей в неволе? Есть идея: отправимся на прогулку в музей икон, где в добром соседстве со святыми водятся красивые и преображенные животные. Рассматривая их, можно поговорить с малышами не только о зоологии, но и о христианстве в его простых и читаемых символах.
Современные иконописцы в своём кругу ласково называют иконописных зверей «зверики», и этим не только выражают личное к ним тепло, но и по-богословски точно осмысляют их место и роль в иконном пространстве.
Если человек на иконе изображен святым, обоженым и преображенным, то и животные приподняты над своим зверским состоянием до своего райского прошлого – то есть немного очеловечены и одухотворены. Их милые мордочки – никак не лики, но это уже не и не морды, скорее, что-то близкое к лицам. И их законное место – рядом с человеком.
Как жирафы стали жирафами
Звери, земноводные и птицы жили до грехопадения в Раю, «как в Раю» – то есть в совершенном мире, понимании и согласии, «питаясь произрастениями» ( Быт. 1:30 ).
В Книге Бытия животные появляются в процессе творения раньше человека, но всю бытийную полноту приобретают только после встречи с ним. Почему?
Иерей Олег Мумриков, богослов, биолог, считает, что наречение зверей ( Быт. 2:20 ) не было нужно ни для общения человека и Бога, ни для самого человека. Что это было сделано именно для животных, ведь «есть еще один важный аспект называния в библейской традиции: «Вещь окончательно обретает своё бытие лишь тогда, когда ей дается настоящее имя… Мало создать вещь: нужно ещё обеспечить возможность её бытия в настоящем и будущем в связи с другими окружающими её живыми существами».
Поэтому именование Адамом животных – это не только «информационный» труд, но и его человеческий вклад в промыслительное действие Божие.
«Поименую – значит, полюблю», – сказал один современный поэт. Выбрав имена, первый человек сделал зверей своими не только по закону владычества над ними, но и по любви. Полюбив «малых сих» (именно в момент наречения имен животным) Адам почувствовал, что каждой твари по паре, а он один, и ему просто необходим другой человек – «подобный ему» помощник. И вскоре появилась Ева…
Уподобясь «скотам полевым»
Нет, звери в Раю не были вечными, как люди, но, как предполагает о. Олег Мумриков, их уход в небытие не был болезненным, как сейчас. Блаженный Августин так говорит об изначальной смертности среди животных: «Богу угодно было отнести это благословение ( Быт 1:22 ) к производительности, которая обнаруживается в преемстве потомства, так что, будучи сотворены слабыми и смертными, [животные] сохраняют свой род путем рождения в силу именно этого благословения».
Что произошло, когда первые люди отпали от Бога?
Сопоставляя гены человека и обезьяны, наука считает их родственными. Не отрицая этого факта, христианство расставляет свои акценты. О. Олег Мумриков констатирует: «…человек не БЫЛ, но СТАЛ похож на обезьяну после изгнания из Рая». Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) утверждает, что люди «соделались из разумных скотскими и из божественных зверскими». «Тело его было вполне подчинено законам добровольно избранной скотской жизни», – говорит прп. Максим Исповедник об Адаме. Человек стал подобием «скотам полевым».
Изменилась не только биологическая природа изгнанного Адама, но и всё вокруг.
«Были ли тленными животные, растения во вселенной до грехопадения человека? Обращаясь к Священному Преданию, мы можем найти разнообразные святоотеческие мнения», – говорит автор и приводит высказывания духовных авторитетов. Вот размышления святителя Феофана Затворника: «Вседержитель понужден был поставить ее [тварь] в сие состояние [тленности] падением главы ее – человека».
Преподобный Симеон Новый Богослов пишет: «Затем и все твари, когда увидели, что Адам изгнан из рая, не хотели более повиноваться ему, преступнику Но Бог сдержал все эти твари силою Своею, и по благоутробию и благости Своей не дал им тотчас устремиться против человека, и повелел, чтобы тварь оставалась в подчинении ему, и сделавшись тленною, служила тленному человеку, для которого создана, с тем, чтобы когда человек опять обновится и сделается духовным, нетленным и бессмертным, и вся тварь, подчиненная Богом человеку в работу ему, освободилась от сей работы».
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит об этом так: «Животные утратили повиновение и любовь к человеку, утратившему повиновение и любовь к Богу. Оставив пищу, сначала для них предназначенную, ощутив изменения в естестве своем, которое приобщилось к проклятию, поразившему землю, они восстали друг на друга, начали пожирать друг друга».
