жизнь в соловецком монастыре
Соловки — русская голгофа: чем жил древний монастырь и как выживали в нём заключённые первого советского концлагеря СЛОН
Почему российский сериал «Обитель» по роману Захара Прилепина стоит посмотреть. Лайф сделал подборку фактов из истории Соловецкого монастыря, который в эпоху становления советской власти стал полем для непростых экспериментов, а для тысяч заключённых — самым последним экзаменом в жизни (1923–1939 гг). Чем известна святая обитель, угодившая на весы кровавого Молоха, где отсчёт жизней вёлся в геометрической прогрессии, — сначала для бывших дворян и священников, а потом и самих красных комиссаров.
Фильм снят по мотивам романа Захара Прилепина «Обитель», изданного в 2014 году, но лента практически не отступает от сюжета и основных линий. Автор смог примирить две России — царскую и советскую, попытался собрать в пазл крайне сложную и трагичную историческую правду. Уже в первой серии зритель наблюдает за теми, кто всего лишь пытается выжить, и теми, кто на костях решил построить «новый мир», когда верующие мужики снимают с кладбищ кресты, чтобы расчистить место для новой застройки, а главные революционеры пересыпают речь фразами на чистейшем французском.
В одном из своих интервью Захар Прилепин сказал, что в фильме «нет ни одного образа, который бы провис и потерялся». Звёздный состав сериала поддержали Сергей Безруков в образе демонического начальника лагеря Фёдора Эйхманиса, Евгений Ткачук, сыгравший главного героя — Артёма Горяинова, Александра Ребенок в образе чекистки, Виктор Добронравов, Виктор Раков — в образе заключённых и многие другие.
Сергей Безруков (справа) в образе демонического начальника лагеря Фёдора Эйхманиса. Фото © Wikipedia, «Обитель»
Фото © ТАСС / Шпикалов Георгий
Соловецкий монастырь, основанный в XV веке известным обличителем деяний Ивана Грозного святителем Филиппом, всегда занимал в истории России особое место. Соловки были не только местом молитвы, но и местом изгнания, ссылки, крепостью, стоявшей на самом краю земли и выдержавшей на своём веку немало осад. Сюда сами уходили из мира навсегда, сюда бежали в поисках спасения, сюда насильно отправляли жить и умирать бунтарей и старообрядцев, и не было в России края более далёкого, чем суровый Соловецкий остров. Бежать отсюда было некуда. Со временем Соловки стали настоящим символом России: далёкий холодный край, навсегда меняющий жизни и души, приближающий людей к Богу.
Со времён Ивана Грозного и до 1883 года в узких и холодных камерах монастыря находились узники — вероотступники и сектанты, изменники и заговорщики — всего около 500 человек. Самыми известными узниками стали сподвижник Петра I граф Пётр Толстой, сосланный вместе с сыном Иваном за заговор против Меншикова. Оба нашли последний приют на местном кладбище. Здесь же до казни содержался князь Василий Долгоруков — за заговор.
В 1776 году на Соловки был отправлен последний атаман Запорожской Сечи Пётр Калнышевский. В камере размером метр на два он провёл 26 лет, а после помилования отказался уезжать и умер через два года. С 1815-го по 1820 год здесь содержался шпион Наполеона Август Турнель. В 1827 году за сочувствие к декабристам в соловецкую тюрьму попал двоюродный дядя Александра Пушкина полковник Павел Ганнибал. Он вышел через шесть лет. Позже в тюрьме содержались мятежники и заговорщики.
Секс в царской России: почему жениться можно было «хоть на козе», как жили и работали элитные «камелии» и трактирные «хористки»
Но, конечно, самой горестной была судьба монастыря в советское время. В 1920 году его ликвидировали, в 1923-м там появился первый в СССР лагерь особого назначения — СЛОН, позже реорганизованный в СТОН — Соловецкую тюрьму особого назначения. В СЛОНе на первых порах политические зэки имели поблажки — они могли покупать продукты в магазине, их могли навещать родственники, им можно было отправлять продукты и одежду. В 1923 году там находилось 400 эсеров, анархистов, меньшевиков. Позже их место заняли белогвардейцы, интеллигенция и духовенство.
В 1927 году на Соловках из 12 896 зэков 9364 были русскими, 739 — евреями, 502 — белорусами, 353 — поляками, далее следовали украинцы, тюрки, грузины, татары, карелы, чуваши, чеченцы, ингуши, калмыки, греки и представители других национальностей. Были в лагере болгары, эстонцы, литовцы, венгры и турки — граждан других стран держали как заложников — для обмена в случае ареста коммунистов. Были даже индусы.
Возглавил СЛОН, а потом и систему соловецких лагерей 26-летний латышский стрелок Теодор Эйхманс — один из организаторов ГУЛАГа. По сути, он строил «государство в государстве» — систему со своими законами, своими СМИ и министерствами. Основными видами работ стали добыча торфа и лесоповал, но благодаря стараниям заключённого коммерсанта Нафталия Френкеля СЛОН превратился в настоящую страну со своей экономикой: зэки работали в мастерских, снабжали лагерь продукцией и даже отправляли её на экспорт.
