кем было предложено определение религии как унифицированной системы верований и практик
Кем было предложено определение религии как унифицированной системы верований и практик
Второй момент, который имеется в виду, касается автономии феномена религии. Здесь я только упомяну об этой характеристике, так как она совершенно отчетливо вытекает из дюркгеймовской трактовки религии, на которую мы в скором времени обратим наше внимание. Дюркгейм был далеко не таким детерминистичным и материалистичным, как некоторые его представляют. На деле, справедливее было бы рассматривать его как волюнтариста и идеалиста. Функции сознания не могут существовать без процессов организма, но это не означает, подчеркивает Дюркгейм, что психологические факты могут быть сведены к органическим данным и объяснены ими; это просто означает, что они имеют органическую основу, гак же как органические процессы имеют химический базис. На каждом уровне соответствующие феномены автономны. Сходным образом, не может быть социокультурной жизнедеятельности без психических функций индивидуальных сознаний, но социальные процессы выходят за пределы тех функций, посредством которых они как бы оперируют и, — не будучи независимыми от сознания, — обладают тем не менее собственным существованием вне индивидуальных сознаний. Язык — хороший пример того, что имел в виду Дюркгейм. Он традиционен, всеобщ и обязателен; имеет свои историю, структуру и функцию, о которых говорящие на нем обычно ничего не знают, хотя индивиды могут вносить свой вклад в создание языка, последний, конечно, не есть продукт сознания ни одного из индивидов. Это коллективный, автономный и объективный феномен. В своем анализе религии Дюркгейм пошел еще дальше. Религия — это социальный факт. Она происходит из природы самой социальной жизни, являясь в простейших обществах тесно связанной с другими социальными факторами, законами, экономикой, искусством и т. д., которые позже отделились от нее и вели свое собственное независимое существование. Религия — это прежде всего способ, посредством которого общество рассматривает себя как нечто большее, чем совокупность индивидов, и с помощью которого оно поддерживает внутреннюю солидарность и преемственность. Вместе с тем это не означает, что религия — просто эпифеномен общества, как сказали бы марксисты. Возникнув однажды из коллективного действия, религия приобрела некоторую степень самостоятельности и распространяется всеми возможными способами, которые не могут быть объяснены отсылкой к социальной структуре, давшей ей рождение, — они объяснимы теперь только в терминах других религиозных и социальных феноменов, образующих собственную систему
Обозначив два эти обстоятельства, мы не нуждаемся более в отсрочке представления тезисов Дюркгейма. Он начал с четырех основных идей, заимствованных у Робертсона-Смита: первобытная религия — культ клана и притом тотемичный (он думал, что тотемизм и клановая сегментарная система естественно вытекают друг из друга); бог клана — это обожествленный самим собой клан; тотемизм — наиболее элементарная или первобытная, и в этом смысле первоначальная, форма религии, известная нам. Под этим он понимал то, что она обнаружена в обществах с простейшей материальной базой и социальной структурой и что возможно объяснив их религию без использования каких-либо элементов, относящиеся к более ранней стадии. Дюркгейм, таким образом, согласен с теми кто видел в тотемизме истоки религии или, по крайней мере, наиболее раннюю из ее известных форм, а именно — с МакЛеннаном, Робертсоном-Смитом, Вундтом, Фрэзером, в его ранних работах, Джевонзом и Фрейдом.
Но какие есть основания считать тотемизм религиозным феноменом вообще? В своих поздних работах Фрэзер относил его к категории магии. Дюркгейм понимает религию более широко, для него это совокупность всего того, что принадлежит к классу священного; все реальное и идеальное принадлежит к одному из двух противоположных классов — профанного и священного. Священное легко идентифицируется тем фактом, что оно защищено и ограждено запретами, обыденные вещи — это то, на что запреты направлены. Табу в этом случае придается примерно такое же значение, как у Маретта. Далее: «религиозные верования — это представления, выражающие природу священного», а обряды — «правила поведения, предписывающие, как человек должен вести себя в присутствии сакральных предметов» [Durkheim 1915: 47]. Эти определения относятся и к магии, и к религии, поскольку обе они — священное в понимании Дюркгейма, который предложил и некоторый дополнительный критерий для их различения, а именно: религия всегда групповое, коллективное занятие; нет религии без церкви. У мага же есть клиенты, а не группа приверженцев; отношения между магом и его клиентом сравнимы с теми, что существуют между пациентом и врачом. Мы достигли, таким образом, окончательного определения религии [Durkheim 1915:47]:
Религия — это унифицированная система верований и практик, относящихся к священному, то есть — отделенному от профанного и существующему в обрамлении запретов, это верования и практики, объединяющие, в пределах общей морали, сообщество, называемое церковью, — то есть всех, кто эти представления разделяет.