Так что, если у ваших детей уже возник резонный вопрос, почему в мультиках и книжках волк гоняется за зайцем, а кот за мышонком, ответьте им веско – с христианской точки зрения.
Живые символы Христовы
Среди иконописных «звериков» особое место занимают те, которые изображают Самого Христа. Часто встречаемый в катакомбной символике значок «рыба» изображался одной чертой. Знак рыбы – это Сам Христос, ведь слово «рыба» (ихтис) на греческом – это аббревиатура «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель». Также изображались и духовно родственные Христу верующие – христиане, «малые рыбы».
Тертуллиан считает образ очень удачным и легко читаемым: водами крещения люди входят в новую стихию и плывут ко спасению вслед за «рыбой-Спасителем». В этом же смысловом ряду – и святые апостолы, по роду занятий многие из которых были рыбаками, и три евангельских чуда, связанные с рыбой и хлебом (когда дважды Господь накормил толпу и когда по Воскресении явился ученикам на берегу – дал им добрый улов и приготовил трапезу).
В этом смысле очень интересен кит, поглотивший Иону. На иконах он не вполне рыба и не вполне зверь, странное, но все-таки не злое существо, исполняющее волю Божию о святом. И все-таки, его двоякая природа ближе к рыбе, а его роль в библейской истории – благая и промыслительная, что отсылает нас снова к ихтису – символу Христову.
Ягненок, или агнец – еще более читаемый символ Христа – «Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» ( Ин. 1:29 ). Этим трогательным и дорогим детскому сердцу «ягняче-овечим» образом пронизан весь Ветхий Завет.
Наверняка Вы смотрели вместе с детьми мультик «Истории Ветхого Завета в 35 сериях»? Если да, то вспомните крошечную фигурку овечки, которая является немым участником или наблюдателем всех событий и неизменно появляется в каждой серии.
Вот так и в Священном Писании образ агнца постоянно присутствует – начиная от гибели праотца Авеля, затем к Аврааму, готовому отдать Богу самое редкое, лучшее и единственное – сына, а затем и к Рождеству Христову и Распятию, когда Бог-Отец жертвует Сыном.
Один из Вселенских соборов запретил изображать Спасителя на иконах в виде агнца. Но образ никуда не исчез: он часто встречается в иконографии Иоанна Крестителя как маленькая овечка на его руках.
Петух и пеликан в сознании ранних христиан также прочно ассоциировались со Христом, обозначая и жертву, и Евхаристию. Мозаики и фрески времен первых веков и Византии сохранили этот драматичный сюжет. Спасающий птенцов от укусов змеи пеликан дает им свою кровь как противоядие, для чего самоотверженно разрывает себе грудь. Подобная жертва в представлениях первых христиан очень точно символизирует жертву Христову.
Петух ещё теснее связан со Христом и образом, и смыслом – он будит нас от житейского забытья во грехе к покаянию и вечной жизни, а еще пробуждает мир от язычества к христианству и возвещает нам Второе пришествие. Есть и другая важная смысловая ниточка, которая их роднит: петух в нашем представлении – самая «солнечная» птица, а Спас в церковной традиции часто упоминается как Солнце Правды.
Глядя на нарисованного или написанного петушка, вместе с детьми мы можем наглядно представить себе того кочета, который горько уязвил сердце Петра, отрекшегося от своего Спасителя. Правда, на иконе мы вряд ли его встретим – скорее, в произведениях народных промыслов, по технике близко стоящих к иконописи и зачастую повторяющих её образы – в Палехе, Хохломе, Мстёре.
Также тесно связаны со Христом голубь, телец и лев. Голубь, как и агнец, тоже пронизывает всё Священное Писание как устойчивый символ Духа Святого – от повествования о Ноевом ковчеге до событий Богоявления. Телец с ветхозаветных времен прочно ассоциировался с жертвой Богу.
Но самый яркий и огненосный символ Христов во Славе Его – конечно, царственный лев. Не только иконописцы, но и многие церковные и светские авторы использовали этот образ в своих трудах и произведениях. Нам с детьми он особенно памятен по «Хроникам Нарнии» К. Льюиса и тому моменту сказки, где приносит себя в жертву ради сына Адама солнечногривый лев Аслан.
