комаров регент в елоховском соборе
Комаров, Виктор Степанович (музыкант)
Виктор Степанович Комаров
Виктор Степанович Комаров (1893—1974) — церковный музыкант, композитор; руководитель (регент) правого хора в московском кафедральном Богоявленском соборе в Елохове (1943—1974).
Содержание
Биография
Родился в 1893 году в московской религиозной семье. Обучался в Московском коммерческом училище. Затем закончил медицинский факультет Московского университета и стал врачом-гомеопатом.
Музыкальных учебных заведений не оканчивал. Обучался дирижированию у Якова Александровича Чмелева (Шмелева; 1877—1944), который в 1913 году выдержал экзамен на звание регента в Синодальном училище.
Начал регентскую деятельность в 1912 году в Знаменском храме на Зацепе. В дальнейшем, регентовал в разных московских храмах, в том числе в храме преподобного Сергия Радонежского на Рогожской заставе, где некоторое время работал К. Н. Шведов, и храме Троицы на Грязех, где хор был создан П. Г. Чесноковым. Когда не было возможности петь в Москве, трудился в сельских храмах.
3 сентября 1943 года, по приглашению настоятеля Богоявленского Патриаршего собора в Елохове протопресвитера Николая Колчицкого, стал регентом хора Патриаршего собора. С того времени все вехи в жизни Русской Православной Церкви отмечены богослужебным участием хора под управлением В. С. Комарова: они пели первую после интронизации Патриарха Сергия литургию (12.09.1943), ряд духовных концертов, посвященных важнейшим событиям церковной жизни XX столетия: интронизации Патриарха Алексия I (1945), 500-летию Автокефалии Русской Православной Церкви (16.07.1948), 40-летию восстановления патриаршества (1957) и интронизации Патриарха Пимена (04.06.1971).
Преподавал регентское дело в Московской духовной академии и практиковал как врач-гомеопат.
Скончался 27 декабря 1974 года, похоронен при храме Преображения Господня в Переделкине. 29 декабря в Богоявленском соборе его отпевание возглавил Патриарх Пимен.
Творчество
С одной стороны, никогда не принимал в свой хор нецерковных певцов, сколь богаты ни были бы их вокальные возможности, с другой, любил и тщательно подбирал красивые голоса.
Комаров любил повторять слова псалмопевца Давида: «Пойте Богу разумно». Результатом такого подхода стало одухотворенное звучание многочисленных соло мужских и женских голосов — звучание выразительное, но не «светское», не переходящее в «оперность», и грань эта определяется не какими-либо правилами, а сердечным чувством. Несомненно, здесь мы видим влияние «синодалов» — учеников и преподавателей упраздненного в 1918 году знаменитого Синодального училища церковного пения, у которых в молодости учился Комаров, и те считали его «своим». Вообще, изумительно ясная, осмысленная, часто подчеркнуто декламационная подача слова является отличительной чертой руководимого Комаровым хора, и в этом он близок такому яркому наследнику традиций Синодального хора, как Сергей Жаров. Репертуар хора В. С. Комарова преимущественно составляли произведения классиков русского духовно-музыкального творчества Д. С. Бортнянского, протоиерея П. И. Турчанинова, А. Д. Кастальского, А. А. Архангельского, А. А. Третьякова, священника Василия Зиновьева и подобных им. Особо следует отметить, что патриарший хор был тесно связан с Троице-Сергиевой Лаврой и ее церковно-певческой жизнью. Древняя певческая традиция Лавры, не успевшая иссякнуть за годы разорения лаврских святынь, безусловно обогащала творчество Комарова, являясь пробным камнем, на котором выверялась духовное и музыкальное содержание исполняемого. И этот высокий настрой регента и певцов слышен всегда, на богослужениях, концертах и, даже, при озвучивании фильма «Иван Грозный».
Комаров регент в елоховском соборе
На этом диске представлена запись Рождественского концерта, данного 25 декабря 1961 года в Троице-Сергиевой Лавре для студентов Московских духовных школ Патриаршим хором под управлением В.С. Комарова. Запись технически не совершенна, что абсолютно естественно: она производилась не в студии, а доступная тогда бытовая звукотехника (катушечный магнитофон) была весьма ненадежной. Однако подобного рода недостатки в полной мере искупаются не просто исторической ценностью редкой записи, но и высоким качеством исполнения, оригинальностью трактовки церковных песнопений и, главное, тем особенным звучанием хора, которое сегодня уже невозможно нигде услышать.