Иудаистское воспитание Дюркгейма, как мне кажется, сильно, — чтобы не сказать, неуместно, — проглядывает в этом определении; но как бы то ни было, тотемизм, в соответствии с его критерием, может быть рассмотрен в качестве религии: он ограничен табу и является групповой манифестацией.
Что представляет собой объект почитания в этой тотемистической религии? Это не просто продукт воспаленного воображения; предмет этот имеет объективную основу. Тотемизм — культ чего-то, что действительно существует, хотя и не того, что является предметом поклонения в глазах верующих. Именно само общество, или некоторый его сегмент, является предметом поклонения, получающим идеальное воплощение. И что может быть более естественным, говорит Дюркгейм, поскольку общество имеет все необходимые характеристики для возбуждения чувства божественного в сознании своих членов. Оно обладает абсолютной силой над ними, — и дает им чувство постоянной зависимости; а кроме того, является предметом трепетного почитания. Религия, таким образом, есть система идей, посредством которых индивиды представляют себе общество, к которому они принадлежат, и их отношения с ним.
Как доказательство своей теории Дюркгейм привел пример религии некоторых племен австралийских аборигенов, привлекая, в качестве контрольного теста, верования североамериканских индейцев; он полагал, что эти религии являются простейшими из известных. Дюркгейм защищал эту методику, указывая, с известным основанием, что при проведении сравнительного исследования социальных фактов оные должны быть получены из обществ одного и того же типа; и что один хорошо контролируемый эксперимент достаточен для установления закона, — пример специального доказательства, который, как мне кажется, есть не более чем способ игнорирования данных, не укладывающихся в так называемый «закон». В то время внимание антропологов особенно привлекли последние открытия, сделанные в Австралии Спенсером, Гилленом, Штреловым и другими исследователями. Но, по правде говоря, выбор Дюркгеймом этого региона для своего мысленного эксперимента был неудачным, поскольку данные о соответствующих аборигенах были, по современным стандартам, скудны, противоречивы и остаются таковыми по-прежнему.
Кем было предложено определение религии как унифицированной системы верований и практик
8. “Система верований и практик, направленных на разрешение “конечных проблем” общества” (Уильям Лесса и Ивон Вогт).
9. “Вера в существование сверхчеловеческих сущностей и их способность помогать или вредить человеку имеет всемирное распространение, и эта вера — я настаиваю на этом — есть глубинная основа, которая должна входить в любое определение религии. Я бы определил религию как институцию, состоящую из культурно заданного взаимодействия с культурно постулированными сверхчеловеческими сущностями” (Мелфорд Спиро).
10. “Общий для всех культур элемент религий — это вера в то, что высочайшее благо определяется невидимым порядком в соединении с набором символов, помогающих индивидам и группам приводить свои жизни в гармонию с этим порядком и эмоционально приобщаться к этой гармонии” (Уильям Айронс).
11. “Религия есть унифицированная система верований и практик в отношении священных вещей, другими словами, вещей выделенных и запретных, верований и практик, которые объединяют в единую этическую общину, именуемую церковью, всех, кто придерживается их” (Эмиль Дюркгейм).
13. “Религия есть (1) система символов, направленная к (2) установлению мощных, всепроникающих и длительных настроений и мотиваций у человека благодаря (3) формулированию концепций общего порядка существования и (4) окружающая эти концепции такой аурой действительности, что (5) настроения и мотивации выглядят необыкновенно реалистичными” (Клиффорд Гирц).
14. “Религия есть социальная институция, развившаяся как интегральный механизм человеческой культуры для создания и распространения мифов, для поощрения альтруизма и встречного альтруизма и для проявления уровня приверженности к кооперации и взаимности среди членов общины” (Майкл Шермер).
15. “Религию мы определяем как набор верований, практик и институций, который развит людьми в различных обществах, насколько они могут быть поняты, как отклик на те аспекты их жизни и ситуации, считающиеся недоступными пониманию и/или контролю в эмпирико-инструментальном смысле и которым люди приписывают значение, включающее некую отсылку к важным для концепции существования сверхъестественного порядка действиям и событиям, что воспринимается и ощущается как фундаментальное влияние на положение человека во вселенной и на ценности, придающие значение его судьбе как индивида и его отношениям с его сородичами” (Толкотт Парсон).
