исаакиевский собор музей или храм

Храм или музей? Ответы на главные вопросы о передаче Исаакия церкви

МОСКВА, 18 янв — РИА Новости, Виктория Сальникова. Законодательное собрание Петербурга попросило министра культуры РФ Владимира Мединского передать Исаакиевский собор РПЦ в кратчайшие сроки. Депутаты обратились с этой просьбой, несмотря на общественный резонанс и протесты музейного сообщества. РИА Новости отвечает на самые популярные вопросы об истории, которая привела к противостоянию светского и религиозного обществ.

Противники решения считают, что передача памятника РПЦ нанесет ущерб культуре и научной деятельности музея. На сайте Санкт-Петербургского союза ученых опубликовано открытое письмо, в котором говорится, что передача собора РПЦ противоречит Конституции, провозгласившей Россию светским государством, а также «порождает ненужный раскол в обществе». Союз ученых также считает, что были нарушены права жителей Петербурга, чье мнение не было учтено при принятии решения.

После передачи собора РПЦ обязательства по финансированию частично лягут на государство. По словам вице-губернатора Петербурга Михаила Мокрецова, город будет оплачивать сложные реставрационные работы, а расходы на текущее содержание возьмет на себя церковь, сообщают «Ведомости».

Союз музеев России опубликовал на своем сайте доклад, в котором привел данные о том, что собор никогда не принадлежал церкви. Во времена Российской империи она настаивала на передаче Исаакия в свое полное владение, но получила отказ. Основанием для него послужила необходимость сложных технических и художественных работ, следовательно – и большого финансирования. Здание тогда осталось в ведомстве Министерства внутренних дел. В музей собор был превращен в 1928 году, а с 1990 года в нем были восстановлены богослужения, которые сейчас проводятся ежедневно в части храма.

Положительное решение 2017 года председатель отдела по взаимоотношениям церкви и общества Санкт-Петербургской епархии протоиерей Александр Пелин назвал исторической справедливостью, добавив, что это является данью памяти жителям города, которые отдали свои жизни в годы кровавых репрессий.

Источник

Исаакиевский собор. Что нужно знать об одном из самых известных храмов России

Приблизительное время чтения: 3 мин.

Главный морской

История Петербурга знает четыре Исааки­евских храма. Первую, деревянную, церковь построили в 1707 году на территории Адмиралтейства по указу Петра I. Император Петр Алексеевич родился 30 мая по старому стилю — преподобный Исаакий Далматский был его небесным покровителем. В 1712 году Петр I венчался здесь со своей второй супругой Екатериной Алексеевной. А в 1722 году он подписал указ, что моряки Балтийского флота должны принимать присягу только в храме преподобного Исаакия.

Со временем небольшой храм обветшал, и было решено построить новую каменную Исаакиевскую церковь, более вместительную и ближе к Неве. Но в 1760 году разобрали и ее — воды Невы подмывали фундамент здания. Третий собор построили дальше от воды. Над ним начал трудиться сначала Антонио Ринальди при императрице Екатерине II, а достраивал Винченцо Бренна уже при императоре Павле I. В итоге выглядело здание нелепо — стройка начиналась из мраморных плит, а закончилась обычными кирпичами.

100 лет в лесах

В 1809 году объявили конкурс на возведение нового храма — третий собор не соответствовал облику Санкт-Петербурга. Условием конкурса было сохранить три освященных алтаря действующего храма. Архитекторы подавали проекты, но все они были отвергнуты Александром I.

Дело сдвинулось только тогда, когда на стол императору попали рисунки молодого архитектора Огюста Монферрана. В 1818 году он подготовил проект, в котором предполагал сохранить алтарную часть третьего собора, некоторые детали интерьера, а также соединить старый и новый фундаменты. Проект получил одобрение императора.

Четвертый собор торжественно освятили 12 июня/30 мая 1858 года, в день памяти преподобного Исаакия Далматского, в присутствии императора Александра II.