Регент Патриаршего хора Виктор Степанович Комаров (1893–1974)— известная и значительная фигура для истории русского церковного пения в ХХ веке. Достаточно сказать, что хор Богоявленского (Елоховского) Кафедрального собора под управлением Комарова пел первую после интронизации Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) литургию (12.09.1943), ряд духовных концертов, посвященных важнейшим событиям церковной жизни XX столетия: интронизации Патриарха Алексия I (1945), 500-летию Автокефалии Русской Православной Церкви (16.07.1948), 40-летию восстановления патриаршества (1957) и интронизации Патриарха Пимена (04.06.1971). Этот хор и его регента высоко ставил такой ценитель истинного благолепия церковной службы и всех церковных искусств, как Патриарх Алексий I, и вполне возможно, что именно по мысли Патриарха хор был приглашен в Лавру, чтобы показать студентам Духовных школ, которые все участвовали в академических, семинарских и монастырских хорах, образец московского певческого стиля.
В.С. Комаров происходил из московской религиозной семьи, с 19 лет он начал регентовать на клиросе — сначала в храме Московского коммерческого училища, студентом которого состоял. Помимо этого училища Комаров закончил медицинский факультет Московского университета и в дальнейшем стал авторитетным врачом-гомеопатом. Никакого специального музыкального заведения он не посещал, а своим главным учителем по дирижированию считал Якова Александровича Чмелева (Шмелева; 1877–1944), который в 1913 году выдержал экзамен на звание регента в Синодальном училище. Кстати, одно из произведений своего учителя Комаров включил в программу Рождественского концерта. В дальнейшем Виктор Степанович трудился в разных московских храмах, в том числе в таких славившихся отличными хорами, как храм Преподобного Сергия Радонежского на Рогожской заставе, где некоторое время работал К.Н. Шведов, и храм Троицы на Грязех, где отличный хор был создан П.Г. Чесноковым. В патриарший собор Виктор Степанович попал по приглашению настоятеля протопресвитера Николая Колчицкого. По воспоминаниям, Комаров всегда дружил с «синодалами» — учениками и преподавателями упраздненного в 1918 году знаменитого Синодального училища церковного пения, и те считали Комарова «своим». Общение с этими мастерами и постоянная живая практика (когда не было возможности петь в Москве, Комаров трудился в сельских храмах) стали школой для молодого регента.
Сам глубоко церковный человек, Виктор Степанович никогда не принимал в свой хор нецерковных певцов, сколь богаты ни были бы их вокальные возможности. С другой стороны, он любил и тщательно подбирал красивые голоса, неизменно заботился о всех сторонах жизни своих певчих. Как вспоминала впоследствии одна из певиц, «в основном в хоре были люди, которые хорошо все понимали, умные и способные, певшие в храме с детства». Все это, несомненно, отразилось в записи Рождественского концерта 1961 года, где особенно привлекает внимание одухотворенное звучание многочисленных соло мужских и женских голосов — звучание выразительное, но не «светское», не переходящее в «оперность», и грань эта определяется не какими-либо правилами, а сердечным чувством.
Патриарший соборный хор был тесно связан с Троице-Сергиевой Лаврой и ее церковно-певческой жизнью — прежде всего потому, что Патриарх Алексий часто служил в Лавре. Кроме того, в Лавре в ту эпоху нередко давались («закрытые», не для публики, конечно) духовные концерты — по случаям важных событий церковной жизни, памятных дат (в частности, ежегодно проводившихся в декабре «Филаретовских вечеров»), посещений церковных делегаций или почетных гостей. Еще до основания в Духовных школах постоянных регентских классов или отделений Комаров вел там регентский кружок. В воспоминаниях приводятся случаи совместного пения Лаврских хоров с Патриаршим (на разных клиросах), как в самой Лавре, так и в Богоявленском соборе.