Заключённые соловецкого лагеря особого назначения. Фото © Wikipedia
В СЛОНе была своя «валюта», существовало «высшее сословие» — зэки-чекисты, которые принимали участие в управлении.
Какие технологии западные страны выкрали в СССР
Сотрудники ОГПУ вели себя как князьки: сам Эйхман женился на девушке, приехавшей навестить отца. Латыш пообещал, что отпустит его. История умалчивает, сдержал ли он обещание.
Помогала лишь молитва
Фото © ТАСС / Бобылев Сергей
Самым страшным местом на Соловках была Секирная гора. На ней умирали через два-три месяца. На макушке горы стояла церковь — её не топили и использовали как штрафной изолятор. Там зэка оставляли в нижнем белье. Спали штабелями, нижних задавливали до смерти. Заставляли сидеть на тонких жердях, а тех, кто падал, забивали дубинами. Забавой для охраны было привязать зэка к бревну и спустить с лестницы длиной в 300 ступеней. Окровавленный труп внизу отдирали от бревна и закапывали здесь же. Иногда устраивали соревнования: ставили заключённых гуськом и состязались — кто одним выстрелом убьёт больше человек.
За первые 10 лет на Соловках было загублено 7500 жизней. Самыми известными заключёнными лагеря стали учёный Дмитрий Лихачёв, протестовавший против реформы русской орфографии, философ и священник Павел Флоренский. Здесь же оказались иерархи, выступавшие против обновленчества: епископы Мануил Лемешевский, Игнатий Садковский, Нектарий Трезвинский и другие. Любопытный момент: всю историю существования лагеря в монастыре продолжалась церковная жизнь. Там жили монахи, они заведовали производством и молились.
В книге «Неугасимая лампада» Борис Ширяев писал, что заключённые тоже постились и причащались. Таинство евхаристии происходило в тёмном чулане театрального кружка, куда Дары приносили в солдатской кружке. На стрёме стоял турок Решад-Се-дад, который недавно был наркомом просвещения Аджаристана. Наказание за причастие было одно — гора Секирная.
В СЛОНе был учреждён даже Собор соловецких епископов — орган церковного управления. Его архиереями избирались архиепископы Евгений Зёрнов, Прокопий Титов, Иларион Троицкий, Петр Зверев. Все они были убиты и причислены к лику святых новомучеников и исповедников российских.
Что западные СМИ пишут о расстреле в Казани
Говорят, к Богу от земли всегда идёт вопль невинно убиенных, поэтому чего удивляться, что организаторы СЛОНа вскоре сами стали жертвами «большой чистки». Изобретатель ГУЛАГа Эйхманс был арестован в 1937 году как враг народа, обвинён в троцкизме и приговорён к расстрелу. Вы будете удивлены, но в 1956 году реабилитировали даже его.
Начальник СЛОНа Иван Апетер был уволен из НКВД за расстрел этапа в Карелии, затем арестован и расстрелян. То же самое случилось с его заместителем — Петром Раевским. Следующий начальник — Эдуард Березин, доведший количество зэков с шести тысяч до 30 тысяч, в 1938 году получил пулю в затылок от своих же «товарищей». Ещё один начальник тюрьмы — Мохов — помер во Владивостоке на пересылке.
В мае 1939 года заключённых разбили на две группы — тех, кто мог работать, отправили в Дудинку и Норильск, остальных, по слухам, погрузили на баржу «Клара» и затопили в ледяных пучинах Белого моря. Так окончилась судьба Соловецкого лагеря.
Только в 1967 году на Соловках был открыт музей-заповедник, а монастырь возобновил свою работу в 1990 году.
С чего всё начиналось
Фото © ТАСС / Сергей Яковлев
История монастыря началась с двух монахов — Савватия и Германа. Савватий некоторое время подвизался в Кирилло-Белозерском монастыре на Вологодчине, но потом избрал стезю пустынничества и ушёл сначала на Валаам, а оттуда — на север. Искал глухие места, где можно было бы спокойно посвятить жизнь Богу. В Карелии Савватий познакомился с монахом Германом, вдвоём они ушли дальше и поселились на острове в Белом море.
Там Савватий провёл последние годы жизни, а когда настала пора умирать, пришёл в ближайшее село, причастился и умер. Герман в это время ушёл в Поморье за продуктами. Вернулся он не один, а с монахом Зосимом, который тоже решил спасать душу вдали от мира. Постепенно община монахов разрасталась, и по указанию Зосимы они поставили первый деревянный храм во имя Преображения Господня.
Куда исчезло НЛО, упавшее в карельское озеро, и почему жители до сих пор боятся ходить в лес по ночам
Зосима, Савватий и Герман стали первыми святыми монастыря, первыми духовными «кирпичиками», заложенными в основание обители. Однажды монах Иосиф, поднявшись на гору на острове Кузов, увидел, как из середины Соловецкого острова к небу восходят огненные столпы. Братия объяснила ему, что это святые «сияют из гробов своих».