На Петровской и Исаакиевской площадях устроили трибуны для народа, которых все равно не хватило — люди забирались даже на крыши ближайших домов. Окончательно же строительные леса с собора сняли только в 1916 году.

Внутреннее убранство

В Исаакиевском соборе есть уникальное собрание монументальной живописи первой половины XIX века — 150 живописных изображений. Для работ над росписями были привлечены художники-академисты К. Брюллов, П. Басин, Ф. Бруни, В. Шебуев, А. Марков, Н. Алексеев, П. Шамшин, Ф. Завьялов и другие. Плафон центрального купола площадью более 800 кв. м «Богородица во славе» выполнен К. Брюлловым, но из-за болезни мастера в 1848 году закончен П. Басиным.

В оформлении собора использованы уральский малахит и бадахшанский лазурит; шокшинский порфир, черный сланец, разноцветные мраморы: розовый тивдийский, желтый сиенский, красный французский.

Для внутренней отделки собора использовался русский и итальянский мрамор: белый, темно-красный, белый каррарский, редкий темно-красный мрамор. Особенность иконостаса — восемь малахитовых и две лазуритовые колонны.

В 1843 году за престолом главного придела установили витраж с изображением воскресшего Христа. Площадь витража — 28,5 квад­ратных метров, высота — 9,5 метров, детали скреплены свинцовыми пайками. Витраж «Воскресший Христос» — один из крупнейших памятников в истории витражного искусства в России.

Святыни

В день освящения Святейший Синод пожертвовал Исаакиевскому собору святыни с частицей Креста Господня и частицей мощей апостола Андрея Первозванного. В собор поместили чудотворный список Тихвинской иконы Божией Матери. Через год на пожертвования верующих для иконы создали золотую ризу с бриллиантами и драгоценными камнями весом более 12 кг. В соборе находились утраченные в советское время Нерукотворный Образ Спасителя в серебряной ризе с бриллиантами; икона великомученика Пантелеимона с частицей его мощей в серебряно-позолоченной ризе — дар собору в 1871 году от афонского Пантелеимонова монастыря.

С правой стороны амвона на особом аналое пребывал Нерукотворный Образ Спасителя письма Ф. Ф. Ухтомского (1693), перед которым молился император Петр I.

XX век

С 1858 по 1924 год собор был главным, кафед­ральным собором Санкт-Петербургской (Петроградской) епархии и главным собором Российского государства.

В мае 1922 года в ходе изъятия церковных ценностей из собора вывезли 48 кг золотых изделий, более 2 тонн серебряных украшений.

А в 12 апреля 1931 года в храме был открыт один из первых антирелигиозных музеев Советской России.

В 1990 году в соборе прошло первое после длительного перерыва богослужение; регулярные еженедельные службы начали совершаться с 2002 года, а с осени 2015 года в соборе совершаются ежедневные утренние и вечерние богослужения.

Как проехать:

Санкт-Петербург, м. Невский проспект

Подготовил Кирилл Баглай

Смотрите также:

Кому принадлежал Исаакиевский собор до революции?

Передача Исаакиевского собора Церкви. За и против в Слайдах

Редакция благодарит за помощь руководителя Сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии Наталью Родоманову и начальника ГМП «Исаакиевский собор» Александра Квятковского

Источник

Исаакий – храм или музей?

Информация о передаче РПЦ Исаакиевского собора появилась в конце прошлого года. И хотя прецедент уже был создан ранее, когда к церкви отошли Казанский, Смольный и Сампсониевский соборы, с решением по поводу Исаакия согласились не все петербуржцы. У сторонников и противников этого решения есть свои аргументы, которые касаются сосуществования «по-новому» храма и музея. Среди читателей газеты единодушия тоже нет.

ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА

Андрей ШАТРОВ, доктор биологических наук

Это относится и к Исаакиевскому собору, где приобщение к прекрасным и грандиозным творениям человеческого духа гармонизирует душу, открывает для нее новые вершины бытия, заставляет переосмыслить жизнь и столь быстро текущее время.

Музеем любой храм становится не от хорошей жизни. Выгнав из него причт, власть присваивает себе право взимать плату за посещение. Не за поклонение, а просто за лицезрение икон и церковной утвари, как если бы это был не храм, а подобие картинной галереи, где мужчинам можно ходить в шапках, а женщинам не надевать платки. И, конечно же, дело не в деньгах, а в присвоении чужого права. И не важно, Музей ли это истории религии и атеизма, каким был Казанский собор, или же музей-памятник «Исаакиевский собор».

Конечно, чего греха таить, очень многим все это безразлично. И от духовной незрелости, и от духовной «всеядности». И, не в последнюю очередь, от замещения первоначального смысла храмового сооружения культурологической функцией (вот здесь как раз этот термин уместен), когда храмы становятся музеями с непонятным духовным содержанием. Спрашивается, музеями чего? А ничего, просто музеями самих себя.

Когда экскурсоводы рассказывают о росписях парусов Исаакиевского собора, в том числе великим русским художником Карлом Брюлловым, обращают внимание на то, что из-за сырости и холода художник простудился и не смог больше работать. А о его вдохновении этим трудом и фразе «Я расписал бы все небо!» как-то не очень вспоминают.

Итальянский антифашист Курцио Малапарте, бывший капитаном немецкой армии, смотря в бинокль на Ленинград из-под Белоострова, поражался тому, насколько католическим выглядит Исаакиевский собор. Это означает, что собор вмещает в себя Господа всех христиан, и в этом своем качестве он уникален как пристанище и храм великой духовной благодати!

А для настоящего музея Исаакиевского собора (я уверен, в нем будет что показать) можно приспособить какое-либо здание неподалеку. Например, бывшего немецкого посольства на Исаакиевской площади.

Не быть музею вне собора

Тамара СМИРНОВА, доктор исторических наук,
профессор Университета аэрокосмического приборостроения

Как известно, в светском государстве религия, ее каноны и догматы не вправе оказывать влияние на деятельность госорганов и их должностных лиц. А сама эта деятельность не может сопровождаться публичными религиозными обрядами и церемониями. Должностные же лица не вправе использовать свое служебное положение для формирования того или иного отношения к религии.

Федеральный закон Российской Федерации № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», принятый в 2010 году, сделал РПЦ одним из самых крупных собственников в стране.

Сейчас уже подзабыты серьезнейшие споры вокруг принятия этого закона и протесты музейного сообщества, многие опасения которого по поводу сохранности и доступности общенациональных культурных (а не только религиозных) ценностей при передаче их в распоряжение церкви подтвердились.

Как-то неловко за людей, считающих себя носителями высокой нравственности. Вместо того чтобы направить эти миллионы из городской казны на расселение хотя бы нескольких коммунальных квартир (не стыдно ли до сих пор быть всероссийской столицей коммуналок?), их вынут на покрытие новой, специально созданной статьи расходов.

Церковь обещает, что музейная деятельность в Исаакиевском соборе будет не только продолжена, но и расширена. Интересно, каким образом, если представитель РПЦ уже сейчас жалуется на обилие экскурсий? Как сообщают некоторые СМИ, даже наше Министерство культуры считает, что возможность сохранения за собором нынешних музейных функций существует только теоретически, так как музейные и религиозные функции кардинально различаются. А практика того же Казанского собора показывает, что замена профессиональных светских экскурсоводов специально подготовленными церковными значительно снижает уровень самих экскурсий, меняет их тональность на узкоконфессиональную.