Кроме того, концерты, подобные записанному на этом диске, имели просветительный смысл в отношении учащихся Духовных школ: может быть, поэтому программа, выбранная Комаровым, отличается, так сказать, стилистической широтой. В ней представлены классики русского духовно-музыкального творчества Д.С. Бортнянский, А.Д. Кастальский, А.А. Архангельский, причем исполняются известнейшие их композиции: концерт «Скажи ми, Господи» Бортнянского, «Верую» (№ 1) Кастальского, «Внуши, Боже, молитву мою» и «Блажен разумеваяй» Архангельского. В программу включены также особенно любимые в Москве церковные песнопения — например, «С нами Бог» священника Василия Зиновьева, «Внегда скорбети ми» А.А. Третьякова. В ту эпоху просвещение студентов Духовных школ было особой задачей для педагогов: молодые (и не очень молодые) люди ездили в Москву на выставки и концерты, в Лавру приезжали разные московские церковные хоры, там устраивались вечера классической музыки (в том числе силами самих студентов, которые по благословению Патриарха имели возможность учиться игре на разных инструментах), для правильной постановки речи был приглашен маститый артист Малого театра. Просветительной деятельности Духовных школ способствовало и то обстоятельство, что настоятелем Лавры был тогда (1957–1965) архимандрит Пимен (Хмелевский; 1923–1993), впоследствии Архиепископ Саратовский и Вольский, человек высокой культуры, в том числе культуры художественной.
Главное же — лаврские концерты церковных песнопений проходили в атмосфере необычайного духовного подъема, которая была присуща тогда Московским Духовным школам. Процитируем небольшой фрагмент из книги выпускника этих школ и затем их преподавателя (в том числе регента) Марка Харитоновича Трофимчука:
«Возобновление Московских Духовных школ, предпринятое на исходе Великой Отечественной войны, было сродни воскрешению евангельского Лазаря с той лишь разницей, что не четыре дня, а четверть века — с 1919 по 1944 год — были они обвиты пеленами и погребены, как казалось советским властям, на веки вечные. Духовные Семинария и Академия, снискавшие за триста лет существования почести и славу не только на стезях богословского образования, но и духовно-нравственного просвещения всего народа русского, оказались ненужными нарождающемуся государству. Должно было свершиться чудо, чтобы прервавшаяся традиция возродилась».
Можно вспомнить и о том, что пластинки с записями духовных песнопений были тогда практически недоступны: их либо не было вовсе, либо они выпускались столь минимальными тиражами, что даже епископы не всегда могли их получить.
Представляется, что именно всем этим — духовным воодушевлением, связанным с воскрешением русской церковной жизни, с одной стороны, и ее внешней скованностью, с другой,— определяется сам тон концерта Патриаршего хора в Лавре. И может быть, особенно ясно это слышно в сочинениях, ныне часто исполняющихся в иной манере. Например, в концерте Бортнянского, который теперь поют ритмически четко, а фугу в очень быстром темпе. Комаров же трактует концерт совсем иначе: с подобными глубоким вздохам паузами и ферматами в медленных (в его исполнении — очень медленных) частях и не слишком торопливым движением голосов в фуге, где несмотря на полифонические сплетения необычайно ясно слышно каждое слово. Конечно, такая манера гораздо ближе к смыслу избранного композитором текста и, вероятно, ближе к тому, как могло звучать это произведение в эпоху его создания, то есть в начале XIX столетия.
Слушая в исполнении Патриаршего хора столь известную композицию, как «Верую» Кастальского, понимаешь, почему «синодалы» считали регента Комарова «своим». Выпускник Синодального училища и впоследствии очень авторитетный хормейстер Большого театра Сергей Шумский, вспоминая о пении Синодального хора, писал: «Музыкально-хоровая форма, избранная Кастальским для этого песнопения, приведет к воспоминаниям из истории христианской церкви о Никейском соборе… В «Верую» Кастальского мы слышим голос отцов Церкви — голос строгий, суровый, властный, повелительно провозглашающий непреложную истину для всего христианского мира…».
Вообще, изумительно ясная, осмысленная, часто подчеркнуто декламационная подача слова является отличительной чертой руководимого Комаровым хора, и в этом он близок такому яркому наследнику традиций Синодального хора, как Сергей Жаров.
Настоящее издание записи концерта 1961 года продолжает собою ряд публикаций подобных «неофициальных», но исключительно интересных записей, запечатлевших ушедшую эпоху в жизни Церкви, в жизни страны и в истории русского церковного пения.
Виктор Степанович Комаров
Виктор Степанович Комаров (1893—1974) — церковный музыкант, композитор; регент правого хора в московском кафедральном Богоявленском соборе в Елохове (1943—1974).
Показать полностью.