Но по-настоящему Соловецкий монастырь был отстроен и возвысился при игумене Филиппе — будущем митрополите всея Руси. Вырастал он на скудной, северной, каменистой земле под стать природе и самой России: кряжист, каменист — не храм, а крепость, способная и веру отстоять, и перед врагом не склониться. При нём монахи возвели каменные храмы, создали систему каналов между озёрами, поставили мельницы, кузницу, амбары, провели каменные дороги, обустроили ферму.
Отношения с властями были сложными, но монахи всегда называли себя «царскими богомольцами», подчёркивая принадлежность к России. Во времена Смуты Соловки стали настоящим духовным центром Руси. Поэтому немудрено, что они отказались принимать «новый обряд» и не подчинились царю Алексею Михайловичу, за что попали в долгую продовольственную блокаду.
Противостояние длилось восемь лет, и в 1677 году монастырь был взят за ночь: благодаря предателю стрельцы разломали в стене заложенное окно и ночью проникли в обитель. Расправа с монахами была жесточайшей — их резали, рубили головы, вмораживали в лёд. Местные крестьяне ещё долго находили по берегам моря тела страдальцев.
Но бывали и времена, когда монахи обители стояли насмерть, защищая рубежи Отечества. В XVI и XVII веках монахи отбили несколько нападений шведов, а в 1854-м до Соловков докатилась Крымская война и на горизонте появились два английских фрегата — «Миранда» и «Бриск». Арсенал Соловков состоял из бердышей и секир, оставшихся от стрельцов, и 20 старинных пушек. К счастью, в обитель успели привезти восемь 6-фунтовых пушек и 60 снарядов к каждой, осадных инженеров и артиллеристов. Очень помогла монахам инвалидная команда, охранявшая заключённых. Отставные солдаты установили пушки, соорудили береговые батареи и совершали вылазки против англичан.
Англичане предъявили ультиматум и предложили «гарнизону крепости» сдаться, а после отказа начали бомбардировку монастыря, но единственное, что смогли сделать, это разбить сарай и разбомбить кладбище. В конце концов им пришлось уйти несолоно хлебавши. Впрочем, «цивилизованные» европейцы отыгрались, разорив сёла на берегу Белого моря и разграбив Онежский Крестный монастырь.
Корреспондент «Речи» рассказывает о своем опыте трудничества в Соловецком монастыре
Почти два летних месяца провел в Соловецком монастыре в качестве трудника корреспондент «Речи» Сергей Рычков. Трудничество — не только бескорыстная работа, но и форма духовного развития, приближения к Богу. Сегодня наш коллега рассказывает об этом.
Новая встреча
Соловки… Сколько раз мне доводилось бывать в этих святых местах? Восемь, а может, девять. За эти годы я познакомился со многими из тех, кто населяет обитель. Иногда мне казалось, что я всегда знал этих людей. Матушку Никону, которая принимает и провожает паломников, проводит для них увлекательные экскурсии по архипелагу, в том числе на свой любимый остров Зай-чики. Матушку Апполинарию, которая, несмотря на солидный возраст, всегда в хлопотах и трудах, вместе с помощницами заготовляет огромное количество консервированных овощей. Отца Лазаря, открывающего и закрывающего Никольские ворота… Можно бесконечно вспоминать — и радоваться новой встрече с теми, кто поет на клиросе, следит за порядком в храме, накрывает столы в трапезной.
Соловки… Сюда всегда едешь с трепетом и переживанием: что тебя ждет на сей раз? какие перемены произошли? И порой видишь перемены, которые заметны только тебе.
Насельники монастыря
Сойдя на монастырский причал с катера «Святитель Николай» вместе с очередной группой паломников, я увидел монастырского келаря отца Александра и его помощника Сергея, которые загружали в машину привезенные продукты. Продуктовый вопрос для меня не праздный — ведь я приехал в монастырь не на экскурсию, а работать поваром в трапезной. Келаря я знаю давно, он и сам может хорошо готовить, особенно печь хлеб. Кстати, теперь монастырь будет производить и собственный сыр, для чего закуплены элитные коровы и уже смонтировано оборудование.
С Александром порой непросто работать из-за его вспыльчивости: он всегда старается настоять на своем, доказать, что прав. Хотя я старался не обращать внимания на его взрывной характер, потому что он не только хорошо разбирается в приготовлении пищи, но и трудяга. Это очень важно, когда человек ответственно относится к своему делу. Ведь от келаря зависит сохранность и качество всех поступающих продуктов (келарь — от латинского cellarius, что переводится как «кладовщик»; это заведующий монастырским столом, кладовой со съестными припасами и их отпуском на монастырскую кухню).
Перед тем как приступить к работе, я имел недолгую беседу с благочинным монастыря отцом Ианнуарием, который распределяет, кому где жить, уточняет цель приезда и срок, на который приехал трудник. Отец Ианнуарий — кладезь ума, воплощение спокойствия и порядочности. Он проводит множество встреч с людьми, приезжающими в монастырь. Написал несколько книг, занимается большой научной работой. И как истинный монах, очень скромен в быту. Несмотря на свой высокий сан, поет в хоре, имея редкий по красоте и чистоте голос.