Следует остановиться еще на одном аспекте сложившейся вокруг Исаакия ситуации. Стоило несогласным с передачей собора РПЦ коллективно выразить свое негативное отношение на Марсовом поле, как депутатское большинство немедленно проголосовало за запрещение самой возможности таких мероприятий без разрешения исполнительной власти! Таким образом, конкретный конфликт послужил поводом для очередного запрета любого неприятного для власти волеизъявления. То есть ограничил права всех горожан независимо от их отношения к статусу Исаакиевского собора.

Нужно искать компромисс, который уменьшит напряженность в нашем далеко не однородном обществе. Пусть даже каждый из нас при этом останется либо сторонником, либо противником передачи Исаакиевского собора в распоряжение РПЦ.

Эту и другие статьи вы можете обсудить и прокомментировать в наших группах ВКонтакте и Facebook

Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 031 (5893) от 20.02.2017.

Источник

Музей или храм: как РПЦ боролась за Исаакиевский собор

МОСКВА, 2 сентября — РИА Новости. Правительство Петербурга решило не передавать Исаакиевский собор Российской православной церкви, оставив его в оперативном управлении Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор». Сайт «РИА Недвижимость» решил вспомнить историю этого знаменитого храма, который является одним из символов Северной столицы.

Чем знаменит собор

Исаакиевский собор — крупнейший православный храм Санкт-Петербурга, он был освящён во имя преподобного Исаакия Далматского, почитаемого Петром I святого, так как император родился в день его памяти — 30 мая по юлианскому календарю. При этом он стал четвертым по счёту храмом в честь Исаакия Далматского, построенным в Санкт-Петербурге.

В связи со строительством и освящением собора Александром II была учреждена государственная награда — медаль «В память освящения Исаакиевского собора». Награждались ей лица, принимавшие участие в строительстве, украшении и освящении собора.

После революции 1917 года храм был разорён. В 1931 году в соборе был открыт один из первых в Советской России антирелигиозных музеев. В 1950—1960-е годы были проведены масштабные реставрационные работы.

Сейчас собор имеет статус музея, но при этом зарегистрированная в июне 1991 года церковная община имеет возможность совершать богослужение по особым дням с разрешения дирекции музея. В настоящий церковные службы в соборах проходят регулярно по праздникам и воскресным дням.

Несостоявшийся референдум

Санкт-Петербургская епархия Русской православной церкви обратилась к городским властям с просьбой передать ей здание Исаакиевского собора в безвозмездное пользование летом 2015 года. В епархии были обеспокоены тем, что некоторые храмы не используются по прямому богослужебному назначению. В частности, в письме, подписанном митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Варсонофием говорилось, что собор исторически является главным храмом города и имеет в первую очередь духовную ценность. Сейчас им управляет подведомственное Смольному учреждение «Государственный музей-памятник «Исаакиевский собор»», в который входят еще три храма.

Предполагалось, что в случае передачи здание РПЦ оно осталось бы открытым для туристов. Также предлагалось открыть на территории собора музей. Средства, полученные от музея, должны были направить на содержание и реставрацию храмов. В епархии также отметили, что Церковь намерена и дальше сотрудничать с опытными реставраторами и музейными работниками.

Судьбу Исаакиевского собора должны были решить на референдуме. Его инициировала группа депутатов Законодательного собрания Петербурга. Депутаты сформулировали два варианта вопроса для общегородского референдума, на котором, по замыслу организаторов, петербуржцы выразят мнение о передаче здания Исаакиевского собора в ведомство РПЦ.

Источник

Музей или храм?

К вопросу о передаче Исаакиевского собора Русской Православной Церкви

В последнее время вновь разгораются страсти по поводу передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви, хотя, казалось бы, недавнее интервью губернатора Санкт-Петербурга Г.С. Полтавченко, в котором он выразил намерение передать храм, поставило точку в этом споре. Однако нет: то здесь, то там проповедуют ополчение против передачи собора Церкви, собираются устраивать всенародный референдум по этому поводу. Чего стоят такие газетные заголовки: «В 2017 году город потеряет Исаакиевский собор!» Как это представляет себе автор? Верующие вынесут на своих плечах гранитные колонны, обдерут позолоту с куполов и растащат по камешку все остальное? Позвольте не поверить, особенно если посмотреть на Казанский или Троицкий Измайловский соборы: они не только стоят на месте, но даже и весьма благоукрасились после их передачи Церкви. Петербург в недавнем прошлом терял храмы по совершенно иной причине. Или православные христиане уже не являются жителями Санкт-Петербурга и лишены своих гражданских прав?