Родился в 1893 году в московской религиозной семье. Обучался в Московском коммерческом училище. Затем закончил медицинский факультет Московского университета и стал врачом-гомеопатом.
Музыкальных учебных заведений не оканчивал. Обучался дирижированию у Якова Александровича Чмелева (Шмелева; 1877—1944), который в 1913 году выдержал экзамен на звание регента в Синодальном училище.
Начал регентскую деятельность в 1912 году в Знаменском храме на Зацепе. В дальнейшем, регентовал в разных московских храмах, в том числе в храме преподобного Сергия Радонежского на Рогожской заставе, где некоторое время работал К. Н. Шведов, и храме Троицы на Грязех, где хор был создан П. Г. Чесноковым. Когда не было возможности петь в Москве, трудился в сельских храмах.
3 сентября 1943 года, по приглашению настоятеля Богоявленского Патриаршего собора в Елохове протопресвитера Николая Колчицкого, стал регентом хора Патриаршего собора. С того времени все вехи в жизни Русской Православной Церкви отмечены богослужебным участием хора под управлением В. С. Комарова: они пели первую после интронизации Патриарха Сергия литургию (12.09.1943), ряд духовных концертов, посвященных важнейшим событиям церковной жизни XX столетия: интронизации Патриарха Алексия I (1945), 500-летию Автокефалии Русской Православной Церкви (16.07.1948), 40-летию восстановления патриаршества (1957) и интронизации Патриарха Пимена (04.06.1971).
Преподавал регентское дело в Московской духовной академии и практиковал как врач-гомеопат.
Скончался 27 декабря 1974 года, похоронен при храме Преображения Господня в Переделкине. 29 декабря в Богоявленском соборе его отпевание возглавил Патриарх Пимен.
С одной стороны, никогда не принимал в свой хор нецерковных певцов, сколь богаты ни были бы их вокальные возможности, с другой, любил и тщательно подбирал красивые голоса.
Комаров любил повторять слова псалмопевца Давида: «Пойте Богу разумно». Результатом такого подхода стало одухотворенное звучание многочисленных соло мужских и женских голосов — звучание выразительное, но не «светское», не переходящее в «оперность», и грань эта определяется не какими-либо правилами, а сердечным чувством. Несомненно, здесь мы видим влияние «синодалов» — учеников и преподавателей упраздненного в 1918 году знаменитого Синодального училища церковного пения, у которых в молодости учился Комаров, и те считали его «своим». Вообще, изумительно ясная, осмысленная, часто подчеркнуто декламационная подача слова является отличительной чертой руководимого Комаровым хора, и в этом он близок такому яркому наследнику традиций Синодального хора, как Сергей Жаров. Репертуар хора В. С. Комарова преимущественно составляли произведения классиков русского духовно-музыкального творчества Д. С. Бортнянского, протоиерея П. И. Турчанинова, А. Д. Кастальского, А. А. Архангельского, А. А. Третьякова, священника Василия Зиновьева и подобных им. Особо следует отметить, что патриарший хор был тесно связан с Троице-Сергиевой Лаврой и ее церковно-певческой жизнью. Древняя певческая традиция Лавры, не успевшая иссякнуть за годы разорения лаврских святынь, безусловно обогащала творчество Комарова, являясь пробным камнем, на котором выверялась духовное и музыкальное содержание исполняемого. И этот высокий настрой регента и певцов слышен всегда, на богослужениях, концертах и, даже, при озвучивании фильма «Иван Грозный».
Комаров регент в елоховском соборе
— Ирина Викторовна, расскажите об истории хора Елоховского собора.
— В соборе до сих пор очень хорошо помнят имя замечательного регента Виктора Степановича Комарова и история хора Елоховского собора связана с его жизненным путем. По видимому он внес много из опыта Синодального хора в исполнении богослужебных произведений, у него были очень хорошие певцы, очень гибкий хор, духовное исполнение, видение этих духовных произведений. И поэтому его так долго помнят и ценят, и сравнивают пение нынешних хоров с исполнением Виктора Степановича. Затем ярким таким пятном в хоровой деятельности был хор Геннадия Николаевича Харитонова. 12 лет он стоял за пультом, при Святейшем Патриархе Пимене. Он собирал одних из лучших певцов Москвы, и пение его хора славилось. Он участвовал и в юбилейных торжествах в праздновании 1000-летия Крещения Руси, записывали пластинки, есть записи CD. У него было очень музыкальное и высокохудожественное исполнение.