Еще об одном насельнике монастыря всегда с любовью вспоминаю я и радуюсь встрече с ним — это отец Иов. Небольшого роста, слегка сгорбленный, он все время куда-то спешит. А должность у него самая ответственная — казначей монастыря. В обители есть и бухгалтерия, но отец Иов выполняет другие функции, подсчитывает все денежные средства, которые идут из небольших приходов, распложенных в удалении от монастыря. И мне рассказали, что к каждой копеечке батюшка относится очень серьезно. Когда попадаются слегка ржавые монетки, он берет тряпочку и оттирает их до блеска. Это очень добрый и милый человек, всех любящий и старающийся делать только хорошее.
Быт соловецкого трудника
Поселили меня на этот раз в большую келью, где разместились более двадцати человек. Конечно, внутренне я бунтовал, ведь мне приходилось рано вставать на работу в трапезную, а в келье было шумно. По утрам же по старым монастырским правилам в пять часов в келью приходил послушник и будил звоном колокольчика на утреннюю службу. К счастью, позже мне все же удалось переехать жить за стены монастыря, тоже в монастырский дом, но более комфортабельный, где были условия чуть ли не четырехзвездочной гостиницы, с балкона открывался прелестный вид на небольшую церковь у аэропорта и лес.
Моя работа заключалась в том, что я должен был кормить тех, кто приехал трудиться, группы паломников и туристов. Еда в монастыре в основном постная. Но и постные блюда можно приготовить так, что они будут просто таять во рту. Вообще, пища была у нас очень разнообразной, обилие салатов и других блюд просто зашкаливало, а в воскресный день я готовил рыбную солянку. Особенно сытно все питались в не постные дни, тут столы просто ломились от кушаний. Да и в постный день накрывали так, что многие трудники фотографировали сервировку на телефон и посылали снимки своим родным и близким. Каша, вареные креветки, печенье или сухари, орехи, джем и мед, чай… Я уже не говорю о воскресных обедах, напоминающих пиршество. Мне потом от многих людей доводилось слышать, что так вкусно и разнообразно, как на Соловках, ни в одном монастыре не кормят.
Помощники
Конечно, в трапезной всегда были помощники — чистили овощи, мыли посуду. Все они люди разные. Запомнилась баба Маша из Краснодарского края. Ей, наверное, больше семидесяти, у нее всегда было желание командовать, схватить что плохо лежит, будь то яблоко или конфета. Спорить с ней было тяжело, да и не хотелось. Конечно, работу она свою выполняла, но женщина была властная и самолюбивая.
И другой пример женщины-трудницы — ее одногодка раба божья Людмила из Петербурга. На Соловки эта бабушка прибыла автостопом. Когда же ей определили в качестве послушания работу в трапезной, тут же организовала дело наилучшим образом. Место, где обрабатывались овощи, наполнилось мешками с картошкой, морковью, луком, свеклой, и требуемое количество овощей доставлялось на мой рабочий стол в минимальное время. Когда она уезжала, я попытался дать ей хоть немного денег, зная по собственному опыту, как тяжело путешествовать автостопом, — она отказалась.
Среди трудников, с которыми я подружился, были молодые ученые из Москвы, занимающиеся прикладной математикой; подростки Миша из Костромы и москвич Коля, мечтающий покорить зрителей на шоу «Голос дети» (он и во время мытья посуды развивал свои вокальные данные). Остался в памяти Иван Кедров, который приехал на Соловки из Питера, хотя постоянно проживает во Франции (занимается информационными технологиями). Ваня — молодой человек, потомок эмигрантов первой волны: его дедушка и бабушка познакомились, когда на теплоходе покидали революционную Россию. А его родители познакомились в Париже. Иван на неделю приехал на Соловки, чтобы почтить память дальнего родственника, который сгинул тут в лагерях. И его вовсе не тяготила необходимость выносить мусор или убирать сено, а наоборот, все очень радовало.
Особая земля
Но конечно, главное в монастыре — не пища, а осознание того, что ты находишься на святой земле. Это заставляет мыслить иначе. Я совершено забыл обо всем, что делается на материке, какие происходят там события. На Соловках погружаешься в особый мир духовности, свободы и понимания, что Господь тут, рядом с тобой. И хотя иногда было тяжело, наваливалась усталость, но шел в храм на вечернее богослужение, а потом, возвращаясь в келью после небольшой прогулки у Святого озера, понимал, что усталости нет, ощущение такое, словно тебя на крыльях носят ангелы.