Таблица 9.1 содержит различные определения религии, предложенные учеными. Определения 11 и 13, принадлежащие соответственно Эмилю Дюркгейму и Клиффорду Гирцу, наиболее часто цитируются другими учеными. Очевидно, что мы далеки от согласия по этому поводу. Многие из приведенных определений написаны в усложненном стиле, сходном с языком, которым пользуются юристы при составлении контрактов; это служит предостережением о том, что мы вступаем на территорию жарких споров.
Эти трудности определения религии очень показательны. Они предостерегают нас о том, что феномены, объединяемые в понятие религии, содержат некоторые компоненты, которые то выражены, то еле заметны, то практически отсутствуют в разных религиях, у разных сообществ, на разных этапах развития религии. Религия окрашивает некоторые другие феномены, которые обладают некоторыми, но не всеми атрибутами, обыкновенно ассоциирующимися с религией. Поэтому-то существует так много разногласий по поводу того, является ли буддизм, обычно считающийся одной из четырех величайших мировых религий, религией вообще или “всего лишь” философией жизни. Компоненты, как правило приписываемые религии, входят в пять комплексов: веру в сверхъестественное, совместное членство в социальном движении, дорогостоящие и видимые доказательства причастности, практические правила поведения (“мораль”) и веру в то, что сверхъестественные сущности могут быть побуждены (например, молитвой) вмешаться в мирские дела. Как мы увидим, впрочем, бессмысленно определять религию как сочетание всех пяти этих атрибутов или считать не религией феномен, лишенный одного или нескольких из них, потому что тогда придется исключить некоторые движения, повсеместно признанные религиями.
Первый из указанных пяти атрибутов являлся основой определения религии, которое я предложил своим студентам в университете Калифорнии, когда впервые стал читать курс культурной географии. Я предложил им следующее:
Религия есть вера в постулированную сверхъестественную сущность, свидетельств существования которой наши чувства не могут дать, но которая привлекается для объяснения того, о чем свидетельствуют наши чувства.
Это определение обладает двумя достоинствами: вера в сверхъестественное действительно является наиболее распространенной характеристикой религии; объяснение, как мы увидим ниже, принадлежит к главнейшим причинам возникновения и ранних функций религии. Большинство религий постулируют существование богов, духов и других агентов, которых мы именуем сверхъестественными, потому что они или следствия их существования не могут быть восприняты непосредственно в материальном мире. (В этой главе я неоднократно буду употреблять термин
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Музыка
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
О религии: Дюркгейм, Вебер, Малиновский
ell_BAGIRA все записи автора Эмиль Дюркгейм о религии
Эмиль Дюркгейм (1858–1917) разрабатывал свою теорию религии на основе изучения тотемизма в Австралии (“Элементарные формы религиозной жизни”, 1912 г.). Он связывает религию не с социальным неравенством или властью, а с обществом в целом: религия есть ответ на определенные условия существования, она отвечает важным социальным потребностям. Источник религии – само общество, и поэтому она существует вне зависимости от существования или несуществования Бога и потустороннего мира. Дюркгейм сосредоточивает внимание на изучении первобытной религии с тем, чтобы выявить элементарную форму религии (что в религии является самым важным и постоянным, неотъемлемо присущим ей во всех ее последующих модификациях), определить главную функцию религии в обществе.
Тотемические верования и ритуалы объединяют членов клана в единое социальное целое. Источником религиозной жизни является, таким образом, сам социальный способ существования людей. При всех изменениях в ходе истории религиозных верований, ритуалов, организации религиозной жизни эта главная интегрирующая функция религии в обществе остается. Дюркгейм определяет религию как “целостную систему верований и обрядов, относящуюся к священным, т. е. отделенным (от обычных вещей), запретным вещам, – верований и обрядов, которые объединяют в одну моральную общину, называемую церковью, всех, кто им следует”. По сути, это такое определение религии, которое исключает представление о сверхъестественном.
В религии общество обожествляет само себя; ее смысл в том, чтобы культивировать социальное чувство, обеспечивать влияние коллектива на индивида. Дюркгейм полагал, что оценка религиозных верований в категориях истины и заблуждения лишена смысла, важно то, что она справляется со своей функцией. Это не исключает того, что в истории общества на смену одним религиям приходят другие, старые боги рано или поздно умирают, рождаются новые. Более того, Дюркгейм констатировал ослабление влияния религии в современном обществе и связывал это с тем, что общество, бывшее всегда объектом религиозного поклонения, становится предметом научного исследования. Тот социальный смысл, который был душой религии и выражался в мифах и символах, утверждается теперь в науке, ее объяснении мира, уже не скрываясь за мифами и символами. Религиозное чувство получает рациональное выражение в морали. Секуляризация сужает область действия традиционной религии, различные сферы общественной жизни приобретают все более светский характер. Сама социология становится новым символом веры, утверждая “научный дух” в противоположность клерикализму, освобождая общество от церковного руководства, утверждая гуманизм и социальную солидарность. Этот прогноз относительно будущего религии в традиционном понимании, когда “святое” церковь воплощала в своих богах, – прогноз, согласно которому на смену старым религиям придет “религия человечности”, в которой святыней станет человек, – обусловлен главной идеей социологии Дюркгейма: в религии реализуется присущая людям способность к обожествлению обычных вещей, которым придается сакральный характер, благодаря чему они становятся способными выполнять интегрирующую функцию, сплачивая общество в единое целое.