— Продолжаете ли Вы традиции Виктора Степановича?
— Конечно. Например Геннадий Николаевич Харитонов был собирателем его наследия, он еще маленьким пел у Комарова и общался с ним, учился у него, и сделал очень много по собиранию хоровой библиотеки собора. Но многое может быть еще и не поется, потому что я еще не могу сказать достаточно точно, поем ли мы какой-то большой объем Комаровского репертуара, думаю, нет. Потому что хор малочислен, певцы сейчас по своим вокальным данным не все произведения могут исполнить, вторых басов мало, некрепкие вторые голоса в дивизии теноров и сопрано, и поэтому думаю, что весь репертуар Комаровский не исполняется, в лучшие его годы, но мы стараемся ту библиотеку, которую подытожил Харитонов, стараемся ее исполнять.
Каков состав Ваших певцов?
В прошлом году хор сократили до 18 человек, так что ситуация тяжелая.
— Как Святейший относиться к хору собора?
— Думаю критично, потому что Святейший Владыка много ездит, службы с его участием совершаются практически во всех уголках православной России. А хоровое церковное движение разнообразно, ему есть с чем сранивать, да и в общем-то я сама тоже очень критически настроена к нашей работе, нашим певчим, к неукомплектованности нашего состава, поэтому. Конечно, никогда и не спрашиваю об уровне нашего исполнения.
Беседовал Александр Вишневский, Богоявленский Кафедральный собор г. Москвы, 25 декабря 2004 г.
Богоявленский кафедральный собор в Елохове
Поиск по сайту
Календарь
Статьи
Радио онлайн
Мы в соцсетях
РЕГЕНТ ПАТРИАРШЕГО БОГОЯВЛЕНСКОГО СОБОРА В.С. КОМАРОВ (1893-1974)
В 2014 году исполнятся 40 лет со дня кончины выдающегося деятеля Русской Православной Церкви, регента, руководившего на протяжении 30 лет хором Богоявленского Собора в Елохове – Виктора Степановича Комарова.
В московском издательстве скоро должна выйти уникальная книга «Русские регенты». Одна из глав книги, написанной Евгением Тугариновым, нынешним регентом Богоявленского Собора, посвящена Виктору Комарову:
– Личность В.С. Комарова замечательна и по-своему уникальна. Профессиональный врач, который стал руководителем Патриаршего хора в 1943 году и руководил им в самое сложное для Церкви время
В пору его юности, несмотря на рано проявившуюся любовь к церковному пению немногое говорило в пользу того, что ему суждено стать профессиональным церковным музыкантом, регентом. При том, регентом Патриаршего хора.
Он возрастал в соответствии с семейной традицией, которая сочетала веру в Бога и строй купеческой жизни. Получив медицинское образование в Московском Университете, стал практикующим врачом.
Воистину, пути Господни неисповедимы!
Виктор Комаров родился в Москве в верующей семье. Его родители были людьми состоятельными, имели собственный дом в Замоскворечье. Отец содержал магазин, в котором сам и работал. Мать В.С. Комарова была очень набожной, и, идя в церковь, всегда брала с собой своего единственного и горячо любимого сына.
Церковная служба очень нравилась мальчику, но особенно ему нравилось церковное пение. Он начал петь в церковном хоре в шесть лет – так рано проявился его талант к музыке и пению.
Повелось, что многие храмы Замоскворечья строились, а потом и находились на содержании живших поблизости купцов и средней руки промышленников, становившихся ктиторами приходов.
Они не скупились на позолоту куполов, на украшение внутреннего убранства храма, на колокола, не жалели денег на хорошие церковные хоры.
Среди московского купечества сильны были традиции славления на Рождество, на Богоявление, сопровождавшиеся приглашением на дом певчих близлежащих церквей.
На широкую ногу устраивались венчания и свадьбы, традиционны были молебны и ношение икон из храма в лавку ради освящения и особо испрашиваемого Божьего благословения на успех дела.
В каждом купеческом доме хор был желанным и хорошо оплачиваемым гостем. О церковном хоре заботились, любимых певчих баловали.
Поэтому и родители Виктора Комарова, мечтая о хорошем образовании для своего сына, думая об университете, смотрели на его раннее увлечение богослужением и церковным пением как на хороший жизненный старт, не препятствующим ему получить хорошую гражданскую профессию.