В те дни, что я провел на Соловках, шла подготовка к визиту святейшего патриарха Кирилла. По традиции этот визит проходит в конце августа, в дни памяти преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. Соловки — особое место для патриарха, тут когда-то отбывал срок его дед Василий Гундяев, который всю жизнь посвятил служению Господу, пройдя много тюрем и ссылок. Эти святые места патриарх посещал, будучи еще молодым человеком, со своей матерью и, вспоминая прежнюю разруху, не перестает удивляться и радоваться произошедшим переменам. Кстати, замечено: когда патриарх Кирилл прибывает на Соловки, устанавливается солнечная и тихая погода. Хотя в этом году лето больше напоминало осень со штормами и шквалистым ветром.
С надеждой на возвращение
Уже в последние дни своего трудничества в монастыре я заболел. Вирус, который буквально косил всех, добрался и до меня, но надо было находить силы, чтобы выйти на работу и приготовить воскресный обед. Узнав о моем недомогании, в келью ко мне пришел отец Дамиан, помолился, расспросил о планах и попросил, чтобы я по возможности на следующий сезон вновь приехал.
Наступил день отъезда. И опять монастырский причал, полно людей. Кто садится на катер, кто плачет, кто фотографируется… И все надеются вернуться в эти святые места. Может быть, на будущий год удастся добраться до ботанического сада на Большом Соловецком острове, до Секирной горы (где в лагерные времена находился штрафной изолятор) или побывать на острове Анзерском. В этом году, как, впрочем, и в предыдущие годы, кроме работы в трапезной, вечерних служб и прогулок вдоль озера, я ничего не успел…
Соловки
Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь – одна из святынь Вселенского православия. Соловки издавна называли царством монахов: с XV в. по Божиему произволению земля эта освещается духовными подвигами иноков, а в XX в. обагрилась святой кровью мучеников и исповедников российских.
Трудно выразить словами то впечатление, которое производит на мореплавателей, подходящих к острову, Соловецкий монастырь. Подобно сказочному Китеж-граду восстает он из северных вод Белого моря. Вот как описывает Соловки англичанин Артур Брайс, статья которого «Жизнь в русском монастыре» была опубликована в ноябре 1899 г.: «Я, иностранный еретик, прибыл в этот отдаленный угол Московской империи… в самое сердце грозного Белого моря – моря льдов, чтобы посетить одно из святейших мест всей России – монастырь Соловецких островов. Рано утром мы приближаемся к Соловецкой пристани… По обеим сторонам залива лежат зеленые полуострова, как бы простирая к нам руки для приветствия, далее вдоль песчаной дороги, которая служит набережной, группы монахов, одетых в черное, то размыкаются, то смыкаются. А за ними и над ними поднимаются золотые кресты Соловков во всей их изумительной красе. Мы глядим на них, очарованные. Прежде всего, громадный внешний вал из дикого красного камня, затем белые стены множества церквей, часовен и монастырских зданий, далее ряд над рядами зеленых крыш и купола за куполами, а надо всем этим и выше всего остального – бесчисленные золотые кресты отражают пламя солнечного света. Тут же близко – небольшой холм, окруженный темно-зелеными березами, спускается к зеркалу тихого озера. Картина закончена. Она дышит покоем порядка, чистой радостью, той красотой, которую я пришел искать издалека и которой, теперь знаю, я никогда не видел раньше… Острова всецело принадлежат монахам, все работы по земледелию, рыбной ловле и лесоводству ведутся исключительно ими самими… В целом это монашеское царство: народ и правители – все исключительно монахи в разных монастырских степенях».
Духовная крепость
Начало монашеской жизни на Соловках положили в XV в. старец Савватий и молодой инок Герман, избравшие для служения Богу в безмолвии и уединении Соловецкие острова, расположенные на самом краю земли – в суровом Белом море, в 165 км от Северного полярного круга. В 1429 г. подвижники переправились на Большой Соловецкий остров и поселились возле горы, впоследствии получившей имя Секирной – в память происшествия, которым Бог явным образом указал на предназначение этих земель. Два Ангела высекли розгами жену рыбака, который со своим семейством осмелился обжиться на острове по примеру монахов, и повелели им немедленно удалиться отсюда, ибо «благоволи Бог на пребывание иноческого чина устроену быти месту сему». Преподобные Савватий и Герман прожили в северной пустыни шесть лет «к трудам труды прилагая, радуясь и воспаряя умом ко Всевышнему», затем остров ненадолго опустел: во время отъезда собрата, отплывшего на материк, преподобный Савватий почувствовал приближение смерти и, желая причаститься Святых Христовых Таин, в одиночку переправился в селение Сорока на реке Выг. Здесь, приобщившись у игумена Нафанаила, 27 сентября/10 октября 1435 г. отошел ко Господу.
Но уже в следующем году на Соловках вновь появились монахи – преподобный Герман вернулся с новым собратом – молодым иноком Зосимой. В 1436 г. они прибыли на Большой Соловецкий остров и поселились в двух верстах от места, где теперь стоит монастырь. Господь показал преподобному Зосиме будущую обитель – ему явилась прекрасная церковь в небесном сиянии. На этом месте иноки построили первый на острове деревянный храм в честь Преображения Господня с приделом во имя Святителя Николая и трапезной.