Наряду с этой главной функцией, религия способна, полагал Дюркгейм, выполнять и “моторную функцию”, поскольку она формулирует идеалы, к которым стремятся люди и которые стимулируют общественное развитие.
Дюркгейм считает необходимым изучать религии не вообще, а в конкретной социальной системе. На разных этапах истории и в разных типах общества роль религии неодинакова. Архаическим обществам присущ “механический” тип солидарности, означающий полное поглощение индивидуального сознания коллективным. В ходе истории возрастающее разделение труда приводит к тому, что “коллективное сознание” утрачивает прежнюю силу, действует в более ограниченной сфере: “механическая” солидарность сменяется “органической”, когда учитываются различие индивидов и их взаимозависимость.
Преобладающая роль религии в обществе связана с “механической солидарностью”, коллективное сознание здесь тождественно религиозному. Вот почему с развитием общества религия играет все более ограниченную роль и охватывает все более узкую сферу социальной жизни, теряет прежнюю власть над умами и душами. Совершенно очевидно, что на определенных этапах истории “без богов” люди не могли бы жить. У Дюркгейма это не апологетика религии, а просто признание реального положения вещей, характеристика ее социальной полезности и значимости.
Религия в понимающей социологии Макса Вебера
Наряду с Дюркгеймом, основоположником социологии по праву считается немецкий ученый Макс Вебер (1864–1920). Он исследовал место и значение религии в изменяющемся обществе, влияние религии на развитие экономики, политических систем, семьи. Другой важный аспект исследований Вебера – анализ форм институционализации религии. Если Дюркгейма интересовала религия в ее простейших формах, т.е. в обществе на сравнительно низкой ступени его развития, то Вебер исследовал главным образом мировые религии и их влияние на ход истории. В работе, которая сделала его знаменитым: “Протестантская этика и дух капитализма” (1904–05), он исследует влияние христианства на историю Запада, его экономическое развитие и социальную жизнь. Протестантизм дал мощный стимул развитию современной западной цивилизации, тогда как восточные религии послужили барьером, который воспрепятствовал индустриальному развитию в таких, например, странах, как Китай и Индия.
Вебер доказывал, что решающую роль в возникновении “духа капитализма” сыграло теологическое учение одного из реформаторов христианства Ж. Кальвина о предопределении. Согласно этому учению каждому еще до рождения определена его судьба – спасение или вечные муки. Никакие усилия человека и помощь церкви ничего изменить не могут. Все решено Богом, когда он сотворил мир. Никто не знает, к чему он избран. Как показал М. Вебер, в этом учении, с точки зрения социологического анализа, важны два момента – мирская аскеза и поиски возможности преодолеть мучительные сомнения, найти признаки, указывающие на избранность к спасению.
Кальвинистское учение о предопределении закрыло путь, ведущий на небо с помощью “добрых дел” или монастыря – “внемирской аскезы”. Единственным поприщем, на котором человек мог достичь успеха, который давал бы надежду, свидетельство об избранности, оставалась профессиональная деятельность, а остальное – искусство, созерцание, – все было идолопоклонством. Должно быть отброшено все, что мешает преуспеванию в делах, умножению богатства.
Так формируется образ мышления, необходимый для капиталистического развития: труд ради труда, исполнение долга, самоограничение и отказ от роскоши. Капитализм для своего развития нуждался в таких мощных духовных стимулах, которые в то время, в XVI–XVII вв., могла дать только религия. Вебер предупреждал, что его анализ протестантизма в экономическом развитии Запада не следует упрощать. Однако это нередко делали впоследствии те, кто приписывал Веберу утверждение, что для развития капитализма необходим протестантизм. Это, конечно, не так. М. Вебер отмечал, что возможны другие варианты становления рыночного хозяйства, что иначе, чем на Западе, пойдет процесс модернизации в таких странах, как Китай или Индия. Теория Вебера имеет свои слабые стороны, и была подвергнута впоследствии серьезной критике. Однако новейшие исследования подтвердили обоюдную связь между религией и экономическим развитием общества, хотя эту связь нельзя упрощать и сводить к какой-то стандартной схеме.