На наш взгляд спорить здесь не о чем. И тем более – нагнетать страсти.

Возьмем правовой аспект вопроса. Существует Федеральный закон РФ № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», определяющий «порядок безвозмездной передачи в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в федеральной собственности, собственности субъектов Российской Федерации или муниципальной собственности», принятый Государственной Думой 19 ноября 2010 года, одобренный Советом Федерации 24 ноября 2010 года, подписанный президентом РФ Д. А. Медведевым 30 ноября 2010 года. Буква этого закона недвусмысленна: следует передавать «недвижимое имущество… построенное для осуществления и (или) обеспечения таких видов деятельности религиозных организаций, как совершение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, проведение молитвенных и религиозных собраний, обучение религии, профессиональное религиозное образование, монашеская жизнедеятельность, религиозное почитание (паломничество), в том числе здания для временного проживания паломников, а также движимое имущество религиозного назначения». Исаакиевский собор целиком и полностью подпадает под это определение, и в законе нет списка объектов, не подлежащих передаче Русской Православной Церкви в силу их особенного культурного значения. Так что по букве закона Исаакиевский собор должен быть передан Санкт-Петербургской митрополии Русской Православной Церкви.

Противники передачи Исаакия Церкви подают пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам толпы

Странно, что с этим законом борются правдолюбивые законники, которые пытаются явить себя блюстителями законностями и борцами за правовое государство и гражданское общество. К сожалению, они сражаются за законность очень избирательно, а в случае с передачей Исаакиевского собора подают дурной пример правового нигилизма, апеллируя не к закону, а к предрассудкам и инстинктам толпы, не к основанной на праве демократии, а к произволу и охлократии. «Dura lex, sed lex» – «Закон суров, но это закон»; «Pacta sunt servanda» – «Соглашения (или законы) надлежит исполнять» – говорят римские пословицы. Почему же законы надо исполнять только по отношению к неверующим, а по отношению к верующим можно придерживаться беззакония, как в памятные коммунистические времена? Они предлагают референдум по поводу передачи собора, хотя есть недвусмысленный текст закона и существуют определенные правила гражданского общества. Может быть, пойдем далее и будем устраивать референдумы по поводу того, ходить ли нам на работу или можно ли переходить улицу на красный свет? В истории России ровно 100 лет назад уже был один год, когда страна жила не законами, а референдумами. Например, солдаты на фронте решали, идти ли им в наступление или нет и вообще находиться на передовой или нет. К чему это привело – понятно: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди». Не хочется думать, что противники передачи Исаакиевского собора добиваются этого, прежде всего – на свою же голову.

Ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили Исаакиевский собор как музей

К сожалению, встречаются спекуляции по поводу того, что Исаакиевский собор до революции был-де государственной собственностью и не принадлежал религиозной организации под названием Русская Православная Церковь. Во-первых, для данного закона это безразлично: он рассматривает не характер собственности, а характер изначального назначения. А для Исаакиевского собора изначальное религиозное назначение очевидно: ни император Николай I, ни Огюст Монферран не мыслили его как музей. Они в гробу бы перевернулись от подобного предназначения.