«С ними золотой орел небесный…»
Священник Афанасий Гумеров, насельник Сретенского монастыря пишет: «Святым апостолам-евангелистам со II века усвоены символы: ангел, лев, телец (бык), орел. Восходят они к пророческим видениям четырех животных. Пророку Иезекиилю было явлено: «Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех» ( Иез.1:10 ). Видение таинственных животных было и апостолу Иоанну Богослову: «…Первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему» ( Откр. 4: 6–7 ).
Апостолов изображали в виде животных с ранних веков христианства. Первые дошедшие до нас артефакты – это мозаика начала 5 века в Риме и последующие фрески и изображения.
“Эволюция” змея
В иконографии все гады земные – и змей-искуситель в Раю, и дракон из чуда Георгия о змие – рептилии одного смыслового ряда. Змея в иконном пространстве – однозначно читаемый символ зла, грехопадения и смерти, и изображается она соответственно, то есть непривлекательно. Причем варианты таких изображений очень причудливы и разнообразны – вот где могла в полной мере разыграться фантазия иконописца, приученного к копированию образцов и неотступному следованию канонам. В отношении змия канонов не сложилось – вот и пишут его, кто как горазд, подчеркивая в образе скользкое, лживое и отталкивающее.
Если вместе с детьми вы зайдете в столичный Музей Русской иконы в Гончарном переулке напротив русского подворья одного афонского монастыря, чтобы рассмотреть его лучшие образцы, и заинтересуетесь именно образом змия, то можете сделать очень интересный вывод. Иконы расположены в экспозиции от ранних к поздним, и чем дальше поднимаешься с первого этажа и ХIV века наверх, в сторону века ХХI, тем более замечаешь – с «ходом веков» иконные змеи сильно видоизменяются, причем не в лучшую сторону, приобретая все большее сходство с неизвестными науке динозаврами и виртуальными монстрами.
Нет, лучше и не задерживайтесь вместе с малышами на верхнем этаже у поздних и современных образов святого Георгия и змия, в них присутствует некая адописность – по-звериному оскаленные морды, острые зубы и когти, чешуйчатые хвосты.
Лучше задержитесь вместе с маленькими зрителями у древних образов 
дораскольного иконописного периода, а затем у более поздних – ростовских южных и новгородских и псковских северных икон, на которых драконы и змии – вовсе не исчадья ада, а маленькие и беззащитные редкостные звери с испуганными и нестрашными мордочками.
Вероятно, в восприятии наших предков из Средневековья зло именно такое – не пугающее, а, скорее, вырождающееся как вид, скорбное, отталкивающее и жалкое, как неизвестная природе рептилия.
«Житийные» звери и птицы
Райский язык иконы внятен взрослым и детям. Очевидно, что он может научить наших малышей новому духовному и душевному опыту и напитать их прекрасным. Успокоить гиперактивных и умиротворить немирных. Воспитать не очень воспитанных. Заинтересовать и увлечь рассеянных и равнодушных.
Собственно, и мы, взрослые, при соприкосновении с миром иконы получим немалую пользу. Только всмотритесь: в иконном пространстве люди и звери легко собеседуют безо всякого языкового барьера, потому что этот всеобщий язык души и сердца исполнен любовью.
Особенно он читаем на иконах христианской Африки, «колыбели человечества», где связь человека с животными гораздо теснее в природе, чем на нашем континенте. Наивный стиль этих экзотичных иконописных изображений очень внятно передает понимание и любовь между людьми и зверями, взять хотя бы коптские и эфиопские образы Рождества Христова.
Но и на привычных нам русских иконах действует тот же закон – медведи и львы не охотятся на святых, а по-доброму жмутся к ним, ищут тепла и ласки, покорно служат в ожидании будущего века, когда их участь тоже изменится.
«Исаак Сирин называет святых «милостивые сердца, которые пламенеют любовью ко всему тварному миру… к птицам, к зверям, ко всей твари». И дикие животные мирно живут около святых, как в то время, когда Адам давал им имена» (В. Лосский).
Иконописный мир густо населен одухотворенной и преображенной живностью.
Птицы небесные встречаются нам в образах праздников Пресвятой Богородицы. Прилетают они на иконах к святому Сергию Радонежскому как прообраз его духовных детей.
Медведи преподобных Серафима и Сергия притулились рядышком с ними, и ради этого соседства готовы питаться одним хлебом.
Святой Герасим Иорданский и вылеченный им лев на иконе приветливо улыбаются и бесконечно рады друг другу.
Любимый в народе святой Власий на своих образах повсюду изображён с домашней скотиной, которой нежно сочувствует и покровительствует.