Так было положено основание монастырю, игуменом которого в 1452 г. братией избирается преподобный Зосима. По мере умножения братии неподалеку возводится церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы, куда в 1465 г. были перенесены святые мощи начальника монашеского жития на Соловках преподобного Савватия.
17/30 апреля 1478 г. отошел ко Господу преподобный Зосима, а в следующем году – преподобный Герман.
Кончина основателей монастыря совпала по времени с падением Новгородского княжества – власть над его землями перешла к великому князю Московскому. Он подтвердил право обители на вечное владение Соловецкими островами, данное монастырю архиепископом Новгородским и правителями Новгородской республики. Московские государи заботились о процветании Соловецкого монастыря, видя в нем как оплот православия на Севере, так и опорный пункт против набегов шведов, датчан и финнов.
К середине XVI в. Соловецкая обитель достигла наивысшего духовного и материального процветания, хотя значительный ущерб монастырскому хозяйству наносили пожары (особенно разорительными были пожары 1485 и 1538 гг.). Наибольший расцвет обители приходится на годы игуменства святителя Филиппа (1548–1566), развернувшего грандиозное каменное строительство. В течение 1552–1566 гг. новгородские зодчие и братия возвели храм в честь Успения Божией Матери с Трапезной и Келарской палатами (1552–1557). В 1558–1566 гг. построен главный храм обители – Спасо-Преображенский собор с приделом преподобных Зосимы и Савватия. Заботы святителя Филиппа распространялись на все монастырские земли: при нем на острове проложены дороги, озера соединены каналами, на острове Большая Муксалма устроена ферма.
Укрепление монастыря как «государевой крепости» продолжалось на протяжении последующих веков. При игумене Иакове в 1582–1594 гг. из природного камня возведены мощные стены и башни. Особенно усилилась оборонительная роль обители в игуменство преподобного Иринарха (1614–1626).
Надо отметить, что прибрежным жителям и монахам не было покоя от «свейских немцев» (шведов), так что отряд стрельцов, который нес сторожевую службу в обители, был увеличен до 1040 человек. Впрочем, усилия власти по превращению монастыря в оборонительную крепость отчасти обернулись против нее во время «Соловецкого сидения» 1668–1676 гг. Тогда соловецкие монахи отказались принимать церковную реформу Патриарха Никона, кстати, соловецкого постриженика. Восемь лет монастырь безуспешно осаждало царское войско, и, если бы не предательство одного из иноков, неизвестно, сколько бы еще могла сопротивляться укрепленная твердыня.
В 1694 г. во время морского вояжа Соловки посетил император Петр I, что стало свидетельством прощения опального монастыря. Во второй раз государь прибыл на острова в 1702 г. ввиду войны со Швецией, тогда же он встретился со своим бывшим духовником Иоанном (преподобным Иовом), впавшим в немилость и сосланным в северную обитель.
В XIX в., несмотря на нехватку рабочих рук, строительство и благоустройство на Соловках продолжалось. В 1824 г. при кладбище деревянная церковь во имя преподобного Онуфрия Великого заменена каменной, в то же время архимандритом Макарием основана пустынь, теперь называемая Макариевской, – уникальное сооружение для северного края. Здесь были построены отапливаемые теплицы (тепло подавали по трубам от воскобелильного завода), разбит ботанический сад, где вызревали арбузы, дыни, персики, виноград. На аптекарском огороде выращивали лекарственные растения для монастырской больницы. Коллекция сада насчитывала более 500 видов редких цветов, растений, деревьев, включая кедры, из разных географических зон, – наглядный пример, чего можно добиться трудом, соединенным с молитвой.
В 1859 г. в связи с увеличением числа паломников сооружен Свято-Троицкий собор. Над святыми мощами преподобного Германа вместо часовни построена в 1860 г. освященная в его честь церковь. В этом же году освящен храм в честь иконы Пресвятой Богородицы «Одигитрия» в Савватиевской пустыни – на месте первых трудов преподобных Савватия и Германа, а в двух верстах от пустыни, на Секирной горе, где два Ангела явились жене рыбака, появился новый Спасо-Вознесенский скит. Одним из самых грандиозных гидротехнических сооружений того времени является Муксалмская дамба (1859–1866).
Устав Соловецкого монастыря запрещал держать поблизости скот, поэтому монастырский скотный двор был основан на острове Большая Муксалма, сообщение которого с Большим Соловецким затруднял пролив Железные Ворота. Это препятствие устранила дамба-мост (длина 1200 м, высота 4 м, ширина 6–15 м), при строительстве которой использовалась технология, впервые примененная в XVI в. для устройства Филипповских садков, – дамба сложена из местных валунов, уложенных без раствора.
Игумену Филиппу монастырь обязан и своей иконописной школой: при увеличении числа храмов святитель пригласил на Соловки иконописцев из Великого Новгорода и, возможно, из Москвы. Постепенно у них появились ученики, и в 1615 г. здесь была организована своя Иконописная палата, на базе которой в 1887 г. открыта живописная школа. Причем на протяжении двух веков иконописцы Соловецкого монастыря сохраняли традиционные черты русской темперной живописи, в то время как в других областях Руси иконописание пришло в упадок.