Во-вторых, до революции у нас Греко-Российская Церковь Православного исповедания вся была государственной и император считался главным и верховным защитником Церкви, и если исходить из такой кривой логики, то из захваченных после революции храмов, в изрядном числе превращенных в склады и овощехранилища, нельзя передавать ни один. Государственная собственность ведь. Любители таких демагогических рассуждений не хотят принимать во внимание, что государство было православным и строители Исаакиевского собора были верующими православными христианами. Как гласит принцип римского права, «воля завещателей должна уважаться». Исаакиевский собор завещан нам нашими верующими предками. И их волю мы должны уважать, признавая и восстанавливая изначальное религиозное назначение собора.

Однако противники передачи Исаакиевского собора апеллируют к аргументу доступности культурных ценностей, утверждая, что будто бы собор тогда будет доступен только православным верующим и в него не будут пускать иноверцев и атеистов. Вот уже 25 лет, как Казанский собор из музея стал храмом и с Невского проспекта в него может зайти любой желающий, не платя, кстати, за вход ни копейки. Приходят и католики, и протестанты, и мусульмане, и любопытствующие неверующие – насколько помню, ни одного посетителя не то что не экзаменовали на знание Символа веры, но и о вере не спрашивали: пожалуйста, приходите, смотрите, приобщайтесь. То же справедливо и для других храмов Санкт-Петербурга. Мне неизвестен ни один случай, когда человека не пустили в какую-либо церковь из-за его веры.

А теперь рассмотрим проблему доступности культурных ценностей с другой стороны. Как известно, в православные храмы вход бесплатный: ни в одном из них не продаются билеты за право входа. Ознакомимся с прейскурантом прежнего Музея Четырех соборов. Цена полного билета в Исаакиевский собор – 250 рублей. В храм Спаса на Крови – столько же. В Смольный собор до его передачи стоимость билета составляла 150 рублей, а там, собственно говоря, и смотреть было почти нечего, поскольку все внутреннее убранство, включая уникальную хрустальную балюстраду, было разграблено и уничтожено после 1922 года. Теперь прикинем наиболее распространенные зарплаты по России и по Санкт-Петербургу. Так кто же обеспечивает подлинный доступ к культурным ценностям – государство или Церковь?

В связи с этой проблемой вспоминается Толгская икона Божией Матери, которую практически не видели посетители Русского музея, поскольку она хранилась в запасниках и была недоступна для народа, но которой поклонилось более 30 000 человек после ее передачи Церкви в 2011 году.

Другая проблема – сохранность культурных ценностей. Противники передачи собора пугают нас, что Церковь не сохранит отданные ей культурные ценности в силу отсутствия специалистов, невежества и небрежения к ним клириков. Однако «чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» Общая ревизия по стране показала пропажу 83 000 музейных экспонатов. Так что защитникам музейных ценностей лучше начать с себя. Тем более что, несмотря на большую восстановительную работу, целый ряд храмов Санкт-Петербурга и особенно Ленинградской области до сих пор несет на себе следы трогательной заботы государства и музейных работников об их сохранении. Как, например, храм XVIII века святителя Николая Чудотворца в Русско-Высоцком, который закрыли, разграбили, а потом и предоставили ярости стихий, сняв купола в 1980 году перед Олимпиадой, чтобы не светился храм чрезмерно перед иностранными туристами. В результате сейчас вместо храма – живописные руины, в которых уже успело приютиться кладбище.

А другие уже и не несут следы заботы, как, например, церковь Спаса на Сенной, взорванная в 1962 году, храм Спаса на Водах, взорванный в 1938 году, Знаменская церковь, разрушенная в 1940-м, греческая церковь – храм Димитрия Солунского на Лиговском проспекте (уничтожена в 1962 г.) и т.д. Перечислять можно сотнями. Оставшиеся храмы по большей части были разграблены и лишены своих убранств, полностью или частично. Как Смольный собор, например. Или Казанский собор, лишившийся своего уникального серебряного иконостаса – памятника войны 1812 года, поскольку он был создан из серебра, отбитого казаками у французов.