По воле родителей, как говорили в старину, Виктор Комаров пошел по торговому делу.
Для этого он был определен в Московское коммерческое училище на Зацепе. Учился Виктор хорошо и в свободное время продолжал усердно посещать храм, участвовал в клиросном пении и даже был поставлен управлять хором воспитанников на службах в домовой училищной церкви.
По окончании училища он стал помогать отцу в семейном деле. В 1920-е годы, уже после смерти отца, В.С. Комаров окончил медицинский факультет Московского Университета.
По окончании университета он прошел стажировку у известного в Москве врача-гомеопата В.Ф. Постникова, у которого и стал работать помощником.
Карьера врача открывала перед Виктором Комаровым хорошие жизненные перспективы. Тем не менее, часть своего свободного времени, он отдавал церкви, продолжая регентовать на службах.
Музыка, церковное пение настолько глубоко вошли в его жизнь, что оставить ее, даже ради хорошей карьеры, молодой человек уже не мог. Его жизнь все сильнее открывала для него самого его истинное призвание.
Клирос, на который он встал еще ребенком, постепенно вытеснял медицинскую практику.
В.С. Комаров не имел профессионального музыкального образования, он оставался любителем. Хорошо это или нет, но в этом он повторил путь десятков регентов-самородков, творческий дар которых раскрылся без участия каких-либо музыкальных учебных заведений, а был дан им как надежда, как глубокая вера в них Бога, что верно почувствуют свой талант и правильно распорядятся им.
Первый храм, в котором Виктор Комаров начал управлять церковным хором, был храм Коммерческого училища, которое он окончил.
Клирошанами Комарова были его же товарищи, ученики училища.
В 1915 году он перешел в церковь преподобного Сергия Радонежского на Рогожской заставе. Хор Рогожского Свято-Сергиевского храма был особым, можно сказать, уникальным. Он состоял из слепых певцов, которые пели в основном по памяти, но для разучивания нового репертуара пользовались специальными партиями с выпуклыми нотами, которые читали руками, наощупь.
Этот церковный хор под управлением В.С. Комарова был, как утверждают старожилы, действительно первоклассным. Позже, в конце 30-х годов, когда воинствующие поборники «новой пролетарской культуры» безжалостно уничтожали уникальную певческую библиотеку храма с выпуклыми нотами, незрячие певчие храма ползали на коленях, умоляя оставить хотя бы что-то, но безбожники не вняли – растоптали и сожгли все.
Частные уроки дирижирования Виктор Комаров брал у профессора Московской консерватории, дирижера и хормейстера Музыкальной студии Московского Художественного театра Константина Николаевича Шведова.
Разумеется, занятия дирижированием не могут идти в отрыве от всевозможных практических хормейстерских советов, которые дает учитель ученику. Эти советы, напрямую связанные с дирижированием, касаются звука, слова, интонации, строя, разного рода ансамбля в хоре и многого другого.
Константин Шведов мог давать примеры, главным образом, из своего недавнего опыта, опыта певчего Синодального хора и ученика училища, таким образом можно сказать, что Комаров учился хормейстерскому и регентскому делу, имея перед собой опыт знаменитого русского церковного хора в пору своего расцвета.
Собственные творческие искания Комарова, помноженные на занятия со Шведовым, со всей очевидностью выработали в нем строгое отношение к делу, сформировали ту особую звуковую эстетику и неповторимую исполнительскую манеру будущего Патриаршего хора, которые впоследствии отличали этот замечательный коллектив.
Но что важно – эта манера была во многом схожа с исполнительской манерой Синодального хора. Духовные нити единой традиции удивительным образом соединили два хора.
В послереволюционные годы В.С. Комаров работал в нескольких московских храмах, но особенно часто регентовал на службах святителя Тихона, Патриарха Московского, в храме Сорока мученников Севастийских у Новоспасского моста (вместе с архидиаконом Константином Розовым), а также на службах священномученика Иллариона (Троицкого) в церкви святых. Иоакима и Анны на Якиманке (вместе с протодиаконом Михаилом Холмогоровым).
В 30-е годы В.С. Комаров служил регентом в храме Живоначальной Троицы на Грязех, хором которого до 1914 года руководил П.Г. Чесноков. В этом снова видна линия, связывающая Комарова с деятелями церковного искусства, выпускниками Синодального училища.