К началу XX в. в монастыре насчитывалось 19 церквей с 30 престолами, 30 часовен, шесть скитов и три пустыни. При обители действовали училище для детей поморов, братское богословское училище, метеостанция, радиостанция, гидроэлектростанция, литографическая мастерская, биостанция – первое научное учреждение в Беломорье. В 1879 г. на Анзере силами монастыря была открыта спасательная станция. Монастырь содержал на архипелаге около тысячи трудников, работавших ради молитв преподобных, и несколько сот наемных рабочих. Число паломников достигало 23 тыс. в год. Богомольцы стремились к древним святыням, обретая на Соловецкой земле душевное умиротворение и покой. Но это было затишье перед бурей.
70 лет вавилонского плена
Преподобный Варсонофий Оптинский (1845–1913) предсказывал: «Монастыри будут в великом гонении и притеснении… Истинные христиане будут ютиться в маленьких церквочках. И вы доживете до тех времен, когда опять будут мучить христиан, и мучения их будут подобны древним». Это пророчество исполнилось в XX в.
После октябрьского переворота 1917 г. богоборческая власть объявила войну народу и Церкви. В 1920 г. Соловецкий монастырь был закрыт, а в 1923 г. здесь размещен концлагерь – Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), преобразованный в 1937 г. в Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН).
В помещениях Спасо-Вознесенского скита на Секирной горе размещался штрафной изолятор, в котором с особой жестокостью пытали и калечили людей. Под горой приводили в исполнение смертные приговоры. На Анзерской Голгофе был устроен стационар медчасти, сюда свозили заключенных, заболевших тифом, как вспоминают очевидцы, – не лечить, а умирать. Многие не выдерживали мук, ломались духовно и физически, но немало было и тех, кто показывал чудеса мужества, заставляющие вспомнить о временах первых мучеников за христианскую веру. Среди верующих многие даже воспринимали заключение на Соловках как знак особой милости Божией. Ю.И. Чирков, попавший в лагерь 15-летним подростком, рассказывает: «Сквозь дрему я услышал тонкий жалобный плач, отец Василий, священник из Рязани, с зеленоватой от старости бородой, стоял в углу на коленях, молился и плакал. Я не мог вынести и спустился, чтобы утешить старика. Оказалось, он плакал от радости, что умрет не где-нибудь в тайге, а на земле, Зосимой и Савватием освященной».
Более 30 новомучеников и исповедников Соловецких были прославлены Церковью и канонизированы юбилейным Архиерейским Собором 2000 г., в том числе священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский (1937); Александр (Щукин), архиепископ Семипалатинский (1937); Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский (1929); Петр (Зверев), архиепископ Воронежский (1929); Амвросий (Полянский), епископ Каменец-Подольский (1932); протоиерей Владимир (Лозина-Лозинский, 1937), протоиерей Александр Сахаров (1927); священник Иоанн Скадовский (1937); иерей Иоанн (Стеблин-Каменский, 1930); преподобномученики архимандрит Вениамин (Кононов, 1928), иеромонах Никифор (Кучин, 1928) и многие другие.
Cсыльный епископат стал авторитетным органом Церкви, голос которого из тюремного застенка был слышен всей России. В мае 1926 г. духовенством СЛОН было составлено знаменитое «Обращение православных епископов из Соловецких островов к правительству СССР», в котором были изложены принципы, определяющие отношение Церкви к государству. До 1929 г. на Соловках еще проводили богослужения. После закрытия монастыря около 60 человек братии добровольно остались в лагере в качестве вольнонаемных. Они совершали богослужения в церкви преподобного Онуфрия Великого на монастырском кладбище. С 1925 г. в богослужениях было разрешено принимать участие и заключенным. «Службы в Онуфриевской церкви нередко совершало по несколько епископов, – пишет Олег Волков. – Священники и диаконы выстраивались шпалерами вдоль прохода к алтарю… Богослужения были приподнято-торжественными… ибо все мы в церкви воспринимали ее как прибежище, укрывающее от врагов. Они вот-вот ворвутся». В 1932 г. последних соловецких монахов выслали с архипелага, богослужения запретили.
В 1939 г., когда обострились советско-финляндские отношения, Соловецкая тюрьма была расформирована. Бывший узник СТОНа академик Александр Баев вспоминает: «В один из июльских дней 1939 г. вдруг загремели открываемые засовы камер. Все насторожились: что это значит? Поголовное уничтожение? Но происходило совершенно иное: обитателей камер выпустили на обширный монастырский двор и все увидели то, что так тщательно скрывала тюремная администрация до той поры, – обитателей Соловецкой тюрьмы. Соловецкие острова передавались в ведение учебного отряда Северного флота. Ценные предметы Соловецкого монастыря, хранившиеся в музее концлагеря, вывозились в музеи Москвы и Санкт-Петербурга. Заключенные распределялись по северным лагерям – в рудники Норильска, шахты Воркуты, на Кольский полуостров. Остатки Соловецкого концлагеря подлежали уничтожению».