Сокол святого Трифона не хочет улетать с руки.
Флор и Лавр пишутся с прекраснейшими былинными конями, и с других образов словно кивают им кроткие и миловидные лошадки Бориса и Глеба, которыми так умиленно восхищается поэт Б. Чичибабин в соименном им стихотворении (вот его отрывки):
«Ночью черниговской с гор араратских,
шерсткой ушей доставая до неба,
чад упасая от милостынь братских,
скачут лошадки Бориса и Глеба…
Пусть же вершится веселое чудо,
служится красками звонкая треба,
в райские кущи от здешнего худа
скачут лошадки Бориса и Глеба…
Ныне и присно по кручам Синая,
по полю русскому в русское небо,
ни колоска под собой не сминая,
скачут лошадки Бориса и Глеба…»
Вглядитесь в эти образы вместе с детьми. Посмотрите, как эти трогательные и одухотворенные животные на иконах с надеждой заглядывают нам в глаза. Они ждут от нас, что своим покаянием и готовностью сознательно жить в Боге однажды мы изменим их природу в благую сторону.
Валентина Киденко
Фото из открытых источников
Святой Христофор Псеглавый — почему мученика изображали с головой собаки?
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Время: первая половина XIX века.
Где написали икону: Урал, город Невьянск.
Город Невьянск находится на Среднем Урале. По переписи 1832 года 43% невьянцев назвали себя старообрядцами. В этот регион ехали в основном те, кто не хотел попадаться властям.
Мученик Христофор
До крещения его звали Репрев, жил он на рубеже III–IV веков в Северной Африке, которая в то время была частью Римской империи. Он был сильным и высоким человеком, служил в императорской армии. Перед походом на гóтов император Деций потребовал от солдат принести жертву идолам, но Христофор отказался, объявив себя христианином. За это его мучили, а затем обезглавили.
В западной традиции есть предание, что Христофор до крещения начал искать самого сильного Бога. Он пошел к царю, но тот боялся демонов. Изучал демонологию, но демоны боялись Христа. А Христа он обрел в виде Мальчика, который попросил перенести Его через реку. На середине брода могучий Репрев понял, что Мальчик стал невероятно тяжел. В этот момент ему открылся Христос, сказав: «Иди, с Моей помощью обязательно перейдешь». И после этого стал невидим.
Христофор — значит «носящий Христа». Имя перекликается с преданием о явлении Христа Христофору в виде мальчика, которого святой нес через реку. Этот сюжет изображали многие великие художники: Босх, Мемлинг, Виц и другие.
Почитание на Руси
Почитание святого Христофора на Руси начинается с XIII–XIV веков. Образ с головой пса становится особо популярным: пишется много икон, строятся несколько храмов в честь мученика.
В 1666 году в Москве проходит церковный Собор, который утверждает реформы Патриарха Никона, после которых начинается старообрядческий раскол. Также запрещается изображение мученика Христофора с головой пса. Старообрядцы не принимают решения этого Собора и продолжают изображать святого как раньше.
Запрет на изображение святого Христофора с головой пса относится к созданию новых изображений. В некоторых храмах и монастырях старинные иконы и росписи оставили как было (Успенский монастырь, г. Свияжск), а где-то написали поверх песьего новый, человеческий лик (Спасо-Преображенский собор, Ярославль).
В западной традиции святой Христофор считается покровителем паломников. Изображение святого можно встретить на кольцах и медальонах. Паломник во время путешествия к святому месту должен идти с молитвой и таким образом нести в себе Христа. А изображение святого Христофора напоминает ему об этом.
Откуда взялась голова пса
Святого Христофора рано стали изображать с головой пса. Причин для этого несколько. В те времена верили, что люди с собачьими головами действительно существуют — об этом писали путешественники (например, Марко Поло) и даже историки (Геродот). И если первые таким образом просто привлекали к себе внимание, то историки кое-что похожее действительно видели: это были полудикие племена берберов в Западном Египте, которых охотно брали в армию Римской империи. Во время боя для устрашения они надевали на себя шкуры и головы животных. Скорее всего, святой Христофор был родом из этого племени.
О происхождении головы пса есть и такое предание: император Деций, пытаясь добиться от Христофора поклонения идолам, подослал к нему двух блудниц. И святой, будучи очень красивым, просит Бога обезобразить свою внешность. Поэтому на иконе святого Христофора изображают не только с головой пса, но и как очень уродливого человека.