С восстановлением патриаршества в России спустя некоторое время был восстановлен и Патриарший хор, местом служения которого стал кафедральный Богоявленский собор в Елохове.
В 1943 году, по приглашению настоятеля Богоявленского Патриаршего собора в Елохове протопресвитера Николая Колчицкого, Виктор Степанович становится регентом хора Патриаршего собора.
С этого времени все важнейшие события в жизни Русской Православной Церкви отмечены богослужебным участием хора под управлением В. С. Комарова.
Третьего сентября 1943 года Патриарший хор под управлением В.С. Комарова пел первую Божественную литургию, которую возглавлял Патриарх Сергий (Страгородский) в Богоявленском Соборе.
Впоследствии Патриарший хор под управлением В.С. Комарова сопровождал интронизацию и служение Патриархов Алексия I и Пимена.
В этом храме Виктор Степанович прослужил регентом до конца своей жизни.
Интересно посмотреть, кто составил основу вновь образованного Патриаршего хора? Несомненно, что регент набирал не просто хорошо поющих людей, а, прежде всего, верующих людей. Это ясно. Другого представления о церковном певчем у регента Патриаршего хора и быть не могло. Потому, как только верующий певчий церковного хора понимает и смысл, и значение, и красоту церковного пения, различает место и приоритет слова над звуком в богослужении, видит различие церковного и концертного элемента в духовной музыке. Однако, несомненно и то, что Комарову удалось найти таких певчих.
Он отыскал тех певчих, которые пели в церковных хорах еще до революции. Именно они были хранителями традиций исконного русского богослужебного пения. Их память, их любовь к церковному пению, их певческая подготовленность к служению в главном, вновь возрожденном Патриаршем хоре, понадобились регенту В.С. Комарову. Это богатство певчие сохранили в годы самых тяжелых гонений на церковь, когда истреблялось все, так или иначе связанное с церковью, с верой.
Певцы, которые после революции из порушенных, разоренных или закрытых храмов перешли в оперные, академические хоры, эти корифеи церковного исполнительского искусства и влились в Патриарший хор.
На фотографии с концерта в Большом зале Московской консерватории 16 июля 1948 года мы видим большой Патриарший хор в 120-130 человек.
Большинство певцов, особенно мужчины – люди не молодые, а значит опытные. Запись же с концерта свидетельствует – к этому времени Патриарший хор был уже прекрасно спет, слажен, обучен той манере и такому репертуару, вкус к которому имел регент хора В.С. Комаров.
Как сказал во вступительном слове настоятель храма протопресвитер Николай Колчицкий «для этого знаменательного концерта хор приготовил образцы как обиходного репертуара – гармонизации и переложения Львовского, Кастальского, напевы Киево-Печерской и Троице-Сергиевой Лавры, так и образцы концертного стиля, принадлежащие Бортнянскому, Веделю, Рахманинову, Чеснокову, Гречанинову, Чмелеву».
В исполнительской манере Патриаршего хора того времени проявились многие характерные черты Синодального хора, которые были выработаны в практике регентов Орлова и Данилина. Это – культура звука, внимание к церковному слову, выверенность унисонов каждой партии в отдельности и общего строя хора в целом, разнообразие и контраст динамической палитры. Поражает отточенность дикции, – ясной, рельефной, единой в общехоровом произношении.
Штрихи хора определяются не стремлением к максимальной контрастности или особой художественности, но зиждутся на церковном подходе, принятом у регентов московской школы – это предельная ясность и выпуклость слова, крепость и упругость согласных, акцентуация главного слова во фразе, бесконечная распевность льющихся гласных.
Убедительна регентская манера Комарова следовать от одной музыкально-текстовой опоры к другой, в чем он, несомненно, повторял Орлова. Все вместе не просто напоминает исполнительскую манеру Синодального хора 1890-х–1900-х годов, которую мы знаем по воспоминаниям А.В. Никольского и других и можем также реально ощутить, при прослушивании наиболее ранней записи хора, датируемой 1910-м годом, которая имеется в Государственном архиве звукозаписи.
Сходство очевидно. И здесь нельзя говорить просто о некоем совпадении. Это очевидное и намеренное следование тем идеалам, тем основополагающим творческим принципам, которые Комаров выработал под влиянием своих учителей – К.Н. Шведова, П.Г. Чеснокова, Н.М. Данилина. Традиция богослужебного пения Синодального хора не ушла ни со смертью В.С. Орлова, ни с исчезновением самого Синодального хора. Она зримо продолжилась в В.С. Комарове и возглавляемом им Патриаршем хоре Богоявленского Собора.