Во время нахождения в монастыре учебного отряда были уничтожены чудесные росписи Спасо-Преображенского собора 1863 г. Сохранилось лишь изображение лика Господа Вседержителя в куполе. После Второй мировой войны на острове располагались различные подразделения вооруженных сил. С 1967 г. все здания и сооружения перешли в ведение Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника, реорганизованного в 1974 г. в Соловецкий государственный историко-архитектурный и природный музей-заповедник, существующий и сейчас.
«Бог поругаем не бывает»
В конце прошлого века началось возрождение православной жизни в России. На Соловках 14 апреля 1989 г. была зарегистрирована православная община, которой переданы находившаяся в аварийном состоянии церковь и часовня во имя святителя Филиппа и келейный корпус Филипповой пустыни. Первые богослужения совершали в часовне, освященной 2 июля 1989 г. игуменом Германом (Чеботарем), бывшим настоятелем храма во имя Преподобного Сергия села Ширша Архангельской области, ныне – духовником Соловецкого монастыря.
25 октября 1990 г. определением Святейшего Синода благословлено открытие Соловецкого монастыря, и уже 28 октября в домовой церкви, устроенной братией в одном из корпусов, была отслужена первая литургия. Исполняющим обязанности наместника был назначен игумен Герман (Чеботарь).
С 1992 по 2009 г. наместником Соловецкого монастыря являлся архимандрит Иосиф (Братищев).
Перед праздником Благовещения Пресвятой Богородицы, 4 апреля 1992 г., наместник совершил малое освящение Благовещенской церкви. Вечером, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, состоялся первый постриг в монашество двух насельников возобновленной обители. Имена давали по жребию: одному досталось имя Савватий, в честь преподобного Савватия, Соловецкого чудотворца, другому – Елеазар, в честь преподобного Елеазара Анзерского. С тех пор наречение имен по жребию из числа Соловецких святых при монашеских и иноческих постригах стало традицией в монастыре.
Накануне престольного праздника обители, 17 августа 1992 г., наместник монастыря совершил малое освящение Спасо-Преображенского собора.
19–21 августа 1992 г. произошло долгожданное событие: честные мощи преподобных Зосимы, Савватия и Германа, Соловецких чудотворцев, были перенесены из Петербурга в Соловецкую обитель. Торжества возглавлял Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Он освятил надвратную церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, где были поставлены мощи Соловецких чудотворцев. По благословению Святейшего Патриарха Алексия II с 1993 г. установлено празднование Второго перенесения святых мощей преподобных Зосимы, Савватия и Германа 8/21 августа, а на следующий день, 9/22 августа, совершается память Собора Соловецких святых.
Продолжая древнюю соловецкую традицию, братия монастыря воздвигла Поклонный крест у Секирной горы 21 августа 1992 г. в память всех погибших узников Соловецкого лагеря. 3 июля 1994 г. Поклонный крест в память пострадавших православных иерархов воздвигнут у подножия горы Голгофы на острове Анзер. Благословением Святейшего Патриарха от 7 апреля 1995 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, восстановлен исторический титул обители: Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь. Указом Святейшего Патриарха Алексия II от 25 марта 2000 г. установлено празднование Собора новомучеников и исповедников Соловецких 10/23 августа. С июня 2003 г. возобновлена монашеская жизнь в Свято-Вознесенском скиту на Секирной горе.
В октябре 2009 г. наместником Соловецкого монастыря назначен архимандрит Порфирий (Шутов), ранее исполнявший послушание казначея Свято-Троицкой Лавры.
В настоящее время богослужение в обители совершают постоянно во всех восстановленных храмах: в церкви святителя Филиппа, надвратном храме Благовещения Пресвятой Богородицы; в летнее время – в Спасо-Преображенском соборе и в храме Успения Пресвятой Богородицы. На острове Анзер постоянное богослужение проводят в церкви Воскресения Христова. В храмах скитов, большинство из которых еще не восстановлено, богослужение проводят периодически, как правило, в летнее время.
В обитель с каждым годом приезжает все больше паломников. Вновь зазвучали молитвы Соловецким чудотворцам. Соловки постепенно становятся тем, чем они были на протяжении шести веков, – островами молитвы среди житейского моря.
Среди святых, подвизавшихся в разные годы в Соловецком монастыре, особо почитаются в России преподобные Зосима, Савватий и Герман (XV в.), преподобный Елисей Сумский (XVI в.), преподобные Иоанн и Лонгин Яренгские (XVI в.), преподобные Вассиан и Иона Пертоминские (XVI в.), святитель Филипп, митрополит Московский (XVI в.), преподобный Иринарх, игумен Соловецкий (XVII в.), преподобный Диодор (в схиме Дамиан) Юрьегорский (XVII в.), преподобный Елеазар, основатель Свято-Троицкого скита на острове Анзер (XVII в.), преподобный Иов (в схиме Иисус), основатель Голгофо-Распятского скита на острове Анзер (XVIII в.) и многие другие.