Убранство собора было расхищено: в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей, в 1929-м – после его закрытия

И Исаакиевский собор – не исключение. Значительная часть его убранства была расхищена в 1922 году – во время кампании по изъятию церковных ценностей – и в 1929 году, после закрытия. Моя покойная бабушка Тамара Васильевна Баканова в молодости, проходя в 1928 году мимо Исаакиевского собора, видела страшную картину: из собора выбрасывали иконы, книги, полотенца, облачения и складывали в кучи. Она потянулась было к одной из них, чтобы взять икону и полотенце, и получила прикладом по рукам. А потом все это подожгли…

Представляю, как возмутились бы свободолюбивая пресса и общественность, если бы священники и верующие вломились, например, в Академию Наук или в Законодательное Собрание, повыбрасывали бы оттуда книги, папки с делами и столы и поставили аналои и иконы. Но почему можно поступать наоборот – прийти в Божий храм, повыкидывать оттуда иконы, поставить маятник Фуко и устроить музей – вначале антирелигиозный, а потом архитектурный? И почему некоторых любителей свободы и права вовсе не коробит подобное ненормальное, абсурдное и беззаконное положение вещей, и более того – они стремятся сей абсурд увековечить?

На одном из фронтонов Исаакиевского собора написано: «Дом Мой дом молитвы наречется». Эта цитата из Евангелия от Матфея (21: 13) значит для нас, прежде всего, следующее: храм должен быть именно храмом, не музеем, не местом для развлечений. Для нас это путь к очевидности, к исцелению от подмен и заблуждений прошлого.

Вспоминаются строки Анны Андреевны Ахматовой, написанные в страшные годы ежовщины:

Если мы хотим обезопасить себя от репрессий и беззаконий прошлого, то необходимо восстановить историческую справедливость – вернуть Церкви то, что некогда было беззаконно у нее похищено и отторгнуто, – и прежде всего храмы.

И добавим. Евангельская цитата на фронтоне Исаакиевского собора восходит к пророчеству Исаии, в котором говорится: «Дом Мой дом молитвы наречется для всех народов» (Ис. 56: 7). Исаакиевский собор действительно принадлежит всему человечеству, но это всечеловеческое призвание он может осуществлять только в христианском, только в православном контексте, в котором он и был построен, ибо он создан в конечном счете для Богочеловека и Всечеловека – Христа. При недолжном использовании он становится, по скорбному выражению Евангелия, «вертепом разбойников», каковым он в особенности был в 1930-е годы в качестве антирелигиозного музея.

Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще – и прежде всего – доминанта духовная

Храм должен исполнять свою сакральную функцию – быть местом молитвы, примирения Бога с человеком и человека с человеком, местом собирания народа Божия и народов России, и шире – всего человечества. Исаакиевский собор не только архитектурная доминанта, это еще и доминанта духовная, определявшая некогда и отчасти определяющая и ныне духовное измерение государства Российского, а может быть, и судьбы мира. По выражению замечательного русского писателя Серафима Ильича Четверухина, без молитвы, без богослужения храм – труп. Набальзамированный, но бездыханный. Душа храма – молитва. На наших глазах погибало немало храмов даже не от злобы, а от равнодушия, оттого, что в них не молились и за ними не присматривали. Если мы хотим, чтобы Исаакий зажил полной жизнью, то его необходимо передать Церкви.

И последнее. Некоторые из тех, кто ратует за музейный статус Исаакиевского собора, и не скрывают, что их цель – не сбережение культурных ценностей, а борьба с христианством и с Русской Православной Церковью. Этих геростратов можно только пожалеть, потому что ничего, кроме борьбы, пафоса дискредитации и уничтожения, у них за душой нет. Был бы кому-нибудь известен Губельман-Ярославский, если бы он не был главой Союза воинствующих безбожников? Кстати, он умер с горя после роспуска Союза: жизнь потеряла для него смысл. Этим людям нужны великие потрясения. А нам нужна Великая Россия. С величественным ХРАМОМ – Исаакиевским собором.

Источник