Интересно отметить, что собственно нового привнес Комаров в русское церковное пение XX века, попытаться определить сходство и отличие Патриаршего хора от других церковных хоров и прежде всего от своего предшественника Синодального хора, как образцового.
Самое очевидное отличие состоит в том, что у Комарова детские мальчишеские голоса заменены женскими. Это сразу дает иное общее звучание хора. Синодальный хор Орлова сравнивали со струнным квартетом по легкости и подвижности звучания, в нем, как и следует, основу составляли мужские голоса, но соразмерные детским по количеству.
Синодальный хор пел больше на пиано, чем на форте, хотя и добивался контраста динамики путем частых акцентов и резкой смены нюансов, избегая длительных crescendo и diminuendo.
Патриарший хор 1948 года – прежде всего большой хор. На фотографии хор стоит в четыре ряда численностью более ста человек.
Как и Синодальный, Патриарший хор звучит стройно, рельефно, цельно. Фундамент хора – глубочайшие мощные басы, включая октавистов. В этом басовые партии Синодального и Патриаршего хора схожи.
Тенора же Синодального хора были скорее мягки и светлы, чем ярки и сильны. У Комарова партия теноров – это предельно высокие, сильные, с оперными голосами тенора, плотно заполняющие середину хоровой фактуры. Поражает канонарх хора А. Шабалкин – тенор с природно высочайшим, чисто русским, голосом, без напряжения возглашающий на соль и ля первой октавы. Трудность и весь эффект заключается в том, что он поет не одну-две ноты, а канонаршит, ясно и отчетливо выговаривая текст большой фразы в этом «заоблачном» регистре.
Партии женских голосов Патриаршего хора экспресивны и пластичны, в то же время, ярки и насыщены, как и следует быть сопрано и альтам с поставленными голосами.
В целом же ансамбль хора уравновешен, выверен и отличается слитностью. Замечательна манера Комарова выделять отдельную партию, как например, низких, бархатных, но впечатляюще мощных басов на предпоследнем аккорде в «О тебе радуется» Данилина.
Весь хор уходит на пианиссимо, а басы, словно в луче прожектора, выходят на первый план, поражая глубиной и наполненностью регистра, равно как и мягкостью и культурой звучания. В этом чувствуется крепкая воля и рука регента-хормейстера Комарова.
Широкая и богатая динамическая палитра хора захватывает то необычайной мощью, то искренной простотой и скромностью звучания. А гласовое простое пение в исполнении Патриаршего хора и по сей день может быть признано за образец московской богослужебно-певческой традиции.
Слушая запись Патриаршего хора под управлением В.С. Комарова, хочется думать, что именно так Синодальный хор под рукой Орлова пел гласы в Успенском соборе Московского Кремля. Искусные звуковые эффекты, оттеняющие важное слово, подчеркивающие смысловую кульминацию, всегда и во всех хорах считались целесообразными, уместными, оправданными. Все это – неповторимое лицо хора и регента, школа русского богослужебного пения.
Чудом сохранившаяся запись Патриаршего хора 1948 года, возможно, и не всегда передает красоты и музыкальные тонкости того замечательного концерта, но обаяние времени, его атмосферу, вдохновение исполнителей, торжественное и, кажется, радостно-наивное ощущение перемен – все это слышится здесь сполна. Все это – не только история. Это – живущее в каждом, осознано или бессознательно, ощущение нашей Родины, особой и неповторимой.
Мы приводим на сайте уникальную запись: исполнение «Жертвы вечерней» Патриаршим хором Богоявленского Собора под управлением Виктора Комарова.
Так случилось, что в мае 2014 года автор статьи Евгений Тугаринов после нескольких лет руководства хором Успенского Собора в Лондоне стал регентом в том храме и того хора Богоявленского Собора, которым долгое время руководил В.С. Комаров.
Сохранение и развитие традиции пения присущего Кафедральному Патриаршему собору Богоявления в Елохове, богатого и широкого репертуара хора – это теперь является для него не просто пожеланием или неким рассуждением, а реальностью и насущной необходимостью.
Добавить комментарий Отменить ответ
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.