В той же мере, в какой капитализм как особый способ регуляции производственных отношений, им обусловленная и его поддерживавшая “хозяйственная этика” получали развитие, капитализм обретал собственные механизмы, обеспечивающие его функционирование, т.е. во все большей степени становился, как это показывает Вебер, независимым от поддержки со стороны религии. Результатом оказывается капитализм, представляющий собой секуляризованное общество, экономическое развитие которого теперь практически уже не связано с религией, не зависит от нее.
Так от анализа рождения капитализма и религиозных корней современной эпохи Вебер приходит к разработке второй ведущей темы его социологии религии – анализу так называемого процесса «разволшебствления». «Разволшебствление» мира – это процесс, в ходе которого из человеческой деятельности, используемых средств достижения определенных целей постепенно устраняются все магические средства, они уступают место ориентированным исключительно на достижение успеха, нужного результата средствам, методам действия.
В основе такого рационалистического образа действий лежит убеждение в том, что мир есть “материя”, которую человек способен постичь и подчинить себе. К такому представлению о мире приводит само развитие религиозного сознания в иудаизме и христианстве, которое достигает в Реформации, в кальвинизме своей кульминации: чем больше подчеркивается различие между миром и Богом, тем больше Бог отдаляется от мира, который оказывается полностью “обезбоженным”, в нем не остается ничего, кроме голой “материи”. Протестантизм отказывается от культов плодородия, от всего, что можно заподозрить в “идолопоклонстве”: Бог действует только в истории.
И еще одна важная часть веберовской социологии религии – изучение типов религиозных организаций, которое приводит к рассмотрению системы “церковь – секта”.
Бронислав Малиновский о соотношении магии, науки и религии
К числу основоположников социологии религии должен быть отнесен также Бронислав Каспар Малиновский (1884–1942), который при исследовании религии исходит из тех же методологических установок, что и М. Вебер. В 20-х годах он изучал жителей Тробриандовых островов (в Меланезии), на основании чего пришел к новому пониманию мышления так называемых примитивных народов. Дж. Фрэзер считал, что на низшей стадии развития человека его мышление носит пралогический характер. Разграничивая магию и религию, Дж. Фрэзер полагал, что магия коренится в некомпетентности и невежественности, обрекает усилия человека, к ней прибегающего, на неудачу.
Религия коренится в социальной природе человека, она не связана с магией, и когда начинает развиваться наука, она обрекает магию на гибель, приходит ей на смену (не затрагивая религию). Малиновский показал, что на самом деле эти люди мыслят вполне рационально там, где их деятельность достаточно им подвластна – на своем огороде, в лагуне на рыбной ловле. Магия вступает в силу там, где велики элемент риска и непредсказуемость результатов деятельности.
Свои выводы Малиновский изложил в вышедшей в 1926 г. книге “Магия, наука и религия”. Магия и наука представляют собой не две стадии эволюционного процесса (наука приходит на смену магии), но две антропологические константы, т.е. существуют бок о бок. У магии – свое и достаточно прочное место в человеческой жизни, поскольку она (жизнь) никогда полностью не находится во власти человека и не укладывается ни в какие расчеты. Магии находится место и в сегодняшнем обществе. Малиновский предлагает, таким образом, чисто функциональное понимание магии. Он, как и Дж. Фрэзер, видит ее сходство с религией в том, что в обоих случаях речь идет о средствах получения желаемого результата, которые не поддаются проверке.
Согласно функциональному взгляду на религию и культуру в целом, в каждом типе цивилизации каждый обычай, идея, верование выполняет некоторую жизненную функцию. Из них главная – поддержание стабильности общественного порядка. Функция магии, согласно Малиновскому, состоит в том, чтобы помогать человеку справляться с казалось бы безнадежными ситуациями, над которыми он не властен, помогать преодолевать страх, обретать надежду и таким образом преодолевать трудности.
С точки зрения функционализма, религия играет аналогичную роль: она является, как и у Дюркгейма, фактором интеграции общества. Малиновский руководствовался тем, что базисные потребности людей должны удовлетворяться таким способом, который позволяет сохранять равновесие в обществе и не влечет за собой социальный хаос.
| Рубрики: | история философия |
Метки: социология религия магия макс вебер дж. фрэзер эмиль дюркгейм бронислав малиновский роль религии в обществе
Процитировано 5 раз
Понравилось: 7 пользователям